Жанр фриды кало. Кало Фрида

Екатерина Лопаткина

кандидат искусствоведения, заместитель заведующего отделом современного искусства Государственного Эрмитажа

«Ретроспектива Фриды Кало - большая удача, за ее выставками музеи стоят в очереди. Все ее наследие - 143 живописные работы, с графикой около 250. При этом значительная их часть отрезана от международной выставочной карьеры. Дело в том, что коллекция Фонда Кало - Риверы - а это все, что хранилось у ее мужа Диего Риверы, - по уставу не может покидать пределы Мексики; видеть эти вещи можно главным образом в , устроенном в родовом гнезде Фриды, так называемом «Голубом доме». На этом фоне 34 работы, приехавшие в Петербург, выглядят очень солидно.

Ажиотаж вокруг творчества Кало возник на наших глазах: в 2000-х вышел байопик с Сальмой Хайек , Мадонна, в коллекции которой есть две Фриды, объявила ее своей любимой художницей, модные журналы стали печатать ее фотографии. На самом деле Фрида была достаточно успешна еще при жизни: уже на первой своей выставке в нью-йоркской галерее она продала практически все работы, но после ее смерти в 1954 году наступил период некоторого забвения. Интерес к ее творчеству заново возник в 1970-х, когда началась активное изучение женского искусства и одновременно большой рывок сделали исследователи латиноамериканской культуры. Сейчас много говорят о том, что она опередила свое время: была протофеминисткой, работала с неудобной темой тела и поднимала вопросы, которые даже сегодня кажутся слишком личными и болезненными для изображения и восприятия.

Главное в творчестве Фриды Кало - сила духа. Это искусство стойкости. Все свои страдания и беды она выплескивала на холст, для нее это служило своего рода арт-терапией. Меня как куратора часто спрашивают: действительно ли она была глубоко несчастна? Если почитать письма Фриды, то она искрит остротами - у нее было прекрасное чувство юмора, всегда смотрит в будущее, всегда хочет работать. Мне кажется, она была счастлива».

Авария, 1926

17 сентября 1925 года автобус, в котором 18-летняя Фрида ехала со своим ухажером, столкнулся с трамваем. Многие погибли, она выжила, но получила страшные травмы - многочисленные переломы, в том числе позвоночника, и повреждения внутренних органов: железный прут, вспоровший ей живот, лишил Кало возможности иметь детей. После аварии девушка год была прикована к постели - именно тогда она начала регулярно рисовать. Подрамник, позволяющий заниматься этим лежа, сконструировал для нее отец, немецкий эмигрант, зарабатывавший на жизнь фотографией. Он в каком-то роде повлиял и на ее художественную манеру: Фрида Кало - очень детальный художник, тщательно прописывающий былинки, зубки, кружавчики. Дотошность она, видимо, вынесла из отцовского фотоателье, где помогала раскрашивать снимки - такое занятие требует большой сосредоточенности и мелкой кисточки.

Спустя ровно год после аварии Кало создала связанное с катастрофой - типичный для Мексики лубочный образ с изображением трагического происшествия и святого-заступника. Но на этом рисунке небесного заступника нет - Фрида одинока в своей боли и будет одинока в ней всю оставшуюся жизнь.

Портрет Вирджинии, 1929

Два события, определивших жизнь Фриды Кало: страшная авария и встреча с Диего Риверой. Впервые она увидела его еще подростком, когда Ривера расписывал школу, где она училась. В 1929 году Фриде двадцать два, он на двадцать лет ее старше - они поженились. Он всячески поддерживает ее как художника, и по его совету Фрида обращается к теме коренного населения Мексики: рисует четыре портрета индейских женщин, в том числе девочки Вирджинии. Кстати, другой портрет из этой серии стал первой работой, которую Кало продала.

Здесь использована более яркая, чем на ее ранних полотнах, гамма, а на обороте из экономии художница набросала свой автопортрет. Он был закончен на другом холсте, получил название «Время летит» и в 2000 году ушел с Sotheby"s в частную коллекцию за 5 миллионов долларов - с этого момента Фрида Кало стала самим дорогим художником Мексики, обойдя в том числе Риверу.

Внимание к традиционной культуре, в общем-то, не чужой Фриде (ее мать - индейских кровей), отразилась и на ее манере одеваться. На своих автопортретах она нередко предстает в костюме теуаны, то есть жительницы региона Теуантепек, населенном индейцами-сапотеками. В этих общинах заведен строй, близкий к матриархату: женщины владеют деньгами и ресурсами, могут торговать, пока мужчины работают в полях. Кало как натура свободолюбивая не могла этого не оценить. Кроме того, длинные юбки удачно скрывали ее хромоту - после перенесенного в детстве полиомиелита, одна нога художницы была короче другой. В Мехико такие наряды не казались чем-то удивительным - мексиканская элита тогда ратовала за возрождение традиций, но в Нью-Йорке Фрида смотрелась экстраординарно и немедленно прослыла иконой стиля. На выставке в Музее Фаберже мы показываем два традиционных костюма теуаны - они не принадлежали Фриде, но происходят из той же мастерской, где она шила свои платья. (На подлинные вещи художницы, в том числе корсет с изображением серпа и молота и изукрашенный протез, можно посмотреть, например, . - Прим. ред. )

Портрет Лютера Бербанка, 1932

Лютер Бербанк - американский Мичурин, талантливый селекционер-самоучка, создавший около 800 новых сортов ягод, фруктов и овощей. Картофель сорта «Рассет Бербанк» - до сих пор один из самых распространенных в США, именно его используют в «Макдоналдсах». Фрида и Диего интересовались идеями Бербанка (Ривера поместил даже поместил его на «Аллегория Калифорнии» в башне Фондовой биржи в Сан-Франциско), читали его программную автобиографию «Жатва жизни», но никогда не встречались с ним лично. Более того, к моменту, когда Фрида задумала написать этот портрет, селекционера уже несколько лет как не было в живых. Впрочем, супруги съездили в калифорнийское поместье Бербанка, в саду которого он упокоился согласно завещанию. Так он и изображен - проросшим из могилы гибридом человеком и дерева, обретшим бессмертие в своих делах. Справа от фигуры - результат экспериментов Бербанка, дерево с гигантскими плодами, слева для контраста обычное.

В руках Бербанк держит куста филодендрона, и это не случайная деталь. Фрида отлично разбиралась в ботанике: в ее библиотеке хранилось много книг и атласов по естественным наукам, она ухаживала за огромным садом при доме. Флора на ее полотнах никогда не носит условный характер - художница не только знала все эти растения, но и была знакома с их символикой. Филодендрон в ацтекской культуре ассоциировался с плодородием: он легко и быстро пускает воздушные корни, демонстрируя неистребимую жажду жизни. В то же время некоторые представители этого семейства ядовиты и могут вызывать галлюцинации. Дело в том, что частью веры Бербанка в прогресс была теория о создании нового человека: если культивация так успешно работает с растениями, то почему не применить тот же метод к людям. Фриде соображения евгеники была чужды и неприятны, и по мнению некоторых исследований, именно это она подчеркивает, включив в композицию потенциально ядовитый филодендрон. То, что два листа изображены со светлой, изнаночной стороны также может указывать на оборотную сторону идей Бербанка.

Больница Генри Форда, 1932

Вскоре после свадьбы с Риверой Фрида забеременела, но по медицинским показаниям была вынуждена сделать аборт. Вторая беременность тоже закончилась трагически: в 1932 году в Детройте, где Ривера двор Института искусств, у нее случился выкидыш. Пытаясь осмыслить произошедшее, она впервые в истории искусства обратилась к теме потери ребенка. На картине обнаженная Фрида лежит в луже крови на больничной койке, а предметы, соединенные с ней нитями-пуповинами, так или иначе рассказывают о пережитом. Плод - потерянный ребенок, мальчик, что было особенно горько, потому что маленький Диего в отличие от Диего большого принадлежал бы ей безраздельно; улитка - мучительно ползущее в больнице время; кости таза, раздробленные в аварии, - причина, по которой она не могла выносить. Орхидея отсылает к женской сексуальности и репродуктивной системе, а с помощью изображения механического устройства художница, по ее словам, хотела передать механику медицинских процедур, их холод и жестокость.

Из-за образности этой и других зрелых работ, Фриду Кало часто причисляют к сюрреалистам. Собственно, в их ряды художницу настойчиво пытался записать сам Андре Бретон, называвший ее искусство «ленточкой, завязанной на бомбе». Сама она всячески открещивалась от связи с этим течением. Если сподвижники Бретона хотели освободиться от сознательного, давая прорваться наружу обрывкам снов и кошмаров, то Фрида напротив пыталась рационализировать свои чувства. В этом смысле ее подход диаметрально противоположен сюрреализму. Искусство Фриды Кало - это кодировка, шифрование, все то, в чем много мозга.

К слову, с важной работой Фриды «Раненый стол»Раненый стол, 1940 , впервые показанной на организованной Бретоном выставке сюрреалистов, приключилась странная история. В 1955 году «Стол» отправился на выставку в Москву и загадочным образом исчез по дороге. Достоверно известно только то, что картина прибыла в Россию, и последний год я занимаюсь поиском ее следов в архивах.

Несколько царапин, 1935

Дословно название работы переводится как «Несколько маленьких уколов», но я позволила себе адаптировать его для выставки - уколы вызывают больничные ассоциации, а здесь речь о ранах, которые кто-то считает пустяком. Раны Фриде наносил Диего. С ее стороны это была всепоглощающая страсть - достаточно послушать, как она о муже (текст, написанный Фридой, начитывает артистка. - Прим. ред. ). Несмотря на то что Кало постоянно находилась в круговороте любовных историй, Ривера был для нее центром мира. Диего же, неисправимый лгун и бабник, бережно относился к ее таланту, но небрежно - к ее чувствам. Изменять Фриде он начал немедленно после свадьбы. Она быстро поняла, что поделать с этим ничего невозможно, надо просто закрыть глаза. Но чаша терпения переполнилась, когда она узнала о его связи с Кристиной, своей любимой младшей сестрой. Фрида была оскорблена, унижена, опозорена.

На этом эмоциональном фоне была написана картина, импульсом к созданию которой послужил заметка о женщине, убитой мужем из ревности. На суде он заявил: «Всего-то несколько царапин!». Хотя считалось, что мексиканская революция освободила женщину, дав ей больше прав, общество того времени оставалось глубоко патриархальным, и то, что сейчас называют домашним насилием, было делом обыденным.

В первом наброске, который Фрида сделала к этой картине, она следует фактуре заметки: мужчина усат, рядом с ним стоит его плачущий маленький сын. В итоговом варианте убийце приданы черты злодея - Диего Риверы: это его пропорции, его любимая шляпа. Он одет, в то время как жертва изображена обнаженной, окровавленной. Это, безусловно, Фрида - растерзанная и раздавленная. Ее тело - кровавый «натюрморт», выставленный на всеобщее обозрение. Даже раму Кало покрыла кроваво-красными пятнами краски, чтобы усилить чувство ужаса от этого преступления. Несмотря ни на что, с Кристиной Фрида помирилась. Ривера и не думал прекращать ей изменять, и в 1939 году они развелись - только для того, чтобы спустя год снова пожениться.

Моя кормилица и я, 1937

Традиционное истолкование работы опирается на подробности детства художницы: буквально через пару месяцев после рождения Фриды ее мать забеременела четвертой дочерью (той самой Кристиной) и, потеряв молоко, бросила девочку на няню-мексиканку. Отсюда довольно распространенная психоаналитическая трактовка: отчуждение и одиночество, которые испытывает оторванный от материнской груди ребенок. Гораздо интереснее проанализировать эту картину с точки зрения персональной символической системы Фриды. Например, фон из зеленых листьев - часто встречающийся у Кало охранительный мотив.

Куколка и бабочка с правой стороны - традиционное для европейских натюрмортов олицетворение смерти и воскресения души, но в левой части можно видеть более необычное насекомое, палочника из семейства привиденьевых. Привиденьевые выживают за счет того, что умеют мимикрировать, прикидываясь веточками и побегами. Желание спрятаться за экстравагантным поведением было в какой-то мере свойственно самой Кало. Кроме того, палочники вылупляются уже взрослыми, так же как и Фрида, изображенная одновременно и младенцем, и взрослой.

Мощная фигура кормилицы напоминает индейского идола, а ее лицо прикрыто ритуальной маской. Помня о том, как трепетно художница относилась к своим корням, насколько важно было для нее наследие доколумбовой эпохи, в этом легко читается намек на связь с традициями. Кормилица-Мексика бережно держит Фриду на руках, сверху льется живительный молочный дождь, одним словом, родина - это то, что дает Кало защиту и силу.

Сломанная колонна, 1944

Это одна из самых известных и растижированных работ Фриды Кало. Возможно, потому что она не нуждается в дополнительных разъяснениях - это выразительный манифест стойкости перед ударами судьбы, образ силы. Фоном для автопортрета служит Педрегальское плоскогорье, пустынный вулканический пейзаж к юго-западу от Мехико. Эта сухая бесплодная земля появляется в многих работах Кало 1940-х годов: трещины в почве рифмуются с трещинами в ее душе и теле. В это время из-за многочисленных операций Фриде пришлось носить ортопедические корсеты. На автопортрете на месте сломанного позвоночника Фрида изображает сломанную колонну, края раны прописаны алым, гвозди, воткнутые в тело, символизируют не только физическую боль, но и душевные страдания. Тем не менее она стоит прямо и открыто смотрит на зрителя.

Портрет инженера Эдуардо Морильо Сафы, 1944

Этому человеку мы во многом обязаны выставкой в Музее Фаберже: агроном и дипломат Эдуардо Морильо Сафа был большим другом Фриды и коллекционировал ее картины. Всего он купил около 35 ее работ, которые впоследствии перешли в Музей Долорес Ольмедо, это собрание и предоставило костяк для петербургской выставки. В какой-то момент Морильо Сафа заказал Кало портреты членов своей семьи - матери, жены, сына, двух дочерей - и свой собственный. Любопытно, что в этой работе Фрида не использует никаких символов, раскрывающих личность изображенного человека. Это типично для всех сделанных художницей мужских портретов - лицо, костюм, на этом все. Символическое мужчинам, видимо, не присуще. Особенно это очевидно в сравнении с портретом матери дипломата, доньи Роситы Морильо, насыщенном визуальными подпорками: ее статус матриарха подчеркнут множеством деталей, например - донья Росита вяжет полотно судьбы своей семьи. Собственно, на этой выставке портрет Морильо Сафы висит между портретом его матери и автопортретом Фриды - опять же, судьба мужчины.

Автопортрет с обезьянкой, 1945

Диего снова обижает Фриду, она грустит - и защищает себя ожерельем из любимых существ и вещей. Обезьянка - заместитель ребенка, которого она не могла иметь. В «Голубом доме» всегда было много животных: обезьян, попугаев, лысых собачек породы шолоицкуинтли, одна из которых изображена на картине. Ацтеки держали этих собак при храмах как священных животных и подавали их мясо на церемониальных пирах, а в первой половине XX века, на волне подъема национального самосознания, шолоицкуинтли стали модными питомцами у мексиканской элиты. И шолоицкуинтли, и индейский божок связывают художницу с ее корнями, традициями древней Мексики. Обереги, отгораживающие Фриду от страданий, обвиты желтой лентой, но начинается все с гвоздя, который, вероятно, отсылает к выражению estar clavado - «быть обманутым» (clavo, «гвоздь» по-испански).

Круг, 1954

Печальная точка выставки. В 1953 году Фриде по колено ампутировали правую ногу, чтобы остановить начавшуюся гангрену. Физические страдания она заглушала алкоголем и сильными болеутоляющими, что отразилось на ее манере письма. Ушло внимание к деталям - растворение искалеченной фигуры в пространстве передано рваными, хаотичными мазками. В дневнике в это время она пишет «Я есть дезинтеграция». И это уже не естественное возвращение к земле - как на автопортрете середины 1940-х, где растения мирно прорастают через ее плоть, а болезненное разложение. В том же году, когда был написан «Круг», Фрида Кало умерла.

Мексиканская художница Фрида Кало… Как много шума в последнее время вокруг ее имени в мире искусства! Но одновременно с этим как мало мы знаем о биографии Фриды Кало, этой самобытной, уникальной художницы. Какой образ возникает в сознании, когда мы слышим ее имя? Многие, вероятно, представляют женщину с густыми черными бровями, сросшимися на переносице, проникновенным взглядом, аккуратно убранными волосами. Женщина эта непременно одета в яркий этнический костюм. Прибавьте сюда сложную драматичную судьбу и огромное количество автопортретов, которые она оставила после себя.

Так чем объяснить внезапный интерес к творчеству этой мексиканской художницы? Как удалось ей, женщине с удивительно трагичной судьбой, покорить и заставить трепетать мир искусства? Предлагаем вам совершить небольшое путешествие по страницам жизни Фриды Кало, узнать чуть больше об ее необыкновенном творчестве и найти для себя ответы на эти и многие другие вопросы.

Тайна необычного имени

Биография Фриды Кало завораживает с самых первых дней ее непростой жизни.

6 июля 1907 года в семье простого мексиканского фотографа Гильермо Кало произошло знаменательное событие. На свет появилась будущая талантливая художница Фрида Кало, показавшая всему миру оригинальность мексиканской культуры.

При рождении девочка получила имя Магдалена. Полный испанский вариант звучит следующим образом: Magdalena Carmen Frieda Kahlo Calderon. Имя Фрида, под которым она стала известна всему миру, будущая художница начала использовать для того, чтобы подчеркнуть немецкое происхождение своей семьи (как известно, ее отец был родом из Германии). Стоит отметь также, что Frieda созвучно немецкому слову Frieden, которое означает спокойствие, мир, покой.

Становление характера

Фрида выросла в женском окружении. Она была третьей из четырех дочерей в семье и, кроме того, имела двух старших сестер от первого брака отца. Помимо этого обстоятельства, на становление ее характера немалое воздействие оказала Мексиканская революция 1910-1917 годов. Серьезный экономический кризис, гражданская война, постоянные насилие и стрельба вокруг закалили Фриду, воспитав в ней стойкость духа и желание бороться за счастливую жизнь.

Однако история Фриды Кало не была бы столь трагичной и уникальной, если бы на этом ее злоключения заканчивались. Будучи еще ребенком, в возрасте 6 лет, Фрида заболела полиомиелитом. В результате этого страшного заболевания ее правая нога сделалась тоньше левой, а сама Фрида осталась хромой.

Первое вдохновение

Спустя 12 лет, 17 сентября 1925 года, Фриду вновь постигла беда. Юная девушка попала в автокатастрофу. Автобус, в котором она ехала, столкнулся с трамваем. Для многих пассажиров авария стала фатальной. Что случилось с Фридой?

Девушка сидела недалеко от поручня, который во время удара оторвался, пронзив ее насквозь и повредив живот и матку. Также она получила тяжелые травмы, коснувшиеся почти всех частей ее тела: позвоночника, ребер, таза, ног и плеч. От многих проблем со здоровьем, вызванных аварией, Фриде так и не удалось избавиться. К счастью, она выжила, но больше никогда не могла иметь детей. Известно о трех попытках ее выносить ребенка, каждая из которых окончилась выкидышем.

Молодая, полная жизненных сил, открытая миру и несущая в него свет и радость, Фрида, еще вчера бегавшая на занятия и мечтающая о том, чтобы стать доктором, теперь прикована к больничной койке. Ей пришлось перенести десятки операций, провести сотни часов в больницах, чтобы сохранить жизнь. Теперь она не может без отвращения взглянуть на белые халаты - настолько она устала от больниц. Но, как бы печально все это ни казалось, этот период стал началом ее новой жизни.

Прикованная к кровати, не имея возможности ни ходить, ни самостоятельно ухаживать за собой, Фрида Кало открыла в себе талант. Чтобы не сойти с ума от скуки, Фрида разрисовала свой бинтовый корсет. Занятие понравилось девушке, и она начала рисовать.

Первые картины Фриды Кало появились именно в больничной палате. Родители заказали ей специальный подрамник, чтобы Фрида могла писать картины лежа. Под потолком установили зеркало. Отец принес ей свои масляные краски. И Фрида начала творить. Первые автопортреты Фриды Кало начали постепенно появляться на свет. Ниже один из них - «Автопортрет в бархатном платье».

В больнице Фрида осознала, что даже если словами она не может рассказать людям всю свою боль, она легко может сделать это посредством красок и холста. Так «родилась» новая мексиканская художница Фрида Кало.

Личная жизнь

Говоря о биографии Фриды Кало, совершенно невозможно обойти стороной человека, сыгравшего ключевую роль в ее жизни. Имя этого человека Диего Ривера.

«В моей жизни было две аварии. Первая - трамвай, вторая - Диего Ривера. Вторая страшнее».

Эта знаменитая цитата Фриды Кало очень точно отражает непростой характер ее мужа и в целом взаимоотношения мексиканской пары. Если первая трагедия, изувечив тело Фриды, подтолкнула ее к творчеству, то вторая оставила неизгладимые рубцы на ее душе, развив и боль, и талант.

Диего Ривера был успешным мексиканским художником-муралистом. Не только художественный талант, но также политические убеждения - он был сторонником коммунистических идей - и бесчисленные любовные приключения прославили его имя. Будущий муж Фриды Кало не отличался особой красотой, он был довольно тучным, в какой-то степени неуклюжим мужчиной, кроме того, их разделяла огромная разница в возрасте - 21 год. Но, несмотря на это, он сумел завоевать сердце молодой художницы.

Муж Фриды Кало стал для нее фактически центром мироздания. Она неистово писала его портреты, прощала бесконечные измены и готова была забыть предательства.

Любовь или предательство?

В романе Фриды и Диего было все: безудержная страсть, необыкновенная преданность, великая любовь в неразрывной связи с предательством, ревностью и болью.

Посмотрите на картину ниже. Это «Сломанная колонна», которую Фрида написала в 1944 году, отразив в ней свои горести.

Внутри тела, некогда полного жизни и энергии, виднеется рушащийся столб. Опора этого тела - позвоночник. Но есть и гвозди. Множество гвоздей, которые олицетворяют боль, принесенную Диего Ривера. Как уже было сказано выше, он не стыдился изменять Фриде. Очередной его любовницей стала сестра Фриды, что оказалось для нее ударом. Диего же на это отвечал так: «Это лишь физическое влечение. Говоришь, тебе больно? Но нет, это просто пара царапин».

Очень скоро одна из картин Фриды Кало получит название, в основе которого - эти слова: «Всего-то несколько царапин!»

Диего Ривера действительно был человеком с очень сложным характером. Однако это то, что вдохновляло художницу Фриду Кало. Вдохновляло через боль, все крепче связывая две сильные личности. Он изматывал ее, но одновременно с этим безмерно любил и уважал.

Значимые картины Фриды Кало

Глядя на немалое количество автопортретов, которые оставила после себя мексиканская художница, можно не сомневаться в том, что для нее они были не просто способом выразить свои творческие порывы, но прежде всего возможностью поведать миру историю своей жизни - жизни сложной и драматичной. Стоит обратить внимание на сами названия картин: «Сломанная колонна», «Всего-то несколько царапин!», «Автопортрет в терновом ожерелье», «Две Фриды», «Автопортрет на границе между Мексикой и Соединенными Штатами», «Раненый олень» и другие. Названия очень специфичные и показательные. Всего существует 55 автопортретов Фриды Кало, и по этому показателю она является настоящим рекордсменом среди художников! Для сравнения, гениальный импрессионист Винсент ван Гог писал себя всего около 20 раз.

Где теперь хранится достояние Фриды Кало?

Сегодня, помимо официального англоязычного сайта, многие сохранившиеся автопортреты Фриды можно увидеть в Музее Фриды Кало в Койоакане (Мексика). Там же есть возможность ознакомиться с жизнью и углубиться в творчество самобытной художницы, поскольку именно в этом доме она провела большую часть своей жизни. Сотрудники музея всеми силами стремятся не нарушить ту экстравагантную обстановку, которая была создана этой необыкновенной женщиной.

Посмотрим внимательнее на некоторые автопортреты.

В начале 1930-х годов вместе со своим мужем Фрида Кало отправилась в Америку. Художница не любила эту страну и была убеждена, что живут там исключительно ради денег.

Посмотрите на картину. На стороне Америки - трубы, заводы, техника. Все окутано клубами дыма. Со стороны Мексики, наоборот, видны цветы, светила и древние идолы. Так художница показывает, насколько дороги ей традиции и связь с природой и древностью, которых не найти в Америке. Для того чтобы выделяться на фоне модных американок, Фрида не переставала носить национальную одежду и сохраняла в себе черты, присущие мексиканкам.

В 1939 году Фрида пишет один из знаковых своих автопортретов - «Две Фриды», в котором обнажает терзающие ее душу раны. Именно здесь проявляется совершенно особенный, неповторимый стиль Фриды Кало. Для многих эта работа является излишне откровенной и личной, но, возможно, в этом заключается истинная сила человеческой личности - в том, чтобы не бояться признавать и показывать свои слабости?

Полиомиелит, насмешки со стороны сверстников, тяжелая авария, которая разделила жизнь на «до» и «после», непростая история любви… Вместе с автопортретом появилась еще одна известная цитата Фриды Кало: «Я и есть моя вторая половинка, и любимому мучителю Диего Ривера не удастся меня сломить».

Как и большинство мексиканцев, для Фриды особое значение имели символы и знаки. Как и ее муж, Фрида Кало была коммунисткой и не верила в Бога, но вследствие того, что ее мать была католичкой, хорошо разбиралась в христианской символике.

Так и в этом автопортрете, изображение тернового венца служит параллелью с терновым венцом Иисуса. Над головой Фриды порхают бабочки - известный символ воскрешения.

Фрида пишет портрет в 1940 году после развода с Диего Ривера, а потому обезьянку можно воспринимать как недвусмысленный намек на поведение бывшего мужа. На шее Фриды - колибри - символ удачи. Возможно, так художница выражает надежду на скорое избавление от мучений?

Тематика этой работы близка к уже рассмотренной нами «Сломанной колонне». Здесь Фрида вновь обнажает зрителю свою душу, рефлексируя о переживаемой ей эмоциональной и физической боли.

Художница изображает себя в виде грациозного оленя, тело которого пронзают стрелы. Почему выбор пал именно на это животное? Есть предположения, что художница ассоциировала с ним страдания и смерть.

В период, когда создается автопортрет, здоровье Фриды начало стремительно ухудшаться. У нее началась гангрена, которая требовала скорейшей ампутации. Каждая секунда жизни Фриды приносила ей мучительную боль. Отсюда столь трагичные и пугающие своей обреченностью мотивы ее последних автопортретов.

Предсмертная насмешка

Фрида Кало ушла из жизни 13 июля 1954 года. Современники не раз высказывались о ней как об интересной женщине и удивительном человеке. Даже краткое знакомство с биографией Фриды Кало не оставляет сомнений в том, что судьба уготовила ей поистине тяжелую жизнь, полную страданий и боли. Несмотря на это, Фрида до последних дней любила жизнь и, словно магнит, притягивала к себе людей.

Последняя ее картина Viva la Vida. Sandias также выражает вызов смерти и готовность сохранять стойкость духа до конца, о чем явственно говорят выведенные красной краской слова: «Да здравствует жизнь!».

Вопрос к искусствоведам

Многие убеждены в том, что Фрида Кало - художница-сюрреалист. В действительности сама она достаточно прохладно относилась к этому званию. Творчество Фриды, отличающееся самобытностью, каждый истолковывает по-разному. Одни полагают, что это наивное искусство, другие называют фолк-артом. И все-таки чаша весов склоняется в сторону сюрреализма. Почему? В заключение приведем два аргумента. Согласны ли вы с ними?

• Картины Фриды Кало нереальны и являются плодом воображения. Воспроизвести их в земном измерении невозможно.
• Ее автопортреты прочно связаны с подсознанием. Если сравнивать с признанным гением сюрреализма Сальвадором Дали, то можно провести такую аналогию. В своих работах он играл с подсознанием, словно разгуливая по стране снов и эпатируя публику. Фрида, напротив, обнажала на холсте душу, тем самым притягивая к себе зрителя и покоряя мир искусства.

Текст: Мария Михантьева

До конца апреля в Санкт-Петербурге проходит ретроспектива Фриды Кало - великой мексиканской художницы, ставшей душой и сердцем женской живописи во всём мире. О жизни Фриды принято рассказывать через историю преодоления физической боли, однако, как это обычно бывает, это лишь один из аспектов сложного и многогранного пути. Фрида Кало была не просто женой признанного живописца Диего Риверы или символом душевной и физической силы - всю жизнь художница писала, отталкиваясь от собственных внутренних противоречий, сложных отношений с самостоятельностью и любовью, рассказывая о том, кого знала лучше всего, - себе.

Биография Фриды Кало более-менее известна всем, кто смотрел фильм Джули Теймор с Сальмой Хайек: беззаботные детство и юность, страшная авария, почти случайное увлечение живописью, знакомство с художником Диего Риверой, брак и вечный статус «всё сложно». Боль физическая, боль душевная, автопортреты, аборты и выкидыши, коммунизм, любовные романы, всемирная слава, медленное угасание и долгожданная смерть: «Надеюсь, что уход будет удачным и я больше не вернусь», - спящая Фрида улетает в вечность на кровати.

Был ли сам уход удачным, мы не знаем, но первые двадцать лет после него казалось, что желание Фриды исполнено: о ней забыли везде, кроме родной Мексики, где почти сразу открылся дом-музей. В конце 1970-х на волне интереса к женскому искусству и неомексиканизму её работы начали изредка появляться на выставках. Тем не менее в 1981 году в словаре современного искусства The Oxford Companion to Twentieth-Century Art ей отвели всего одну строчку: «Kahlo, Frida. See Rivera, Diego Maria».

«В моей жизни было две аварии: одна - когда автобус врезался в трамвай, другая - это Диего», - говорила Фрида. Первая авария заставила её начать писать картины, вторая сделала художником. Первая всю жизнь отзывалась физической болью, вторая причиняла боль душевную. Два этих переживания впоследствии стали главными темами её картин. Если автокатастрофа действительно была роковой случайностью (Фрида должна была ехать в другом автобусе, но вышла на полпути, чтобы поискать забытый зонтик), то сложные отношения (в конце концов, Диего Ривера не был единственным) были неизбежными из-за противоречивости её натуры, в которой сила и независимость сочетались с жертвенностью и одержимостью.

«Фрида и Диего Ривера», 1931

Быть сильной пришлось научиться ещё в детстве: сначала помогая отцу пережить приступы эпилепсии, а затем справляясь с последствиями полиомиелита. Фрида занималась футболом и боксом; в школе входила в шайку «качучас» - хулиганов и интеллектуалов. Когда руководство учебного заведения пригласило для выполнения стенной росписи Риверу, тогда уже признанного мастера, она натёрла мылом ступени лестницы, чтобы посмотреть, как этот человек с лицом жабы и телосложением слона поскользнётся. Она считала девичьи компании банальными, предпочитала дружить с мальчиками и встречалась с самым популярным и умным из них, который к тому же учился на несколько классов старше.

Но влюбившись, Фрида словно теряла разум, который так ценила в людях. Она могла буквально преследовать объект своей страсти, забрасывая письмами, обольщая и манипулируя, - всё для того, чтобы затем играть роль верной спутницы. Таким поначалу был её брак с Диего Риверой. Они оба изменяли, расходились и сходились вновь, но, если верить воспоминаниям друзей, Фрида чаще уступала, стараясь сохранить отношения. «Она обращалась с ним, как с любимым псом, - вспоминала одна из подруг. - Он с ней - как с любимой вещью». Даже на «свадебном» портрете «Фрида и Диего Ривера» только один из двух художников изображён с профессиональными атрибутами, палитрой и кистями, - и это не Фрида.

Пока Диего сутками напролёт писал фрески, ночуя на лесах, она носила ему корзинки с обедами, занималась счетами, экономила на столь необходимых ей медицинских процедурах (Диего тратил бешеные деньги на свою коллекцию доколумбовых статуй), внимательно слушала и сопровождала на выставках. Под влиянием мужа менялись и её картины: если самые первые портреты Фрида писала, подражая художникам Возрождения из альбомов по искусству, то благодаря Диего в них проникли воспетые революцией национальные традиции Мексики: наивность ретабло , индейские мотивы и эстетика мексиканского католичества с его театрализацией страдания, сочетающей изображение кровоточащих ран с пышностью цветов, кружев и лент.

«Алехандро Гомес Ариас», 1928

Чтобы угодить мужу, она даже сменила джинсы и кожаные куртки на пышные юбки и стала «теуаной». Этот образ был начисто лишён какой-либо аутентичности, поскольку Фрида комбинировала одежду и аксессуары разных социальных групп и эпох, могла надеть индейскую юбку с креольской блузой и серьгами работы Пикассо. В конце концов её изобретательность превратила этот маскарад в отдельный вид искусства: начав одеваться для мужа, она продолжила создавать уникальные образы ради собственного удовольствия. В своём дневнике Фрида отмечала, что костюм - тоже автопортрет; её платья стали персонажами картин, а теперь сопровождают их на выставках. Если картины были отражением внутренней бури, то костюмы стали её бронёй. Неслучайно через год после развода появился «Автопортрет с остриженными волосами », на котором место юбок и лент занял мужской костюм - в похожем Фрида как-то позировала для семейного портрета задолго до встречи с Диего.

Первой серьёзной попыткой выйти из-под влияния мужа стало решение родить. Естественные роды были невозможны, но оставалась надежда на кесарево сечение. Фрида металась. С одной стороны, она страстно желала продолжить род, протянуть дальше ту красную ленту, которую она позже изобразит на картине «Мои бабушки и дедушки, мои родители и я », получить в своё распоряжение «маленького Диего». С другой - Фрида понимала, что рождение ребёнка привяжет её к дому, помешает работе и отдалит от Риверы, который был категорически против детей. В первых письмах к другу семьи доктору Лео Элоиссеру беременная Фрида спрашивает, какой вариант нанесёт меньший вред её здоровью, но, не дождавшись ответа, сама принимает решение сохранить беременность и уже не отступает. Парадоксально, но выбор, который обычно навязывается женщине «по умолчанию», в случае с Фридой становится бунтом против опеки мужа.

К несчастью, беременность закончилась выкидышем. Вместо «маленького Диего» на свет появилась «Больница Генри Форда » - одна из самых печальных работ, с которой началась череда «окровавленных» картин. Пожалуй, это был первый случай в истории искусства, когда художница с предельной, почти физиологической честностью рассказывала именно о женской боли, да так, что ноги подкашивались у мужчин. Спустя четыре года организатор её парижской выставки Пьер Колле даже не сразу решился выставить эти картины, посчитав их слишком шокирующими.

Наконец та часть жизни женщины, которая всегда была стыдливо скрыта от посторонних взоров, была явлена
в произведении искусства

Несчастья преследовали Фриду: после смерти ребёнка она пережила смерть матери, и можно только догадываться, каким ударом для неё стал очередной роман Диего, на этот раз с её же младшей сестрой. Она, тем не менее, винила себя и готова была прощать, только бы не стать «истеричкой» - её соображения на этот счёт до боли похожи на извечный тезис о том, что « ». Но в случае с Фридой покорность и умение терпеть шли рука об руку с чёрным юмором и иронией.

Ощущая свою второстепенность, незначительность своих чувств по сравнению с мужскими, она довела это переживание до абсурда в картине «Немного маленьких уколов ». «Я всего лишь ткнул её несколько раз», - говорил на суде некий мужчина, зарезавший свою подругу. Узнав об этой истории из газет, Фрида написала полную сарказма работу, буквально залитую кровью (пятна красной краски «выплеснулись» даже на раму). Над окровавленным телом женщины стоит невозмутимый убийца (его шляпа - намёк на Диего), а сверху, как издёвка, парит название, написанное на ленте, которую держат голуби, так похожие на свадебное украшение.

Среди поклонников Риверы встречается мнение, что картины Фриды - это «салонная живопись». Возможно, поначалу и сама Фрида с этим бы согласилась. Она всегда была критически настроена по отношению к собственному творчеству, не стремилась водить дружбу с галеристами и дилерами, а когда кто-либо покупал её картины, нередко сетовала на то, что деньги можно было потратить с большей выгодой. В этом была доля кокетства, но, откровенно говоря, трудно чувствовать себя уверенной, когда твой муж - признанный мастер, работающий сутками напролёт, а ты - самоучка, с трудом выкраивающая время для живописи между хлопотами по хозяйству и медицинскими операциями. «Работы начинающей художницы, определённо, значительны и угрожают даже её увенчанному лаврами знаменитому мужу», - было написано в пресс-релизе к первой нью-йоркской выставке Фриды (1938); «малютка Фрида» - так называл её автор публикации в TIME. К тому моменту «начинающая» «малютка» писала уже девять лет.

«Корни», 1943

Зато отсутствие больших ожиданий давало полную свободу. «Я пишу себя, потому что много времени провожу в одиночестве и потому что являюсь той темой, которую знаю лучше всего», - говорила Фрида, и в обращении к этой «теме» была не только субъективность, но и субъектность. Женщины, позировавшие Диего, превращались на его фресках в безымянные аллегории; Фрида же всегда была главным героем. Эта позиция усиливалась за счёт удвоения портретов: она нередко писала себя одновременно в разных образах и ипостасях. Большое полотно «Две Фриды » создавалось во время бракоразводного процесса; на нём Фрида написала себя «любимую» (справа, в теуанском костюме) и «нелюбимую» (в викторианском платье, истекающую кровью), словно заявляя, что теперь она сама себе «вторая половина». На картине «Моё рождение », созданной вскоре после первого выкидыша, она изображает себя в виде новорождённого, но, очевидно, также ассоциирует с фигурой матери, чьё лицо скрыто.

Упомянутая выше нью-йоркская выставка помогла Фриде стать свободнее. Она впервые ощутила свою самостоятельность: в одиночку поехала в Нью-Йорк, знакомилась, получала заказы на портреты и заводила романы не потому, что муж был слишком занят, а потому что ей так нравилось. Выставку приняли в целом благосклонно. Конечно, нашлись критики, заявившие, что картины Фриды чересчур «гинекологичны», но это был, скорее, комплимент: наконец та часть жизни женщины, о которой столетиями рассуждали теоретики «женского предназначения», но которая всегда была стыдливо скрыта от посторонних взоров, была явлена в произведении искусства.

За нью-йоркской выставкой последовала парижская, устроенная при непосредственном участии Андре Бретона, который считал Фриду видным сюрреалистом. На выставку она согласилась, но от сюрреализма аккуратно открещивалась. На полотнах Фриды много символов, но нет намёков: всё очевидно, как иллюстрация из анатомического атласа, и при этом сдобрено отменным юмором. Присущие сюрреалистам мечтательность и декадентство её раздражали, их ночные кошмары и фрейдистские проекции казались детским лепетом по сравнению с тем, что ей довелось пережить в реальности: «Со времени [несчастного случая] я была одержима идеей изображать вещи такими, какими их видят мои глаза, и больше ничего». «У неё нет иллюзий», - поддакивал Ривера.

корни , стебли и плоды , а в дневниковых записях рефрен «Диего - мой ребёнок».

Быть мужу родной матерью стало невозможно после череды операций на позвоночнике и ампутаций: сначала пары пальцев на правой ноге, затем - всей голени. Фрида привычно терпела боль, но боялась потерять подвижность. Тем не менее она храбрилась: собираясь на операцию, надела одно из лучших платьев, а для протеза заказала ботинок из красной кожи с вышивкой. Несмотря на тяжёлое состояние, зависимость от наркотических обезболивающих и перепады настроения, готовилась к 25-летней годовщине первой свадьбы и даже уговорила Диего отвезти её на коммунистическую демонстрацию. Продолжая работать из последних сил, в какой-то момент задумалась о том, чтобы сделать свои картины более политизированными, что казалось немыслимым после стольких лет, потраченных на изображение личных переживаний. Возможно, переживи Фрида болезнь, мы узнали бы её с новой, неожиданной стороны. Но пневмония, подхваченная на той самой демонстрации, оборвала жизнь художницы 13 июля 1954 года.

«За двенадцать лет работы исключалось всё, что не исходило от внутренней лирической мотивации, которая заставляла меня писать, - объясняла Фрида в заявке на грант фонда Гуггенхайма в 1940 году, - Поскольку моими темами всегда были собственные ощущения, состояние моего рассудка и ответные реакции на то, что вкладывала в меня жизнь, я всё это часто воплощала в образе себя самой, что являлось наиболее искренним и настоящим, так я могла выразить всё, что происходит во мне и во внешнем мире».

«Моё рождение», 1932

Фрида Кало де Ривера (6.07.1907, Мехико, Мексика - 13.07.1954, Мехико, Мексика) - полное имя Магдалена Кармен Фрида Кало Кальдерон — мексиканская художница, наиболее известная автопортретами.

Биография Фриды Кало.

Фрида Кало родилась в многодетной семье фотографа, Гильермо Кало, с немецкими корнями. Её мать, Матильда Кальдерон, была мексиканкой индейского происхождения. В возрасте 6 лет Фрида заболевает полиомиелитом, после которого остается осложнение в виде хромоты на всю жизнь.
В 1922 году Фрида поступает в одну из лучших мексиканских школ под названием «Препаратория», где изучает медицину. В этой школе она познакомилась со своим будущим мужем, с уже известным художником Диего Риверой.
В сентябре 1925 года произошла авария, которая разделила жизнь Фриды Кало на «до» и «после»: автобус, на котором ехала художница, столкнулся с трамваем. В этой катастрофе юная Фрида получает множество тяжелых травм: тройной перелом позвоночника, перелом ключицы, несколько сломанных ребер, перелом таза, раздробленная правая нога и стопа. В том числа она получила колотые раны металлическими перилами в живот. Фрида перенесла множество операций, после которых ещё месяцы лежала в больницах.
С этого момента и начинается её становление как художницы: будучи прикованной к постели, Фрида просит своего отца дать ей кисти, краски и холсты. На кровати соорудили подрамник, чтобы можно было писать лежа, а над кроватью повесели зеркало. Так Фрида стала сама себе моделью и предметом изучения. Первая её работа был автопортрет. Впоследствии Фрида Кало только и работала в этом направлении.
В возрасте 21 года Фрида Кало вступает в Мексиканскую коммунистическую партию. А через год Диего Ривера делает предложение художнице, и вскоре на ней женится. Несмотря на большую разницу в возрасте, их сближали общие интересы в искусстве, и единые политические взгляды. В 1930 году Диего получает приглашение на работу в США, на которое он соглашается, а Фрида едет вслед за мужем в Америку на долгих 4 года, где она начинает остро чувствовать свои мексиканские корни, особую любовь к народному мексиканскому искусству и национальным нарядам, которые она стала носить повсеместно.
В 1937 году, уже в Мексике, Фрида и Диего дает приют и убежище в своем доме выдворенному из Советского Союза Льву Троцкому.
В 1939 году Фрида принимает участие в мексиканской выставке в Париже, где она сразу становится центром внимания, а Лувр приобретает её картину.
В 1940-е годы работы Фриды Кало принимают участие во многих значимых выставках. В этот период усугубляется состояние здоровья художницы, а назначенное лечение, которое было призвано облегчить боли, вызвали сильные изменения в душевном и психологическом плане.
В 1953 году проводится персональная выставка художницы, на которую Фрида прибыла на больничной кровати, так как на тот момент она уже не могла ходить. А вслед за этим событием последовала операция: на правой ноге началась гангрена, и её пришлось ампутировать почти до колена.
13 июля 1954 года Фрида Кало скончалась от воспаления легких. Ведется много споров насчет причины смерти, так как посмертное вскрытие не было проведено. Есть предположение, что уход мексиканской художницы из жизни связан с передозировкой наркотиков. Церемония прощания с Фридой проходила во Дворце изящных искусств, на которой присутствовал даже президент Мексики, Ласаро Карденас.
В 1955 году дом в Койоакане, в котором жила Фрида, «Голубой дом», приобрел статус музея.

Фрида Кало (исп. Magdalena Carmen Frida Kahlo y Calderуn, 6 июля 1907, Койоакан - 13 июля 1954, там же) - мексиканская художница.Фрида Кало родилась в семье немецкого еврея и испанки американского происхождения. В 6 лет перенесла полиомиелит, после болезни на всю жизнь осталась хромота, а её правая нога стала тоньше левой (что Кало всю жизнь скрывала под длинными юбками). Столь ранний опыт борьбы за право полноценной жизни закалил характер Фриды.

В 15 лет она поступила в «Препараторию» (Национальную подготовительную школу) с целью изучать медицину. Из 2000 учащихся в этой школе было всего 35 девушек. Фрида сразу же заработала авторитет, создав с восемью другими учащимися закрытую группу «Качучас». Её поведение часто называли эпатажным.

В Препаратории произошла её первая встреча с будущим мужем, известным мексиканским художником Диего Риверой, с 1921 по 1923 работавшим в Подготовительной школе над росписью «Созидание».

В 18 лет Фрида попала в тяжёлую аварию, повреждения от которой включали перелом позвоночника, перелом ключицы, сломанные рёбра, сломанный таз, одиннадцать переломов в её правой ноге, раздробленную и вывихнутую правую стопу, вывихнутое плечо. Кроме того, её живот и матка были проколоты металлическим перилом, что серьёзно повредило её репродуктивную функцию. Она год была прикована к кровати, а проблемы со здоровьем остались на всю жизнь. Впоследствии Фриде пришлось перенести несколько десятков операций, месяцами не выходя из больниц. Она, несмотря на горячее желание, так и не смогла стать матерью.

Именно после трагедии она впервые попросила у отца кисти и краски. Для Фриды сделали специальный подрамник, позволявший писать лёжа. Под балдахином кровати прикрепили большое зеркало, чтобы она могла видеть себя. Первой картиной был автопортрет, что навсегда определило основное направление творчества: «Я пишу себя, потому что много времени провожу в одиночестве и потому что являюсь той темой, которую знаю лучше всего».

В 1929 Фрида Кало стала женой Диего Риверы. Сближало двух художников не только искусство, но и общие политические убеждения — коммунистические. Их бурная совместная жизнь стала легендой. В 1930-х гг. Фрида какое-то время жила в США, где работал муж. Это вынужденное долгое пребывание за границей, в развитой индустриальной стране, заставило художницу острее чувствовать национальные различия.

С тех пор Фрида с особенной любовью относилась к народной мексиканской культуре, коллекционировала старинные произведения прикладного искусства, даже в повседневной жизни носила национальные костюмы.

Поездка в Париж в 1939, где Фрида стала сенсацией тематической выставки мексиканского искусства (одна из её картин была даже приобретена Лувром), ещё сильнее развила патриотическое чувство.

В 1937 году в доме Диего и Фриды ненадолго нашёл убежище советский революционный деятель Лев Троцкий. Считается, что уехать от них его вынудило слишком явное увлечение темпераментной мексиканкой.

"В моей жизни было две аварии: одна - когда автобус врезался в трамвай, другая - это Диего", - любила повторять Фрида. Последняя измена Риверы - адюльтер с ее младшей сестрой Кристиной - почти добила ее. В 1939 году они развелись. Позднее Диего сознается: "Мы были женаты 13 лет и всегда друг друга любили. Фрида даже научилась принимать мою неверность, но не могла понять, почему я выбираю тех женщин, которые меня недостойны, или тех, которые уступают ей... Она предполагала, что я был порочной жертвой собственных желаний. Но это ложь во спасение думать, что развод положит конец страданиям Фриды. Разве она не будет страдать дальше?"

Фрида восхищала Андре Бретона, - он находил ее творчество достойным своего любимого детища - сюрреализма и пытался рекрутировать Фриду в армию сюрреалистов. Очарованный мексиканским простонародным бытом и искусными ремесленниками, Бретон организовал после возвращения в Париж выставку "Вся Мексика" и пригласил для участия Фриду Кало. Парижские снобы, пресытившиеся своими же выдумками, без особого воодушевления посетили выставку кустарных поделок, но образ Фриды оставил глубокий след в памяти богемы. Марсель Дюшан, Василий Кандинский, Пикабиа, Тцара, поэты-сюрреалисты и даже Пабло Пикассо, который дал в честь Фриды обед и подарил ей одну "сюрреалистическую" серьгу, - все оценили уникальность и загадочность этой особы. А знаменитая Эльза Скьяпарелли, любительница всего необычного и шокирующего, увлеклась ее образом настолько, что создала платье "Мадам Ривера". Но шумиха не ввела Фриду в заблуждение относительно места ее живописи в глазах всех этих "сукиных детей". Она не позволила Парижу адаптировать себя, осталась, как и всегда, в "не-иллюзии".

Фрида оставалась Фридой, не поддаваясь ни на какие приманки новых течений или веяний моды. В ее действительности абсолютно реален только Диего. "Диего - это все, все, что живет в минутах не-часов, не-календарей и пустых не-взглядов, - это он".

Они вторично сыграли свадьбу в 1940 году, спустя год после развода, и оставались вместе до ее смерти.

В 1940-е гг. картины Фриды появляются на нескольких заметных выставках. В то же время обостряются её проблемы со здоровьем. Лекарства и наркотики, призванные уменьшить физические страдания, меняют её душевное состояние, что ярко отражается в Дневнике, ставшем культовым среди её поклонников.

Тот незабываемый перфоманс потряс фотографов, репортеров, поклонников, так же как и последний посмертный 13 июля 1954 года, когда с ее телом, завернутым в знамя мексиканской коммунистической партии, в зал крематория пришли проститься толпы поклонников.

Несмотря на полную боли и страданий жизнь, Фрида Кало имела живую и раскрепощённую экстраверсивную натуру, чья ежедневная речь была усеяна сквернословиями. Будучи томбоем (девушкой-сорванцом) в юности, она не лишилась своего пыла в поздние годы. Кало изрядно курила, в избытке употребляла спиртные напитки (особенно текилу), открыто была бисексуалкой, пела непристойные песни и рассказывала гостям своих диких вечеринок столь же неприличные шутки.

В работах Фриды Кало очень сильно влияние народного мексиканского искусства, культуры доколумбовых цивилизаций Америки. Её творчество насыщено символами и фетишами. Однако в нем заметно и влияние европейской живописи — в ранних работах отчётливо проявилась увлечённость Фриды, например, Боттичелли.