Где живут дикие племена планеты. Дикие племена африки

Проблема политической стабильности всегда была в цен­тре интереса исследователей еще до момента возникновения и формирования политологии как отдельной отрасли гума­нитарного знания. При этом политическая стабильность рас­сматривалась как часть стабильности общественной системы. Политическая стабильность - основная оставляющая стабиль­ности развития государства.

Термин «стабильность» (от лат. stabilis - устойчивый, постоянный) означает упрочение, приведение в постоянное устойчивое состояние или поддержание этого состояния, на­пример, обеспечение постоянства каких-либо процессов. В теории систем под стабильностью системы подразумевается ее способность функционировать, не изменяя собственную структуру, и продолжать находиться в равновесии. В общетео­ретическом плане близкими к понятию «стабильность» высту­пают такие категории, как «неизменность» и «устойчивость».

Можно выделить три основных подхода к пониманию устойчивости и стабильности. В первом случае они применя­ются в качестве характеристик разных состояний политики - статического и динамического соответственно.

Политическая стабильность определяется как «система связей между различными политическими субъектами, для которой характерны определенная целостность и способ­ность эффективно реализовывать возложенные на нее функ­ции», причем реализовывать их «длительное время без резких изменений». В социальном контексте стабильность представ­ляется сочетанием прогресса и социальной солидарности, ба­ланса сил основных политических факторов. Иными словами, стабильность есть состояние развития при общественном кон­сенсусе по отношению к тому, по каким правилам развитие проходит. Определение устойчивости в основном дается с по­зиций системного анализа, характеризуя «способность систе­мы восстанавливать нарушенное равновесие» в рамках «стра­тегических, исторических ее измерений».

Пожалуй, наиболее популярными подходами к анализу политической стабильности выступают системный и институ­циональный подход.

Системный подход накладывает ограничения на объект своего применения. Система есть «совокупность элементов, претерпевающих непрерывные изменения и формирующих единое целое, отношения между элементами образуют струк­туру, управляющую поведением системы». Поиск системной политической стабильности на территории России, истори­чески характеризующейся обилием физических, географиче­ских, экономических и пр. препятствий для создания единой государственной системы, содержит в себе равную долю на­учного оптимизма и исследовательского абсурда. Системный анализ полезен в приложении к политиям малых размеров или высокой гомогенности - ни тем, ни другим Россия не от­личается, что неизбежно заставляет нас искать уровень агреги­рования, нивелирующий большинство расколов российского общества - от географических, экономических и технологиче­ских до центр-периферийных, культурных и национальных.

Понятие института, напротив, предоставляет широкие возможности для применения. К исследованию институтов, сводятся достаточно много моделей исследования политиче­ской стабильности. Институт легко идентифицировать - хотя бы как то, на что можно «указать пальцем» - и наличие или отсутствие соответствующих институтов можно считать показателем текущей стабильности. Мы подразумеваем под ин­ститутами политической стабильности совокупность правил, позволяющих координировать действия в ходе принципиаль­ных общественных изменений; их содержание может серьезно различаться, но нас интересует, каким требованиям должны отвечать институты политической стабильности.

Таким образом, мы - в традициях социологии коммуни­каций, а не системного анализа - примем в качестве объекта воспринимаемую политическую стабильность, стабильность как совокупность институтов и фактических показателей, а не системное свойство. Вопросом исследования в таком случае становится возможное влияние изменений в восприятии ста­бильности на институты, ее составляющие.

Обеспечение политической стабильности представляет собой сохранение действующих институтов власти, существу­ющих ролей, ценностей, а также основных функций полити­ческой системы в условиях изменяющегося общества. При этом важен учет экспектакционного подхода 6 к деятельности государства (например, в области образования), так как ин­формационное воздействие на массовое сознание позволяет динамично изменять установки, убеждения населения (напри­мер, использование негативного контента в отношении власт­ных структур).

Институты становятся объектом анализа в большом коли­честве теоретических построений: теориях модернизации, ле­гитимности, изучения гражданского общества, в парадигмах исторического институционализма и пр. Первое необходимое свойство институтов политической стабильности - наличие общественного консенсуса по поводу их содержания. Класси­ческая работа по политической стабильности С. М. Липсета ограничивается изучением демократических режимов, однако обоснованная в работе «многомерность» политической ста­бильности представляется нам полезной. Формула Липсета - в сочетании легитимности и эффективности управленческих структур (в первую очередь речь идет об экономической эф­фективности). Только в этом случае проведение реформ опи­рается на общественный консенсус по поводу эффективных институтов, что и является залогом стабильности.

В работе С. Хантингтона политические организации раз­личаются по «уровню политической институциализации и уровню вовлеченности населения в политику». «Стабильность любого общества зависит от соотношения между уровнем по­литической активности населения и уровнем политической институциализации... С возрастанием политической актив­ности должны возрастать также сложность, автономия, адап­тивность и согласованность политических институтов обще­ства - если мы хотим, чтобы политическая стабильность сохранялась». Наличие общественного консенсуса предпола­гает предсказуемость институтов политической стабильности. Непредсказуемость институциональной сферы, ее несочетаемость и логическая несогласованность с соответствующими институтами в прошлом наносит прямой удар по стабильно­сти в настоящем.

В современном мире быстрого протекания обществен­ных реформ и перестройки общественных отношений все большую роль играет возможность обеспечения стабильно­сти политической системы, от которой зависит успешность и эффективность проводимых государством трансформаций в общественной, политической, экономической и других сфе­рах жизнедеятельности государства.

Как отмечают Л. Н. Алисова и З. Т. Голенкова, категорию «стабильность» правомерно применять для характеристики достаточно сложных систем, которые сохраняют свою иден­тификацию и функционируют в условиях относительной нестабильности. Стабильность всегда связана с внутренней логикой развития системы, с ее структурой и порядком вза­имодействия ее составных частей, с параметрами и вектором их совместного движения и контролируемых изменений. По­следние происходят, как правило, в соответствии с природой той или иной конкретной системы, то есть носят «естествен­ный» для нее характер.

Политическая система - это организованная совокуп­ность отношений политических субъектов, связанных с осу­ществлением власти. Взаимодействие следующих политиче­ских подсистем организовывает политическую целостность всей политической системы: институциональной, норматив­ной, коммуникативной, культурной и функциональной.

Стабильность политической системы можно исследовать с помощью структурно-функционального анализа, а также неоинституциональной парадигмы. Дестабилизацию полити­ческой системы можно проследить через следующие аспекты:

Системный (включает в себя закономерности и тенден­ции целостного, комплексного развития политической систе­мы в обществе и устойчивости всех институциональных форм реализации властных полномочий);

Когнитивный (основывается на разумном и рациональ­ном распределении властных полномочий и наличии у каж­дого субъекта политической системы достаточно полной ин­формации о событиях и процессах, происходящих в обществе, и механизме принятия и согласования решений на различных уровнях политического управления по стабилизации ситуа­ции);

Функциональный (формируется из планов и программ субъектов политической системы и учитывает возможные и ре­альные результаты политической деятельности в обществе).

Политический режим определяет способ осуществле­ния власти, функционирование политических институтов и отношений, динамику политической системы, а также соот­ношение между собой власти и общества, кто контролирует и обеспечивает достижение целей и реализацию интересов правящей элиты. Как подчеркивают американские полито­логи Г. О"Доннел и Ф. Шмиттер, политический режим - это совокупность явных или скрытых структур, «которые опреде­ляют формы и каналы доступа к ведущим правительственным постам, а также характеристики деятелей, используемые ими ресурсы и стратегии...». Понятие «политический режим» яв­ляется важнейшим в европейской политологии, в отличие от американской, отдающей предпочтение по фундаментально­сти категории «политическая система». Политический режим - явление более подвижное, чем политическая система - ее эволюция может осуществиться в течение смены нескольких политических режимов.

Политический режим вырабатывает и осуществляет вну­тренний и внешний политический курс. По мнению Ж.-Л. Кермона все политические режимы имеют общие черты:

1) Осуществление власти через принцип легитимности.

2) Существование структуры институтов.

3) Наличие партийной системы и пр.

Стоит заметить, что независимо от сложившегося поли­тического режима в стране, интересов и деятельности элит, деятельность политических институтов направлена на сохра­нение стабильности политической ситуации в государстве.

Некоторые исследователи определяют политическую стабильность как стабильность политического режима (Д. Кауфманн, А. Краай, М. Маструцци). По их мнению, уровень политической стабильности можно определить через «веро­ятность того, что правительство, находящееся у власти, может быть дестабилизировано или свергнуто возможными некон­ституционными и/или насильственными мерами, включая терроризм».

По степени управляемости общественными процессами (одной из характеристик политических режимов) политиче­ские режимы можно условно разделить на стабильные, средне стабильные и крайне нестабильные. У каждого из перечис­ленных видов есть свои возможности управления обществом, резервы и ресурсы регулирования общественных порядков, способности к самосохранению и развитию. Стабильность политического режима представляет собой сложное явле­ние, включающее такие параметры, как сохранение системы правления, утверждение гражданского порядка, сохранение легитимности и обеспечение эффективности управления. При этом критериями и индикаторами стабильности режи­ма могут являться длительности нахождения правительства или правящей партии у власти, его опора на политические партии, представленные в законодательных органах, уровень многопартийности, соотношение сил в парламенте и т.д.

От качества реагирования элит и взаимодействия ос­новных субъектов политики, эффективности деятельности властных структур, способности политического руководства и гражданского общества в целом адекватно и совместно от­вечать на вызовы и конфликты в обществе, решать насущные задачи и других условий и факторов во многом зависит сохра­нение устойчивости и стабильности политической системы.

Можно сделать вывод, что политическая стабильность го­сударства зависит от стабильности:

1) политических институтов;

2) политической системы;

3) политического режима;

4) образования политической элиты.

В заключение стоит обобщить, что политическая стабиль­ность - это сложное социально-политическое явление, зави­сящее от целого ряда факторов, иногда слабо поддающихся прогнозированию, а также от управленческой деятельности основных субъектов политической системы. Особое внимание уделяется позиции, деятельности, и уровню согласованности интересов политической элиты, которая ответственна за при­нятие основных политических решений.

В общетеоретическом плане близкими к понятию «стабильность» выступают такие категории, как «неизменность» и «устойчивость». Они характеризуют некоторые специфические процессы, происходящие в различных сферах общественной жизнедеятельности. Так, неизменность подразумевает процесс, в котором в пределах определенных временных и пространственных интервалов состояние рассматриваемых объектов остается в основном одним и тем же. Устойчивость определяет процессы с точки зрения их способности удерживать изменения (колебания) в заданных (заранее известных) границах, в определенных параметрах, а также свидетельствует о способности системы восстанавливать нарушенное равновесие. Устойчивым может быть и разрушительный процесс, и созидательный. Устойчивость не означает обязательно неизменность, хотя и может включать ее как частный случай. Чаще устойчивость означает постоянство и предсказуемость изменений. И это сближает данную категорию с понятием «стабильность». Но было бы неверным отождествлять эти категории.

«Стабильность» -- категория более сложная, она включает комплексную оценку характера взаимодействия (и возможных последствий) совокупности взаимосвязанных и взаимовлияющих элементов. В оценке стабильности политической системы важно сопоставить функционирование системы с ее реальными возможностями, формирующими «регулирующий» и «саморегулирующий» потенциал последней. Существует несколько различных видов возможностей системы:

• -- экстракционная (извлекающая) возможность, т. е. извлечение (мобилизация) материальных и людских ресурсов (финансы, поддержка, привлечение талантов и т. д.);
• -- контролирующая, т. е. удержание под контролем поведения и деятельности различных социальных групп и институтов;
• -- дистрибутивная (распределительная) возможность, т. е. размещение и распределение имеющихся в обществе ресурсов в соответствии с действительными потребностями;
• -- реагирующая возможность, т. е. своевременный учет многообразных требований (вызовов), идущих от общества в целом или от отдельных групп;
• -- коммуникационная возможность, т. е., используя популярные в обществе идеи, лозунги, символы, способность повышать эффективность взаимодействия всех элементов системы.

Обладающая значительными (масштабными) возможностями система может не только сохранить стабильность, но и стимулировать необходимые перемены. Равновесие между стабильностью и переменами и является одним из важнейших показателей эффективности политической системы.

Таким образом, можно сделать вывод, что «стабильность» как понятие может характеризовать лишь те процессы и явления, которым присущи изменения, причинно-следственные закономерности как линейного, так и вероятностного свойства. Это относится и к политической стабильности. Политическая система, которая в процессе своего функционирования нарушает рамки идентичности, т. е. вступает в противоречие с собственной природой, теряет стабильность.

Показателем дестабилизации являются такие результаты функционирования политической системы, которые не ожидались и неприемлемы (нежелательны). Оценки стабильности (нестабильности) зависят как от наличия соответствующей информации, так и от мировоззренческих и политических позиций участников политических процессов, субъектов политической жизни и деятельности. Поэтому особую важность приобретает разработка специальных процедур (показателей), позволяющих объективно оценить состояние политической системы и степень ее стабильности.

При этом следует иметь в виду как минимум три аспекта. Первый -- системный, включающий закономерности и тенденции целостного, комплексного развития политической сферы общества, процессов, в ней происходящих в конкретное историческое время. Второй -- когнитивный, основывающийся на наличии у функционирующего субъекта (субъектов) необходимой своевременной и достаточно полной информации о событиях, явлениях и процессах, развивающихся на разных уровнях политического управления. Третий -- функциональный, складывающийся из планов и программ субъектов политического процесса и учитывающий возможные и реальные результаты политической деятельности.

Содержанием функционирования политической системы выступает политическая деятельность, имеющая специфические особенности и сущностные черты. Прежде всего, политическая деятельность имеет ярко выраженную целевую социальную направленность. Каждый из ее субъектов (органы государственной власти и управления, политические партии, движения, блоки и т. п.) имеет свои интересы, реализация которых составляет смысл их участия в политической жизни. За каждым из них стоят определенные социальные (социально-демографические, национальные, профессиональные, поселенческие) группы.

Политическая система, способная сочетать разные интересы, прививать навыки к сотрудничеству и согласию, координировать групповую и корпоративную политическую деятельность, может быть отнесена к классу стабильных политических систем.

Политическая деятельность неразрывно связана с проблемой власти и характером ее функционирования. Власть может быть поддержана широкими массами и различными объединениями граждан, а может вызывать и неприятие ее. Поддержка может быть, во-первых, так называемой «ситуационной», которая опирается на оценку обществом конкретных решений, принимаемых государственными органами, проводимого государством политического курса, публичных заявлений, конкретных политических действий, личностных качеств политических лидеров. Во-вторых, -- диффузной, распространяющейся прежде всего на политический режим, воплощающий в себе наиболее характерные черты взаимоотношения общества и государства. Она представляет собой своеобразную совокупность положительных оценок и мнений, которая помогает обществу принимать (или, как минимум, терпеть) действия властных структур в целом. Диффузной поддержке свойствен ряд характерных черт, в частности, продолжительность протекания, тесная связь с процессами социализации и приобретением индивидуумами политического опыта, направленность на оценку политического режима в целом, а не должностных лиц власти.

Важным компонентом диффузной поддержки выступает доверие. Оно возникает в силу удовлетворенности разных групп населения деятельностью прежде всего властных структур, принимающих адекватные их социальным ожиданиям решения.

Поддержка политического режима осуществляется на двух уровнях: элитном и массовом. Основным фактором элитной поддержки выступает степень социально-экономического развития, которая, в конечном счете, определяет объем ресурсов, подлежащих перераспределению между различными объединениями людей. Поддержка властей массами состоит в принятии большинством населения ценностей (свобода слова, плюрализм мнений, независимость средств массовой информации и т. д.), на которые имплицитно или эксплицитно опирается конкретная политическая система социальных и политических норм (конституционных, правовых, нравственных и т. д.), определяющих поведение политических лидеров и структур власти. К числу основных условий, влияющих на поддержку массами существующего режима, относятся долговременность и устойчивость демократических преобразований в обществе, степень участия государства в управлении экономикой, социальная защищенность личности, национальное равноправие, постоянный рост уровня жизни разных групп населения, реальная безопасность личности.

Важное значение в политической деятельности приобретает учет диалектики объективного и субъективного в любых политических процессах, участниками которых являются разные группы населения. Особенностью российского менталитета является персонализация политической жизни, означающая ориентацию россиян не столько на политические программы и партии, сколько на личности политических лидеров (государственных руководителей). Отсюда и критика последних воспринималась порою как критика политической системы в целом и, всячески преследовалась, а усиление личной власти не вызывало активного протеста.

Для рядового гражданина, как участвовавшего в политической жизни, так и активно не участвующего в ней, всегда было немаловажным чувство сообщности с лидером (или его непосредственным окружением). Оно давало ощущение устойчивости, особенно в условиях радикальных перемен. Инерционность политических симпатий активно эксплуатировали все политические лидеры, использовавшие свои «былые заслуги» при отсутствии новых. Следует согласиться с положением Р. Бендикса о том, что «существуют важные узы между людьми, которые могут способствовать стабильности общества; действия каждого члена ориентированы на действия других, и все люди придают особую ценность коллективным образованиям, в которых они участвуют».

В оценке субъективных моментов политической деятельности важно учитывать следующие аспекты:

• -- политические позиции и политическую роль конкретных лидеров в настоящей и прошлых социально-политических ситуациях;
• -- способность к критическому анализу социальных реалий и своей роли в политической практике;
• -- способность выражать и отстаивать общенациональные (групповые) интересы;
• -- ценностные ориентации, нравственные нормы, мотивы и установки политического участия.

Свобода политического выбора, давление групповых (корпоративных) интересов могут при известном стечении обстоятельств оказать решающее воздействие на политическое поведение лидера, результатом которого может быть серьезное дестабилизирующее воздействие на всю политическую систему. Его масштабы и последствия в конечном счете будут определяться объективными предпосылками (условиями). Совпадение негативных субъективных и объективных предпосылок может привести политическую систему в состояние крайней нестабильности (кризиса) и даже саморазрушения. Нечто подобное произошло в 1991 г. с СССР.

Возможна ситуация высокой негативной активности определенных политических сил, использующих объективные предпосылки (условия) в своих политических целях, но выбирающих для этого неадекватные способы деятельности. Подобные воздействия на политическую систему (и через нее на все общество) могут привести их к кратковременному успеху. Но в конечном счете возникает «эффект маятника», когда и общественные настроения, и политический процесс начинают дрейфовать в противоположную сторону, и силы эти терпят поражение. В качестве примера дестабилизирующего воздействия на политическую ситуацию можно назвать действия ГКЧП в августе 1991 г.

Политическая нестабильность и некоторая дезорганизация общества первой половины 90-х годов - результат прежде всего радикальной политики правительства, ориентированной на внедрение рыночной экономики как единственного фактора, способного преобразовать всю совокупность сложных общественных отношений. В действительности же они поддаются целенаправленному видоизменению лишь в результате использования организационно-управленческих, научно-технических, финансово-экономических, духовно-нравственных мер. При этом государство не может уклониться от выполнения регулятивной функции не только в сфере экономики, но и всей системы общественных отношений.

Применение нелегитимных средств борьбы за реализацию корпоративных интересов создает угрозу не только политической системе, но и всему обществу. Особенно опасна возможность развязывания гражданской войны или иных широкомасштабных насильственных действий, как сторонниками политического режима, так и его противниками. Результатом такого противоборства может стать политический переворот, ведущий к смене власти, к установлению нового политического режима. История знает множество примеров переворотов, осуществлявшихся чаще всего в условиях кризиса политической системы или в тоталитарных обществах, где механизм смены государственных лидеров либо вообще отсутствовал, либо оказывался неэффективным. Приход в результате переворота нового лидера, как правило, стабилизирует на определенное время политическую систему, но эта стабилизация носит кратковременный характер, если остаются неразрешенными породившие политическую борьбу противоречия.

Политическая система не может быть стабильной, если власть предержащая элита свою основную деятельность и инициируемые ею нововведения подчиняет только собственным интересам и игнорирует при этом интересы большинства. В этом случае «она может держаться только на силе, обмане, произволе, жестокостях и репрессиях». Ее субъективная деятельность вступает в противоречие с объективными потребностями и природой общества, что приводит к накапливанию социального недовольства, ведет к политической напряженности и конфликтам.

Конфликты в функционировании политической системы играют неоднозначную роль. Их возникновение является показателем определенного неблагополучия или обострившегося противоречия. Но конфликты сами по себе не могут существенно повлиять на стабильность политической системы, если последняя располагает механизмами их институционализации, локализации или разрешения. «Сказать, что непримиримые конфликты являются эндемической чертой общества, еще не значит заявить, что общество характеризуется постоянной нестабильностью».

Эти слова Р. Бендикса справедливы, хотя их с большими оговорками можно отнести к межнациональным конфликтам, которые трудно поддаются какой бы то ни было трансформации и последствия которых бывают наиболее разрушительными. Это объясняется во многом тем, что причины, их вызывающие, носят, как правило, комплексный характер. Среди них «существующая или вновь возникающая социальная дифференциация по этническим границам, неравный доступ к власти и ресурсам, правовая и культурная дискриминация, пропаганда ксенофобии и негативных стереотипов». Возникающее на такой основе межэтническое соперничество может приобретать жесткие формы и продолжаться годами (а то и десятилетиями), раскачивая устои политической системы общества.

Таким образом, наличие действительных механизмов быстрого обнаружения, предотвращения и разрешения конфликтов остается необходимым условием эффективного функционирования политической системы и показателем ее стабильности.

Политическая система, будучи открытой, испытывает не только внутренние, но и внешние воздействия, способные вызвать в определенных условиях ее дестабилизацию. Важнейшим показателем стабильности политической системы служит ее способность нейтрализовать негативные воздействия извне.

Основными формами осуществления последней являются подрывная деятельность, осуществляемая специальными службами и организациями, экономическая блокада, политическое давление, шантаж, угроза силой и т. п. Адекватное и своевременное реагирование на такие воздействия извне позволяет защитить собственные национальные интересы государства, добиться благоприятных условий для их реализации. Негативное воздействие извне на политическую систему может и не носить целенаправленного характера, а быть следствием общих планетарных трудностей и нерешенных проблем.

Вместе с тем воздействия извне могут иметь и позитивный для политической системы характер, если проводимая государством внешняя политика не противоречит интересам мирового сообщества. Народы заинтересованы в последовательном осуществлении демократизации, гуманизации и демилитаризации мировой политики, в разработке мер, обеспечивающих выживание человечества в условиях кризиса современного общества и резкого ухудшения качества природных факторов. Учет этих глобальных потребностей в политической практике вызывает одобрение и поддержку других стран мирового сообщества, что укрепляет позиции и авторитет государства, его лидеров в общественном мнении как за рубежом, так и внутри страны.

Функционирование политической системы, обращенное вовне, адекватное актуальным потребностям развития мирового сообщества, делает ее более эффективной и придает ей дополнительный импульс стабильности, а значит, и безопасность стране, с которой последняя связана теснейшим образом.

Проблема политической стабильности режима - несомненно, одна из основополагающих в политической науке. С. Хантингтон, внесший весомый вклад в разработку этой проблемы, писал в одной из первых и наиболее известных из своих книг: "Наиболее существенная политическая характеристика различных обществ связана не с формой их правления, но со степенью управляемости". Более, чем через двадцать лет он почти дословно повторил эту мысль на страницах другой работы: "Различие между порядком и анархией носит более фундаментальный характер, чем различие между демократией и диктатурой".

Один из самых важных (хотя и не единственный) факторов, на который принято обращать внимание - социально-экономическое развитие. Императив развития выступает на одном из этапов общественной эволюции условием самосохранения власти. Если власть, режим по каким-то причинам не отдают себе в этом отчета и становятся тормозом для проведения назревших социально-экономических преобразований, то исходом подобного "упрямства" чаще всего становится их устранение с политической арены. Устранение, добавим, сопряженное с очень болезненными для общества последствиями. Императив развития поэтому абсолютен и неустраним. Перспективной может считаться лишь власть, всемерно учитывающая этот императив в своей деятельности. Исходя из такого понимания, стабильным может считаться режим, способный обеспечить интеграцию общества на путях эффективного социально-экономического развития.

Модернизация почти никогда не сопровождается стабилизацией имеющихся политических структур. Ослабление легитимности, лихорадочные поиски властью дополнительной социальной и международной поддержки -- вот явления, которые хорошо знакомы наблюдателям современной Российской ситуации и которые гораздо более типичны для любого переходного периода, "Современность, -- писал Хантингтон, -- нуждается в стабильности, но осовременивание (модернизация) порождает нестабильность" . В книге "Политический порядок в меняющихся обществах" Хантингтон резюмировал свои наблюдения о политической стабильности и нестабильности в трех формулах. По его мнению, в условиях модернизирующегося авторитаризма обеспечение стабильности должно быть связано с ограничением роли политического участия масс, которое подорвет надежность институтов.

Однако стабильность вовсе не обязательно означает отсутствие изменений и даже реформ. Более того, относительный, пусть минимальный уровень стабильности совершенно необходим реформаторам для успеха. Уровень стабильности может существенно различаться и варьироваться -- от балансирования на грани широкомасштабной гражданской войны до тотальной неподвижности и неизменности политических форм. Поэтому правомерным представляется выделять не только уровни или степень стабильности-нестабильности, но и различные типы политической стабильности. Исследователи выделяют в этой связи, во-первых, динамическую стабильность, адаптивную и открытую переменам и воздействию среды, и во-вторых, мобилизационную, или статическую стабильность, функционирующую на основании принципиально иных механизмов взаимодействия со средой.

Легитимность власти

Проблема легитимности политической власти, поставленная отнюдь не в двадцатом веке, но особенно акцентированная работами М. Вебера, продолжает вызывать немало споров среди социологов, философов и политологов. Нас в этих спорах будет интересовать лишь один аспект: является ли легитимность необходимым и достаточным условием поддержания политической стабильности. В основном исследователи сходятся во мнении, что легитимность, если она существует, несомненно, способствует стабилизации.

М. Вебер исходил из того (хотя и такая интерпретация Вебера продолжает оспариваться), что легитимность является фактором, позволяющим стабилизировать отношения политического господства в обществе. Под системой господства Вебер подразумевал такой общественный порядок, где приказывают и выполняют приказы. По убеждению Вебера, выполнения приказов добиваются не только и даже не столько применением силы.

Более существенно то, что любая власть действует в рамках определенных социально выработанных норм и правил общежития и опирается на эти нормы в своей деятельности. Если такие нормы признаются общественным большинством и воспринимаются как ценности, можно быть уверенным, что государственная власть имеет под собой достаточно прочные основания. Или, иначе говоря, обладает легитимностью.

Легитимность, следовательно, означает совпадение общественных норм и ценностей, признанность или законность (в неправовом смысле) власти. Для Вебера легитимность выступает в качестве гаранта стабильности имеющихся в обществе структур, процедур, решений должностных лиц, "независимо от конкретного содержания их действий". Согласно Веберу, легитимность может быть трех основополагающих типов - рациональная, традиционная и харизматическая. Соответственно, власть обретает свои полномочия на основе трех различающихся способов - рационально разработанных правил человеческого общежития, сложившихся в обществе традиций и харизмы лидера. Поскольку легитимность выступает для Вебера в качестве внутреннего основания и смысла политического господства, то на ее основе, считал немецкий ученый, могут быть выделены также три главных типа политического господства.

Легитимная власть, таким образом, содержит противоречие в себе самой и потенциально нестабильна. Наличие этого, подмеченного политическим анализом противоречия способствовало возникновению и разработке в политологии понятия "эффективность" власти, а также вновь привлекло внимание исследователей к проблеме стабилизации режима, не имеющего политической и идеологической легитимности.

Согласно другой позиции, выдвинутой исследователями конкретных политических систем и процессов, легитимность существенна, но не обязательна для стабилизации режима. В практике режимов могут быть найдены периоды, и иногда достаточно длительные, до двух десятков лет, когда режим существует бессменно, хотя законность, справедливость его власти не признается большинством населения. Об этом, в частности, писал известный исследователь Южной Африки С. Гринберг, показавший, что режим апартеида за счет использования военно-экономических ресурсов оказался значительно стабильнее, чем ожидалось, несмотря на то, что в количественном отношении его поддерживало не более одной пятой населения.

Таким образом, проблема легитимности, при всей ее важности, отнюдь не исчерпывает содержания стабильности режима. Обратимся поэтому к следующему важнейшему компоненту политической стабильности.

Эффективность власти

Эффективность власти - параметр, который нередко рассматривается политологами как дополняющий или взаимозаменяющий легитимность и способный стабилизировать систему даже в условиях ее недостаточной легитимности.

Понятие эффективности как таковое было введено в оборот С. Липсетом в вышедшей в 1960 г. работе "Политический человек. Социальные основания политики". Согласно Липсету, стабильность власти определяется не одним (легитимность), а двумя параметрами -- легитимностью и экономической эффективностью власти. Он полагал, что сама легитимность системы власти может достигаться двумя путями: либо за счет преемственности, восприятия ею прежних, однажды установленных норм; либо за счет эффективности, т.е. обретения самой системой способности, даже отказавшись от традиционных норм, решить назревшие, прежде всего социально-экономические проблемы общественного развития. В первом случае Липсет, несомненно, имел ввиду выявленный Вебером традиционный тип легитимности, опирающийся на патриархальную или сословную систему социальных связей. Это историческая ситуация, в которой императив экономического развития еще не проявил себя в качестве первоочередного и неотложного. Власть поэтому может быть озабочена и иными, "своими собственными" проблемами (интриги, устранение непокорных, объективно ненужные внешние войны).

Иное дело - харизматическая легитимность, призванная продемонстрировать пророческие свойства лидера и его способность возглавить процесс кардинальной трансформации экономических и ценностных оснований общества, опираясь в этом на аффективную веру масс в его экстраординарные качества. Этот вид легитимности тесно связан с экономической эффективностью. Во-первых, он не сможет существовать достаточно длительное время без существенных экономических сдвигов, а во-вторых, сам характер и глубина этих сдвигов подчинены влиянию харизматика. Возьмем сталинские преобразования. Авторитет "вождя" в большевистских и народных массах возник и укрепился в силу существовавшего вакуума власти и способности Сталина, воспользовавшись этим вакуумом, постепенно подчинить себе органы государственного принуждения и машину партийной власти. Однако позднее одним из факторов этого авторитета стал экономический скачок, совершенный страной от доиндустриальной к индустриальной экономике. Этот скачок, тиражировавшиеся цифры достижений, непрекращавшаяся пропагандистская кампания в обществе с традиционной политической культурой служили одновременно и источником массового энтузиазма и трудового героизма, и укрепления авторитета "вождя всех времен и народов". Экономическая эффективность режима таким образом служила одним из несомненных источников его легитимности. В определенной степени эта динамика характерна для любой политической системы. Липсет писал, например, что "успех американской республики в установлении постреволюционной демократической легитимности мог быть связан с мощью существовавших в обществе достижительных ценностей". Эффективность, как становится ясно, есть источник легитимности и, одновременно, мост, способствующий смене одного типа легитимной власти другим.

Таким образом, можно заключить, что политическая стабильность власти складывается из двух основных компонентов -легитимности, или признание ее авторитета широкими общественными слоями и эффективности, означающей способность власти использовать имеющиеся в ее распоряжении ресурсы (материальные и духовно-психологические) в целях решения назревших и неотложных задач. Эффективность власти не ограничивается ее способностью контролировать ситуацию в обществе, но и способствует наряду с этим решению социально-экономических проблем. Социальный конфликт оказывается таким образом под контролем власти потому, что ей удастся вовлечь основные слои общества в процесс реформ и развития. Адекватное политическое лидерство, умелое использование и преобразование имеющихся политических институтов расширяют значение эффективной власти, способствуя снижению потенциала общественного насилия (проявления этого насилия могут варьироваться от несанкционированных забастовок и демонстраций до вооруженных действий повстанцев и террористов) и обеспечению интеграции общества.

Социально - политическая стабильность является одним из необходимых условий успешного развития любого общества, в условиях переходного общества значение стабильности возрастает многократно.

Политическая система, будучи открытой, испытывает не только внутренние, но и внешние воздействия, способные вызвать в определенных условиях ее дестабилизацию. Важнейшим показателем стабильности политической системы служит ее способность нейтрализовать негативные воздействия извне.

Основными формами осуществления последней являются подрывная деятельность, осуществляемая специальными службами и организациями, экономическая блокада, политическое давление, шантаж, угроза силой и т. п. Адекватное и своевременное реагирование на такие воздействия извне позволяет защитить собственные национальные интересы государства, добиться благоприятных условий для их реализации. Негативное воздействие извне на политическую систему может и не носить целенаправленного характера, а быть следствием общих планетарных трудностей и нерешенных проблем.

Вместе с тем воздействия извне могут иметь и позитивный для политической системы характер, если проводимая государством внешняя политика не противоречит интересам мирового сообщества. Народы заинтересованы в последовательном осуществлении демократизации, гуманизации и демилитаризации мировой политики, в разработке мер, обеспечивающих выживание человечества в условиях кризиса современного общества и резкого ухудшения качества природных факторов. Учет этих глобальных потребностей в политической практике вызывает одобрение и поддержку других стран мирового сообщества, что укрепляет позиции и авторитет государства, его лидеров в общественном мнении, как за рубежом, так и внутри страны.

Функционирование политической системы, обращенное вовне, адекватное актуальным потребностям развития мирового сообщества, делает ее более эффективной и придает ей дополнительный импульс стабильности, а значит, и безопасность стране, с которой последняя связана теснейшим образом.

Таким образом, политическая стабильность обеспечивается при условии единства Конституции и законов Российской Федерации, Основ законодательства субъектов РФ и одновременно – при четком разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти и органами власти субъектов РФ. Это ключевая проблема современной многонациональной России.

Список использованной литературы и источников

1. Л.Н. Алисова, З.Т. Голенкова. Политическая социология. Политическая поддержка как условие стабильности. М., 2006.

2. Аверьянов, Ю.И. Политология: энциклопедический словарь. М., 1993.

3. См.: Краснов Б. И. Политическая система // Социально-политический журнал. М., 1995.

4. Тишков В. А. Постсоветская Россия как национальное государство: проблемы и перспективы // На рубеже веков. СПб, 1996.

5. Цыганков А. Современные политические режимы: структура, типология, динамика. М., 1995.

6. http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/Cigank/11.php

Это устойчивое состояние политической системы, позволяющее ей эффективно функционировать и развиваться под влиянием внешней и внутренней окружающей среды, сохраняя при этом свою структуру и способность контролировать процессы общественных перемен. Значительный вклад в исследование С.п. внесли С.Липсет и С.Хантингтон. Согласно Липсету, С.п. определяется легитимностью и эффективностью, власти. Отсутствие обеих переменных обусловливает нестабильность политической системы, наличие же лишь одной из них приводит к относительной стабильности/нестабильности. Хантингтон связывает политическую стабильность с уровнем политической институционализации. Чем выше уровень политической институционализации, тем стабильнее система. Различают два типа внутриполитической стабильности: автономную и мобилизационную. Мобилизационная стабильность возникает в общественных структурах, где развитие инициируется "сверху", само же общество как бы мобилизуется для реализации цели на определенный срок. Она может формироваться и функционировать как следствие кризисов, конфликтов, Всеобщего гражданского подъема или путем открытого насилия, принуждения. В системах такого типа главенствующим может выступать интерес государства, правящей партии, авторитарного харизматического лидера, берущих на себя ответственность выражать интересы общества и способных в этот отрезок времени обеспечить его прогресс. Основными ресурсами жизнеспособности мобилизационной С.п. могут служить физический и духовный потенциал лидера; военное состояние и боеспособность режима; положение дел в экономике; уровень социальной напряженности в обществе, способный отделить носителя власти от народа; наличие политической коалиции на антиправительственной основе; настроение в армии и др. социальные факторы, способствующие нарастанию кризисных явлений в политической системе. Правящая элита мобилизационных систем не ощущает потребности в изменении до тех пор, пока статус-кво позволяет ей сохранять социальные позиции. Система мобилизационной стабильности обладает легитимностью всеобщего порыва либо открытого принуждения. Исторически данный тип политической стабильности недолговечен. Автономный тип стабильности, т.е. независимый от желания и воли каких-л. конкретных социальных и политических субъектов, возникает в обществе, когда развитие начинается "снизу" всеми структурами гражданского общества. Это развитие никто не стимулирует специально, оно существует в каждой подсистеме общества. Возникает единство власти и общества, необходимое для проведения глубоких социально-экономических и политических преобразований и обеспечивающее стабилизацию правящего режима. Автономная, или открытая, система выполняет возложенные на нее функции главным образом за счет легитимации власти, т.е. добровольной передачи ряда управленческих функций высшим эшелонам власти. А это масштабно возможно только в условиях постепенного укрепления позиций демократического режима. При данном типе стабильности социальные контрасты и противоречия (религиозные, территориальные, этнические и др.) сведены до минимума, социальные конфликты здесь легализованы и разрешаются цивилизационными способами, в рамках существующей системы, культивируется убеждение в благополучное страны по сравнению с др., поддерживается динамика роста благосостояния. Важным фактором автономной стабильности является гетерогенность населения по статусу, занятости, доходам. Политическая система, не пре дуя па роль главного субъекта обще венных изменений, призвана поддерживать существующие экономические отношения. Демократия в автономных системах становится устойчивой традицией и общецивилизационной ценностью. К факторам нестабильности можно отнести борьбу за власть между конкурирующими группировками правящей элиты, создание угрозы целостное и самому существованию государств персонификацию власти, преобладание в государственной политике корпоративных интересов господствующие элит, наличие межэтнических и региональных противоречий, сложность обеспечения преемственности демократической власти, внешнеполитически авантюризм, доктринерство в политике и др. Нестабильность может проявляться в таких формах, как изменение политического режима, смена правительства, вооруженная борьба с правящий режимом, активизация оппозиционных сил и др.

Напомним, что рейтинг Фонда публикуется с осени 2012 года на ежемесячной основе. В его рамках эксперты оценивают уровень социально-политической устойчивости во всех субъектах Российской Федерации по 10-балльной шкале, где 10 – максимальная оценка, 1 – минимальная. Оценка сопровождается публикацией наиболее заметных событий месяца, которые могли оказать положительное или отрицательное воздействие на уровень устойчивости или имели резонансный характер. При этом регионы разделены на 4 категории по степени социально-политической устойчивости и отсортированы в рамках своей категории по динамике рейтинга за последний месяц.

Как же складывалась социально-политическая обстановка в апреле? В последнем документе констатируется, что апрель «прошел в российских регионах без серьезных эксцессов». Исключение составили инциденты, напрямую не связанные с социально-политической ситуацией (громкое убийство в Белгороде, пожар в психоневрологической больнице в Подмосковье, резонанс в Дагестане в связи с терактом в Бостоне).

Эксперты фонда основные политические интриги связывают «с активизацией правоохранительных органов, развивающейся по трем основным направлениям»: «антикоррупционная» кампания («в рамках которой возбуждались уголовные дела в отношении чиновников местных администраций»); атака на представителей политической элиты, тесно связанных с оппозиционными партиями (арест депутата Архангельского областного собрания депутатов Алексея Пеункова - «Справедливая Россия», задержание мэра Бердска Ильи Потапова - КПРФ); масштабные проверки неправительственных организаций с целью принуждения их «к принятию на себя статуса «иностранного агента»). «Далеко не все претензии выглядят обоснованными, что говорит о пристрастности правоохранителей, и это влияет на климат в регионах», - объяснил глава Фонда Михаил Виноградов.

Следующей группой проблем для элит регионов стала «неустойчивость как на федеральном уровне, так и при выработке критериев оценки эффективности работы губернаторов». Неопределенность дальнейшей судьбы правительства Дмитрия Медведева создавала «естественные трудности при коммуникации региональных лидеров с федеральными чиновниками». Общение федеральных и региональных чиновников осложнилось противоречиями между «одобренными правительством предложениями Министерства регионального развития по оценке работы глав регионов» и «политическими оценками работы глав губернаторов, которые дают президентские структуры».

Как мы и предсказывали ранее, специалисты Фонда отмечают, что «запущенный в регионах процесс отмены прямых выборов глав пока, как и ожидалось, не выходит за рамки Северного Кавказа», при этом «проекты же распространения отмены выборов на регионы за пределами Кавказа… вряд ли получат федеральную поддержку в ближайшие месяцы». Заявление же «Рамзана Кадырова, высказавшегося в пользу прямых выборов в Чечне» расценивается «как попытка главы республики повысить свой статус среди других северокавказских лидеров».

Топ-10 событиями апреля 2013 года в региональной политике, по мнению Фонда, стали следующие: назначение Вячеслава Шпорта врио губернатора Хабаровского края; отмена прямых выборов глав Дагестана и Ингушетии; одобрение правительством РФ доклада Минрегионразвития с рейтингом субъектов Российской Федерации; проверки НКО в регионах; инициативы Валентины Матвиенко по переводу офисов крупных компаний в регионы; убийство 6 человек в центре Белгорода; арест депутата Архангельского областного совета депутатов от «Справедливой России» Алексея Пеункова; задержание мэра Бердска Ильи Потапова; нарастание напряженности в отношениях между Ингушетией и Чечней; арест директора грантовых программ Южного регионального ресурсного центра Михаила Саввы.

Что касается расклада регионов, то в десятку с максимальной социально-политической устойчивостью (свыше 8 баллов) вошли Ямало-Ненецкий автономный округ, Ивановская область, Хакасия, Мордовия, Чукотский автономный округ, Калужская Ульяновская, Тюменская, Амурская и Пензенская области. К ним примыкает десятка с высокой социально-политической устойчивостью (от 7,0 до 7,9 баллов), которую составили: Белгородская, Сахалинская и Свердловская области, Саха, Ростовская область, Марий Эл, Ненецкий автономный и Ханты-Мансийский автономный округа, Нижегородская и Магаданская области. И, как говорится, пусть эти регионы и дальше остаются в своих десятках. Выделены также регионы со средней устойчивостью (от 6,0 до 6,9 баллов), куда вошли и Москва с Санкт-Петербургом, дела в которых идут с переменным успехом.

Между тем среди проблемных регионов, получивших наименее благоприятный прогноз социально-политической устойчивости (меньше 6,0 баллов), наиболее сильное падение стабильности отмечено в Смоленской (4,4, падение по сравнению с мартом на 0,4), Архангельской (4,5, – 0,4), Брянской (5,3, – 0,3), Ярославской (5,8, –0,2), Волгоградской (5,9, – 0,4), Псковской (6,7, – 0,4), Калининградской (6,5, – 0,2) и Кировской (5,9, – 0,2) областях, а также Ставропольском крае (6,1, – 0,4) и Калмыкии (хотя уровень социально-политической устойчивости и повысился по сравнению с мартом на 0,1, но составил 4,0). Среди общих причин ухудшения ситуации можно назвать плохие дороги, здравоохранение и тарифы ЖКХ. Негативное влияние на социально-политическую устойчивость оказали также проблемы с губернаторами и другими чиновниками.

Список самых нестабильных регионов традиционно укомплектован национальными республиками: возглавляет его Дагестан – 1,4 балла, за ним следуют Ингушетия (2,2) Кабардино-Балкария (3,3) и Карачаево-Черкесия (4,2).

Многие региональные эксперты считают, что рейтинг социально-политической устойчивости регионов Фонда «Петербургская политика» в целом отражает реальное положение дел на территориях. Но некоторые из них говорят о том, что в рейтинге не всегда корректно выбраны события, которые оказали влияние на развитие обстановки. Такое мнение высказал директор Института социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра РАН Виктор Авксентьев: «То, что сейчас получают огласку события, которые раньше ее не получали, свидетельствует о дестабилизации ситуации в регионе. И рейтинг наверное это отражает. Но определяется это другими факторам и признаками. Те события, которые в нем отмечаются, имели место, но имели место и другие события, более значимые для стабильности и нестабильности региона, которые не упоминаются в рейтингах».

Такого же мнения придерживаются и в Татарстане. Тот факт, что уровень стабильности в республике оценен в 6,4 балла не вызвал удивления у местных политологов, а вот приложенный к рейтингу перечень факторов, повлиявших на оценку, подвергся критике с их стороны. Например, в этом перечне в числе «плюсовых» факторов указаны «запуск в Лаишевском районе нового завода по производству промышленной электроники» и «запуск на территории ОЭЗ «Алабуга» производства автомобилей Explorer ». «Открытие заводов прямого отношения к социально-политической стабильности не имеет, - уверен доцент кафедры политологии Казанского федерального университета Николай Игнатьев. - Это можно было бы принять за решающий аргумент разве что в условиях кризисного развития. Социально-политическая устойчивость все-таки в большей степени измеряется взаимоотношениями власти и общества, оппозиции и власти. А эти параметры в приведенном перечне влияющих факторов никоим образом не просматриваются».

Вне сомнения, на местах угол зрения другой, но необходима и общая оценка ситуации в стране. Представляя первый выпуск рейтинга, Михаил Виноградов так прокомментировал свою инициативу: «Решение об издании нового рейтинга регионов принято в связи с очевидной нехваткой интегральных оценок социально-политического климата в российских регионах. Большинство выходящих рейтинговых исследований, как правило, ограничиваются оценкой потенциала действующих губернаторов или содержат исключительно экономические оценки (например, в части присвоения кредитных рейтингов), слабо сопряженные с социальными и политическими рисками. Присвоение оценок (по 10-балльной шкале) дается с учетом как долгосрочных и среднесрочных факторов (конкурентоспособность экономики, наличие источников саморазвития, наличие системы урегулирования социально-политических разногласий), так и текущих событий».

Как нам кажется, Фонду это вполне удалось.