Краткое содержание золотая карета леонов по действиям. Писатель Леонид Леонов

Халед Хоссейни

Тысяча сияющих солнц

Эта книга посвящается

Хэрису и Фаре,

светочам моих очей,

и всем женщинам Афганистана

Часть первая

Мариам было пять лет, когда она впервые услышала слово харами.

Судя по всему, случилось это в четверг. Уж очень не по себе ей было, она просто места себе не находила. Ведь по четвергам к ним приходил Джалиль. Чтобы скоротать время (вот-вот он появится, помашет издали рукой, подойдет, по колено в высокой траве), Мариам забралась на стул и взяла с полки матушкин китайский чайный сервиз, единственную память после бабушки, матушкиной мамы, которая умерла, когда Мариам было два годика. Нана, мама Мариам, надышаться не могла на бело-голубые фарфоровые чашки в птицах и хризантемах, на чайник с благородно изогнутым носиком, на сахарницу с драконом, призванным отгонять силы зла.

Сахарница-то и выскользнула у Мариам из рук. Упала на деревянный пол и разбилась.

Когда Нана увидела осколки, лицо у нее побагровело, верхняя губа задрожала, а глаза, обычно томные и добрые, так и впились в Мариам. Девочка перепугалась, что в мать опять вселился джинн . Но нет, обошлось. Нана только схватила дочку за руки, сильно дернула и прошипела сквозь стиснутые зубы:

Дура неуклюжая. Вот мне награда за все, что я перенесла. Все у этой маленькой харами из рук валится. Такую ценную вещь разбила.

Тогда Мариам не поняла. Слово харами - выблядок - было ей незнакомо. Не могла она по малости лет оценить всю несправедливость мерзкого ругательства - ведь уж наверное, вина лежала на тех, кто произвел ее на свет, а не на ней самой. Мариам только догадывалась, что это очень плохое слово и означает оно что-то гадкое, вот вроде тараканов, которых Нана с бранью выметала за порог.

Сделавшись постарше, Мариам поняла. В тоне матери сквозило такое отвращение, что стало ясно: харами (то есть сама Мариам) - существо нежеланное, никому не нужное, не имеющее, в отличие от других людей, никаких прав. Любовь, семья, дом - все это не для нее.

Джалиль никогда не обзывал так Мариам. Джалиль ласково обращался к ней «мой цветочек». Он усаживал ее к себе на колени, рассказывал про Герат - город, в котором Мариам родилась в 1959 году, колыбель персидской культуры, родной дом для писателей, художников и суфиев.

Тут шагу нельзя ступить, чтобы ненароком не пнуть в зад какого-нибудь поэта, - смеялся он.

Джалиль поведал ей про царицу Гохар-Шад, которая в знак любви к Герату воздвигла в пятнадцатом веке великолепные минареты. Он рассказывал Мариам про пшеничные поля Герата, фруктовые сады, тучные виноградники, многолюдные базары.

Представляешь, растет себе фисташковое дерево, - как-то сказал Джалиль, - а под ним, Мариам-джо, похоронен не кто-нибудь, а сам великий поэт Джами. - Джалиль наклонился к девочке поближе и прошептал: - Я тебе как-нибудь покажу это дерево. Джами жил больше пятисот лет тому назад. Так давно, что ты и не помнишь. Ты ведь еще маленькая.

Мариам и правда не помнила. И хотя первые пятнадцать лет своей жизни она прожила у самого Герата - рукой подать, - обещанное дерево ей увидеть так и не довелось. И рядом с минаретами она не стояла, не рвала плоды в знаменитых садах, не гуляла вдоль пшеничных полей. Но рассказы Джалиля она слушала словно зачарованная, и восхищалась глубиной и обширностью его познаний, и гордилась своим отцом до сладкой дрожи.

Что за небылицы! - ворчала Нана, когда Джалиль уходил. - У богатея хорошо язык подвешен. Никакого дерева он тебе не покажет. И не слушай его медовых речей. Он предал нас, твой любимый папочка. Выкинул вон. Выбросил из своего большого роскошного дома, будто мы ему чужие. И глазом не моргнул.

Мариам молчаливо-покорно выслушивала мать, хотя худых слов о Джалиле терпеть не могла. Ведь рядом с ним она уже не была харами. Один-два часа в неделю по четвергам, когда он приходил к ней, нередко с подарками, рассыпая улыбки и ласки, она по праву наслаждалась всей красотой и изобилием жизни. И за это Мариам обожала Джалиля.

И неважно, что отца приходилось делить с другими.

У Джалиля было три жены и девять детей, законных детей. Никого из них Мариам в глаза не видала. Джалиль - один из самых богатых людей в Герате - держал свой кинотеатр, в котором Мариам не была ни разу в жизни. Правда, Джалиль по настоянию дочки подробно описал его. Она знала, что снаружи здание облицовано голубым и коричневым кафелем, а в зале есть укромный балкон с креслами, которым Джалиль может пользоваться по своему усмотрению. Она знала, что в вестибюль, украшенный яркими афишами индийских фильмов, ведут двойные двери, открывающиеся в обе стороны, а по вторникам в буфете детям бесплатно раздают мороженое.

Когда Джалиль рассказывал про дармовое угощение, Нана только кротко улыбалась. А вот когда он удалился, она горько засмеялась:

Чужие дети едят мороженое. А тебя он чем потчует, Мариам? Побасенками?

Кроме кинотеатра Джалилю принадлежали участки земли в Карахе и Фаре, три магазина ковров, один - готовой одежды и автомобиль «бьюик» 1956 года выпуска. И связи у него были. Среди его друзей числились мэр Герата и губернатор провинции. Само собой, у Джалиля имелись слуги, повар и шофер. И целых три служанки.

Одной из его служанок была и Нана.

Пока живот у нее не округлился.

По словам Наны, когда это случилось, все семейство Джалиля раздулось от возмущения. Весь воздух в городе в себя всосали. В Герате прямо нечем стало дышать. Чуть до кровопролития дело не дошло. Жены требовали прогнать негодную. Родной отец, резчик по камню из деревни Гуль-Даман, отрекся от Наны, собрал пожитки, погрузился в автобус и укатил в Иран. И ни слуху о нем с тех пор, ни духу.

Порой мне кажется, - сказала Нана как-то утром, задавая корм курам, - что лучше бы мой отец наточил как следует нож и совершил, что велит честь. Избавил бы меня от мучений. - Она кинула птицам еще горсть зерна, помолчала и поглядела на Мариам: - И тебя тоже. Каково тебе приходится, незаконнорожденной. Но он был трус, мой отец. У него духу не хватило.

У Джалиля тоже духу не хватило. Он не пошел против родни, против жен, не взвалил на себя тяжкую ношу. Все было проделано тайком, за закрытыми дверями. Собирайся, дорогая, и очисти помещение.

Знаешь, что он сказал женам в свое оправдание? Что это я во всем виновата. Я его соблазнила. Представляешь? Каково приходится женщине в земной юдоли!

Нана поставила чашку с зерном на землю и ухватила Мариам за подбородок:

Посмотри на меня.

Мариам нехотя подняла глаза.

Запомни хорошенько, дочка, у мужчины всегда виновата женщина. Во всем. Никогда не забывай об этом.

Джалиль и его жены видели во мне что-то вроде чертополоха. Бурьяна-чернобыльника. Да и в тебе тоже. Ты еще и родиться-то не успела, а уже удостоилась презрения.

Что такое чертополох? - спросила Мариам.

Сорная трава, - ответила Нана. - Ее надо пропалывать. И вон из поля.

Мариам тайком насупилась. Чтобы Джалиль относился к ней как к сорняку! Да никогда такого не было! Но она почла за благо промолчать.

Другое дело, что меня как-никак надо кормить-поить. Ведь у меня на руках ты. Ну уж насчет этого он с семейством договорился.

По словам Наны, в Герате она жить не захотела.

Чего ради? Смотреть, как он разъезжает по городу со своими женами?

В пустой дом отца в деревню Гуль-Даман, на крутой склон горы (километра два к северу от Герата), Нана тоже не поехала. Ей хотелось перебраться в какое-нибудь укромное уединенное место, где соседи не будут пялиться на ее живот, показывать пальцем, хихикать или, что еще хуже, приставать с деланным сочувствием.

Ты уж поверь мне, - говорила Нана, - твоему отцу не терпелось сплавить меня с глаз долой.

Это Мухсин, старший сын Джалиля от первой жены Хадиджи, нашел невдалеке от Гуль-Дамана подходящее место - немалую проплешину в зарослях. От гератского шоссе вверх по склону, меж высокой травы и цветов, змеей ползла грязная, разъезженная повозками дорожка и выводила на плоскогорье. Здесь шумели тополя, краснели маки, слева внизу виднелись ржавые крылья деревенской ветряной мельницы, а по правую руку открывался вид на Герат. Дорожка упиралась в бурный поток, полную форели речку, стекавшую с гор Сафедкох, со всех сторон окружавших Гуль-Даман. В паре сотен метров выше по течению, посреди рощицы плакучих ив, проступала поляна.

Халед Хоссейни

Тысяча сияющих солнц

Эта книга посвящается

Хэрису и Фаре,

светочам моих очей,

и всем женщинам Афганистана

Часть первая

Мариам было пять лет, когда она впервые услышала слово харами.

Судя по всему, случилось это в четверг. Уж очень не по себе ей было, она просто места себе не находила. Ведь по четвергам к ним приходил Джалиль. Чтобы скоротать время (вот-вот он появится, помашет издали рукой, подойдет, по колено в высокой траве), Мариам забралась на стул и взяла с полки матушкин китайский чайный сервиз, единственную память после бабушки, матушкиной мамы, которая умерла, когда Мариам было два годика. Нана, мама Мариам, надышаться не могла на бело-голубые фарфоровые чашки в птицах и хризантемах, на чайник с благородно изогнутым носиком, на сахарницу с драконом, призванным отгонять силы зла.

Сахарница-то и выскользнула у Мариам из рук. Упала на деревянный пол и разбилась.

Когда Нана увидела осколки, лицо у нее побагровело, верхняя губа задрожала, а глаза, обычно томные и добрые, так и впились в Мариам. Девочка перепугалась, что в мать опять вселился джинн . Но нет, обошлось. Нана только схватила дочку за руки, сильно дернула и прошипела сквозь стиснутые зубы:

Дура неуклюжая. Вот мне награда за все, что я перенесла. Все у этой маленькой харами из рук валится. Такую ценную вещь разбила.

Тогда Мариам не поняла. Слово харами - выблядок - было ей незнакомо. Не могла она по малости лет оценить всю несправедливость мерзкого ругательства - ведь уж наверное, вина лежала на тех, кто произвел ее на свет, а не на ней самой. Мариам только догадывалась, что это очень плохое слово и означает оно что-то гадкое, вот вроде тараканов, которых Нана с бранью выметала за порог.

Сделавшись постарше, Мариам поняла. В тоне матери сквозило такое отвращение, что стало ясно: харами (то есть сама Мариам) - существо нежеланное, никому не нужное, не имеющее, в отличие от других людей, никаких прав. Любовь, семья, дом - все это не для нее.

Джалиль никогда не обзывал так Мариам. Джалиль ласково обращался к ней «мой цветочек». Он усаживал ее к себе на колени, рассказывал про Герат - город, в котором Мариам родилась в 1959 году, колыбель персидской культуры, родной дом для писателей, художников и суфиев.

Тут шагу нельзя ступить, чтобы ненароком не пнуть в зад какого-нибудь поэта, - смеялся он.

Джалиль поведал ей про царицу Гохар-Шад, которая в знак любви к Герату воздвигла в пятнадцатом веке великолепные минареты. Он рассказывал Мариам про пшеничные поля Герата, фруктовые сады, тучные виноградники, многолюдные базары.

Представляешь, растет себе фисташковое дерево, - как-то сказал Джалиль, - а под ним, Мариам-джо, похоронен не кто-нибудь, а сам великий поэт Джами. - Джалиль наклонился к девочке поближе и прошептал: - Я тебе как-нибудь покажу это дерево. Джами жил больше пятисот лет тому назад. Так давно, что ты и не помнишь. Ты ведь еще маленькая.

Мариам и правда не помнила. И хотя первые пятнадцать лет своей жизни она прожила у самого Герата - рукой подать, - обещанное дерево ей увидеть так и не довелось. И рядом с минаретами она не стояла, не рвала плоды в знаменитых садах, не гуляла вдоль пшеничных полей. Но рассказы Джалиля она слушала словно зачарованная, и восхищалась глубиной и обширностью его познаний, и гордилась своим отцом до сладкой дрожи.

Что за небылицы! - ворчала Нана, когда Джалиль уходил. - У богатея хорошо язык подвешен. Никакого дерева он тебе не покажет. И не слушай его медовых речей. Он предал нас, твой любимый папочка. Выкинул вон. Выбросил из своего большого роскошного дома, будто мы ему чужие. И глазом не моргнул.

Мариам молчаливо-покорно выслушивала мать, хотя худых слов о Джалиле терпеть не могла. Ведь рядом с ним она уже не была харами. Один-два часа в неделю по четвергам, когда он приходил к ней, нередко с подарками, рассыпая улыбки и ласки, она по праву наслаждалась всей красотой и изобилием жизни. И за это Мариам обожала Джалиля.

И неважно, что отца приходилось делить с другими.

У Джалиля было три жены и девять детей, законных детей. Никого из них Мариам в глаза не видала. Джалиль - один из самых богатых людей в Герате - держал свой кинотеатр, в котором Мариам не была ни разу в жизни. Правда, Джалиль по настоянию дочки подробно описал его. Она знала, что снаружи здание облицовано голубым и коричневым кафелем, а в зале есть укромный балкон с креслами, которым Джалиль может пользоваться по своему усмотрению. Она знала, что в вестибюль, украшенный яркими афишами индийских фильмов, ведут двойные двери, открывающиеся в обе стороны, а по вторникам в буфете детям бесплатно раздают мороженое.

Когда Джалиль рассказывал про дармовое угощение, Нана только кротко улыбалась. А вот когда он удалился, она горько засмеялась:

Чужие дети едят мороженое. А тебя он чем потчует, Мариам? Побасенками?

Кроме кинотеатра Джалилю принадлежали участки земли в Карахе и Фаре, три магазина ковров, один - готовой одежды и автомобиль «бьюик» 1956 года выпуска. И связи у него были. Среди его друзей числились мэр Герата и губернатор провинции. Само собой, у Джалиля имелись слуги, повар и шофер. И целых три служанки.

Одной из его служанок была и Нана.

Пока живот у нее не округлился.

По словам Наны, когда это случилось, все семейство Джалиля раздулось от возмущения. Весь воздух в городе в себя всосали. В Герате прямо нечем стало дышать. Чуть до кровопролития дело не дошло. Жены требовали прогнать негодную. Родной отец, резчик по камню из деревни Гуль-Даман, отрекся от Наны, собрал пожитки, погрузился в автобус и укатил в Иран. И ни слуху о нем с тех пор, ни духу.

Порой мне кажется, - сказала Нана как-то утром, задавая корм курам, - что лучше бы мой отец наточил как следует нож и совершил, что велит честь. Избавил бы меня от мучений. - Она кинула птицам еще горсть зерна, помолчала и поглядела на Мариам: - И тебя тоже. Каково тебе приходится, незаконнорожденной. Но он был трус, мой отец. У него духу не хватило.

У Джалиля тоже духу не хватило. Он не пошел против родни, против жен, не взвалил на себя тяжкую ношу. Все было проделано тайком, за закрытыми дверями. Собирайся, дорогая, и очисти помещение.

Эта книга посвящается

Хэрису и Фаре,

светочам моих очей,

и всем женщинам Афганистана

Часть первая

1

Мариам было пять лет, когда она впервые услышала слово харами.

Судя по всему, случилось это в четверг. Уж очень не по себе ей было, она просто места себе не находила. Ведь по четвергам к ним приходил Джалиль. Чтобы скоротать время (вот-вот он появится, помашет издали рукой, подойдет, по колено в высокой траве), Мариам забралась на стул и взяла с полки матушкин китайский чайный сервиз, единственную память после бабушки, матушкиной мамы, которая умерла, когда Мариам было два годика. Нана, мама Мариам, надышаться не могла на бело-голубые фарфоровые чашки в птицах и хризантемах, на чайник с благородно изогнутым носиком, на сахарницу с драконом, призванным отгонять силы зла.

Сахарница-то и выскользнула у Мариам из рук. Упала на деревянный пол и разбилась.

Когда Нана увидела осколки, лицо у нее побагровело, верхняя губа задрожала, а глаза, обычно томные и добрые, так и впились в Мариам. Девочка перепугалась, что в мать опять вселился джинн . Но нет, обошлось. Нана только схватила дочку за руки, сильно дернула и прошипела сквозь стиснутые зубы:

Дура неуклюжая. Вот мне награда за все, что я перенесла. Все у этой маленькой харами из рук валится. Такую ценную вещь разбила.

Тогда Мариам не поняла. Слово харами - выблядок - было ей незнакомо. Не могла она по малости лет оценить всю несправедливость мерзкого ругательства - ведь уж наверное, вина лежала на тех, кто произвел ее на свет, а не на ней самой. Мариам только догадывалась, что это очень плохое слово и означает оно что-то гадкое, вот вроде тараканов, которых Нана с бранью выметала за порог.

Сделавшись постарше, Мариам поняла. В тоне матери сквозило такое отвращение, что стало ясно: харами (то есть сама Мариам) - существо нежеланное, никому не нужное, не имеющее, в отличие от других людей, никаких прав. Любовь, семья, дом - все это не для нее.

Джалиль никогда не обзывал так Мариам. Джалиль ласково обращался к ней «мой цветочек». Он усаживал ее к себе на колени, рассказывал про Герат - город, в котором Мариам родилась в 1959 году, колыбель персидской культуры, родной дом для писателей, художников и суфиев.

Тут шагу нельзя ступить, чтобы ненароком не пнуть в зад какого-нибудь поэта, - смеялся он.

Джалиль поведал ей про царицу Гохар-Шад, которая в знак любви к Герату воздвигла в пятнадцатом веке великолепные минареты. Он рассказывал Мариам про пшеничные поля Герата, фруктовые сады, тучные виноградники, многолюдные базары.

Представляешь, растет себе фисташковое дерево, - как-то сказал Джалиль, - а под ним, Мариам-джо, похоронен не кто-нибудь, а сам великий поэт Джами. - Джалиль наклонился к девочке поближе и прошептал: - Я тебе как-нибудь покажу это дерево. Джами жил больше пятисот лет тому назад. Так давно, что ты и не помнишь. Ты ведь еще маленькая.

Мариам и правда не помнила. И хотя первые пятнадцать лет своей жизни она прожила у самого Герата - рукой подать, - обещанное дерево ей увидеть так и не довелось. И рядом с минаретами она не стояла, не рвала плоды в знаменитых садах, не гуляла вдоль пшеничных полей. Но рассказы Джалиля она слушала словно зачарованная, и восхищалась глубиной и обширностью его познаний, и гордилась своим отцом до сладкой дрожи.

Что за небылицы! - ворчала Нана, когда Джалиль уходил. - У богатея хорошо язык подвешен. Никакого дерева он тебе не покажет. И не слушай его медовых речей. Он предал нас, твой любимый папочка. Выкинул вон. Выбросил из своего большого роскошного дома, будто мы ему чужие. И глазом не моргнул.

Мариам молчаливо-покорно выслушивала мать, хотя худых слов о Джалиле терпеть не могла. Ведь рядом с ним она уже не была харами. Один-два часа в неделю по четвергам, когда он приходил к ней, нередко с подарками, рассыпая улыбки и ласки, она по праву наслаждалась всей красотой и изобилием жизни. И за это Мариам обожала Джалиля.

И неважно, что отца приходилось делить с другими.

У Джалиля было три жены и девять детей, законных детей. Никого из них Мариам в глаза не видала. Джалиль - один из самых богатых людей в Герате - держал свой кинотеатр, в котором Мариам не была ни разу в жизни. Правда, Джалиль по настоянию дочки подробно описал его. Она знала, что снаружи здание облицовано голубым и коричневым кафелем, а в зале есть укромный балкон с креслами, которым Джалиль может пользоваться по своему усмотрению. Она знала, что в вестибюль, украшенный яркими афишами индийских фильмов, ведут двойные двери, открывающиеся в обе стороны, а по вторникам в буфете детям бесплатно раздают мороженое.

Когда Джалиль рассказывал про дармовое угощение, Нана только кротко улыбалась. А вот когда он удалился, она горько засмеялась:

Чужие дети едят мороженое. А тебя он чем потчует, Мариам? Побасенками?

Кроме кинотеатра Джалилю принадлежали участки земли в Карахе и Фаре, три магазина ковров, один - готовой одежды и автомобиль «бьюик» 1956 года выпуска. И связи у него были. Среди его друзей числились мэр Герата и губернатор провинции. Само собой, у Джалиля имелись слуги, повар и шофер. И целых три служанки.

Одной из его служанок была и Нана.

Пока живот у нее не округлился.

По словам Наны, когда это случилось, все семейство Джалиля раздулось от возмущения. Весь воздух в городе в себя всосали. В Герате прямо нечем стало дышать. Чуть до кровопролития дело не дошло. Жены требовали прогнать негодную. Родной отец, резчик по камню из деревни Гуль-Даман, отрекся от Наны, собрал пожитки, погрузился в автобус и укатил в Иран. И ни слуху о нем с тех пор, ни духу.

Известный русский и советский писатель Леонид Леонов оставил в литературе значительный след. Многие его произведения высоко оценены критиками и любимы читателями. Одно из них - пьеса "Золотая карета". Краткое содержание этого драматургического произведения приведено в данной статье. По нему можно понять, каким был этот автор и стоит ли читать его другие книги.

История создания пьесы

Пьеса Леонида Леонова "Золотая карета", краткое содержание которой есть в предлагаемом материале, - одно из наиболее значимых его драматических произведений. Примечательно, что до нас она дошла в трех редакциях.

Первая была написана в 1946 году, сразу после окончания Великой Отечественной войны. Затем автор многое переосмыслил и второй вариант представил публике в 1955 году. Вскоре после этого состоялась и ее премьера на сцене Московского художественного театра. С успехом постановка шла и на других сценах советских городов, обращали на нее внимание и зарубежные театральные режиссеры. В частности, в Чехословакии, Польше и Румынии. Окончательный вариант своего произведения Леонов представил в 1967 году. Он и печатается во всех современных изданиях антологии этого автора.

Писатель Леонид Леонов

Сам Леонид Леонов родился в Москве в 1899 году. Значимую роль в советской литературе играл на протяжении практически 60 лет. Он считается одним из главных мастеров социалистического реализма. Современные исследователи отмечали его большой интерес к вопросам нравственности в традициях христианства, а также в продолжении традиций Достоевского в отечественной литературе.

Библиография автора состоит из нескольких романов, которые он писал через определенные промежутки времени, часто весьма продолжительные. Его самые известные крупные произведения - это "Барсуки", "Вор", "Соть", "Скутаревский", "Дорога на Океан" и "Русский лес". Последнее произведение стало одним из первых в России, в котором прямо были затронуты экологические проблемы, которые в ближайшем будущем грозят стране и человечеству.

Также ему принадлежит огромный, на полторы тысячи страниц, мистическо-философский роман "Пирамида", над которым он трудился около 40 лет. Опубликовать ему удалось его только в год своей смерти - в 1994-м.

Драматургический опыт

С 30-х годов Леонов активно писал драматургические произведения. Успехом в театрах пользовались его пьесы "Унтиловск", "Волк, или Бегство Сандукова", "Нашествие", "Бегство мистера Мак-Кинли". Последняя даже была экранизирована в 1975 году режиссером Михаилом Швейцером.

И, конечно, пьеса "Золотая карета". Краткое содержание, конечно, не позволит понять всю сущность этого произведения, но этого будет достаточно, чтобы познакомиться с творчеством Леонова в общих чертах.

Первое действие пьесы

События пьесы "Золотая карета", краткое содержание по действиям представлено ниже, разворачиваются в прифронтовом городке, всего через несколько месяцев после окончания Великой Отечественной войны. На дворе 1945 год. Советский Союз победил фашизм, но радость, переполнявшая всех в первые дни, поутихла. Ей на смену пришло осознание тех последствий и разрушений, которые оставила война.

Действие пьесы начинается в гостинице, которая располагается в бывшем монастыре. В нее прибывают новые постояльцы - академик-геолог Кареев и его родной сын Юлий. Хозяин гостиницы, Непряхин, проводит их в номер, но гостям он не нравится. Тому только остается оправдываться, что после войны практически весь жилой фонд находится в таком состоянии.

Пока Кареев рассказывает о своей первой любви, в комнате появляется полковник Березкин, который предлагает выпить. Начиная с первой редакции пьесы "Золотая карета", краткое содержание по главам которой приведено в этой статье, данный человек был одним из ключевых персонажей. В этом городе у фронтовика погибла семья, но вернулся он в него затем, чтобы наказать труса-капитана, который служил в его подчинении.

В конце вечера в гости к ним приходит Марька - дочь первой возлюбленной Кареева. Она очаровывает Юлия своей красотой.

Второе действие

Второе действие пьесы Леонова "Золотая карета", краткое содержание которой здесь представлено, разворачивается дома у хозяина гостиницы Непряхина. Он живет с женой и слепым сыном Тимофеем.

К ним в гости перед ужином заходит Тобун-Турковская, которая начинает сплетничать про Щелканова, того самого капитана, которого ищет Березкин. Он сейчас директор фабрики. Все вокруг пытаются устроить его личную жизнь, так как считают, что его нынешняя жена, бывшая возлюбленная Кареева, уже состарилась. Устав от сплетен, Непряхин ее выгоняет.

Тут появляется жена Щелканова Марья Сергеевна, которая теперь председательствует. Она приносит дорогой аккордеон. Все понимают, что это подарок, чтобы Тимофей отступился от ее дочки. До войны они считались парой, а теперь слепой гармонист никому не нужен. Семья отказывается от подарка, а Тимофей заявляет, что уйдет из города.

Следующим гостем оказывается полковник Березкин, который отдает председательше письмо ее мужа, в котором тот объясняется в любви к их общей соседке и просит похлопотать о его переводе в тыл. Это письмо у него оказалось еще на фронте. Тогда и выяснилась вся сущность Щелканова.

Председательша и так знала, что муж ей изменяет, но теперь оказалось, что он еще и трус. Березкин стремится, чтобы семья возненавидела Щелканова. Жена в нем давно разочаровалась, а вот дочь только сейчас узнает, какой он человек на самом деле.

Третье действие

Третье действие пьесы Л. Леонова "Золотая карета", краткое содержание которой перед вами, перемещается в кабинет председательши. К ней приходит Тобун-Турковская, которая излагает свою проблему: ее воспитанница Фимочка собирается выйти замуж, а жених проживает на квартире жены и своей квартиры не имеет. Поэтому она просит выселить Непряхиных и поселить на их место молодых.

До председательши доходит, что речь идет о ее муже. Она звонит супругу и просит навсегда исчезнуть из ее жизни. Появляется Кареев, который рассказывает о своих успехах, а затем Марька с его сыном. Кареевы зовут девушку на море, та почти соглашается. Они расстаются, дав обещание прийти на Марькины именины.

Четвертое, заключительное действие

Финальное действие пьесы "Золотая карета", краткое содержание которой здесь изложено, разворачивается на именинах дочери председательши. Все гости явились, нет только ее матери, которая занята в горсовете.

В это время жена Непряхина уговаривает Марьку не упускать своего шанса, своего принца в золотой карете, имея в виду Юлия. Однако Марька, в конце концов, отказывается от поездки на море. Она решает жертвовать собой ради любви к такому человеку, как Тимофей. Однако, ей снова звонит Юлий, и она внезапно передумывает, считая, что пришло время посмотреть мир. Она бросается за Юлием, попросив мать объяснить Тимофею, что она ни в чем не виновата.

Пьеса завершается тем, что председательша церемонно поднимает бокал шампанского вслед дочери.

Идея пьесы

Итак, мы познакомились с кратким содержанием. У Леонова в "Золотой карете" главная мысль заключается в проблеме выбора, которая стоит перед каждым человеком. А также в том, что поступки прошлого влияют на наше настоящее.

Большая часть пьесы посвящена понятию "самопожертвование". Все главные герои произведения живут не ради самих себя, а ради родных и близких. В одном из вариантов пьесы Марька оставалась со своим слепым женихом.

Пьеса «Золотая карета», представляющая собой одно из самых значительных драматических произведений Леонида Леонова, имеет три принципиально различных редакции.
Первый вариант был опубликован в 1946 году, второй - в 1955. Премьера спектакля состоялась 6 ноября 1957 года во МХАТе. Пьеса шла на сцене Ленинграда и других городов СССР, а также в ряде стран - Польше, Чехословакии, Румынии и т.д. В 1964 году Леонов публикует третий, окончательный вариант «Золотой кареты», который и представлен на этом сайте.
Начиная с первого варианта, в центре ее оказывается полковник Березкин - воплощенная «совесть войны». «Мне хотелось сделать этот образ очень высоким и благородным, - делился своим замыслом Л. Леонов. - Березкин - человек, который прошел через войны, потерял многое, почти все, и понял какой-то главный и существенный смысл, открывшийся ему на войне» («Золотая карета». Материалы к постановке пьесы Л. Леонова». М., ВТО, 1946, с. 3). Но как быть, если, желая выполнить священный долг перед павшими, движимый высоким чувством самопожертвования и возмездия, Березкин приезжает в разрушенный городок, чтобы наказать дезертира Щелканова (в первом варианте — Черканова), а должен принести горе ни в чем не повинным жене и дочери труса - Марье Сергеевне и Марьке, юную душу которой может раздавить раскрывшаяся правда? Одновременно появление в городке крупного ученого, академика Кареева (Карева) с сыном еще более осложняет психологическую многослойность пьесы: Кареев-старший был некогда влюблен в Марью Сергеевну так же, как Кареев-младший влюбляется в ее дочку, названую невесту ослепшего на войне танкиста Тимоши.
Как жить? Чем жить? И ради чего жить героям? — все эти вопросы огромной нравственной наполненности вариантно колеблются, то обретая тона крайнего самопожертвования, то, напротив, вынося на поверхность как высшую ценность «черный хлеб счастья», то, наконец, как бы примиряя обе крайности, избегая категоричности в решении людских судеб, их будущего, их путей к счастью.
В первой редакции Марька уезжает, а Березкин зовет с собой покинутого ею Тимошу: «Я поведу тебя, куда ты скажешь. Я буду твоими глазами. Ты еще прогремишь в этой вселенной, слишком тесной для такой любви и боли». В одном из разговоров Л. Леонов обмолвился, что среди многочисленных откликов на пьесу было письмо инвалида войны с упреком: «Как же вы отнимаете у меня последнюю радость?», что и повлияло на временную перемену финала. Во втором варианте Марька остается в родном городке во исполнение мнимого обязательства перед Тимошей. Писатель вспоминал, что после этого как-то он смотрел последнюю сцену в Художественном театре и вдруг подумал о будущности Марьки, восемнадцатилетней девчонки, которую двое настоящих героев — Березкин и молодой Непряхин — обрекают на тяжелую должность, почти подвижничество, при слепом. И в третьем варианте пьесы уже не Марька отказалась разделить свою судьбу с Тимошей, а как раз он не принял чрезвычайной жертвы девочки, ради счастья которой, в общем итоге, и сражался на войне...