Американские и советские самолеты времен войны в корее. Советские лётчики-асы в корейской войне

12 апреля 1951 года американцы назвали «чёрным четвергом». В воздушном бою над Кореей советским лётчикам удалось сбить 12 американских бомбардировщиков В-29, носивших название «сверхкрепостей» и считавшихся до этого практически неуязвимыми.

Всего же за годы Корейской войны (1950-1953) советскими асами было сбито 1097 самолётов американцев. Ещё 212 уничтожили наземные средства ПВО.

Сегодня коммунистическая Северная Корея воспринимается, как некий рудимент Холодной войны, некогда разделивший мир на советский и капиталистические лагеря. Однако шесть десятилетий назад сотни советских лётчиков отдали жизни за то, чтобы это государство сохранилось на карте мира.

Согласно официальной версии, во время Корейской войны погиб 361 советский военнослужащий. Ряд специалистов считает, что это заниженные данные, так как в список потерь не были включены те, кто скончался от ран в госпиталях СССР и Китая.

Данные о соотношении потерь американской и советской авиации сильно разнятся. Однако даже историки США безоговорочно признают, что потери американцев на порядок выше.

Объясняется это, во-первых, превосходством советской военной техники. Командование ВВС США вынуждено было признать, что бомбардировщики В-29 очень уязвимы перед огнём 23 и 37-мм пушек, которые находились на вооружении советских истребителей МиГ-15. Всего несколько попавших в бомбардировщик снарядов могли погубить его. Пушки, которыми вооружались «миги» (калибра 37 и 23-мм) имели значительно большую дальность эффективного огня, а также разрушительную мощь по сравнению с крупнокалиберными пулеметами В-29.

Кроме того, пулемётные установки, установленные на крылатых «крепостях», не могли обеспечить эффективный огонь и прицеливание по самолётам, которые атаковали на скорости сближения на уровне 150-160 метров в секунду.
Ну, и, конечно, значительную роль сыграл «человеческий фактор». Большинство советских лётчиков, принимавших участие в воздушных схватках, имели огромный боевой опыт, полученный в годы Великой отечественной войны.

Да, и в послевоенные годы обучению боевых лётчиков в СССР придавалось огромное значение. В результате, к примеру, генерал-майор авиации Николай Васильевич Сутягин за три года Корейской войны сбил 19 самолётов противника. Не считая трёх, гибель которых подтвердить не удалось. Столько же (19 подтверждённых побед) сбил Евгений Георгиевич Пепеляев.

Советских асов, сбивших десять и более американских машин, было 13 человек.
Средняя общая численность личного состава корпуса по состоянию на 1952 год составляла 26 тысяч человек. Поочередно сменяясь, в Корейской войне приняли участие 12 советских истребительных авиационных дивизий, 4 зенитных артиллерийских дивизии, 2 отдельных (ночных) истребительных авиационных полка, 2 зенитных прожекторных полка, 2 авиационные технические дивизии и 2 истребительных авиационных полка ВВС ВМФ. Всего в Корейской войне приняли участие около 40 тысяч советских военнослужащих.

Долгое время героизм и даже просто участие советских лётчиков в ожесточённых воздушных схватках в небе над Кореей тщательно скрывались. Все они имели китайские документы без фотографий и носили форму китайских военнослужащих.

Маршал авиации, прославленный советский истребитель Иван Кожедуб признавался в одном из интервью, что «вся эта маскировка была шита белыми нитками» и, смеясь, говорил, что на три года его фамилия стала ЛИ СИ ЦЫН. Однако во время воздушного боя лётчики говорили по-русски, в том числе с помощью «идиоматических выражений». Поэтому у американцев не оставалось никаких сомнений в том, кто воюет с ними в небе над Кореей.

Интересно, что официальный Вашингтон хранил молчание все три года войны о том, что за штурвалами большинства МиГов, в пух и прах разносивших «летающие крепости», - русские.

Спустя много лет после окончания горячей фазы Корейской войны (официально мир между Северной и Южной Кореей до сих пор не заключён) военный советник президента Гарри Трумэна Пол Нитце признался, что им был подготовлен секретный документ. В нём анализировалось, стоит ли разглашать прямое участие советских лётчиков в воздушных схватках. В итоге правительство США пришло к выводу о том, что делать этого нельзя. Ведь большие потери американских ВВС тяжело переживались всем обществом и возмущение от факта, что «виноваты в этом русские», могло привести к непредсказуемым последствиям. В том числе, к ядерной войне.

12 апреля 1951 года американцы назвали «чёрным четвергом». В воздушном бою над Кореей советским лётчикам удалось сбить 12 американских бомбардировщиков В-29, носивших название «сверхкрепостей» и считавшихся до того практически неуязвимыми.

Всего же за годы Корейской войны (1950-1953гг.) советскими асами было сбито 1097 самолётов американцев. Ещё 212 уничтожили наземные средства ПВО.
Сегодня коммунистическая Северная Корея воспринимается, как некий рудимент Холодной войны, некогда разделившей мир на советский и капиталистические лагеря.
Однако шесть десятилетий назад за то, чтобы это государство сохранилось на карте мира, отдали жизнь сотни советских лётчиков.

Если точнее, согласно официальной версии во время Корейской войны погиб 361 советский военнослужащий. Ряд специалистов считает, что это заниженные данные, так как в список потерь не были включены те, кто скончался от ран в госпиталях СССР и Китая.

Данные о соотношении потерь американской и советской авиации сильно разнятся. Однако даже историки США безоговорочно признают, что потери американцев на порядок выше.

Объясняется это, во-первых, превосходством советской военной техники. Командование ВВС США, в конце концов, вынуждено было признать, что бомбардировщики В-29 очень уязвимы перед огнём 23 и 37-мм пушек, которые находились на вооружении советских истребителей МиГ-15. Всего несколько попавших в бомбардировщик снарядов могли погубить его. Пушки, которыми вооружались «миги» (калибра 37 и 23-мм) имели значительно большую дальность эффективного огня, а также разрушительную мощь по сравнению с крупнокалиберными пулеметами В-29.

Кроме того, пулеметные установки, установленные на крылатых «крепостях», не могли обеспечить эффективный огонь и прицеливание по самолетам, которые атаковали на скорости сближения на уровне 150-160 метров в секунду.
Ну, и, конечно, значительную роль сыграл «человеческий фактор». Большинство советских лётчиков, принимавших участие в воздушных схватках, имели огромный боевой опыт, полученный в годы Великой отечественной войны.

Да, и в послевоенные годы обучению боевых лётчиков в СССР придавалось огромное значение. В результате, к примеру, генерал-майор авиации Николай Васильевич Сутягин за три года Корейской войны сбил 19 самолётов противника. Не считая трёх, гибель которых подтвердить не удалось. Столько же (19 подтверждённых побед) сбил Евгений Георгиевич Пепеляев.

Советских асов, сбивших 10 и более американских машин, было 13 человек.
Средняя общая численность личного состава корпуса по состоянию на 1952 год составляла 26 тысячи человек. Поочередно сменяясь, в Корейской войне приняли участие 12 советских истребительных авиационных дивизий, 4 зенитных артиллерийских дивизии, 2 отдельных (ночных) истребительных авиационных полка, 2 зенитных прожекторных полка, 2 авиационные технические дивизии и 2 истребительных авиационных полка ВВС ВМФ. Всего в Корейской войне приняли участие около 40 тысяч советских военнослужащих.

Долгое время героизм и даже просто участие советских лётчиков в ожесточённых воздушных схватках в небе над Кореей тщательно скрывались.
Все они имели китайские документы без фотографий, носили форму китайских военнослужащих.

Маршал авиации, прославленный советский истребитель Иван Кожедуб признавался в одном из интервью, что «вся эта маскировка была шита белыми нитками» и, смеясь, говорил, что на три года его фамилия стала ЛИ СИ ЦЫН. Однако во время воздушного боя лётчики говорили по-русски, в том числе с помощью «идиоматических выражений». Поэтому у американцев не оставалось никаких сомнений в том, кто воюет с ними в небе над Кореей.

Интересно, что официальный Вашингтон хранил молчание все три года войны о том, что за штурвалами большинства МиГов, в пух и прах разносивших «летающие крепости» - русские.

Спустя много лет после окончания горячей фазы Корейской войны (официально мир между Северной и Южной Креей до сих пор не заключён) военный советник президента Трумэна Пол Нитце признался, что им был подготовлен секретный документ. В нём анализировалось, стоит ли разглашать прямое участие советских лётчиков в воздушных схватках. В итоге правительство США пришло к выводу о том, что делать этого нельзя. Ведь большие потери американских ВВС тяжело переживались всем обществом и возмущение от факта, что «виноваты в этом русские» могло привести к непредсказуемым последствиям. В том числе, к ядерной войне.

Фото: airaces.ru
koreanwaronline.com

Советские асы корейской войны 1950–1953 годов

Герои Советского Союза, получившие это звание за бои в Корее, отмечены звездочкой, награжденные ранее - звездочкой в скобках.

Все советские летчики одерживали победы на МиГ-15 и МиГ-15бис.

Николай Васильевич СУТЯГИН - 21 личная и две групповые победы в ходе Корейской войны, генерал-майор авиации, СССР.

Николай Сутягин родился 5 мая 1923 года в селе Смагино Бутурлинского района Нижегородской области, в семье крестьянина. Окончил 10 классов и аэроклуб имени Баранова в Горьком. В РККА с 1941 года. В 1942 году окончил Черниговскую военную авиационную школу пилотов.

Участник войны в Корее 1950–1953 годов. За время боевых действий (с 17 июня 1951 года по 2 февраля 1952 года) произвел 149 боевых вылетов, в 66 воздушных боях уничтожил 23 самолета противника, став официально результативнейшим асом в этой войне.

10 октября 1951 года заместителю командира эскадрильи 17-го истребительного авиационного полка капитану Сутягину за мужество и отвагу, проявленные при выполнении воинского долга, было присвоено звание Героя Советского Союза.

Менее чем за полгода боевых действий в Северной Корее Сутягин одержал 21 личную и две групповые победы исключительно над реактивными истребителями.

Служил он в составе 5-го истребительного авиаполка на Дальнем Востоке. Летал на И-16, а с 1944 года - на Як-7Б и Як-9. Летом 1945 года ему было присвоено звание младшего лейтенанта. Во время кратковременной войны с Японией участвовал в воздушных штурмовках японских войск, произвел несколько разведывательных полетов на Як-9.

В 1946 году прошел курсы повышения квалификации, а затем получил назначение в 17-й иап, который был вооружен самолетами МиГ-15, и летом 1950 года отправлен на Дальний Восток.

Весной 1951 года 17-й иап (303-я иад), где в должности заместителя командира эскадрильи служил капитан Сутягин, прибыл на аэродром Аньдуна, и уже через несколько дней летчики полка провели первый бой с американскими самолетами.

Свой первый боевой вылет Николай Сутягин совершил 14 апреля 1951 года. Через 5 дней одержал первую победу - сбил истребитель F-86, а к концу июня - еще три (22 июня сбивает сразу два F-86, потом еще один).

Однажды в момент разворота звену советских летчиков во главе с Николаем Сутягиным стала заходить в «хвост» четверка F-86. Умелый маневр, и наши пилоты уже в «хвосте» «Сейбров». Заметив «миги», американцы после левого разворота пошли в пикирование. Сутягин с дистанции 400–500 метров открыл огонь по ведомому. Но вторая пара американцев зашла звену в «хвост», это заметил ведомый старший лейтенант Шулев - он резким маневром вышел из-под удара. Ведущий первой американской пары, заметив, что стреляют по ведомому, пошел на «косую петлю». Но он не смог противостоять мастерству Сутягина, который в верхнем положении, уже сблизившись до 250–300 метров, открыл по нему огонь. Американский F-86 запылал и стал падать. Чуть позже Сутягину был записан еще один сбитый «Сейбр».

Вспоминая о начальном этапе своей деятельности в Корее, Николай Сутягин позднее писал:

«Нас переодели в форму китайских добровольцев, и, глядя друг на друга, мы невесело посмеивались - уж очень непривычно выглядели в синих хлопчатобумажных мешковатых френчах, широких мятых брюках, фуражках с жеваным «блином» - козырьком и туфлях вместо привычных сапог и ботинок. Знаков различия никаких. На наших машинах - опознавательные знаки ВВС КНР. Но это был «секрет Полишинеля»: еще не прибыли первые контейнеры с «мигами», а командование США уже пообещало своим летчикам крупную награду за первый сбитый советский самолет. Над китайскими аэродромами сбрасывались листовки, в которых летчику-перебежчику гарантировалась премия в 50 тысяч долларов. Один из северокорейских летчиков перелетел на МиГ-15 на аэродром противника уже после войны.»

Лето 1951 года для Николая Сутягина стало особенно результативным - с июля по сентябрь он сбил 8 самолетов. Столь же результативной была осень - с октября по декабрь - 8 уничтоженных машин. В декабре 1951 года капитан Сутягин одержал пять воздушных побед.

В начале 1952 года он стал реже вылетать на боевые задания, как асу ему поручили выступать перед летчиками полков второго эшелона, готовившимися к боям. Тем не менее в январе 1952 года он сбил еще три самолета противника.

Всего через полтора месяца боев на счету капитана Сутягина было 15 побед. В августе за семь лично сбитых самолетов он был представлен к званию Героя Советского Союза. Указ о присвоении звания был подписан 10 октября 1951 года.

Взлет Сутягина как аса был столь стремителен, что он даже не успел получить ни одного любимого и распространенного среди летчиков ордена Красного Знамени, сразу став Героем Советского Союза, что является редчайшим случаем.

Наряду с талантом летчика, умением тонко чувствовать машину он обладал исключительной способностью терпеть запредельные перегрузки, когда «тек» металл самолета, подвергался аварийным необратимым деформациям его планер. Такие специфические способности организма раскрылись во многом благодаря регулярным и настойчивым занятиям спортом, которому летчик посвящал досуг.

Отличный спортсмен, выполнявший разрядные нормы по нескольким видам спорта (легкая атлетика, гимнастика, занятия с гирями), он был победителем ряда армейских соревнований.

Соратники, близко знавшие Сутягина, безусловно, высоко оценивали его незаурядное тактическое дарование, полководческие способности, которым, увы, не дано было раскрыться…

В январе 1952 года за победу в воздушных боях еще над 10 самолетами противника и проявленные при этом мужество и героизм Николай Сутягин был представлен ко второй Золотой Звезде. Однако это представление не прошло.

На счету Николая Сутягина 15 F-86 «Сейбр», два F-84 «Тандерджет», два F-80 «Шутинг стар» и два английских «Глостер метеора».

За исключением F-80 «Шутинг стар» и «метеоров», которые, несмотря на настойчивые модернизации, устарели ко времени корейской войны, соперники Сутягина летали на новейших машинах того времени и как воздушные бойцы отнюдь не были новичками. Советские асы одерживали свои победы на МиГ-15 - самолете, олицетворившем достижения советской техники и по большинству летнотехнических характеристик превзошедшем лучшие зарубежные истребители. Тем более нелепым кажутся тенденциозные материалы, публиковавшиеся на Западе, о воздушной войне в Корее, где приводится уничижительное для бывшего противника соотношение потерь. Цивильные потомки воинственных норманнов и саксов бойкостью повествования и яркостью иллюстраций словно пытаются добыть недостающую ратную славу.

Так, достаточно высокая тяговооруженность обеспечивала «мигам» превосходство над F-86 на вертикальном маневре. Разгонные характеристики МиГ-15 из-за большого миделя фюзеляжа и меньшей мощности двигателя были несколько ниже, однако и по стоимости МиГ был дешевле «Сейбра» на порядок!

Мощное вооружение МиГ-15 оказалось очень эффективным. Из 37-мм пушки Нудельмана и двух 23-мм пушек Нудельмана-Рихтера с дистанций до 500 м он наносил смертельные удары по неприятельским самолетам.

Двигатель МиГ-15бис, на котором, собственно, и воевал Сутягин - ВК-1 (доработанный и модернизированный В. Я. Климовым «роллс-ройсовский» «Нин»), обладал высокой надежностью и живучестью, даже когда выбивало до 10 лопаток турбины, падение тяги оставалось незначительным. Тормозные щитки из-за малой их площади были малоэффективны.

По сравнению с «мигом», американский истребитель F-86 обладал меньшим радиусом виража, большая площадь его тормозных щитков обеспечивала более резкое торможение самолета. Наличие предкрылков позволяло держаться на больших углах атаки (с меньшей скоростью) при маневрировании, а ТРД с форсажной камерой создавал более высокие разгонные характеристики.

Наличие оптического прицела, сопряженного с радиодальномером, повышало эффективность стрельбы из крупнокалиберных пулеметов, что частично компенсировало отсутствие пушек. В состав снаряжения летчика входил противоперегрузочный костюм, позволявший облегчить ведение боя с перегрузками, близкими к предельным. Просторная кабина «Сейбра», с высокорасположенным креслом, обеспечивала отличный обзор.

На протяжении всей войны оба самолета постоянно улучшались. Так, с апреля 1951 года «миги» оборудовались перископом для обзора задней полусферы и аппаратурой «Сирена», предупреждавшей летчика о работе радиодальномера Ф-86 - «прибор предупреждения об атаке с хвоста». Опытные летчики последними устройствами практически не пользовались.

Катапультируемое кресло оборудовали автоматом раскрытия парашюта на заранее заданной высоте. На «Сейбре» также увеличивалась мощность двигателя, улучшалась аэродинамика, обновлялось оборудование. В целом же МиГ-15 и Ф-86 были равноценными истребителями, и исход боя во многом определялся индивидуальным мастерством пилота, выбранной им тактикой и умением использовать все положительные качества машины.

По возвращении из Кореи в феврале 1952 года Николай Васильевич продолжал служить в ВВС. В 1956 году подполковник Сутягин окончил Военно-воздушную академию. Освоил более 20 типов летательных аппаратов: У-2, УТ-2, УТИ-4, УТИ-26, И-16, Як-7б, Як-9м, Як-3, Ат-6С, Як-11, Як-17, Як-12, Як-18а, П-63, МиГ-15, МиГ-15бис, МиГ-17, МиГ-19, Як-28, МиГ-21, Л-29, Ан-2, Ли-2, Ми-8, Ми-24. Общий налет - 3298 часов.

После окончания в 1964 году Военной академии Генерального штаба до 1968 года был начальником Харьковского высшего военного авиационного училища имени дважды Героя Советского Союза Сергея Грицевца.

В 1970 году был направлен во Вьетнам в качестве военного советника (с 15 октября 1970-го по октябрь 1971 года). Во Вьетнаме генерал-майор авиации Сутягин совершил не менее 50 вылетов на МиГ-15 УТИ, МиГ-17, МиГ-21. Содержание полетов в рассекреченных документах не указано. За «вьетнамскую командировку» был награжден третьим орденом Красной Звезды. Командировка во Вьетнам подорвала здоровье стареющего аса. Вскоре после возвращения врачи запретили ему летать на реактивных самолетах, оставив допуск только на транспортные корабли и вертолеты.

В августе 1971 года Н. В. Сутягину было присвоено почетное звание «Заслуженный военный летчик СССР».

После командировки во Вьетнам назначен на должность заместителя командующего 16-й воздушной армией по истребительной авиации и ПВО в Группе советских войск в Германии.

С детских лет Сутягин был истинным поклонником рыбалки и «смиренной охоты брать грибы». Этим увлечениям он отдавал значительную часть свободного времени.

Еще одним увлечением аса была русская баня. И здесь Николай Васильевич знал толк, любил и умел со вкусом жарко попариться.

Демобилизовался он в звании генерал-майора авиации в мае 1978 года. После увольнения в запас жил в Киеве. Работал на спокойной должности начальника штаба Гражданской обороны Киевского научно-исследовательского института гидротехники и мелиорации.

Герой Советского Союза (10.10.1951) генерал-майор авиации Н. В. Сутягин награжден орденами Ленина, Отечественной войны I степени, тремя орденами Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, медалями.

Евгений Георгиевич ПЕПЕЛЯЕВ - один из лучших советских асов корейской войны - 19 личных побед, полковник.

Родился 18 марта 1918 года в городе Бодайбо Иркутской области в семье машиниста. Был он младшим в семье, имел сестру и брата. Иногда Евгений Георгиевич говорил, что родился в «Париже» - так назывался один из двух больших деревянных жилых бараков, стоявших в городке старателей Бодайбо, на берегу реки Вилюй (второй барак назывался, естественно, «Лондон»). Окончив школу ФЗУ и 1-й курс железнодорожного техникума в Омске, работал токарем в авиационных мастерских в Одессе, учился в аэроклубе. С 1936 года - в РККА. В 1938 году окончил Одесскую военную авиационную школу пилотов.

С декабря 1943 года участвовал в Великой Отечественной войне, находясь на фронте на стажировке.

В 1947 году окончил Высшие летно-тактические курсы усовершенствования офицерского состава.

Эра винтовой авиации дала немало славных имен. Но время брало свое. В конце 1940-х годов реактивная техника пришла на смену винтовым машинам. Новая плеяда талантливых летчиков подхватила эстафету мастеров воздушного боя периода Великой Отечественной войны. Одним из асов, добившихся выдающихся результатов в боях на реактивных самолетах, был подполковник, а затем полковник Е. Г. Пепеляев.

Командуя 196-м иап, полковник Пепеляев провел 108 боевых вылетов (из них 101 в 1951 году), в 38 воздушных боях лично сбил 19 реактивных самолетов противника. Еще 3 вероятные победы не вошли в его официальный счет. Его полк, наряду с 17-м иап, был лучшим по итогам боевой деятельности, уничтожив в воздушных боях 108 американских самолетов, потеряв при этом 10 машин и 4 летчиков.

В выборе пути первостепенным для него было влияние старшего брата - Константина, ставшего сильным военным летчиком, сражавшегося в составе славного 402-го иап и погибшего в воздушном бою над Ильмень-озером в 1941 году. До войны, переехав в Одессу к брату, Евгений добился приема в аэроклуб, после окончания которого поступил в Одесскую военную авиационную школу, которую окончил в 1938 году. Служил на Дальнем Востоке в 300-м иап. Летал на основных истребителях тех лет: И-16, Як-1, Як-7Б, ЛаГГ-3.

Великую Отечественную войну встретил в должности заместителя командира эскадрильи. Как многие летчики, несшие службу в восточных округах, Пепеляев стремился на фронт. Однако в действующую армию ему удалось попасть только в ноябре 1943 года, на стажировку в 162-й истребительный авиационный полк 309-й истребительной авиационной дивизии. Там Пепеляев на самолетах Як-7Б совершил 12 боевых вылетов.

С мальчишеских лет Евгений Георгиевич пристрастился к охоте. В те времена охота еще несла в себе элементы искусства, раскрывавшего свои тайны самым настойчивым, одаренным, внимательным.

Пепеляев был одним из немногих людей, кто охотился с боевого истребителя. 1943-й, да и 1944 год в Сибири были голодными: разграбленная противником в западной части страна прилагала все силы, чтобы обеспечить фронт.

Весьма несладко приходилось техникам, механикам, вооруженцам, членам их семей. Именно тогда Пепеляев разработал и применил на практике новый способ охоты. Однажды, возвращаясь на И-16 с дежурства, он заметил внизу, на краю урочища, фигурку медведя. Бросив истребитель в пикирование, он зашел на зверя, вспугнул его и погнал в сторону аэродрома. Повторив заход несколько раз, Пепеляев снял пулеметы с предохранителей и короткой очередью прекратил медвежьи метания. Надо ли говорить, сколько благодарных слов, смущаясь, выслушал не склонный к их проявлению Пепеляев, когда в часть привезли более 50 килограммов свежей медвежатины.

Свое умение строить воздушный бой, некоторые приемы и хитрости, а также безукоризненное искусство воздушной стрельбы Пепеляев относил на счет своих «охотничьих университетов».

Вернувшись со стажировки, Евгений Пепеляев продолжил службу в том же 330-м полку. В 1945 году эта часть входила в состав уже 254-й истребительной авиадивизии 10-й воздушной армии, которая с началом советско-японской войны поддерживала войска 2-го Дальневосточного фронта. Дивизия действовала по наземным целям японцев, так как в воздухе противник сопротивления не оказывал. В этих боях Е. Г. Пепеляев, будучи уже заместителем командира полка, совершил около 30 боевых вылетов на Як-9Т, уничтожив паровоз и потопив катер противника на реке Сунгари.

Сразу после окончания Второй мировой войны отношения СССР с бывшими союзниками быстро накалились. После ухода Советской Армии из Маньчжурии в китайских портах Желтого моря стали высаживаться американские войска. В ответ в Северо-Восточный Китай были вновь посланы части 6-й гвардейской танковой армии и авиация, в том числе и 300-й иап, которым командовал Пепеляев. Полк базировался в Мукдене. Самолеты выполняли разведывательные вылеты. Это продолжалось до весны 1946 года, когда американцы, наконец, ушли. Вернулись в Забайкалье и наши войска.

Осенью 1946 года Пепеляева направили на Высшие летно-тактические курсы усовершенствования офицерского состава в Липецк. О курсах Евгений Георгиевич вспоминает с благодарностью: «За год учебы на Липецких курсах я много познал в теории и практике военного дела. Узнал, как должен работать командир и штаб авиаполка на различных этапах проведения наступательной и оборонительной операций фронта. Более глубокие знания были получены в аэродинамике, самолетовождении, теории воздушной стрельбы и бомбометании, в изучении новых приборов спецоборудования».

Здесь же, в Липецке, Пепеляев встретил Майю, которую до войны в Одессе знал еще девочкой, а теперь это была голубоглазая стройная красавица с пышным убором светлых волос. Вскоре они расписались и идут по жизни вместе уже более 60 лет.

Надо заметить, что Майю Константиновну Пепеляеву, как это парадоксально ни звучит, связывают с авиацией глубинные родственные корни: отец ее был авиационным инженером в Одессе и погиб на летном поле при исполнении служебных обязанностей еще до войны. Там же, в Одессе, они жили в одном доме с первым дважды Героем Советского Союза А. И. Грицевцом. Майя дружила с его дочерьми и получила от него, после возвращения из Испании, подарок - нефритовое яичко, бережно хранимое ею и сегодня. Двоюродным братом Майи был выдающийся летчик-разведчик - А. И. Баршт, совершивший на Як-9 и Пе-3 более 300 боевых вылетов на разведку и сбивший в воздушных боях не менее пяти самолетов противника, представленный к званию Героя Советского Союза по личному ходатайству сурового маршала И. С. Конева. Ну а став женой летчика Пепеляева, она обрекла себя на порой неустроенную гарнизонную жизнь, быстрые кочевья, ожидания, встречи.

Как штрих одной из теней этого рисунка, приведем печальный анекдот, рассказанный Майей Константиновной. Осенью 1951 года в Кубинке, когда мужа не было дома уже почти год, она, радостно приняв из рук почтальона письмо, застыла от ужаса, увидев на привычном конверте «из командировки» не знакомый почерк мужа, а равнодушные машинописные строки. Война, «похоронки» были еще очень свежи в памяти, и Майя Константиновна, уже рыдая, но так и не решившись прочитать послание, отдала его знакомой, чтобы та раскрыла его. Письмо, также отпечатанное на машинке, оказалось, однако, совсем не печальным, а даже радостным:

«Уважаемая тов. Пепеляева Майя Константиновна!

Поздравляю Вас и Вашу семью с присвоением Вашему мужу звания «полковник».

Желаю Вам крепкого здоровья в Вашей семейной жизни и работе.

Гвардии полковник Кожедуб.

Окончив курсы, в конце ноября 1947 года подполковник Пепеляев был назначен заместителем командира 196-го истребительного авиаполка ВВС Московского округа. Здесь Евгений активно осваивает новую реактивную технику, принимает участие в авиационных парадах и праздниках. Так, в 1949 году в Тушине Пепеляев впервые демонстрировал высший пилотаж на новом тогда Ла-15, а в следующем году вместе с В. В. Лапшиным подготовил встречный пилотаж на МиГ-15 - один из самых рискованных и впечатляющих видов воздушного представления, когда сближающиеся с предельной скоростью самолеты расходятся в нескольких метрах. Предполагалось показать его на тушинском празднике, который, увы, не состоялся из-за непогоды. Зрители увидели этот номер через год, но уже без участия Пепеляева.

В конце 1950 года, через некоторое время после начала корейской войны, 196-й авиаполк под командованием подполковника Е. Г. Пепеляева отправили в Китай. В январе 1951 года 196-й иап перебазировался на аэродром Дунь-фын, где в течение 4 месяцев проходил интенсивную подготовку к предстоящим боям. 1 апреля полк Пепеляева вместе со 176-м гвардейским иап, вторым полком, входившим в 324-ю авиадивизию под командованием И. Н. Кожедуба, прибыл на пограничный аэродром Аньдун на берегу реки Ялуцзян. Основной задачей дивизии было прикрытие ГЭС и железнодорожного моста через реку.

Первый бой часть приняла в составе дивизии вечером того же дня. Тогда наши летчики сбили два «Сейбра», но и сами потеряли два «мига». Пепеляев же открыл победный счет в большом бою 20 мая 1951 года, когда четырем советским летчикам (Алфееву, Пепеляеву, Кирисову и Шебанову) были засчитаны сбитыми четыре «Сейбра». Был сбит и один из «мигов» - капитан Назаркин успешно катапультировался. Бой реактивных самолетов протекал стремительно: американский летчик не заметил, как истребитель Пепеляева после трех головокружительных петель зашел сзади под ракурсом 0/4. Ну а стрелком Евгений Георгиевич всегда оставался отменным. Вот как описан этот бой в формуляре 196-го полка:

«.во втором вылете, 15.08–15.51, подразделение вело воздушный бой в р-не 20–30 км севернее Тецузана с группой истребителей противника - до 40 самолетов типа Ф-86. Бой проходил на высотах 9000–4000 м. Встреча с противником произошла на встречных и встречно-пересекающихся курсах на Н - 9000 м. Противник общего б/п не имел, шел отдельными группами по 3–4 самолета с разных направлений. Подразделение под нашим командованием имело б/п - «звенья в правом пеленге»: Н - 400–500 м; Д - 400–500 м. Придя в район 30 км севернее Тецузан, ведущий группы увидел слева впереди 4 самолета Ф-86, которые пытались атаковать группу. Ведущая пара (подп-ка Пепеляева) сделала разворот влево и завязала бой с ведомой парой Ф-86 на вертикальных маневрах. Ведущая пара четверки противника вышла из боя с уходом вверх. После третьей петли Шовиара подп-к Пепеляев парой зашел ведомому самолету пары Ф-86 сзади под ракурсом 0/4-1/4 и с дистанции Д - 200–300 м дал две средних очереди. Атакованный самолет с полупереворотом, с резким снижением ушел вниз. Ведущий самолет Ф-86 последовал за своим ведомым. Выход из атаки подп-к Пепеляев произвел «горкой» с уходом на солнце».

Пепеляев начал воевать в Корее на МиГ-15 с двигателем РД-45Ф 9-й серии Куйбышевского завода № 1 (серийный № 109025, бортовой № 925). Когда во второй половине апреля 1951 года полк получил МиГ-15бис, Пепеляев пересел на самолет 7-й серии Новосибирского завода № 153 (№ 0715368, бортовой № 768). С поступлением новых «мигов» 13-й серии того же завода Пепеляеву достался самолет № 1315325, изготовленный в начале апреля 1951 года.

По воспоминаниям ветеранов 196-го полка, «миги» 13-й серии первоначально имели «белую» окраску (то есть были покрыты лишь бесцветным лаком), несли корейские опознавательные знаки в 4 позициях (на хвостовой части фюзеляжа и нижних поверхностях плоскостей) и четырехзначный бортовой номер, первая пара цифр которого обозначала серию, а последняя - номер самолета в серии.

На МиГ-15бис с бортовым номером «325» Пепеляев воевал до конца пребывания дивизии в Китае, летая на нем почти постоянно.

…Потянулись боевые будни, наполненные ратными заботами и тревогами. Поначалу 196-й иап действовал на МиГ-15 с двигателем РД-45, а в июне 1951 года был перевооружен уже на МиГ-15бис - новейший советский истребитель того времени, отличавшийся модернизированными двигателями ВК-1, более эффективными воздушными тормозами. Перевооружение на эту модификацию стоило многих сил Пепеляеву и командиру дивизии Кожедубу, но было оправдано со всех точек зрения.

В разгар боев, в августе 1951 года, ему присвоили воинское звание полковника.

В один из сентябрьских дней 1951 года ведомая им группа «мигов» с запозданием была поднята на перехват, но сумела атаковать 12 самолетов F-94 «Старфайр». По итогам боя летчикам были записаны сбитыми 7 машин, из них две - на счет командира полка. Сам Евгений Георгиевич оценивает результат того боя скромнее, считая, что были сбиты лишь три машины.

6 октября 1951 года Пепеляев подбил «Сейбр», совершивший вынужденную посадку на территории, контролируемой северокорейскими войсками. На снижении подбитый самолет был повторно атакован летчиком 176-го гвардейского иап К. Я. Шеберстовым. Летчику, а вполне возможно, это был Д. Джабарра - второй по итогам войны в Корее американский ас, удалось приземлить подбитую машину в полосе прибоя и на спасательной лодке уйти в море, где его подобрал спасательный вертолет. В считаные часы подбитый самолет был вывезен с места вынужденной посадки и вскоре эвакуирован в Советский Союз. Это был первый захваченный «Сейбр». Из-за возникшей путаницы офицеры штаба дивизии записали сбитый «Сейбр» Шеберстову, а не Пепеляеву.

196-й истребительный авиационный полк пробыл на приграничном аэродроме Андунь до февраля 1952 года. Последнюю свою победу полковник Пепеляев одержал 15 января 1952 года, сбив очередной «Сейбр».

Всего же с 1 апреля 1951-го по 1 февраля 1952 года он совершил 108 боевых вылетов на МиГ-15 и МиГ-15бис, в 38 воздушных боях сбил 20 самолетов официально: один F-80 «Шутинг стар», два F-84G «Тандэрджет», два F-94 «Старфайр», остальные - F-86 «Сейбр» и еще три было не засчитано. Он имеет наивысшую результативность по формуле - количество побед на один боевой вылет - 0,19. За каждые 5 вылетов он сбивал по самолету противника. В двух боях Пепеляев уничтожил по два самолета.

Полку под его командованием было засчитано сбитыми 109 неприятельских машин различных типов. Большего числа сбитых самолетов не было засчитано ни одному из почти 30 истребительных авиационных полков, воевавших в Корее в 1950–1953 годах. В боях погибли 4 летчика 196-го иап, было потеряно 12 МиГ-15. Потери, понесенные его полком, также минимальны.

Среди причин успешной боевой работы полка Пепеляев называет высокую работоспособность и слетанность летчиков, совершавших по нескольку тренировочных вылетов в сутки. «Керосина» на выучку не жалели, и это сторицей оправдалось в боях. Немаловажным представляется и тот факт, что полк лично курировал командующий авиацией МВО В. И. Сталин - жесткий и требовательный человек, толковый летчик, командир с почти неограниченными возможностями.

Главным для летчика-истребителя Евгений Георгиевич считал специфический талант, обретаемый от Бога, а из благоприобретенных качеств - «умение пользоваться глазами». Очень скромный и исключительно дисциплинированный человек, профессионал высочайшего класса, Пепеляев овладел искусством летчика-истребителя, как никто другой. Талантливый командир, он всегда был человеком чести - Офицером с большой буквы, хотя честь нередко становится антиподом карьеры.

22 апреля 1952 года, после возвращения в Союз, Евгению Георгиевичу Пепеляеву было присвоено звание Героя Советского Союза. В дальнейшем он служил в различных местах и на разных должностях. В 1958 году окончил Военную академию Генерального штаба. Командовал дивизией в Ярославле, был заместителем командира истребительного авиационного корпуса. Всего налетал 2020 часов и освоил 22 типа самолетов, среди них реактивные истребители: Як-15, Як-17, Як-25, Ла-15, МиГ-15, МиГ-17, МиГ-19, Су-9. Летал он до 1962 года. С 1973 года полковник Е. Г. Пепеляев - в запасе.

Вот как писал Евгений Георгиевич Пепеляев о себе:

«В Рабоче-Крестьянской и Советской армии в общей сложности прослужил 37 лет, из них 16 лет в ВВС и 21 год в ПВО. На летной работе находился 25 лет. Командовал авиаполком, авиадивизией. Списался в 1962 году, после того как в воздухе при большой перегрузке лопнул кровеносный сосуд слухового нерва правого уха. За свою службу никогда не просил должностей, званий и наград. Воинские звания - от младшего лейтенанта до полковника, все ордена получил во время службы в ВВС, пять орденов и Золотую Звезду Героя за участие в боевых действиях корейской и Отечественной войн, два раза за освоение реактивной техники, один за выслугу лет и один в день 50-летия Победы.

Главной заслугой перед Отечеством считаю свое активное участие в корейской войне. Знаю, что из советских летчиков, воевавших в Корее, больше меня реактивных самолетов противника никто не сбил, что подтверждается архивными документами. Один сбитый мною американский самолет - истребитель Ф-86 «Сейбр» с исправным пилотажным, навигационным, электронным оборудованием и вооружением был доставлен в Москву (победу официально записали летчику 176-го гвардейского истребительного авиационного полка майору Шеберстову).

Знаю, что командир 324-й истребительной дивизии, в которой я воевал, трижды Герой Советского Союза И. Н. Кожедуб представлял меня к званию дважды Героя и 6 летчиков-асов моего полка к званию Героя Советского Союза. Однако по прибытии из Кореи 324-ю истребительную авиационную дивизию передали из ВВС в состав ПВО страны. Начальство же ПВО, защищая свои амбиции, все эти документы положило под сукно, где они и лежат до сих пор.»

В одной из записных книжек И. Н. Кожедуба автор нашел запись о его ходатайстве о присвоении звания дважды Героя Советского Союза Е. Г. Пепеляеву перед министром обороны Р. Я. Малиновским и генерал-полковником В. А. Фроловым, возглавлявшим наградной отдел.

После увольнения из армии в 1974 году Е. Г. Пепеляев около 12 лет, до 1986 года, проработал в Московском институте приборной автоматики, у метро «Авиамоторная».

В 1993 году Евгений Георгиевич вместе с группой ветеранов (генерал армии Н. П. Лащенко, генерал-лейтенант авиации В. И. Попков, генерал-лейтенант авиации Д. П. Оськин, генерал-майор авиации С. М. Крамаренко) был приглашен в КНДР на празднование 40-летней годовщины победы корейского народа в войне. Успехи корейцев в строительстве, высокий уровень приема произвели на членов российской делегации впечатление.

В 1995 году он вместе с супругой был приглашен в США на известный сегодня «Слет «орлов». Среди гостей слета были известные летчики и космонавты: Джон Гленн, Вальтер Крупински, Чак Ягер, Френсис Габрецки и другие известные асы. Выступление перед пятьюстами слушателями навсегда запомнилось Евгению Георгиевичу по тому эффекту, который произвели его слова на молодых американских летчиков, до того убежденных в полном превосходстве американского оружия в Корее. Памятны были и встречи с асами Кореи американцами Френсисом Габрецки, Робинсоном Разнером, Джоном Болтом. Прекрасное впечатление оставили хорошо организованные поездки и перелеты по стране.

«В память о «Слете «орлов» и поездке в Соединенные Штаты остались фотографии и сувениры, впечатления и новые знакомые. Остались добрые, хорошие воспоминания о простых гражданах и офицерах запаса. Личное общение, похоже, никак не связано с политикой», - пишет Евгений Георгиевич в своей книге.

На рубеже веков Евгений Георгиевич написал книгу мемуаров («Миги» против «сейбров»), с энтузиазмом принятую читателями. За десять лет его книга выдержала пять изданий - редкий результат для военно-исторического произведения. Предельная честность, отсутствие претенциозности, точный взвешенный анализ, яркое образное изложение подкупают ветеранов и юношество, ставят его книгу в ряд классических произведений мемуарной литературы.

Герой Советского Союза (22.04.1952) полковник Е. Г. Пепеляев награжден двумя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны I степени, Отечественной войны II степени, двумя орденами Красной Звезды, медалями.

Лев Кириллович ЩУКИН - 15 воздушных побед в корейской войне, третий советский ас корейской войны, полковник, Герой Советского Союза.

Л. К. Щукин родился 29 октября 1923 года в Ногинске Московской области в семье служащего. Вскоре семья переехала в Краснодар. В 1939 году он поступил в аэроклуб. В июне 1941 года Лев Щукин оканчивает 10 классов, аэроклуб и получает направление в Одесскую военную авиационную школу. Через месяц немцы и румыны были уже под Одессой, и курсантов повезли сначала в Тбилиси, потом в Сталинград и затем в Среднюю Азию. Начались проблемы с горючим, которое остро требовалось фронту, и курсанты в большей мере занимались теорией, чем практикой.

Только в середине 1942 года начались регулярные полеты на УТ-2, УТИ-4, И-16.

В начале 1944 года сержант Щукин закончил обучение и был направлен в 13-й запасной авиаполк, расположенный в Бобруйске, на должность летчика-инструктора.

Только в августе 1945 года лейтенант Щукин попал в боевую часть - в 18-й Витебский дважды Краснознаменный ордена Суворова II степени гвардейский иап на должность старшего летчика.

Уже в 1947 году вся 303-я авиадивизия, куда входил и 18-й гвардейский иап, базируясь на аэродромах под Брестом (г. Кобрин), получила на вооружение и приступила к освоению новой реактивной авиатехники - реактивные истребители Як-15 и МиГ-9. В числе первых, кто освоил эти реактивные истребители в полку, был и лейтенант Щукин. К началу 1949 года дивизия полностью перевооружилась на более совершенные МиГ-15. Летчики дивизии принимали участие в авиационных парадах над Красной площадью. В числе лучших летчиков полка числился и старший лейтенант Л. К. Щукин.

В июле 1950 года 303-ю дивизию в срочном порядке перебросили на Дальний Восток и передали в состав 54-й отдельной армии ПВО.

Вскоре эшелоны с техникой и личным составом прибыли в крупный город Мукден, расположенный в СевероВосточном Китае.

До мая летчики 303-й авиадивизии готовились к боям в небе Кореи: изучали район военных действий, тактику и стратегию применения авиации США на этом театре военных действий, а также отрабатывали технику пилотирования и другие приемы воздушного боя.

В эту командировку Щукин убыл опытным летчиком, старшим лейтенантом, на должности командира звена 1-й эскадрильи 18-го гвардейского полка, которой тогда командовал капитан А. Ф. Мазнев. Щукину из-за некомплекта летчиков в начале боев пришлось летать старшим летчиком в звене капитана А. А. Калюжного.

Именно летчики 18-го гвардейского полка первыми в дивизии вступили в бой с американскими пилотами, когда 8 мая 1951 года, в канун Дня Победы, все три эскадрильи приземлились на пограничный аэродром Аньдун, где уже базировались два полка 324-й дивизии Кожедуба. Уже во второй половине дня старший лейтенант Щукин выполнил первый боевой вылет, но встречи с противником пока не имел.

Первая у Щукина произошла 28 мая 1951 года. В 15.30 на прикрытие моста в районе Аньдуня вылетела в полном составе 1-я эскадрилья в составе 8 МиГ-15бис во главе с комэском капитаном Мазневым. В районе Аньдуня, на высоте 9000 метров, они встретились с 8 истребителями Ф-86 «Сейбр», но те пикированием ушли в южном направлении.

1 июня 1951 года, в 13 часов дня, на перехват вражеских самолетов была поднята 1-я эскадрилья в составе восьми экипажей под командой капитана Мазнева. Недалеко от Аньдуна они обнаружили 6 «Мустангов», и Мазнев приказал звену капитана Калюжного атаковать их. Разделившись на пары, наше звено перешло в атаку на «Мустанги», которые летели на небольшой высоте. Щукину удалось с первой же атаки выйти на короткую дистанцию и двумя очередями сбить ведущего второй пары «Мустангов», который загорелся и упал в сопки.

Следующую победу старший лейтенант Щукин одержал вечером 6 июня и снова в группе со своими товарищами. Звено подняли в воздух в начале седьмого вечера, по команде с КП на прикрытие самолетов дивизии Кожедуба, которые с малым остатком топлива возвращались домой. После посадки летчиков из дивизии Кожедуба с КП приказали просмотреть малые высоты в районе Сяренкана.

Вскоре они обнаружили два звена штурмовиков Ф-80 «Шутинг стар», которые работали по участку шоссейной дороги. После атаки «мигов» сверху строй «Шутинг старов» рассыпался, и они поодиночке стали уходить в сторону залива. Нашей группе удалось добить одного Ф-80. Так на счету Щукина появился еще один сбитый в группе, но теперь уже реактивный штурмовик Ф-80 «Шутинг стар» - «шут».

Но боевой опыт давался нелегко, иногда за него приходилось платить. Так произошло в бою 17 июня, когда с аэродрома Аньдун были подняты последовательно два наших полка. Первыми в начале девятого утра ушли 18 экипажей 176-го гвардейского полка из дивизии Кожедуба, а через несколько минут вслед за ними ушли 16 экипажей из состава 18-го гвардейского. Среди них и Щукин, который со своим ведомым старшим лейтенантом В. Акатовым входил в звено капитана А. А. Калюжного.

В районе Сенсена их группа была атакованы сверху группой из 16 истребителей Ф-86 «Сейбр», и нашим летчикам пришлось вступать в бой. В ходе энергичного маневра звено капитана Калюжного разделилось на пары. Бой проходил на вертикалях с перепадом высот от 9000 до 2000 метров. На этих маневрах от Щукина оторвался его ведомый Акатов.

После боя Щукин пристроился к паре капитана Калюжного. При возвращении в районе Сенсена самолет Щукина был неожиданно атакован четверкой Ф-86. Один из них, сблизившись на короткую дистанцию, открыл огонь. Удар оказался точным: на самолете перебито управление, сам Щукин ранен осколками в лицо и был вынужден катапультироваться. Приземлился он удачно, вскоре его подобрали китайцы, распознали, что он «свой», и отвезли в госпиталь, где тот пролежал до конца августа.

Только в середине августа Щукин прибыл в свой полк, хотя имел полное право уехать в Союз, так как по решению нашего командования каждый летчик после получения ранения в бою или после катапультирования имел полное право вернуться на Родину. Многие так и делали, но у Льва Кирилловича были свои счеты с американскими летчиками, и он отказался от возвращения на Родину и вернулся в полк для продолжения участия в боях против авиации ООН.

Прибыв в полк, который базировался на аэродроме Мя-огоу, он застал изменения в составе своей эскадрильи: убыл с повышением капитан Калюжный, а по ранению капитан А. Д. Скидан - заместитель командира. Прибыл капитан Н. В. Бабонин, а на место Калюжного был поставлен старший лейтенант Щукин.

Свой первый после ранения боевой вылет Л. Щукин совершил 29 августа на прикрытие Супхун ГЭС на реке Ялуц-зян. Тогда на перехват самолетов противника ушла восьмерка МиГ-15 под командованием капитана Бабонина, и в составе этой группы была и пара Щукина. Щукин со своим ведомым В. Н. Акатовым были сзади и выше основной группы. Около 11 часов утра в районе Чонгджу они обнаружили 8 реактивных истребителей «Метеор», шедших на высоте 9000 метров. Имея преимущество в высоте, наши летчики перешли в атаку на «Метеоры» парами. Летчики противника, уступая «мигам» в скорости, стали применять горизонтальный маневр, а наши летчики пытались их подловить. Щукину удалось сблизиться с одним из «Метеоров» на дистанцию 100 метров и огнем из всех пушек поразить его левое крыло и двигатель, который загорелся. После этого звено Щукина, разбив звено «Метеоров», ушло на свой аэродром, а звено Бабонина атаковало второе звено «Метеоров» и, сбив еще одного, заставило остальных выйти из боя. Наши самолеты не имели повреждений. Так была одержана третья победа Льва Щукина в небе Кореи.

Под удар «мигов» в этот день попали летчики 77-й истребительной авиаэскадрильи Австралийских Королевских ВВС, которых вел тогда командир Р. Уилсон (Wilson). Его самолет и попал под удар Щукина. Машина Уилсона получила серьезное повреждение, а сам летчик был ранен, но все же сумел на одном двигателе под прикрытием своих ведомых долететь до базы и посадить ее. На земле в левом крыле его самолета была обнаружена большая пробоина от 37-мм снаряда пушки МиГ-15.

2 сентября 1951 года состоялось грандиозное воздушное сражение летчиков 303-й иад с пилотами 4-й иаг ВВС США, вооруженной истребителями Ф-86. В этот день в районе Ансю разгорелись сражения, в которых участвовали в общей сложности более 200 истребителей с обеих сторон. На перехват самолетов противника последовательно поднимались все полки 303-й иад. В районе Хакусен 24 «мига» братского 523-го иап атаковали 30 Ф-86. На поддержку к ним пришли летчики 17-го и 18-го авиаполков. Американцы, в свою очередь, также направили в район сражения еще две большие группы «Сейбров». По сути, в этом сражении на ограниченном пространстве и на высотах до 13 тысяч метров сражалось более двух дивизий истребителей.

В один из моментов боя рядом с самолетом Щукина прошла трасса - это стрелял ведомый «Сейбр». На выручку своего ведущего поспешил Акатов и отбил атаку, но сам попал под удар второй пары Ф-86. Ведомый Щукина, гвардии старший лейтенант Виктор Акатов, погиб.

В этом сражении летчиками 303-й дивизии уничтожено 9 истребителей Ф-86, 7 из которых на счету летчиков 18-го полка. Но и полк понес тяжелые потери: было потеряно два самолета и погибли оба пилота.

После гибели Акатова ведомым у Щукина стал летать недавно прибывший в полк гвардии старший лейтенант А. Астаповский.

Самым результативным для Льва Кирилловича стал октябрь. Именно в этот период резко активизировалась авиация ООН, и в небе Северной Кореи разгорелись ожесточенные воздушные баталии. 2 октября Щукин сбил очередного «Сейбра». Но самые жаркие деньки выдались в двадцатых числах октября, когда американское командование уничтожало строящиеся аэродромы северокорейцев в районе Намси, Саамчхан и Течхон. Чтобы воспрепятствовать вводу в строй этих объектов, американцы бросили в бой бомбардировщики Б-29 под усиленным прикрытием истребителей.

Настоящие сражения разгорелись 22, 23 и 24 октября. Перед 1-й эскадрильей 18-го полка была поставлена задача сковывания истребителей прикрытия, в то время как летчики других полков должны были «заняться» Б-29.

За эти три напряженнейших дня гвардии старший лейтенант Л. Щукин сбил три истребителя противника: 22 и 23 октября - по одному Ф-84 «Тандерджет», а 24 октября - еще один «Метеор» из состава все той же 77-й австралийской АЭ.

Последнюю, пятую, победу в октябре Щукин одержал 30-го, когда полковую группу 18-го гиап по наведению с КП вывели на 36 Ф-84. Завязался серьезный бой, который вскоре распался на отдельные пары и звенья. Щукину в конце концов удалось на вертикальном маневре выйти в хвост одному из Ф-84 и с дистанции в 150 метров ударить из всех огневых точек.

В этом бою Лев Щукин подбил Ф-84, и тот разбился при посадке на своей базе, что подтверждают и американские источники.

В ноябре сражения в небе Северной Кореи велись в основном с истребительно-бомбардировочной авиацией ВВС США, которая пыталась парализовать движение по всем транспортным магистралям КНДР и наносила бомбо-штурмовые удары по автотранспорту и железнодорожным станциям на территории Северной Кореи.

18 ноября 1951 года американцы организовали массированный налет на один из участков шоссейной дороги в районе Ансю. Для осуществления своего плана они отрядили 48 Ф-84, которые атаковали последовательно группами по восемь машин. Причем выход в район цели осуществлялся с моря, куда нашим летчикам запрещалось заходить. Вылетев по тревоге в составе полка и придя в этот район, наши летчики обнаружили ниже себя, на высоте 4000 метров, восьмерки Ф-84 с истребительным прикрытием. Времени на раздумье уже не было, и ведущий полка подполковник Сморчков приказал экипажам 1-й и 2-й эскадрилий атаковать «Тандерджеты», а летчики 3-й аэ капитана П. Н. Антонова занялись «Сейбрами», которые появились вверху. Атака наших летчиков получилась с ходу, с доворотом влево-вниз и очень скоростная. Уже в первом заходе Щукин и его ведомый Астаповский поразили по одному Ф-84.

После этой атаки противник рассыпался, и в воздухе завязался маневренный бой, в котором управление с обеих сторон был крайне затруднено, потому строй «мигов» также распался на пары и звенья. В ходе дальнейшего боя Щукину удалось сбить еще одного Ф-84. Это был единственный вылет за все время командировки, когда Льву Кирилловичу удалось поразить сразу два самолета противника.

13 ноября 1951 года Щукин был удостоен высокого звания Героя Советского Союза и одновременно повышен в звании. Поэтому на дежурство 18 ноября летчик заступил в звании гвардии капитана на должности заместителя командира 1-й эскадрильи 18-го гвардейского полка.

В конце ноября Щукин и ряд других летчиков полка были направлены на отдых в санаторий, расположенный в г. Дальнем на Ляодунском полуострове, где провели месяц.

23 декабря капитан Щукин приступил к выполнению боевых заданий, и уже в этот же день на втором вылете он участвовал в бою с «Сейбрами». Вылет был дивизионный на отражение налета вражеской авиации. Однако в воздушном бою с Ф-86 участвовала только часть летчиков 18-го полка. В ходе этого боя Щукин в паре с ведомым заставили звено «Сейбров» перейти с горизонтали на вертикальный маневр, где МиГ превосходил «Сейбра», и на восходящей правой спирали нашим летчикам удалось сблизиться с противником, и с дистанции 120 метров Щукин расстрелял своего четвертого «Сейбра».

До конца года асу довелось поучаствовать еще в трех воздушных боях: два с «Сейбрами» и один со штурмовиками Ф-80. Результативным выдался именно последний в 1951 году воздушный бой с группой Ф-80. На преследовании противника пара Щукина снизилась ниже вершин сопок, войдя в одно из горных ущелий, и обнаружила пару штурмовиков Ф-80, которые, таясь, возвращались на базу. Подойдя снизу к противнику, Щукин расстрелял самолет ведущего.

С 1 и по 11 января капитан Щукин совершил 17 боевых вылетов, участвовал в 6 воздушных боях: пять раз дрался с «Сейбрами» и один раз с «Тандерджетами». 6 января капитан Щукин сбил в небе Кореи последний самолет противника - им оказался Ф-86 (это был пятый сбитый им «Сейбр» и 17-й самолет, сбитый в небе Кореи).

Война закончилась для Льва Кирилловича 11 января 1952 года во время боевого вылета на перехват самолетов противника. В том вылете в бою сошлось несколько десятков истребителей из состава 303-й и 324-й истребительных авиационных дивизий с примерно таким же количеством истребителей из состава недавно прибывшего в Корею 51-го авиакрыла ВВС США, вооруженного новыми Ф-86Е.