Интервью с евгением маргулисом - торжество интеллекта над здравым смыслом. Евгений маргулис: разговор о б-ге должен вестись людьми, которые понимают, о чем говорят

Советский и российский рок-музыкант, певец, композитор, гитарист и автор песен, известный зрителям как участник «Машины времени» и «Воскресения», Евгений Маргулис даёт большой эксклюзивный концерт. В конце апреля, 28 числа, в Москве, в ТРК VEGAS, в Крокус Сити, вместе с музыкантом Алексеем Романовым они выступят перед публикой в качестве участников не так давно созданной «Группы выходного дня».

Я встретилась с Евгением Маргулисом на фестивале «Дух огня», чтобы побеседовать о новом проекте, свежих песнях, написанных сольно, перспективах группы на ближайшее будущее, а также узнать, как быть примерным семьянином.

– Как Вам пришла идея создать «Группу выходного дня»?

– Года полтора назад, когда я начал снимать «Квартирник Маргулиса», мне захотелось сделать подобный проект с Лёшей Романовым, одним из основателей группы «Воскресение». И у нас так здорово получилось, что мы решили пролонгировать эту одноразовую историю и изредка собираться и играть наши хиты, написанные ранее. Мы сделали этот проект, иногда поигрываем. И чтобы не терзать название «Воскресение», потому что из основателей этой группы, живущих на данный момент, нас осталось только двое – я и Алексей Романов, мы придумали «Группу выходного дня».

– Какие песни Вы исполняете, есть ли совместные новые композиции?

– Новых хитов у нас нет, поскольку этот проект носит ностальгический характер. Это некоторая отсылка к вокально-инструментальному ансамблю «Воскресение», придуманному в 1979 году. За время существования группы мы – участники – сходились и расходились, но все воспоминания, оставшиеся с того времени, приятные. Самое плохое ведь всегда остаётся позади. А я такой человек, что помню только хорошее. Да нам и делить нечего между собой. Теперь с Алексеем Романовым мы отлично выступаем в рамках «Группы выходного дня».

– Какие отношения у Вас сегодня с Андреем Макаревичем?

– Творческие отношения мы давно уже не поддерживаем, что касается человеческих – периодически видимся. У нас общий круг знакомых и близких друзей, которых при «разводе» не делят. Мы даже встретили Новый год вместе у Павла Лунгина в гостях.

– Имеет ли для Вас значение, где выступать – на корпоративном концерте или для широкой публики? Что Вам больше нравится?

– Для меня нет никакой разницы. Приятно играть там, где адекватная публика. Мы некоторое время назад выступали в бывшем здании палестинского банка в городе Тель-Авиве, в Израиле, тоже кайфово было. Для нас «Группа выходного дня» – это кайфушка. Наша кайфушка.

– Есть ли в Вашем репертуаре песни, которые Вы любите больше остальных?

– Все песни представляют широкий веер из альтернативных состояний, поэтому обозначить одну песню, которая мне ближе, я не могу. Каждая композиция символизирует определённый жизненный этап.

– Можете ли Вы назвать себя счастливым человеком, и что, по Вашему мнению, включает понятие «счастье»?

– Счастливым человеком может назвать себя только олиго­френ. Но во всяком случае мне интересно жить. В моей жизни есть чему радоваться.

– Вы известны всем как примерный семьянин. В чём заключается секрет успешного брака?

– Не перечить жене. Она там что-то покрикивает, а ты всё это пропустил мимо ушей, и всё равно сделал по-своему. В этом залог крепких отношений! По первому образованию моя жена семейный психолог. Так что, когда со мной ведут производственные беседы, я никогда не спорю и всегда соглашаюсь. Прав я или нет. На всякий случай.

– Знаем о Вашем хобби. Вы собираете инструменты. Какой из предметов коллекции имеет наибольшую ценность?

– Раньше я собирал лягушек. Потом мне это надоело, и я стал коллекционировать этнические музыкальные инструменты. Все приобретённые предметы имеют большую ценность для меня. Они настолько идиотские и совершенные одновременно. Например, в одном из музеев города Безот я встретил инструмент с таким необычным названием. Не знаю, возможно ли выговорить его с первого раза, – хуихуэтл. Он мне так жутко понравился, что я притащил его к себе в коллекцию. Это ударный инструмент, но главное – название, уж очень симпатичное. Сразу же начинаешь думать, какие звуки на нём можно издавать. Я решил, что только хуихуитловые. Это же прекрасно!

– Думаете ли Вы над написанием новой песни или выпуском альбома?

– Думаю. Часть песен уже написана, но у меня не хватает времени, чтобы приехать в студию и записать их. Не так давно, около полугода назад, написал песню «Города». Идея музыкальной композиции появилась сама собой. Это достаточно странная история. Она началась с города под названием Самара. Первые гастроли «Машины времени» случились в 1977 году в Самаре. Первый мой сольный проект тоже впервые был представлен в Самаре. И ещё много других совпадений, связанных с этим местом. Не знаю, как так получалось. Но мне захотелось написать песенку об этом городе. Хотя на самом деле эта песня посвящена любому городу на земле, откуда ты уезжаешь к себе домой.

– Как Вы относитесь к современным рок-музыкантам? Есть ли талантливые исполнители в наши дни?

– Талантливых исполнителей сейчас навалом. И я лично талантливых снимаю. Например, абсолютно негодяйская питерская команда «Шляпники». Недавно снял екатеринбургские команды: «Обе две» и «Моя Мишель». Их толком никто не знает. Их нет в теле- и аудиопространстве. Зато в интернете у них многомиллионная аудитория.

– Вы приехали в Ханты-Мансийск для участия в 16-м фестивале кинодебютов «Дух огня» (прошёл в марте 2018 года – прим. ред.). Как вам в наших краях?

– Первое знакомство с городом было на «Духе огня» ещё с Сашей Абдуловым. Но в тот раз у меня не было времени, чтобы познакомиться с Югрой. Мы были замкнуты в гостиничном комплексе. В последний наш визит, на 16-й «Дух огня», удалось рассмотреть город получше. Ханты-Мансийск симпатичный.

– В каких городах и странах Вы уже побывали с гастролями «Группы выходного дня»?

– Группа носит нерегулярный характер, собираемся мы не часто, у нас нет цели гастролировать по миру с концертами, поэтому побывали пока что в Казахстане и в Израиле. Это своего рода факультатив. У каждого – свои дела. У меня есть проект, попутно занимаюсь телевидением. На старости лет стал говорящей головой телеканала НТВ, чему я удивляюсь, но мы с моим другом Леонидом Семёновичем Каневским – два самых старых ведущих телеканала. Тут уж, кто дольше протянет. Шучу, конечно.

С группой мы выступаем перед соотечественниками. Перед настоящими любителями музыки. В конце апреля, 28 числа, предстоит громкий народный концерт в ТРК VEGAS, в Крокус Сити, в Москве. Это будет эксклюзивная программа.

– Вы являетесь любителем кинематографа. Какие фильмы впечатлили Вас в последнее время? Что Вы можете посоветовать к просмотру?

– Советовать невозможно. У каждого свой вкус и предпочтения. Но из последнего, что мне удалось посмотреть, – это «Аритмия». Много хороших фильмов у Татьяны Меликян. Вообще в кино я хожу часто. У нас даже есть специальная московская компания из пяти человек. Мы берём самые топовые фильмы и смотрим их в кинотеатре, с дальнейшим обсуждением, конечно. Иногда нам попадаются фильмы, про которые даже говорить не хочется. Но такое бывает не часто.

Для всех любителей российского рока 28 апреля в Москве, в ТРК VEGAS, в Крокус Сити, состоится эксклюзивный концерт ветеранов российского рока Евгения Маргулиса и Алексея Романова, участников «Группы выходного дня». Музыканты исполнят всем известные хиты: «Мой друг лучше всех играет блюз», «Кто виноват» и другие.

– Судя по всему, ваша карьера должна была быть совершенно ординарной. Родившись в семье инженера и учителя русского языка, вы пошли в мединститут, но стали рок-музыкантом. Как это произошло?

– Я никогда не скрываю, что мы – продукт советской власти. Для того чтобы заниматься чем-то любимым, необходимо получить высшее образование, причем неважно – какое. Просто быть кем-то. В результате половина моих знакомых стали не теми, кем предполагалось. Они заканчивали ближайшие к дому институты: какой-нибудь рыбный, к примеру. И мне моя бабушка говорила: сначала получи высшее образование, а потом работай хоть дворником. Считалось, что даже к дворнику с дипломом будет совершенно другое отношение. И на каком-то жизненном этапе мне нравилась медицина. Вот я туда и поступил.

Но многие медицинские работники закончили свою карьеру довольно рано. Из тех, с кем я там учился, всего шестеро моих близких друзей стали тем, кем хотели. И сейчас это известные врачи, лучшие представители нашей профессуры. В то время медицинское образование было гораздо лучше, чем сейчас.

– А вы сохранили какие-то знания?

– Уколы я до сих пор делать умею. Но последний раз этим пользовался несколько лет назад, когда делал укол собаке.

Конечно, что-то помню, но не вижу смысла этими знаниями пользоваться, потому что по любой медицинской проблеме мне есть кому позвонить. Это основное, что дал мне медицинский институт.

– Я знаю, что вы учились играть на скрипке, но тоже не закончили обучение. Почему ее-то забросили?

– Я уверен, что эти занятия были необходимы. Потому что для того, чтобы из ребенка что-то получилось, его необходимо нагружать: музыкой, спортом, другими занятиями. Но в моем случае это делалось для того, чтобы у родителей было время обратить внимание друг на друга. Чем больше ребенок был занят, тем больше у них времени. И это я тоже считаю правильным.

У меня двоюродная сестрица музыкант. Меня показали в музыкальной школе, где выяснилось, что у меня абсолютный слух…

В то время я жил с бабушкой, потому что мои родители то сходились, то расходились. (Моя мама была классической блондинкой с голубыми глазами. А папа был похож на меня, поэтому гармонии не получалось.) Бабушка не любила музыку, в какой-то момент она просто выкинула мою скрипку в окошко, и на моей скрипичной карьере был поставлен крест. Гитары же в то время не были популярны, поэтому я вернулся к музицированию только в 15 лет.

– А кем была ваша бабушка?

– Бабушка была очень интересная. Она была 1887 года рождения, умерла в 97 лет, еще Николая II видела. Очень любила внуков, сыновей и ненавидела музыку. У меня было ощущение, что она никогда не работала, была настоящей домохозяйкой.

– Даже странно, что еврейская бабушка выкинула скрипку. Скажите, а как воспитываются талантливые и уверенные дети? Все дело в какой-то особенной еврейской маме или бабушке?

– Талантливых и уверенных людей среди евреев не больше, чем в других нациях. Что касается еврейской мамы, то вот мой любимый анекдот на эту тему.

Мальчик гуляет во дворе. Слышит, мама зовет: «Моня, иди домой!» Он спрашивает: «Мама, я замерз и проголодался?»

Единственное, что действительно отличает любую еврейскую маму, – она всегда много времени уделяет ребенку и нагрузке на ребенка. В нашей конфессии принято, учась в школе, посещать еще какое-то заведение, музыкальную школу, спортивную.

– А как же из вас без музыкальной школы получился музыкант? Некоторые выпускники музыкальных школ сами выкидывают в окно свои скрипки и больше никогда этим не занимаются.

– В космос можно запустить даже собаку, что было доказано. А музыкальность либо есть, либо нет. Либо она тебя накрывает, либо не накрывает. Меня накрыло, потому что, во-первых, мне нравились «битлы», нравилось, как они играют, но я видел, насколько это отличается от того, что я слышал по радио и телевизору. И потом, девчонки больше обращали внимание на тех парней, которые играют на гитаре и поют дворовые песни. Поэтому мне необходимо было научиться играть на гитаре и петь дворовые песни, что я и сделал.

– А как?

– Слушал много, потом мне показали пару запрещенных аккордов. Наверное, во мне все-таки есть что-то музыкальное…

– Откуда вы знали о «битлах» и современной музыке? По радио ведь тогда передавали только ту музыку, которая вам не нравилась?

– Я учился в 150-й школе, которая славилась тем, что в ней учились дети шпионов и военных атташе. И когда я уезжал в пионерский лагерь «Снегири», они – в Японию, Америку, Зимбабве… Поэтому свежая музыка была всегда.

И это было то, что меня действительно интересовало. Самоучителей тогда не было, но мне кто-то что-то показывал. А лет в 16 я попал в оркестр народных инструментов, где год играл на домбре. Так что какие-то навыки у меня были, но остальное – либо есть, либо нет.

– Как родитель можете сказать, как сделать из ребенка музыканта?

– Это сложный вопрос, потому что мой сын не умеет играть на гитаре. Он в этом отношении пошел в бабушку, и то, что находится на шести или семи струнах, его вообще не волнует. Его интересует математика. Я пытался научить его играть, но этот бастион не был сломлен.

Хотя, если бы я был понастырнее, возможно, смог бы привить ему какую-то любовь к музыке. Потому что в какой-то момент он сказал, что хочет у костра играть мои песни. Половина народа не может научиться играть эти песни, а он хочет у костра! Я сказал ему, чтобы шел учиться, но нет, он хотел, чтобы я научил. А я уверен, что преподаватель должен быть преподавателем, а родитель – родителем. В противном случае я его точно убил бы.

Как математик, он с лету понял, что на свете есть 274 аккорда, понял, как строятся эти аккорды, куда идет музыка… И на этом всё, полностью потерял интерес.

Детям не надо мешать в выборе. У меня много примеров родителей, у которых дети, окончив музыкальную школу, неожиданно уходили, например, в кулинары. Не так важно, чем ребенок занимается, главное, чтобы у него была какая-то цель, чтобы было интересно. Если работа неинтересная, то и жизнь будет паршивая. А работа помимо денег должна приносить удовольствие.

– Вы недавно с женой отметили 32 года совместной жизни, а как же рок-н-ролл и все, что к нему прилагается? Мне кажется, он плохо совместим с крепкими семейными узами.

– Да, нас мало таких осталось… В семейной жизни необходимо быть терпеливым, потому что каждая последующая жена будет хуже предыдущей.

– Неужели 32 года назад это было для вас очевидным?

– Понимаете, до женитьбы я был весел и красив, я проверял. Ну а если серьезно, мне очень нравится, что мы до сих пор вместе, и до сих пор нам вместе интересно. Сейчас это редкость не только в нашей среде. Мне приятно, что мы с Аней такие «марсиане».

– Ваша жена по образованию психолог, вы уже тогда были музыкантом. Как вы встретились?

– Мы жили рядом. Даже провожая ее в другую сторону, можно было вернуться домой.

Да, по образованию она психолог, но не работает по профессии, только дает советы подругам. Но в этот момент я сбегаю и бросаю ее под танк девичьих историй.

– Скажите, что помогает сохранять семью?

– Очень важно разговаривать друг с другом. Потому что за это время в семье всякое было: и жили тяжело, и денег не было… Когда приезжал с гастролей, я в полной мере ощущал, насколько не прав, что не обратил внимание на первые зубы у ребенка. Но ничего, со временем притерся… И понял одно: главное – не перечить жене, она сама выговорится.

Мне кажется, самое важное в семье – проговаривать какие-то моменты, причем любые – в работе, внутрисемейных отношениях. Потому что ты сам не всегда можешь правильно оценить то, что происходит с тобой.

Еще помогает то, что мы оба люди искусства. Она занимается керамикой, рисует. А люди искусства всегда найдут общий язык.

– Семья не мешала вам заниматься творчеством?

– Нет, потому что я их не видел. (Смеется .) На самом деле, нет. Потому что семья – это тыл, это жизнь, одним словом даже не назвать. Сколько бы я ни гастролировал, мне всегда хотелось возвращаться домой, где меня ждали жена и ребенок.

Евгений Шулимович Маргулис (р.25 декабря 1955 года в Москве) - российский рок-музыкант, гитарист, бас-гитарист и певец.

Биография.

Родился 25 декабря 1955 года в Москве. Недолго учился в мединституте, приобщился к музыке в 17 лет. Был участником восьми групп («Машина времени», «Воскресение», «Аракс», аккомпанирующий состав Юрия Антонова «Аэробус», «Наутилус» (или - "Наутилус-Шанхай", г. Москва, не путать с более известным "Наутилусом" из Екатеринбурга), записал два сольных альбома.

Летом 2003 года ушел из группы «Воскресение», где играл параллельно с «Машиной времени», участником которой является с 1976-го по 1979-й и с 1990-го по настоящее время. Считает себя профессиональным музыкантом с 1980 года, когда стал бас-гитаристом «Аракса».

Хобби - коллекционирование маленьких статуэток животных. Любимые инструменты: бас Godin и гитары Fender. С 2001 года начал исполнять песни на собственные стихи; в 2004-м занимался текстовой частью русской версии мюзикла «We Will Rock You».

Является владельцем мопса. Предпочитает гулять и балбесничать, если есть возможность ничего не делать. Жена Анна – психолог, сын Даниил закончил мехмат МГУ.

Евгений Маргулис, интервью

Маргулис не жалует журналистов, так же как и пишущая братия не жалует самого Евгения Шулимовича.

Идя на интервью к Маргулису, коллеги запасаются успокоительным и сигаретами. Однако не так страшен черт, как его пытаются намалевать. Маргулис прокурен, стар, ограниченно ироничен, лениво щетинист, небезнадежен, неуступчив, неспокоен. Общение с главным блюзменом постперестроечной российской эпохи проходило на тель-авивских берегах, а сама суть разговора сводилась к строкам из Бродского: "Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции, у моря". Уж больно много времени посвятил Евгений Шулимович восхвалению города Москва, которая слезам, как известно, не верит и теплых чувств не вызывает уже давно. Хотя мерилом чего могут быть чувства?! Маргулис создал в этом пропитанном выхлопными газами угаре пробок и провинциалов свой уголок, ограничил его переулками, где "домики старой Москвы", где его семья и друзья чувствуют себя комфортно, где любимые японские ресторанчики перемежаются бордовостью французских вин. Долго без наркотика под названием Москва уже не может

Пару недель могу провести вне города, потом начинается зуд возвращения. То есть нужно, просто необходимо возвращаться в Москву.

Ну как планирую? Этот этап закончится - начнется другой. Я в пятьдесят лет понял, что только начинаю. Мне есть что сказать.

Есть ли такая вещь, которую вы делаете ежедневно на протяжении всей жизни?

Да, я просыпаюсь.

Большая удача?

Возможность заниматься тем, что мне по настоящему нравится.

Вы удовлетворены собственной жизнью?

Да. Практически.

Как долго вы можете прожить без комфорта?

Вы знаете, совсем недавно выяснилось, что довольно долго. Мы с женой ездили в путешествие по Алтаю. Байдарки, палатки и отсутствие мобильных телефонов. Отлично отдохнули, и отсутствие комфорта вовсе не смущало – скорее наоборот, добавляло очков нашей затее.

Какие модные тенденции не обошли вас стороной? Здоровое питание? спорт?

По поводу здорового образа жизни мне не чужд подход Уинстона Черчилля, который говорил, что свежий воздух вреден для здоровья

Массовость обесценивает искусство?

Ни в коей мере. Наоборот, искусство должно быть за деньги. Если искусство не приносит средств к существованию, это не искусство.

Кто ваши родители?

Инженеры.

Традиции вашей семьи?

Да нет каких-то особых традиций. Путешествовать любим в разные затерянные уголки мира.

Знаете ли вы что-либо об израильской музыкальной культуре?

Совсем мало, хотя присылают иногда и израильские альбомы. Но все какое-то неинтересное.

Что-нибудь большое пишете?

Желания нет никакого. Мне достаточно того, что я пишу свои музыкальные обзоры в один журнал железнодорожный, "Саквояж" называется. А с кем я дружил, кого видел - никому, кроме меня, наверное, неинтересно. И автобиографию я писать не хочу. Книги своих коллег, которые пишут, как прошла их жизнь в искусстве, я стараюсь не читать. Серьезно, это неинтересно. Я пишу о том, что слушаю в данный момент. В рамках вот этого вот "железнодорожного" проекта. А идея появилась не у меня, а у моего дружка, который возглавляет отдел пропаганды в РЖД. И они решили заделать новый журнал этот "СВ", который будет лежать в поездах, и говорит: "Слушай, нам же нужна музыкальная страничка, но музыкальная страничка не как везде, где пишут рецензии на пластинки. Ты можешь что-нибудь там писать?" Я говорю: "Я могу писать только о том, что я слушаю. Я не критик, мне неинтересно писать о том, что я не слушаю. И специально для этого слушать музыку я не буду. Что у меня стоит в данный момент в CD-чейнджере - шесть пластинок, вот о них я могу написать". Попробовали, и оказалось, что я пишу уже который год.

Где легче всего дышится?

В московских переулках, конечно.

Еврейский мальчик и русский рок – как это сочетается?

Когда-то, году в 72-м, наверное, мы сидели с Макаром (Андрей Макаревич, лидер группы "Машина времени". – Прим. ред.), рядили по поводу еврейства и пришли к выводу, что еврейский мальчик непременно должен быть в "Машине".

Вы обязательный человек?

Да, очень. Я всегда стараюсь приходить вовремя. Сдавать материалы вовремя и не подводить людей, которые на меня завязаны.

В этот момент зазвонил мобильный и Евгений Шулимович несколько минут объснял позвонившему почему не успееет сдать материал в срок.

В одном из интервью вы сказали, что любите блюзовые истории про хороший алкоголь и клевых девчонок. Как это сочетается?

Блюз - это не скорбь и страдание, поэтому блюз может быть любым, и веселым в частности. Евгений Маргулис любит нетрадиционный блюз. Скажем, полуторааккордный блюз я не выношу. И слушаю только людей с богатым блюзовым интеллектом, у которых больше пяти аккордов. Дома есть большая коллекция их пластинок. У меня есть Роберт Джонсон, который все это придумал, мне этого достаточно. Других мне слушать неинтересно. Когда я слышу культовую блюзовую песню Hoochie Coochie Man в семисотой интерпретации, меня выворачивает наизнанку. Блюз никогда не был сильно востребованным. Это музыка небольших плошадок, на самом деле. И, скажем, у нас нет артистов плана Эрика Клэптона. Но это же все-таки не блюз, хотя блюз. Нет артистов плана Кеба Мо, то есть стадионных артистов, собирающих большие залы. Поэтому я не играю чисто блюз, и они не играют чисто блюз. Я не могу назвать себя блюзменом. Я использую элементы блюза. К старости я научился весьма прикольно петь с какими-то блюзовыми интонациями. А так музыка у меня абсолютно белая. Мне нравится блюз, но мне нравится блюз своеобразный, я традиции очень не люблю. Я блюзовые стандарты не слушаю, потому что я их знаю наизусть. Когда мне нужно было записать каких-то хороших блюзовых артистов, мой одноклассник-полупират приволок мне пластинок восемьдесят. Я эти 80 пластинок слушал минут десять, буквально по первому звуку, по первому аккорду, - не интересно. Я знаю это все, я знаю, какие слова там будут звучать, какие ноты будут играться. Мне не интересно. И я ненавижу нытье, я слишком позитивен для этого.

Где и как отдыхаете?

Путешествуем, как я говорил, много. Были вот на острове Пасхи не так давно. Или вот еще остров Мастик. Дальние Карибы. От Барбадоса на частном самолете нужно лететь еще часа полтора, на острове живут 1.100 человек, 140 вилл, и никто никого не знает. Остров оккупировали богатеи - всего семь пайщиков, его можно объехать за полчаса. Среди владельцев - Мик Джаггер, принцесса Маргарет, Дэвид Боуи и т. д. Но главное - там не работают телефоны!!! Полтора ресторана и полмагазина. Ничего нет! Я там был десять дней. Мне безумно понравилось! Только очень далеко лететь.

Дружить и работать в одном флаконе – вы не устаете от одинаковости людей, которые вас окружают?

Нет. У нас свой сложившийся за много лет круг общения. Мне с этими людьми комфортно, они понимают меня, а я понимаю их. Порой нам даже не нужно открывать рот, чтобы сообщить друг другу о чем либо. Достаточно взгляда, полукивка. Я очень ценю наши отношения.

Тусуетесь?

Нет. Мне это не интересно.

Вы начинаете отсчет "Машины времени" с 69-го, соответственно 40-летний юбилей – чем порадуете?

Будет целая серия концертов, посвященная этому событию. Большой гастрольный тур. 1 марта начали. Теперь вот колесим по городам и весям росейским. В рамках этого торжества в Израиле будет один-единственный грандиозный концерт с живым звуком и полным составом "Машины", на площадке на несколько тысяч человек, подробности пока раскрыть не могу…

Вы часто бываете в Израиле?

Бываю. И не только в Израиле. Макар с ребятами смеются, что, куда бы мы ни приехали, везде есть люди, которые приходят и говорят, что они мои родственники. Так оно, впрочем, и есть. Родственников у нас много.

Еврейство сильно мешало по жизни?

Да не особо. 82-й год в этом плане был тяжелым, устроиться никуда не мог. Тогда группу "Аракс", в которой я играл, запретили приказом министерства культуры. Нам было запрещено появляться на советской эстраде. А кроме этого, в общем, нет, наверное.

Любимое место в Москве?

Переулки.

Кризис среднего возраста как прокашляли?

Да как-то не знаю. Не успел он меня коснуться. Потому как мой средний возраст пришелся на самые трудные перестроечные годы. Надо было выживать и выплывать. Было не до себя и уж точно не до кризиса среднего возраста.

Как думаете, если б в вашем детстве был "комендантский час", вся культура русского рока выжила бы? Ведь собирались на чердаках, в подвалах и пели, пели, пели… а им теперь и собираться негде, да и нельзя по большому счету.

Не думаю, что от комендантского часа и вправду что-то зависит. Те, кто пели и собирались – поют и собираются, а остальные - как и раньше…

Вы конфликтный человек?

Нет. Мне проще вообще не ввязываться в склоку, чем объяснять, что делать этого не хочется. Что-то доказывать. Но я могу наорать - правда, только по делу.

Почему не уехали? В свое время, тогда?

Думали об этом, но испугались. Испугались замкнуться в маленьком иммигрантском мирке, что для музыканта губительно.

Из молодых кого выделяете?

Да никого в основном. Все они какие-то неинтересные. Ну, не интересно мне слушать артистов, которые молодые-ранние, горят, но они играют то, что мы играли 20 лет назад. Просто не интересно. То есть я знаю, чем это заканчивается. Хотя вот есть яркий мальчик Ромарио. Накануне отлета из Москвы слушали его клип. Вполне неплохо. Талантливый он.

Что может заставить вас расплакаться?

Самое главное, «чтобы под задницей было тепло и комфортно», считает знаменитый рокер

Очередной день рождения, который приходится аккурат на католическое Рождество, экс-участник «Машины времени» и ведущий «Квартирника» на НТВ Евгений МАРГУЛИС провел абсолютно трезвым. Лишь на следующий день Евгений Шулимович позволил себе немного расслабиться.

26-го у меня был концерт в Центральном доме художника, а накануне выступлений я никогда не употребляю, - объяснил 62-летний уже музыкант спецкору сайт. - Поэтому начал праздновать прямо на сцене, а уже потом душевно посидел с друзьями. Люблю праздники. Люблю и дарить, и получать подарки. Правда, сейчас такой радости, как от ощущения, когда мне в юности преподнесли первую в жизни гитару, уже нет. Тогда этот инструмент от знаменитой Шиховской фабрики казался небесной красоты - цветом он был, как знаменитые семиструнные подруги Джими Хендрикса .

- Уже в 19 лет, в 1975-м, вы попали в набирающую популярность «Машину времени».

Ну да, познакомился с Макаром, которому тогда было 21. Он сказал: «Я слышал, ты хорошо играешь». Сунул мне гитару, и я сразу ему что-то изобразил. Правда, Андрей заметил, что они ищут бас-гитариста. А я бас до этого и в руках не держал. Но ни Макара, ни меня это не смутило - он обещал показать, как на нем играют, а я обещал быстро научиться.

- Схватывать на лету научились у бабушки Беллы Баруховны, которая вас воспитала?

О, бабуля у меня была очень интересная! Родилась в 1887-м, видела Николая II и прожила целых 97 лет. Меня преследовало ощущение, что она никогда не работала, а всю жизнь оставалась домохозяйкой. Эдакой еврейской мудрой и сильной бабушкой. Мои родители все время ругались и разводились, так что жить с ней было гораздо спокойнее. Причем она так ни разу не побывала ни на одном моем концерте. Ей музыка до фени вообще была. А вот папа с мамой гордились моими успехами. Особенно мама. Она выписывала жуткое количество газет, чтобы найти и вырезать статьи обо мне. Когда ее не стало, я нашел невероятное количество этих вырезок.

- В чем, на ваш взгляд, феноменальный успех «Машины...»?

В то время на безрыбье надо было кому-то стать первым. Вот Макаревич и стал. Из всех телеящиков страны тогда совсем другая музыка звучала, а когда люди услышали его - их кольнуло. Почти все, что зарабатывали тогда на гастролях, мы тратили на гитары и новую аппаратуру. Экономили, возили икру и водку на продажу, и кипятильники, чтобы готовить в номерах. Балетные тогда борщи в раковинах варили, но мы до этого все же не опускались. А первым моим потрясением году в 1985 стала поездка в Прагу. Туда мы попали на Рождество и обалдели от невероятной красоты. Даже для 30-летнего мужика все вокруг выглядело как в сказке.

- Почему ушли из группы?

Я дважды уходил и один раз возвращался. Уже пять лет там не играю. Пока нам весело и плодотворно работалось, я и работал. В сумме полных 22 года набежало. Расстались мы с Макаром друзьями.

- Недавно и Андрея Державина «ушли». Из-за политических взглядов, говорят…

Это его выбор… А попал он в «Машину» в 2000 году с моей подачи. Группе нужна была свежая кровь, вот она и забурлила благодаря Державину. О нас тогда снова заговорили.

- Ну, и в этой связи. Как оцениваете поведение Макаревича после 20 14 года?

Не хочу комментировать. Просто публичным людям часто задают вопросы, на которые они отвечают эмоционально, даже не разбираясь в теме. После бутылки водки многие становятся знатоками всего на свете. Правда, раньше, во времена нашей молодости, все говорили о бабах и политике, а теперь исключительно о политике…

Женись на мне, козлина!

- Хорошая мысль. Давайте уже о женщинах. Правда, что вы примерный семьянин?

Да. Но до женитьбы на Ане я был весел и красив, понимаете? А теперь уже 33 года в браке с семейным психотерапевтом. (По профессии она не работает, только советы дает подругам.) Честно, мне очень нравится, что мы до сих пор не надоели друг другу. Сейчас это редкость. В рок-н-ролле таких мужиков, у кого одна жена на всю жизнь, только четверо осталось. Помимо меня, это Серега Галанин , Гарик Сукачев и Вовка Шахрин . Вот такие мы молодцы. Я считаю, в браке главное - не спорить, вот я с женой никогда и не пререкаюсь. Нашему сыну Даниилу 31 год, он не женат и дедушкой меня пока не сделал. Работает финансовым аналитиком в Сбербанке. Даню музыка никогда не интересовала, только цифры, он еще в школе знал, кем хочет стать, и в результате окончил мехмат МГУ. Правда, один раз все же снялся в кино. В фильме Гарика Сукачева «Дом солнца» меня в молодости сыграл. Живем по соседству, поэтому у нас с сыном общая собака. Вернее, собака его, но когда он куда-то уезжает, то передает ее нам с женой.

- Как познакомились с супругой?

Случайно столкнулись у приятеля, который жил в квартире с газовой колонкой. Летом все, у кого отключали горячую воду, приезжали к нему мыться. В общем, Аню я впервые увидел замотанную в полотенце, а она меня в очках времен Гражданской войны с синей изолентой посерединке. Очечки были с чужого плеча - я их одолжил у друга, потому что мои сломались. Тогда мы с Аней просто увидели друг друга, а возможность поговорить представилась где-то через полгода - уже в других гостях. И когда Аня поняла, что я нормальный, а я - что она нормальная, сразу же предложила: «Женись на мне, козлина, лучше меня все равно не найдешь». Я подумал: «А и правда», и женился. На тот момент мы уже год жили вместе. Свадьбу сыграли в единственный в том сентябре 84-го теплый день - 11-го числа. Сначала хотели 19-го, но перенесли дату, потому что я должен был с Юрой Антоновым на месяц уезжать в Прибалтику на гастроли. Сейчас Аня занимается керамикой, рисует. Кстати, первые выпуски «Квартирника» снимали в ее мастерской.

- Как подогреваете чувства в браке?

Например, придумываем друг другу спонтанные подарки. Однажды Аня мне преподнесла сделанную скульптором мою мраморную башку. Ответ мой тоже оказался неплох. Ничего не говоря о планах, я привез жену на Рижский вокзал. Мы сели в купе-люкс с огромной двуспальной кроватью и душем и поехали в Латвию прожигать жизнь. Погуляли по Риге, поужинали в отличном ресторане и вечерним поездом вернулись домой.

- Вы состоятельный человек?

Есть квартира, загородного дома нет, не нужен просто. А машина у меня хорошая. Это важно, чтобы под задницей было тепло, уютно и комфортно.

- А правда, что вы недавно снялись в кино?

Да, в киноальманахе «Короткие волны» Михаила Довженко . До этого мне не раз предлагали сыграть какую-нибудь роль, например, руководителя похоронного оркестра на привокзальной станции. Но отказывался, чувствуя, что туфта. И вдруг на какой-то творческой гулянке ко мне подошел здоровенный мужичина и говорит: «Я, наверное, кинорежиссер». И этой фразой сразу меня убил наповал! Вторая была, как хук: «Снимали тебя когда-нибудь в кино?» Я: «Нет!» Третья: «Хочешь сняться?» Отвечаю: «Нет». Тогда он: «Во, как интересно! Значит, у меня есть два плюса. Во-первых, денег за роль ты не получишь. А во вторых, будешь играть скульптора». Я сразу согласился, но быстро забыл об этом. А спустя где-то полгода мне позвонила актриса Катя Семенова и сказала, что пора ехать на площадку. Работал в своей одежде (кинореквизита у них особо не было) и за съемочный день даже не устал. Режиссер Мишка потом говорил, что показывал кому-то отрывки, и все были восхищены моим дебютом. Теперь можно замахнуться на роль старого президента в изгнании или короля Лира.

В первый день лета по одной из улиц Москвы двигалась весьма разношерстная компания. Большой, неспортивного вида бородач в кипе и с цицит, миниатюрная девушка с большим рюкзаком и еще одна особа высокого роста, без рюкзака, но с раскаленным телефоном в руке. Да, это были мы - надежда и опора иудейской журналистики. Небезызвестный Шломо Полонский, фотограф Женя Потах и я, Оля Есаулова. Мы шли на встречу с Евгением Маргулисом, дабы взять у него интервью. У известного российского рок-музыканта, который, помимо всего прочего, еще и еврей. Итак, мы оказались в студии, высокие светлые стены которой увешаны экзотическими музыкальными инструментами, керамическими фигурками и какими-то доселе необычными изделиями из виниловых пластинок. В общем - очень атмосферно. Евгений Шулимович строго нас предупредил, что у него для нас ровно час. Я не возражала. Но, услышав за своей спиной восторженный шепот Шломо: «О, пластиночки», мне стало ясно, что сложиться все может совсем непредсказуемо… А пока, заняв удобную позицию в центре зала, мы начали беседу с маэстро.

Ольга Есаулова: Именно здесь, судя по всему, и проходят те самые «Квартирники у Маргулиса», которые транслирует телеканал «Че»?

Евгений Маргулис: Да, именно. Это самое подходящее место, которое мы смогли найти в Москве. Важно было сохранить атмосферу. Самим обставить все, иметь возможность приехать тогда, когда захотим. С клубами так не получится. Там столы, стулья, буфет этот, никому на фиг не нужный. Это уже не квартирник.

О. Е.: Как пришла идея создать проект?

Сама программа получилась довольно случайно, и мотивацией к ее созданию стало чувство ностальгии. Когда я был маленький, мы жили у метро «Аэропорт», которое всегда славилось тем, что там были кооперативы писателей, режиссеров, киношников и прочих. И, естественно, люди были обладателями квартир чуть больше, чем это было принято в советское время. На таких квартирах и случались квартирники. Так как все между собой были знакомы, я шести лет от роду попал на концерт Александра Галича, куда меня притащила двоюродная сестрица.

Шломо Полонский: Понравилось?

Мне было шесть лет. Пел он на «запрещенном русском языке».

Я не чикался на курсах, не зубрил сопромат,

Я вполне в научном мире личность лишняя. Но вот чего я усек:

Газированной водой торговал автомат,

За копейку - без сиропа, за три - с вишнею.

Я ничего не понял, но понравилось страшно. И знаете, он меня зацепил по-настоящему. Вообще я хочу сказать, что те вещи, которые поразили в детстве, идут с тобой всю жизнь. Также меня когда-то зацепили «Битлз», Галич, Владимир Трошин. Я до сих пор все это безумно люблю. Так вот, возвращаясь к проекту. Мне захотелось создать такую программу - воспоминания о квартирниках 70–80-х гг. Телеканал «Че» идею поддержал. Сегодня уже показано 28 передач, снято 44. Говорят, получается все успешно. Во всяком случае, меня начали узнавать охранники в «Ашане».

О. Е.: То есть наконец-то пришел успех?

- Да, наконец-то (смеется).

Ш. П.: По какому принципу вы выбираете выступающих?

- «Пожилых бойцов» мы, конечно, в первую очередь зовем, потому что они, скажем так, состоявшиеся и все это прошли. Тот же Боря Гребенщиков. Они с большим удовольствием в эту историю вписываются. Все по-честному, без компьютеров. Насколько ты хорош - докажи.

Ш. П.: А попасть можно? Это я так, любопытствую.

Можно, но сложно (улыбается). Сначала мы сделали закрытую группу в «Фейсбуке», но очень быстро там оказалось больше 1000 человек, и мы эту группу закрыли. Теперь тихушничаем: только сарафанное радио. Больше 50 человек в лофте - смерть. А так - комфортно, народ сидит, музыку слушает, виски пьет, получает удовольствие. Среди гостей в основном люди, которых пригласили артисты, либо я, либо канал «Че».

О. Е.: Вы выступаете в качестве ведущего квартирника?

Я такой talking head. Сам тоже выступаю, по желанию и обстоятельствам.

О. Е.: Молодые артисты тоже участвуют?

Я в принципе за молодежь. То есть, например, мы снимаем два концерта в день: первый - какой-нибудь старый перец типа меня, а второй пускай будет какая-нибудь «Айова». Другое дело, что мы поставлены в определенные рамки, потому что канал борется за рейтинги. В идеале хотелось бы, чтобы играл только тот, кто нравится мне, но есть еще люди, которые говорят: нет, это не пойдет. И это для меня, конечно, непросто. Я отвык, что надо мной стоит кто-то и решает. А сейчас приходится все согласовывать с телевизионным начальством.

О. Е.: Почему сложно работать с начальством? Тяжелый характер?

Проблема в другом. Я безусловная скотина в том, что занимаюсь только тем, что нравится мне. Если мне что-то не нравится, я этим не занимаюсь.

О. Е.: С этим ли связана частая смена коллективов?

Да, когда мне что-то надоедает и не приносит личное удовольствие, я ухожу. И деньги тут уже не играют роли.

Ш. П.: То есть вам просто становится скучно. И дело не в конфликтах?

А я вообще неконфликтный человек, достаточно толерантен ко всему. Когда я решил перейти на сольный проект, это мне было гораздо интереснее, чем коллективы, в которых я работал. В результате сольная карьера перетянула на себя абсолютно все. Были оставлены и «Машина времени», и «Воскресение», и я прекрасно себя чувствую по этому поводу.

О. Е.: Своими песнями и музыкой вы пытаетесь что-то донести до слушателя или сделать его, скажем, лучше?

Песни пишут для того, чтобы передать свои ощущения. А уж каждый воспринимает это в меру своей образованности, испорченности и иже с ними. Поэтому я просто делюсь своим отношением, а как это воспринято - вопрос к слушателю. Люди приходят тебя послушать, это значит, что ты им интересен. Если бы вы меня спросили, почему я хожу на концерты Эрика Клэптона, я бы ответил: просто потому, что мне нравится музыка Эрика Клэптона. И мне абсолютно все равно, меняет она мир или нет.

О. Е.: Было ли в жизни нечто такое, что стало переломным моментом в музыкальной карьере, задало направление?

Естественно. Первое нервное потрясение, конечно же, от «Битлз».

Ш. П.: О, Битлз! А какой песней они вас тогда сразили?

Это была песня Can’t buy my love, услышал по радио. Я помню, у нас был воскресный обед. Помню даже наш приемник - «Рига-6». И вот сидим мы, едим какую-то там картошку с селедкой, и тут звучит эта песня. И она меня по темечку как шарахнула! Просто по-настоящему шарахнула, не могу сказать иначе. Это был действительно переломный момент.

А поскольку мой школьный класс был очень непростой и школа у меня тоже была непростая, то со мной учились дети всяческих дипломатических работников. Если на каникулы я уезжал в пионерский лагерь «Холщевники», то они уезжали кто куда - в Америку, Танзанию. И первого сентября я приносил с собой комариные укусы, а они - пластиночки. Поэтому все, что выходило, всегда оказывалось у нас у первых. Мне тогда было восемь лет.

О. Е.: Вы в начале разговора сказали, что те вещи, которые цепляют в детстве, остаются с тобой на всю жизнь. Вы имели в виду музыку или вообще все?

Абсолютно все! И книжки какие-то, и просто детские ощущения. Я даже помню первую книжку, которую я прочитал. Она называлась «Артемка». Мне было четыре года. А возвращаясь к музыке, могу сказать, что музыка того периода меня не обламывает никакая: ни советская, ни антисоветская. Я могу слушать любую музыку начиная с 60-х годов. Когда путешествую где-нибудь за кордоном, где не работает, к счастью, наше радио, я обычно записываю флешку с подборкой советских песен часов на 15 и слушаю их с превеликим удовольствием.

Ш. П.: А когда вы вообще стали музыку писать? У вас есть музыкальное образование?

Когда я начинал, никакого отношения к музыке не имел.

О. Е.: Я помню историю о том, как ваша бабушка выкинула скрипку. Не задалось со скрипкой?

И правильно сделала. Это отличная история. Со скрипкой совсем не задалось. Гитару я взял в руки только для того, чтобы нравиться девчонкам. Было это в 15 лет, я быстро научился играть и стал героем двора. Естественно, я никогда не помышлял о том, что стану музыкантом. Само как-то так вышло.

О. Е.: Вы учились на врача, стали музыкантом. А кем еще хотелось стать в детстве?

О, там было много всего. Пожарный, таксист, космонавт…

Ш. П.: …Водитель катка?

О. Е.: Шломо, я так понимаю, это что-то из твоего, нереализованного?

Нет, водителем катка я быть точно не хотел (смеется). Я жил недалеко от Музея космонавтики. Естественно, хотел стать космонавтом. Потом приоритеты стали меняться, мне ужасно нравились машины такси с зелеными глазками. И да, пожарным. Мне казалось, что это очень волнительно и что мне очень идет красный костюм.

О. Е.: Были попытки вернуться в медицинский. Зачем? Были сомнения в призвании?

На самом деле это чисто бабушкина история. Заниматься ты можешь чем угодно, но должен получить высшее медицинское образование. Это самая востребованная профессия в тюрьме, а тебя точно посадят за все, что ты делаешь.

О. Е.: Что же вы делали такого?

74-й год, я косматый, у меня рок-н-ролл… Для бабушки этого было достаточно. А бросил медициной заниматься в общем-то потому, что у нас были концерты, я на лекции не ходил. И последнее, что меня окончательно добило, это когда на практике в роддоме были какие-то тяжелые роды, а я вернулся только в семь утра, мы всю ночь играли и пили. Около этого ложа меня и накрыло, я грохнулся в обморок. Причем точно не от увиденного, я все же в морге работал уже на тот момент и не особо был впечатлительным. Тогда я понял, что все, нужно уходить.

О. Е.: Не первый раз слышу, что многие успешные люди начинали свою карьеру в морге. Это что, хороший старт?

Да уж, наверное (смеется). Кстати, Билли Новик (Billy’s Band) - бывший патологоанатом.

Ш. П.: А давайте вернемся к детству. Я понял, что хорошей музыки в нем было выше крыши. А что было еврейского?

Бабушка. Именно она в нашей семье соблюдала какие-то традиции. Белла Баруховна ходила в синагогу на Архипова, а мы, конечно, уже были рожденные в Москве и совсем светские. Я помню историю, какой же это был год? Наверное, где-то начало 60-х. В Москву приезжала израильская команда играть то ли в баскетбол, то ли в волейбол, и наши братья евреи выиграли. Бабушка вскочила и орала как резаная: «Наши! Наши!»

Ш. П.: Я вот знаю, что некоторых из «наших» в те времена смущало их происхождение, другие считали, что оно им мешает. Лично мне мое еврейство не делало ни тепло, ни холодно. Ваше отношение каким было?

Я никогда не скрывал, что я еврей. Тем более что у меня это написано на лице. Украшайся длинными волосами не украшайся, стригись наголо - породу не скроешь.

О. Е.: И ваше отношение к своему еврейству не менялось со временем?

Я как был евреем, так им и остаюсь. Как к этому может меняться отношение? Это данность.

Ш. П.: А как вы понимаете свое еврейство?

Просто я всегда чувствовал принадлежность к нашей замечательной еврейской нации, к народу.

О. Е.: Но что-то отличает нас от остальных?

Сейчас, с высоты своего возраста, я могу ответить: очень хороший ум, хорошая аналитика. Но надо сказать, что если среди нас попадаются идиоты, то идиоты тоже самые выдающиеся.

Ш. П.: Как мне сказал один раввин, если еврей сволочь, то он исключительная сволочь.

О. Е.: То есть троечников-середнячков нет?

- Вот именно. Моя бабушка шутила, что таких евреев обычно называют «одиннадцатый». Десять нормальных, а одиннадцатый - ну полный идиот.

О. Е.: Сейчас в Москве еврейская жизнь проходит очень активно. Вы частый гость еврейских тусовок?

- Нет, далеко не везде появляюсь. На самом деле, по мере возможностей. Если я в Москве, ничем не занят, то почему бы не прийти, не повидаться со своими друзьями, которых я давно не видел? Каждый же занят своим делом, у всех не хватает времени.

Ш. П.: Мероприятия, на которые вы ходите, больше культурные или вас на религиозные тоже приглашают?

На религиозные, по-моему, меня не звали еще ни разу. Хотя, подождите, вроде были…

О. Е.: Это такие мероприятия, где много мужчин, похожих на коллегу Полонского.

Да, да, звали, звали. Но не довелось.

О. Е.: Какое у вас отношение к религии?

Нас всех делали атеистами. На самом деле я не люблю людей, которые распространяются об отношении к Б-гу. Ужасно не люблю. Мне кажется, что это должно быть глубоко в тебе. Зачем об этом говорить? Тут по аналогии с политикой - разговор о политике должен вестись людьми, которые понимают, о чем говорят. Это должен быть узкий круг людей. Вообще очень интересно, что многие бывшие наркоманы и алкоголики или сидевшие, например, становятся религиозными фанатиками. Очень многие из нашего брата, которые соскочили со всяких глупостей, превратились, конечно, совершенно в других людей.

Я же считаю, что если ты медийное лицо и тебя показывают где-то, и у тебя берут интервью, которое, я надеюсь, прочитает больше пяти человек…

О. Е.: Пять мы вам гарантируем, это наш штат.

Отлично (смеется ). Вот поэтому я всегда тактично ухожу от этого вопроса, особенно в интервью.

О. Е.: Как вы относитесь к Израилю? Чувствуете ли Святую землю домом?

В некотором плане да. Хотя, конечно, количество евреев зашкаливает (улыбается).

Ш. П.: Знаете, мне в начале 90-х в Израиле довелось ехать в машине с Зиновием Гердтом на его концерт. Мы вышли около какого-то дома культуры. И тут какая-то женщина, увидев Гердта, кому-то начала кричать громко: «Тамара! Давай сюда! Он уже здесь!» И Гердт такой, тихонечко, в сторону: «Жидов много здесь, конечно, много…»

Вот-вот…Я последний раз был в Израиле с концертом года четыре назад и понял, что лучше буду играть в России. Вот все там на уровне Московской областной филармонии 1975 года. Едем с устроителем концерта, а он не знает, где концерт. У него написано какое-то дацзыбао, он ничего там не понимает, его брат сидит сзади. Он говорит: «Боря, ты знаешь, где дорога, куда мы едем?» Он говорит: «Нет, не знаю. Позвони папе». Он звонит папе, папа тоже не знает: «Роза сказала, знает…» Ужас, в общем.

О. Е.: А вы вообще туда часто ездите? Отдыхать, скажем.

Отдыхать - нет. Отдыхать есть места похолоднее. На самом деле больше всего я люблю Испанию.

Ш. П.: А если еще похолоднее? Например, Скандинавия?

О. Е.: Мурманская область.

Не-не, избавь Г-сподь (смеется.)

О. Е.: Я читала в интервью с вами, что вы в принципе никогда не сталкивались с какими-то проявлениями антисемитизма…

Верно, никогда. Опять же мне, конечно, повезло в том, что социальный слой, в котором я рос, не предполагал таких вещей. Вот если бы я родился в каком-нибудь неблагополучном районе, возможно, было бы иначе. Замечательная публика окружала меня всю жизнь. И именно это позволило мне, как бы лучше сказать…

О. Е.: С быдлом не сталкиваться.

Именно. Многое зависит от окружения и от условий, где рос. У меня ребенок окончил 57-ю математическую школу, окончил мехмат МГУ, окончил Бостонский университет. Вот если бы мы жили, ну, например, где-нибудь в Южном Бутове, то, наверное, его жизнь сложилась бы иначе.

О. Е.: А как ваш сын относится к своему еврейству?

Он к нему намного ближе, чем я. Начал учить иврит. Кстати, это его четвертый язык, что радует.

О. Е.: Вас радует, потому что это четвертый или потому что иврит?

Именно потому что иврит, естественно. Недавно он, как настоящий яппи, сгонял в Израиль пообщаться и повысить свой культурный уровень. То есть ему это все интересно, он больше об этом знает. Когда он был маленьким, ему было лет пять, он вдруг неожиданно начал читать все подряд, в том числе и про историю евреев. Он, как настоящий математик, во все очень серьезно углублялся. В нашу историю и в свое еврейство тоже.

Ш. П.: У меня есть вопрос, если позволите. Вот вам 60 лет. Есть ли что-то такое, чего вам не хватает как творцу, как артисту? Что еще не сделано?

Не сделано много чего. Возможно, в музыке, а может, стоит освоить что-то новое. Например, я никогда не был ведущим. А тут как-то раз - и стало получаться. Мне даже это нравится. Единственное, конечно, что обламывает, это то, что я уже не юн.

Ш. П.: А что именно обламывает? Самочувствие?

Старость, однако! Помню случай. 1980 год, я пришел в Театр Ленинского комсомола, попал на репетицию. И идет Татьяна Ивановна Пельтцер через зал, немножко скрючившись, держась за спину. Марк Захаров говорит: «Татьяна Ивановна, что случилось?» Она на него посмотрела и ответила: «Да старость случилась, @би ее мать». С возрастом можешь, конечно, меньше. Не можешь так стремительно на все реагировать, как в молодости.

Ш. П.: Я продолжу свой вопрос. Итак, вы - часть еврейского народа…

Да, часть нашего еврейского умного народа. И красивого.

О. Е.: Последнее про меня, Шломо.

Ш. П.: Нет, про меня. Так вот. Чувствуете ли вы необходимость сделать что-то уже не как артист, а как еврей?

О. Е.: Бороду отрастить, например, как у Шломо…

Как я уже сказал, я считаю себя неучем в этом плане. Многое еще не сделано, не прочитано, не изучено. И конечно, хотелось бы заполнить все пробелы, в том числе в знаниях нашей истории и религии. Но вот насчет бороды, откровенно говоря, не уверен.

О. Е.: А ваша супруга еврейка?

Да, конечно. Но это как-то само так получилось. Опять же, гениальное слово - location. Она тоже аэропортовская. Даже провожая ее до дома в другой стороне от моего, я до ее квартиры доходил за 10 минут.

О. Е.: Вы вместе уже больше 30 лет. Что надо делать, чтобы так долго?

Не перечить. Никогда. Не нужно спорить с женщиной.

Визитная карточка

Евгений Шулимович Маргулис - советский и российский рок-музыкант, заслуженный артист Российской Федерации, певец и автор песен и музыки, по праву считается одним из ярчайших представителей блюзового направления в российском роке. В прошлом участник группы «Машина времени», один из основателей и бывший участник группы «Воскресение».Евгений родился 25 декабря 1955 года в Москве, в семье инженера Шулима Залмановича Маргулиса и учительницы русского языка и литературы Брониславы Марковны Маргулис. Более 30 лет женат на Анне Маргулис, имеет сына Даниила.

Предпосылок к музыкальной деятельность у Маргулиса не было - он учился в техникуме, музыкальном училище, далее в медучилище, потом в мединституте. Но в итоге карьеру врача пришлось оставить ради карьеры музыканта.