Женские романы. Переводы на русский

Симеон Полоцкий. Гравюра Н.И. Соколова. 1801

Симеон Полоцкий (светское имя Самуил Гаврилович (Емельянович?) Петровский-Ситнианович) (1629, Полоцк - 1680, Москва) - общественный и церковный деятель.

Использованы материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.

Симеон Полоцкий читает стихи детям. Рисунок А.П. Апсита. Начало 1900-х гг.

Родителям равной любовью плати, негодник

В Этике своей учит философ тому,
Что ничем равным не могут родителям
Воздать сыновья за то, что порождены
От крови их на сей плачевной земле.
Но я одного сына вижу,
Который обильней вознаграждает:
Так дорого платит он матери за ее труды,
Что большей и сам Бог не умыслит платы.
Х(рист)ос и М(а)рия

(Пер. с польск., ориг. загл. на латыни Parentibus par gratia reddi nequit)
Философ - Аристотель, имеется в виду Никомахова этика, II, 1.

На лентяя

Напрасно, лентяй, спешишь ты к столу,
Ибо не хочешь трудиться вместе с другими.
Муравей - букашка, а погляди, как работает -
Целое лето пищу себе заготовляет:
Рано запасает, знать, в пример тебе,
Чтоб, не ленясь, ты готовил что-либо себе.
Один другому взаимно помогает,
Тебя любви к ближнему тем научает.
Зернышко вынутое, чтоб не проросло,
Обгрызет, поучая тебя не возноситься
Сердцем своим от добрых дел, но смиряться,
Доброты в себе не зная нисколько.
Узкая его стежка учит, что надо
Узкой дорогой идти к сияющему небу.
Землю выбрасывает из гнездышка, знать, для того,
Чтоб земные дела вымел ты из сердца своего.
Таким образом, вот тебе пример, на него равняйся,
В ежедневной работе, как муравей, пребывай,
Если не хочешь в нищете оказаться вечной
Вместо постоянного блаженства на небе.

(Пер. с польск.)
Источник уподобления муравью - Притчи, 6:6-8, 30:25 слл. или толкования Василия Великого на «Шестоднев»: Василий Великий. Творения. - СПб., 1911. С. 88.

Следуют 12 месяцев

Когда Водолей в январе хладны воды льет
И густым инеем сию юдоль покрывает,
Люди застолья гулынки устраивают
При лютне милой задорные думы в голове роятся.

Рыбы небесные люто движутся
В феврале, ибо страшный холод в мире порождают.
Бегом согревайся, кому теперь холодно.
Садись, старинушка, к огню, или дымно?!

Обрезает март сады, наносит
Навоз на пашни или порой подморозит.

Цветочек веселый под Быком встает,
При нем земля - траву, сад, зелия дает.
Кто хочет пользы: паши и засевай,
Если сухо, сады поливай.

Леды два сына маем управляют.
По деревьям зеленые листья высыпают,
Крик приятный птичек - по цветущему лесу,
Что птица потеряет, то охотник несет.

Рак в июне жжет, или сын холодной воды.
В нем до сенокоса достаточно хорошей погоды.
Моет он, остригши шерсть ножницами,
Которые у него, гляди, - под ногами.

Когда солнце во Льве пресильном окажется,
Повсюду в полях жнецов и снопы ты увидишь.

В августе Дева солнцем правит в небе.
Вези на гумно и молоти, что Бог дал тебе по твоей нужде.

Сентябрь

В сентябре Феб силой жара
Приводит грозди к созреванию.
Бочки и кадки хозяин готовит,
Когда Весы небом округлым управляют.

В октябре земля, плугом вспаханная,
Боронами разрыхленная, засевается.
На полях он травы зеленые выводит,
Но злой Скорпион вырасти им мешает.

В Стрельце ноябрь желуди обивает,
От таковой пищи сало у свиней прибывает.

Ноябрь откармливает, а декабрь забивает,
Во время Козерога хозяин толстеет.

(Пер. с польск.)
Леды два сына - сыновья спартанской царицы Леды, возлюбленной Зевса, Кастор и Полидевк, ставшие созвездием Близнецов.

Картина человеческой жизни

Лишь только на этот свет Бог человека выводит,
Лет до шестнадцати, приметь, чем он занимается:
Бодрое воспитание тут для разных увидишь.
Найдешь баловство, удовольствия, разные игры.
Потом, набрав разума и силы,
Учится ремеслам мальчонка милый
Следующие столько же лет, к чему имеет охоту.
Как и там, видишь, тут - разные дела.
Третье 16-летие полно забот -
Искать пропитание предстоит каждому от своей работы.
В это время, кто хочет, о спасении души заботиться может,
Подчиняйся законам и старшим, мил друг.
Сорок восемь лет когда уж минует,
В четвертом 16-летии, как пример свету,
Смело своими познаниями с другими делятся,
Что в труде обретено, молодым предлагают.
Как шестьдесят четыре уж наступило,
Ходи на трех ногах, ибо уж мало силы.
Голова тут тяжела, ручьи из глаз льются,
Не влачись, а сядь при теплом камине.
Есть ли что у тебя - употребляй, да помни о могиле.
В ней отдохнешь, скоро конец тебе будет.
Пять раз по шестнадцать лет - конец века,
На что после того надеяться человеку?
Прах ты есть, стало быть, в прах будешь обращен,
Рухнешь, будь ты хоть как кедр высок.
Скипетры, обряды, замки и тиары,
Смотри, конец имеют. Твой конец - катафалк.

(Пер. с польск., ориг. загл. O niebie)

От государя царевича к государю царю

Царь всего мира на земли родися,
но не в полатах царских водворися.
В худе вертепе изволил витати,
да всяк возможет удобь целовати.
Нищ и богатый равно да приходит,
всем бо в спасение днесь ся Христос родит.
О сем соборы верных веселятся,
ведуще яко Богу всыновятся.
В первых же тебе, отче мой любезный,
радости вина, Христос царь небесный.
Царю от царя лепо ликовати,
земну небесна благо целовати.
За что он твою царскую державу
укрепит твердо и разширит славу.
Благоденствие даст и лета многа,
о что аз молю всещедраго Бога.

Стихи на Рождество Христово ко государыни царице от государя царевича

Бог Господь в мире ныне проявися,
во вифлеемстем вертепе родися
от пречистыя Марии девицы,
всех сил небесных сущая царицы,
род человеческ хотя свободити,
узы смертныя в конец сокрушити.
В рай же небесный и мать водворити,
еже бы вечно тамо верным жити.
О сем днесь церковь весело ликует,
всем благодати твоя приветствует.
Ея образом тоя благодати
приветствую ти, пресветлая мати,
сыновним сердцам моля Христа Бога,
да подаст тебе жити лета многа
здраво, весело и венец съготует,
идеже в славе вечной сам царствует.

От царевича

День веселия ныне нам сияет,
Царица неба Царя всех раждает.
Яко да мир сей свободит от ада,
вселит в жилища небеснаго града.
Небо ликует, земля веселится,
яко мир Богу уже примирится.
Аггели песнми Христа прославляют,
к славословию и нас возбуждают.
Возопии убо и ты, моя мати,
песнь похвалную юну отрочати.
А он, яко Бог, даст ти здраве жити
много лет в мире и небо влучити.
Чесо аз верне тебе усердствую,
празднества светла любоприветствую.

Скотонравие

Отнелиже человек скотом приложися,
в различных нравы зверей весь род развратися:
неции ядовиты яко змии быша,
ближния своя ядом аспидим губиша.
Инии яко тигри люте сверепеша,
друзии лвом подобну жестоту имеша.
Неции яко волцы овцохищни бяху,
инии яко пави гордостне хождаху.
Неции яко жребцы стаднии блудиша,
инии яко вепри в блате ся грузиша.
Неции яко осли в лености живяху,
инии же яко пси всем завиствоваху.
Прочии зверем прочым уподобишася,
весма человечества чуждии творишася,
чесо ради Бог-Отец посла Слово свое,
Еже ословесити люто зверство тое.
И отнелиже Слово отчее въплотися,
нрав зверский в человеческ паки преложися.

Брань душы с плотью

Плоть и дух в человеке всяком пребывают,
выну же друг на друга бранно наступают.
Имут своя воинства в пособие рати,
взаим тщатся победу над собою взяти.
Плоти похоть, чувствия, страсти помогают,
уди вси, мечтания и мысль работают.
Дух веру, и надежду, и любовь имеет,
и вся добродетели, ими же брань деет
На похоти плотския и на оны воя,
а различна изводства видим того боя.
Но частее победа плоти ся случает,
а она пленники си во ад посылает -
князю тмы века сего в жестокия руки,
не в работу краткую, но на вечны муки.
И сама плоть такожде огнь имать страдати,
егда ю со душею имать Бог в ад дати.
Духови паки егда когда то случится,
яко плоть от воинства его победится.
Но святая победа онаго бывает,
ибо душе победный венец возлагает
и Царю небесному к горнему Сиону
во чести превелицей посылает ону,
не в горце пленении и работе быти,
но во сладце пении и свободе жити.
Идеже в конце веков и плоть возвращенна
душе будет - во радость вечну водворенна.
Помози убо, Христе, духу на той брани
пособием ти силным, пре ко плоти стани,
да духа победою душами спасемся,
во царствие небесно в чести воведемся.
А плоти не попусти победы стяжати,
да никогда торжества сподобится знати.
Да раболепна будет си победителю,
яви нам милость сию, Христе спасителю.
Мы благодарственная хощем нести тебе
и на земли живуще, дажд и в светлом небе.

Пиянство

Человек некий винопийца бяше,
Меры в питии хранити не знаше.
Темже многажды повнегда упися,
В очию его всяка вещь двоися,
В едино время прииде до дому
И вся сугуба зрешася оному.
Име два сына, иже предстояста, -
Ему четыре во очию стаста.
Он нача жену абие мучити, -
Дабы ему правду хотела явити,
Когда два сына новая родила
И с коим мужем она приблудила.
Жена всячески его увещаше:
Вино виновно быти сказоваше.
Но он никако хоте веры яти,
Муку жестоку нача умышляти.
Взял есть железо, огнем распаляше,
Ко жене бедней жестоко вещаше:
«Аще ты инем мужем не блужденна,
Сим не будеши огнем опаленна.
Аще же с инем блуд еси творила,
Имать ожещи тя огненна сила».
Бедная жена в люте беде бяше,
Обаче умно к нему глаголаше:
«Рада железо огненное взяти,
Невинность мою тебе показати,
Токмо потщися своею рукою
Подати оно ты на руку мою».
А все железо распаленно бяше,
Чесо пияный во ум не прияше.
Ятся железа, люте опалися,
Болезни ради в мале отрезвися.
И се - два сына точию видяше,
Невинность жены, свою вину знаше,
Срамом исполнен, во печали был есть
И прощения у жены просил есть.
Тако пиянство ум наш помрачает.
Всяк убо того верный да гонзает!

Сугуба - вдвойне; гонзает - избегает.

Купецтво

Чин купецкий без греха едва может быти,
на многих бо я злобы враг обыче лстити;
Изрядное лакомство в купцах обитает,
еже в многия грехи оны убеждает.
Во-первых, всякий купец усердно желает,
малоценно да купит, драго да продает.
Грех же есть велий драгость велию творити,
малый прибыток леть есть без греха
строити. Вторый грех в купцах часто есть лживое слово,
еже ближняго в вещех прелстити готово.
Третий есть клятва во лжу, а та умноженна,
паче песка на брезе морстем поолженна.
Четвертый грех татбою излишне бывает,
таже в мире в мерилех часто ся свершает, -
Ибо они купуют в меру велику,
а внегда продаяти, ставят не толику.
Инии аще меру и праву имеют,
но не права мерити все вещи умеют.
Инии хитростию вещы отягчают,
мочаще я, неции худыя мешают.
А вся сия без греха не мощна суть быти,
яко Бог возбраняет сии луквства творити.
Пятый есть грех: неции лихоимтсва деют,
егда цену болшити за время умееют;
Елма бо мзды чрез время неко ожидают,
тогда цену вящшую в куплях поставляют.
Шестый грех, егда куплю являют благую,
потом лестно ставляют иную вещь худую.
Седмый грех, яко порок вещы сокривают,
вещь худую купующим дают.
Осмый, - яко темная места устрояют,
да худыми куплями ближние прелщают,
Да во темности порок купли да не узрится
и тако давый сребро в купли да прелстится.
О сынове тмы люты! Что сия творите?
Лстяще ближне вашы, сами ся морите.
В тму кромешную за тму будете ввержени,
от света присносущна вечно отлучени!
Отложите дела тмы, во свете ходите,
да взидите на небо, небесно живите!

Что было делать женщине в 18 веке, когда у неё не было блога в ЖЖ, но тянуло высказаться и поспорить с авторитетным мнением мужчин?

Вижу, вижу лёгкую саркастическую улыбку, скользнувшую по лицам читателей: женщина 18-го века, снапудренным носиком и нарумяненными щёчками, ямочками на ручках и бантиками в кудряшках, могла только очаровывать Галантов и музицировать в салонах!

Что она могла пытаться изменить кроме цвета обивки в своём будуаре,на что влиять, кроме придворной моды и что писать, кроме любовных писем?

Если я вас хоть немного заинтриговала, то пора исполнить давнее обещание и продолжить рассказ

о мадам Жанлис.

Аделаида Лабий-Гийяр. Портрет мадам Жанлис 1790 г.

Когда и зачем мадам де Жанлис взялась за перо, что бы написать свой первый роман - этого я не знаю. Возможно, опять сказалось влияние её тётушки, маркизы де Монтессон, которая писала пьесы и ставила их в своём же домашнем театре.

Но, литературоведы, разобравшись в этом вопросе гораздо глубже, относят начало сочинительства к периоду «гувернёрства» мадам Жанлис. В 1780 году её подопечным девочкам исполнилось три года, пора было начинать читать им книжки, и что бы не ошибиться в выборе детской литературы, Фелисите сочиняет их сама.

Это сборник коротких комедий «Воспитательный театр» («Théâtre d’éducation», 1780), «Адель и Теодор» («Adèle et Théodore», 1782), «Вечера в замке» («Les veillées du château», 1784).

Жанлис писала живо и довольно умно, но с напускной чувствительностью, которая в то время очень нравилась. От педагогических книг она перешла к написанию комедий, мелодрам, критических обозрений и даже политических памфлетов в конституционном духе ("Conseils sur l"éducation du Dauphin").

Но славу писательницы, Фелисите принесли романы, написанные легко, без особой основательности в мыслях, где за моральными заглавиями и нравоучительными сентенциями часто скрывались фривольные положения и картины,отнюдь не платоническая любовь и - как следствие - незаконнорожденные дети.

Сентиментальные романы из жизни светского общества, написанные дамой, принадлежавшей к этому обществу, это - не изобретение наших дней. Истории про то, как выйти замуж за олигарха и т.п., не могли не вызвать интерес у публики. Поэтому, «Герцогиня де Ла Вальер», «Мадам де Ментенон», «Мадмуазель де Лафайет» и один из лучших романов мадам Жанлис «Мадмуазель де Клермон» имели успех, сравнимый с произведениями… нет, даже не Оксаны Робски с Ксенией Собчак, а, например, Александры Марининой!

Трудно себе представить, что в 18 веке, без компьютера и Гугла, можно было написать почти 90 томов произведений, много раз переизданных и переведённых на иностранные языки! Только на русском было издано 54 опуса мадам Жанлис, в том числе в переводе Жуковского и Карамзина.

Насколько популярна была Жанлис в России можно судить по тому, как часто её имя и названия романов упоминаются в нашей литературе. Другое дело, что отношение к этим книжкам было соответствующее их содержанию. Белинский относит Жанлиск детской литературе, а Пушкин - к лёгкому чтению от скуки для себя и к дежурной книге на столе для своей сестры.

Лесков - высмеивает увлечение дам нравоучительными советами Жанлис, но при этом ничего дурного не говорит о самом авторе:

«Маленькие томики прекрасно сделанного в Париже издания этой умной писательницы, скромно и изящно переплетённые в голубой сафьян, всегда помещались на красивой стенной этажерке, висевшей над большим креслом, которое было любимым местом княгини»

Н.С. Лесков. Дух госпожи Жанлис

Такая же, или похожая этажерка с томиками в голубом сафьяне была в каждой русской усадьбе.

Толстой в «Войне и мире» упоминает название романа Жанлис «Les chevaliers du Cygne». («Рыцари лебедя»), что бы показать одновременно настроение главнокомандующего, которому надо расслабиться и отвлечься перед Бородинским сражением, и удивление князя Андрея тем, что Кутузов читает легкомысленный французский роман.

Интересно, что Лев Николаевич совершенно точно угадал литературные пристрастия своего героя: позже были найдены архивы, в которых находилась книга мадам Жанлис, подписанная рукой Кутузова. Там он написал, что часто читал романы этой писательницы. Просто что бы развеяться. Правда, не до, а после Бородинского сражения.

И Гоголь, я думаю, не случайно вложил в руки своего героя Чичикова роман Жанлис «Герцогиня де Лавальер»: видимо, автор «Мёртвых душ» тоже не брезговал книжками Жанлис, в качестве занимательного чтения в дороге или лекарства от скуки долгих зимних вечеров.

Сентиментальность и нравоучительность, слащавый тон и поверхностное отношение к истории - всё это не могло не сказаться на литературном долголетии сочинений Жанлис.

в которых можно найти занимательные истории про известных, или уже забытых исторических личностей, сегодня уже утратили свою пикантность: читатель и так пресыщен подробностями жизни «звёзд». Нет, не станут сегодня читать Жанлис. Разве что, поинтересуются мнением Тайлерана на её счёт:

В первых своих сочинениях госпожа Жанлис показала, что она может руководить той частью воспитания, которая относится к рассудку… Лучшие сочинения госпожи Жанлис, за исключением “Мадемуазель Клермон”, относятся к этому периоду. Если сейчас мы наблюдаем ее упадок и видим, как бесславно она следует в качестве писательницы по странному и мало почтенному пути, то это объясняется тем, что, опьяненная своими первыми успехами, она подчинилась велениям честолюбия и перестала руководствоваться собственным суждением; она обращается с ревнивой к своей независимости публикой так, как некогда обращалась с послушными ей в своей покорности учениками; твердость своих правил она не умеет смягчить снисходительностью для покорения публики, как некогда она делала для порабощения всех тех, кто ее окружал. Нельзя не отметить двух обстоятельств: во-первых, госпоже Жанлис до такой степени необходимо командовать, что, когда у ней не было под рукой принца, чтобы распоряжаться им, она, положившись на волю случая, взяла себе в ученики первого встречного; во-вторых, несмотря на проповедуемый ею ригоризм и исповедуемую ею в ее сочинениях мораль, в ее последних романах постоянно чувствуется нечто близкое первоначальной легкости ее нравов; в них всегда находишь любовь или незаконных детей. Для кого, для чего продолжает она писать? Это может быть объяснено лишь любовью к шуму; смолоду у нее было больше основательности в мыслях.

Мемуары Тайлерана

Я не случайно заканчиваю свой пост про Жанлис - писательницу этой длинной цитатой. Тайлеран критикует Жанлис за то, чего так не хватает многим современным писателям: верность своим принципам и нежелание подстраиваться под вкусы публики. А потому, я считаю, что этот раунд своей многогранной жизни, Стефания Фелисите тоже выиграла!

. Константин Батюшков назвал прозу графини де Жанлис «катехизисом молодой девушки» .

Биография

Образование получила поверхностное; в 15 лет вышла замуж за полковника, графа де Жанлиса. По протекции своей тетки, мадам де Монтессон, фаворитки герцога Орлеанского , 26-летнюю Жанлис приняли в 1772 году компаньонкой герцогини Шартрской , невестки герцога Орлеанского. Одновременно мужу Жанлис пожаловали должность капитана гвардии герцога Шартрского. К этим двум должностям полагалось размещение во дворце Пале-Рояль , а также содержание в размере 6000 ливров для мужа и 4000 ливров для жены. Сразу после вступления в должность графиня де Жанлис начала флиртовать с герцогом Шартрским, и уже летом того же года, когда герцогиня отправилась на лечение на воды в Форж, эти отношения достигли пика своей страсти.

Герцог Шартрский - впоследствии известный гражданин Эгалите - так пленился её красотой и умом, что сделал её воспитателем своих детей. Педагогом она оказалась энергичным и довольно оригинальным; она учила, забавляя посредством волшебного фонаря , домашнего театра и прочего; сильно налегала на гимнастику; не давала своим воспитанникам ни минуты свободы, чтоб подумать и осмотреться. Отчасти чтобы оправдать своё положение в глазах света, она стала писать педагогические и детские книжки: «Образовательно-воспитательный театр» (Théâtre d"éducation , 1779]-1780), «Адель и Теодор, или письма о воспитании» (Adèle et Théodore ou lettres sur l"éducation , 1782); «Перед сном во дворце, или правила морали в отношении детей» (Les veillées du château ou cours de morale à l’usage des enfants , 1784). Писала живо и довольно умно, но с напускной чувствительностью, которая в то время очень нравилась.

Её нравоучительный роман «Альфонсо и Далинда, или Волшебство искусства и натуры» упоминается в «Униженных и оскорблённых » (1861) Ф. М. Достоевского как «волшебная повесть»; воспоминание о романе вызывает у героя восторг .

Переводы на русский

Переведённые на русский язык её романы пользовались популярностью, некоторые выдержали по два-три издания. Каталог Смирдина называл её 54 произведения, переведённые на русский язык, например:

• «Дух» (М., 1808)
• «Осада Ла-Рошели, или несчастие и совесть» (М., 1808)
• «Маленькие эмигранты, или переписка детей» (М., 1811)
• «Альфонсина, или материнская нежность» (М., 1815)
• «Иоанна французская», историческая повесть (М., 1816)
• «Петрарка и Лаура» (М., 1822)
• «Госпожа Ментенон» (Орёл, 1825)

Жанлис Мадлен Фелисите

Мысли Госпожи Жанлисъ о старости

Всего непріятнѣе человѣку ѣхать далеко и на-долго, когда онъ не имѣлъ времени собраться въ дорогу, и принужденъ оставитъ все въ безпорядкѣ: старики безъ Религіи находятся въ >положеніи еще непріятнѣйшемъ. Имъ необходимо и скоро надобно отправиться въ путъ; нѣтъ возврата, и забвеніе нужныхъ приготовленій должно имѣть великія слѣдствія…. Всякой старикъ-вольнодумецъ бываетъ печаленъ въ уединеніи, естьли онъ не совершенной глупецъ. Мнѣ хвалятъ веселость нѣкоторыхъ распутныхъ стариковъ: должно видѣть ихъ дома, не въ гостяхъ. Они подобны слѣпымъ, которые очень веселы съ людьми, забывая на время свое положеніе въ пріятностяхъ разговора; но какъ они жалки въ уединеніи, занимаясь только собственными мыслями!… Одна набожность дѣлаетъ старостъ почтенною, доказывая жизнь добродѣтельную, или раскаяніе, которое заглаждаетъ слабости и преступленія.

Никто изъ стариковъ не казался мнѣ столъ любезнымъ, какъ Маршалъ Баленькуръ, умершій за нѣсколько лѣтъ передъ симъ, на девяносто первомъ году отъ ражденія. Долговременная жизнь его не запятналась никакимъ порокомъ; онъ былъ всегда веселъ и спокоенъ. Мы видѣли въ немъ цѣлый вѣкъ щастія, воинской славы и добродѣтели. Въ самой глубокой старости онъ наслаждался еще здоровьемъ и крѣпостію силъ; имѣлъ острое зрѣніе, хорошую память, и не лишился ни одного зуба. Въ послѣдній годъ жизни его я провела въ Баленькурѣ четыре мѣсяца и не могла наслушаться мудраго старца, особливо же, когда онъ разговаривалъ съ другомъ и товарищемъ своимъ, старымъ Маркизомъ Камильяномъ.

Сіи два Героя воспоминали анекдоты, осады, сраженія, которыхъ отдаленное время изумляло молодыхъ людей; казалось, что мы слушали Исторію. Бесѣды ихъ походили также и на, разговоры въ царствѣ тѣней, между людьми прошедшихъ вѣковъ. Я всегда удивлялась кроткой веселости сего любезнаго Маршала. Онъ уже не занимался сборами: все было готово для дороги; ничего его не тревожило, и душевное спокойствіе мудраго старца ясно показывало, что онъ кончилъ всѣ дѣла своя. Добродѣтельная старостъ наслаждается досугомъ и покоемъ въ совершенной чистотѣ жизни. Что можетъ бытъ почтеннѣе набожнаго старца, просвѣщеннаго опытомъ, свободнаго отъ страстей, приводящихъ насъ въ заблужденіе - свободнаго отъ заботъ, терзающихъ молодость, и видящаго суету ложныхъ благъ, плѣняющихъ наше сердце! Вздыхая смотримъ ты на милую невинность дѣтства: ахъ! горестное предвидѣніе омрачаетъ сіе нѣжное удовольствіе! Глядя на любезнаго младенца, всякой долженъ вообразить опасности, ожидающія его въ свѣтѣ - и кого мысль сія не опечалитъ? кто безъ горести можетъ видѣть его веселіе и безпечность? Юная, трогательная жертва, украшенная цвѣтами!… Время влечетъ ее къ необходимымъ бѣдствіямъ жизни; жестокій приговоръ Судьбы неизвѣстенъ младенцу…. Всякой разъ, когда вижу дѣтей играющихъ, сіе любезное зрѣлище приводитъ меня въ глубокую меланхолію; но глаза мои съ нѣжнымъ и сладостнымъ умиленіемъ обращаются на величественное лице почтеннаго старца! Онъ знаетъ всю красоту, всю пользу добродѣтели, и пороки уже не соблазняютъ его. Удивляюсь ему безъ всякаго безпокойства; знаю, что онъ не можетъ перемѣниться. Не имѣя уже честолюбія дальнихъ намѣреній для будущаго, старецъ освобождается почти отъ всѣхъ мірскихъ связей, и душа его безъ усилія стремится ко Всевышнему. По самой слабости физическихъ силъ своихъ будучи уже существомъ едва тѣлеснымъ, онъ ближе другихъ къ естеству божественному и къ Духамъ небеснымъ, и не привязанной къ землѣ, остается на ней какъ бы единственно для того, что бы учить насъ… Благополучно семейство, когда оно слѣдуетъ мудрымъ совѣтамъ сего Ангела хранителя!… Правда, что мысль о смерти неразлучна съ мыслію о старости; но только преждевременная смерть ужасна, будучи въ нѣкоторомъ смыслѣ насильственною и дѣйствуя противъ законовъ Натуры; всякой непредвидѣнной случай имѣетъ въ себѣ нѣчто разительное.