Шпоры по заруб.лит. Зарубежное LitRpg

Вальтер Скотт - создатель исторического романа, поэт, переводчик, популяризатор английской литературы, чье творчество стало важным этапом в развитии литературного процесса в Англии, отразившим переход от романтизма к реализму. Первым печатным трудом Скотта был перевод двух баллад немецкого поэта Бюргера: «Ленора» (под названием «Уильям и Элен») и «Дикий охотник» (1796). Через три года появился перевод драмы И. Гете «Гец фон Берлихинген» (1799), которая привлекла Скотта широкой эпической манерой и средневековым сюжетом. В 1802-1803 гг. появился трехтомный сборник «Песни шотландской границы».

В 1805 г. выходит поэма «Песнь последнего менестреля», построенная на легендарных средневековых мотивах с участием сверхъестественных сил; в 1806 г. - поэма «Мармион»; в 1810 Г. - одна из самых известных и самых поэтических - «Дева озера»; в 1812 г. - последняя поэма Скотта «Роксби». Спустя полтора года, в 1814 г., был закончен первый исторический роман писателя «Уэверли, или Шестьдесят лет назад». За свою жизнь Скотт написал 28 романов, несколько повестей и рассказов. В. Скотт начал свою жизнь писателя в один из самых бурных периодов европейской истории, когда рушилось феодальное общество. Перед прогрессивными деятелями искусства и науки встал ряд насущных вопросов, касающихся дальнейшего развития человеческого общества. В художественной литературе Скотт первым задумался над проблемой исторического бытия и судеб страны в плане современном и актуальном. Впервые им был создан роман философско-исторического содержания, в котором Скотт оказался новатором. Первым «историческим», в прямом значении этого слова, романом сам Скотт считал роман «Айвенго» (1820). Скотт видел большую и принципиальную разницу между ранее написанными романами и «Айвенго». «Уэверли» и другие романы рассказывали об истории Шотландии, которая близка современному читателю по времени и исторические сведения достаточно легко найти, потому что еще живы свидетели этих недавних событий. Начиная с XVIII в., в литературе шли споры о возможности существования исторического романа, т. е. возможно ли сочетать в одном произведении исторические факты и художественный вымысел. В. Скотт поставил перед собой цель разрешить эту эстетическую проблему. Писатель утверждал, что задача исторического романа состоит не в строгом следовании научным фактам, поэтому в его романах часто встречаются фактические ошибки в датах, в биографиях исторических деятелей. По мнению Скотта, для создателя исторического романа главным является интерпретация событий таким образом, чтобы читатель заинтересовался ими, погрузился в эпоху. Романы Скотта отличаются богатством действия и количеством персонажей. Но при обилии деталей и многообразии интересов они очень просты. В них нет ничего случайного, неоднородного, - все централизовано, включено в единый логический поток действия. Основополагающие принципы концепции исторического романа В. Скотта

1) Исторический роман должен точно передавать эпоху через частную жизнь и нравы людей.

2) Исторический роман должен показывать историю как процесс, движимый массами, а не отдельными личностями. Последние являются лишь выразителями психологии, интересов и национальных традиций народа.

3) Главным героем исторического романа должен являться народ, причем не как отдельные касты, а как все существующие сословия.

4) Исторический роман должен изображать частные судьбы на фоне общественных потрясений, связать жизнь отдельного человека с событиями государственного масштаба.

5) В историческом романе обязательно должен присутствовать этнографический антураж, позволяющий раскрыть национальное, культурное и историческое своеобразие эпохи и человека этой эпохи.

6) Исторический роман должен воспроизводить историю полнее, чем научные исследования, поэтому исторические факты необходимо насыщать психологическим содержанием (например, политическое действие+любовная интрига, реальные исторические лица+вымышленные персонажи).

Зарубежная литература 20 века, исследуя феномен человека, объединяет различные художественные стили и философские решения. Американский писатель Д. Д. Сэлинджер (р. 1919) в повести «Над пропастью во ржи » (1951) исследует феномен отчуждения молодого человека. Холден Колфилд, столкнувшись с реальностью, испытывает душевную драму. Герой потрясен неискренностью людей, ввергнут в состояние внутреннего хаоса. Спасение он видит в непорочном мире детства и мечтает спасать детей от падения в мир пошлой обыденности взрослых.

Тематически произведение Сэлинджера соотносится с романом Генриха Белля (1917—1985) «Глазами клоуна » (1963). Одинокий и разуверившийся в возможности человеческого взаимопонимания Ганс Шнир решается на шутовской протест. В финале романа он, отчаявшийся в возможности найти понимание окружающих, садится на ступеньки боннского вокзала, кладет перед собой шляпу и поет веселые куплеты. Бунт против мира осознается как трагическая клоунада человека, не нашедшего себя в мире эгоистической буржуазной морали.

Иная смысловая тональность характеризует повесть Э. Хемингуэя «Старик и море » (1952). В центре повести-притчи находится фигура старого рыбака Сантьяго. Автор подчеркивает, что это не обыкновенный старик, это человек, живущий по законам особого этического кодекса, противопоставляющего героизм настроениям отчаяния и уныния: «Человек не для того создан, чтобы терпеть поражения». Концентрированным выражением оптимизма звучит гуманистическая формула автора: «Человека можно уничтожить, но его нельзя победить». Казалось бы, повесть завершается поражением героя: акулы съели пойманную им рыбу, но в плане философского обобщения финал демонстрирует идею непобедимости человека, его способности преодолеть любые трудности.

Эта тема важна в послевоенной литературе, когда усилились настроения пессимизма и многие писатели, представляющие экзистенциалистское направление , подчеркивали тщетность человеческих усилий преодолеть диктат мировой трагедии. Хемингуэй доказывает тезис: жизнь — это борьба, тем самым утверждая безграничные возможности личности.

Особое место в зарубежной литературе 20 века занимает образ книги и многочисленные мотивы, с ним связанные. Время оставляет людям летописи, легенды, книги, творения человеческого духа. Время стирает летописи, легенды, книги... Драматический поиск приводит к постижению истины, системы доказательств устаревают, некогда насущные проблемы уступают место новым, и те вскоре уходят в прошлое. Понимание и приятие бытия сменяется мистическим ужасом перед ним.

Однако есть нечто, что позволяет человеку утверждаться в устойчивости духовных ценностей, воскрешать целые эпохи и многообразие индивидуальных жизненных проявлений. Это книга. Книга, воплощенная память, являет историю мысли и чувства, устраняет границу между прошлым и будущим, обращает человека к абсолютным истинам, устремляет его к бессмертию. Преодоление страха смерти — импульс к творчеству. Самобытность и преемственность — основные формы воплощения культуры и человека, стремящегося познать тайну бытия и человека через идею, образ, слово.

Истина может быть открыта логическим путем, а может и случайно быть постигнута с помощью духовной интуиции. Книга объединяет логику и интуицию, она усложняет реальность, наделяет ее фантасмагорическим, с точки зрения обыденного сознания, характером.

В новелле классика японской литературы Акутагавы Рюноскэ (1892—1927) «Чаща » представлены разнообразные варианты расшифровки таинственного происшествия. В горах произошло убийство, свидетели и подозреваемые дают показания, выдвигаются гипотезы, убийца признается в содеянном. Сюжет формально завершен и, казалось бы, в произведении пора ставить точку, но автор дописывает новеллу двумя главками: «Что рассказала женщина на исповеди в храме Киёмидзу», в которой она сознается в убийстве мужа, и «Что сказал устами прорицательницы дух убитого», где читатель узнает, что человек сам себя лишил жизни. Кто говорит правду, неизвестно.

Где же ключ к разгадке? Логика причинно-следственных отношений оказывается неэффективной для интерпретации притчи, код смысла вынесен за пределы частного литературного текста и обращен к культурной памяти, по X. Л. Борхесу, «саду расходящихся тропок», где каждая знаменует свое направление в комментировании тайны, дает свою версию Жизни, ключ к пониманию Смерти.

Центральная тема романа Габриэля Гарсиа Маркеса (р. 1928) «Сто лет одиночества » (1966)— отсутствие границ между жизнью и смертью. Мифологическая идея проницаемости бытия в небытие становится общим законом существования.

Маркес обыгрывает классический сюжет одиночества человека, наделяет его символическим значением вселенского отчуждения: сто лет одиночества. Мироздание - Макондо - дом - комната - цепь аллегорий, символических значений, комментирующих мотив безграничной ностальгии культуры по гармоническому упорядоченному космосу, стоически безразличному к смерти. Герои Маркеса могут уходить из жизни и пребывать в небытии до тех пор, пока в них не возникнет необходимость.

Сюжет Маркеса строго обусловлен историей семьи, тематически сближается с «родовыми» сагами Голсуорси и Золя. Отличие колумбийского писателя от предшественников заключается не в насыщенности произведения фольклорными элементами, а прежде всего в особой организации художественного времени. Оно может развиваться в прошлом и будущем, создавая ощущение непрерывности, постоянно вторгается в длящуюся историю, предсказывает судьбы.

Феномен устранения границ между миром живых и мертвых связан с темой памяти, впервые обозначенной в романе «разными мрачными пророчествами насчет будущего потомства».

Манускрипт, который необходимо перевести с латыни, - это цепь уже произошедших событий и в то же время пророчество - форма предсказания будущего, оно исходит из прошлого, которое будет жить до тех пор, пока осознается движение жизни. Человеческий род исчерпывается прочтением текста. Финальный ураган материализует метафору «конец книги», переносится на мир людей, уравнивая последнее слово книги с последним вздохом человека.

«Сто лет одиночества» завершается сценой урагана, тематически связанной с пожаром в финале романа У. Эко «Имя розы». Пожар в библиотеке, мире знаков и мыслительного опыта, в романтической интерпретации может означать трагедию памяти. Допустимо и иное истолкование. Борхес в одном из программных произведений «Вавилонская библиотека » описывает вселенское хранилище книг, «которые написаны, пишутся или будут написаны. Здесь представлены знаки, пригодные для создания произведений искусства, книги, ожидающие своих интерпретаторов... ».

Автор далек от мистификации, он обосновывает собственную гипотезу — все книги уже давно написаны, и новые тексты — не что иное, как результаты многократного повтора конфликтов, мотивов, художественных формул, слов. И невозможно обойти библиотеку, безграничную и всеобъемлющую, открытую для самых разнообразных ассоциаций. Борхес утверждает, что культура может быть воспроизведена в любых объемах, так как любой текст порождает огромное число моделей, могущих воспроизводиться до бесконечности. Однако писатель далек от оптимистической убежденности в вечности литературы.

Для Маркеса, как и Борхеса, категории рода, памяти — нечто большее, чем индивидуальная история. Писатели соотносят ее с циклами существования — рождение, рост, гибель, но указывают различия в динамике и перспективах развития: культура не подвержена распаду, она функционирует за счет постоянного приращения смыслов, старые значения не умирают, а укрупняются и могут быть постигнуты исключительно как воплощения надличностных величин. У представительницы иной культурной традиции Маргарет Митчелл в романе «Унесенные ветром» размышления главной героини Скарлет О’Хары основаны на лейтмотиве — «это очень сложно понять... я подумаю обо всем этом завтра». Ее частная эмоция не в состоянии постигнуть событие, которое может быть интерпретировано лишь в контексте родового мышления, максимальное воплощение которого представлено в романе Маркеса.

Сгоревшая библиотека У. Эко, стертое с лица земли Макондо Г. Г. Маркеса могут быть прочитаны как универсальная модель мироздания: было много людей, миров, чувств, они умерли, оставив о себе память в словах и книгах.

Человечество оставляет о себе память. Наследник романтической традиции М. Булгаков утверждал: «Рукописи не горят». Конец XX века дает иной комментарий этой проблемы: чтобы сохраниться, культурный опыт должен приобрести надвременной, надличностный характер. Если этого не произойдет, то «рукописи» начнут гореть. В притче «Сон Колриджа» Борхес доказывает следующую мысль: есть сюжет, пребывающий в поисках окончательного воплощения, — он снится монгольскому императору в XIII веке, Колриджу и Стивенсону в XIX столетии... И он будет сниться до тех пор, пока не найдет своего завершения; в цикличности, бесконечности протекания жизни-культуры не может быть финала. Человек отражается в потомках, книга — в книгах. Бесконечна цепь повторений. Эта концепция несет явное влияние эстетики постмодернизма.

Дмитрий Денисов Декабрь 13, 2013 Декабрь 24, 2013

Дайджест игровой фантастики. Выпуск второй.

Привет, дорогие читатели и подписчики! Поскольку в последнее время заслуживающих внимания новинок ЛитРпг на Самиздате не так много, как хотелось бы, второй выпуск рубрики «Дайджест игровой фантастики» будет посвящен зарубежным произведениям на тему игр и виртуальной реальности. Такая литература на Западе и Востоке пользуется большим успехом, хотя и мало известна отечественному читателю да и к жанру ЛитРпг ее можно причислить лишь условно. Как я уже писал в одной из своих статей, то, что мы понимаем под этим термином — всего лишь литературный прием, который активно использовали и используют разные авторы, как наши, так и зарубежные. В некое подобие жанра данный прием превратился исключительно стараниями самиздатовцев . Но это, конечно, не значит, что все книги на тему игр в виртуальной реальности надо безоговорочно относить к ЛитРпг. Таким образом, в сегодняшнем дайджесте речь пойдет о книгах, которые с одной стороны не являются ЛитРпг по сути, а с другой, являются. Такие вот взаимоисключающие параграфы.
Ну что ж, с лирическим отступлением покончено, пора перейти к делу. А начнем мы с весьма известного и популярного в Англии и США произведения.

Эпик – Конор Костик

Действие происходит в далеком будущем. Все люди живущие на планете является гражданами так называемой Новой Земли. Каждый гражданин вынужден всю жизнь играть в виртуальную игру Эпик, потому что, только так можно заработать себе на пропитание, подняться по карьерной лестнице и вообще, добиться чего-нибудь в этом мире. В общем, все люди загружены в Матрицу, которая выполнена в стиле фэнтези и весьма напоминает мир игры World Of Warcraft . Главного героя зовут Эрик. Его отец был отправлен в ссылку за игровое правонарушение, и теперь парнишка хочет восстановить справедливость. С этой целью он удаляет своего старого перса и создает новый аватар, меняя пол на женский и тратя все начальные пойнты на прокачку характеристики «красота». Начав игру заново, Эрик в образе красотки неожиданно идет к успеху, и со временем решает устроить революцию в игровом мире, свергнув хозяев Эпика, которые по совместительству являются правительством Новой Земли.

Первому игроку приготовиться – Эрнест Клайн

ОАЗИС – глобальная ММО, которая стала новой реальностью и заменила собой Интернет и телевидение. Человечество бежит от серых неприглядных будней в виртуальный мир ОАЗИСА. Главный герой по имени Уэйд Уоттс становится пасхантером – охотником за пасхалками, своеобразными головоломками, разбросанными по миру игры эксцентричным миллиардером и создателем ОАЗИСа Джеймсом Холлидэем. Разгадка головоломки – ключ к несметным богатствам и Уэйду предстоит побороться за них в виртуальном и реальном мирах.
Книга довольно необычна и очень хорошо написана. Радует, что роман уже переведен на русский язык и у всех желающих есть возможность его прочитать.

Log Horizon (Лог горизонта) – Мамарэ Тоуно

Ранобэ от автора из Японии. Несмотря на заметную схожесть с серией Sword Art Online , книга не плагиат, а скорее развитие идеи. Тридцать тысяч японских геймеров становятся заложниками ММОРПГ Элдер Тейл. Как они туда попали, и почему не могут выйти, остается загадкой. Теперь игра стала их новым миром. Главный герой по имени Широэ и его друзья Ноцугу и Акацуки, решают объединиться и отправляются на поиски приключений.
По книге есть манга и аниме-сериал, который сейчас транслируется по японскому телевидению. Несмотря на название, книга совсем не похожа на обычный игровой лог, а скорее наоборот. Должен отметить, что игроки попали не в виртуальную игру, типа той, что описана в SAO, а в обыкновенную компьютерную ММОРПГ. Во всяком случае, таковой Элдер Тейл была до обновления.