Сочинение Островский А.Н. Внутрисемейные отношения в "Домострое" Сильвестра и драме А.Островского "Гроза"

Давыдова Вера,11класс

Презентация к урокам "Тёмное царство "города Калинова.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него: https://accounts.google.com

Подписи к слайдам:

Отражение традиций Домостроя в пьесе Островского "Гроза" Выполнила: ученица 10 «Г» класса, ГБУ ОШИ «ГМЛИОД», Давыдова Вера. Учитель: Пухальская Л.В.

Статистика Управление внутренних дел России обнародовало статистику, согласно которой одна российская женщина становится жертвой насилия/избиения каждые две секунды. При счете тысяча один и тысяча два еще одна российская женщина становится жертвой бытового насилия. Статистика свидетельствует, что 60-75% женщин, потерявших свою жизнь в результате бытового насилия, были убиты после того, как они разорвали отношения с насильником. Каждый час одна из российских женщин погибает от рук мужа или партнера.

В драме «Гроза» автор показал дикое, глухое общество уездного города Калинова, живущее по законам Домостроя, и противопоставил ему образ свободолюбивой девушки, не пожелавшей смириться с калиновскими нормами быта и поведения.

Домострой – это свод житейских правил и наставлений. Отражает принципы патриархального быта, известен предписанием строгости домашнего уклада.

Составители «Домостроя» главные добродетели женщины видели в религиозности, полном подчинении мужу, заботе о семье и трудолюбии. По их мнению, именно такая жена – «добрая, трудолюбивая, молчаливая – венец своему мужу».

В канонических и учительных книгах женщина как будто составляет фон для жизни мужчины; выступает скорее объектом, а не субъектом действия.

Образы жителей Калинова

“Гроза” представляет особый интерес для читателей, так как в ней описывается не только межличностный конфликт, но и дается достаточно полная характеристика русского купечества середины XIX века.

Характер внутрисемейных отношений в дореволюционной России регулировался законом. В соответствии с российским законодательством, женщина находилась в зависимом от мужчины положении. При выходе замуж она принимала звание и сословное положение мужа. Жена была обязана "повиноваться мужу своему как главе семейства", "пребывать к нему в любви, почтении и неограниченном послушании", оказывать ему "всякое угождение и привязанность аки хозяйка"

Главной обязанностью жены в семье была организация семейного быта, в то время как мужчина был главой семьи, хозяином всего движимого и недвижимого имущества, руководителем торговых операций. При этом зависимость жены от мужа увеличивалась еще и тем, что мужья обычно были значительно старше своих жен. Зависимому положению женщины во многом также способствовало признание единственной формы брака - церковного, а по нему жена была обязана всюду следовать за своим мужем и могла быть по суду принуждена сделать это. Жена могла получить паспорт только с разрешения мужа. Нарушение супружеской верности могло повлечь тюремное заключение.

Наши писатели XIX века часто раскрывали неравноправное положение русской женщины. "Доля ты! - русская долюшка женская! Вряд ли труднее сыскать ",- восклицает Некрасов.

Домострой в семье Кабановых

Образ Катерины В образе Катерины Островский показал всю трагедию души русской женщины. В XIX веке женщины в России были практически бесправны. Выходя замуж, они должны были соблюдать все правила семейной жизни.

Образ Кабанихи Образ суровой и властной Марфы Игнатьевны Кабановой (Кабанихи) позволяет нам познакомиться ещё с одной разновидностью представителей «тёмного царства», такой же типичной, как Дикой, но ещё более зловещей и мрачной. «Ханжа, сударь! Нищих оделяет, а домашних заела совсем»,- так правильно и метко определяет характер Кабанихи Кулигин.

Образ Дикого Дикой откровенно показывает, что своего племянника не уважает совершенно. Он ставит себя выше всех окружающих. И никто не оказывает ему ни малейшего сопротивления. Надо ли удивляться, что Дикой все тверже убеждается в безнаказанности своих действий, в результате чувствует себя полноправным хозяином жизни.

Образ Тихона Тихон - загубленная личность. Он не может воспротивиться приказам маменьки и делает все, что она требует. В результате финальная сцена пьесы становится еще более трагичной.

Образ Варвары Можно сказать, что жизнь в доме Кабанихи нравственно искалечила девушку. Она тоже не хочет жить по патриархальным законам, которые проповедует ее мать. Но, несмотря на сильный характер, не решается открыто протестовать против них. Ее принцип – «Делай, что хочешь, только бы шито да крыто было».

Катерина - человек душевно ранимый, хрупкий; жестокость и бессердечие Кабанихи больно ранят ее, но она терпит, не отвечая на оскорбления, а Кабанова все провоцирует ее на ссору, каждой репликой укалывая и унижая ее. достоинство.

Катерина пытается найти свое счастье в любви к Тихону: "Я буду мужа любить. Тиша, голубчик мой, ни на кого я тебя не променяю". Но искренние проявления этой любви пресекаются Кабанихой: "Что на шею-то виснешь, бесстыдница? Не с любовником прощаешься».

Между Катериной и Кабанихой назревает конфликт. Конфликт этот не доходит до взрыва, пока не было тому причин. А причиной становится признание Катерины в измене мужу. И Катерина понимает, что после этого жизнь её закончена, ведь Кабаниха тогда совсем затиранит её.

Катерина была обречена на жизнь с нелюбимым человеком под постоянным гнетом свекрови. «Темное царство» лишало её счастливой жизни. Её единственный путь к спасению – это любовь, но она еще больше «отравила» жизнь Катерины.

Заключение В ходе работы мы изучили бесправное положение Катерины на основе «Домостроя». Мы можем сделать вывод о том, что проблема главной героини будет актуальна, пока из сознания российского общества окончательно не исчезнет патриархальный уклад жизни.

Источники информации: http://new.hist.asu.ru/biblio/mercbook/gl52.shtml http://mixzona.ru/referat/referat/1355/ http://www.litra.ru/characters/get/ccid/00132341225987586309/ http://www.litra.ru/composition/get/coid/00050401184864068557/woid/00090801184773070249/ http://www.litra.ru/composition/get/coid/00053401184864075627/woid/00090801184773070249/ http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-31289/

Дарья МЕНДЕЛЕЕВА

После “Грозы”,

или Несколько слов о Марфе Игнатьевне Кабановой

Драма Островского давно прочитана. Тщательно изучены и заклеймены позором “жестокие нравы” города Калинова, раз и навсегда объявленного “тёмным царством”; оплакана судьба несчастной Катерины; наиболее вдумчивые поминают недобрым словом слабохарактерного Бориса Григорьевича. И всё же перед финальным сочинением давайте ещё раз перечитаем пьесу.

Странная Кабаниха

Из рассказов героев друг о друге, из их собственных высказываний перед нами выстраивается довольно чёткая галерея характеров маленького городка на Волге. Выпрашивает деньги на свои смелые, но бессмысленные эксперименты “антик”, “химик”, “маленький человек” Кулигин (о котором получивший регулярное образование Борис говорит, что его “жаль разочаровывать”), постепенно спивается забитый матерью Тихон, гуляет с Кудряшом Варвара, Феклуша рассказывает окружающим небылицы, принимаемые остальными за новости, ругает всех и вся Дикой…

Среди отзывов окружающих о Марфе Игнатьевне -- старой Кабанихе -- можно найти самые противоположные мнения: одни считают, что она “ханжа” и “домашних заела совсем”, другие хвалят её благочестие и от души желают ей процветания. Конечно, рассуждения о самодурстве старой купчихи основаны не на пустом месте, однако давайте посмотрим внимательно, как общается она со своими домашними.

Вот семейство Кабановых в полном составе идёт по бульвару от вечерни домой (I, 5). По дороге маменька даёт сыну советы к грядущему отъезду, и ласковым общий тон разговора никак не назовёшь. Видно, что все младшие члены семейства порядком устали от её строгости и бесконечных придирок. Что же, помимо весьма распространённой ревности свекрови к невестке (“Я уж давно вижу, что тебе жена милее матери”), так отравляет жизнь мирного купеческого семейства, чего требует старуха мать от своих детей? Во-первых, постоянного внимания и безусловного почтения к себе и вообще к старшим (“Если родительница что когда и обидное, по вашей гордости, скажет, я думаю, можно перенести”; “Не очень-то ныне старших уважают”); и во-вторых, скромности и нелицемерного благочестия (отсюда и упрёки Катерине: “Что ты выскочила в глазах-то поюлить!”). Говоря о последнем, Кабанова, вновь охваченная ревностью, явно перехватывает через край, чем очень обижает ни в чём пока не повинную невестку, но тут же, хотя и по-своему, извиняется: “Да я об тебе и говорить не хотела; а так, к слову пришлось”. Конечно, такое данное “про запас” наставление в дальнейшем только подтолкнёт Катерину к тайно любимому ею Борису, но где-то в глубине нашего сознания тут же возникает мысль, что, окажись новой родственницей Кабанихи менее чистая душа, вроде, скажем, Варвары, и материнские упрёки были бы недалеки от истины.

Во всём, что говорит Марфа Игнатьевна, вообще оказывается гораздо более, нежели принято считать, здравого смысла. Она, в частности, прекрасно видит слабохарактерность собственного сына (“Что ты нюни распустил? Ну какой ты муж?”) 1 . Так же смело и справедливо пожилая купчиха оценивает и всесильного Дикого: “Нет над тобой старших, вот ты и куражишься”; “А и честь-то невелика, потому что воюешь-то ты всю жизнь с бабами” (III, 2).

Вообще весь разговор Кабановой и Дикого в начале третьего действия как-то не вписывается в усвоенную нами характеристику провинциальных самодуров. Начавшись с понятных для нас грубостей (“Какого ещё тут чёрта водяного!.. -- Ты не очень горло-то распускай!.. Я тебе дорога!”), он далее неожиданно переходит в какую-то задушевную струю. Оказывается, что и на почти всесильного Савёла Прокофьевича есть управа, да ещё и никак не связанная с физической силой: “О посту как-то, о великом, я говел, а тут нелёгкая и подсунь мужичонка: за деньгами пришёл… изругал, так изругал, что лучше требовать нельзя, чуть не прибил… После прощенья просил, в ноги кланялся… мужику в ноги кланялся… тут на дворе, в грязи… при всех…” А кроме того, выясняется, что, распугав домашних, сам хозяин мучается от одиночества, ищет общения: “Разговори меня, чтобы у меня сердце прошло”. В репликах же Кабановой вдруг проявляются неожиданная терпимость к окружающим (“...Я дивлюсь на тебя: сколько у тебя народу в доме, а на тебя на одного угодить не могут”) и даже внимание и умение разбираться в людях (“А зачем ты нарочно-то себя в сердце приводишь?.. Я видала, я знаю”). Невольно возникает вопрос: почему, обладая такими душевными качествами, Марфа Игнатьевна не может распознать почти неприкрытого вранья Варвары и душевных мук Катерины?

Причина того, что старая купчиха так умеет уврачевать безутешного Дикого, может быть предельно проста -- подобное душевное состояние -- “гнева в сердцах” -- хорошо знакомо ей самой. Об этом она также мимоходом вспоминает на бульваре -- в первом на сцене общем семейном разговоре: “Разговор близкий сердцу пойдёт, ну и согрешишь, рассердишься” (I, 5). Причём сама по себе эта случайная фраза свидетельствует лишь о свойственной каждому религиозному человеку внимательности к себе, своим поступкам и душевным состояниям. Но тогда нам придётся признать в Кабанихе ещё и искреннюю, неподдельную религиозность. Почему же тогда она день и ночь неустанно пилит окружающих, разрушая морально и физически собственного сына, приучая дочь к лицемерию, превращая жизнь самых близких ей людей в кромешный ад?

Об этом она также говорит сама, сначала всё в той же сцене на бульваре: “Ведь от любви родители и строги-то к вам бывают, от любви вас и бранят-то, всё думают добру научить” -- и чуть дальше: “Знаю я, знаю, что вам не по нутру мои слова, да что ж делать-то, я вам не чужая, у меня об вас сердце болит”; “Молодость-то что значит! Смешно смотреть-то даже на них! Кабы не свои, насмеялась бы досыта…” (II, 6). Конечно, сразу отбросить мысль о ханжестве и притворстве и поверить в то, что старая мать искренне желает добра своим детям, невероятно сложно, однако на бульваре, где гуляет купеческое семейство, в этот момент нет посторонних, а последняя реплика вообще произносится Марфой Игнатьевной в полном одиночестве -- так что “выставляться” главе семейства определённо не перед кем.

Итак, какие же жизненные правила Кабанова пытается передать Тихону, Катерине и Варваре? Первое же её пространное рассуждение ставит нас, современных людей, в тупик, ибо разговор о бесхарактерности драгоценного чада заканчивается совершенно неожиданным выводом: “Станет ли тебя жена бояться после этого?” Слабые попытки Тихона возразить (“С меня и того довольно, что она меня любит”) его маменька прерывает ещё более “железным” доводом: “Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же это порядок-то в доме будет? Ведь ты, чай, с ней в законе живёшь” (курсив мой. -- Д.М. ). Для нас остаётся совершенно непонятным, почему это семейная жизнь должна, по понятиям Кабановой, строиться прежде всего на страхе, а не на сердечной привязанности, и почему это правило должно особенно строго выполняться в законном браке, освящённом Церковью. Об этом снова говорят и дальше: “Хоть любовника заводи!” (I, 5), и снова -- в сцене прощания Тихона с семьёй (II, 5): “Что на шее-то виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься!” А само прощание -- с земными поклонами и троекратными, со всеми по старшинству, поцелуями -- чрезвычайно напоминает обряд или театральное действо, тщательно режиссируемое маменькой, которая здесь вновь настаивает на соблюдении порядка. То же можно сказать и о наказах жене, произнесённых Тихоном по маменькиному настоянию (II, 3), и о требованиях к Катерине часа полтора повыть лёжа на крыльце после отъезда мужа (II, 7). На этот не искренний -- из глубины души, но нарочитый вой даже собиралась прийти взглянуть как на некий спектакль странница Феклуша: “Уж больно я люблю, милая девушка, слушать, коли кто хорошо воет-то” (II, 1). В такое же театральное представление в Калинове, судя по всему, превращаются и приёмы гостей и родственников -- об этом Кабанова рассуждает в шестом явлении второго действия: “Гостей позовут, посадить не умеют, да ещё, гляди, позабудут кого из родных”. И даже, вытащив из омута тело несчастной Катерины, все вдруг начинают театрально кланяться и благодарить друг друга.

Стоп. Достаточно вопросов! Пора переходить к ответам.

Назад в средневековье

Откроем “Домострой”. Это название, которое, вероятно, не раз уже срывалось с уст читателей “Грозы”, в нашем обиходе чаще всего означающее всякие вообще устаревшие косные порядки -- “Домострой какой-то!” -- на самом деле принадлежит древнерусскому литературному (применяя наши весьма условные понятия) памятнику. Этот довольно обширный сборник впервые появился в Новгороде ещё в конце XV века и содержал многочисленные статьи, строго регламентирующие разные стороны жизни древнерусского человека -- его веру в Бога и участие в церковных обрядах, гражданские и семейные обязанности, бытовое устройство и воспитание детей. Сквозь призму “Домостроя” жизнь провинциального городка Калинова откроется нам совершенно по-новому.

Оговоримся сразу: существование этой древней книги не означает, что древнерусский человек непременно справлялся в ней по каждому поводу или что Марфа Игнатьевна Кабанова держит где-то на дне сундука старинный фолиант и бежит перелистывать его после каждого разговора с сыном. Большинство наставлений “Домостроя”, кстати, начавшего складываться за несколько веков до создания окончательного, сводного, списка, передавались от родителей к детям, из поколения в поколение через повседневный опыт, в ходе обычного жизненного ритма, составленного чередой религиозных и сельскохозяйственных праздников, постов и мясоедов, рождений, свадеб и смертей, сопровождавшихся соответствующими обрядами. Само возникновение общего свода правил русского быта обязано своим появлением скорее не насущной потребности в повседневных наставлениях, а моде того времени на составление всяческих компиляций. Ведь одновременно со второй редакцией “Домостроя”, автором которой был сподвижник юного Иоанна IV протопоп Сильвестр, в XVI веке возникают также обширные сборники для душеполезного чтения: Великие Минеи Четии митрополита Макария, судебники, регламентирующие гражданское право, Стоглав -- Церковное. Различные летописи объединяются в летописные своды. Так что, читая отрывки из древней книги, давайте попытаемся не воспринимать их как мёртвые правила, но уловить за ними дух средневековой жизни, представления и логику наших далёких предков.

“Чада, послушайте заповеди Господни, любите отца своего и матерь свою, и послушайте их, и повинуйтеся им по Бозе во всем, и старость их чтите, и немощь их и скорбь всякую от всея душа понесите на своей выи (шее) и благо вам будет, и долголетны будете на земли, сим очистите грехи своя и от Бога помиловани будете и прославитеся от человек…” (37--38). И ещё: “Вы же, чада, делом и словом угождайте родителям своим во всяком блазе совете (благом замысле) да благословени будете от них: отчее благословение дом утвердит, и матерня молитва от напасти избавит. Аще ли оскудеют разумом отец или мать, не безчествуйте их, не укоряйте, да от своих чад почтени будете, не забывайте труда матерня и отцова, яко о вас болезноваша и печальни быша (о вас заботились и беспокоились)…” (38--39). (Вспомним слова Марфы Игнатьевны о том, “сколько матери болезней от детей переносят” и что “вы, молодые люди, умные, не должны с нас, дураков, и взыскивать”.)

Для более полного понимания этого отрывка необходимо осознавать, что, помимо заботы о практической пользе (“заботьтесь о родителях, и почтут вас в старости ваши дети”), “Домострой” представляет совершенно иную культуру -- культуру патриархальную. Средневековью чуждо наше современное понимание прогресса, стремление к новейшему и современнейшему. Оно представляет себе жизнь мерно идущей по вечному кругу, где наиболее ценно как раз, напротив, более древнее, близкое “золотому веку” и проверенное временем. Почитание старших -- хранителей традиции -- обретает в этих условиях такой же религиозный смысл, как почитание Бога, который тоже, по сути, является старшим (Господин, Господи).

Другой отрывок посвящён воспитанию детей:

“Казни сына своего от юности его, и покоит тя на старость твою, и даст красоту души твоей… Дщерь ли имаши, положи на них грозу свою (направь на них свою строгость), соблюдеши я от телесных; да не посрамиши лица своего, да в послушании ходит… Любя же сына своего, учащай ему раны, да последи (после) о нем возвеселишися, казни сына своего измлада и порадуешися о нем в мужестве… не смейся к нему, игры творя (не улыбайся, играя с ним), в мале бо ослабиши -- велице поболиши (пострадаешь) скорбя, и после же яко оскомины твориши души твоей” (36--37).

Читая это, не следует пугаться и думать, что наши предки были поголовно садистами в обращении со своими детьми. Просто христианское средневековье почти не знает детства как особого периода человеческой жизни -- ведь абсолютное большинство известных нам старинных детских игр (хороводы, колядки) и игрушек (разные свистульки, куколки) сохранились из ещё более древнего язычества, где у них было своё взрослое, ритуальное значение. В средние же века, как только человек выходил из бессознательного, ангельского младенчества, родители пытались как можно быстрее включить его в общий круг жизни со всеми обязанностями взрослого христианина. Для этого ребёнку необходимо было, прежде всего, привить знание запретов, границ дозволенного, и применение физического воздействия считалось тут не только не зазорным, но вполне оправданным. Так что, наставляя изо дня в день Тихона, Кабанова всего лишь пытается “довоспитать” взрослого, но ещё не вставшего на ноги сына, а незамужняя Варвара и вовсе пользуется со “средневековой” точки зрения неслыханной свободой.

Об отношениях супругов:

“Подобает поучити мужем жен своих с любовию и благорассудным наказанием, жены мужей вопрошают о всяком благочинии, како душа спасати, Богу и мужу угодити и дом свой в добре строити, и во всем ему покорятися; и что муж накажет, то с любовию приимати и творити по его наказанию” (52--53). Так что выглядящее в пьесе Островского бессмысленным спектаклем наставление жены перед отъездом мужа в дальние страны, вероятно, было когда-то исполнено глубокого смысла.

При внимательном чтении “Домостроя” нас особенно поражает, что почти в каждой статье наградой за правильное поведение, наряду с Божьим благословением, является “похвала от людей”. Ныне нам кажется мещанским предрассудком заботиться прежде всего о том, что подумают о нас окружающие, но прежде было не так. Средневековые люди никогда не ощущали себя в полном смысле слова индивидуальностями, не задумывались о том, насколько неповторимы их мысли, чувства и судьбы. Человек был прежде всего христианином, чьи помыслы могли быть либо греховными, либо праведными, а кроме того, членом прихода, общины, ремесленного цеха, где различались его профессиональные качества, имущественный и семейный статус. Жизнь “на миру”, под пристальным взором окружающих была в этих условиях одним из регуляторов поведения, и поговорка: “Глас народа – глас Божий” – берёт своё начало из средневековья.

С этим связана также другая отличительная черта древнего сборника. Она состоит в том, что, очень подробно расписывая внешнюю сторону того или иного деяния, он почти не останавливается на состоянии внутреннем. Вот, например:

“Всякое дело начати или рукодельничати… руки умыв чисто, прежде святым покланятися трижды в землю… кто умеет достойно поговорити (здесь – проговорить молитву. – Д.М .) да благословяся у настоящего (старшего), да молитву Исусову проговоря, да перекрестяся молви: “Господи благослови, отче!” – тоже начати всякое дело…”” (39).

Почти так же, касаясь только внешней канвы событий, описывает свою жизнь в отцовском доме Катерина Островского, но сколько чувства, сколько печали по утраченному прошлому сквозит в её словах. Подобная наполненность личным переживанием, по размаху граничащая с полётом (“Отчего люди не летают?”), непонятна не только Варваре, недоуменно восклицающей: “Да ведь и у нас то же самое!” 3 , но, без сомнения, странной и опасной показалась бы в средние века. Древние люди не осознавали подчас трагической для нас разницы между мыслью и поступком: каждое действие подразумевало для них определённое внутреннее чувство, в которое вкладывалось ровно столько, сколько положено душевной энергии, ни больше ни меньше. Воспитание, направленное на управление поступками (“Сделай так, как я тебе приказывала”), в этом случае достигает одновременно и развития определённых душевных качеств, иначе недоступных. Область индивидуального, не согласованного с опытом предшественников, а особенно индивидуально-бессознательного -- снов, интуиции, -- с церковной точки зрения считается крайне сомнительной и ненадёжной, а погружение в неё -- опасным. Так что Катерину с её религиозными видениями в средние века сочли бы по меньшей мере очарованной.

Главная героиня, из-за своей глубокой религиозности ошибочно принимаемая нами за типичную жительницу городка с архаичным укладом, на самом деле обладает мощной индивидуальностью, известной только Новому времени. Каждое обстоятельство внешней жизни, для окружающих освящённое многовековой традицией, она должна осмыслить и одобрить для себя. Если этого не происходит, она бунтует, и бунтует с невероятной силой, как уже бывало раньше, когда её маленькой девочкой вытаскивали из лодки с середины Волги. Её жизнь протекает безмятежно только до тех пор, пока внешние обстоятельства соответствуют её внутреннему душевному настрою, и Добролюбов отчасти прав, рассуждая на примере Катерины о сознательном протесте, но он направлен скорее против всего мира, чем против конкретных, социально обусловленных обстоятельств, ибо накал страстей в этой душе таков, что, чувствуя сложившееся противоречие, она вряд ли способна к логическим объяснениям и поискам разумного выхода.

Среди времён

Вернёмся теперь в покинутый нами столь надолго город Калинов. Ожившая старина смотрит на нас со всех сторон, и мы чувствуем себя перед ней чужестранцами, вроде того же Бориса Григорьевича, который говорит: “Обычаев я здешних не знаю. Я понимаю, что всё это наше русское, родное, а всё-таки не привыкну никак”. Здесь по-прежнему старательно посещают все церковные службы, а выстроенное французское новшество -- бульвар на волжском берегу -- пустует вечерами, когда обыватели скрываются за высокими заборами и спускают цепных псов: древнерусский человек неохотно покидал без особой надобности пределы своего двора или городской стены -- окружающее пространство казалось ему неосвоенным, враждебным. Рассказы странницы Феклуши о дальних странах, где живут “неправедные цари”, принимаемые нами прежде за образчик калиновской темноты и дикости, при ближайшем рассмотрении оказываются отрывками из использованной Островским древнерусской повести о Магнете-салтане. Девушки вышивают золотом по бархату церковное убранство, и Марфа Игнатьевна, как в старину, без устали хлопочет о своём домашнем устройстве.

Кстати, на подобные хлопоты её отчасти “обрекает” собственное “говорящее” имя, несомненно, заимствованное Островским из библейского рассказа о Марфе и Марии.

В Евангелии от Луки (глава 10, стих 38--42) читаем:

“Впродолжение пути их, пришёл Он в одно селение; здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой;

У ней была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его.

Марфа же заботилась о большом угощении, и подошедши сказала: Господи! или тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне.

Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом.

А одно только нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у неё”.

Этот библейский сюжет был чрезвычайно популярен на Руси. Поведение двух его героинь даже породило два взаимодополняющих направления в уставах женских монастырей: в одном случае во главу угла ставились упражнения в молитве и совершенствование души, в другом -- конкретная забота о ближнем: при обителях часто создавались больницы или сиротские приюты, где в качестве послушания работали монахини. Однако усилия Марфы Игнатьевны Кабановой, с жаром 4 пытающейся водворить в доме внешний порядок в ущерб взаимопониманию между родными, оказываются столь же тщетны, как и хлопоты её библейской тёзки, пропустившей пришедшую в дом Истину, удалясь на кухню.

Внешне порядок, продиктованный “Домостроем”, сохраняется, но времена его прошли. И не только потому, что, по свидетельству самой Кабанихи, “старина-то и выводится. В другой дом и взойти-то не хочется. А и взойдёшь-то, так плюнешь да вон скорее” (II, 6). Дело в том, что “Домострой” потерял своё внутреннее содержание, перестал быть законом, наполняющим земное существование людей глубоким сакральным смыслом. И особенно ярко это показывает даже не трагедия Катерины, а то, как, одинаково потеряв всякую цель в жизни, спиваются люди, стоящие, согласно этому старому порядку, на разных ступенях социальной лестницы, -- и подчинённый Тихон, и всесильный Дикой.

На самом деле и “самодурной силе”, о которой так много говорит Н.А. Добролюбов в своих статьях, до сих пор предлагаемых школьникам в качестве основного комментария к пьесам Островского, в “Грозе” приходится куда как несладко. Да, и Кабанову, и Дикого в некотором отношении ещё можно назвать “хозяевами жизни”, но это “беспокойное хозяйство” не только не приносит им самим никакой радости, но и прямо на наших глазах уплывает из рук. Что же до критика-разночинца, то он, на наш взгляд, слишком узко изобразил основной конфликт пьесы Островского, сведя его, по сути дела, к социальному.

Происшествия в семье Кабановых, перебаламутившие тихий городок Калинов, подобно вспышке молнии, высветили, что в нём бок о бок уживаются несколько жизненных порядков, если хотите, несколько времён. Русское купечество -- зачатки буржуазии, -- проживавшее в большинстве своём в маленьких провинциальных городках и находившееся в стороне от любой, в том числе общественной, жизни, было открыто Островским как раз накануне событий, выведших его на первый план этой жизни. Но пришло оно к этому рубежу, неся с собой остатки старых идей и порядков, в других слоях давным-давно утраченных. Домострой -- не единственный такой “груз” в пьесе Островского, ведь рядом с основными её героями ходит живой человек XVIII века -- изобретатель Кулигин.

Автор не случайно насыщает речь этого персонажа цитатами из Ломоносова и Державина и наделяет его биографией, весьма характерной для петровско-екатерининской эпохи, -- благодаря своим способностям, без регулярного образования дойти до занятий наукой да так и остаться прозябать в маленьком городишке на правах чудака, местной достопримечательности. Вслед за Державиным он искренне восхищается природой и тут же пытается построить вечный двигатель и “громовые отводы”, стремясь её покорить. В русле лучших традиций XVIII века все его устремления направлены на благо общества, и лишь он один, будучи представителем Нового времени, сочувствует несчастной Катерине: “Тело её здесь... а душа теперь не ваша; она теперь перед судией, который милосерднее вас!” (V, 7). Именно Кулигину отведена в пьесе роль своеобразного комментатора, открывающего Калинов для зрителей XIX века, а по совместительству и “толмача” -- толкователя местных нравов -- для приезжего Бориса Григорьевича. Кулигин как бы связывает воедино все времена пьесы, но и только. Его судьба также угадывается без особых усилий: он так и сгинет в своём провинциальном городишке, ругая его нравы и унижаясь перед Диким.

Два основных конфликта пьесы: внешний -- романтической Катерины и её домашних -- и внутренний -- героини с самой собой -- увязаны, таким образом, в единый узел противоречия морали разных времён. Проламываясь сквозь время и отвергая те пути разрешения возникшей ситуации, которые могут предложить ей окружающие, главная героиня должна в одиночку найти решение задачи со всеми “нельзя”. Ей нельзя вернуться в дом мужа, где ревность свекрови переросла теперь в лютую ненависть, -- ведь недостойная невестка навсегда опозорила её сына, да и сама жизнь, не освещённая светом любви, потеряла для Катерины всякий смысл -- у неё нет сил “опять жить”, “ходить, говорить что-то”. Ей нельзя уехать из Калинова в далёкую Кяхту -- нерешительный Борис отказывается взять её с собой, да и собственная совесть не отвяжется от неё, невзирая на расстояния. Нельзя ей и покончить разом со всем: ведь самоубийство -- смертный грех; бросаясь с волжского берега, она тем самым обрекает свою душу на вечные муки. И Катерина всё-таки кончает с собой в почти безумном состоянии, пытаясь прежде изобразить для себя обряд церковного отпевания (которое ей, как самоубийце, не положено): “Руки крест-накрест складывают… в гробу!.. я вспомнила”; “И опять поют где-то!” (V, 4). Смерть Катерины, таким образом, не решает проблемы, а только обозначает её.

Ну и в чём же, спросите вы, заключается здесь положительная роль Марфы Игнатьевны Кабановой? Чем со страстью исследователя водить читателя по дебрям древности, не проще ли, вслед за Добролюбовым, просто признать, что старая Кабаниха -- воплощение “самодурной силы”, а её невестка -- вся протест против “тёмного царства”. В такой оценке “Грозы” всё было бы ничего, если бы не… Варвара. Как помните, в финале пьесы предприимчивая сестра Тихона бежит из ненавистного Калинова вместе с Кудряшом, и критик почти не останавливается на этой подробности, лишь мимоходом приписывая и ей черты протеста против “тёмного царства”. Опоэтизировать всякий протест -- естественно для революционера-шестидесятника, но мы-то теперь знаем, чем обычно оборачиваются революции. А потому судьба Варвары представляется нам в менее радужных красках: молодая девица, сбежавшая с удалым любовником без венчания (значит, без документов), без средств к существованию, рискует закончить свою жизнь в сточной канаве. А если к тому же вспомнить ту зловещую подробность, что Варвара “грозы не боится”, в качестве жизненной перспективы для неё в отдалении замаячит каторга.

Вслед за Добролюбовым драму Островского действительно можно назвать “пьесой жизни”, потому что, как и в жизни, в ней нет готовых ответов. Её герои представляют два разных поколения, и родители искренне пытаются передать детям свой жизненный опыт, освящённый веками. Но попытки эти тщетны -- по иронии судьбы, героев, живущих бок о бок, на самом деле разделяет чёрная дыра лет в четыреста, так что дети обречены сами искать свой путь в жизни -- родительский опыт им только в обузу.

Кажется, у русской истории есть гнусное свойство повторяться…

Примечания

1 О причинах слабохарактерности Тихона мы не рискуем слишком много распространяться, так как они скрыты далеко за временными рамками самой пьесы. Похоже только, что маленький Тиша с самого детства не отличался особой бойкостью и после смерти его отца Марфа Игнатьевна не заняла в семье более естественное в таком случае положение вдовы, доживающей век на иждивении молодого хозяина, а фактически руководит через сына всеми делами (“Как приедешь туда, сделай так, как я тебе приказывала”; I, 5). Да и самого Кабанова-отца никто в Калинове на протяжении всей пьесы не помянул ни словом.

2 Цитаты из “Домостроя” приводятся по: Домострой. М.: Худож. лит., 1991.

3 Вспомним параллельно другой разговор о полётах – ночную беседу Сони и Наташи из второго тома “Войны и мира”, где восторженная наполненность главной героини также наталкивается на непонимание её подруги, живущей, лишь чётко следуя внешним обстоятельствам.

«Домострой» как руководство к жизнеустроению

Изучая пьесу «Гроза», традиционно мы произносим это слово – «домострой», причем с отрицательным знаком. Катерина, явно симпатичная автору героиня, противопоставленная всему огромному, давящему, тяжелому и душному царству, гибелью своей утверждающая стремление к свободе чувств, одна выступает против домостроевских порядков, навязываемых ей свекровью. И мы легко прощаем маленькую ложь– ее первую реплику, с которой она появляется на сцене: «Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты». Не лжет она – просто выдает желаемое за действительное. А вот домостроевские порядки, всячески заклейменные критикой, вызывают у нас раздражение, потому что ассоциируются с темным царством, не дающим бедной Катерине дышать свободно. Естественно, на уроках, посвященных этому шедевру А.Н. Островского, мы рассматриваем неоднозначность трактовки образов. Действительно же, протестуя против внешней стороны, (вытья, телесного наказания - Тихон ведь побил-таки Катерину, потому что маменька велела), она разрушает своей изменой и внутреннюю – ДОМ как основу человеческого бытия вообще. Мы, конечно, жалеем Катерину: искренне страдает, кается, места себе не находит, но забываем о Тихоне (Так ему и надо: не умел защитить жену перед матерью – получай теперь страдания на всю оставшуюся жизнь!). И продолжаем клеймить домостроевские порядки. А что знаем мы о «Домострое» и декларируемых правилах? Может, это знание поможет нам открыть что-то и в такой жестокой Кабанихе? Ведь защищает она все-таки семью! Оговоримся: в пьесе ни разу не прозвучало название книги, сомневаюсь, что сама Кабаниха или Дикой когда-нибудь держали ее в руках, но «Домострой» осветил для нас их действия, во многом, опять-таки благодаря критике.

Итак, определим для себя цели, которые мы ставим при изучении этого произведения древнерусской литературы:

• Знакомство с произведением с точки зрения общей его структуры, с основным содержанием.
• Получение представлений о нормах семейного права в контексте XVI , XIX века и сопоставление с семейными отношениями современности.
• Попытка осмысления роли семьи, дома
• Переосмысление некоторых концептуальных аспектов пьесы Островского «Гроза» с точки зрения семейных норм, декларируемых «Домостроем».

Было дано небольшое домашнее задание к уроку:

• Перелистайте (перечитайте) пьесу «Гроза», найдите в ней упоминание о «Домострое».
• Найдите в высказываниях Кабанихи и Дикого рекомендации, как правильно себя вести в различных ситуациях.

Ход урока:

В качестве вступительного слова можно использовать вступление к этой статье. В поисковой системе Интернета я набрала слово «Домострой» и получила … список различных фирм. Почему многие фирмы в разных городах страны выбрали себе это название? Каково лексическое значение слова? Какие ассоциации могут быть связаны с этим словом? Учащиеся подбирают ассоциации к слову «Домострой»

Ассоциативные понятия

· дом, материал, рабочий, нравственность, воспитание детей, домочадцы, любовь, обережение

· уклад, порядки, традиции, законы, нравственные ценности, воспитание детей

· дом, человек, строить, правила, семья, канон, семейные отношения, экономика, традиции, законы, нравственные ценности, воспитание детей

· устройство дома, быт, «Дом-«2»

· родители, стройка, лес, хозяйство, экономика, семейное право

· что-то устаревшее, старые правила, понятия, масштабность, традиции, законы

Кратко обсуждается: почему возникли именно эти ассоциации? (потому что русское корнесловие отразило в названии книги именно основное понятие: дом+строить?) Что значит строить дом? (это не только возведение строительной конструкции, но и созидание семейных отношений).

Из истории создания: «Домострой», своеобразный памятник древнерусской литературы, изначально не был исконно-русским. Текст составлялся постепенно в разных местах, использовались различные источники. Переводили с греческого языка, переписывали нравоучительные высказывания святых отцов, составляли из них сборники. Таким образом, первая редакция «Домостроя» была компилятивным трудом, книга разрасталась, пополнялась переводами с латыни, немецкого и польского языков. И только в начале XVI протопопом Сильвестром, духовником царя и помощником митрополита Макария, создается вторая редакция этого памятника. Позднее этот вариант тоже будет дополняться, но более всего советами чисто практического свойства. Мы же знакомимся с произведением именно в редакции Сильвестра как наиболее канонической и авторитетной.

Работа в группах : Учащиеся получают несколько текстов из «Домостроя». Сначала они знакомятся с оглавлением (Если есть мультимедийная установка, то оглавление и тексты могут быть спроецированы на экран).

Наказание от отца к сыну

Како християном веровати во Святую Троицу и пречистую Богородицу и Кресту Христову и святым Небесным силам и всем святым и честным и святым мощем и поклонятись им

Како таинам Божиим причащатися и веровати воскресению мертвых, и Страшнаго Суда чаяти и касатися всякои святыни

Како любити Бога от всея душа, тако же брата своего и страх Божии имети и память смертную

Како святительскии чин почитати, тако же и священническии чин и мнишескии

Како посещати в монастырех и в болницах и в темницах и всякаго скорбна

Како царя и князя чтити и повиноватися во всем и всякому властелю покарятися и правдою служити им во всем, к большим и к меншим, и скорбным и маломощным ко всякому человеку

Какову быти, и себе о сем внимати

Како дом свои украсити святыми образы дом чист имети

Како к церквам Божиим и в монастыри с приношением приходити

10. Како священников и иноков в дом свои призывати молитися

11. Како кормити приходящих в дому з благодарением

12. Како мужу з женою и з домочатцы в дому своем молитися

13. Како в церкви мужу и жене молитися чистота хранити и всякого зла не творити

14. Како чтити детем отцов своих духовных и повиноватися им

15. Како детеи своих воспитати во всяком наказании и страсе божии

16. Како чад воспитати с наделком замужь выдати

17. Како дети учити и страхом спасати

18. Како детем отца и мати любити и беречи и повиноватися им и покоити их во всем

19. Како всякому человеку рукодельничати и всякое дело делати благословяся

20. Похвала женам

21. Наказ мужу и жене и людем и детем како лепо быти им

22. Каковы люди дерьжать и как о них промышлять во всяком учении, и в божественых заповедеи, и в домовном строении

23. Како врачеватися християном о болезни и от всяких скорбеи

24. О неправедном житии

25. О праведном житии аще кто по бозе живет и по заповедем господним и по отеческому преданию и по християньскому закону, аще ли властелин судит праведно и нелицемерно всем

Равно богату и убогу, и ближнему и далнему доволни будут уроки праведными, и творити

26. Како жити человеку сметя свои живот

27. Аще кто не разсудя себя живет

28. Аще кто слуг держит без строя

29. Поучати мужу своя жена, как Богу угодити и мужу своему уноровити, и како дом свои добре строити, и вся домашняя порядня, и рукоделье всякое знать и слуг учить и самои делать

30. Добрые жены рукоделные плоды, и береженье всему и что скроит и остатки и обрески беречи

31. Как всякое платье кроити и остатки и обрески беречи

32. Всякая порядня домашняя держати

33. По вся государыни дни дазирати у слуг всего и домашнеи порядни и рукоделья и о самои еи и о всяком бережении и строении

34. По вся дни жене с мужем о всем спрашиватися и советовати о всем и как в люди ходити и к себе призывати и з гостьями что беседавати

35. Слуг наказывати как в люди посылать с чим

36. Женам наказ о пьяньстве и о пьяном питии, и слугам тако же и о потаи не держати ничево нигде и слуг лжи и клеветы не слушати без исправы как их наказывати грозою и жену тако

Же, и как в гостех быти и дома себя устроивати во всем

37. Как платья всякое жене носити и устроити

38. Как избная парядня устроити хорошо и чисто

39. Аще муж сам не учит, ино суд от Бога приимет аще сам творит и жену и домочатцов учит, милость от Бога приимет

40. Самому государю или кому прикажет годовои запас, и всякои товар купити

41. Себе на обиход купити всякои товар заморскои, и из далных земель

42. О том же коли что купить у кого сел нет и всякои домашнеи обиход, и лете и зиме, и как запасати в год и дома животина водити всякая, и ества и питие держати всегды

43. А толко мужь припасет в год всякого запасу и постного, и тому, устрои

44. О запаснои прибыли впередь

45. Огород и сад как водить

46. Как человеку запасное питие держать про себя и про гость, и как устроити то при людех

47. Тому же пивовареннои наказ как пиво варить и кака мед сытити и вино курити

48. У поваров и у хлебников и везде всякои порядни ключнику дозират

49. Мужу з женою советовати, как ключнику приказати о столовом обиходе о поварне и о хлебне

50. Ключнику приказ как пир лучится

51. Наказ от государя ключнику как ества постная и мясная варить и кормить семья, в мясоед и в пост

52. В житницах и в закромех о береженьи

53. В сушиле тако же смотрити

54. В погребе и на леднике всего беречи

55. А в клетех и в подклетех, и в онбарех, устроити всякая порядня ключнику по государеву наказу

56. В сенницах сено и в конюшнях лошади, и на дворе и дровянои запас устроити и всякая животина

57. В поварнях и в хлебнях, и в деловых избах устроити деланое

58. На погребех и на ледникех, и в житницах, и в сушилех и в онбарех и в конюшнях часто государю смотрити

59. С слугами государю сметяся во всем по тому их жаловати

60. О торговых и о лавочных людех, по тому же счет с ними часто держати

61. Как двор строити или лавка или деревня или анъбар

62. Как дворовое тягло плотит с лавки позем или з деревни подать и должником долг всякои платить

63. Указ ключнику как держать на погребе всякои запас просолнои и в бочках и в кадех и в мерникех и во тчанех и в ведерцах мясо рыба копуста огурцы сливы лимоны икра рыжики грузьди

Предлагаем в группах обсудить, какие сферы жизни регламентирует «Домострой». Несомненно, уже само оглавление с его старинной орфографией и лексикой вызывает живой интерес к книге. В классе есть словари и справочники, по которым определяем значение незнакомых слов, хотя многие слова, кажущиеся такими странными, оказываются понятными и без словаря. Но знакомство с оглавлением беглое. Выводы делаем о том, что практически все сферы бытия, весь круг интересов человека описаны в «Домострое». Успеваем заметить, что в некоторых вопросах рекомендуется и «мужу з женою советовати», то есть все же подобие равноправия сохраняется. Можно обратить внимание и на то, как ряды однородных членов предложения в названиях глав показывают всеохватность общей картины: перед нами и произведение литературы, и исторический памятник, и своеобразный документ эпохи – поистине семейное право!

Текст №1

Благословляю аз грешныи имярек, и поучаю и наказую, и вразумляю сына своего имярек и его жену и их чад, и домочадцов быти во всяком християньском законе, и во всякои чистои совести и

правде, с верою творяще волю Божию и храняще заповеди Его, себе утвержающе во всяком страсе Божии, и в законном жительстве, и жену поучающе, тако же и домочадцов своих наказующе, не нужею ни ранами ни работою тяжкою, имеюще яко дети во всяком покои, сыты и одены и в теплом храме, и во всяком устрои и вдаю вам християньскому жительству, писание се на память и вразумление вам и чадом вашим, аще сего моего писания не внемлете и назания не послушаете, и потому не учнете жити и не тако творити яко же есть писано, сами себе ответ дадите в день Страшнаго Cуда, и аз вашим винам и греху не причастен, кроме моея душа аз о сем о всяком

благочинии благословлял, и плакал, и молил, и поучал, и писание предлагал вам, и аще восприимите сие мое худое учение и грубое наказание, и сие писание со всею чистотою душевною прося у Бога помощи и разума поелико возможно как Бог вразумит и начнете делом творити вся се будет на вас милость Божия и Пречистые Богородицы, и великих чудотворцов, и нашего благословления отныне и до века, и дом ваш и чада ваши и стяжание ваше и обилие что вам Бог

подаровал от своих трудов да будет благословенно и исполнено всяких благ во веки. Аминь.

Объясняем, что означает имярек (по имени, назвав имя - так обозначается в текстах место, где должно быть вставлено чье-то имя). То есть это послание может быть адресовано любому сыну от его отца.

Как поняли основной смысл вступления? (Я благословляю тебя жить праведно, я учил тебя, а если ты меня не послушаешь, сам дашь ответ перед Богом на страшном суде ). Так идет ли речь об отсутствии свободы выбора? Человек решает сам, что выбрать: грех или добродетель, праведное житие или беззаконие, чистоту душевную или долгие муки совести (если она есть впрочем).

Работа с текстами . Подчеркнем в текстах главную мысль, идею или просто ключевые слова.

Запишем кратко основную мысль текста. (Эта работа может выполняться по группам – у каждой свой текст).

Текст №2

Како любити Бога от всея душа, тако же брата своего и страх Божии имети и память смертную

Посем же возлюбиши Господа Бога твоего от всея душа своея и подвигни вся твоя дела и обычаи и нравы угодная творити по заповеди Его, паки жи искреняго си возлюби всякаго человека по образу Божию созданна рекше всякаго християнина, страх Божии всегда имеи в сердцы своем, и память смертную всегда волю Божию творити, и по заповедем Его ходи рече Господь в чем тя застану в том и сужу, ино достоит всякому християнину готову быти в добрых делех в чистоте и в покоянии и во всяком исповедании всегда чающе

(Искренне люби Бога и человека, помни, что ответ тебе держать на Страшном Суде)

Текст №3

Како посещати в монастырех и в болницах и в темницах и всякаго скорбна

В монастыри, и в болницы и в пустыни и в темницы закълюченных посещаи и милостыню и сил всяких потребных подаваи елико требуют, и види беду их и скорбь и всяку нужу елико

возможно помогаи им и всякаго скорбна и бедна и нужна и нища не презри, введи в дом свои напои накорми согреи одежи всею любовию и чистою совесьтию теми милостива Бога сотвориши и свободу получиши а родителем своим преставльшимся память твори к церквам Божиим приношение и в дому по них кормлю твори нищим милостыню и сам от Бога помяновен будеши.

(Во всякой нужде помогай всем, кому хуже, чем тебе)

Текст №4

Како дети учити и страхом спасати

Казни сына своего от юности его и покоит тя на старость твою и даст красоту души твоеи и не ослабляи бия младенца, аще бо жезлом биеши его не умрет но здравие будет ты бо бия его по телу,

а душу его избавляеши от смерти , дщерь ли имаши положи на них грозу свою соблюдеши я от телесных да не посрамиши лица своего да в послушании ходит да не свою волю приимеши и в неразумии прокудит девство свое, и сотворится знаем твоим в посмех и посрамят тя пред множеством народа аще бо отдаси дщерь свою бес порока то яко велико дело совершиши и посреди собора похвалишися при концы не постонеши на ню любя же сына своего учащаи ему раны

да последи о нем возвеселишися казни сына своего измлада и порадуешися о нем в мужестве и посреди злых похвалишися и зависть приимут враги твоя, воспитаи детище с прещением и обрящеши о нем покои и благословение..

(При воспитании духовное выше телесного, нужно заботиться о душе и нравственной и телесной чистоте своих детей, чтобы тебе за них не было стыдно)

Текст №5

Наказ мужу и жене и людем и детем како лепо быти им

Дa самому себе государю и жену и детеи и домочадцов своих учити не красти не блясти не солгати не оклеветати, не завидети, не обидети, не клепати, чюжаго не претися, не осужатися, не

бражничати, не просмеивати, не помнити зла, не гневатися ни на кого, к болшим быти послушну, и покорну, к средним любовну, к меншим и убогим приветну и милостиву, со всяким управа без

волокиты, ноипаче наимита наимом не изобидети, а всякая обида со благодарением терпети Бога ради, и понос, и укоризна аще по делом поносят и укаряют, сие с любовию приимати, и от таковаго безумия отвращатися в против не мстити, аще в чем не повинен за сие от Бога мзду приимеши а домочатцев своих учи страху Божию, и всякои добродетели, и сам тая же твори, и вкупе от Бога обрящете милость, аще ли небрежением и нерадением сам или жена мужним ненаказанием согрешит или что зло сотворит, и вси домочадцы мужи и жены и дети господаревым ненаказанием каков грех или что зло сотворят, или брань или татьбу, или блуд все вкупе по делом своим

приимут зло сотворшии муку вечную, а добро сотворшии Богу угодно поживше, жизнь вечную наследят в Царствии Небеснем.

(Не совершай неблаговидных поступков, добро твори втайне, умей терпеть обиды и прощать: добро угодно Богу).

Текст№ 6

Како жити человеку сметя свои живот

А во своем во всяком обиходе, и в лавочном и во всяком товаре и в казне и в полатах, или в дворовом во всяком запасе или в деревенском или в рукодельи и в приходе и в росходе и в заимех

и в долгех всегда себе смечать и потому живешь и обиход держишь по приходу и росход .

(Здесь и переводить не надо: по приходу и расход).

Текст №7

Как избная парядня устроити хорошо и чисто

Стол и блюда и ставцы и лошки и всякие суды и ковши и братены, воды согрев из утра перемыти и вытерьти и высушить, а после обеда такоже и вечере а ведра и ночвы и квашни и корыта и сита и решета и горшки и кукшины и корчаги також всегды вымыти, и выскресть и вытерть и высушить и положить в чистом месте, где будет пригоже быти всегда бы всякие суды и всякая порядня вымыто и чисто было бы а по лавке и по двору и по хоромам суды не

волочилися бы а ставцы и блюда и братены и ковши и лошки по лавке не валялися бы, где устроено быти в чистом месте лежало бы опрокинуто ниц а в каком судне што ества или питие и то бы покрыто было чистоты ради и всякие суды с ествою или с питием или с водою, (…)у добрых людеи у порядливои жены всегды дом чист и устроен все по чину и упрятано где что пригож и причищено и приметено всегды в устрои как в раи воити (…), и увидит муж что не порядливо у жены (,) ино плетью постегать по вине смотря, а побить не перед людьми наедине поучити да примолъвити и пожаловати а никако же не гневатися ни жене на мужа ни мужу на жену а по всяку вину по уху ни по виденью не бити, ни под сердце кулаком ни пинком ни посохом (…) , и за страшное ослушание, и небрежение, ино соимя рубашка плеткою вежливенко побить за руки

держа по вине смотря на поучив примолвити а гнев бы не был а люди бы того не ведали и не слыхали (…) поклонны главы мечь не сечет а покорно слово кость ломит.

(В доме должна быть чистота, ссоры в семье могут быть, но нельзя выносить сор из избы, нужно уметь и прощать, особенно если человек сам чувствует свою вину. Но муж в доме все-таки главный).

Обратим внимание на то, что «примолвити», означает «приласкать», «приголубить». Может быть, это тоже цементировало отношения, особенно в молодой семье.

Кроме того, на уроке полный текст «Домостроя» показываем ученикам и предлагаем желающим ознакомиться с книгой. Хотя, естественно, даже за сдвоенный урок ученикам будет недостаточно времени на то, чтобы получить полное представление об этом произведении.

А теперь определим ключевые понятия, которые лежат в основе «Домостроя», запишем их на листе бумаги.

Ключевые понятия

· добродетель, вера, благодать, здоровье, очаг, семья, целомудрие, чистота души (тела)

· мир, дом, семья, покой, целомудрие, нравственность

· наказ людям, порядок, вера, благодать, здоровье, нравственность, целомудрие, счастье, грех, совесть, любовь, семья

· все советы вокруг дома

· почитание старших, праведное житие, здоровый образ жизни

Интересно, что в ряду ключевых понятий у учащихся совсем не было слов, семантически связанных с бытовой стороной жизни. Сопоставим записанные ранее ассоциативные представления о «Домострое» и ключевые понятия. Отметим, что ключевые понятия в основном строятся не на хозяйственной, а на нравственной основе. С чем это связано? (Как же строить жизнь на хозяйстве, если нет стержня, основы – ведь духовное значимее! И в XVI веке это прекрасно понимали, поэтому в тексте так часто встречается слово «совесть»).

Попробуем сформулировать главные вопросы, на которые отвечает книга, если ее рассматривать как руководство к жизнеустроению. Записываем их и обсуждаем в группах.

Ключевые вопросы:

· Как жить хорошо? Что делать, чтобы быть счастливым? Как вести хозяйство?

· Как жить праведно? Как жить правильно? Что делать, если дети не слушаются?

· Тирания в семье - это нормально?

· Как вести хозяйство не в убыток себе?

· Как детям любить родителей?

· Как жить в мире и слушаться друг друга?

· На чем держится дом?

Скажите, хотели бы мы сейчас знать ответы на эти вопросы? А те высказывая, которые мы с вами нашли – разве не ответы на них? Можем ли мы сказать, что перед нами не просто книга, а рецепты счастья? Ведь если соблюдать все требования, значит, можно научиться жить праведно, а следовательно, достичь гармонии с самим собой. И мы, резюмируя основные мысли отдельных текстов (раздаточный материал), увидели, как справедливы они по своей сути, насколько вечны истины, заложенные в них. И таким образом приходим к выводу, что перед нами представления людей XVI века об идеальном человеке, гармоничном мироустройстве, разумном семейном праве. Так ли это? (ученики могут отметить и жесткость требований, и прописанность, регламентированность каждого шага человека, вплоть до указания, как сохранять обрезки после шитья, а в более поздних редакциях, и что когда подавать к столу). Хорошо ли это? Спорный вопрос. Современен ли «Домострой»? Предлагаем выбрать какую-либо из проблем и написать небольшое рассуждение о прочитанном. Обмениваемся впечатлениями. Некоторые работы могут быть зачитаны (по желанию) или высказаны соображения, отраженные в сочинениях.

До этого момента мы работали с текстами «Домостроя». Рассмотрим, какое влияние оказала книга на развитие семьи и общества в целом. Здесь уместно вспомнить пьесу «Гроза». Общеизвестно, что литература и отражает действительность, и довольно часто определяет, формирует ее.

• Нашли ли в тексте пьесы А.Н.Островского «Гроза» упоминания о «Домострое»? (их там нет, о домостроевских порядках написал Н.Добролюбов в известных статьях). Вспомните, что не устраивало Кабаниху в поведении невестки? Какие требования она предъявляла к ней и сыну? в «Домострое» найдите главы, которые могли послужить основой для выговоров Кабанихи (как воспитывать детей для Катерины неактуально, она жалеет, что деточек ей Бог не дал, а вот как жене мужа слушаться и как муж должен наказывать за ослушание жену – это как раз для нее). И, естественно, находим такие соответствия. Более того, мы можем объяснить и беспокойство Марфы Игнатьевны: «Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же порядок-то в доме будет? … Али, по-вашему, закон ничего не значит?» Она хорошо понимает, что дом держится на традиции, порядке, а носителями этих традиций, предержателями порядка являются как раз старики (см. знаменитый ее монолог «Молодость-то что значит!..»). А мы с вами понимаем, что уважение к старикам и старости, к сожалению, не наша национальная черта. И прислушиваться к мнению старших тоже не особенно хотим. Кроме того, от «жестоких нравов» города Калинова веет такой сгущенной атмосферой мракобесия, что, кажется, жить в этом «темном царстве», действительно, невозможно. В общем, мы прекрасно видим, что Катерина гораздо ближе к нам, современнее, понятнее. Мы бы тоже, наверное, не потерпели регламентированности семейных отношений и тоже бунтовали.

В жизни всегда сталкивались устаревшие порядки и стремление жить по-новому. Но, разрушая старое, мы порой забываем построить новое. Отсюда отмена института семьи, разрушение семейных отношений. Не с Катерины ли Кабановой всё началось? Не с того ли момента, когда она, держа ключ в руках, решила: «Мне хоть умереть, да увидеть его»? А ведь еще не так давно было естественно, что жили одной семьей старики, их взрослые дети, внуки и правнуки, передавая жизненный опыт и премудрость житейскую, помогая и оберегая друг друга.

• Виноват ли «Домострой» в том, что семья Катерины Кабановой не сложилась, как не складывались многие другие семьи? Может быть, в неследовании этим порядкам и коренится наша общая беда: семейные неурядицы? Выберите из текста Домостроя то, что вы взяли бы себе на заметку для строительства собственной семьи в будущем и с чем вы категорически не согласны. Почему?
• Что ушло из нашей жизни с «отменой» Домостроя? К чему это привело?

(мы по сути своей, по складу национального характера, менталитету анархисты и бунтари: не хотим порядка, не хотим «как положено»!). Точнее, порядок-то мы хотим, но сами соблюдать какие-либо правила не желаем. Я не говорю о том, что мы должны были держать свод правил домостроя как инструкцию. Отнюдь. Но есть внешняя сторона: конкретные советы по дому и поведению в быту, они, несомненно, устарели, и есть внутренняя: образ дома как крепости, оплота. Кто тебя защитит, если ты слабая женщина в суровом мире? Если ты нищ и голоден, кто тебя приютит и обогреет? Здесь, в книге, говорится о том, что стыдно не накормить того, кто постучал в твою дверь, обидеть ребенка, быть неряхой в конце концов, и это отражает определенную систему нравственных ценностей. А верность мужу (жене) и дому? А та самая дорога к храму, перекопанная советским режимом, та дорога, которую мы сейчас, мучаясь и страдая, ищем всем миром, была указана в «Домострое». Разрушать ДОМ мы начали давно, с простого: измена Катерины в «Грозе» только обнажила это разрушение. Ф. И.Тютчев лишь обозначил отпадение человека от Бога: «Я верю, Боже мой! Приди на помощь моему неверью» («Наш век»). Литература показала это разрушение. «Домострой» - книга об идеальном ДОМе, об идеальной семье.

Как относиться к «Домострою»? Как к историко-литературному памятнику? Как к историософскому произведению? Как к памятнику русской культуры? Понятно, что руководством к действию сейчас «Домострой» быть не может. Но он открывает нам нечто, что, пусть глубоко и опосредованно, заложено в душе каждого человека: понимание того, какое место семья, здоровье, дети, праведность, цельность собственной души занимают в нашей жизни. Мы все хотим, в конечном итоге, жить пусть не в идеальном, но хотя бы приспособленном для жизни гармоничном мире. В XVI веке знали, как этого достичь. А сейчас?

Поскольку одно из важнейших требований к элективному курсу – здоровьесберегающие технологии, домашнего задания не задаем, но вопросы, поставленные на уроке, заставят учеников уже вне урока самостоятельно искать на них ответы. И, может быть, в течение всей своей жизни …

Приложение. Сочинения учащихся.

· Я думаю, что нравственные проблемы, затронутые в «Домострое», актуальны и сейчас. В наше время очень много несчастных семей, и причины этого очень разнообразны. Некоторые семьи страдают из-за алкоголизма, другие из-за непонимания в семье (жена не советуется с мужем, а муж – с женой) К советам, которые дает Сильвестр, нужно прислушаться и нашим современникам. Как часто мы закрываем глаза на беды других людей, не проявляем никакого сочувствия и участия. В «Домострое» говорится, что нужно посещать больных. В наше время очень много одиноких пожилых людей, лежащих в больницах. Я знаю, есть такие организации, которые помогают таким людям бесплатно. Люди не получают за это денег, но им это не важно. Благодарность и искренняя радость пожилых людей оплачивает им все сполна. Очень много и беспризорных детей. Это тоже говорит о потере нравственных ориентиров в обществе в наше время. Семьи рушатся. Мы в суете не хотим замечать беды людей. (Маша Н.)

· Что делать, чтобы быть счастливым? Что такое счастье? Как достичь счастья? Семья, любовь, вера, дом, очаг, семейный мир – это и есть компоненты счастья. «Домострой» учил, как жить правильно, как быть достойным человеком, ведь оставаться честным, порядочным человеком, человеком совести всегда непросто. Тем более в наше время, когда на каждом шагу столько всего неправильного. Совестливому, доброму легче достичь неясного чувства счастья, его душа свободна от грехов, его совесть не мучает за необдуманные действия. Чувство легкости на душе и дает ощущение счастья. А еще семья, любовь, любимые люди, чувство нежности, поддержка близких. Ведь если человек добрый, заботливый, совестливый, то он никогда не останется один. Добро притягивает как магнит, а значит, человек не останется одинок и будет жить в гармонии с собой и окружающим миром. В «Домострое собраны правила, а точнее, советы, которые являются лишь помощником к счастью, но каждый человек сам выбирает свой жизненный путь, значит, и счастье у каждого свое. (Аня А.)

· «Домострой», «дом», «строить», «строй». Как много ассоциаций возникает при чтении этих слов. Сразу представляется тирания, политический строй и кто-то ужасно злобный пытается нас построить по-своему. Но, немного познакомившись с книгой «Домострой», понимаешь, что в ней нет ни тирании, ни жестокости. Это пособие, как надо жить. Чтобы быть счастливым, благополучным. И говорится в нем не только о ведении хозяйства и бережном запасании обрезочков после шитья. Я бы сказала, что «Домострой» поднимает больше философские вопросы. Как воспитывать себя и семью духовно, чтобы жить в добродетели, благодати, порядке и счастье? Ведь если в душе нет света, нравственности, доброты, то чистота жилища не поможет обрести красоту и чистоту души и тела (целомудрие). Как сохранить здоровье, как быть праведным? Как уберечь себя и близких от греха? Эти вопросы, на мой взгляд, актуальны и сейчас. В XVI веке люди были набожны и праведны, их заботила красота души и дома, а сейчас вера не играет уже такой роли, а советы «Домостроя» кажутся глупыми пережитками прошлого. Сейчас больше заботятся, модная ли у них кофточка, есть ли в доме диванчик, как у соседа, того ли цвета и марки машина. Понятно, что жить по «Домострою» в наше время не будет никто. Но если задуматься, а не были бы мы счастливее, если вели бы такую жизнь, как тогда? Ведь если бы в каждом доме детям внушали понятие о благодати, добродетели и целомудрии, они избежали бы многих проблем и грехов, хотя, впрочем, «вежливенькое» воспитание жены плетью кажется мне излишней жестокостью. (Катя К.)

· Как правильно построить отношения в семье? Я думаю, что эта книга в чем-то актуальна и в наше время. Чтобы жить правильно, нужно жить в согласии с собой и окружающим миром. Отстаивать свою точку зрения, но не конфликтовать, а если поссорились, идти навстречу. Я считаю, что главное в построении отношений в семье – любовь и забота. В доме должно быть тепло и уютно, и никакие грозы и бури не разрушат его. Не воровать, не совершать зла, не обижать и не обижаться – главное в построении отношений. (Женя К.)

· Всегда ли актуальны законы, которые существовали давно? По-моему, «Домострой» по праву должен занимать место некоего эталона в каждом доме. Времена меняются, все развивается, и что-то приобретает новый смысл, но основа остается единой. Проблема взаимоотношения поколений всегда волновала, волнует и будет волновать людей, будут споры, нововведения, однако все прекрасно знают и понимают, что мы живем по своего рода шаблону: уклад в семье и доме, вера в Бога и церковные каноны, целомудрие и нравственность, образ жизни и ее правила. Кто бы ни пытался бороться и бунтовать против старого клада, все равно к определенному моменту своей жизни понимает, что начинает жить и жил всегда по тому же шаблону. Единственное, с чем я не согласна –это воспитание детей. По-моему, не нужно воспитывать ребенка в такой строгости, но не будем забывать, что XVI веке не было такой науки, как психология. А вообще, «Домострой» - весьма нужная книга и будет нужна в будущем. (Оля Б.)

· Устои и взаимоотношения в семье. Прошлое и настоящее. Монах Сильвестр в книге «Домострой» рассказывает о тех взаимоотношениях, которые должны быть в любой семье между отцом и сыном, между мужем и женой: мужу необходимо бить жену плетью для поддержания порядка в семье. Муж главный, он все решает, может дать совет жене. На мой взгляд, в современном мире, в XXI веке, это далеко не так. Если муж посмел поднять руку на супругу, то это низкий поступок слабого человека, не способного решить тот или иной конфликт мирным путем, не прибегая к насилию, тем более над женщиной. Но если уж такое произойдет, жена, скорее всего, подаст заявление на развод. В наше время женщина стала более самостоятельной, она способна решать свои проблемы сама, не согласиться с мужем, иметь собственное мнение. В прошлом веке все было вовсе не так. В «Домострое» утверждается, что сына необходимо бить. А дочь держать в страхе. Все изменилось. Мне кажется, что сегодня на первый план выходят не насилие и боль, а взаимопонимание и доверие. Только тогда можно достичь мира, спокойствия и счастья и сохранить настоящую семью как высшую духовную ценность. Я считаю, что те семейные устои, которые описывает «Домострой», сейчас несколько устарели, а многие относятся к ним с недоумением, впрочем, как и я…(Лена О.)

· Что делать, если дети не слушаются? У меня есть несколько соображений на этот счет. Во-первых, не надо злоупотреблять физическими наказаниями, потому что, когда дети подрастут, последует расплата. Чтобы дети слушались, нужно делать то, что будет им интересно. Нужно вести с ними беседы. Ни в коем случае про детей нельзя забывать. После умственной работы нужно давать детям возможность развлекаться. Если их это устраивает, то шалить им будет просто незачем. Если вам совсем невмоготу от их непослушания, то можно и прикрикнуть или как-нибудь наказать, например в угол поставить, но бить, по-моему, не следует. Конечно, из меня нянька такая же, как балерина. Но теоретически я кое-что понимаю, и эти идеи взяты из собственных наблюдений. (Никита А.)

· «Домострой», написанный в XVI веке, учит своих современников, как надо жить: чтобы жизнь была счастливой и праведной, нужно следовать несложным правилам: быть целомудренным, честным, добродетельным, почитать государя, родителей и верить в Бога. Причем верить тоже нужно правильно. Автор даже учит читателей, как именно нужно это делать. В принципе, то, о чем говорится в книге, было актуально всегда и не потеряет своей актуальности и сейчас. Ведь ни вера, ни семья, ни порядок, ни здоровье, ни любая другая проблема не может потерять своей значимости. Но это совсем не значит, что «Домострой» современен. Все-таки наша жизнь сильно отличается от той, которую вели в XVI веке. Например, вера сейчас отошла на второй план, и не многие регулярно посещают церковь и заботятся о спасении своей бессмертной души. Безусловно, и сейчас, и тогда люди хотели быть счастливыми, иметь крепкую семью. Но во времена Сильвестра люди с удовольствием следовали его советам, мои же современники желали бы достичь всего этого, не следуя наставлениям какого-то монаха, а совсем другими способами. (Катя С.)

Литература

1.Домострой – М.: «Художественная литература, 1991г. (Вст. статья В.В.Колесова)

2.С.И.Ожегов, Н.Ю.Шведова. Толковый словарь русского языка» – М.: «Азъ», 1995

3.Словарь архаизмов / Сост. И.Смирнов, М.Глобачев. – М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2001

4.Сомов В.П. Словарь редких и забытых слов. – М.: ООО издательство «Астрель, 2001

5.Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современное написание. – М.: ООО издательство «Астрель, 2001

Наивысшим художественным достижением А. Н. Островского в предреформенные годы стала драма "Гроза". Автор переносит нас в провинциальный купеческий городок Калинов, жители которого упорно держатся за веками сложившийся образ жизни. Но уже в начале пьесы становится ясно, что те общечеловеческие ценности, за которые ратует Домострой, давно уже потеряли свой смысл для невежественных обитателей Калинова. Для них важна не суть человеческих отношений, а лишь форма, соблюдение приличий. Не зря в одном из первых действий "матушка Марфа Игнатьевна" — Кабаниха, свекровь Катерины — получила убийственную характеристику: "Ханжа, сударь. Нищих оделяет, а домашних поедом ест". А для Катерины, главной героини драмы, патриархальные ценности полны глубокого смысла. Она, замужняя женщина, полюбила. И изо всех сил пытается бороться со своим чувством, искренне считая, что это страшный грех. Но Катерина видит, что никому в мире и дела нет до подлинной сути тех нравственных ценностей, за которые она пытается цепляться, как утопающий за соломинку. Вокруг уже все рушится, мир "темного царства" в муках умирает, и все, на что она пытается опереться, оказывается пустой оболочкой. Под пером Островского задуманная драма из быта купечества перерастает в трагедию.

Основная идея произведения — конфликт молодой женщины с "темным царством", царством самодуров, деспотов и невежд. Узнать, почему возник этот конфликт и почему конец драмы такой трагичный, можно, заглянув в душу Катерины, поняв ее представления о жизни. И это возможно сделать, благодаря мастерству А. Н. Островского.

За внешним спокойствием жизни кроются мрачные мысли, темный быт самодуров, не признающих человеческое достоинство. Представителями "темного царства" являются Дикой и Кабаниха. Первый — законченный тип купца-самодура, смысл жизни которого заключается в том, чтобы любыми средствами сколотить капитал. Властная и суровая Кабаниха — еще более зловещая и мрачная представительница Домостроя. Она строго соблюдает все обычаи и порядки патриархальной старины, поедом ест домашних, проявляет ханжество, одаряя нищих, не терпит ни в ком проявления личной воли.

Островский рисует Кабаниху как убежденную защитницу устоев "темного царства". Но даже в своей семье, где все безропотно ей подчиняются, она видит пробуждение чего-то нового, чуждого и ненавистного ей. И Кабаниха горько сетует, чувствуя, как жизнь разрушает привычные для нее отношения: "Ничего-то не знают, никакого порядка. Проститься-то путем не умеют. Так-то вот старина-то и выводится. Что будет, как старики перемрут, как будет свет стоять, уж и не знаю. Ну, да уж то хорошо, что не увижу ничего". Под этой смиренной жалобой Кабанихи — человеконенавистничество, неразлучное с религиозным ханжеством.

Развитие действия в "Грозе" постепенно обнажает конфликт драмы. Еще велика власть Кабанихи и Дикого над окружающими. "Но чудное дело, — пишет Добролюбов в статье "Луч света в темном царстве", — самодуры русской жизни начинают, однако же, ощущать какое-то недовольство и страх, сами не зная перед чем и почему... выросла другая жизнь, с другими началами, и хотя далеко она, еще и не видна хорошенько, но уже дает себя предчувствовать и посылает нехорошие видения темному произволу самодуров". Таково "темное царство" — воплощение всего строя жизни царской России: бесправие народа, произвола, угнетения человеческого достоинства.

В этот мир Диких и Кабаних попадает Катерина — натура поэтическая, мечтательная, свободолюбивая. Мир ее чувств и настроений сформировался в родительском доме, где она была окружена заботой и лаской матери. В атмосфере ханжества и назойливости, мелочной опеки конфликт между "темным царством" и душевным миром Катерины зреет постепенно. Катерина терпит лишь до поры. "А уж коли мне очень здесь опостылеет, так, не удержать меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь, не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!" — говорит она.

Не найдя отзвука в сердце недалекого и забитого мужа, ее чувства обращаются к человеку, непохожему на всех окружающих. Любовь к Борису вспыхнула с силой, свойственной такой впечатлительной натуре, как Катерина, она стала смыслом жизни героини.

Катерина вступает в конфликт не только с окружающей средой, но и самой собой. В этом трагизм положения героини.

Если бы сценой покаяния завершалась драма, в ней была бы показана непобедимость "темного царства". Но драма завершается нравственной победой Катерины и над силами, сковывавшими ее свободу, и над тем, что сковывало ее волю и разум. Катерина решается на самоубийство. Самоубийство героини — это протест против никчемной жизни, против темных сил царства Домостроя. Если женщина, самое бесправное существо, да еще в темной, косной среде купечества, не может больше мириться с гнетом "самодурной силы", значит, среди обездоленных, забитых людей зреет возмущение, которое должно побудить народ к решительной борьбе.

Для своего времени, когда Россия пережила период громадного общественного подъема перед крестьянской реформой, драма "Гроза" имела важное значение. Образ Катерины принадлежит к лучшим образам женщин не только в творчестве Островского, но и во всей русской художественной литературе.

В 1856 году Островский совершил путешествие по Волге от истоков реки до Нижнего Новгорода. Полученные впечатления многие годы питали его творчество. Отразились они и в «Грозе», действие которой происходит в вымышленном глухом волжском городке Калинове (он будет потом еще дважды упоминаться в других пьесах -«Лесе» и «Горячем сердце»).

Люди «Грозы» живут в особом состоянии мира – кризисном, катастрофическом. Первое действие вводит нас в предгрозовую атмосферу жизни. Временное торжество старого лишь усиливает напряженность. Она сгущается к концу первого действия: даже природа, как в народной десне, откликается на это надвигающейся на Калинов грозой.

Кабаниха – человек кризисной эпохи, как и другие герои трагедии. Это ревнитель худших законов старой морали. Хотя на деле она легко отступает не только от духа, но и от буквы домостроевских предписаний. «…Если обидят – не мсти, если хулят – молись, не воздавай злом за зло, согрешающих не осуждай, вспомни и о своих грехах, позаботься, прежде всего, о них, отвергни советы злых людей, равняйся на живущих по правде, их деяния запиши в сердце своем и сам поступай так же», – гласит старый нравственный закон. «Врагам-то прощать надо, сударь! – увещевает Тихона Кулигин. А что он слышит в ответ? «Поди-ка поговори с маменькой, что она тебе на это скажет». Деталь многозначительная! Кабаниха страшна не верностью старине, а самодурством «под видом благочестия».

Своеволие Дикого в отличие от самодурства Кабанихи уже ни на чем не укреплено, никакими правилами не оправдано. Нравственные устои в его душе основательно расшатаны. Этот «воин» сам себе не рад, он жертва собственного своеволия. Он самый богатый и знатный человек в городе. Капитал развязывает ему руки, дает возможность беспрепятственно куражиться над бедными и материально зависимыми от него людьми. Чем более Дикой богатеет, тем бесцеремоннее он становится. «Что ж ты, судиться, что ли, со мной будешь? – заявляет он Кулигину. – Так ты знай, что ты червяк. Захочу – помилую, захочу – раздавлю». Бабушка Бориса, оставляя завещание, в согласии с обычаем поставила главным условием получения наследства почтительность племянника к дядюшке. Пока нравственные законы стояли незыблемо, все было в пользу Бориса. Но вот устои их пошатнулись, появилась возможность вертеть законом так и сяк, по известной пословице: «Закон, что дышло: куда повернул, туда и вышло». «Что ж делать-то, сударь – говорит Кулигин Борису. – Надо стараться угождать как-нибудь».

Но сильный материально, Савел Прокофьевич Дикой слаб духовно. Он может иногда и спасовать перед тем, кто в законе сильнее его, потому что тусклый свет нравственной истины все же мерцает в его душе: «О посту как-то, о великом, я говел, а тут нелегкая и подсунь мужичонка; за деньгами пришел, дрова возил. И принесло ж его на грех-то в такое время! Согрешил-таки: изругал, так изругал, что лучше требовать нельзя, чуть не прибил. Вот оно, какое сердце-то у меня! После прощенья просил, в ноги ему кланялся, право, так. Истинно тебе говорю, мужику в ноги кланялся… при всех ему кланялся».

Конечно, это «прозрение» Дикого – всего лишь каприз, сродни его самодурским причудам. Это не покаяние Катерины, рожденное чувством вины, мучительными нравственными терзаниями. И все же в поведении Дикого этот поступок кое-что проясняет. Дикой своевольничает с тайным сознанием беззаконности своих действий. И потому он пасует перед властью человека, опирающегося на нравственный закон, или перед сильной личностью, дерзко сокрушающей его авторитет.

Против отцов города восстают молодые силы жизни. Это Тихон и Варвара, Кудряш и Катерина. Бедою Тихона является рожденное «темным царством» безволие и страх перед маменькой. По существу, он не разделяет ее деспотических притязаний и ни в чем ей не верит. В глубине души Тихона свернулся комочком добрый и великодушный человек, любящий Катерину, способный простить ей любую обиду. Он старается поддержать жену в момент покаяния и даже хочет обнять ее. Тихон гораздо тоньше и нравственно проницательнее Бориса, который в этот момент, руководствуясь слабодушием «шито-крыто», выходит из толпы и раскланивается с Кабановыми, усугубляя тем самым страдания Катерины. Но человечность Тихона слишком робка и бездейственна. Только в финале трагедии просыпается в нем что-то похожее на протест: «Маменька, вы ее погубили! вы, вы, вы…» От гнетущего самодурства Тихон увертывается временами, но и в этих увертках нет свободы. Разгул да пьянство сродни самозабвению. Как верно замечает Катерина, «и на воле-то он словно связанный».

Варвара – прямая противоположность Тихону. В ней есть и воля, и смелость. Но Варвара – дитя Диких и Кабаних, не желающее отвечать за свои поступки, ей попросту непонятны нравственные терзания Катерины: «А по-моему: делай, что хочешь, только бы шито да крыто было» – вот нехитрый жизненный кодекс Варвары, оправдывающий любой обман.

Гораздо выше и нравственно проницательнее Варвары Ваня Кудряш. В нем сильнее, чем в каком-либо из героев «Грозы», исключая, разумеется, Катерину, торжествует народное начало. Это песенная натура, одаренная и талантливая, разудалая и бесшабашная внешне, но добрая и чуткая в глубине. Но и Кудряш сживается с калиновскими нравами, «его натура вольна, но подчас своевольна». Миру «отцов» Кудряш противостоит своей удалью, озорством, но не нравственной силой.

В купеческом Калинове Островский видит мир, порывающий с нравственными традициями народной жизни.

Лишь Катерине дано в «Грозе» удержать всю полноту жизнеспособных начал в культуре народной и сохранить чувство нравственной ответственности перед лицом испытаний, каким эта культура подвергается в Калинове.

В русской трагедии Островского сталкиваются, порождая мощный грозовой разряд, две противостоящие друг другу культуры – сельская и городская, а противостояние между ними уходит в многовековую толщу российской истории. «Гроза» в такой же мере устремлена в будущее, в какой обращена и в глубь веков. Для ее понимания нужно освободиться от существующей путаницы, берущей свое начало с Добролюбовых времен. Обычно «Домострой» с его жесткими религиозно-нравственными предписаниями смешивают с нравами народной, крестьянской Руси. Домостроевские порядки приписывают семье, сельской общине. Это глубочайшее заблуждение. «Домострой» и народно-крестьянская нравственная культура – начала во многом противоположные. За их противостоянием скрывается глубокий исторический конфликт земского (народного) и государственного начал, конфликт сельской общины с централизующей, формальной силой государства, с великокняжеским двором и городом. Нетрудно заметить в «Грозе» трагическое противостояние религиозной культуры Катерины домостроевской культуре Кабанихи. Контраст между ними проведен чутким Островским с удивительной последовательностью и глубиной.

Случайно ли живая сельская жизнь приносит в Калинов запахи с цветущих заволжских лугов? Случайно ли к этой встречной волне освежающего простора протягивает Катерина свои изможденные руки? Обратим внимание на жизненные истоки цельности натуры Катерины, на культурную почву, которая ее питает. Без них характер Катерины увядает, как подкошенная трава.

Почему же вызвала такое всеобщее внимание простая на первый взгляд история о том, как купеческая жена, воспитанная в строгих правилах и понятиях старинной нравственности, полюбила приехавшего из Москвы молодого человека, «порядочно образованного», изменила мужу, не захотела скрыть свою вину и, публично в неё покаявшись, бросилась в Волгу с высокой кручи?

Дело в том, что Островский показал не только внешние обстоятельства трагедии: суровость свекрови, безволие мужа и его приверженность к вину; равнодушное, формальное отношение калиновцев к вере, ранящее душу Катерины, религиозное чувство которой пылко и возвышенно, властную грубость богатых купцов, хозяев города, нищету и суеверие жителей, замкнутость калиновского мира.

Главное в пьесе – внутренняя жизнь героини, возникновение в ней чего-то нового, еще неясного ей самой. «Что-то во мне такое необыкновенное, точно я снова жить начинаю, или… уж и не знаю», – признается она сестре мужа Варваре. Катерина – исподволь – начинает ощущать себя личностью. В соответствии с жизненным опытом молодой женщины из купеческой среды это чувство принимает форму неожиданной и «незаконной» любви. Любовь и воля неразрывно сливаются в сознании героини, но стремление к тому и другому, возникшее в душе, она воспринимает как нечто страшное и гибельное, противоречащее ее собственным нравственным представлениям. Непереносимые страдания Катерины вызваны не только разлукой с любимым, но прежде всего – сознанием греха, муками совести и – одновременно – отвращением к жизни в домашней неволе.

Дух старинного уклада с его подлинно высокой моралью, как показывает Островский, уже исчез из жизни – осталась только мертвая, давящая оболочка. Все молодые герои пьесы лишь внешне исполняют патриархальные заповеди. Муж Катерины Тихон делает вид, что любит и почитает маменьку. Варвара, внешне живущая «как надо», тайно встречается с любовником. Катерине же, по-прежнему воспринимающей мир с позиции нравственных идеалов уходящей в прошлое эпохи, невозможно примирить любовь и совесть. Судьба Катерины обретает в пьесе символический смысл.