Почему мертвые души называют поэмой. Почему Гоголь назвал «Мертвые души» поэмой, а не романом? Почему Н

Хотя понятие жанра непрерывно изменяется и усложняется, под жанром можно понимать исторически складывающийся тип литературного произведения, которому присущи определенные черты. По этим чертам становится ясна основная мысль произведения, и мы примерно угадываем его содержание: от определения "роман" мы ждем описания длительного периода жизни героев, от комедии - динамичного действия и необычной развязки; лирическое стихотворение должно погружать нас в глубину чувств и переживаний. Но когда эти черты, присущие разным жанрам, смешиваются между собой, создают своеобразное неповторимое сочетание - такое произведение поначалу приводит читателя в недоумение. Так, недоуменно было встречено и одно из величайших, но в то же время и загадочных произведений XIX века - поэма Гоголя "Мертвые души".

Жанровое определение "поэма", под которой тогда однозначно понималось лироэпическое произведение, написанное в стихотворной форме и романтическое по преимуществу, принималось современниками Гоголя поразному. Одни нашли его издевательским. Реакционная критика просто глумилась над авторским определением жанра произведения. Но мнения разошлись, и другие усмотрели в этом определении скрытую иронию.

Почему же именно этот жанр Гоголь избрал для воплощения своих идей? Неужели поэма настолько вместительна, чтобы дать простор всем мыслям и духовным переживаниям Гоголя? Ведь "Мертвые души" воплотили в себе и иронию, и художественную проповедь. Безусловно, в этом-то и состоит мастерство Гоголя. Он сумел перемешать черты, присущие разным жанрам, и гармонично соединить их под одним жанровым определением "поэма".

Что же нового внес Гоголь? Какие из черт поэмы, корни которой уходят в античность, он оставил для раскрытия своего творческого замысла? Прежде всего нам вспоминаются "Илиада" и "Одиссея" Гомера. На этой основе развернулась полемика между Белинским и Аксаковым, который считал, что "Мертвые души" написаны точно по образцу "Илиады" и "Одиссеи". "В поэме Гоголя является нам тот древний гомеровский эпос, в ней возникает вновь его важный характер, его достоинство и широко-объемлющий размер", - писал Аксаков.

Действительно, черты сходства с гомеровской поэмой очевидны, они играют большую роль в определении жанра и раскрытии замысла автора. Уже начиная с заглавия, аналогия со странствиями Одиссея очевидна. На яростные протесты цензуры против такого несколько странного названия - "Мертвые души" - Гоголь ответил, прибавив к главному названию еще одно - "Похождения Чичикова". Но похождения, путешествия, странствия Одиссея и описал великий Гомер.

Одной из самых ярких аналогий с поэмой Гомера является появление Чичикова у Коробочки. Если Чичиков Одиссей, странствующий по свету, то Коробочка предстает перед нами, пусть в таком необычном виде, нимфой Калипсо или волшебницей Цирцеей: "Ах, сударь-батюшка, да у тебя-то, как у борова, вся спина и бок в грязи. Где так изволил засалиться?" Такими словами приветствует Коробочка Чичикова, и так, только превратив их в настоящих свиней, встречает спутников Одиссея Цирцея. Пробыв у Коробочки около суток, Чичиков сам превращается в борова, поглощая пироги и прочие яства. Надо заметить, что Коробочка (кстати, единственная женщина среди помещиков) проживала в своем отдаленном поместье, напоминающем заброшенный остров Калипсо, и продержала Чичикова у себя дольше всех помещиков. У Коробочки приоткрывается тайна шкатулочки Чичикова. Некоторые исследователи полагают, что это жена Чичикова. В этом ярко проявляется мистицизм и загадочность гоголевского произведения, оно отчасти начинает напоминать лирическую поэму с волнующим мистическим сюжетом. Заглавие "Мертвые души" и черепа, нарисованные самим Гоголем на титульном листе, только подтверждают эту мысль.

Другим напоминанием о гомеровской поэме может служить образ Собакевича. Стоит лишь взглянуть на него, и мы узнаем в нем циклопа Полифема - мощного, грозного великана, обитающего в таких же огромных берлогах. Дом Собакевича вовсе не отличается красотой и изяществом, а про такое здание мы говорим - циклопическое сооружение, имея в виду его форму и полное отсутствие какой-либо логики в построении. Да и сам Собакевич противоречив: его "половина" - Феодулия Ивановна, тощая как жердь, является полной противоположностью своему мужу.

Но не только в описаниях помещиков мы находим сходство с гомеровской поэмой. Интересен также и эпизод на таможне, не уступающий по своей хитрости смекалке Одиссея. Перевозка кружев на баранах явно перенята у античного героя, который спас свою жизнь и жизни своих товарищей, подвязав людей под овец.

Аналогии есть и в композиции - экспозиция о прошлых делах Чичикова дана в конце произведения, так же, как и Одиссей рассказывает Алкиною о своих бедствиях, уже находясь почти рядом с родной Итакой. Такой перестановке вступлений, заключений и главной части способствует и еще один интересный факт: и Одиссей, и Чичиков путешествуют как бы не по своей воле - они оба постепенно затягиваются стихиями, которые управляют героями, как хотят. Обращает на себя внимание сходство этих стихий: в одном случае это грозная природа, в другом - порочная природа человека.

Итак, мы видим, что композиция непосредственно связана с жанром поэмы, и гомеровские аналогии здесь имеют огромное значение. Они играют большую роль в жанровом определении и расширяют поэму до размеров "малого рода эпопеи". На это прямо указывают необычные композиционные приемы, позволяющие охватить значительный отрезок времени, и вставные рассказы, усложняющие сюжетную линию произведения.

Но говорить о прямом влиянии античного эпоса на гоголевскую поэму было бы неправильно. Начиная с древних времен многие жанры прошли сложную эволюцию. Думать, что в наше время возможен древний эпос, это так же нелепо, как и полагать, что человечество может вновь сделаться ребенком. Об этом писал В. Белинский, полемизируя с К. Аксаковым. Но поэма Гоголя, конечно, куда философичней, и некоторые критики находят влияние другого великого произведения, правда, уже эпохи Возрождения - "Божественной комедии" Данте.

В самой структуре поэмы просматриваются некоторые черты сходства: во-первых, указывается на трехчастный принцип композиции произведения, и первый том "Мертвых душ", задуманных как трехтомник, являет собой, условно говоря, Ад дантовской комедии. Отдельные главы представляют собой круги ада: 1-й круг - Лимб - поместье Манилова, где находятся безгрешные язычники - Манилов с женой и их дети. Сладострастники Коробочка и Ноздрев населяют второй круг ада, далее следуют Собакевич и Плюшкин, одержимые Плутосом - богом богатства и скупости.

Город Дит - губернский город, и даже стражник у ворот, у которого усы кажутся на лбу и напоминают таким образом рога черта, уже говорит нам о сходстве этих порочных городов своим видом. В то время, когда Чичиков покидает город, в него вносят гроб покойного прокурора - это черти волокут его душу в ад. Через это царство тени и мрака проглядывает лишь один луч света, губернаторская дочка - Беатриче (или героиня 2 тома "Мертвых душ" Уленька Бетрищева).

Композиционные и текстовые аналогии с комедией Данте указывают на всеобъемлющий характер гоголевского произведения. Одним сравнением России с адом в первом томе Гоголь помогает нам понять, что Россия должна воспрянуть духом и из ада пройти в чистилище, а затем в рай. Такие несколько утопические и гротесковые идеи Гоголя, его всеуничтожающие и поистине гомеровские сравнения могли быть выражены только в поэме, такой мистической и необычной по своему сюжету, как у Данте.

В том, что Гоголь не сумел осуществить свой творческий замысел, состоявший в создании чистилища и рая (двух последующих томов), состоит эстетическая трагедия Гоголя. Он слишком хорошо осознавал падение России, и в его поэме пошлая российская действительность нашла свое философски полное отражение. Получилась как бы пародия, изобличение пороков российской действительности.

Задуманное Гоголем возрождение Чичикова несет в себе оттенок некоего донкихотства. Перед нами открывается еще один возможный прообраз поэмы Гоголя – травестированный рыцарский роман (которым является и "Дон-Кихот" Сервантеса). В основе травестированного рыцарского романа, а иначе плутовского, также лежит жанр похождений.

Чичиков путешествует по России, занимаясь аферами и сомнительными предприятиями, но сквозь поиски сокровищ проглядывают поиски духовного совершенства - Гоголь постепенно выводит Чичикова на прямой путь, который бы явился началом долгого пути возрождения во втором и третьем томах "Мертвых душ". Травестирование жанра, как, например, травестирование рыцарского романа в плутовской, приводит иногда к тому, что большое влияние начинают оказывать и фольклорные элементы. Их влияние на формирование жанрового своеобразия "Мертвых душ" достаточно велико. Причем на творчество Гоголя, который был украинофилом, непосредственное влияние оказали именно украинские мотивы, тем более что и травести оказались наиболее распространенными на Украине (например, поэма Котляревского "Энеида"). В. Бахтин находит в гоголевской поэме "формы веселого карнавального шествия по преисподней".

Итак, перед нами предстают обычные герои фольклорных жанров - богатыри, изображенные Гоголем как бы в перевернутом виде (в виде антибогатырей без душ). Это гоголевские помещики и чиновники, например, Собакевич, который, по мнению Набокова, является чуть ли не самым поэтическим героем Гоголя. Большую роль в поэме играет и образ народа, но не жалкие Селифан и Петрушка, которые, по сути, тоже внутренне мертвы, а идеализированный народ лирических отступлений. Он не только указывает на такой фольклорный жанр, как лирическая народная песня, но как бы подводит нас к самому глубокому в художественном и идейном смысле жанру - художественной проповеди.

Гоголь сам мыслил себя богатырем, который, прямо указуя на недостатки, воспитает Россию и удержит ее от дальнейшего падения. Он думал, что, показав "метафизическую природу зла" (Бердяев), возродит падшие "мертвые души" и своим произведением, как рычагом, перевернет их развитие в сторону возрождения. На это указывает один факт: Гоголь хотел, чтобы его поэма вышла вместе с картиной Иванова "Явление Христа народу". Таким же лучом, способствующим прозрению, Гоголь представлял и свое произведение.

В этом и есть особый замысел Гоголя: сочетание черт разных жанров придает его произведению всеобъемлющий дидактический характер притчи или поучения. Первая часть задуманной трилогии написана блестяще только один Гоголь сумел так ярко показать безобразную российскую действительность. Но в дальнейшем писателя постигла эстетическая и творческая трагедия, художественная проповедь воплотила только первую свою часть - порицание, но не имела конца - раскаяния и воскресения. Намек на раскаяние содержится в самом жанровом определении. Именно лирические отступления, которыми и должна быть наполнена настоящая поэма, указывают на него, хотя они и остаются, пожалуй, единственной чертой настоящего лироэпического произведения. Они придают всему произведению внутреннюю грусть и оттеняют иронию. Сам Гоголь говорил, что 1-й том "Мертвых душ" - это лишь "крыльцо к обширному зданию", 2-й и 3-й тома - чистилище и возрождение.

Писатель думал переродить людей путем прямого наставления, но не смог: он так и не увидел идеальных "воскресших" людей. Но его литературное начинание было продолжено в русской литературе. Достоевский, Толстой смогли показать перерождение человека, воскресение его и той действительности, которую так ярко изобразил Гоголь.

(353 слова)

Поэма Николая Васильевича Гоголя «Мёртвые души» - удивительное и поистине великое произведение русской классической литературы. Однако при прочтении названия на обложке у читателя может возникнуть закономерное недоумение. Какой же смысл в себе несёт странное и абсурдное словосочетание «мёртвые души»? Чтобы ответить на этот непростой вопрос, стоит глубже окунуться в гнетущую атмосферу помещичьих деревень, осмотреться в галерее неприглядных портретов эпохи и понять, что же скрывается за таинственным словом «душа».

Природа названия, данного Гоголем, двояка. При начальном ознакомлении с поэмой становится ясно, что «мертвыми душами» герои произведения нарекают умерших крестьян в бюрократических документах, которых скупает Чичиков. Но при более глубоком погружении приходит осознание иной природы заголовка. Ведь по своей сути, душа – это бессмертная субстанция, представляющая собой божественное начало человека, всё живое, что есть в нём. И Гоголь, уходя в некоторую гиперболизацию, показывает читателю собирательные образы дворянского общества того периода, отталкивающие и одинаково отвратительные в своём падении, несмотря на различия в характерах и повадках.

В героях автор не видит ничего настоящего, кроме порока: грехи Манилова — это праздность и слащавость; Коробочка невероятно скупа и мелочна; у Ноздрева прослеживается абсолютный нарциссизм; холодный цинизм и приземленность – основные черты Собакевича; ну а равнодушный Плюшкин является типичным карикатурным скрягой с огромным состоянием, но столь же огромными дырами в одеянии. Во главе этого «цирка уродов» стоит сам Чичиков – прохвост и жулик, чья единственная цель – обрести капитал любым способом.

В их обличье мы видим историю болезни, разъевшей высшее общество, симптоматика которой – забота о материальных, временных благах и угасание морали и той самой многострадальной души. Вместо того чтобы найти своё предназначение в служении родному отечеству, миру и людям эти существа предпочитают низменные привычки и холодный расчёт, вытеснившие высокие порывы души настоящих людей, когда-то загубленных в героях. Именно такое падение Гоголь и называет причудливым оксюмороном «мёртвые души» — меркантильные оболочки без нравственных принципов.

Николай Гоголь, безусловно, гений своего ремесла. Через острую сатиру, иронию и юмор он открывает читателю глаза на насущные проблемы времени, на гадкую гниль в основании столба, неуверенно держащего государство. К сожалению, образы из омерзительной галереи помещичьих «мёртвых душ» встречаются и в современном мире. А это значит, что моральная деградация общества не утратила силы, и поэтому поэма Гоголя ещё долгое время не потеряет своей актуальности.

«Роман», «повесть», «поэма» – так называл «Мертвые души» сам Н.В. Гоголь, работая над этим произведением. Писатель, наверное, хорошо осознавал необычность жанра своего творения: «Вещь, над которой сижу и тружусь теперь…не похожа ни на повесть, ни на роман» - писал Н.В. Гоголь.

Мне кажется, назвать «Мертвые души» поэмой автора побудило сочетание в произведении субъективного начала, высокого лирического настроя, сильного авторского «голоса». И при этом в «Мертвых душах» заключены важнейшие черты реалистического романа. В этом произведении глубоко раскрываются общественные отношения, выводятся различные типы людей. В общем, все говорит об уникальности жанра «Мертвых душ».

Размышляя над вопросом «Почему Н.В. Гоголь назвал свое произведение «Мертвые души» поэмой?», можно предположить - потому что это произведение объединило в себе признаки эпопеи и романа.
К «Мертвым душам» имеет прямое отношение отмеченная Гоголем «всемирность» эпопеи, ее способность объять «не некоторые черты, но всю эпоху времени» (Н.В. Гоголь), показать «весь народ». Вместе с тем в «Мертвых душах» отразились такие черты романа, как строго выстроенная завязка, раскрытие судеб разных героев и их необходимость в развитии основной идеи произведения, а также драматизм всех «Мертвых душ».

В результате сочетания признаков различных жанров и художественных традиций в гоголевской поэме судьбы отдельных героев соединяются с судьбой всей нации, всей России. «Мертвые души» представляют собой «картину нравов» с широким философским и нравственным смыслом. Поэма Гоголя сочетает в себе объективное, повествовательное, раелистическое начало и лирические высказывания. А иногда высокая поэтическая нота сочетается у Гоголя с беспощадной прозой, «живой поток» жизни с отчетливо проявляющейся авторской целью.

И все же это произведение - поэма, в которой образ будущего России сначала не был отчетливым. Писатель не знал, куда несется Русь-тройка. И здесь очень важно подчеркнуть романтические черты «Мертвых душ»: в эпическое повествование поэмы вливается струя лирических отступлений. Основной фон начинает будто светлеть, в повествовании ощущается легкость движения.

Писатель подготавливает читателя к лирическому потоку своеобразным вступлением: «А между тем дамы уехали, хорошенькая головка с тоненькими чертами лица и тоненьким станом скрылась, как что-то похожее на виденье, и опять осталась дорога, бричка, тройка знакомых читателю лошадей, Селифан, Чичиков, гладь и пустота окрестных полей. Везде, где бы ни было в жизни, среди ли черствых, шероховато-бледных и неприятно-плеснеющих низких рядов ее или среди однообразно-хладных и скучно-опрятных сословий высших, везде хоть раз встретиться человеку явление, не похожее на все то, что случилось ему видеть дотоле…»

Интересно, что между лирической частью и изображением реальности в «Мертвых душах» мы видим совсем не плавный переход. Наоборот, мы обнаруживаем контраст, причем довольно резкий. Это своего рода толчок, который ощущается при переходе от мечты к реальности. Нередко лирическое движение у Гоголя внезапно обрывается: «..И грозно объемлет меня могучее пространство, страшною силою отразясь во глубине моей; неестественной властью осветились мои очи: у! Какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!.. – Держи, держи, дурак! – кричал Чичиков Селифану».

Лирическое начало «Мертвых душ» (и это также жанровый признак поэмы) отличает неторопливость, обстоятельность описаний. Будто свысока Гоголь обозревает не только Россию, но и всю жизнь: «Русь! Русь! вижу тебя из иного чудного, прекрасного далека…»

Подобные лирические отступления несут важную смысловую нагрузку в поэме. Порой пронизанные настроением грусти, эти эпизоды становятся выражением какого-то пророчества: «И еще, полный недоумения, неподвижно стою я, а уже голову осенило грозное облако, тяжелое грядущими дождями, и онемела мысль перед твоим пространством».

В лирических отступлениях «Мертвых душ» разнообразие, даже богатство, раскрывается с полной силой. Именно в лирических отступлениях поэмы заключены и тоска Гоголя по идеалу, и грустная прелесть его воспоминаний о невозвратной юности, и ощущение величия природы.

«Мертвые души» Н.В. Гоголя является произведением реалистическим, но романтическая струя, живущая в нем, не позволяет назвать его иначе, как поэмой.

Почему «Мертвые души» Н.В. Гоголь назвал поэмой?

«Мертвые души» Н.В. Гоголя – явление столь же гениальное и удивительное, сколь и произведение А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Оба текста (с точки зрения жанрового определения) оказываются авторской новацией в системе жанров русской литературы девятнадцатого века. Как необыкновенно казалось тогда литературному обществу определение лирического произведения как «романа» (хоть и «в стихах»), и столь же удивительно звучит определение «поэма» по отношению к прозаическому тексту.
Виссарион Григорьевич Белинский, великий критик девятнадцатого столетия, характеризует произведение Гоголя как роман, выстраивая четкую систему доказательств. Однако, прекрасно зная точку эту зрения, Гоголь и во втором издании «Мертвых душ» определяет жанр произведения как «поэма». На это есть ряд существенных причин, которые можно обнаружить при детальном анализе текста.
Во-первых, согласно определению, поэма – это лироэпический жанр, в котором на первый план выводятся какие-либо значительные и весомые характеры. Можно с уверенностью утверждать, что произведение Н.В. Гоголя – это не просто текст, это не просто повествование о судьбе и похождениях Чичикова, об его удивительной афере, о дерзкой и невероятной идее и прочее. Нет, текст поэмы – это еще и место осязаемого существования автора: читатель не может не обнаружить живой писательский дух, отраженный в лирических отступлениях, в которых Гоголь рассуждает о судьбе России. То есть тонкая лирика души автора, его искренние переживания тесно переплетаются с основной сюжетной линией, очерченной в произведении.
Во-вторых, герои «Мертвых душ» - это своеобразные «антибогатыри». Они значительны, известны всему народу, они прославились, но все их действия и поступки характеризуются с отрицательной стороны, они вызывают неприязнь. Лермонтов, представляя читателю Печорина как героя своего времени, в тех же тонах описывал типичную натуру современного поколения (стоит сказать, что и не без тени сожаления). Так и Гоголь: он показывает все самое гнусное, обнажает читателю обыденную и всем известную Россию – не сильное государство с великими победами и многовековой историей, но страну со своими безобразными, низменными страстями и скверными пороками, в которой действуют не бравые герои-освободители, а мелкие и жадные помещичьи души. Манилов, Коробочка, Собакевич, Ноздрев и Плюшкин – вот самые значительные характеры того времени: характеры низкие и глупые, безнравственные и абсолютно мертвые, пустые; однако это герои своего времени, это нравы России, смело и ярко показанные великим писателем.
В-третьих, стоит заметить, что Гоголь называл «Мертвые души» поэмой еще и потому, что считал значительным и очень важным сам замысел своего произведения: он мыслил его весомым импульсом к духовному возрождению России.
Возможно, что именно такое отношение к своей идее и дало повод Н.В. Гоголю определить жанр своего произведения как «поэма».

Когда Николай Васильевич Гоголь задумал создать произведение, ныне носящее название «Мертвые души», он поставил перед собой особую цель – суметь всесторонне изобразить огромную Россию. Писатель осознавал, что для этого ему необходимо будет обратиться к какому-либо не заезженному другими писателями жанру. Еще лишь начиная «Мертвые души», автор записал в дневнике слова о том, что его новое творение не походит ни на роман, ни на повесть, ни на рассказ.

Считается, что идею создания произведения в жанре поэмы дал Гоголю Пушкин, который неоднократно восхищался талантом писателя. И некогда сам хотел создать прозаическую поэму. Но Гоголь воспользовался лишь основой идеи и широко развил ее. О чем не говорил Александр Сергеевич.

Гоголь стал углубляться в сюжет и досконально описывать не только характер героев, но и их жизнь на фоне расстилающихся исторических событий того времени. Определив жанр нового произведения как поэму, писатель, желал выделить те особые черты, что принадлежат данному произведению: эпичность, обобщение и множество лирических отступлений в тексте.

Писатель говорил, что в литературе появился особый тип произведения, являющийся некой серединой между романом и эпопеей. Подобные творения он прозвал меньшими родами эпопеи. В них главным героем был частный человек, деяния которого между тем становились для многих людей значительными.

Такие герои своим поведением обнажали пороки современности, которые другие тщательно пытались скрыть от взгляда общественности. Желая, чтобы его новое произведение считали «меньшим родом эпопеи», Гоголь и называет его поэмой.

Поэма имеет четко выстроенную композицию. Ее главный герой ездит по стране с желанием стать владельцем больших денежных средств, всюду покупая мертвые души крестьян за бесценок. Помещики, ставшие продавцами душ – это не просто люди, пожелавшие получить деньжат задаром.

Это придуманные образы, показывающие типичные взгляды, желания и привычки людей того сословия. Автор хотел показать, как низко пали духовные качества русских помещиков. Он желал создать не один, а три тома поэмы, в которой герои все же смогли бы измениться и возродиться морально. О таком повороте в истории России мечтал автор.

Когда ты впервые прочитал это произведение, то осознаешь, что создано оно действительно в нестандартной форме. Навряд ли возможно найти нечто подобное у какого-нибудь другого русского или зарубежного автора. В нем огромная роль отведена лирическим отступлениям. А ведь именно они характерны для поэмы.

В них автор высказывает собственные мысли, ненавязчиво вводит в повествование собственное «я». Первую книгу Гоголь закончил, оставляя мысль, что нашу страну ждут изменения и падение черной дымки с душ народа. Он желал возродить идеальный мир, поэтому назвал свою работу лиро-эпической поэмой.