В каком году впервые прошел фестиваль. История о том, как расцветала фестивальная ромашка – символ Всемирного фестиваля молодежи и студентов

Публикация подготовлена в рамках реализации культурно-исследовательского проекта по гранту президента РФ "Искусство праздничного оформления города. История и современность".

Эпоха оттепели проявила себя в праздничном оформлении города целым рядом интересных художественных явлений. Излишняя массивность и украшательство послевоенных лет уступили место простым, легким, функциональным решениям. На смену парадным портретам приходят декоративные панно и тематические композиции, изображения на них приобретают более условную обобщенно-символическую трактовку. Исчезает эклектика и тяжеловесная монументальность, огромное значение приобретает цвет, гамма чистых открытых тонов. К концу 1950-х годов появляются первые примеры решения оформительских комплексов в пространственном развитии, во взаимосвязи с городской средой и, прежде всего, архитектурными ансамблями. Одним из лучших примеров такого подхода к декорированию города стало оформление Москвы летом 1957 года, в дни проведения VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов.

На время фестиваля весь город был превращен в гигантское театрально-выставочное пространство. Живописные панно, объемно-пластические конструкции, трансформирующиеся светокинетические устройства украсили улицы, парки и акваторию Москвы.

По Москве проследовал целый карнавальный поезд, состоявший из 120 подвижных декоративных установок, грузовых платформ, разноцветных автобусов, украшенных цветком фестиваля, флагами наций, пестрыми лентами и живыми цветами. Открывал это грандиозное шествие мотоциклетный эскорт знаменосцев, неся лазурные шелковые стяги с изображением белых голубей.

Яркое зрелище представляло оформление московского бульварного кольца на тему литературных произведений, авторских и народных сказок — множество расставленных вдоль пешеходной части бульваров вырезанных по контуру, мастерски расписанных конструкций, живописных панно и объемно-декоративных установок.

Манежная площадь превратилась в дни Фестиваля в своеобразную "бальную залу" и вместе с тем в галерею, где экспонировались увеличенные копии рисунков Бориса Пророкова и плакаты на антивоенные темы. Здание гостиницы "Москва" украсило гигантское декоративное панно с изображением женщины в русском костюме, держащей хлеб-соль (художник Чингиз Ахмаров).

В оформлении городских магистралей важную роль играла архитектура малых форм. Декорированные фонари объединяли ритмическими повторами композицию праздничного убранства и подчеркивали уходящую в даль перспективу улиц или замкнутое пространство площадей. Яркими красочными пятнами входили в нее многочисленные ларьки, киоски, палатки, где продавали фестивальные сувениры и атрибуты карнавала. Такое оформление активно включалось в пространственное решение магистралей, по-новому его организуя и приближаю к человеческому масштабу. Гирлянды зелени, арки из воздушных шаров, световые потолки выделяли праздничные зоны, отличавшиеся особым богатством декора.

Тверской бульвар был оформлен на тему «Сказки народов мира» (художники С. Амурский, Е. Брагин, И. Дервиз, И. Егоркина, И. Лаврова, В. Никитин). Декоративные установки, расположенные на газонах бульвара, иллюстрировали сюжеты русских, французских, китайских сказок. Другие персонажи расположились на перекинутых через аллеи бульвара арках.

«Чудо-городок», созданный по проекту художницы Иды Егоркиной на одной из площадок Тверского бульвара, воспроизводил волшебные замки из китайских, индийских и европейских сказок.

«Русская литература» стала темой убранства соседнего Суворовского бульвара, даже именовался он на время фестиваля «Книжным бульваром». В самом начале, у Никитских ворот, была установлена огром ная стела в виде стопки книг, рядом находилось панно-диптих «Слово о полку Игореве» (художники А.Л. Орловский, М.А. Велижева, Е.Г. Козакова). Вдоль бульвара были установлены книжные киоски и огромные макеты книг с иллюстрациями к произведениям русской классической литературы, высокие колонны, сложенные из множества томов (художник Г. Ткачев).

Вблизи здания университета на высоком берегу Москвы-реки была установлена композиция архитектора-художника Игоря Покровского «Факел фестиваля». Конструктивное решение установки отличалось простотой и четкостью, а применение средств изобразительной метафоры позволило создать выразительный образ: пламя высокого факела как бы превращалось в символ мира — белого голубя с распростертыми в полете крыльями.

Арбатскую площадь украсил электрофонтан архитектора Николая Латышева (конструктор Т. Комиссаров, художники В. Коновалов, Т. Михайлов). Светодинамический каскад из электрических лампочек венчала декоративная фигура голубя мира, чашу фонтана по периметру декорировали флаги стран-участниц молодежного фестиваля. Тогда это было новаторским решением, не получившим, впрочем, дальнейшего развития. Только в наши дни идея электрофонтана как элемента праздничного оформления города пережила второе рождение.

Выполненное по проекту архитектора Вадима Макаревича оформление площади Белорусского вокзала строилось на цветовом контрасте флагштоков, ритмически расположенных по периметру площади. Мачты с разноцветными лентами и полотнищами сходились к центру - к голубю, державшему в клюве цветок. На фоне голубя выделялись фигуры юноши и девушки, приветствовавших участников праздника. Картинка кликабельна.

Иллюминация Центрального телеграфа обыгрывала символику Фестиваля — крупно фестивальная ромашка и рука сжимающая горящий факел в центральной части и множество мелких силуэтов голубя мира на боковых фасадах.

На улицах фестивальной Москвы встречались и выполненные в старых традициях натуралистические панно, устаревшие гирлянды и узоры, плакаты с трафаретными лицами. Но лучшие изобразительные решения показали непрекращающиеся поиски выразительных средств, интерес художников к синтезу декоративных элементов с архитектурой.

Праздничное убранство Москвы в дни Фестиваля преображало весь город. По улицам передвигались окрашенные в пять цветов фестиваля грузовики и легковые автомашины. Многие улицы в эти дни приобрели фестивальные названия — улица Мира, улица Дружбы, улица Счастья, улица Пятнадцати республик. Некоторые из них так и остались в городской топонимике.

Во время манифестаций, массовых встреч и спортивных состязаний над площадями и улицами Москвы в свете прожекторов реяли подвешенные к аэростатам огромные изображения фестивальной ромашки, герба Советского Союза и голубя мира.

В заключении покажу подборку эскизов праздничного оформления Москвы к VI Всемирному фестивалю молодежи и студентов. Многие из них не были реализованы.

Оригинал взят у mgsupgs в Фестиваль 1957 года

VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов - фестиваль открывшийся 28 июля 1957 года в Москве,
я, лично, не застал даже в проекте, но зато в следующий 85 года я огреб полной меркой.
Как-нибудь выложу фото... "Янки вон с Гренады-Комми вон из Афгана"...Плакатиками закрывали от фотокамер..
А Гостями того фестиваля стали 34 000 человек из 131 страны мира. Лозунг фестиваля - «За мир и дружбу».

Фестиваль готовился в течение двух лет. Это была запланированная властями акция по «освобождению» народа от сталинской идеологии. Заграница прибывала в шоке: приоткрывается железный занавес! Идею московского фестиваля поддержали многие государственные деятели Запада - даже королева Бельгии Елизавета, политики Греции, Италии, Финляндии, Франции, не говоря уж о просоветски настроенных президентах Египта, Индонезии, Сирии, руководителях Афганистана, Бирмы, Непала и Цейлона.

Благодаря фестивалю, в столице появились парк «Дружба» в Химках, гостиничный комплекс «Турист», стадион в Лужниках и автобусы «Икарус». К событию были выпущены первые автомобили ГАЗ-21 «Волга» и первый «рафик» - микроавтобус РАФ-10 «Фестиваль». Кремль, день и ночь охраняемый от врагов и друзей, стал совершенно свободным для посещений, в Грановитой палате устроены были молодежные балы. Центральный парк культуры и отдыха имени Горького вдруг отменил плату за вход.

Фестиваль состоял из огромного числа запланированных мероприятий и неорганизованного и неподконтрольного общения людей. В особом фаворе была черная Африка. К чернокожим посланцам Ганы, Эфиопии, Либерии (тогда эти страны только что освободились от колониальной зависимости) устремлялись журналисты, к ним «в интернациональном порыве» спешили и московские девушки. Выделяли и арабов, поскольку Египет только что обрел национальную свободу после войны.

Благодаря фестивалю возник КВН, трансформировавшись из специально придуманной передачи «Вечер веселых вопросов" ТВ-редакции «Фестивальная». Дискутировали о еще недавно запрещенных импрессионистах, о Чюрленисе, Хемингуэе и Ремарке, Есенине и Зощенко, о входившем в моду Илье Глазунове с его иллюстрациями к произведениям не совсем желательного в СССР Достоевского.Фестиваль перевернул взгляды советских людей на моду, манеру поведения, образ жизни и ускорил ход перемен. Хрущевская «оттепель», диссидентское движение, прорыв в литературе и живописи - все это началось вскоре после фестиваля.

Символом молодёжного форума, на который прибыли делегаты от левых молодёжных организаций мира, стал Голубь мира, придуманный Пабло Пикассо. Фестиваль стал во всех смыслах значимым и взрывным событием для юношей и девушек - и самым массовым за свою историю. Он пришёлся на середину хрущёвской оттепели и запомнился своей открытостью. Приехавшие иностранцы свободно общались с москвичами, это не преследовалось. Для свободного посещения были открыты Московский Кремль и парк Горького. За две фестивальные недели было проведено свыше восьмисот мероприятий.

В главном мероприятии - митинге "За мир и дружбу!" на Манежной площади и прилегающих улицах участвовало полмиллиона человек.
Две недели на улицах и в парках шло массовое братание. Нарушались заранее расписанные регламенты, мероприятия затягивались за полночь и плавно перетекали в гуляние до рассвета.

Знавшие языки радовались возможности блеснуть эрудицией и поговорить о еще недавно запрещенных импрессионистах, Хемингуэе и Ремарке. Гости были потрясены эрудицией собеседников, выросших за "железным занавесом", а молодые советские интеллектуалы - тем, что иностранцы не ценят счастья свободно читать любых авторов и ничего о них не знают.

Кто-то обходился минимумом слов. Через год в Москве появилось множество темнокожих ребятишек, которых так и называли: "дети фестиваля". Их матерей не отправляли в лагеря "за связь с иностранцем", как случилось бы еще недавно.

Ансамбль «Дружба» и Эдита Пьеха с программой «Песни народов мира» завоевали золотую медаль и звание лауреатов фестиваля. Прозвучавшая на церемонии закрытия песня «Подмосковные вечера» в исполнении Владимира Трошина и Эдиты Пьехи надолго сделалась визитной карточкой СССР.
В стране стала распространяться мода на джинсы, кеды, рок-н-ролл и игру бадминтон. Популярными стали музыкальные суперхиты «Rock around the clock», «Гимн демократической молодёжи», «Если бы парни всей Земли…» и др.

Фестивалю посвящен художественный фильм «Девушка с гитарой»: в музыкальном магазине, где работает продавщица Таня Федосова (исп. Людмила Гурченко) идет подготовка к фестивалю, а в конце фильма делегаты фестиваля выступают на концерте в магазине (с некоторыми из них выступает и Таня). Другие фильмы, посвящённые фестивалю - «Матрос с „Кометы“», «Цепная реакция», «Дорога в рай».

«Огонек», 1957 год, № 1, январь.
«Наступил год 1957-й, год фестивальный. Заглянем, что же будет в Москве на VI Всемирном фестивале молодежи и студентов за мир и дружбу, и побываем у тех, кто готовится к празднику уже сегодня.... На нашей фотографии голубей немного. Но ведь это лишь репетиция. Вы видите голубей с завода «Каучук», под самым небом, на высоте десятиэтажногордома, комсомольцы и молодежь завода оборудовали для птиц отличное помещение с центральным отоплением и горячей водой».

Фестиваль состоял из огромного числа запланированных мероприятий и простого неорганизованного и неподконтрольного общения людей. Днем и вечером делегации были заняты на встречах и выступлениях. Но поздним вечером и ночью начиналось свободное общение. Естественно, власти пытались установить контроль за контактами, но у них не хватало рук, так как следящие оказались каплей в море. Погода стояла отличная, и толпы народа буквально затопили главные магистрали. Чтобы лучше видеть происходящее, люди залезали на уступы и крыши домов. От наплыва любопытных провалилась крыша Щербаковского универмага, находившегося на Колхозной площади, на углу Сретенки и Садового кольца. После этого универмаг долго ремонтировали, открыли ненадолго, а затем снесли. Ночами народ «собирался в центре Москвы, на проезжей части улицы Горького, у Моссовета, на Пушкинской площади, на проспекте Маркса.

Споры возникали на каждом шагу и по любому поводу, кроме, пожалуй, политики. Во-первых - боялись, а главное - ею в чистом виде не очень-то интересовались. Однако на самом деле политический характер был у любых споров, будь то литература, живопись, мода, не говоря уже о музыке, особенно о джазе. Дискутировали о еще недавно запрещавшихся у нас импрессионистах, Чюрленисе, Хемингуэе и Ремарке, Есенине и Зощенко, о входившем в моду Илье Глазунове с его иллюстрациями к произведениям не совсем желательного в СССР Достоевского. Вообще-то это были не столько споры, сколько первые попытки свободно высказывать свое мнение другим и отстаивать его. Я помню, как светлыми ночами на мостовой улицы Горького стояли кучки людей, в центре каждой из них несколько человек что-то горячо обсуждали. Остальные, окружив их плотным кольцом, вслушивались, набираясь ума-разума, привыкая к самому этому процессу - свободному обмену мнениями. Это были первые уроки демократии, первый опыт избавления от страха, первые, абсолютно новые переживания неподконтрольного общения.

В дни фестиваля в Москве произошла своеобразная сексуальная революция. Молодые люди, а особенно девушки, как будто с цепи сорвались. Пуританское советское общество стало вдруг свидетелем таких событий, которых не ожидал никто и которые покоробили даже меня, тогдашнего горячего сторонника свободного секса. Поражали формы и масштабы происходившего. Здесь сработали несколько причин. Прекрасная теплая погода, общая эйфория свободы, дружбы и любви, тяга к иностранцам и главное - накопившийся протест против всей этой пуританской педагогики, лживой и противоестественной.

К ночи, когда темнело, толпы девиц со всех концов Москвы пробирались к местам, где проживали иностранные делегации. Это были студенческие общежития и гостиницы на окраинах города. Одним из таких типичных мест был гостиничный комплекс «Турист», построенный за ВДНХ. В то время это был край Москвы, дальше шли колхозные поля. В корпуса девушкам прорваться было невозможно, так как все было оцеплено чекистами и дружинниками. Но запретить иностранным гостям выходить из гостиниц никто не мог.

События развивались с максимально возможной скоростью. Никаких ухаживаний, никакого ложного кокетства. Только что образовавшиеся парочки удалялись в темноту, в поля, в кусты, точно зная, чем они немедленно займутся. Особенно далеко они не отходили, поэтому пространство вокруг было заполнено довольно плотно, но в темноте это не имело значения. Образ загадочной, стеснительной и целомудренной русской девушки-комсомолки не то чтобы рухнул, а скорее обогатился какой-то новой, неожиданной чертой - безрассудным, отчаянным распутством.

Реакция подразделений нравственно-идеологического порядка не заставила себя ждать. Срочно были организованы летучие дружины на грузовиках, снабженные осветительными приборами, ножницами и парикмахерскими машинками. Когда грузовики с дружинниками, согласно плану облавы, неожиданно выезжали на поля и включали все фары и лампы, тут-то и вырисовывался истинный масштаб происходящего. Иностранцев не трогали, расправлялись только с девушками, а так как их было слишком много, дружинникам было ни до выяснения личности, ни до простого задержания. У пойманных любительниц ночных приключений выстригалась часть волос, делалась такая «просека», после которой девице оставалось только одно - постричься наголо. Сразу после фестиваля у жителей Москвы появился особо пристальный интерес к девушкам, носившим на голове плотно повязанный платок... Много драм произошло в семьях, в учебных заведениях и на предприятиях, где скрыть отсутствие волос было труднее, чем просто на улице, в метро или троллейбусе. Еще труднее оказалось утаить появившихся через девять месяцев малышей, часто не похожих на собственную маму ни цветом кожи, ни разрезом глаз.

Естественно, я стремился побывать в первую очередь там, где выступали зарубежные музыканты. На площади Пушкина был сооружен огромный помост, на котором «днем и вечером шли концерты самых разных коллективов. Именно там я впервые увидел английский ансамбль в стиле «скиффл», причем, по-моему, во главе с самим Лонни Дониганом. Впечатление было довольно странным. Вместе играли пожилые и очень молодые люди, используя наряду с обычными акустическими гитарами различные бытовые и подручные предметы типа бидон-контрабаса, стиральной доски, кастрюль и т. п. В советской прессе появилась было реакция на этот жанр в виде высказываний типа: «Вот буржуи до чего докатились, на стиральных досках играют». Но потом все замолкло, так как корни-то у «скиффла» народные, а фольклор в СССР - это было святое.

Самыми модными и труднодоступными на фестивале были джазовые концерты. Вокруг них был особый ажиотаж, подогреваемый властями, которые пытались как-то их засекретить, распространяя пропуска среди комсомольцев-активистов. Для того чтобы «протыриться» на такие концерты, требовалась большая сноровка.

PS. В 1985 году Москва вновь принимала у себя участников и гостей Фестиваля молодежи, уже двенадцатого. Фестиваль стал одной из первых громких международных акций времен перестройки. С его помощью советские власти надеялись изменить к лучшему мрачный образ СССР - «империи зла». На проведение мероприятия отпустили немалые средства. Москву очистили от неблагожелательных элементов, привели в порядок дороги и улицы. Но гостей фестиваля старались держать подальше от москвичей: общаться с гостями разрешалось только людям, прошедшим комсомольскую и партийную проверку. Того единения, какое было в 1957 году во время первого московского фестиваля, уже не получилось.

Оригинал взят у mgsupgs в Фестиваль 1957 года

VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов - фестиваль открывшийся 28 июля 1957 года в Москве,
я, лично, не застал даже в проекте, но зато в следующий 85 года я огреб полной меркой.
Как-нибудь выложу фото... "Янки вон с Гренады-Комми вон из Афгана"...Плакатиками закрывали от фотокамер..
А Гостями того фестиваля стали 34 000 человек из 131 страны мира. Лозунг фестиваля - «За мир и дружбу».

Фестиваль готовился в течение двух лет. Это была запланированная властями акция по «освобождению» народа от сталинской идеологии. Заграница прибывала в шоке: приоткрывается железный занавес! Идею московского фестиваля поддержали многие государственные деятели Запада - даже королева Бельгии Елизавета, политики Греции, Италии, Финляндии, Франции, не говоря уж о просоветски настроенных президентах Египта, Индонезии, Сирии, руководителях Афганистана, Бирмы, Непала и Цейлона.

Благодаря фестивалю, в столице появились парк «Дружба» в Химках, гостиничный комплекс «Турист», стадион в Лужниках и автобусы «Икарус». К событию были выпущены первые автомобили ГАЗ-21 «Волга» и первый «рафик» - микроавтобус РАФ-10 «Фестиваль». Кремль, день и ночь охраняемый от врагов и друзей, стал совершенно свободным для посещений, в Грановитой палате устроены были молодежные балы. Центральный парк культуры и отдыха имени Горького вдруг отменил плату за вход.

Фестиваль состоял из огромного числа запланированных мероприятий и неорганизованного и неподконтрольного общения людей. В особом фаворе была черная Африка. К чернокожим посланцам Ганы, Эфиопии, Либерии (тогда эти страны только что освободились от колониальной зависимости) устремлялись журналисты, к ним «в интернациональном порыве» спешили и московские девушки. Выделяли и арабов, поскольку Египет только что обрел национальную свободу после войны.

Благодаря фестивалю возник КВН, трансформировавшись из специально придуманной передачи «Вечер веселых вопросов" ТВ-редакции «Фестивальная». Дискутировали о еще недавно запрещенных импрессионистах, о Чюрленисе, Хемингуэе и Ремарке, Есенине и Зощенко, о входившем в моду Илье Глазунове с его иллюстрациями к произведениям не совсем желательного в СССР Достоевского.Фестиваль перевернул взгляды советских людей на моду, манеру поведения, образ жизни и ускорил ход перемен. Хрущевская «оттепель», диссидентское движение, прорыв в литературе и живописи - все это началось вскоре после фестиваля.

Символом молодёжного форума, на который прибыли делегаты от левых молодёжных организаций мира, стал Голубь мира, придуманный Пабло Пикассо. Фестиваль стал во всех смыслах значимым и взрывным событием для юношей и девушек - и самым массовым за свою историю. Он пришёлся на середину хрущёвской оттепели и запомнился своей открытостью. Приехавшие иностранцы свободно общались с москвичами, это не преследовалось. Для свободного посещения были открыты Московский Кремль и парк Горького. За две фестивальные недели было проведено свыше восьмисот мероприятий.

В главном мероприятии - митинге "За мир и дружбу!" на Манежной площади и прилегающих улицах участвовало полмиллиона человек.
Две недели на улицах и в парках шло массовое братание. Нарушались заранее расписанные регламенты, мероприятия затягивались за полночь и плавно перетекали в гуляние до рассвета.

Знавшие языки радовались возможности блеснуть эрудицией и поговорить о еще недавно запрещенных импрессионистах, Хемингуэе и Ремарке. Гости были потрясены эрудицией собеседников, выросших за "железным занавесом", а молодые советские интеллектуалы - тем, что иностранцы не ценят счастья свободно читать любых авторов и ничего о них не знают.

Кто-то обходился минимумом слов. Через год в Москве появилось множество темнокожих ребятишек, которых так и называли: "дети фестиваля". Их матерей не отправляли в лагеря "за связь с иностранцем", как случилось бы еще недавно.

Ансамбль «Дружба» и Эдита Пьеха с программой «Песни народов мира» завоевали золотую медаль и звание лауреатов фестиваля. Прозвучавшая на церемонии закрытия песня «Подмосковные вечера» в исполнении Владимира Трошина и Эдиты Пьехи надолго сделалась визитной карточкой СССР.
В стране стала распространяться мода на джинсы, кеды, рок-н-ролл и игру бадминтон. Популярными стали музыкальные суперхиты «Rock around the clock», «Гимн демократической молодёжи», «Если бы парни всей Земли…» и др.

Фестивалю посвящен художественный фильм «Девушка с гитарой»: в музыкальном магазине, где работает продавщица Таня Федосова (исп. Людмила Гурченко) идет подготовка к фестивалю, а в конце фильма делегаты фестиваля выступают на концерте в магазине (с некоторыми из них выступает и Таня). Другие фильмы, посвящённые фестивалю - «Матрос с „Кометы“», «Цепная реакция», «Дорога в рай».

«Огонек», 1957 год, № 1, январь.
«Наступил год 1957-й, год фестивальный. Заглянем, что же будет в Москве на VI Всемирном фестивале молодежи и студентов за мир и дружбу, и побываем у тех, кто готовится к празднику уже сегодня.... На нашей фотографии голубей немного. Но ведь это лишь репетиция. Вы видите голубей с завода «Каучук», под самым небом, на высоте десятиэтажногордома, комсомольцы и молодежь завода оборудовали для птиц отличное помещение с центральным отоплением и горячей водой».

Фестиваль состоял из огромного числа запланированных мероприятий и простого неорганизованного и неподконтрольного общения людей. Днем и вечером делегации были заняты на встречах и выступлениях. Но поздним вечером и ночью начиналось свободное общение. Естественно, власти пытались установить контроль за контактами, но у них не хватало рук, так как следящие оказались каплей в море. Погода стояла отличная, и толпы народа буквально затопили главные магистрали. Чтобы лучше видеть происходящее, люди залезали на уступы и крыши домов. От наплыва любопытных провалилась крыша Щербаковского универмага, находившегося на Колхозной площади, на углу Сретенки и Садового кольца. После этого универмаг долго ремонтировали, открыли ненадолго, а затем снесли. Ночами народ «собирался в центре Москвы, на проезжей части улицы Горького, у Моссовета, на Пушкинской площади, на проспекте Маркса.

Споры возникали на каждом шагу и по любому поводу, кроме, пожалуй, политики. Во-первых - боялись, а главное - ею в чистом виде не очень-то интересовались. Однако на самом деле политический характер был у любых споров, будь то литература, живопись, мода, не говоря уже о музыке, особенно о джазе. Дискутировали о еще недавно запрещавшихся у нас импрессионистах, Чюрленисе, Хемингуэе и Ремарке, Есенине и Зощенко, о входившем в моду Илье Глазунове с его иллюстрациями к произведениям не совсем желательного в СССР Достоевского. Вообще-то это были не столько споры, сколько первые попытки свободно высказывать свое мнение другим и отстаивать его. Я помню, как светлыми ночами на мостовой улицы Горького стояли кучки людей, в центре каждой из них несколько человек что-то горячо обсуждали. Остальные, окружив их плотным кольцом, вслушивались, набираясь ума-разума, привыкая к самому этому процессу - свободному обмену мнениями. Это были первые уроки демократии, первый опыт избавления от страха, первые, абсолютно новые переживания неподконтрольного общения.

В дни фестиваля в Москве произошла своеобразная сексуальная революция. Молодые люди, а особенно девушки, как будто с цепи сорвались. Пуританское советское общество стало вдруг свидетелем таких событий, которых не ожидал никто и которые покоробили даже меня, тогдашнего горячего сторонника свободного секса. Поражали формы и масштабы происходившего. Здесь сработали несколько причин. Прекрасная теплая погода, общая эйфория свободы, дружбы и любви, тяга к иностранцам и главное - накопившийся протест против всей этой пуританской педагогики, лживой и противоестественной.

К ночи, когда темнело, толпы девиц со всех концов Москвы пробирались к местам, где проживали иностранные делегации. Это были студенческие общежития и гостиницы на окраинах города. Одним из таких типичных мест был гостиничный комплекс «Турист», построенный за ВДНХ. В то время это был край Москвы, дальше шли колхозные поля. В корпуса девушкам прорваться было невозможно, так как все было оцеплено чекистами и дружинниками. Но запретить иностранным гостям выходить из гостиниц никто не мог.

События развивались с максимально возможной скоростью. Никаких ухаживаний, никакого ложного кокетства. Только что образовавшиеся парочки удалялись в темноту, в поля, в кусты, точно зная, чем они немедленно займутся. Особенно далеко они не отходили, поэтому пространство вокруг было заполнено довольно плотно, но в темноте это не имело значения. Образ загадочной, стеснительной и целомудренной русской девушки-комсомолки не то чтобы рухнул, а скорее обогатился какой-то новой, неожиданной чертой - безрассудным, отчаянным распутством.

Реакция подразделений нравственно-идеологического порядка не заставила себя ждать. Срочно были организованы летучие дружины на грузовиках, снабженные осветительными приборами, ножницами и парикмахерскими машинками. Когда грузовики с дружинниками, согласно плану облавы, неожиданно выезжали на поля и включали все фары и лампы, тут-то и вырисовывался истинный масштаб происходящего. Иностранцев не трогали, расправлялись только с девушками, а так как их было слишком много, дружинникам было ни до выяснения личности, ни до простого задержания. У пойманных любительниц ночных приключений выстригалась часть волос, делалась такая «просека», после которой девице оставалось только одно - постричься наголо. Сразу после фестиваля у жителей Москвы появился особо пристальный интерес к девушкам, носившим на голове плотно повязанный платок... Много драм произошло в семьях, в учебных заведениях и на предприятиях, где скрыть отсутствие волос было труднее, чем просто на улице, в метро или троллейбусе. Еще труднее оказалось утаить появившихся через девять месяцев малышей, часто не похожих на собственную маму ни цветом кожи, ни разрезом глаз.

Естественно, я стремился побывать в первую очередь там, где выступали зарубежные музыканты. На площади Пушкина был сооружен огромный помост, на котором «днем и вечером шли концерты самых разных коллективов. Именно там я впервые увидел английский ансамбль в стиле «скиффл», причем, по-моему, во главе с самим Лонни Дониганом. Впечатление было довольно странным. Вместе играли пожилые и очень молодые люди, используя наряду с обычными акустическими гитарами различные бытовые и подручные предметы типа бидон-контрабаса, стиральной доски, кастрюль и т. п. В советской прессе появилась было реакция на этот жанр в виде высказываний типа: «Вот буржуи до чего докатились, на стиральных досках играют». Но потом все замолкло, так как корни-то у «скиффла» народные, а фольклор в СССР - это было святое.

Самыми модными и труднодоступными на фестивале были джазовые концерты. Вокруг них был особый ажиотаж, подогреваемый властями, которые пытались как-то их засекретить, распространяя пропуска среди комсомольцев-активистов. Для того чтобы «протыриться» на такие концерты, требовалась большая сноровка.

PS. В 1985 году Москва вновь принимала у себя участников и гостей Фестиваля молодежи, уже двенадцатого. Фестиваль стал одной из первых громких международных акций времен перестройки. С его помощью советские власти надеялись изменить к лучшему мрачный образ СССР - «империи зла». На проведение мероприятия отпустили немалые средства. Москву очистили от неблагожелательных элементов, привели в порядок дороги и улицы. Но гостей фестиваля старались держать подальше от москвичей: общаться с гостями разрешалось только людям, прошедшим комсомольскую и партийную проверку. Того единения, какое было в 1957 году во время первого московского фестиваля, уже не получилось.

Летом 1957 года москвичи испытали настоящий культурный шок. Живущая за «железным занавесом» столичная молодежь получила возможность беспрепятственно общаться со своими зарубежными сверстниками, что имело далеко идущие последствия.

Атмосфера открытости

1957 год для нашей страны выдался чрезвычайно насыщенным. Он отметился испытанием межконтинентальной баллистической ракеты и спуском на воду атомного ледокола «Ленин», выводом на орбиту Земли первого искусственного спутника и отправкой в космос первого живого существа – Лайки. В этом же году было открыто пассажирское воздушное сообщение между Лондоном и Москвой, и, наконец, советская столица приняла VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов.

Фестиваль произвел настоящий фурор в закрытом от внешнего мира советском обществе: такого наплыва иностранцев столица СССР еще не видела. В Москву приехали 34 тысячи делегатов из 131 страны мира. Многие свидетели событий ностальгируют за этими яркими и насыщенными днями. Несмотря на идеологическую подоплеку фестиваля на нем могли беспрепятственно общаться представители разных культур и политических пристрастий. Чтобы досуг интернациональной молодежи проходил более комфортно московские власти сделали свободным доступ в Кремль и парк Горького.

Для передвижения зарубежных делегаций были выделены открытые грузовики, из которых гости могли спокойно наблюдать за жизнью столицы, а горожане – за иностранцами. Однако уже в первый день фестиваля машины, атакованные общительными москвичами, на долгое время стопорились на дороге, из-за чего участники массово опаздывали на торжественное открытие форума в Лужниках.

За две недели фестиваля было проведено свыше восьмисот мероприятий, однако молодые люди не ограничивались официальным регламентом и продолжали общение даже глубокой ночью. Столица гудела сутки напролет, – вспоминают очевидцы событий. Поздним вечером гости столицы и москвичи концентрировались в центре – на Пушкинской площади, проезжей части улицы Горького (современная Тверская) и на проспекте Маркса (ныне улицы Моховая, Охотный ряд и Театральный проезд). Молодежь распевала песни, слушала джаз, дискутировала на запрещенные темы, в частности, об авангардном искусстве.

Символы прошлого

Городские службы готовились к наплыву иностранцев заранее и столица, по воспоминаниям, очевидцев заметно преобразилась. На приведенных в порядок улицах появились диковинные в то время венгерские «икарусы», постарался и отечественный автопром, выпустивший новую «Волгу» (ГАЗ-21) и микроавтобус «Фестиваль» (РАФ-10). К началу мероприятий достроили стадион «Лужники» и гостиницу «Украина».

До сих пор москвичам об этом событии напоминает городская топонимика: проспект Мира, Фестивальная улица, парк Дружба. Последний был создан специально к фестивалю молодыми специалистами – выпускниками Московского архитектурного института.

В дни фестиваля впервые на советском телевидении появилась передача «Вечер веселых вопросов» (сокращенно ВВВ). Правда в эфир она вышла всего три раза. Спустя четыре года авторская команда ВВВ создаст новый продукт, ставший на долгие десятилетия телевизионным брендом – программу КВН.

Через два года после молодежного форума был возобновлен Московский кинофестиваль, где советские зрители получили уникальную возможность ознакомиться с новинками мирового, в том числе и практически неизвестного в стране западного кинематографа.

В 1955 году к Спартакиаде народов РСФСР поэтом Михаилом Матусовским и композитором Василием Соловьевым-Седым была написана песня «Подмосковные вечера», однако произведение так полюбилось москвичам, что его решили сделать официальной песней VI Фестиваля молодежи и студентов. Она не только стала одним из музыкальных символов столицы, но и самой узнаваемой иностранцами советской мелодией.

Общение с выгодой

Среди посетивших СССР делегаций была и американская, к ней в разгар «холодной войны» было приковано, пожалуй, самое пристальное внимание общественности. Специалисты говорят, что именно тогда в Советском Союзе впервые узнали о рок-н-ролле, джинсах и юбках клеш.

Знакомство на фестивале с американской культурой получило развитее: через два года в столицу приехала Американская национальная выставка, которая по замыслу организаторов должна былаошеломить советских людей, лишенных многих элементарных вещей. Именно с 1959 года в СССР получил широкое распространение напиток «пепси-кола».

Но вернемся к фестивалю. К молодежному форуму советская легкая промышленность партиями выпускала одежду с фестивальной символикой. Заветные платки или футболки, украшенные стилизованным цветком с пятью разноцветными лепестками, расходились как горячие пирожки. На всех не хватало. Тут то и всплыли фарцовщики, предлагая втридорога вожделенный товар.

Однако не только советские граждане, но и толпы гуляющих по московским улицам иностранцев стали мишенью, на которую нацелились спекулянты всех мастей. Наиболее ходовым товаром были американские доллары, которые фарцовщики скупали у иностранцев чуть выше официального курса, установленного на уровне 4 рублей за 10 долларов. Но своим согражданам «зеленые» они перепродавали уже с 10-кратной наценкой.

Именно во время московского фестиваля началась бурная деятельность будущих воротил нелегального валютного рынка страны – Рокотова, Яковлева и Файбышенко, громкий процесс над которыми в 1961 году закончился смертным приговором.

«Дети фестиваля»

Для советского общества, зажатого рамками идеологического контроля в вопросах полового поведения, фестиваль стал своеобразным маркером сексуального раскрепощения. Очевидцы вспоминают, как толпы девиц со всей Москвы стекались на окраины города к общежитиям, где проживали делегаты. Внутрь зорко охраняемых милицией зданий пробраться было невозможно, но никто не запрещал гостям выходить на улицу. А дальше без всяких прелюдий интернациональные парочки удалялись в темноту (благо погода позволяла), чтобы предаться запретным наслаждениям.

Однако идеологические органы, считавшие своим долгом следить за нравственным обликом советских граждан, очень быстро организовали летучие дружины. И вот вооруженные мощными фонарями, ножницами и парикмахерскими машинками блюстители нравственности отыскивали любовников, и у пойманных на месте «преступления» любительниц ночных похождений выстригали на голове часть волос.

Девице с лысой «просекой» на голове не оставалось ничего делать, как побриться наголо. Жители столицы тогда неодобрительно присматривались к молодым представительницам слабого пола, носившим на голове туго повязанный платок.

А спустя 9 месяцев после молодежного праздника в советский обиход прочно вошло словосочетание «дети фестиваля». Многие утверждали, что в Москве в это время произошел «цветной бэби-бум». Известный джазовый саксофонист Алексей Козлов, вспоминая ту атмосферу раскрепощенности, царившую летом 1957 года в Москве, отмечал, что особый интерес у столичных девушек вызывали выходцы из африканских стран.

Историк Наталья Крылова не склонна преувеличивать масштабы рождаемости метисов. Они, с ее слов, были небольшие. Согласно сводной статистической выписке, подготовленной для руководства МВД СССР, после фестиваля было зафиксировано рождение 531 ребенка смешанных рас. Для пятимиллионной Москвы это было ничтожно мало.

К свободе

Главным итогом VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве стало пусть и частичное, но все же приоткрытие «железного занавеса» и последовавшее за этим потепление социального климата в стране. Советские люди по-иному взглянули на моду, манеры поведения и образ жизни. В 60-е годы в полный голос о себе заявило диссидентское движение, были совершены смелые прорывы в литературе, искусстве, музыке и кинематографе.

Сам фестиваль порадовал и удивил посетителей насыщенностью и разнообразием мероприятий. Так в кинотеатре «Ударник» было продемонстрировано 125 фильмов из 30 стран, большинство из которых еще вчера цензура отнесла бы к запрещенному кино. В парке Горького прошла выставка художников абстракционистов с участием Джексона Поллока, который совершенно не вписывался в каноны пропагандируемого в СССР соцреализма.

В 1985 году в Москву вернулся уже двенадцатый по счету фестиваль молодежи и студентов. Он стал одним из символов намечающейся перестройки. Советские власти наделись, что фестиваль сможет развеять за рубежом негативное представление об СССР. Столицу тогда основательно очистили от неблагожелательных элементов, но вместе с этим и остальных москвичей оградили от близкого контакта с иностранными гостями. Общаться было разрешено только лицам прошедшим строгий идеологический отбор. Многие тогда заметили, что такого единения молодежи как в 1957 году в предперестроечной Москве уже не было.

РГАНТД продолжает публиковать любительские фотографии Бориса Евсеевича Чертока из его уникальной коллекции фотодокументов, первые фотографии которой датируются 1930-ми гг. XX века. Часть фотодокументов архива Б.Е. Чертока (Фонд № 36) публиковалась ранее:

Черток Борис Евсеевич (01.03.1912, Лодзь (Польша) - 14.12.2011, Москва) - один из основоположников теории и практики создания систем управления ракетами и космическими аппаратами, основатель научной школы, академик Российской академии наук, доктор технических наук, профессор, действительный член Международной академии астронавтики, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской (1957) и Государственной премий (1976), награжден двумя орденами Ленина (1956, 1961), орденом Октябрьской Революции, орденом Трудового Красного Знамени, орденом Красной Звезды, орденом «За заслуги перед Отечеством IV степени». При его непосредственном участии были создаваны первые баллистические ракеты, первые искусственные спутники Земли, автоматические аппараты к Луне, Марсу и Венере, спутники связи «Молния», спутники зондирования Земли, пилотируемые космические корабли и орбитальные станции. и другие объекты.

В ноябре 1945 г. представители 63 государств приняли решение о проведении Всемирных фестивалей молодежи и студентов. Первый фестиваль прошел в Праге в 1947 г., в нем участвовали 17 тысяч человек из 71 страны, затем фестивали проходили в Будапеште (1949 г.), Берлине (1951 г.), Бухаресте (1953 г.), Варшаве (1955 г.). И, наконец, в июле 1957 г. VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов приняла Москва.

Фестиваль, проходивший с 28 июля по 11 августа 1957 г. оказался самым масштабным по количеству людей и мероприятий - в Москву прибыли 34 тысячи человек из 131 страны мира.

К 60-летию VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве впервые публикуются фотографии первого дня фестиваля, а именно прохода и проезда иностранных делегаций по Москве 28 июля 1957 г. Особый интерес представляют фотографии не только участников фестиваля, но и виды той Москвы конца 1950-х гг., которой уже нет.

Количество участников фестиваля было столь значительным, что для перевозки всех единовременно не хватало автобусов. Тогда было принято решение использовать и грузовики (ГАЗ-51А, ЗИЛ-150, ЗИЛ-121), декорированные основным символом фестиваля - ромашкой, ее изображение можно рассмотреть на фотоснимке Главного входа Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина. В центре ромашки - изображение земного шара с надписью «За мир и дружбу», а по краям пять разноцветных лепестков, символизировавших пять континентов: красный лепесток - Европу, жёлтый - Азию, голубой - Америку, фиолетовый - Африку, а зелёный - Австралию. В эти же цвета покрасили машины целиком, борта зашили щитами, на щиты и кабину нанесли наиболее узнаваемые символы государств - участников фестиваля. К сожалению, Б.Е. Черток использовал для съемки черно-белую пленку, не передающую всю цветовую гамму. Машины закреплялись конкретно за каждой делегацией в соответствии с цветом их континента и символом страны. Шествие участников фестиваля проходило от Всесоюзной сельскохозяйственной выставки по улице Б. Галушкина прилегающей к проспекту Мира, до Лужников, где состоялось его торжественное открытие.

Публикацию подготовила Л. Успенская при участии студентки РГГУ О. Березовской .

Сканирование и описание фотодокументов А. Ионов.