Что за прелесть эта наташа. Сказка с хорошим концом

Автор о своей героине « Наташа вышла замуж ранней весной 1813 года, и у ней в 1820 году было уже три дочери и один сын, которого она страстно желала и теперь сама кормила. Она пополнела и поширела, так что трудно было узнать в этой сильной матери прежнюю тонкую, подвижную Наташу. Черты лица ее определились и имели выражение спокойной мягкости и ясности. В ее лице не было, как прежде, этого непрестанно горевшего огня оживления, составлявшего ее прелесть …», - пишет Толстой о своей героине в пору, когда она стала матерью.

Знакомство с Наташей во время именин (т. 1, ч. 1, гл,). Сравните портреты Наташи, Сони и Веры. Почему в одной автор подчеркивает «некрасивая, но живая», в другой «тоненькая миниатюрная брюнетка», в третьей «холодная и спокойная». Поведение Наташи во время возвращения Николая (т. 2, ч. 1, гл. 1).

Эпизод с Анатолем и разрыв с Андреем. Сравните поведение Наташи в театре с поведением Элен на вечере у А. П. Шерер (т. 2, ч. 5, гл). Как меняется Наташа под влиянием Элен?

Состояние во время войны 1812 года. Какие качества Наташи раскрываются в сцене передачи подвод раненым (т. 3, ч. 3, гл. 16)? Зачем Толстой соединяет Наташу и раненого Андрея (т. 3, ч. 3, гл. 3132)? Какая духовная сила заключена в Наташе, помогающей матери после смерти Пети (т. 4, ч. 4, гл. 2)? Вывод Наташа, как и другие любимые герои, проходит сложный путь исканий: от радостного, восторженного восприятия жизни, через кажущееся счастье от помолвки с Андреем, через ошибки жизни измену Андрею с Анатолем, через духовный кризис и разочарование в себе, через возрождение под влиянием необходимости помощи близким (матери), через высокую любовь к раненому князю Андрею к постижению смысла жизни в семье в роли жены и матери. Наташа, как и другие любимые герои, проходит сложный путь исканий: от радостного, восторженного восприятия жизни, через кажущееся счастье от помолвки с Андреем, через ошибки жизни измену Андрею с Анатолем, через духовный кризис и разочарование в себе, через возрождение под влиянием необходимости помощи близким (матери), через высокую любовь к раненому князю Андрею к постижению смысла жизни в семье в роли жены и матери.

Роман-эпопея Л. Толстого “Война и мир” создавался в 1860-е годы, когда в современном обществе шли споры не только о дальнейших путях развития России, но и о роли женщины в семейной и социальной жизни.
Важную роль в романе играют женские образы, которые, как и образы других героев, делятся на статичные и развивающиеся.
В романе Толстого “Война и мир” одной из главных героинь является Наташа Ростова. В ней автор воплотил, по его мнению, идеал женщины-матери. Автор рисует Наташу в развитии, он прослеживает ее жизнь на протяжении длительного времени. С годами меняются ощущения и мировосприятие героини.
Впервые в романе она появляется тринадцатилетней девочкой, “черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая”. Подчеркивая внешнюю непривлекательность своей героини, Толстой утверждает, что гораздо важнее красота души, внутренний потенциал; одаренность, способность к пониманию, чуткость, тонкая интуиция. Простота, естественность и одухотворенность Наташи побеждают ум и хорошие манеры.
Толстой противопоставляет живую, энергичную, всегда неожиданную Наташу холодной Элен, светской женщине, живущей по заведенным правилам, никогда не совершающей необдуманных поступков. Элен, в отличие от Наташи, никогда бы не позволила бы себе при Марье Дмитриевне, которую все боятся, спросить через весь стол, какое пирожное будет сегодня на ужин.
Элен - порождение общества, в котором Наташа появляется лишь однажды. Она не испорчена его условностями и предрассудками и живет лишь по тем законам, которые диктует ей сердце, сохраняя жизнерадостность, естественность и непосредственность.
С возрастом в Наташе возникает желание быть в центре внимания, вызывать всеобщее восхищение. Наташа любит себя и считает, что все также должны ее любить; хотя героине и присущ эгоизм, это эгоизм еще искренне-детский, свойственный личности несформировавшейся. Она любит думать о себе от третьего лица и сама о себе замечает: “Что за прелесть эта Наташа!” И все действительно восхищаются ею, любят ее. Наташа одним впечатлением определяет общественное поведение, заставляет по-новому видеть вещи.
Наташа принадлежит к тем персонажам, которые живут “умом сердца”. Об уме же героини судить сложно. Пьер говорит, что Наташа “не удостаивает быть умной”. Ее предназначение состоит в другом: она оказывает влияние на нравственную жизнь других героев, обновляя и возрождая их к жизни. Разрешая каждым своим поступком сложные вопросы, Наташа как бы сама олицетворяет ответ на вопрос, который так долго и мучительно ищут Андрей Болконский и Пьер Везухов. У самой же героини нет склонности оценивать и анализировать поступки и явления. В этом смысле она обладает собственным, прямым знанием ценностей жизни.
Многие эпизоды романа рассказывают о том, как Наташа вдохновляет людей, делает их лучше, добрее, возвращает им любовь к жизни. Например, когда Николай Ростов проигрывает Долохову в карты и возвращается домой раздраженный, не ощущающий радости жизни, он слышит пение Наташи и с этим умиротворяющим голосом забывает свою неудачу. В этот же момент Николай чувствует, что сама жизнь прекрасна и что все остальное - мелочи, не стоящие внимания. В данный момент герой думает: “Все это: и несчастья, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь - все вздор, а вот она - настоящее”.
Героине Толстого свойственно сострадание. Наташа очень хорошо понимает и жалеет Денисова, сделавшего ей предложение. Когда плакала Соня, Наташа, не зная причины ее слез, “распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурной, заревела как ребенок... и только оттого, что Соня плакала”. Толстой наделяет свою героиню редкими душевными качествами: чуткостью и интуицией.
В Наташе изначально заложен русский национальный характер. В сцене после охоты она с удовольствием слушает игру и пение дядюшки, который “пел так, как поет народ”, а затем танцует “Барыню”. Все окружающие поражаются ее умению понять все то, что было во всяком русском человеке. “Где, как, когда всосала в себя из этого русского воздуха, которым она дышала, - эта графинечка, воспитанная эмигранткой-француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые раз йе сЬа!е давно бы должны были вытеснить!”
Писатель отмечает поэтичность своей героини. Находясь в Отрадном, Наташа созерцает звездное небо, искренне восхищаясь ночным пейзажем: “Ведь этакой прелестной ночи никогда не бывало”, - говорит она. В этом проявляется близость героини к природе.
Свойственно героине и самопожертвование. Не задумываясь, она отдает все подводы под раненых, оставляя вещи, и не представляет, что можно поступить иначе в данной ситуации.
Сущность натуры Наташи - любовь. Это чувство неотделимо от героини. Искреннее чувство впервые посещает ее при встрече с князем Андреем. Андрей Болконский становится непринужденным и естественным рядом с Наташей, а он мог оставаться собой лишь с очень немногими людьми: “Князь Андрей любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа”.
Однако Наташа Ростова и Андрей Болконский- разные люди. Он живет разумом, она - сердцем, инстинктом, и поэтому чужда интеллектуальному миру князя Андрея. В том, что Наташу влечет к Анатолю Кура-гину, который противопоставлен князю Андрею полнотой жизни, проявляется естественность Наташи, ее близость к природным началам. Ведь именно жажда жизни в Анатоле так привлекла ее. Она выполняет естественное предназначение женщины (стремление к любви); остальное, по мнению писателя, является наносным и неважным. Все ее метания, в конечном счете, имеют целью создание семьи и рождение детей.
После душевного кризиса Наташу вновь посещает радостное и новое чувство. Оно и возвращает ее к жизни. Важную роль сыграл здесь и Пьер, “детская душа” которого была столь близка Наташе. Он был единственным, кто вносил радость в дом Ростовых, когда она мучилась угрызениями совести, страдала и ненавидела себя за случившееся. Пьер боготворил Наташу, а она была благодарна ему только за то, что он есть и что он для нее единственное утешение. Пьер, как и Наташа, живет чувствами и эмоциями, поэтому эти герои так близки друг другу по своему внутреннему содержанию.
В эпилоге Наташа показана уже не той веселой, наивной девочкой. Она любящая и любимая жена, мать четверых детей. Бывшая модница, героиня не интересуется более своей внешностью, поскольку теперь это для нее не имеет значения. Она максимально приблизилась к ответу на вопрос о смысле человеческого бытия. Фальшивое светское общество чуждо Наташе; после замужества она практически перестает бывать в свете.
Только через любовь к Пьеру и семью Наташа обретает душевное спокойствие.
Создав образ Наташи Ростовой, Толстой дал понять, что она последует за Пьером Безуховым в Сибирь и повторит судьбу жен декабристов.
Итак, в образе Наташи Ростовой воплотилась идея о том, что красоты и счастья нет там, где нет добра, простоты и правды. Именно от нее исходит энергия обновления, освобождения от всего фальшивого, ложного, привычного. Эта героиня явилась толстовским идеалом жизни без мук и исканий холодного разума.

Задачи и тесты по теме "Образ Наташи Ростовой в романе Л. Н. Толстого «Война и мир»"

Основы глаголов прошедшего времени. Правописание буквы перед суффиксом –л - Глагол как часть речи 4 класс

Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу. Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто-нибудь хотел изменить жизнь, вносить в нее что-нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», — говорил себе старик. С сыном, однако, он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил все дело: Во-первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во-вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В-третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В-четвертых, наконец, сказал отец, насмешливо глядя на сына, «я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца для князь Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись. И это последнее мое слово, знай, последнее...» — кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение. Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год. Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых князь Андрей вернулся в Петербург. На другой день после своего объяснения с матерью Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же, Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла объяснить его отсутствия. Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать, и, как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие. Однажды она пришла к графине, хотела что-то сказать ей и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан. Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее: — Перестаньте, мама, я и не думаю и не хочу думать! Так, поездил, и перестал, и перестал... Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: — И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем успокоилась... На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которою эти звуки, переливаясь, наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много, и так хорошо», — сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса, прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванию носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. «Вот она я! — как будто говорило выражение ее лица при виде себя. — Ну, и хорошо. И никого мне не нужно». Лакей хотел войти, чтобы убрать что-то в зале, но она не пустила его, опять, затворив за ним дверь, продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. «Что за прелесть эта Наташа! — сказала она опять про себя словами какого-то третьего, собирательного мужского лица. — Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это. В передней отворилась дверь подъезда, кто-то спросил: дома ли? — и послышались чьи-то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей. Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную. — Мама, Болконский приехал! — сказала она. — Мама, это ужасно, это несносно! Я не хочу... мучиться! Что же мне делать?.. Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана... — Давно уже мы не имели удовольствия... — начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и, очевидно, торопясь сказать то, что ему было нужно. — Я не был у вас все это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, — сказал он, взглянув на Наташу. — Мне нужно переговорить с вами, графиня, — прибавил он после минутного молчания. Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза. — Я к вашим услугам, — проговорила она. Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что-то сжимало! ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея. «Сейчас? Сию минуту!.. Нет, это не может быть!» — думала она. Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба. — Поди, Наташа, я позову тебя, — сказала графиня шепотом. Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать и вышла. — Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, — сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала. — Ваше предложение... — степенно начала графиня. Он молчал, глядя ей в глаза. — Ваше предложение... (она сконфузилась) нам приятно, и... я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой... я надеюсь... но от нее самой будет зависеть... — Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие... даете ли вы мне его? — сказал князь Андрей. — Да, — сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. — Я уверена, что мой муж будет согласен, — сказала графиня, — но ваш батюшка... — Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это-то я хотел сообщить вам, — сказал князь Андрей. — Правда, что Наташа еще молода, но — так долго! — Это не могло быть иначе, — со вздохом сказал князь Андрей. — Я пошлю вам ее, — сказала графиня и вышла из комнаты. — Господи, помилуй нас, — твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образ и, быстро крестясь, шептала что-то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней. — Что? мама?.. Что? — Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, — сказала графиня холодно, как показалось Наташе... — Поди... поди, — проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери и тяжело вздохнула. Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь все для меня?» — спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, все: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза. — Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться? Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь». Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал. — Любите ли вы меня? — Да, да, — как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала. — О чем? Что с вами? — Ах, я так счастлива, — отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его. Князь Андрей держал ее руку, смотрел ей в глаза и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что-то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично, как прежде, было серьезнее и сильнее. — Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? — сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка-ребенок (все так говорили обо мне), — думала Наташа, — неужели я теперь с этой минуты жена, равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим? Неужели это правда? Неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?» — Нет, — отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал. — Простите меня, — сказал князь Андрей, — но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя. Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов, и не понимала. — Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастие, — продолжал князь Андрей, — в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастие; но вы свободны: помолвка наша останется тайной, и ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы... — сказал князь Андрей с неестественной улыбкой. — Зачем вы это говорите? — перебила его Наташа. — Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, — сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду. — В год вы узнаете себя... — Це-лый год! — вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. — Да отчего ж год? Отчего ж год?.. — Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его. — И нельзя иначе? — спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице выразил невозможность изменить это решение. — Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! — вдруг заговорила Наташа, и опять зарыдала. — Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. — Она взглянула в лицо своего жениха и увидала в нем выражение сострадания и недоумения. — Нет, нет, я все сделаю, — сказала она, вдруг остановив слезы, — я так счастлива! Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту. С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.

(ПОСОБИЕ ДЛЯ САМОУБИЙЦ)

Леночка работала библиотекарем. Кем же еще?
А что зарплата? Много ли высокодуховному человеку надо?

Она читала книжки взахлеб бесплатно и в рабочее время. Это раз.
Она получила соответствующее образование. Это два.
Она обожала книголюбов. Это три...
Само собой разумеется, что в школе ее любимым уроком была литература.
А разве бывают другие достойные внимания предметы?
Ну не математика же!
Или химия - фу! вспомнила и в носу защипало.

*Ах, что за прелесть эта Наташа Ростова! Вот так бы раскинула руки и полетела!*

Леночка грезила быть похожей на героинь классических произведений.

Станет перед зеркалом, снимет очечки, тряхнет гривой рыжих волос, бюст свой высокий, талию тонкую окинет оценивающе - ну чем не роковая разлучница?
Примеряет на себя роль женщины-вамп. Круто!
Ничего не круто! Фигня! К тому же низко и подло!

Вот, если рыдать с надрывам... потом с обрыва... хоронят... все плачут! Вот это реально здорово!
Благостно-трагично. И благородно! Ой, опять в носу защипало...

Скажут: "Как? та самая? в очечках? а как ее звали? да? ну надо же! молодая... так жалко... так жалко..."

Как иначе? Не эта скучная жизнь в книжной пыли!
Не мещанское сытое и ленивое бытие, иллюзия обладания ничтожными ценностями предметного мира?!
Лето на заморском пляже, зима на альпийском курорте?
Не, не романтично.
Прозаично и пошло.
И вообще какой может быть гламур в условиях кризиса...?

Всполох всепоглощающей страсти! Вот истинный смысл жизни яркой!

В общем, грезила Леночка о неземной несчастной любви.
О! Как она будет упиваться своим горем!
Как будут ей все завидовать!

Создав себе такую мыслеформу, стала ждать коварного искусителя.

Ждет-пождет, ан нету! Чтобы высокий! С горящим взором! А на пальце ключи от дорогого авто!
Чтобы соблазнял обещаниями...
Как в песне: "Девочкой меня ты своей назови, а потом обними, а потом обмани..."
Леночка девочка скромная, приличная, юбочка длинная, ножки красивые прикрывает, волосок к волоску в аккуратную причесочку уложены...
Ну неужели так-таки никому не хочется сорвать сей цветок благоуханный с лепестками упругими, опушенными золотом?
Неужто совсем нет желания втоптать его в грязь?
А еще, мечтала профурсетка, чтобы ребеночка от него родить, ведь все говорят, родить непременно надо от красивого и любимого!
Хотя, стоп, какой ребеночек? Как же быть тогда с очарованием смерти?

Вот беда! Мачо в библиотеки не ходят.

Забрел как-то спивающийся престарелый интеллигент. И пожалел бедняжку.
Опорочив осчастливил - дефлорировал как-то буднично, суетливо, пока жена была в разъездах, на ложе супружеском.
Зато потом Пушкина читал: «Я нравлюсь юной красоте бесстыдным бешенством желаний!», - бальзам на душу!
Похаживал гоголем по спальне голенький, жестикулируя, пузатенький такой, ножки слегка кривенькие... то, что между ними, трепыхалось мяконьким бантиком... Такой трогательный!
У Леночки от нежности защемило сердечко.
И ведь не бросил. Стал любить почти регулярно.
Припрется с похмелья, сто рублей попросит, а лучше тысячу, но тысячи нет, да и ста нет... ну тогда, говорит, без альтернативы, прелестница, будешь ты у меня на опохмелку.
Так и было.
То придет, то не придет.
По-началу все упрашивал ребеночка родить, потом, когда у нее была задержка, упрашивал не рожать. Потом вообще про это забыл.
Явится, опохмелится, и пропадет надолго.

А Леночка уже и привыкать стала. Привязываться. Скучать. Прямо тосковать даже. Может полюбила?
Ревновать к жене принялась! Какова! А? Прямо как стервоза какая-то! Или это любовь так портит характер?
Да и мать все тырдычит: "Замуж пора!"
Вот она возьми да и ляпни, женись на мне старый хрыч!

- Ёптыть... - задумчиво заскучал старый хрыч, да и слинял!

Ура! Сбылось. Затосковала наша девушка. Каков подлец!? А?!
И решила она покончить с собой, свести счеты с жизнью.
Благо повод есть.

Все это совсем непросто. Чтобы красиво. Как в книжице...
О матери не подумала. А что мать? Переживет.
Да и вообще, если честно, даже и не вспомнила она о матери.
Сама виновата, мать эта.
Надо же! Все так было хорошо, и на тебе! Замуж выходи, да замуж выходи! Если любит - женится.
Любил. И сейчас любит. Страдает наверное.
Просто он порядочный. Бывают еще на свете порядочные мужчины!
Ну как мать этого понять не хочет? Блин, чё задумала! У жены увести! Дура старая. Внучат нянчить захотела! Тьфу!
Хорошо, что Леночка о ней не вспомнила, наверняка закручинилась еще пуще прежнего - совсем худо бы было.

И пошла она нетвердой поступью к обрыву в пропасть. Где-нибудь высоко-высоко в горах.
В Терсколе, например. На перевале Бичо, может быть. А звезды там огромные! Как на другой планете. Но не видит их девушка. Это я к тому, что ночью она пошла. Чтобы страшнее читать было...
Идет, значит, отрешенно головой мотает как сумасшедшая, мычит что-то, патлы свои рыжие разметала...
У-ууу! Жутко?
Сама боюсь!

Брехать не пахать.
Вот так из ничего, по воле автора, материализовался, как из пыли звездной, юноша. Вполне пригоженький.
Подошел. Взял за руку. Отвел в сторону. Стал слова говорить. Добрый парень, воспитанный.
Оказалось тоже литературу любит.
Книжки читает. Только на компьютере. Но ведь это не важно где, главное читает!
Рассказала Леночка историю свою трагическую. Мол был у нее жених, очи жгучие, высокий красавец, что любил он её, стихи даже читал... но родители злые разлучили их, и выдали за него богатую и уродливую негодницу, прости Господи!...

Плохо мне! Ой, плохо... Помоги мне, помоги... - шептали пухлые девичьи губы.

А он тоже не лаптем щи хлебал!

" Любить - это с простынь
Бессоницей
Рваных
Срываться,
Ревнуя
К Копернику!
Его!
А не мужа Марьиванны
Считая!
Своим!
Соперником!"... - декламировал Маяковского прекрасный юноша, а когда дошел до слов, -

"... любовь Встает над горами грудей за волосами-джунглями!!!" - тут уже эстетический восторг сублимировался и...

Как тут сдержаться? Объятия стали теснее, ласки настойчивее, и проник он в плоть ее трепещущую, нежную.
Да так проник Концом своим крепким, истинным, что взлетели души их в астрал одновременно, где встречаются навеки-вечные, закружились в вихре, и дали рождение новой звезде! Чтобы быть всегда и везде вместе, в горе и радости, на земле и в небесах...
Уснула Леночка с полуулыбкой на устах и румянцем на ланитах.
И гладил он ее и целовал перси ее наливные, и любил ее раз за разом, пробуждая ото сна, даря сон наяву.
- Ах! Что за прелесть, что за прелесть...- шептала библиотекарша, - Помоги мне, помоги...
- Помогу, помогу...
Взял он ее спящую на руки, локон непокорный приколочкой пришпилил, приобнял, лобызнул...
- Помоги мне, помоги... Не бросай меня-а-а-а!
- ... а-аа-ааа!, - вторило встревоженное эхо.

А вы что думали? Мальчик тоже любил классическую литературу.
Иначе поступить он не мог!
Так, чтобы круто!
Как Печорин!
Онегин!
Или Разин: "И за борт ее бросает, в набежавшую волну!"

Ах! Что за прелесть эта Наташа! Лети! Лети, любовь моя! Раскинь руки-крылья...- и шваркнул ее с обрыва.

И горько заплакал, а потом начал истерически смеяться. Так и хохотал до икоты.
Как Печорин.

Круто! Ёптыть...

PS
*** /А давайте-ка вспомним, какие женщины были в поле зрения великих писателей. Варианта только два: либо нежная ранимая душа отданная мужчине и затем размазанная им же по стенке (Татьяна Ларина, бедная Лиза, Белла и иже с ней), либо неверная и яркая особа расшвыривающая поклонников налево-направо ("Дама с камелиями", "Анна на шее"). Порой оба эти объекта сочетались: Кармэн, Анна Каренина, "леди Макбет Мценского уезда", "Бесприданница". Писатели убивали и неверных жен (Катерина из "Грозы"), и неверных не жен (Кармен), и верных жен, и верных не жен. Если разлюбленные женщины оставались живы, то их выдавали замуж за богатых стариков. Или просто за стариков. Если очень нравится автору героиня, то за тошнотика типа Пьера Безухова./
коменты на этот рассказ здесь.

А знаешь, - вдруг сказала она, - я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.

Вот вздор, глупости, вранье - сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»

«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. - А! еще огонь в гостиной, - сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.

Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё-таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер - музыкант с женой, Иогель - танцовальный учитель с семейством, старушка-барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.

Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство - женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.

Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.

Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены - ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.

В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.

Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? - спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.

Нет, ты меня не понял, - сказала мать, не зная, как оправдаться. - Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, - прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. - Она заплакала.

Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, - сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.

Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.

Нет, ты меня не понял, не будем говорить, - сказала она, утирая слезы.

«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, - не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой-нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».

Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно-благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.

Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4-е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.

В доме Ростовых было невесело.

Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20-ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого-нибудь ознаменования этого времени.

На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна-шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.

Что ты ходишь, как бесприютная? - сказала ей мать. - Что тебе надо?

Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, - сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. - Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.

Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.

Садись, посиди со мной, - сказала графиня.

Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… - Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.

Будет играть-то, - говорила старуха. - На всё время есть.

Пусти ее, Кондратьевна, - сказала Наташа. - Иди, Мавруша, иди.

И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. - Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? - Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.

Немного овса прикажете? - весело и охотно сказал Миша.

Иди, иди скорее, - подтвердил старик.

Федор, а ты мелу мне достань.

Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.

Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?

Уж эта барышня! - сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.

Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда-нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.

Настасья Ивановна, что от меня родится? - спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.

От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, - отвечал шут.

Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? - И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала.

Остров Мадагаскар, - проговорила она. - Ма-да-гас-кар, - повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m-me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты.

Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью.

Петя! Петька! - закричала она ему. - Вези меня вниз. - Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. - Нет, не надо… остров Мадагаскар, - проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.

Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё-таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что-то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из-за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.