История и этнология. Факты
Здравствуйте. Пожалуйста, помогите мне разобраться. То, что со мной произошло, изменило меня, но мне страшно вспоминать об этом. Даже мимолётное воспоминание приводит в ужас. Я пыталась поделиться с родными... Теперь об этом не упоминаю. Всё началось в прошлом году. Я училась в Пензе, приехала на выходные домой. Когда я вошла в комнату, сразу посмотрела на икону Богородицы, а потом меня сильно потянуло в храм. Я сказала родным, что на следующий день пойду в храм и была крайне удивлена, когда они стали убеждать меня не идти. Они всегда были за то, чтобы мы с сестрой ходили на службу. Я не поддалась, это показалось мне странным, и пошла. Я была удивлена тем, что в этот день была служба перед иконой Богородицы. Но это не единый случай! Я легла спать, видела обычный сон и вдруг картинка меняется: я оказываюсь в храме перед иконой Св. Пантелеймона. Утром я рассказала сон бабушке. Сон оказался вещим. Этот день был днем св. Пантелеймона (возможно, я неправильно выразилась). Потом началось это. Это произошло дома, мы легли спать, я тоже. Уснула, но то, что произошло, было слишком реально. Я оказалась в комнате, где мы спали, где-то между полом и потолком. В комнате было светло и стерильно: не было штор, цветов. А передо мной - они. Они не стояли на полу, а, казалось, были на таком же уровне, как и я. Два существа, имевшие форму человека, но без ног, одежды, лиц. Тени. Я не видела лица, но чувствовала, что они переговариваются, ухмыляются. Меня охватил ужас, который даже описать не могу. Я чувствовала, что волосы у корней встали. Заставляла себя проснуться, но не могла. Один прыгнул на меня, я почувствовала сильный разряд тока в грудь и резко проснулась. Меня трясло, прошиб пот, бегали мурашки, слезы текли ручьём и покалывало в груди. Я не хотела повтора. Словами, скорее от испытанного ужаса, произнесла молитву и закрыла глаза. Опять эта комната и он, уже один. Наверное, прошли секунды, я не успела опомниться и он тоже... Снова разряд, снова неприятное ощущение в груди, слезы.После этого заметила за собой привычку трясти ногой, начали ломить кости (мне 21 год), чаще стало посещать уныние, отчаяние, лень. Я как будто изменилась.
Потом повторилось снова - я тоже была дома, легли спать. А я как будто сплю и не сплю. Снова слишком реально. Я почувствовала себя снова между полом и потолком, прошла через зал, где спала мама, но я ее (маму) не почувствовала, как будто ее там и не было. Прошла мимо бабушкиной спальни: она там. Я зашла в ванную комнату, там было светло и... меня снова охватил тот ужас, снова попытки проснуться, молитвы от ужаса, которые как мне казалось были не искренни. И моя рука, которая против моей воли хлопала это существо не дотрагиваясь до него. Оно было маленьким черным клубочком, без лица, частей тела, но я чувствовала, и внутренне видела, что оно улыбалось. Какая то льстивая улыбка. Я чувствовала исходившую от него ненависть. Похоже хлопки ему надоели, я чувствовала, что злость его растет и он готовится прыгнуть. Меня захлестнуло отчаяние. Он прыгнул, я проснулась от сильного разряда в лицо, словно током ударило. Лицо покалывало, пот и слезы градом. Истерика. После этого отчаяние похоже стало моим спутником, стали посещать и мысли об убийстве родного человека, священника, о самоубийстве. Когда я бывала дома, прятала ножи от самой себя, я чувствовала, что схожу с ума. Я люблю свою семью и не хочу причинять им боли. Но тогда я боялась саму себя. И знала, что надо что-то делать, мне нужна была помощь. Кончать с собой мне мешало чувство запрета, что мне нельзя это делать, получу по заслугам. Я стала воровкой, лгуньей и обленилась вконец, знала только, что спать и есть, и кости к тому же ломили, места ногам не находила. Пошла в храм. Стала подходить к нему, что-то мешает, не дает пройти, словно отталкивает. Дорога к храму вела через небольшое кладбище. Я посмотрела на могилку. И поняла, что в ней только тело, мясо. А раньше побаивалась мертвецов. Поняла, что это как бабочка освобождается, оставляя свой кокон на земле и улетая, так и душа, оставляя тело, устремляется в положенное ей место. Я перекрестилась, "Господи помилуй" и смогла пройти дальше к храму, преграды больше не было. В храме не могла спокойно стоять: левое плечо словно кто тисками сцепил, как будто кость выворачивают. Не выдержала вышла из храма. Плечо как будто и не болело. Зашла в избушку, купила свечку и вернулась в храм. Плечо опять схватило. Прошла, поставила свечки, и поставила свечку Прс. Матроне со словами "Ты знаешь, чем помочь, помоги..." После службы собралась домой. Я хотела доехать на автобусе, у меня было 50 руб. Стала спускаться на остановку, стоит человек с протянутой рукой. Меня потянуло отдать эти деньги ему, но я прошла мимо. Это желание стало сильнее, "они ему нужнее". Я вернулась, положила денежку ему в руку, а сама пошла пешком. Я до дома дошла налегке, ноги как будто и не болели. Чувствовала, что это Матронушка мне помогла. Пришла и легла, голова все к подушке клонилась, но я не хотела спать. Только прикрыла глаза и сразу их открыла... В голове громко прозвучал голос женский, очень приятный, добрый. Он произнес только одну фразу о помощи, что-то типа "чем еще помочь" или что-то другое, я в своем тогдашнем состоянии уловила слово"помочь". Я хотела написать о своих переживаниях на бумаге, только начну и чувствую, что нельзя. Порвала.
После я еще в два храма сходила. Я хотела знать, что мне делать, нужна была помощь опытного человека. Хотела сходить к психологу, она еще директор воскресной школы при храме, может поможет. Не получилось, то я откладывала, то ее не было. Пошла в храм, там в ячейке стояли книжечки для продажи. Зрение у меня плохое, название читать не стала, потянулась за одной. "Православная исповедь". Я чувствовала, что это ответ на мой вопрос о том, что мне делать. Приехала домой, сходила в храм, исповедалась, но не причастилась. Я забыла многие свои грехи, но те, что терзали душу, исповедовала. Мне было плохо за то, что меня не наказали за мои грехи. А они тяжкие: надо было пальцы отрубать за мое воровство, язык отрезать за мою ложь и обман, за осквернение иконы, за блудодейство, за блудные мысли, за желание смерти родному человеку, священнослужителю, за попойки по вечерам. Прости, Господи, и помилуй.
После исповеди стало немного полегче, уехала на учебу. Перед зачетом увидела во сне тетрадь свою с зачетной работой. На ней ярко красными буквами было написано: "...(начало не помню) По благословению Господа Иисуса Христа зачтено". Когда я пришла в институт, работа была зачтена. Перед устным зачетом перекрестилась со словами "Господи, благослови!" и… получила зачет (когда на очном отделении этот преподаватель мне экзамен не поставила). Она задала вопрос, который я знала, а второй вопрос даже не спросила. Для меня это было чудо.
Это произошло тоже дома. Легли спать. И снова это чувство: я между полом и потолком в нашей бане. Передо мной, боком (я находилась по левую сторону от нее) на коленях стояла женщина и молилась о своем сыне. Было ощущение, что она обращалась ко мне, хоть и стояла, как я заметила, лицом на запад. Я с ухмылкой сказала ей, что Бог милостив. В этот момент открылась печная дверца, скользнул яркий луч света. Послышался мужской голос: "Дух Святый отошел". Женщина сразу исчезла, стало очень темно. Я теперь стояла лицом к двери. Я чувствовала, как сгущается мрак, его можно было пощупать. В нем что-то копошилось, послышались противные голоса "Потяни меня за нос…" И раздался мужской голос, он сказал: "Уходи отсюда, сам сатана здесь". Я оказалась на улице, между нашим домом и баней. Не было времени года, все было серым, без листьев. Я ощутила сильное одиночество, как будто я совершенно одна. Я заставила себя проснуться. Помолилась и снова уснула. И снова в бане, но меня окружал свет, остальная часть бани была во мраке.
А на краю, где кончается свет и начинается мрак, сидит оно, как и в прошлый раз, на зеркале и ухмыляется, даже ластится ко мне. Но ужас заставил молиться и усердно. Я просила помощи. И вдруг ощутила в руках маленькую баночку с освященным маслом, я обмочила в нем пальцы и во Имя Отца и Сына и Святого Духа перекрестила это существо. Оно отлетело в сторону и со злобой уставилось на меня, а свет, окружавший меня, распространился, охватывая радиус побольше. Я в ужасе начала крестить себе руки, ноги. Я ощущала на пальцах это масло, потом почувствовала, что оно пересохло и проснулась. Было страшно от непонимания того, что это за встречи и благодарность за великую милость Бога, что помог мне.
Кости не переставали болеть, уныние, отчаяние не проходили. Я заметила, что серединки моих ладоней стали пульсировать. В ладони стало отдавать теплом, когда я не прикасаясь водила ими над кем-то (я проверила на сестре, на небольшом расстоянии от нее я водила рукой и чувствовала исходящее от нее тепло) и холодом, когда над столом или другим предметом. В руках скапливалась энергия и было ощущение, что поверь действительно в то, что я сдвину кружку, так и было бы. Вокруг тела стала видеть что-то похожее на прозрачное, но плотнее воздуха, серебристое что-то. Оно выделялось и повторяло контуры тела. Сначала меня это испугало, потом свыклась, да и видела я его не всегда. Я начала читать Библию. Поняла, что я очень мало знаю, появилось стремление к знанию, но не ВУЗ-овскому, а к тому, которое рассказывает о душе, религии. Родные заметили, что со мной происходит что-то не то. Попытки рассказать об этом, заканчивались для меня плачевно. Но почему? Ведь это не сон, не вымысел, я все чувствовала физически, реально!
Потом перестала им рассказывать об этом, видела, что они начинают злиться. "Не молишься, вот и лезет в башку всякое!"
Я решила стать лучше, не делать глупостей. Но без посещения храма срывалась. Я устала от этих кошмаров, не могла избавиться от страха перед случившимся. Любое место, где я "их" видела (комната, ванная комната, баня) вызывает неприятное воспоминание. А в баню я вообще стала бояться ходить.
Уже в Пензе, вдали от дома, в общежитии, где я жила, это произошло снова, но другое. Я поменяла местами подушки и легла спать. Я оказалась в этой самой комнате, где спала между полом и потолком, между столом и кроватью. А напротив, на другой стороне стола было Оно. Это было светящееся существо. Я настолько была напугана прошлым опытом, что не заметила одной детали: меня не окутывал ужас, не было страшно и холодно. Было только тепло и приятный покой. Я швырнула в Него попавшейся стопкой журналов. Но Оно улыбалось. От Него исходила искренняя (хотела бы я также любить, как Оно). Я не видела Его тела, конечностей. Оно светилось и казалось бесформенным. И все же я видела, что Оно улыбается. Оно стало подходить ближе, я отступала в сторону. Перекрестила Его, но почувствовала вибрацию и мою руку отбросило в сторону, перекрестила снова - опять отбросило. Оно подошло совсем близко, и я увидела, как из меня вышло три темных существа, похожих по форме на шарики. А Светлое существо мягко слилось со мной, и я резко проснулась. Кости не болели, в ладонях перестало пульсировать, на душе невыразимый покой и сладкая тишина.
Сейчас, я чувствую, что этот мир угнетает меня своими "порядками": дискотеки, курево, алкоголизм, разврат, стремление к власти, карьере, деньгам, брань - все это стало чуждым для меня. Мое прошлое - как эпизод из жизни другого человека. Я учусь на факультете русского языка и литературы - но эта литература претит мне, мне стала ближе духовная литература. Я стала чувствовать, что мой дом там, где воспитывают смирение, там, где можешь послужить Тому, Кого любишь. Среди вас мой дом, а не здесь. И я тоскую по нему. И хочу пойти в монастырь, так как там мой дом. И я чувствую это. Это мой путь и внутренне я отдаляюсь от современного общества. Мне стало тяжело жить в миру. Я не хочу ничего, что из этого мира: ни карьеры, ни власти, ни замужества, хотя я очень люблю детей. Я уйду в монастырь, хотя родные против. Но сначала отдам долги (мама с бабушкой воспитали меня, не хочется быть не благодарной). Пожалуйста, помогите мне понять, что произошло и может вы знаете женские монастыри в лесу или глубинке, где немного людей. Заранее спасибо. Прошу ваших молитв.
Кристина
г.Никольск
Россия
Православная
Вопрос: «Батюшка, скажите, пожалуйста, кто такой монах в миру? Может ли быть таковым человек, имеющий, и очень любящий свою семью и престарелых родителей, но желающий жить воздержанно, праведно, стремящийся искать в жизни прежде всего Царствия Божия и правды его. При этом, имеющий совсем неверующих родственников, склоняющих на грех, например на нарушение поста и воздержания в супружеской жизни, ругающих за то, что должна поститься и т.п., а также имея перед глазами очень много соблазнов мира.»
Отвечает священник Максим Каскун:
- Но само понятие «монах в миру», Вы немножко не правильно употребили, потому что есть такое явление, когда человек, будучи монахом, живет в миру: - Не в монастыре, не в скиту, а в миру. Как обычный человек: - Живет в квартире, ходит, служит в храм какой-то, некоторые люди такие, которых я встречал, они и мясо едят, говорят: - А мы обетов никаких не давали! То есть они, вот так служат. Все это явление такое не понятное, и сегодня много об этом говорится: - Что все-таки монах, должен посвятить себя молитве прежде всего, нестяжанию, целомудрию, и должен все-таки находиться в монастыре, и заниматься своим прямым призванием: - Заниматься молитвой!
- То состояние, о котором Вы говорите, ни в коем случае нельзя назвать «монах в миру». Это просто, настоящее христианское призвание: ограничиваться от греха. И, соответственно, если уже и говорить о каких-то ограничениях, то когда христианин ограничивает поступление греховной, ложной информации в свой дом, в свой ум, то есть он постоянно занимается прослушиванием лекций, чтением Священного Писания, хождением в храм Божий, «не сидит на собрании строптивых, грешников, развратителей», не смотрит по телевизору разные пошлые передачи, особенно кощунные, глумливые, шоу разные. Ведь по телевизору есть, что посмотреть и приличное: - Передачи исторические, еще что-то. То есть это не может нарушить у человека особый духовный мир и внести какую-то заразу. И это есть как раз тот монастырь, та пустыня, ограждение, та келья, которую человек создает себе.
- У монаха келья из четырех стен, он знает, что из нее выходить никогда нельзя. Чем реже ты выходишь, тем лучше для спасения. У преподобного Исаака Сирина, есть глава, где он одному человек отвечает на его мольбы и просьбы, потому что тот уговаривал прийти к нему в гости, выйти в мир, монаху который живет в пустыне, который даже вареной пищи никогда не ел: - Он предлагает ему выйти и прийти дать наставление ему и его семье. И он ему отвечает: - Ты сам посуди, я уже многие десятилетия здесь нахожусь, никого не вижу, и страсти, которые немного успокоились, если я выйду, они опять все вскипят! Ведь я не должен сам себе говорить о том, что мои страсти погибли. Зачем я буду тратить все свои труды напрасно? Мы и со своими пытаемся редко видеться, а тем более с теми, кто живет в миру.
- Поэтому, вот это само ограждение и создание своего мира: - Оно может быть и у христианина. И должно быть, христианин должен жить в своем мире, именно в мире духовном. Он должен встречаться с теми, кто дает ему духовную пользу. Он должен избегать тех, кто приносит ему вред. Он не должен смотреть то, что растлевает его, развращает. А больше всего назидать душу в чтении свято отеческих творений, Священного Писания, церковных книг, художественной православной литературой. Много чего интересного можно почитать и послушать сегодня. Потому что это все дает человеку, именно ограждение: - Это его келья, его «монастырь в миру». Вот такое понимание: - Да, оно, безусловно, есть!
- Что же касается родственников окружающих, то здесь тоже не «надо перегибать палку», иногда и выставлять себя праведником. Этого тоже не стоит делать, потому что все-таки наши сродники, они обращаются ко Христу через наше обновление. Поэтому тот же Исаак Сирин говорит: «Будь проповедником благости Божией», чтоб окружающие видели, что ты стал благостным, а не злым! Потому что зло и христианство: - Это несовместимые вещи. Бывает мы свое зло и свой гнев, свою принципиальность, тяжесть своего характера, пытаемся спрятать под «ризами» христианства: - Люди-то все видят! Это сразу все бросается в глаза. Поэтому надо бороться не с тем, что нам вокруг мешает, а смиренно претерпевать ту среду, в которой мы находимся. Создавать свой духовный мир, свою келью духовную и обновлять самого себя через покаяние и исправление.
Мы привыкли проводить четкую разделительную черту между монашеством и семейной жизнью, но принципиальной разницы между ними нет просто потому, что это один и тот же путь – путь к Богу.
Св. блгв. кн. Петр и Феврония Муромские Сегодня часто говорят, что нынешнее христианство сильно отличается от христианства прошлого, ибо мир коренным образом изменился и современная цивилизация накладывает мощный отпечаток на бытие Церкви. Поэтому условия спасения сейчас для нас несколько другие, чем те, которые предлагали и предлагают святые отцы. На мой взгляд, подобное суждение глубоко ошибочно, ибо мир изменяется лишь во внешних и, надо сказать, несущественных своих формах, как это ни парадоксально звучит, поскольку суть человеческой жизни после грехопадения остается прежней.
Христианство прежних веков и нынешнего времени нисколько не отличаются. Задачи христиан в деле спасения остаются теми же: исполнять заповеди Господни, молиться, поститься, участвовать в богослужении, делать добрые дела. Все это ведет к стяжанию духа мирного, о котором в свое время говорил преподобный старец Серафим. Не изменилось за историю христианства и главное – стараться избегать двух главных грехов: осуждения («Не судите , да не судимы будете», Мф. 7:1) и неблагодарности («Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите : ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе», 1 Фес. 5:16-18). Если есть в твоем сердце благодарение, если ты никого не осуждаешь, то «дух мирен» потихонечку приходит в твою душу.Христианство прежних веков и нынешнего времени нисколько не отличаются
Осуждение же отступает тогда, когда человек любит не абстрактной любовью все человечество[i] , но любит каждого отдельного человека, а уже через эту любовь учится любить и весь мир, частью которого всякий человек является. Примечательные слова есть у святого апостола Иоанна Богослова: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей» (1 Ин. 2:15). Что же это, значит, не надо любить творение Божие? Нет, наоборот, его нужно любить, нужно восхищаться им и радоваться ему. Но под «миром» здесь понимается грех , исказивший красоту тварного мира и губящий ее. Тогда, конечно, от этого греха и от жизни во грехе надо отрекаться. Ведь подлинное содержание мирской жизни не заключается в пребывании в каких-либо клубах, кафе – в занятии тем, что опустошает душу… Труд, чадородие, воспитание детей, работа – вот что подразумевает наша мирская жизнь, вот что составляет истинную ее цель. И это не только можно – нужно любить! И благодарить Бога за все, что Он тебе дает.
В чем должна проявляться такая любовь? В нашем отношении к тем, кто рядом с нами. Мы постоянно должны воспитывать в себе благожелательность. Мы должны стараться быть примером любящего человека. Мы должны ко всем относиться при этом мирно, уметь отличать догматическую истину, истину Православия от человеческих отношений.Мы постоянно должны воспитывать в себе благожелательность
Посмотрите, православным христианам приходится общаться с разными людьми, разного вероисповедания. Вот у меня был сосед-мусульманин – Ахмед. Мы с ним всегда хорошо общались, можно даже сказать, дружили. Я всегда относился к нему с любовью. Также у меня было много знакомых иудеев, я и их любил, но это не значит, что я исполнял закон Моисеев. Еще пример: в моем доме живет раввин, но я к нему отношусь с любовью. У нас никогда с ним не было никаких диспутов, мы всегда просто и по-человечески искренно относились друг к другу.
Господь говорит, что надо возлюбить не только ближнего, как самого себя (Мф. 22:39), но и врагов (Мф. 5:43-45), а здесь перед нами не враги. Поэтому я и всех своих студентов учу: давайте, как говорится, разделять, одно дело – наша любовь, которая должна проявляться во всем нашем существе. И совсем другое – наши убеждения в вере, которые должны оставаться нашими убеждениями, которые мы должны хранить независимо от добрых и хороших отношений к людям другой веры или национальности. 
Преподобные Кирилл и Мария Радонежские Научиться такому дружелюбному, мирному и полюбовному отношению к людям мы можем на примерах, впитывая мудрость святых отцов и подвижников Церкви. Есть прекрасная духовная литература, например, «Лавсаик, или повествование о жизни святых и блаженных отцов» или «Древний Патерик», где показывается, что смирение, смиренномудрие, доброе отношение, «дух мирен», о котором мы говорили, – вот то, чему мы обязаны учиться. В монашеской письменности это очень четко проявляется. Монашеская письменность, я бы так сказал, – это сосредоточие всего нашего духовного опыта. Этот опыт мы приобретаем, в первую очередь, личным путем, но поучиться опыту святых отцов нам просто необходимо, чтобы в спешке и горячности не оступиться.
При этом, конечно, чтение монашеской литературы не означает, что все мы должны становиться монахами. Часто можно слышать, что есть два пути: монашеская жизнь и жизнь семейная. Однако своим семинаристам я обычно говорю: у нас порой не понимают, кто такой монах. Монах – это не столько «один», «одинокий», сколько «единый». Значит это, что он в идеале един с самим собой и с Богом. Но единство с Богом – это идеал не только монашеской, а и вообще всякой христианской жизни. И я бы даже сказал так: монашество и семейная жизнь – это не два разных пути, а две разные обочины одной и той же дороги. Что очень важно, и та и другая стезя ведет к единой цели. А опыт достижения этой цели как раз и сосредоточен в основном в монашеских книгах.Монашеская письменность – это сосредоточие всего нашего духовного опыта
Конечно, нужно признать, что монашеская стезя более короткая. Мирская стезя, которой я, например, проходил и прохожу до сих пор, связана со многими житейскими попечениями. Хочешь не хочешь, но ты должен многое делать. Если ты человек семейный – у тебя жена, дети, – ты должен о них заботиться, и тут могут быть всякие трудности и даже неприятности. Особенно важно для людей семейных понять и всегда помнить, что чадородие является великим подвигом и необходимым условием для спасения. У монаха – свои заботы и свои огорчения. Как-то я у одного спросил: «Ну что, отец, молишься?» А он мне в ответ: «Да какой там молюсь! У меня так желудок болит, что ничего на сердце нет (имеется в виду молитва)». Болезни – это тоже монашеское делание.
Однако в мирской жизни всякого рода попечения преизобилуют и непрестанно отвлекают от Бога. Встать на утреннюю, вечернюю молитву, в храме побывать, помолиться, приобщиться, причастившись, Богу иногда очень тяжело. Наши попечения нас раздергивают, отвлекают и не дают сосредоточиться. Отцы это явление называли «περισπασμός», то есть собственно «развлечение» и «отвлечение». 
Некоторые говорят сейчас часто о том, что надо «развлечься» и «отвлечься». На самом же деле нужно, наоборот, соединиться с самим собой. Монах почему «единый»? Потому что он молится умом и сердцем, сосредотачивается на том, что он – образ Божий. Мы очень много усилий тратим на то, чтобы в мирской жизни этот образ в себе восстановить, но постоянно отвлекаемся от этой главной своей цели. Например, надо идти в магазин: что-то купить жене, допустим, платье или сапоги – старые совсем уже пришли в негодность. Бывает, стоишь на молитве, а в голове у тебя все эти попечения, весь этот мелочный «мусор», и все это мешает тебе. А у монаха – в тех совершенных примерах, которые нам являют святые монахи, такие, как преподобные Пимен Великий, Арсений Великий и другие, – таких попечений не было.
Но сонм святых огромен. В нем не только те святые, которые прославились совершением монашеских подвигов, но много и тех, кто жил в миру, людей семейных, воспитывавших детей и т.д. Но эти люди, посвящая свою жизнь родным и близким, удостоились духовной высоты, например, как святой апостол Петр. Святая Мелания Старшая сначала жила мирской жизнью, а после того, как осталась одна с единственным выжившим ребенком, отдала его на попечение Божие и избрала монашеский путь. Она в своей жизни сочетала два пути, пережив трагедию (гибель ближайших родственников), приняла монашество. Святые Петр и Феврония сначала тоже прожили в браке, а потом приняли постриг.
Более того, нам известны примеры святости и высоты духовной жизни, явленной мирянами, на которых Сам Бог указал для того, чтобы их совершенному житию подражали монахи. С таким случаем мы встречаемся в житии преподобного Макария Египетского.
Думается, настоящая православная мирская жизнь рано или поздно должна приводить к монашеству. Дело даже не в формальном постриге. Мы привыкли проводить четкую разделительную черту между монашеством и семейной жизнью, но, как я уже говорил, принципиальной разницы между ними нет просто потому, что это один и тот же путь – путь к Богу. Главное, что все должны быть едины. И в Церкви мы именно едины. Мы, по словам апостола Павла, составляем одно тело (1 Кор. 12:13). Нужно понимать, что каждый из нас в Теле Христовом выполняет свое назначение, только бы это было ради Бога, во славу Божию и, конечно, ради ближнего.
В этом-то есть неизменная в веках истина христианства.
Алексей Иванович Сидоров,
кандидат исторических наук, кандидат богословия,
доктор церковной истории,
профессор Сретенской духовной семинарии
Ключевые слова: семья, верность, любовь, монашество, путь, спасение, христианство[i] «Любовь к человечеству - словесный блуд. Любовь к человеку конкретному, на нашем жизненном пути Богом данному, - дело практическое, требующее труда, усилия, борьбы с собой, своей леностью» (архимандрит Иоанн (Крестьянкин).
На вопросы телезрителей отвечает игумен Силуан Туманов, настоятель храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла в Парголово, председатель издательского совета Санкт-Петербургской епархии. Передача из Санкт-Петербурга.
Добрый вечер, дорогие телезрители. В эфире телеканала «Союз» программа «Беседы с батюшкой». Ведущий диакон Михаил Кудрявцев. Сегодня у нас в гостях председатель Издательского совета Санкт-Петербургской епархии, настоятель храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла в Парголово игумен Силуан Туманов. Здравствуйте, батюшка. Благословите наших телезрителей.
Здравствуйте. Благословение Господне да будет со всеми вами!
- Наша сегодняшняя тема: «Монашество в миру». Батюшка, эта тема Вам очень близка.
- Несомненно. Более 17 лет я несу свое монашеское послушание вне монастырских стен. Я был пострижен в 1997 году в Иоанно-Богословском Макаровском мужском монастыре города Саранска и сразу же поставлен на послушание в Саранское духовное училище. Волей-неволей мне приходилось ездить в город постоянно, засиживаться за монастырскими стенами никогда не доводилось. Для меня монашество всегда было равноангельным житием в буквальном смысле этого слова. Ангел - это тот, кого Господь посылает для выполнения Своей воли. Меня владыка посылает куда-то, я еду и выполняю его послушание. В этом вся равноангельность, конечно, не в какой-то высоте жизни, не в молитвенном подвиге, потому что после тяжелого рабочего дня еле-еле правило вычитываешь - и слава Богу. Какие там дополнительные подвиги, вериги, молитвы. Поэтому с самого начала мое отношение к монашеству лишено романтизма, с которым его свойственно представлять людям в миру, лишено таинственностей, особенностей, возвышенностей. Все очень просто. Когда жил в монастыре первые три года, утром была полунощница, потом Литургия и послушания в епархиальном управлении, в Саранском духовном училище. Вечером, когда у всех людей рабочий день заканчивается, и они разъезжаются по домам, у нас вечерняя служба, затем время для чтения и для свободного времяпровождения. Вот так и жил первое время.
- Размышления о цели и смысле монашества в миру Вас не оставляли?
- Несомненно. Есть огромная монашеская литература: всем известное «Добротолюбие», сочинения Василия Великого, Иоанна Кассиана Римлянина. Практически все, что там написано, регламентирует жизнь человека, ушедшего от мира. Причем иногда настолько радикально, что монахи не хотели встречаться со своими родителями, чтобы не впускать в свою жизнь волну мира, которая могла бы их всколыхнуть, лишить покоя, заставить уйти от своего подвига, вернуться в мир.
Читая эту литературу, и видя, что де-факто вынужден половину дня проводить в миру, я уже начинал думать, как это возможно совместить. В принципе, если следовать букве Писания, то монах не должен выходить из монастыря вообще. Но такого нет, слава Богу. У нас архиереи-монахи вне монастырей трудятся, ученые монашества трудятся при семинариях, академиях, настоятель монастыря тоже вне его стен трудится. Я понял одно - либо у человека есть стремление реализовывать те благодатные дары, которые даны при постриге, либо нет.
Напомню, что отцы XIV-XV веков называли монашеский постриг одним из Церковных Таинств, еще до жесткого ограничения Таинств числом семь. Для монаха важно жить в послушании, чувствовать себя частью церковного организма, в таком случае он никогда не будет выходить из стен «внутренней кельи». Монастырь, келья, вериги и столп, отшельничество - все это будет внутри, в сердце.
Ведь это не серьезно, если со снятием подрясника - а мне приходится регулярно ездить и в светской одежде в транспорте, в метро - я «снимаю» свое монашество. Тогда грош цена моему монашеству и вообще монашеству. В Астрахани разбойники, убивая архиерея, сначала захотели «снять» его священный сан, а то как-то неловко убивать святителя. Как только одежду с него сняли - тогда можно и убивать. Это очень характерное рассуждение для человеческой психологии, что если одежды все сняли, то в таком случае, в человеке ничего священного не осталось. Я категорически с этим не согласен. Христианин, если снял крестик, например, в армии, по необходимости, даже если он не имеет регулярной возможности ходить в храм, все равно должен оставаться христианином. То призвание, которое есть у монаха в миру, равно призванию любого последователя Христа.
Мы должны быть Христовыми: думать не только о том, как наши слова или дела будут восприняты в обществе. Многие очень болезненно относятся к тому, что монах вдруг где-то прошелся в светской одежде, но ситуации бывают разные. А те, кто нас осуждает, тоже обязаны хранить обеты Святого Крещения, но они же их не хранят, иначе им не было бы смысла ходить на исповедь, их портрет можно было бы сразу ставить в иконостас. У всех нас есть свои обязанности и права, но нельзя мыслить в этих категориях, необходимо всегда помнить, в чем наше христианство и чем мы можем быть полезны для проповеди Христовой.
Служение монаха в миру, особенно в наше время, крайне важно. Наше время - испытание сущности вещей. Раньше, если видели человека, одетого в определенные одежды, то говорили: «Вот это - монах». Сегодня все сложнее, монаха можно встретить просто на улице. Перестает ли он быть при этом монахом? Я думаю, что вся деятельность человека должна быть проповедью, независимо от того произносим мы что-то при этом или нет, и какую одежду мы носим. Испытывается само существо нашего служения и сама сущность нашей жизни. За всяким антуражем надо увидеть суть. В монашестве есть определенная романтика: красивая одежда, монастырские длинные богослужения, определенные молитвенные правила, смирение. Но главное, чтобы все это не было внешним. К сожалению, сегодня люди очень охотно и быстро учатся внешнему - и им кажется, что дальше ничего делать не надо.
- Тем более спрос рождает предложение.
- Абсолютно верно. В обиходной церковной жизни слышишь: «Да спаси же Вас Господи, да во славу Божию!». Люди говорят красивыми обтекаемыми церковными фразами. Но каждый христианин свидетель того, как в эти фразы вкладываются такие интонации, что думаешь, зачем же оскорблять имя Божие таким употреблением. Нельзя сказать: «Спасибо» - это «греховно», нужно сказать: «Спаси Господи». Но ведь главное - с каким сердцем ты это сказал! Если у тебя в душе добра нет, то не важно, что ты говоришь - все это будет лукавство и лицемерие. Поэтому очень легко увлечься внешним. Оно тоже важно, иначе на иконах людей бы не изображали в определенных одеждах, ведь одежда - это символ нашего служения, и в гроб нас кладут тоже в наших монашеских одеждах. Но наше служение не должно ограничиваться нашими одеждами и внешним антуражем.
- В основании пострига лежат конкретные обеты, которые подразумевают определенную форму?
- Три обета, обещания перед Богом и братией: обет послушания, нестяжания и целомудрия. Деликатно напомню, что каждый христианин не может быть не послушен своему церковному начальству, не может быть стяжателем. Мы должны стяжать имущество только в той мере, какая нам необходимо для жизни. А целомудрие - это не только отказ от интимной жизни, но это еще и определенное состояние ума, когда весь мыслительный процесс человека подчинен богомыслию. По крупному счету, монашеские обеты - это попытка вернуть соль в теряющее ее христианское общество, акцентировать обеты, которые все мы принесли в Таинстве Крещения, а де-факто за нас их принесли наши восприемники, которые уже сами забыли, что они за нас обещали.
Не стоит думать, что монашество - это побег от сложностей семейной жизни, вообще от жизни в миру, каких-то потрясений. Архимандрит Иоанн Крестьянкин предупреждал неразумных искателей иноческого образа, которые ищут в монашестве лишь бегство от проблем и успокоение: «Вы ищете покоя и утешения и для этой цели собрались идти в монастырь. А я вот вам напомню завещание печальника земли Русской преподобного отца нашего Сергия: «Уготовайте души свои не на покой и беспечалие, но на многие скорби и лишения». А потому уверяю вас: ваши нынешние трудности по сравнению с монастырскими покажутся вам ничтожными». Это очень хорошие отрезвляющие слова.
Любой путь честного человека всегда будет сложным, и в монастыре, и в миру. Монашество нужно выбирать из любви к Богу, к этому образу жизни, оно помогает человеку всего себя посвятить служению Церкви. Апостол Павел писал, что женатый думает о том, как угодить жене, а неженатый думает о том, как угодить Богу. Но мы в истории видим огромное количество святых женатых, которые не только угодили жене, но и прославились в лике святых и угодили Богу, прославили Русскую Церковь и другие поместные Церкви своим служением.
Монашество нужно принимать от искреннего и горячего желания быть с Богом. А не случайно: «Ах, не удалось в течение трех дней жениться, так и быть, пойду в монастырь». Очень хорошо на эту тему сказал митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев): «Монашество можно принимать лишь в одном случае - если человек чувствует к этому горячее призвание. Монашеское призвание не может быть минутным порывом: оно должно вызревать в человеке на протяжении долгого времени, становиться все более явным, все более сильным. Если же человек не уверен в своем призвании, колеблется, то принимать монашество нельзя». Конечно, бывают исключения. Иногда слабый, колеблющийся человек приходит в монастырь, «случайно» принимает монашеский постриг, а потом оказывается, что дары Святого Духа прорастают в душе, и он становится светильником веры и благочестия. Всякое бывает.
Вопрос телезрителя: «Если Господь отверз разум, но не отверз сердце, как с этим быть? Мне очень тяжело, сейчас я грешу, и делаю это осознанно».
- Господь не отвергает разум, мы все обязаны руководствоваться разумом в своем служении, в жизненном пути. А сердце, как совокупность душевных сил, должно за разумом идти ко Христу. Конечно, у нас много трудностей, но когда мы говорим, что грешим осознанно - значит, не хватает силы воли, не хватает стремления к Богу и любви к Нему. Это не значит, что человек плохой и слабовольный. Это значит, что наша человеческая природа сама по себе очень повреждена, и когда мы говорим просто красивые фразы из учебника «Догматическое богословие», мы недооцениваем глубины нашего повреждения.
Апостол Павел не просто романтику писал: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим.7:19). Так что это обычная человеческая коллизия. Человеку ее решить невозможно, но все возможно в укрепляющем нас Иисусе. Нужно стараться очищать свою совесть в Таинстве Исповеди, причащаться Святых Христовых Тайн, регулярно ум свой «вымачивать» в творениях святых отцов. Для этой цели прекрасно подходят творения современных отцов Церкви, недавно прославленных: старца Паисия Святогорца, старца Порфирия Кавсокаливита. Они очень ободряющие, дают силы в нашем сумрачном скучном мире видеть свет Христов, свет радости.
Первое, что необходимо - прибегать к Таинствам Церкви, читать святых отцов максимально часто и много. Если такое сильное борение идет, такие нападки на внутреннюю жизнь - значит, это авральная ситуация, когда уже обычное расслабление, времяпровождение нужно отодвигать на второе место. Надо серьезно заняться своей душой. Очень хорошо помогает помощь другим. Главное - быть готовым это делать, а Господь покажет, в чем и кому помочь. Когда мы помогаем людям, мы отвлекаемся от собственных скорбей, проблем, перестаем на них акцентироваться. А если мы при этом молимся, то разум наш направляется ко Христу. Так мы получаем благодатную силу, благодаря которой можем, потрудившись, изменить свою жизнь и преодолеть те борения и скорби, которые нас так ранят.
Вопрос телезрительницы из Екатеринбурга: «На монашествующих в миру, мир все равно давит, как и на любого христианина. Как батюшка справляется, как он снова возвращается в покой?»
- Я не считаю, что у меня есть какие-то особенные технологии. Все, что с древних лет заведено в Церкви, то действует и по сей день. Спасибо за этот вопрос, это огромная проблема. Монахи - не сверхлюди, которые не подвластны никаким порокам, грехам и соблазнам. Естественно, все это есть.
Я могу выделить четыре основных соблазна для монаха. Целомудрие в первую очередь. Постоянное общение с лицами противоположного пола - это всегда соблазн и искушение. Но я глубоко убежден, что если человек с этим готов работать вообще, то он и в миру будет находить возможность не доводить общение с противоположным полом до греха. Практика показывает справедливость моего убеждения. Мы все овцы стада Христова, нам всем надо спастись, а когда ты хочешь спасаться, то не засматриваешься на красоту или уродство других овец. Гребешь к спасательной лодке, к руке Христовой, и уже не до всего. Если есть такое настроение и готовность так жить, то оно поможет и в миру, а если нет, то и в монастыре человек блестяще падет, уйдет из монастыря, женится. Самодисциплина здесь помогает.
Второй момент - послушание. В миру человек очень быстро начинает чувствовать себя мерилом всех вещей, считать, что от него что-то зависит. Но это все фикции. Человеку нужно помнить, и прежде всего, монаху, что он солдат воинства Христова, генерал в котором - правящий архиерей. Что сказано - то и надо делать, а остальное - суета. Но мы видим, что в монастыре абсолютно те же проблемы.
Третий момент, как бы это ни было смешно - интернет. Это сегодня беда для очень многих людей. У меня есть аккаунты в социальных сетях. Это захватывает, забирает время, но это вопрос самодисциплины. Либо мы тратим время на пустую переписку и споры с кем-то, пусть даже справедливые, либо мы находим возможность на каком-то этапе остановить беседу, поняв, что дальнейшее ее продолжение уже неполезно собеседнику. Если монаху есть, что сказать, то его присутствие в социальных сетях будет миссионерским служением, как, собственно, и вся его жизнь и жизнь любого христианина. Если человек захочет согрешить, то он и в монастыре согрешит. Мы знаем, что в грехе человек всегда изобретательнее и настойчивее, чем в добродетелях.
Еще момент стяжания. Это кого-то смущает, но очевидно, что у любого христианина должно быть то, что необходимо для жизни и для служения. Сюда мы, конечно, можем записать современную технику и многое другое. «А не посмотреть ли мне в свободное время кинцо?» - это уже злоупотребление.
- Если есть свободное время - это уже «звоночек».
- Да, абсолютно верно. Монах послан в мир для миссионерской деятельности. Мы должны свидетельствовать миру, что не все еще сошли с ума, что есть еще какое-то здравое зерно в Церкви, которое мыслит мозгами 2000-летней давности, а по большому счету, от сотворения мира. Мы учитываем в нашей деятельности всю священную историю, а не просто что-то обсуждаем под влиянием модных веяний. В этом смысле я сугубый традиционалист. Я глубоко убежден, что, если мы уйдем с этой традиционной базы, то Церковь просто развалится, мы станем просто человеческим сообществом, а это недопустимо.
Был задан вопрос о том, как справляется монах в миру. Технологии простые: есть в меру, спать в меру, стараться заполнять свой рабочий день каким-то делом, чтобы свободного времени из разряда «чем бы мне заняться» не было. Честно сказать, за последние годы моей жизни я забыл, когда этот вопрос себе задавал. Скорее вопрос один: «Как все это успеть сделать?». Самодисциплина, организация своего дня, умеренность, очень важно оптимистическое настроение. Уныние часто камуфлируется под покаяние, под скорбь о своих грехах. А на практике это может быть скорбь не о грехах, а о том, что жизнь не такая, как хотелось бы. Мы произносим покаянные молитвы, о грехах плачем, а, по сути, мы просто плачемся и скулим. Это уже другое состояние души, и оно греховно.
Покаяние у нас должно вписываться в известный святоотеческий термин «радостопечалие». Симеон Новый Богослов в «Добротолюбии» написал: «Всякому надлежит рассматривать себя и внимать себе разумно, чтобы ни на надежду одну не полагаться без плача по Богу и смирения, ни опять на смирение и слезы не полагаться без последования им надежды и радости духовной». Не думайте, что ликом современного монашества должно быть суровое выражение лица, нахмуренные брови, сжатые от ненависти к врагам православия губы. Ликов столько, сколько людей. У каждого чего-то больше в жизни, а чего-то меньше, и задача каждого - привести все это в гармонию.
По наблюдениям за сегодняшними реалиями, я могу сказать, что нам не хватает радости, а не суетного и земного веселья. Кто смотрит телевизор в новогоднюю ночь, может убедиться, что там везде хохма, шутки и песни, но тоска зеленая. Потому что там нет подлинной радости, это все вымученное, фальшивое, натужное. Меня Господь милует уже много лет, мы новогоднюю ночь встречаем причащением на Литургии. В нашем мире мало радости - много скорби, а Господь нас призвал через апостола Павла: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за всё благодарите» (1 Фес. 5: 16-18). Это девиз жизни каждого христианина.
- Батюшка, как Вы считаете, возможно служение в миру монаху не в сане?
- Конечно, любое служение возможно. Важно, чтобы человек перед самим собой и Господом был честен. Ради чего он служит в миру: «Ради Иисуса или ради хлеба куса?». Либо это стяжание, но необязательно деньгами: человек может стяжать тщеславием, поклонением духовных чад. Мы живем во время, когда старцев много, а не к кому прийти на исповедь, душу излить. Главное понять, что мы хотим своим служением достичь? Найти монастырь, который бы подошел по духовному устроению, тоже не просто. Важно, чтобы было взаимопонимание с братией, с игуменом, чтобы ритм жизни в монастыре был по душе. Не стоит думать, что монах в миру спасается в более тяжелых условиях, чем монастыре.
Многократно бывая на святой горе Афон, я преисполняюсь невероятным благоговением и почтением к этому святому месту и считаю, что любому христианину стоит выезжать на Афон, чтобы напитываться духом гармоничного и правильного отношения к жизни. Было время, когда я там жил две недели подряд. Ох, как тяжко моя плоть ныла, это было испытание невероятное, потому что дьявол наседает. Искушения унынием, отчаянием, телесная слабость, тяжелые службы. Однако когда стоишь на службе - душа горит. Афон - это своя, совершенно особенная страница.
У меня был интересный опыт знакомства с современными исихастириями - греческими монастырями, которые открываются не по благословению сверху, а по движению снизу. Собирается группа духовных чад того или иного старца, как правило, это последователи святого Паисия Святогорца, святого Порфирия, старца Емилиана. Они берут благословение у правящего архиерея на полноценную литургическую жизнь. Благословение, как правило, им дается. Это такой же монастырь, как и все остальные, но там есть очень много интересных моментов. Есть монастырь Преображения Господня на горе Патрос и женский монастырь святого Георгия великомученика Караискаки. У них совсем не налажена хозяйственная жизнь, но они с большим теплом и заботой встречают людей, приходящих в этот монастырь. Там подвизаются самые разные люди, но от всех требуется иметь искреннее расположение и любовь к паломникам, друг к другу и любовь Христову. Там довольно жесткий образ жизни и не до безобразий - все это внушает уважение.
Те благочестивые женщины, которые страдают, оттого что не могут попасть на святую гору Афон, могли бы совершать паломническое путешествие по женским монастырям Греции. Монастырь Суроти, где погребен святой Паисий Святогорец, в Ормилии есть прекрасный женский монастырь, и монастырь Георгия великомученика в Караискаки. Они все разные по внутреннему устроению, по распорядку дня, по количеству монахинь, даже по внешнему обращению разные. Но у них есть черта, свойственная греческому монашеству - максимальная доброжелательность. Это очень хороший момент самодисциплины, они преодолевают себя, у них очень много скорбей в жизни, им очень нелегко нести это, но именно поэтому они и заставляют себя быть веселыми! И на людях они неизбежно приветливы, веселы. Если у послушницы происходит какой-то срыв, она себя собирает и старается при всей своей скорби быть с паломниками максимально доброжелательной. Она понимает, что это ее задача, как христианки, я был свидетелем: это не лицемерие. Видишь духовную работу прямо перед собой, это очень впечатляет. У нас мало кто старается себя сдерживать по религиозным соображениям. Как правило, это момент вежливости, воспитания, нежелания попасть в дурную историю или еще что-то. А там это никого не интересует.
Вопрос телезрительницы: «У меня дочка подросток двенадцати лет. К сожалению, я ее не привела к вере, редко в церковь с ней хожу, душой она не пришла к Богу. Сейчас она увлекается интернетом, ее просто не оторвать. Она не делает уроки, а если я забираю компьютер, ведет себя агрессивно. Что Вы посоветуете, с чего начать и как ее спасти?»
- В первую очередь, стараться быть максимально спокойной и хранить мир в душе. Это очень важно. Сейчас уже налицо финал процесса. Если бы она с большим рвением раньше приступала к Таинствам, участвовала в церковной жизни, ей было бы гораздо сложнее нырнуть в мир компьютерной трясины и проще мобилизоваться для каких-то важных задач. Это уже вопрос слабоволия, отсутствия иерархии ценностей, авторитетов. Надо понять: что-то Вы уже не можете сделать, потому что упущено время.
Во-первых, необходимо всем своим видом показывать, что храм - это то, что нас преображает к лучшему. Если мы уходим из храма лучшими, чем вошли в него, - значит, цель посещения храма достигнута. Дочь Ваша не ходит в храм. Вы сходили, вернулись домой, а она видит, что после этого Вы более спокойная, более рассудительная, любвеобильная, доброжелательная. Но не путайте доброжелательность с потаканием греховным слабостям. Она в таком возрасте, что одно дело говорит громче тысячи слов. Нужно обратить внимание на свои взаимоотношения с ней, не срываться, не кричать, быть максимально спокойной. Это ужасно сложно, но это очень важно, во-первых, для того, чтобы сохранить хорошие отношения с дочерью, во-вторых, чтобы привести ее к Богу.
Разумно ограничивать время от времени ее присутствие за компьютером. Эта проблема, к сожалению, очень распространенная. В семье должен быть определенный график, договор между родителями и детьми: сначала сделал уроки, а потом остается время на компьютерные интересы. Нужно попробовать начать с этого. Вам необходимо восполнять то, что уже не выполнено: самой максимально часто ходить в храм, самой причащаться, исповедоваться как можно чаще. И помнить, что каждый раз, когда Вы приходите из храма, должны нести на своем лице не вселенскую скорбь от семейной проблемы, а Христа, благодать Божию.
Вера двигает горами, и какой бы ни была гора подросткового самосознания, и эта гора тоже сдвигается Господом нашим Иисусом Христом. Поэтому главное - не унывать, не отчаиваться, молиться. А остальное оставить на благодать Божию. Я думаю, что если будете так трудиться, то дочь увидит Вашу любовь, благожелательное отношение, и все со временем наладится. Дай Бог, чтобы так было.
- Есть такая поговорка «хочешь спрятать - положи на видное место». К современному монашеству это относится?
- В каком-то смысле слова, да. Сейчас монах особо тщательно должен следить, чтобы его душа и сердце были кельей. В монастыре проще в том смысле, что весь монастырь - келья. А в миру монах в окружении людей, у которых иной взгляд на жизнь. Мирянин несет служение с естественными трудностями - монах несет сверхъестественное служение. Господь сказал в самом начале Священного Писания: «Нехорошо человеку жить одному» (Бытие гл. 2:18). Семейная жизнь благословлена Богом, Церковью, это очень важный момент. Но есть то, что выше естественного - это призвание человека к некоему образу жизни, который ему не свойственен. Как говорила мать Мария Скобцова: «Монашеская жизнь - это все время хождение по водам».
Важно, чтобы в миру у монаха келья в сердце была всегда: сидит ли он за столом с друзьями в ресторане, дома ли, в храме, беседует ли с женщинами, мужчинами, детьми. Конечно, это не должно принимать гротесковые формы, потому что монаха сдерживает огромное количество ограничений, и есть места и сообщества, в которых ему быть не стоит. Но если он не готов к самодисциплине, то и в монастыре так же погибнет, как и в миру.
Вопрос из группы ВКонтакте: «Сейчас соцсети наполнились разнообразными просьбами о помощи, сборе средств на излечение. Но существует категория мошенников».
- К сожалению, это целые ветви бизнеса. Есть две точки зрения: одна правильная, которой я не придерживаюсь, а другая неправильная, которая более полезная. Первая точка зрения - важно не то, кто наживется на твоем действии, а важно, с каким настроением ты все это делаешь. Святитель Иоанн Златоуст говорил: «Милостыня важна для тебя. Отдавая деньги, ты освобождаешься от стяжательства и сребролюбия». Это, несомненно, правильно, и в этом надо регулярно практиковаться. Но если мы хотим оказать реальную помощь людям, а не просто попрактиковаться в отказе от сребролюбия, то самое полезное - связать их со службами епархиальной и социальной помощи.
У нас хорошо налажена система социальной помощи, особенно в Санкт-Петербургской епархии с приходом отца Николая Брындина. Нужно выходить на социальный отдел, он привлекает благотворителей, помогает найти нужных врачей. В Саранске на праздники отец Николай Брындин развозил кульки с продуктами по списку малоимущих, неполных семей, семей с инвалидами. Нужно выбирать - либо мы хотим свою душу спасти, либо мы реально хотим помочь людям. Но в таком случае, все эти перепосты с призывами о помощи надо замыкать на социальном отделе своей епархии, и тогда мы действительно будем помогать.
Мы можем не просто мошенников кормить. По ту сторону экрана могут быть люди самые разные, даже с террористическими настроениями. Многие лица, находящиеся в тюремном заключении, зарабатывают электронным мошенничеством. Как бы не получилось так, что деньги, которые мы пожертвовали на лечение ребенка, пошли на вооружение террористов или отнюдь не благочестивые развлечения заключенных. Все нужно делать с рассуждением, с молитвой. Или в простоте сердца, но тоже с молитвой. В любом случае, лучше что-то делать, чем ничего не делать. Если до нас дошел зов о помощи, нужно его реализовать.
Хотелось бы узнать об изнаночной стороне нашего сегодняшнего вопроса. Существуют монахи в миру, а существуют миряне, которые начинают на себя примерять монашеские идеалы и внешние черты, иногда это превращается в карикатуру. Как с этим быть, как относиться к стремлению человека погрузиться в монашество в миру?
- Когда монашество в миру является посольством из монастыря в мир, по благословению и послушанию - это нормально. Когда человек, живущий в миру, приобретает себе четки, начинает вычитывать длительные правила, последования, класть поклоны, получать от этого удовлетворение, то надо помнить, что прелесть и тщеславие еще никто не отменял. Дьявол силен, и люди, которые без благословения занимаются имитацией монашества, могут пасть с шумом. Я знаю многих людей, которые после таких монашеских эпизодов в своей жизни, вели потом жизнь, далекую от идеалов целомудрия.
Очень важно то, для чего человек это делает. Если он хочет спасти свою душу, для этого не нужно дополнительных обетов и молитв, исполни хотя бы то, что обещал при Крещении. А если это исполнил, тогда иди дальше. Если человек хочет славы - это греховно. Говорят: «Пропитался монашескими идеалами». Мы говорили уже, что это целомудрие, нестяжание и послушание. А все остальное - романтика.
Какой-то подвижник в Америке, начитавшись «Откровенных рассказов странника», стал под их влиянием читать по четкам тысячи Иисусовых молитв прямо на балконе, растворившись в благодати. Вдруг кто-то пробежал внизу, сбил его с ритма молитвы, помешал ему, и он в гневе начал бросать в него сковородками, кастрюлями, которые лежали на балконе, чтобы тот перестал мешать молиться. Вот все «монашество» и вся «молитва» показана в этом примере.
Через день мы будем праздновать Неделю мытаря и фарисея. Если мы после молитвы остались прежними или даже худшими, то была ли молитва вообще? Точно так же и в монашестве со всеми нашими молитвенными правилами. Кому мы молились, какого результата мы добились, если после молитвы мы усталые и озлобленные на священника, на хор? Сейчас многие храмы оснащены системой звукоусиления, часто тайные молитвы, которые священник читает вполголоса, в храме слышны хорошо для всех. Одна женщина в комментариях к обсуждению пишет: «Запели «Тебе поем…», и тут епископ начал читать молитвы, заглушая пение хора и мешая мне молиться». Какое самообольщение! Оказывается, все в храме должно способствовать молитве этой дамы. Это уже из разряда советского отношения к жизни, в худшем смысле этого слова.
- Батюшка, простите, наше время истекло, к сожалению. Благословите нас на прощание.
- Благословение Божие да пребудет со всеми вами! Храни, Господь!
Ведущий: диакон Михаил Кудрявцев
Расшифровка: Анна Солодникова
Принятие монашеского пострига является одним из таинственных обрядов, в процессе которого человек принимает на всю жизнь монашество и на всю жизнь дает обещание исполнять определенные обеты. Взамен Господь награждает человека необычайной благодатью, которую сразу же можно почувствовать.
В православной религии монашество распределяется на три различные степени, а именно, рясофор, мантия (малая схима) и схима (великая схима). Чин пострига монашеского в каждом случае будет иметь свою форму и особенности.
Постриг в рясофор
Для того чтобы получить постриг в рясофор, совершается чтение определенных молитв. Происходит пострижение волос, а затем человек получает новое имя и уже не имеет права отзываться на прежнее. Человек получает жизнь с чистого лица, но обряд является неким обещанием перед Господом, что все обеты будут сдержаны. После чего на человека надевают и он уже постоянно должен перебывать в темных монашеских одеждах.
Этапы совершения обряда
Постриг рясофор не являлся понятием о монашестве. И это совершенно логично, ведь принятие этого чина не предусматривает наложение на себя каких-либо обетов. Принятие чина включает в себя прочтение настоятелем нескольких молитв, в которых он обращается к Господу с определенной просьбой, а именно «пожити достойно во ангельском сим житии». Затем происходит пострижение волос, а также облачение в рясу, эти действия не сопровождаются определенными молитвами. После совершения этих действий над человеком читается еще одна определенная молитва, в которой выражается прошение о благодати. По окончании службы иноку предстоит познакомиться со своим духовным родителем, его подводит настоятель монастыря с молитвой. Более значительной и торжественной является служба при принятии пострига в малую схиму.
Постриг в малую схиму
Следующий этап есть посвящение в малую схиму, или в мантию. Здесь также есть определенные правила и обеты. Рясофор должен принять перед Богом обет безбрачия, а также послушания и нестяжания. Затем происходит пострижение волос, и человек приобретает снова новое имя, что говорит о том, что он перешел на еще один новый этап своей жизни, теперь он будет постоянно перебывать в благодати. Для всех, кто серьезно решил связать свою жизнь с Господом и совершить монашеский постриг, чинопоследование обязательно.
Особенности тайнодействия
Служба может совершаться по окончании литургии. Но в большинстве случаев для такого пострига отводится отдельная служба, чтобы провести все почести. Посвящение начинается с песнопения.
Когда происходит песнопение, постригаемый должен быть облачен в длинную белую рубаху. При этом ему необходимо от порога храма проползти на животе до центра, при этом помогать себе ногами нельзя. Его должны сопровождать двое старших иноков, которые во время процесса будут прикрывать его своими мантиями. Процесс останавливается в самом центре храма, постригаемый должен лежать лицом вниз при этом сложив руки крестообразно. должен обратиться к нему с определенными словами, прославляющими всемилостивого Господа. По окончании этих слов настоятель должен прикоснуться к постригаемому, это является определенным знаком, что человек может встать.
Если взять во внимание сирийские традиции, то на их языке монах переводится как человек, который постоянно плачет. Плакать он может о себе, и в большей мере о грешности каждого человека в этом мире.
В соответствии с этим представлением о монахе, существуют следующие мысли Исаака:
«Какое другое занятие может иметь монах в своей келье, кроме плача? Неужели он помимо плача может найти время для другой мысли?» Пребывание монаха вдали от человеческой радости, где он и понимает, что его призвание - это плач. Даже само значение его имени говорит о данном, ведь его сердце должно быть наполнено горечью. И все святые прошли этот путь, поселяясь в мире с плачем. Именно поэтому глаза монаха всегда наполнены слезами, это его отрада и есть, тот самый плач. Если он находится без него, то его сердце болит и страдает. А плач этот вызван простым зрелищем, когда лежит перед тобой умерщвленный человек своими же грехами, разве это не может вызвать жалости? Ведь душа убита, и участь эта невыносима.
После того как постригаемый поднимется на ноги, настоятель храма обязан задать ему целый ряд вопрос, чтобы уточнить, зачем он здесь находится, что ему нужно и тому подобное. На свои вопросы он требует четкого и правдивого ответа. Все свои слова постригаемый должен произносить четко и уверенно. После того как настоятель получит все ответы, он должен напомнить о том, что сейчас здесь присутствуют все святые во главе с Господом, и именно они слушают произнесенные слова. Далее настоятель храма обязан задать еще целый ряд вопросов, эти вопросы говорят о честности, готовности и правдивости произносимых слов, у человека есть последний шанс отказаться. Настоятель должен быть твердо уверен в добровольности действия, ведь такое решение человек должен принять самостоятельно. Такой длительный разговор необходим для того, чтобы человек пришел к этому не по чьей-то воле, ведь в истории есть такие случаи, когда постриг был принудительным. Такие случаи есть грубое нарушение, они полностью рушат всю идею, а также являются тяжелым грехом по отношению к ближнему.
Постриг в великую схиму
Процесс пострига в великую схиму довольно схож с другими постригами, но при этом имеет отличие. Прежде всего, служба имеет более торжественный характер и свою особенную строгость.
Совершать службу пострига имеет право только лишь иерей-монах, другие святые отцы этим правом не обладают. Но прежде чем проводить церемонию, необходимо получить благословение у архиерея.
Монашеский постриг в совершается матушкой-настоятельницей, но по предварительному благословению.
Подготовка к монашескому постригу
Принять монашеский постриг благодаря какому-то веянию чувств невозможно. За этой службой стоит определенное время и целый ряд необходимых действий. В современном церковном постановлении прописаны определенные степени, которые в конечном итоге ведут к монашескому постригу. Данные ступени - это трудничество, послушничество и иночество. Пройдя эти этапы, человек может задуматься о принятии пострига.
Кто такой «трудник»?
Слово «трудник» появилось уже в современном христианстве, раньше его не применяли. Трудником считается человек, который добровольно посещает монастырь и трудится там во благо. Как известно, помощь в монастыре нужна всегда, и верующий делает очень правильное и доброе дело. Это может быть даже семейный человек, который приезжает на определенное время, а потом снова приступает к своим мирским делам. Некоторые приезжают сюда во время отпуска. Такой визит не означает, что человек собирается стать монахом, ведь у него могут быть дети и другие обстоятельства. Но такие действия называются трудом во благо, поэтому человек увозит с собой определенную благодать, которая поможет ему выжить в жестоком мире. Но трудник также может остаться здесь на постоянной основе. То есть человек будет начинать готовить себя уже к монашеству, то есть он должен трудиться не только физически, но и душевно. И уже через некоторое время такого трудника могут перевести в другой статус, и он продолжит работать над собой.
Нередко случается так, что трудник и послушник несут одинаковые обязанности, возможно, даже вместе выполняют определенного рода поручения. Но, несмотря на такое, так сказать, тесное сотрудничество, эти два класса имеют огромную разницу. Трудником является самый обычный мирской человек. Да, он приехал в монастырь, чтобы помочь. И, конечно, в перспективе он может стать монахом и более, но на данный момент он считается гостем монастыря и не более того. А вот послушник - это уже один из членов общины монастыря, он, так сказать, имеет свое право голоса и живет на общих условиях со всеми, но у него есть некий испытательный срок, который необходимо пройти с достоинством. Как утверждают монахи, трудничество не всегда обязательный этап, это прерогатива мирских людей, которые просто желают помочь монастырю. Если же человек точно решил, что посвятит свою жизнь служению Богу, то он может уже начинать с послушничества.
Женский монашеский постриг имеет такое же последование. Совершается обряд либо в женском монастыре, либо в женской общине.
Послушничество
Для послушания также существует несколько форм. Здесь все просто: либо человек носит рясу, либо нет. Обычный послушник должен ходит в мирской одежде, но при этом она должна скрывать тело и быть темных оттенков. Во втором случае рясу носить можно, но человек уже должен пройти постриг, и тогда он уже будет относиться к классу рясофор. Этот чин пострига монашеского является одним из видов послушания, ведь человек не дает обетов, поэтому уже с новым именем необходимо готовиться к следующему этапу. На удивление именно этому типу послушания в православной документации уделено скромное внимание. Поэтому многие их права и обязанности не совсем понятны. При этом четко прописано, что оставление монастыря уже невозможно, и будет являться каноническим преступлением. Исходя из этого правила, выходит, что человек все-таки берет на себя какие-то обещания и обязанности. Так, например, для того, кто совершил монашеский постриг, покинуть стены монастыря и уйти в мирскую жизнь является достаточно тяжким грехом. Но с такими формулировками иногда бывают не все согласны. Но все же их соблюдать необходимо, если человек действительно желает приблизиться к Богу.
Таким образом, если послушник не уверен, что готов оставаться в стенах монастыря навсегда, то ему необходимо очень хорошо продумать принятие нового чина и, возможно, некоторое время побыть обычным послушником. Ведь послушник может в любой момент покинуть стены монастыря, и при этом грех на его душу возложен не будет, не нужно торопиться с решениями. Так ли важно последование монашеского пострига?
История обряда
Если брать во внимание современные правила, то среди монашеского пострига также выделяют три ступени, а именно рясофор, малую схиму (мантию) и великую схиму. Все эти три чина пришли в православие из византийской практики. Часто случается так, что пострижение в рясофор просто обходят, и обычный послушник сразу принимает постриг мантию. Если обратить свое внимание на монастырь горы Афон, то здесь также есть свои особенности, например, пострижение в мантию здесь не совершается, его просто нет, а происходит постриг в великую схиму. А вот в Русской Церкви пострижение в великую схиму является довольно редким явлением. Как известно, этот чин получают лишь иноки, чаще всего они уже в преклонном возрасте и, возможно, даже имеют серьезные проблемы со здоровьем.
Если копнуть глубже в историю, то можно понять, что изначально разделения на какие-то степени или звания совершенно не было. Принять монашество можно было с помощью определенного акта, это решение принималось один раз и на всю жизнь. И такого длительного времени подумать и попробовать пожить монастырской жизнью не предоставлялось. А вот уже в 9 веке появилось то самое разделение на малую и великую схиму. Первое упоминание об этом обычае было найдено в записях Феодора Студита, при этом данное новшество вызвало возмущение, таким образом, было сказано: «Не давай так называемой малой схимы, а потом великой, ибо один образ, подобно крещению, как это было в обычае у святых отцов». Но такое правило разошлось по Руси очень быстро, и многие стали пользоваться именно им, проводя ритуалы пострига. Упоминание об этом новом правиле было замечено у преподобного а писал он свое повествование со слов
Во времена жития Феодосия такое правило уже было полностью распространено, существовали все выше приведенные чины и, конечно, проводились службы пострига. Но в те времена, например, великая схима не считалась особым чином, ее мог при желании достигнуть каждый монах. Поэтому при определенном духовном росте монаха одаривали этим титулом. Но уже в 12 веке отношение к этому чину было несколько изменено, было принято считать, что это достаточно почетно, и далеко не все заслуживают посвящения, поэтому постриг был предназначен только для немощных и больных монахов.
Как поздравить с постригом?
Поздравления с монашеским постригом могут иметь свободный характер. Обычно человеку желают обрести особую милость Господа. Также при наречении новым именем может быть рассказана история того святого, в честь которого был назван человек. Произносятся торжественные молитвы. Можно поздравить и своими словами.
Особенный этап в жизни каждого послушника - монашеский постриг. Фото этого тайнодействия, его этапы свидетельствуют о том, что человек, отказываясь от многочисленным мирских благ, получает гораздо больше - любовь к Господу и его неиссякаемую благодать.
