Рубрика джек лондон - американская мечта. История успеха джека лондона

Механическя работа утомляла и отупляла, поэтом вскоре Джек стал икать другие возможности заработка.

В те времена в Сан-Франциско, где и жила семья Джека, процветала нелегальная добыча устриц. Дело это было опасным, но в случае удачи можно было заработать куда больше, чем на фабрике. Поэтому одолжив 300 долларов, Джек купил шлюп и стал самым молодым «устричным пиратом».

Зарабатывал он действительно неплохо, однако то время стало периодом саморазрушения будущего писателя. Бесконечные попойки, драки, ночные набеги… Почти все заработанные деньги уходили на эту разгульную жизнь. Возможно, Джек так бы и погиб в какой-нибудь драке, но в конце концов он опомнился и нанялся на судно, которое занималось добычей морских котиков.

За те несколько месяцев, которые он провёл в море, Джек возмужал, окреп и вернулся домой, полный энергии. Однако по его возвращении жизнь снова вернулась в свою колею, и юноше опять пришлось идти работать на фабрику.

Со временем его начала одолевать депрессия, И Джек часами пропадал в порту. Однако в его судьбе произошёл новый поворот.

Промышленный кризис 1894 года породил своеобразный протест - армия безработных из Калифорнии решили пройти маршем до Вашингтона. Джек примкнул к ним и в итоге бродяжничал по Америке 7 месяцев, фактически побывав на самом «дне» общества. Вернулся домой он полный оптимизма с твёрдым намерением получить образование, стать писателем и быть принятым в обществе.

В 19 лет Джек Лондон поступил в среднюю школу, а затем благодаря своему упорству выдержал экзамены и поступил на механический факультет в Беркли. Однако проучился он там недолго - из-за недостатка средств учёбу пришлось бросить. Джека снова ждал тяжёлый физический труд.

В 22 года он начал писать повести и рассказы и отсылал их во всевозможные газеты и журналы, однако оттуда их неизменно возвращали. Но Джек не отступал и уже через полгода был опубликован его первый рассказ. Так начался головокружительный писательский взлёт Джека Лондона.

Его произведения стали популярными, и это начало приносить ему ощутимый материальный доход. Джек стал переезжать из одного дома в другой, более респектабельный, и вообще жил на широкую ногу. Он наслаждался тем комфортом, который давали ему деньги. Наслаждался так, как это может делать только тот, кто сполна познал что такое нужда.

В одном из своих писем Джек писал: «Мне нравится приятное чувство, порождаемое хорошо сшитой одеждой».

За свою литературную жизнь Дж. Лондон написал 200 рассказов, 20 романов, 3 пьесы и заработал около миллиона долларов. Однако за этой цифрой скрывается каторжный труд, поскольку ещё в начале своего писательского пути он установил себе за правило писать не меньше 1000 строк в день и всегда строго ему следовал.

Прожил писатель Джек Лондон недолго - всего 40 лет, однако он успел осуществить свою мечту. Целеустремлённость, настойчивость, мужество и неизменная любовь к жизни - именно это и помогло ему в конце концов добиться желаемого.

Высказывания Джека Лондона

• Истинное назначение человека — жить, а не существовать.


• Деньги, как и молодость, не знают преград.


• Мужчина, которого не ранит любовь к женщине, - только наполовину мужчина.


• Нельзя уподобляться бездумному флюгеру, который поворачивается при малейшем ветерке.


• Кость, брошенная собаке, не есть милосердие; милосердие: это кость, поделенная с собакой, когда ты голоден не меньше ее.


• Алкоголизм - это порождение варварства - мертвой хваткой держит человечество со времен седой и дикой старины и собирает с него чудовищную дань, пожирая молодость, подрывая силы, подавляя энергию, губя лучший цвет рода людского.


• Если вы мыслите ясно, вы и писать будете ясно, если ваша мысль ценна, будет ценным и ваше сочинение.


• Жизнь всегда дает человеку меньше, чем он от нее требует.


• Нельзя доверяться иллюзиям-за них всегда приходится расплачиваться,и только действительность никогда не лжет.


• Жизнь — это игра, из которой человек никогда не выходит победителем.


• Мужчина редко понимает, как много значит для него близкая женщина, — во всяком случае, он не ценит её по-настоящему, пока не лишится семьи. Он не замечает тончайшего, неуловимого тепла, создаваемого присутствием женщины в доме; но едва оно исчезает, в жизни его образуется пустота, и он смутно тоскует о чём-то, сам не зная чего же ему недостаёт.


• Не умеющие мыслить воображают, что они мыслят, и распоряжаются судьбами тех, которые мыслят на самом деле.


• Человек должен жить не ради денег, а ради счастья, которое никто не может ни дать, ни купить, ни продать, которого не оплатишь ничем.


• Разум не должен вмешиваться в любовные дела. Правильно рассуждает любимая женщина или неправильно — это безразлично. Любовь — выше разума.


• Всё в мире непрочно, кроме любви. Любовь не может сбиться с пути, если только это настоящая любовь, а не хилый уродец, спотыкающийся и падающий на каждом шагу.


• Законы, созданные людьми сводятся в наши дни к состязанию умов.


• Когда человек уезжает в далёкие края, он должен быть готов к тому, что ему придётся забыть многие из своих прежних привычек и приобрести новые, отвечающие изменившимся условиям жизни.


• Вещи бывают живые - и неживые. И живых вещей надо остерегаться. Неживые всегда остаются на месте, а живые двигаются, и никогда нельзя знать заранее, что они могут сделать.

Джек Лондон (2 января 1876 - 22 ноября 1916) - американский писатель, автор приключенческих рассказов и романов. В его биографии также есть место приключениям - в 1897 году Джек Лондон поддался «золотой лихорадке» и поехал на прииски. Вместо золота он нашел там фактурных персонажей и интересные сюжеты.

Какая красота! - сказал он. - И какая в нем сладость! Это вино создано для женщин, его же и монахи приемлют!
- Оно родом с наших согретых солнцем холмов, - сказал я с простительной калифорнийцу гордостью. - Вы же проезжали вчера по здешним виноградникам.

Каркинеса стоило немного расшевелить. Да откровенно говоря, он становился самим собой лишь в те минуты, когда искрометное вино горячило ему кровь. Правда, он был художник - художник всегда и во всем. Но без вина мысль его работала вяло, и, трезвый, он бывал подчас удручающе скучным, точно английское воскресенье; разумеется, не таким, какими бывают по‑настоящему скучные люди, а скучным по сравнению с тем Монте Каркинесом, который неизменно блистал остроумием, когда становился самим собой.

Я уже сказал раньше, что Каркинес оживал под действием вина - «подобно тому (говорил он сам о себе), как ожила глина, когда господь вдохнул в нее дыхание жизни». Увы! К богу Каркинес относился с кощунственной фамильярностью, хотя вообще‑то в кощунстве его никто не мог обвинить. Он был натура прямодушная, но вся сотканная из противоречий, и людям, мало с ним знакомым, это мешало разобраться в нем. Да разве разберешься сразу в человеке то необузданном, как дикарь, то нежном, как девушка, то изысканном, как испанец! Но ведь он и сам называл себя ацтеком, инкой, испанцем!
А теперь я должен попросить извинения, что уделил ему здесь столько места. (Он мой друг, и я люблю его.) Итак, мой домик дрожал под порывами ветра, а Каркинес придвинул стул к камину и рассмеялся, подняв на свет свой стакан с вином. Он посмотрел на меня, и по тому, как весело блеснули его и без того блестящие глаза, я понял, что наконец‑то мой друг настроился на должный лад.

Ничего! Я наблюдаю за вами с первого дня, как приехал сюда. Вы не обыграли богов. Вы сдались. Вы сдались на милость противника. Вы признались, что не можете больше бороться, и выбросили белый флаг. Вы прибили к стене объявление, в котором признаете, что силы ваши иссякают. Вы убежали от жизни. Уловка! Жалкая уловка! Отказавшись продолжать игру, вы швырнули карты под стол и спаслись бегством сюда, под защиту этих холмов.

Он откинул со лба прямую черную прядь, упавшую на его сверкающие глаза, и умолк только на секунду, чтобы свернуть длинную мексиканскую сигарету.

- Нет, богов не проведешь. Ваша уловка стара, как мир. Ее пускали в ход из поколения в поколение, но она никого не спасла. Боги знают, как поступать с вами и вам подобными. Погоня ведет к обладанию, а обладание ведет к пресыщенности. И вот вы, мудрец, решили поставить крест на всех своих стремлениях. Вы предпочли отказаться от всего. Что ж, прекрасно! Но этот отказ вскоре будет вам в тягость. Вы утверждаете, что уберегли себя от пресыщения. Неправда! Оно просто пошло у вас в обмен на старческую дряхлость. А старческая дряхлость - синоним пресыщения. Это маска, под которой прячется пресыщение. Вот так‑то!

- Да вы взгляните на меня! - воскликнул я.

Каркинес, как никто другой, умел залезть человеку в душу и разодрать ее в клочья.
Уничтожающим взглядом он смерил меня с головы до ног.

- Где вы видите во мне признаки старческой дряхлости? - с вызовом бросил я ему.

- Увядание подкрадывается незаметно, - отвечал он. - Вы перезрели и гниете с сердцевины.

Я рассмеялся и простил этого задиру. Впрочем, он вовсе не нуждался в моем прощении.

- Как будто я не знаю! - продолжал Каркинес. - Боги всегда выигрывают. Мне приходилось наблюдать людей, которые годами вели игру - по их разумению, верную игру, - и в конце концов теряли все.

И выиграли, блистательно выиграли! - перебил его я.
Каркинес с состраданием посмотрел на меня, и, когда он заговорил снова, его слова прозвучали, как погребальный звон.

- Они остались в проигрыше, в бесславном проигрыше.

- В обществе придерживаются другого мнения на этот счет, - холодно заметил я.

- Общество основывается на догадках. Обществу видно только то, что на поверхности. А я - я знаю… Вы никогда не задумывались над тем, почему Этель Бейрд постриглась в монахини, заживо похоронила себя в обители скорби?

- Потому, что она любила его, и когда он умер…
Презрительная усмешка Каркинеса заставила меня умолкнуть.

- Ответ стандартный, словно отштампованный на машине, - сказал он. - Суд общества! Много общество знает! Этель Бейрд, как и вы, бежала от жизни. Она потерпела поражение и выкинула белый флаг. И ни один осажденный город не выкидывал белого флага с такой горечью, с такими слезами.

Выслушайте эту историю от меня, из первоисточника, - я знаю, о чем говорю. Марвин Фиск и Этель Бейрд размышляли над угрозой пресыщения. Они любили Любовь. Они знали ей цену, как никто другой. Они так дорожили Любовью, что им хотелось удержать ее, чтобы она всегда согревала их сердца своим горячим трепетом. Они радовались ее приходу и боялись, как бы она не покинула их.

Вот какую цитату из Феоны Маклауда я нашел там: «Истинно говорю вам, что этот прерывистый голос, этот сумеречный шепот, это сладостное, свежее дыхание, этот огненнокрылый Кифаред, который предстает пред людским взором только на мгновение в радужных переливах счастья или во внезапной, слепящей вспышке страсти, - этот таинственный чудотворец, которого мы зовем Эрос, открывается лишь избранникам, ясновидцам, и приходит он не с громкой песней на устах, не под звуки веселой скрипки, а неслышно, тайком, и немота его яснее слов говорит о желании».

Как же удержать этого огненнокрылого Кифареда, чье безмолвие яснее слов говорит о желании? Насытить его - значит, расстаться с ним. Марвин Фиск и Этель Бейрд любили друг друга великой любовью. Их богатства были несметны, и все же им хотелось, чтобы чувство их не оскудевало.

И ведь вы не назвали бы их неоперившимися птенцами, которые пускаются в рассуждения, стоя у порога Любви. Нет! Это были сложившиеся, разумные люди. Оба они любили и раньше, до своей встречи, и задушили Любовь ласками, отняли у нее жизнь поцелуями и погребли ее в могиле пресыщенности.

Этель и Марвин были не бесплотные духи, а люди, живые люди. В их жилах бежала кровь, алая, как закатное небо, - кровь, не разбавленная англосаксонской трезвостью. По темпераменту они скорее походили на французов; в их идеализме брал верх галльский дух с его приверженностью плотским радостям. Этот идеализм не охлаждала ледяная мутная жидкость, которая заменяет англичанам кровь. Аскетизм был чужд им. Они были американцы - прапраправнуки англичан, и все‑таки в них совсем не чувствовалось ни английской склонности к самообузданию, ни английской выспренности.

И вот люди, которых я описываю, - люди, созданные для радостей Любви, возымели некую идею. Будь они прокляты, все эти идеи! Марвин Фиск и Этель Бейрд затеяли игру с логикой, а логика их была такова… Но сначала надо вам рассказать о беседе, которая завязалась у нас однажды вечером. Речь шла о «Мадмуазель де Мопэн». Помните эту героиню Теофиля Готье? Она поцеловала мужчину один раз в жизни - один‑единственный раз, и дала себе зарок никогда больше не целоваться, боясь, что поцелуи потеряют для нее свою сладость. Опять пресыщение! Мадмуазель де Мопэн отважилась понтировать против богов, ничего не поставив на карту, что противоречит правилам, установленным самими богами. Но правила эти негласные, и, чтобы усвоить их, смертные должны продолжать игру.

Теперь вернемся к этой игре с логикой. Марвин Фиск и Этель Бейрд рассуждали так: ограничиться одним поцелуем? Но, если мадмуазель де Мопэн поступила мудро, они будут еще большими мудрецами и откажутся от этого единственного поцелуя… Тогда Любовь не умрет. Вечно жаждущая, она никогда не устанет стучаться в их сердца.

Я привожу все это по памяти и поневоле искажаю философию их любви. Но кто я такой, чтобы копаться в душах этих людей! Я лягушка, которая сидит у края непроглядной тьмы, уставившись выпученными глазами на чудо и тайну двух пламенеющих сердец.
И ведь по‑своему они были правы. Все прекрасное прекрасно до тех пор, пока ты не обладаешь им. Пресыщенность и обладание - кони смерти, они бегут у нее в одной упряжке.

Нас учит время: пламени на смену
Придет привычки предвечерний луч.

Они прочитали это у Альфреда Остина. Совет «Мудрость любви». Все тот же один‑единственный поцелуй мадмуазель де Мопэн. Как там дальше?

Целуем мы и гаснем постепенно,
А лучше смерть, чем путь в низины с круч.

Но Марвин Фиск и Этель Бейрд считали себя мудрее. Они не хотели, чтобы поцелуи привели их к разлуке. Не надо ни единого поцелуя, и тогда они всегда будут стоять на горной вершине Любви. И вот брачные узы соединили их. Вы жили тогда в Англии. Такой супружеской четы больше нигде не было и не будет. Они никому не открыли своей тайны. В то время я ничего не знал. Их чувство не только не остывало, но разгоралось все ярче и ярче. Я впервые видел такую пару. Время шло: проходили месяцы, годы, а огненнокрылый Кифаред становился все лучезарнее.

Люди удивлялись, глядя на Марвина Фиска и Этель Бейрд. Их называли изумительной парой, им завидовали. Правда, кое‑кто из женщин жалел Этель, потому что у нее не было детей, но какую только форму не принимает зависть…

А я, не догадываясь об их тайне, размышлял и дивился. Сначала я ждал, вероятно, подсознательно, когда же их любовь пройдет. Потом убедился, что проходит Время, а Любовь остается. И наконец во мне проснулось любопытство. В чем же их тайна? Какими волшебными оковами приковали они к себе Любовь? Почему этот своенравный эльф не убегает от них? Может быть, они, подобно любовникам глубокой древности -Тристану и Изольде, испили из одной чаши эликсир вечной любви? Но чьи же руки приготовили им этот чудодейственный напиток?

Итак, я любопытствовал и наблюдал за ними. Любовь опьяняла их. Это был какой‑то нескончаемый праздник любви. Они справляли его торжественно, пышно, упиваясь утонченностью и поэтичностью своего чувства. Никому не пришло бы в голову обвинять их в неврастении, истеричности. Нет! Это были разумные, вполне здоровые люди, художники по натуре. Но им удалось достичь недостижимого. Они добились того, что их желание не умирало.

А я? Я часто встречался с ними все эти годы, и перед моими глазами было непреходящее чудо их любви. Оно поражало меня, не давало мне покоя, и вот в один прекрасный день…

Какое великолепное зрелище являли собой этот мужчина и эта женщина! После стольких лет супружеской жизни они пели любовные песни с той целомудренной свежестью, которая под стать только новорожденной любви, с той пылкостью и зрелостью чувства, которой не знают юные любовники! Да! Юные любовники показались бы бледными и вялыми рядом с этой немолодой четой. Сколько пылкой ласки было в каждом их взгляде, слове, жесте и даже в самом молчании! Покорные любви, они, словно бабочки, летели на огонек свечи, которым каждый из них был друг для друга, и в каком‑то сумасшедшем вихре кружились по этой орбите. И мне казалось, что, повинуясь неведомому нам тайному закону, более могущественному, чем закон земного притяжения, тела их сольются и растают у меня на глазах. Надо ли спрашивать, почему все поражались им и называли такую любовь беспримерной!
Но я отвлекся. Давайте вернемся к тому, что послужило мне ключом к отгадке тайны. Итак, в один прекрасный день я нашел у них на диване около рояля томик стихов. Он раскрылся у меня в руках сам собой на стихотворении «Любовь, помедли», очевидно, много раз читанном. Уголки у страницы были захватанные, истертые. И вот что я прочитал:

Так сладко рядом быть и чуть поодаль.
Узнать друг друга лучше… Сохранить
Всю сладость первого прикосновения…
Любовь?.. О, нет еще!.. Позволь ей быть
Окутанной в туман священной тайны
И в ожиданье тайн грядущих лет,
Не близких, нет еще… не у порога, нет…
О, пусть любовь растет еще, еще!
Чуть расцветет -умрет. Питай ее
Мечтой слиянья уст, пускай поспит
Еще хоть чуть в строжайшем отреченье.
О, пусть еще чуть‑чуть, еще мгновенье…

Я захлопнул книжку, заложив эту страницу пальцем, и долго сидел молча, не двигаясь. Меня ошеломила ясность открывшейся мне картины. Это было настоящее озарение – вспышка молнии в кромешной тьме. Они хотели насильно удержать Любовь, эту капризную сильфиду, эту предвестницу новой жизни - новой жизни, которая нетерпеливо ждет часа своего рождения!
Я повторил мысленно эти строки: «Любовь?.. О, нет еще!.. Питай ее мечтой слиянья уст…» - и громко рассмеялся. Их непорочные души предстали предо мной в ясном свете дня. Какие дети! Они ничего не понимали! Они играли с огнем и клали на свое ложе обнаженный меч. Они смеялись над богами. Они тщились остановить космический ток крови. Они выдумали какую‑то свою систему и сели за игорный стол жизни в надежде, что эта система принесет им выигрыш. «Берегитесь! - крикнул я. - Боги только притаились! На каждую новую систему они отвечают новыми правилами игры. Вам у них никогда не выиграть!»
Но все это было сказано не им в глаза, а мысленно, про себя. Я ждал, что будет дальше. Откроется же им когда‑нибудь вся ложность их системы! Они отбросят ее, удовольствуются своей долей счастья и не будут пытаться вырвать у богов больше.
Я наблюдал за ними. Наблюдал молча. Месяцы бежали один за другим, а страсть их становилась все острее. Ни разу не позволив себе притупить эту страсть узаконенными объятиями, они точили и правили ее на оселке голода. Наконец даже меня взяло сомнение. «Что же боги - спят или умерли? - думал я и тихо смеялся. - Этот мужчина и эта женщина сотворили чудо. Они перехитрили богов. Им удалось посрамить нашу добрую мать Природу. Они играли с ее огнем и не обожглись. Им ничто не страшно. Они сами стали как боги, познав разницу между добром и злом и не вкусив от зла».

«Значит, вот как смертные становятся богами? - спрашивал я самого себя. - Я лягушка, и не будь глаза мои залеплены тиной, сияние этого чуда ослепило бы меня». Я пыхтел и надувался, гордясь собственной мудростью, и осмеливался высказывать свое мнение о богах.

Но я ошибся, положившись на свою вновь обретенную мудрость. Марвин Фиск и Этель Бейрд не стали богами. Это были всего лишь мужчина и женщина - мягкая глина, которая исходила вздохами, дрожала, пронзенная желанием, и никла от слабости, неведомой богам.
Прервав свой рассказ, Каркинес свернул вторую сигарету и громко рассмеялся. Смех этот, резнувший мой слух какой‑то сатанинской ноткой, перекрыл рев ветра, который бушевал в мире, но до нас долетал приглушенным.

- Я лягушка, - извиняющимся тоном повторил Каркинес. - Где им было понять все это - им, художникам, а не биологам? Они имели дело с глиной только у себя в студии, а о существовании той, из которой были слеплены сами, даже не подозревали. Но отдадим должное этим любовникам: они вели большую игру. Так до них никто не играл и вряд ли будет играть. Никто до них не знал такого упоения любовью. Поцелуй не убил их любви. Своим отказом удовлетворить ее они сообщали ей все новую жизнь. И любовь их безумствовала, раздираемая на части желанием. Огненнокрылый Кифаред веял им в лицо своими крыльями, так что сердце у них почти переставало биться. Поистине это было любовное исступление, и оно не только не утихало, но разгоралось с каждой неделей, с каждым месяцем.

Они жаждали друг друга и томились той сладостной болью, той упоительной мукой, которой никто не знал и никто не узнает.
Но вот задремавшие боги встрепенулись. Они подняли голову и посмотрели на мужчину и женщину, которые насмеялись над ними. А те посмотрели однажды утром друг другу в глаза и поняли - что‑то ушло. Ушел тот, Огненнокрылый. Он улетел тайком, среди ночи, покинув их отшельнический кров.

А потом Марвин Фиск умер. Вот он, акт милосердия. Не прошло и недели после этого, как Марвин Фиск умер. Вы, вероятно, помните… несчастный случай. И много лет спустя я прочел в ее дневнике запись, сделанную в те дни, - две строки из стихотворения Митчелла Кеннерли:

О, был ли час, когда б могли
Мы целоваться и не целовались!

Боже, какая насмешка судьбы! - воскликнул я.

А Каркинес - настоящий Мефистофель в отблесках огня, падавших из камина на его бархатную куртку, устремил на меня пронзительный взгляд своих черных глаз и сказал:

- И вы говорите, будто они остались в выигрыше? Суд общества! Вы слышали мой рассказ, а я знаю все. Они выиграли так же, как выиграете вы, сидя здесь, среди ваших любимых холмов.

- А вы сами! – с жаром воскликнул я. - К чему приведет вас ваше буйство чувств? Что вам дадут ваши города с царящим в них бедламом?
Он медленно покачал головой.

- Если вы с вашим размеренным, буколическим образом жизни обречены на проигрыш, это еще не значит, что я останусь в выигрыше. Мы никогда не выигрываем. Иной раз нам это кажется, но такова маленькая любезность, которой удостаивают нас боги.

ДЖЕК ЛОНДОН

Когда ясно мыслишь, и писать будешь ясно; если мысль твоя благородная - и произведение будет благородным.

Джек Лондон

Я увидела бледное лицо, озарено большими голубыми глазами, окаймленными темными віями. и прекрасный рот... Представьте еще контуры щек, массивную шею при мальчиковом виде. Брови контуры щік. нос были греческими Его внешность поражала изысканностью и атлетической силой, хотя ростом он был маловат для американца...

Анна Струнська

«РОЖДЕННЫЙ ЖИЗНЬЮ». Джек Лондон... Имя, знакомое каждому с детства. Оно неотделимо от таких понятий, как мужество, сила воли, смелость, благородство, любовь к человеку. Почти все, о чем писал Джек Лондон, увиденное и пережитое им самим. Читая его рассказы, повести, романы, мы как бы перелистываем интересные, увлекательные, порой трагические страницы жизни автора.

Родился Джон Гриффит (настоящее имя писателя) 12 января 1876 года в Сан-Франциско. Фамилия Лондон - от отчима. С десяти лет начал работать: раВНОсил газеты, был рабочим на консервном заводе, матросом. После того как отчим попал под поезд и тяжело покалечился, Джек стал единственным кормильцем в семье. При этом он учится в школе, часто посещает Оклендской библиотеку, много читает. Чтение стало для него постоянной потребностью и страстью на всю жизнь. В семнадцать лет Джек решил принять участие в конкурсе на лучший рассказ начинающего автора, объявленном сан-франциською газетой «Колл». За две ночи рассказ «Тайфун у берегов Японии» (1893) было готово. Юноша описал в нем то, что сам увидел и пережил. «Первая премия досталась мне,- писал Джек Лондон свою первую попытку. - Вторую и третью получили студенты Стэнфордского и Берклейського университетов».

Первый успех... И до настоящего признания еще далеко. На Джека Лондона ждет много испытаний. В 1894 году он пополняет армию безработных Америки и присоединяется к тем, кто пошел походом на Вашингтон, чтобы добиваться справедливости, настаивать на принятии Конгрессом таких законов, которые бы давали возможность нормально работать и честно зарабатывать деньги. Джека арестовали за бродяжничество. Месяц он провел в тюрьме.

Общаясь с простым людом, чувствуя на собственной судьбе все трудности нищей жизни, Джек Лондон не мог не задуматься над тем, как найти выход из этого затруднения. С 1896 года Лондон - член социалистической партии. Того же года он сдал вступительные экзамены в Калифорнийский университет, но вскоре вынужден за-оставить обучение из-за материальных проблем. Даря своей знакомой собственную книгу «На дне пропасти», что состояла из документальных очерков (в 1902 году писатель, переодетый в лохмотья, провел шесть недель в трущобах Лондона), автор написал: «Прогуляйся по этим местам, и ты лучше поймешь, почему я социалист». В последний год своей жизни Джек Лондон вышел из социалистической партии, объясняя это тем, что социалистическое движение потерял боевитость.

Когда в США распространились слухи о том, что на Аляске есть золото, Джек Лондон собрался на Север. 26 июля 1897 года он отплывает на Аляску. Клондайська эпопея была очень тяжелой. Лондон проявил себя человеком отважным и выносливым. Золота он не нашел, а вот цингой заболел и вынужден был вернуться домой (в 1898 году).

Увиденное и пережитое на Аляске стало основой для цикла северных рассказов. С них и начинается писатель Джек Лондон, который принес в американскую литературу свое видение и понимание мира, свой идеал человека, своего героя, свою, только ему присущую манеру повествования.

Джек Лондон пришел в литературу в сложное время. В начале XX века Соединенные Штаты Америки - самая богатая страна капиталистического мира. «Все было товар, и все люди - продавцы и покупатели»,- писал Лондон. В Америке тех времен существовала так называемая «литература красной крови», которая открыто проповедовала мораль наживы, поддерживала кровавое завоевание чужих земель, рабство негров, истребление индейцев, жестокую эксплуатацию, обогащения любыми средствами. Новое искусство чувствовало себя свободным от традиций и идеалов американских писателей XIX века.

Популярной была также литература «нежного реализма», изображала американскую жизнь как образец существования человеческого сообщества. Недостатки не замечались или же считались мелкими, не способными нарушить общую гармонию.

Появлялись и реалистические произведения. В отдельных регионах страны возникла литература, которая получила название «локаль колор» («местный колорит»). Ее представители стремились дать как можно более подробные описания людей, быта, природы определенной местности. Выдающиеся американские писатели-реалисты XIX - начала XX века (прежде всего ос-новоположник американского критического реализма Марк Твен) имели много общего с этим течением, но они не ограничивались воспроизведением местного колорита, их целью было изображение жизни всей великой страны - Америки «позолоченного века», со всем, что было в ней и хорошего и плохого.

Это характерно и для правдивых и самобытных произведений Джека Лондона. Цикл его северных рассказов отбил романтические взгляды на новую американскую действительность, демократичность литературы «локаль колор». а также прагматическое отношение к жизни, стремление к обогащению, стабильности и определенности в социальном положении, уважение к сильной личности.

Первый сборник северных рассказов «Сын волка» вышла в свет в 1900 году. В течение 1901 - 1906 годов появились сборники «Бог его отцов». «Дети Мороза». «Вера в человека» и другие.

Молодой писатель пришел в литературу со своей темой: Север, ее суровая и величественная природа, особые законы, которые должны соблюдать коренные жители - индейцы, а тем более белые чужаки, которых привело сюда желание обогатиться. Джек Лондон пишет не о искателей наживы, а о отважных, упорных, несокрушимых людей. Его рассказы привлекают цельными характерами, острыми ситуациями,- не о борьбе за золото, а о борьбе за человека, за жизнь

В области Белой Тишине становятся по-настоящему понятными такие понятия, как дружба, верность, преданность, мужество. Писатель дает лишь один эпизод - и этого достаточно, чтобы понять, чего стоит тот или иной герой. Автор уважает тех, кто никогда не поступается своими принципами ради денег, кто руководствуется в своих поступках честными и благородными мотивами, кто сохраняет человеческое достоинство и выдержку в трудных ситуациях, кто всегда готов прийти на помощь.

«Сквозным» персонажем северных рассказов является Мелмют Кид. Он принадлежит именно к тем героям, для которых поиски золота на берегах далекого Юкона - это способ обогатиться, как попытка испытать себя, отстоять, защитить, укрепить в себе человеческие черты. В доме Кида всегда может найти приют тот, кто нуждается в отдыхе после тяжелой дороги. К нему тянутся люди, ищут советы, доверяют ему. Верным товарищем, который мужественно исполнил предсмертное просьбе друга Мейсона, а потом взял на себя заботы о его жене и сыне, выступает Кид в «Белой Тишины» мудрым советчиком и помощником - в «Королеву жене», смелым, умным, рассудительным человеком - в одном из лучших рассказов «Северная Одиссея».

Писать Джек Лондон учился в Редьярда Киплинга. Стиль Киплинга, по мнению Лондона, полностью соответствовал тем задачам, которые перед литературой ставило XX века - века технического прогресса, суетливой занятости многочисленными делами и проблемами. Это требовало лаконизма в передаче сущности явлений. Так, лаконичные пейзажи Лондон дает не столько для того, чтобы поразить неведомым, сколько для того, чтобы точно обрисовать те тяжелые условия, в которых людям приходилось приспосабливаться. Север очень часто одерживает победу над человеком, то и дело доводя ее ничтожность. Тем большего уважения заслуживают те, кто выдерживает «равнодушие Белой Тишины». Природа становится фоном, на котором разыгрываются драмы человеческой жизни, а часто и причиной трагедий. Не вдаваясь в детальное изображение внутреннего мира персонажей, с помощью пейзажей писатель передает их настроения и переживания:

Обидно оставаться наедине с горькими мыслями среди Белой Тишины Тишина мрака - милосердная, она будто защищает человека, окутав ее темным покрывалом, дышит на нее сочувственно, но сияющая Белая Тишина, чистая и холодная под крицевим небом, не имеет жалости.

Начинаются рассказы с лаконичной завязки (нередко это диалог), которая энергично вводит в действие. Сюжет развивается стремительно и естественно, не обремененный лишними конфликтами. И при этом Джек Лондон умеет очень многое сказать своим читателям, побудить их к размышлениям над важными проблемами, к определению смысла человеческой жизни. Эта черта придает большинстве северных рассказов философского звучания. Вспомним и случайную смерть Мейсона из «Белой Тишины», и месть Нааса, которой он посвятил всю свою короткую жизнь, и судьбы аборигенов Северной Америки, которые вынуждены или же поступаться своими обычаями, или же отстаивать свое право быть хозяевами на родной земле в жестокой борьбе и погибать. Что привезли на Север белые люди? Разврат, болезни, пьянство, азартные игры. Герой «Королевы жены» Кол Голбрейс, который изменил своей верной спутнице Магдалине ради сомнительных «радостей цивилизации», не вызывает симпатии у читателей.

Исследователи творчества Джека Лондона часто подчеркивают влияние на его мировоззрение философии Фридриха Ницше и Герберта Спенсера. Это влияние якобы оказался также в некоторых северных рассказах. Однако утверждение о превосходстве белой расы над другими, представление о мире как страшный поединок между сильными и слабыми, в котором обязательно побеждает сильный, не являются определяющими для взглядов Лондона. А потому и не стоит заострять на них внимание. Ведь подавляющее большинство его произведений с большой любовью и сочувствием, а часто и с увлечением изображает аборигенов, их мужество и верность долгу, приспособленность - физическую и моральную - в суровых условиях северного жизнь. Много теплых слов сказал писатель о женщин - индианок, которых «сыновья волков» часто берут себе за дружин. их преданность, заботливость, верность, умение создать тепло и уют в доме, несмотря на суровые условия жизни, помогли многим золотодобытчикам выжить и чувствовать себя счастливыми. Образ туземной женщины - верного товарища есть почти в каждом северном рассказе.

Что же до поединка между сильным и слабым, характерным в этом плане является рассказ «Сын волка». Его содержание можно было бы изложить так: американец Маккензи силой берет себе в жены дочь главаря племеністіків Заринску. Но это не будет полной правдой. Ведь сначала Маккензи сделал все, чтобы уладить дело мирно. Он привез много подарков ее отцу и другим индейцам, пытался все хорошо объяснить им, чтобы достичь взаимопонимания, а самое главное - девушка полюбила Маккензи и хотела стать его женой. Тлінг-Тінег тоже согласился на этот брак. «Сын волка» не собирался никого убивать, но его пытались убить. Поступки Маккензи психологически мотивированы.

Думаем, справедливым будет утверждение о том, что героев Джека Лондона нельзя поделить традиционно на положительных и отрицательных. Даже те, кого гонит на Север золотая лихорадка, тоже должны иметь решительность, мужество, смелость, чтобы нырнуть в Белую Тишину. Например, Аксель Гундерсон, герой «Северной Одиссеи», который признает лишь право сильного (именно так трактуется его образ исследователями), готов умереть, чтобы спасти от голодной смерти свою жену Унгу. Чувст-ючи, что смерть уже близко, он беспокоится только о ней: «И он застрелил двух белых куропаток, и не стал их есть. Куропаток можно было съесть сырыми, и они бы сохранили ему жизнь, но он думал только о Унгу и повернул к лагерю. Он уже не шел, а полз по снегу. Я приблизился к нему и в глазах его прочитал смерть.

Еще и тогда было не поздно съесть куропаток. А он отбросил свое ружье и понес птичек в зубах». Унга (которую много лет назад Гундерсон силой забрал из ее же свадьбе, когда она должна была обручиться с другим) не ест запеченных на костре куропаток, чтобы умереть вместе с любимым мужем и быть с ним и на том свете. Итак, в жизни все гораздо сложнее, чем просто «белое» и «черное». Автор не судит своих героев, не делает обобщений. Правдиво, убедительно изображая живых людей, которые не столько разговаривают, сколько действуют, он дает возможность читателю додумать, дорисовать, самому прийти к выводу. Вот характерная концовка рассказ «Северная Одиссея»: «Слушай, Кіде! - возмутился Принц. - Но это же убийство!» - «Цыц! - молвил Мелмют Кид. - Есть вещи более нашу мудрость и справедливость. Разве мы можем ска-заты, кто здесь виноват, а кто нет? Не нам об этом думать».

«Северная Одиссея» может также служить примером того, что в реалистичных сюжетах Джека Лондона много романтического. Романтика, то есть способность чувствовать красоту мира, стремление к героическому, высокого, является яркой особенностью мировосприятия писателя. Героические характеры и возвышенные чувства, исключительные события и интересные приключения - все это есть в стране Белой Тишины. Никакой документализм не был бы правдой жизни, если бы в рассказах о могучую и величественную Север отсутствовали сильные эмоции, напряженность переживаний, острота конфликтов, поэтическая фантазия.

Романтика Джека Лондона отличная от романтизма писателей XIX века - Вашингтона Ирвинга, Фенимора Купера, Эдгара По, хотя между ними, несомненно, существует связь, ибо северный цикл не создавался вне традиций американской литературы. В то же время, рассматривая «Северные рассказы» Джека Лондона, лите-ратурознавці приходят к важному выводу: ее автор создал новый эпос американской Севере.

До северного цикла рассказов очень близки анималистические повести «Зов предков» (1903) и «Белозуб» (1906). Место действия - Север. На долю героев - собаки Бека и волка Белозубая - выпадает много испытаний. Выжить им помогают добрые и сильные люди - Джон Торнтон и Бидон Скотт.

Бесспорно, повести интересные искусным изображением животных, прекрасным знанием их инстинктов и «психологии», насыщенные гуманистическими мотивами. И содержание каждой повести не исчерпывается констатацией того, что собака - друг человека, и призывом любить животных. Здесь поставлено гораздо более сложные проблемы. Одна из них - проникновение цивилизации на нетронутые просторы Севера. Человек, как и животное,- неотъемлемая часть природы. Потеря связей с природой пагубно влияет на все живое. Человек не может вычеркнуть из памяти свое прошлое, она не слышит «зова предков». А вот собака Бек откликается на этот зов.

После гибели Торнтона Бэк идет к волкам, чтобы еще теснее слиться с природой и подчиняться ее законам, а не тем, что придумали люди. Однако своего доброго хозяина Бек не забудет никогда. Глубоким лиризмом полон конец повести: «И каждое лето в эту долину приходит гость, что о нем їхети не знают. Из веселого лесного края прибегает сюда на поляну среди деревьев здоровенный, с пышной шерстью волк, подобен и не подобен обычных волков,.. Долго стоит диковинок-ный волк, затем садится и, вытянув морду, начинает жалобно и протяжно выть».

В повести «Белозуб» (в другом переводе: «Белый Клык») проблемы «человек и природа», «цивилизация и природа» решаются иначе. Сам автор называл это произведение товарищем «Зова предков», но теперь перед читателем «эволюция вместо регресса, цивилизация вместо одичания». Белозуб, в отличие от Бека, проходит путь от животного мира к миру людей: сначала жестокого, где царит Красавец Смит, а потом доброго и приветливого - мира Бидона Скотта. В этом плане Бэк и Белозуб - образы противоположные. Кто из них более достоверный? По этому поводу критики до сих пор спорят. Однако» как справедливо заметил один из них, самое важное то, что читатели имеют две блистательные повести, которые являются украшением не только американской, но и мировой литературы.

Важной вехой на творческом пути стал роман Джека Лондона «Морской волк». Писатель окончательно освобождается от влияния идей Ницше и в образе Волка Ларсена развенчивает ніцшеанця.

В 1900 году Джек Лондон женился. Избранницей стала Элизабет Маддерн. Она была хорошей женой и матерью. За два года у них родились две дочери, но семейная жизнь не заладилась, Джек Лондон увлекается другой женщиной - красивой, энергичной Чармиан Кіттредж, которой суждено было стать его верным другом и советчиком до конца жизни. Лондон взял брак с Чармиан сразу же после развода с первой женой в 1905 году. Чармиан сопровождала Лондона почти в всех его путешествиях, старалась всегда быть рядом, поддерживала в трудные минуты. Она же провела его и в последний путь.

Джек Лондон всегда был человеком беспокойным, чулою к чужому горю. Он часто задумывался над тяжелым положением трудового люда. Ему очень хотелось найти ответ на вопрос, как этому помочь. В 1899 году он познакомился с дочерью русских эмигрантов Анной Струнською. С Джеком Лондоном Анну и ее мужа объединяли одинаковые взгляды, принадлежность к социалистической партии Америки, много общего в отношении к жизни. Во время революции 1905 года Анна находилась в России, и Джек Лондон имел от нее информацию о событиях, которые происходили. Он верил в революцию, считал, что она обеспечит торжество справедливости. Настроения активного социалиста нашли воплощение в романе Лондона «Железная пята».

С годами Лондон отходит от рабочего движения и общественной деятельности. Писатель чувствует себя уставшим, мечтает спрятаться от мира в тихом, спокойном местечке на лоне природы. Он занимается хозяйственными делами на своей ферме Глен-Эллен (Лунная долина), начинает строительство коттеджа - «Волчьего дома». Хозяйство требовало много денег, а приносило только убытки. «Волчий дом» сгорел сразу же после того, как был построен.

В последние годы своей жизни Джек Лондон много писал: романы, повести, рассказы, пьесы, статьи. Среди них - романы «Время Не ждет», «Приключение», «Лунная долина», «Межзвездный скиталец», «Маленькая хозяйка большого дома», пьеса «Кража», сборника рассказов «Когда боги смеются», «Сказки южных морей», «Сын солнца», «Смок Беллю». Последней изданной при жизни писателя книгой стал сборник «Тезменові черепахи».

Интересная страница биографии писателя связана с революционным движением в Мексике, начался в 1910 году. В начале 1911 года Джек Лондон через одну американскую газету поздравил мексиканских революционеров, а позже резко осудил намерение американских государственных деятелей послать в Мексику войска для подавления революции. Именно эти события стали поводом для создания рассказа «Мексиканец». Его герой - восемнадцатилетний юноша Фелипе Ривера. «Он видел білостінні фабрики Рио-Бланко с их водяными колесами, Видел, как шесть тысяч рабочих, голодных и истощенных, среди них и дети семи - восьми лет, надрывались целыми днями за десять центов. Видел ходячие трупы, устрашающих, словно скелеты, рабочих...» После подавления забастовки Фелипе Ривера остался сиротой. Видимо, именно тогда и решил всю жизнь отдать делу революции.

В основе рассказа - один эпизод. Это бой Фелипе с известным боксером Дэнни Уордом. Именно здесь, на ринге, читатель имеет возможность проникнуть в самые потаенные уголки души Фелипе, по-настоящему понять его и почувствовать уважение к нему. Ради революции он вышел на боксерский ринг: чтобы купить винтовки, нужно пять тысяч долларов. Он должен победить - другого выхода нет. И именно потому, что «за спиной у него, вдохновляя верой, стояли глубинные силы, которые и не марились никому в переполненном зале», Ривера победил. Перед читателем живой человек, но одновременно это и образ - символ, утверждает непобедимость великой идеи: «Он тоже был винтовкой... Он сражался за свою Мексику».

Судьба была строга к Джека Лондона и в конце его жизненного пути: тяжелая болезнь, личные неприятности, нервное истощение. Незадолго до смерти он часто повторял: «Я устал...» Писатель умер внезапно 22 ноября 1916 года. Пытаясь унять страшную боль, мучившая его, Джек Лондон принял такую дозу наркотика, оказалась смертельной. Существует также предположение, что Джек Лондон покончил жизнь самоубийством.

ЕЩЕ ОДИН ВАРИАНТ АМЕРИКАНСКОЙ ТРАГЕДИИ.

Особое место в творческом наследии Джека Лондона занимает роман «Мартин Иден». Создано оно было в условиях, благоприятных для писателя, который любил путешествовать, видеть мир. В апреле 1907 года Лондон вместе с супругой на собственной яхте «Снарк» отправился в далекое путешествие южными морями. Во время этого плавания он и написал книгу, которая стала выдающимся явлением американской и мировой литературы. Роман был издан в сентябре 1909 года.

В одном из произведений Джека Лондона собственную жизнь автора и жизненный путь героя не переплетались так тесно. Безусловно, что роман автобиографичен. Именно поэтому, читая его, мы задумываемся не только над причинами трагедии Мартина съеденная, но и вспоминаем жизненные испытания самого писателя.

Художник и общество... Эта вечная проблема является центральной в романе. Собственный жизненный и творческий опыт автора придает ей конкретного звучания. Трагическая история Мартина съеденная превращается в рассказ о гибели таланта в американском обществе. Героя наказан за то, что не захотел в угоду низменным вкусам современников, избавиться от своей самобытности и оригинального видения мира.

В основе произведения - конфликт художника и общества. Контрастная композиция «Мартина съеденная» помогает осветить его как можно ярче. Контрасты просто пере-повнюють роман. Самым широким является противопоставление двух миров: мира американской буржуазии и мира трудовой Америки.

Образ Мартина съеденная подано в развитии. Сначала это неуклюжий, грубоватый, плохо одетый молодой человек, который случайно оказывается в аристократич-ном доме Морзів. Он медленно двигается, боясь что-то задеть, свалить, не знает, куда деть руки. Разговаривая с Рут, часто употребляет жаргонные слова, которых дев-чина даже не понимает. Наблюдая за подобным героем в каком-то другом произведении, читатель проникся бы к нему сочувствием. Что же до Мартина съеденная, то с первого знакомства в отношении него преобладают уважение, удивление, заинтересованность, ожидания на что-то необычное. В нем чувствуется какая-то непреодолимая сила (не только физическая, но и внутренняя), что поможет воплотить в жизнь его планы. Рут, которая никогда не общалась с такими людьми, как Иден, поражена этой силой:

На мгновение ее взгляд остановился на его мускулястій, мало не воловій, бронзовой от солнца шеи, от которой так и пашіло здоровьем и силой. И хотя он сидел перед ней красный и духом, она снова почувствовала влечение к нему. Ее удивила шальная мысль, что вдруг возникла в нее. ей показалось: если бы она обхватила его руками за шею, то вся эта сила и мощь перелилась бы в нее.

В прошлом Мартина - тяжелый труд, который начинается для простых людей с детства, постоянные материальные лишения, борьба за выживание, ранняя смерть родителей, необходимость самостоятельно пробивать себе дорогу в этом жестоком мире... В прошлом - ничего светлого. Разве что воспоминания о море, которое он так любил. Его манили в невиданные миры, захватывали величественная красота и мощь морской стихии.

Тяга к красоте - важная черта Мартина съеденная. Еще не умея различать действительно прекрасна, он просто потрясен изяществом дома Морзів, изяществом Рут. Достичь красоты в собственной жизни стало целью Мартина. Его мечты простираются очень далеко, но он не надеется на легкое их осуществления.

Поражают работоспособность и выносливость героя. Мартин Иден благодаря своим способностям и строгому режиму дня за короткое время овладевает столько, что достаточно быстро может свободно чувствовать себя в обществе друзей и знакомых Рут. Трагедию Мартина съеденная мы ощущаем с первых его шагов к поставленной цели. Ведь эти шаги сопровождаются многими ошибками, которые приведут Мартина к разочарованию. Он ошибся, решив, что нашел настоящую красоту в мире Морзів и Бетлерів. Постепенно узнавая этих людей, Мартин понял фальшивость их чувств, нищета убеждений и взглядов. Здесь воспринималось лишь общепризнанное: никакой оригинальной мысли, ничего нового, необычного. Будь похожим на всех, и никто тебе не сделает никакого упрека. Неотъемлемой частью этого мира была и Рут, которую Мартин Иден обожал, считал небесным существом. Даже тогда, когда Рут проявляла себя поклонницей совершенно противоположных взглядов, чем те, которых придерживался Мартин, его любовь сохраняло свою силу. И только отказ Рут от бракосочетания с ним - таким, как он есть, открыла ему глаза на мир, она олицетворяла. Здесь не ценились настоящий талант, искренность чувств, человеческая самобытность, а все решали и над всем господствовали деньги. Мартина не признавали достойным Руфь, пока он не стал известным писателем.

Одно было ясно: Морзи не интересовались ни им самим, ни его произведениями. Итак, его звали не ради него самого или его произведений, а ради его славы, его положения в мире, а также - почему бы и нет? - ради той сотни тысяч долларов, что была у него в банке. БуржуаВНОе общество только за то и уважает человека, то почему же именно к нему оно должно было отнестись иначе? И Мартин был горд. Его оскорбляла такая уважение. Он хотел, чтобы люди ценили его самого и его труд, в котором он, в конце концов, обнаруживал себя.

Мартин не может смириться с тем, что люди, любимая Рут не признавали его, когда он творил свои книги, что их привлекают теперь только его успех в мире, его популярность, а не сам он, его талант, упорство, трудолюбие: «Здесь был какой-то нелепый парадокс... Он остался таким, как был. Все его произведения были написаны еще в те голодные времена, когда мистер и миссис Морз обзывали его лентяем и бездельником и через Рут предлагали ему стать клерком в конторе».

В то же время корни трагедии Мартина не только социальные. Ведь с самого начала, отдаваясь творчеству с огромной страстью, с невероятной энергией, он ставит цель утилитарную, практическую. Хотя и пишет одно произведение за другим именно потому, что не писать просто не может, главная его цель - стяжать славу и заработать денег, чтобы обеспечить свое будущее с Рут, стать достойным ее. И это уже предопределило его поражение в поединке с обществом, которое заставляло и талантливого человека жить по выработанным им законами.

Можно назвать и еще одну причину трагедии Мартина съеденная. Он так и не нашел себя ни в одном из полярных миров романа. БуржуаВНОе общество лишило его веры в людей, растоптало его лучшие чувства и мечты. Фальши и лицемерию буржуаВНОго бытия противостоит мир простых и честных людей, искренних чувств, настоящей преданности и верной дружбы. Здесь любят самого Мартина, а не его деньги и славу. Именно этого он хочет. Но вернуться в родной и привычной среды уже не может. Интеллектуально он гораздо выше своих товарищей, сестер, Лиге Конолі. Его мучает вина перед Лиге. Девушка готова отдать за него жизнь, пытается стать достойной его. А Мартин садится на пароход, оставляет ее на берегу, навсегда покидая мир людей.

Мартин Иден проявил огромную силу воли, чтобы достичь вершин жизни, и у него нашлась воля, «и достаточно прочная, чтобы одним усилием уничтожить себя и остановить свое бытие».

Сюжет романа «Мартин Иден», как видим, построен вокруг главного героя. Второстепенные сюжетные линии отсутствуют. Дополнительно другие персонажи раскрывают и відті-оценивают центральный образ.

В «Мартини їдені» автор не изменяет своей творческой манере. Композиционное строение произведения характеризует лаконизм. Роман не имеет экспозиции, а начинается с действия; на первой же странице читатель знакомится с главным героем: «...за ним шагнул молодой парень, неуклюже снимая кепку, на нем был грубый одежда пропахла морем, и весь он казался каким-то нелепым в просторном предбаннике».

Монологи съеденная, которые он проиВНОсит мысленно, представляя совместное с Рут будущее, мечтая о писательской славе, характеризуются возвышенной лексикой, романтическими преувеличениями:

«Руфь!» Он никогда не думал, что простой звук может быть такой прекрасный. Это имя радовало ему слух, и, повторяя его много раз, он пьянел. «Руте Рут!» Это был талисман, волшебное слово, которым творят заклятия. ПроиВНОся его, он каждый раз видел ее лицо, что мерцало перед ним, освещая грязную стену золотым сиянием. Это сияние ясніло не только на стене, оно щирилося без конца - края, и в его золотистую глубину погружалась Мартінова душа, чтобы найти ее душу. Все, что было в нем лучшего, выливалось искрящимся потоком.

Высокие мечты и возвышенные чувства, непреодолимое желание писать, стать «одним из тех глаз, которыми смотрит мир, одним из ушей, что ими мир слушает, одним из сердец, что ими мир чувствует», впоследствии уступают в Мартина месту разочарованию, усталости, вялости, безразличия, появляется желание спрятаться от людей на далеком острове в тростниковой хижине.

Воспроизвести как можно глубже трагедию художника помогает симметричная построение романа. Грубый, необразованный матрос, каким видим Мартина съеденная при первом знакомстве с ним, в конце произведения, «отведав» буржуаВНОй красоты, испытывает ностальгию по простым, бедным, но искренним жизнью, стремится снова оказаться среди моряков. Стихи Суїнберна Мартин впервые прочитал в доме Рут, и его же поэтические строки повторяет он незадолго до смерти.

Симметрично построенные контрастные образы Руфь Морз и Лиге Конолі. Первая в начале романа приравнивается к божеству, в конце же окончательно сброшена с пьедестала. Вторая - наоборот: грубоватое фабричная девчонка становится верной и искренней подругой Мартина, способной на высокие чувства.

Роман «Мартин Иден», интересный по содержанию, совершенный по форме, считается вершиной творчества Джека Лондона.

Наследие Джека Лондона очень большая. Если хотите оказаться в мире смелых поступков, благородных и мужественных чувств, искренних и честных отношений между людьми, познать силу человеческого духа, задуматься над сложными проблемами человеческого бытия, расширить свои представления о мире,- читайте и перечитывайте произведения всемирно известного американского писателя Джека Лондона.

Наверное, никто из тех, кто добился успеха, не может сказать, что дорога к этому успеху была лёгкой. История писателя Джека Лондона не является исключением.

Родился Джон Гриффит Чейни 12 января 1876 года в США. Мать его была особой весьма странной – она отличалась упрямством, своеволием и увлекалась спиритизмом. От отца – бродячего астролога и многоженца – будущий писатель унаследовал острый ум и жажду к приключениям.

Когда ему было 8 месяцев от роду, мать его вышла замуж за Джона Лондона – ветерана Гражданской войны США. С тех пор мальчика стали звать Джон Лондон (Джек — уменьшительная форма этого имени, впоследствии ставшая творческим псевдонимом).

Детство Джека Лондона было нелёгким: уже с 10-ти лет ему приходилось продавать газеты на улицах. Он вставал в 3 утра, чтобы успеть выполнить свою работу, затем шёл в школу, а после окончания занятий снова шёл раздавать газеты.

Не смотря на необходимость работать, мальчик с ранних лет пристрастился к чтению. Особенно ему нравились книги о приключениях и открытиях.

Второй его страстью было море. Джек часто бывал в порту, слушая рассказы моряков, и даже подрабатывал в яхт-клубе, хватаясь за любую работу.

В 13 лет он окончил школу, на отложенных средства купил лодку и с тех пор часами пропадал в море, где рыбачил и читал.

Однако к 15-ти годам из его жизни исчезли и эти радости. Дела семьи шли всё хуже, и Джеку пришлось пойти работать на консервную фабрику, где уровень оплаты труда был чрезвычайно низким, условия работы – ужасными, а травматизм считался делом обычным.

Механическая работа утомляла и отупляла, поэтом вскоре Джек стал икать другие возможности заработка.

В те времена в Сан-Франциско, где и жила семья Джека, процветала нелегальная добыча устриц. Дело это было опасным, но в случае удачи можно было заработать куда больше, чем на фабрике. Поэтому одолжив 300 долларов, Джек купил шлюп и стал самым молодым «устричным пиратом».

Зарабатывал он действительно неплохо, однако то время стало периодом саморазрушения будущего писателя. Бесконечные попойки, драки, ночные набеги… Почти все заработанные деньги уходили на эту разгульную жизнь. Возможно, Джек так бы и погиб в какой-нибудь драке, но в конце концов он опомнился и нанялся на судно, которое занималось добычей морских котиков.

За те несколько месяцев, которые он провёл в море, Джек возмужал, окреп и вернулся домой, полный энергии. Однако по его возвращении жизнь снова вернулась в свою колею, и юноше опять пришлось идти работать на фабрику.

Со временем его начала одолевать депрессия, И Джек часами пропадал в порту. Однако в его судьбе произошёл новый поворот.

Промышленный кризис 1894 года породил своеобразный протест – армия безработных из Калифорнии решили пройти маршем до Вашингтона. Джек примкнул к ним и в итоге бродяжничал по Америке 7 месяцев, фактически побывав на самом «дне» общества. Вернулся домой он полный оптимизма с твёрдым намерением получить образование, стать писателем и быть принятым в обществе.

В 19 лет Джек Лондон поступил в среднюю школу, а затем благодаря своему упорству выдержал экзамены и поступил на механический факультет в Беркли. Однако проучился он там недолго – из-за недостатка средств учёбу пришлось бросить. Джека снова ждал тяжёлый физический труд.

В 22 года он начал писать повести и рассказы и отсылал их во всевозможные газеты и журналы, однако оттуда их неизменно возвращали. Но Джек не отступал и уже через полгода был опубликован его первый рассказ. Так начался головокружительный писательский взлёт Джека Лондона.

Его произведения стали популярными, и это начало приносить ему ощутимый материальный доход. Джек стал переезжать из одного дома в другой, более респектабельный, и вообще жил на широкую ногу. Он наслаждался тем комфортом, который давали ему деньги. Наслаждался так, как это может делать только тот, кто сполна познал что такое нужда. В одном из своих писем Джек писал: «Мне нравится приятное чувство, порождаемое хорошо сшитой одеждой».

За свою литературную жизнь Дж. Лондон написал 200 рассказов, 20 романов, 3 пьесы и заработал около миллиона долларов. Однако за этой цифрой скрывается каторжный труд, поскольку ещё в начале своего писательского пути он установил себе за правило писать не меньше 1000 строк в день и всегда строго ему следовал.

Прожил писатель Джек Лондон недолго – всего 40 лет, однако он успел осуществить свою мечту. Целеустремлённость, настойчивость, мужество и неизменная любовь к жизни – именно это и помогло ему в конце концов добиться желаемого.

Американская мечта

Он был из тех, кто самой своей жизнью осуществил американскую мечту, поднявшись из низов к вершинам успеха, славы и преуспевания. К концу жизни он имел многое: имя, деньги, собственное ранчо в Калифорнии, яхту, на которой вместе с женой мог отправиться в очередное морское путешествие. Но все это не спасло его от смерти. Его жизненный путь окончился рано и трагически.

Впрочем, жизнь Джека Лондона была насыщенной, плодотворной, интересной и напоминала захватывающую книгу приключений. А если учесть то, что он, как писатель, жил жизнью героев своих романов, повестей и рассказов, то в этом смысле, пожалуй, он прожил не одну жизнь. А начиналось все так.

Родился Джек Лондон в 1876 году (12 января). Настоящего своего отца Джек не знал. Воспитывал его отчим - Джон Лондон, человек добрый, заботливый. О нем до конца своих дней Лондон сохранил самые теплые воспоминания. А вот с матерью Джеку не повезло. Флора Уэллма (так ее звали) была женщиной с тяжелым властным характером, к детям относилась равнодушно.

Жили Лондоны в основном бедно, часто меняли место жительства. Джек рано начал подрабатывать, помогая семье. У него было две сводных сестры, которых он любил, как родных.

Пятнадцати лет он познакомился с "устричными пиратами" - парнями, ловившими в запрещенных местах устриц. Устрицы - деликатес, за который хорошо платят. Одна ночь на этом промысле давала прибыли больше, чем месяц тяжелого труда на консервном заводе.

Тюрьма, даже смерть грозили Джеку, но парню нравилась независимая, богатая, приключенческая жизнь. "Пиратство" помогло Джеку выйти из долгов. У него появились лишние деньги, которые он стал тратить на пиво и виски, отмечая успех операций со своими новыми приятелями. Однажды он так напился, что упал с лодки в залив и течение быстро понесло его в открытое море. Еще немного - и мир бы потерял автора превосходных книг, на которых воспитывались многие поколения молодежи. Полуживого, совершенно обессиленного, его подобрали рыбаки. Вскоре он покончил с пиратством и решил больше не напиваться. Впрочем, борьба с алкоголизмом велась всю его жизнь. В этой борьбе Джек, в основном, побеждал, хотя были периоды, когда алкоголь побеждал его.

В 17 лет он поступил матросом на шхуну "Софи Сазерленд", которая отправлялась на промысел морских котиков к берегам Японии. Джек был сильным и волевым юношей. Семимесячное плавание еще больше закалило его. Кроме того, он познал жизнь моряка, и море впоследствии стало темой многих его произведений.

Потом была Аляска, Клондайк, куда 19-летний Джек отправился в надежде разбогатеть. Золота он и его товарищи не нашли. Джек "заработал" цингу и потерял почти все свои зубы.

Из Аляски он вернулся, не разбогатев ни на цент. Но зато цепкая память будущего писателя обогатилась новыми впечатлениями. Он увидел мужественных и простых людей, рисковитых, сильных, отважных, привыкших все в этой жизни делать своими руками. Они впоследствии стали героями его замечательных северных рассказов, повестей и романов.

Уже после плавания на "Софи Сазерленд", Джек написал свой первый рассказ "Тайфун у берегов Японии" и послал его на конкурс в одну из газет. Его очерк получил первый приз. Он поставил своей целью стать работником интеллектуального труда, чтобы продавать не силу мышц, а "изделия своего мозга".
Идти по этому пути ему помогли труд, терпение, воля и целеустремленность. Но бесспорно и то, что у него был талант, несомненный и большой. Он просто развил свое дарование и стал писателем.
В романе "Мартин Иден", во многом автобиографическом, описывается та титаническая работа, в основном умственная, в результате которой простой матрос, забияка и хулиган, превращается в тонкого художника, знатока жизни и человеческих душ. Мощным толчком к такому преображению послужила любовь Мартина к девушке по имени Руфь. Это ради любви он бросил прежнюю жизнь и начал новую. В любви - квинтэссенция жизни, ее потаенная суть и смысл. Эта идея проходит через многие произведения писателя. Один из его героев говорит: "Когда я созерцаю теперь эту бесконечную прошлую историю, я замечаю на ней великие и сложные влияния, и на первом плане - любовь к женщине… Я потому был великим бойцом, что любил великой любовью". Ради любви к женщине мужчина идет на риск, лишения, подвиги, делается лучше и великодушнее.

Любовь, или дружба - великая сила. Во многих рассказах Лондона воспевается ценность взаимовыручки, благородство и мужество, готовность к самопожертвованию. Вообще Джек Лондон любил описывать людей в трудных ситуациях. Во-первых, это интересно, во-вторых, именно в беде выявляются лучшие или худшие качества человека. В одном из северных рассказов двое золотоискателей-неудачников в конце концов убивают друг друга. А все из-за того, что между ними тлела, как фитиль, ненависть, непрощение, недоверие. В результате два человека (один из них с высшим образованием) превратились в кого-то, кто пострашнее диких зверей…

Как настоящий большой писатель, Джек Лондон умел понимать души других людей. Так, интересен образ Мак-Коя из рассказа "Потомок Мак-Коя". Босоногий губернатор небольшого атолла Мак-Кой в качестве лоцмана добровольно ступает на горячую палубу шхуны, в трюме которой уже много дней горит зерно. Начинается смертельно опасная многодневная борьба за спасение корабля, а главное - экипажа, поиск острова для высадки. Сколько раз этот пожилой человек предотвращает бунт! Не угрозами, а напротив - любовью и состраданием. Необычная кротость и смирение чудесно сочетаются в его душе с мужеством и твердостью духа. Прямо в тексте не сказано, что Мак-Кой - христианин, но это совершенно очевидно по целому ряду деталей. Он - правнук страшного головореза, негодяя и мятежника, с Божьей помощью достиг просветленных высот духа. Ничто и никто не может нарушить тот внутренний мир и гармонию, которые царят в его душе. Перед нами человек, в котором живет Христос - светлый, скромный, бесстрашный, готовый на подвиг ради спасения других. Он не проповедует. Он действует и побеждает.

А сам Джек Лондон? Как жаль, что ему не открылось то, что открылось его героям, особенно таким, как Мак-Кой! Он так и не нашел Христа. Того, без Которого самая доблестная и интересная жизнь не имеет продолжения. Блестящий писатель, тонкий знаток человеческих душ не познал Дух Того, Которым движется вся вселенная. Того, Кому мы, люди, обязаны всем истинно хорошим, что есть в нас… Что помешало? Не знаю; возможно, мудрость века сего. Возможно - слава и деньги. К сорока годам Джек Лондон был безнадежно больным, уставшим и разочаровавшимся человеком. Его телесная болезнь была, скорее всего, результатом довольно-таки систематического злоупотребления спиртным. А вот душевный надлом и безнадежность стали следствием другой, более страшной болезни - неверия. Его уже ничто не могло утешить: ни любимая жена, ни деньги, ни ранчо. Он умер, приняв смертельную дозу морфия, и похоронен в Лунной долине…