Сарабьянов русская живопись. Владимир сарабьянов - история архитектурных и художественных памятников ферапонтова монастыря

Сын философа-марксиста В.Н.Сарабьянова. В 1941 поступил на отделение истории искусства МИФЛИ. В 1943–1945 на фронте (военный переводчик), дважды ранен. В 1949 завершил искусствоведческое образование в МГУ. Преподавал историю русского искусства в МГУ (1952–1953 и 1960–1996; с 1972 по 1985 заведовал кафедрой истории русского и советского искусства). С 1953 по 1960 – старший научный сотрудник, затем и.о. заместителя директора ИИИ РАН.

Первое большое исследование Сарабьянова – «Народно-освободительные идеи русской живописи второй половины XIX века» (1955; кандидатская диссертация). В 1950-е он пишет о С.В.Малютине, В.И.Сурикове, И.Е.Репине, К.А.Савицком, Александре Иванове, В.А.Серове. Особый интерес вызывает творчество П.А.Федотова (докторская диссертация 1971, многочисленные статьи о художнике и итоговая монография 1973: «П.А.Федотов и русская художественная культура 40-х годов XIX века»).

Первые статьи о художниках, в той или иной степени связанных с авангардом (сам термин в исследованиях не фигурирует) написаны в конце 1950-х – начале 1960-х (о Р.Р.Фальке и Л.А.Бруни в 1958; о картине К.С.Петрова-Водкина «Купание красного коня» в 1962). В 1960-х к его «героям» добавляются П.В.Кузнецов, М.С.Сарьян, П.П.Кончаловский.

Многочисленные статьи Сарабьянова о Фальке, а также дружба с вдовой художника А.В.Щекин-Кротовой послужили основой создания монументальной монографии о художнике (издана в 1973 на немецком языке; на русском книгу о Фальке в те годы издать было невозможно). В 2006 этот текст, в дополненном и исправленном варианте, был напечатан в «Полном каталоге произведений» мастера.

Непосредственно авангардом Сарабьянов начал заниматься с конца 1960-х (первый текст о Н.С.Гончаровой был написан в виде предисловия к публикации воспоминаний М.И.Цветаевой «Моя Гончарова» в журнале «Прометей» в 1969). В 1970-е авангард по-прежнему оставался запретной темой и Сарабьянов опубликовал лишь одну статью на эту тему (в журнале «ARTnews». 1977. №11).

Но уже в начале 1980-х, после открытия выставки «Москва–Париж» (для каталога которой Сарабьянов написал статью «Русское и советское искусство 1900–1930»), тема «авангарда» становится более открытой. В 1980 он пишет статью о Л.С.Поповой и становится первым исследователем её творчества. В дальнейшем он много пишет о ней, но монография о Поповой выходит в свет только в 1989 и вновь не на русском языке (написана в соавторстве с Н.Л.Адаскиной; издана во французском издательстве; в 1990 вышли английское и американское издания).

1980-е – 1990-е – время возвращения авангарда в русскую культуру. В этом процессе немалую роль сыграл и Сарабьянов. Он пишет многочисленные статьи (часто популяризаторские, как того требовало время) обо всех ведущих художниках-авангардистах: М.Ф.Ларионове, В.Е.Татлине, А.В.Лентулове, И.И.Машкове, М.З.Шагале, К.С.Малевиче, В.В.Кандинском и других.

Важным аспектом этих исследований было желание вписать русское искусство в контекст современной мировой культуры и, одновременно, выявить его своеобразие. Ранее этой теме было посвящено его исследование «Русская живопись среди европейских школ» (1980), но хронологически оно заканчивалось символизмом. Только во второй половине 1990-х он обращается непосредственно к теме связей русского и европейского авангардного искусства. В это же время в научной методологии Сарабьянова начинается период более углублённого и разностороннего изучения авангардного искусства. Его отличает не только умение понять и передать смысл художественного (особенно живописного) произведения, но и определить место в художественной эволюции его создателя, и в эпохе в целом.

Усилия, предпринятые Сарабьяновым в изучении авангарда, увенчались мировым признанием этого краткого, но важнейшего периода истории русского искусства.

Владимир Сарабьянов

История архитектурных и художественных памятников Ферапонтова монастыря

© Текст, Сарабьянов В. Д., 2014

© Издательство «Индрик», 2014

Предисловие

История архитектурных памятников Ферапонтова монастыря и их реставрации

Исследование Владимира Дмитриевича Сарабьянова об архитектурных и художественных памятниках Ферапонтова монастыря и их реставрации впервые было опубликовано в двух «Ферапонтовских сборниках» в 1988 и 1991 годах. Ныне оно издается отдельной книгой с дополнениями и исправлениями, которые объясняются как новой литературой, так и вновь обнаруженными архивными документами. Новое издание существенно пополняет небогатую летопись Ферапонтова монастыря и его зданий XV–XVIII веков.

Говоря о «небогатой летописи», мы имеем в виду всего лишь три фундаментальные книги о Ферапонтове: исследование И. И. Бриллиантова «Ферапонтов Белозерский ныне упраздненный монастырь, место заточения патриарха Никона» (1899), издание императорской Археологической комиссии «Древние здания в Ферапонтовом монастыре Новгородской губернии» со статьями П. П. Покрышкина и К. К. Романова (1908) и монументальную книгу В. Т. Георгиевского «Фрески Ферапонтова монастыря», изданную высочайше утвержденным Комитетом попечительства о русской иконописи (1911). Несмотря на обширную литературу, посвященную Ферапонтову монастырю и фрескам Дионисия в соборе Рождества Богородицы, авторы, писавшие о Ферапонтове после 1911 года, прямо либо косвенно опирались на книги И. И. Бриллиантова, П. П. Покрышкина, К. К. Романова и В. Т. Георгиевского. Между тем нужда в обобщающем историческом исследовании об архитектурных и художественных сокровищах Ферапонтова монастыря была очевидной еще четверть века назад. Именно таким исследование и является публикуемая книга В. Д. Сарабьянова – известного реставратора-практика и историка искусства, заявившего о себе многочисленными монографиями и статьями о древнерусской архитектуре и монументальной живописи древнейшего периода их истории.

Стимулом нового издания В. Д. Сарабьянова послужило то обстоятельство, что за последние 25 лет изучение Ферапонтова велось с уклоном в исследование фресок Дионисия, причем преобладали альбомы с той или иной степенью полноты их воспроизведения (И. Е. Данилова, Ю. И. Холдин). Но архитектура Ферапонтова не менее содержательна и интересна в ансамбле монастыря, недаром же весь монастырь был включен в список памятников всемирного культурного наследия и находиться под охраной ЮНЕСКО.

Работа В. Д. Сарабьянова возникла по совершенно конкретной причине: руководитель Межобластной реставрационной мастерской Лидия Михайловна Колтунова, где тогда работал В. Д. Сарабьянов, поручила ему составить историко-архивную справку о соборе Ферапонтова монастыря. Подготовленная им справка попала в руки автора этого предисловия, который предложил В. Д. Сарабьянову расширить текст и написать обо всех архитектурных памятниках Ферапонтова.

Предложение было принято, благо у В. Д. Сарабьянова, немало поработавшего в архивах Москвы, Вологды и Петербурга, накопилось немало ценных сведений не только о соборе Рождества Богородицы, но и о Благовещенской церкви, о надвратных храмах, о Трапезной и Казенной палатах.

Современный посетитель Ферапонтова оставляет монастырь с убеждением, что он видел наредкость сохранный архитектурный ансамбль. И мало кому известно, что к началу ХХ века почти все здания находились здесь в полуразрушенном или аварийном состоянии. Матушка Таисия, «возобновительница» монастыря, предлагала даже разобрать Казенную палату XVI века на кирпич, и не лучшая судьба могла ожидать другие архитектурные памятники Ферапонтова, поскольку соображения о церковном благолепии никак не вязались с руинироваными зданиями в монастыре. Делом их сохранения занялись императорская Археологическая комиссия и семья князей Оболенских, предок которых, ростовский архиепископ Иоасаф, был строителем собора Рождества Богородицы и вероятным заказчиком его росписи. Стараниями Оболенских в 1912 году был учрежден Комитет по восстановлению Фрапонтова Белозерского монастыря во главе с почетным председателем Новгородским архиепископом Арсением (посетившим монастырь в 1911 году) и председателем Алексеем Васильевичем Оболенским. Комитетом был объявлен Всероссийский кружечный сбор средств на производство реставрационных работ и согласно отчетам и обмерам всех памятников Ферапонтова монастыря, сделанных П. П. Покрышкиным и К. К. Романовым еще в 1905 году, началось укрепление и восстановление древних зданий Ферапонтова. Работы растянулись на долгие годы, а реставрация фресок Дионисия закончилась уже в наши дни.

Как это часто бывает, практическая реставрация Ферапонтова монастыря начиналась с его главной достопримечательностьи – собора Рождества Богородицы. Подведенные под него новые фундаменты продлили жизнь собора на долгие годы вперед. В 1912–1913 годах новые фундаменты и цокольные части стен были сделаны и во всех других каменных зданиях монастыря. В текущем 2012 году исполнилось ровно 100 лет со времени учреждения Комитета по восстановления Ферапонтова монастыря. Вопреки обычному пустозвонству многих других Комитетов и Обществ начала ХХ века, Комитет по Ферапонтову оказался на удивление деятельным учреждением. В 1912 году реставрационные работы уже шли полным ходом и собранные суммы расходовались не только на качественные материалы, но и на привлечение в Ферапонтов монастырь реставраторов-профессионалов: П. П. Покрышкина, К. К. Романова, В. В. Данилова, А. Г. Вальтера. Именно этим специалистам мы обязаны сохранением Ферапонтова монастыря как историко-художественного памятника-музея, имеющего национальное значение.

Вся многосложная и подчас драматичная история архитектурных памятников Ферапонтова монастыря в XVIII, XIX и XX веках получила в работе В. Д. Сарабьянова полное научное освещение и теперь все специалисты и просто интересующиеся искусством люди уже не могут обойтись без его исследования. У него счастливая судьба: вылущенное из служебной записки, оно приобрело в конечном счете полноценное качество самостоятельной авторской монографии.

Административно-хозяйственная история монастыря

Основным источником по начальному периоду Ферапонтова монастыря является житие его основателя, преподобного Ферапонта, подробно изложенное и прокомментированное в книге И. И. Бриллиантова. Согласно житию, Ферапонт родился около 1327 г., в миру был боярином Фёдором Поскочиным и происходил из города Волоколамска. Долгое время Ферапонт, как и Кирилл Белозерский, был послушником московского Симонова монастыря. В начале 1390-х гг. под влиянием проповедей Сергия Радонежского Ферапонт вместе с Кириллом, будущим Белозерским святым, покидает обитель и уходит на север в вологодские земли.

Результатом их деятельности стало основание в 1397 г. Успенского Кирилло-Белозерского монастыря, а в следующем, 1398 г., – Богородице-Рождественского Ферапонтова монастыря. Эти даты, традиционно рассчитывающиеся из данных жития Кирилла Белозерского, являются общепризнанными и принимаются большинством исследователей, хотя существуют и иные мнения, относящие основание Ферапонтовской обители к началу XV в. Так, М. С. Серебрякова предложила передатировать основание Ферапонтова монастыря, отнеся его, на основании древнейшего антиминса, обнаруженного в начале ХХ в. в монастырском соборе, к 1409 году. Однако М. Н. Шаромазов убедительно показал, что приведенных М. С. Серебряковой доводов недостаточно для отказа от традиционной даты основания Ферапонтова монастыря. По его мнению, антиминс 1409 г. мог принадлежать и другой церкви, а в собор Ферапаонтова монастыря он был перенесён позднее. В то же время сопоставление самых различных исторических свидетельств указывает на 1398 г. как на самую оптимальную дату основания монастыря.

Быстрому росту монастыря, его благоустройству и увеличению землевладений в период начальствования в нём Ферапонта (1398–1408) способствовала активная поддержка и участие сына Дмитрия Ивановича Донского, князя Андрея Дмитриевича Можайского (1382–1432), в чью вотчину входили тогда Белозерские земли. Но это высокое покровительство объясняется не только личной инициативой князя или игумена обители, но в значительной степени великокняжеской и общей церковной политикой рубежа XIV–XV вв.

В конце XIV столетия заметно активизировалась «монастырская колонизация» русского севера, в которой великие князья не без оснований видели возможность усиления своего влияния на другие княжества. Белозерский удел был присоединён к Москве ещё при Иване Калите, и на возникшие Ферапонтов и Кириллов монастыри возлагалась роль форпостов, способствовавших успешному проведению московской объединительной политики на севере Руси.