Константин симонов дни и ночи анализ произведения. Живые и мёртвые

Лев Николаевич Толстой в своем романе-эпопее «Война и мир» предоставил широкую систему образов. Его мир не ограничивается несколькими дворянскими родами: реальные исторические персонажи смешались с выдуманными, главными и второстепенными. Этот симбиоз порой настолько запутанный и необычный, что определить какие герои выполняют более или менее по значимости функцию крайне сложно.

В романе действуют представители восьми дворянских родов, почти все они занимают центральное место в повествовании.

Семья Ростовых

Эта семья представлена графом Ильей Андреевичем, его женой Натальей, их совместными четырьмя детьми и воспитанницей Соней.

Глава семейства Илья Андреевич – человек милый и добродушный. Он всегда был обеспечен, поэтому не умеет экономить, его часто обманывают знакомые и родственники из корыстных целей. Граф – не корыстный человек, он готов помочь каждому. Со временем его такое отношение, усиливаемое пристрастием к карточной игре, стало губительным для всей его семьи. Из-за транжирства отца семья долгое время находится на грани бедности. Граф умирает в конце романа, после свадьбы Натальи и Пьера, естественной смертью.

Графиня Наталья очень похожа на своего мужа. Ей, так же как и ему, чуждо понятие корысти и гонки за деньгами. Она готова помогать людям, оказавшимся в сложной ситуации, ее переполняют чувства патриотизма. Графине пришлось пережить много горестей и бед. Такое положение вещей связано не только с неожиданной бедностью, но и со смертью своих детей. Из тринадцати родившихся выжили только четверо, впоследствии война забрала еще одного – самого младшего.

Граф и графиня Ростовы имеют, как и большинство персонажей романа, своих прототипов. Ими стали дедушка и бабушка писателя – Илья Андреевич и Пелагея Николаевна.

Старшего ребенка Ростовых зовут Вера. Это необычная девушка, не похожая на всех остальных членов семьи. Она груба и черства душой. Такое отношение касается не только посторонних людей, но и ближайших родственников. Остальные дети Ростовых впоследствии подтрунивают над ней и даже придумывают ей прозвище. Прототипом Веры стала Елизавета Берс, невестка Л. Толстого.

Следующий по старшинству ребенок – Николай. Его образ вырисован в романе с любовью. Николай – благородный человек. Он ответственно подходит к любому занятию. Старается руководствоваться принципами морали и чести. Николай очень похож на своих родителей – добрый, милый, целеустремленный. После пережитого бедствования он постоянно заботился о том, чтобы не оказаться больше в похожей ситуации. Николай принимает участие в военных событиях, его неоднократно награждают, но все же он покидает военную службу после войны с Наполеоном – он нужен своей семье.

Николай женится на Марии Болконской, у них рождается трое детей – Андрей, Наташа, Митя, – и ожидается четвертый.

Младшая сестра Николая и Веры – Наталья – такая же по своему характеру и темпераменту, как и ее родители. Она искренняя и доверчивая и это ее чуть было не губит – Федор Долохов одурачивает девушку и подговаривает на побег. Этим планам сбыться было не суждено, но помолвка Натальи с Андреем Болконским была расторгнута, а Наталья впала в глубокую депрессию. Впоследствии она стала женой Пьера Безухова. Женщина перестала следить за своей фигурой, окружающие стали отзываться о ней как о неприятной женщине. Прототипами Натальи стала жена Толстого – Софья Андреевна и ее сестра, Татьяна Андреевна.

Младшим ребенком Ростовых был Петя. Он был таким же, как и все Ростовы: благородным, честным и добрым. Эти все качества усиливались юношеским максимализмом. Петя был милым чудаком, которому прощались все шалости. Судьба к Пете была крайне неблагоприятна – он, подобно своему брату, отправляется на фронт и погибает там совсем юным и молодым.

Предлагаем ознакомиться с кратким содержанием второй части первого тома романа Л.Н. Толстого “Война и мир”.

В семье Ростовых воспитывался еще один ребенок – Соня. Девушка состояла в родстве с Ростовыми, после смерти родителей они взяли ее на воспитание и относились к ней, как к собственному ребенку. Соня долгое время была влюблена в Николая Ростова, этот факт не позволил ей вовремя выйти замуж.

Предположительно она так и осталась одинока до конца своих дней. Ее прототипом стала тетка Л. Толстого – Татьяна Александровна, в доме которой воспитывался писатель после смерти родителей.

Со всеми Ростовыми мы знакомимся в самом начале романа – они все активно действуют на протяжении всего повествования. В «Эпилоге» мы узнаем о дальнейшем продолжении их рода.

Семья Безуховых

Семья Безуховых не представлена в таком многочисленном виде, как семья Ростовых. Главой семейства выступает Кирилл Владимирович. Имя его жены не известно. Мы знаем, что она принадлежала к семейству Курагиных, но кем именно она приходилась им неясно. У графа Безухова нет детей рожденных в браке – все его дети незаконнорожденные. Старший из них – Пьер – был официально назван отцом наследником имения.

После такого заявления графа в общественном плане активно начинает фигурировать образ Пьера Безухова. Сам Пьер не навязывает окружающим свое общество, но он видный жених – наследник немыслимого богатства, поэтому его хотят видеть всегда и везде. О матери Пьера не известно ничего, но это не становится поводом для негодования и насмешек. Пьер получил приличное образование за границей и вернулся на родину полон утопических идей, его видение мира слишком идеалистическое и оторванное от реальности, поэтому все время он сталкивается с немыслимыми разочарованиями – в общественной деятельности, личной жизни, семейной гармонии. Первой его женой стала Елена Курагина – распутница и вертихвостка. Этот брак принес немало страданий Пьеру. Смерть жены избавила его от невыносимого – он не обладал силой бросить Елену или же изменить ее, но и не мог смириться с таким отношением к своей персоне. Второй брак – с Наташей Ростовой – стал более успешным. У них родилось четверо детей – три девочки и мальчик.

Князья Курагины

Семейство Курагиных упорно ассоциируется с алчностью, развратом и обманом. Виной тому стали дети Василия Сергеевича и Алины – Анатоль и Елена.

Князь Василий не был дурным человеком, он обладал рядом положительных качеств, но его стремление к обогащению и мягкость характера по отношению к сыну сводила все положительные моменты на нет.

Как и любой отец, князь Василий хотел своим детям обеспечить безбедное будущее, одним из вариантов был выгодный брак. Такая позиция не только не лучшим образом сказалась на репутации всей семьи, но и в дальнейшем сыграла трагичную роль в жизни Елены и Анатоля.

О княгине Алине известно мало. На момент повествования она была довольно некрасивой женщиной. Ее отличительной чертой была неприязнь к своей дочери Елене на почве зависти.

У Василия Сергеевича и княгини Алины родилось два сына и дочь.

Анатоль – стал причиной всех бед семьи. Он вел жизнь транжиры и повесы – долги, дебоши были для него естественным занятием. Такое поведение накладывало крайне негативный отпечаток на репутацию семьи и ее финансовое положение.

Анатоль был замечен в любовном влечении к своей сестре Елене. Возможность возникновения серьезных отношений между братом и сестрой были пресечены князем Василием, но, судя по всему, все же имели место быть после замужества Елены.

Дочка Курагиных Елена обладала невероятной красотой, подобно своему брату Анатолю. Она умело кокетничала и после замужества имела любовную связь со многими мужчинами, игнорируя своего мужа Пьера Безухова.

Их брат Ипполит был совершенно не похож на них внешне – он был крайне неприятной наружности. По составу ума же он мало чем отличался от брата и сестры. Он был слишком глупый – это отмечали не только окружающие, но и отец. Все же Ипполит не был безнадежен – он хорошо знал иностранные языки и работал в посольстве.

Князья Болконские

Семья Болконских занимает далеко не последнее место в обществе – они богаты и влиятельны.
В составе семьи находится князь Николай Андреевич – человек старой закалки и своеобразных нравов. Он довольно груб в общении со своими родными, но все же не лишен чувственности и нежности – он трепетно относится к своему внуку и дочери, своеобразно, но все же, любит своего сына, но показать искренность своих чувств у него не очень получается.

О жене князя ничего не известно, даже ее имя не упоминается в тексте. В браке Болконских родилось двое детей – сын Андрей и дочка Марья.

Андрей Болконский по своему характеру частично схожий с отцом – он вспыльчивый, гордый и немного грубый. Он отличается привлекательной внешностью и природным обаянием. В начале романа Андрей удачно женат на Лизе Мейнен – у пары рождается сын Николенька, но его мать умирает в ночь после родов.

Через некоторое время Андрей становится женихом Натальи Ростовой, но сыграть свадьбу не пришлось – все планы перевел Анатоль Курагин, чем заслужил личную неприязнь и исключительную ненависть со стороны Андрея.

Князь Андрей принимает участие в военных событиях 1812 года, получает серьезное ранение на поле битвы и умирает в госпитале.

Мария Болконская – сестра Андрея – лишена такой гордости и упрямства, как ее брат, что позволяет ей, не без труда, но все же ужиться со своим отцом, не отличающимся покладистым характером. Добрая и кроткая, она понимает, что не безразлична отцу, поэтому не держит на него обиды за придирки и грубости. Девушка занимается воспитанием своего племянника. Внешне Марья не похожа на своего брата – она очень некрасива, но это не мешает ей выйти замуж за Николая Ростова и прожить счастливую жизнь.

Лиза Болконская (Мейнен) была женой князя Андрея. Она была привлекательной женщиной. Внутренний ее мир не уступал внешности – она была милой и приятной, любила рукодельничать. К сожалению, судьба ее сложилась не самым лучшим образом – роды для нее оказались слишком трудными – она умирает, подарив жизнь сыну Николеньке.

Николенька рано потерял мать, но на этом беды мальчика не остановились – в возрасте 7 лет он лишается и отца. Несмотря ни на что, ему свойственна жизнерадостность, присущая всем детям – он растет умным и любознательным мальчиком. Образ отца становится ключевым для него – Николенька хочет прожить так, чтобы его отец мог гордиться им.

К семейству Болконских также принадлежит мадмуазель Бурьен. Несмотря на то, что она всего лишь компаньонка-приживалка, ее значение в контексте семьи довольно значимое. В первую очередь, оно заключается в псевдо дружбе с княжной Марией. Часто мадмуазель поступает подло по отношению к Марии, пользуется благосклонностью девушки по отношению к своей персоне.

Семья Карагиных

О семье Карагиных Толстой не очень распространяется – читатель знакомится только с двумя представителями этого семейства – Марьей Львовной и ее дочерью Жюли.

Марья Львовна впервые появляется перед читателями в первом томе романа, ее же дочь также начинает действовать в первом томе первой части «Войны и мира». Жюли обладает крайне неприятной внешностью, она влюблена в Николая Ростова, но молодой человек не обращает на нее никакого внимания. Не спасает ситуацию и ее огромное богатство. На ее материальную составляющую активно обращает внимание Борис Друбецкой, девушка понимает, что любезничает с ней молодой человек только из-за денег, но не подает виду – для нее это фактически единственный способ не остаться старой девой.

Князья Друбецкие

Семейство Друбецких не особо активно действует в общественном плане, поэтому Толстой избегает детального описания представителей семейства и акцентирует внимание читателей только на активно действующих персонажах – Анне Михайловне и ее сыне Борисе.

Княжна Друбецкая принадлежит к старинному роду, но сейчас ее семья переживает не самые лучшие времена – бедность стала постоянным спутником Друбецких. Такое положение вещей породило в представителях этой семьи чувство расчетливости и корысти. Анна Михайловна старается как можно больше выгоды извлечь из дружбы с Ростовыми – долгое время живет у них.

Ее сын, Борис, некоторое время был другом Николая Ростова. По мере взросления их взгляды на жизненные ценности и принципы начали сильно отличаться, что привело к отстранению в общении.

Борис все больше и больше начинает проявлять корысть и стремление разбогатеть любой ценой. Он готов жениться ради денег и успешно это делает, пользуясь незавидным положением Жюли Карагиной

Семья Долоховых

Представители семьи Долоховых также не все активны в жизни общества. Среди всех ярко выделяется Федор. Он сын Марьи Ивановны и лучший друг Анатоля Курагина. В своем поведении он также не ушел далеко от своего друга: кутежи и праздный способ жизни – обычное явление для него. Кроме того, он знаменит своей любовной связью с женой Пьера Безухова – Еленой. Отличительной чертой Долохова от Курагина является его привязанность к матери и сестре.

Исторические личности в романе «Война и мир»

Так как роман Толстого происходит на фоне исторических событий, связанных с войной против Наполеона 1812 года, то обойтись без хотя бы частичного упоминания реально существовавших персонажей невозможно.

Александр І

Наиболее активно в романе описано деятельность императора Александра І. Это не удивительно, ведь основные события происходят на территории Российской империи. Вначале мы узнаем о положительных и либеральных стремлениях императора, он «ангел во плоти». Пик его популярности припадает на период поражения Наполеона в войне. Именно в это время авторитет Александра достигает невероятных высот. Император может легко внести изменения и улучшить жизнь своих подданных, но не делает этого. В результате такое отношение и бездеятельность становятся причиной появления декабристского движения.

Наполеон І Бонапарт

По другую сторону баррикады в событиях 1812 года находится Наполеон. Так как многие российские аристократы получали образование за границей, а французский язык был для них повседневностью, то отношение дворян к этому персонажу в начале романа было позитивным и граничило с восхищением. Затем же происходит разочарование – их кумир из разряда идеалов становится главным злодеем. С образом Наполеона активно употребляются такие коннотации как эгоцентризм, ложь, притворство.

Михаил Сперанский

Этот персонаж имеет важное значение не только в романе Толстого, но и во время реальной эпохи императора Александра.

Его род не мог похвалиться древностью и значимостью – он сын священника, но все же ему удалось стать секретарем Александра І. Он не особо приятный человек, но все отмечают его значимость в контексте событий в стране.

Кроме того, в романе действуют исторические персонажи меньшего, по сравнению с императорами, значения. Это великие полководцы Барклай де Толли, Михаил Кутузов и Петр Багратион. Их деятельность и раскрытие образа происходит на полях сражения – Толстой старается описать военную часть повествования максимально реалистично и увлекающее, поэтому эти персонажи описаны не только в качестве великих и непревзойденных, но и в роли обычных людей, которые подвержены сомнениям, ошибкам и негативным качествам характера.

Другие персонажи

Среди остальных персонажей следует выделить имя Анны Шерер. Она «владелица» светского салона – здесь встречается элита общества. Гости редко когда предоставлены сами себе. Анна Михайловна всегда стремится обеспечить своих посетителей интересными собеседниками, часто она сводничает – это вызывает у нее особый интерес.

Характеристика героев романа “Война и мир”: образы персонажей

Было сухо и пыльно. Слабый ветерок катил под ноги желтые клубы пыли. Ноги женщины были обожжены и босы, и когда она говорила, то рукой подгребала теплую пыль к воспаленным ступням, словно пробуя этим утишить боль.

Капитан Сабуров взглянул на свои тяжелые сапоги и невольно на полшага отодвинулся.

Он молча стоял и слушал женщину, глядя поверх ее головы туда, где у крайних домиков, прямо в степи, разгружался эшелон.

За степью блестела на солнце белая полоса соляного озера, и все это, вместе взятое, казалось краем света. Теперь, в сентябре, здесь была последняя и ближайшая к Сталинграду железнодорожная станция. Дальше от берега Волги предстояло идти пешком. Городишко назывался Эльтоном, по имени соляного озера. Сабуров невольно вспомнил заученные еще со школы слова «Эльтон» и «Баскунчак». Когда-то это было только школьной географией. И вот он, этот Эльтон: низкие домики, пыль, захолустная железнодорожная ветка.

А женщина все говорила и говорила о своих несчастьях, и, хотя слова ее были привычными, у Сабурова защемило сердце. Прежде уходили из города в город, из Харькова в Валуйки, из Валуек в Россошь, из Россоши в Богучар, и так же плакали женщины, и так же он слушал их со смешанным чувством стыда и усталости. Но здесь была заволжская голая степь, край света, и в словах женщины звучал уже не упрек, а отчаяние, и уже некуда было дальше уходить по этой степи, где на многие версты не оставалось ни городов, ни рек – ничего.

– Куда загнали, а? – прошептал он, и вся безотчетная тоска последних суток, когда он из теплушки смотрел на степь, стеснилась в эти два слова.

Ему было очень тяжело в эту минуту, но, вспомнив страшное расстояние, отделявшее его теперь от границы, он подумал не о том, как он шел сюда, а именно о том, как ему придется идти обратно. И было в его невеселых мыслях то особенное упрямство, свойственное русскому человеку, не позволявшее ни ему, ни его товарищам ни разу за всю войну допустить возможность, при которой не будет этого «обратно».

Он посмотрел на поспешно выгружавшихся из вагонов солдат, и ему захотелось как можно скорее добраться по этой пыли до Волги и, переправившись через нее, почувствовать, что обратной переправы не будет и что его личная судьба будет решаться на том берегу, заодно с участью города. И если немцы возьмут город, он непременно умрет, и если он не даст им этого сделать, то, может быть, выживет.

А женщина, сидевшая у его ног, все еще рассказывала про Сталинград, одну за другой называя разбитые и сожженные улицы. Незнакомые Сабурову названия их для нее были исполнены особого смысла. Она знала, где и когда были построены сожженные сейчас дома, где и когда посажены спиленные сейчас на баррикады деревья, она жалела все это, как будто речь шла не о большом городе, а о ее доме, где пропали и погибли до слез знакомые, принадлежавшие лично ей вещи.

Но о своем доме она как раз не говорила ничего, и Сабуров, слушая ее, подумал, как, в сущности, редко за всю войну попадались ему люди, жалевшие о своем пропавшем имуществе. И чем дальше шла война, тем реже люди вспоминали свои брошенные дома и тем чаще и упрямее вспоминали только покинутые города.

Вытерев слезы концом платка, женщина обвела долгим вопросительным взглядом всех слушавших ее и сказала задумчиво и убежденно:

– Денег-то сколько, трудов сколько!

– Чего трудов? – спросил кто-то, не поняв смысла ее слов.

– Обратно построить все, – просто сказала женщина.

Сабуров спросил женщину о ней самой. Она сказала, что два ее сына давно на фронте и один из них уже убит, а муж и дочь, наверное, остались в Сталинграде. Когда начались бомбежка и пожар, она была одна и с тех пор ничего не знает о них.

– А вы в Сталинград? – спросила она.

– Да, – ответил Сабуров, не видя в этом военной тайны, ибо для чего же еще, как не для того, чтобы идти в Сталинград, мог разгружаться сейчас воинский эшелон в этом забытом богом Эльтоне.

– Наша фамилия Клименко. Муж – Иван Васильевич, а дочь – Аня. Может, встретите где живых, – сказала женщина со слабой надеждой.

– Может, и встречу, – привычно ответил Сабуров.

Батальон заканчивал выгрузку. Сабуров простился с женщиной и, выпив ковш воды из выставленной на улицу бадейки, направился к железнодорожному полотну.

Бойцы, сидя на шпалах, сняв сапоги, подвертывали портянки. Некоторые из них, сэкономившие выданный с утра паек, жевали хлеб и сухую колбасу. По батальону прошел верный, как обычно, солдатский слух, что после выгрузки сразу предстоит марш, и все спешили закончить свои недоделанные дела. Одни ели, другие чинили порванные гимнастерки, третьи перекуривали.

Сабуров прошелся вдоль станционных путей. Эшелон, в котором ехал командир полка Бабченко, должен был подойти с минуты на минуту, и до тех пор оставался еще не решенным вопрос, начнет ли батальон Сабурова марш к Сталинграду, не дожидаясь остальных батальонов, или же после ночевки, утром, сразу двинется весь полк.

Сабуров шел вдоль путей и разглядывал людей, вместе с которыми послезавтра ему предстояло вступить в бой.

Многих он хорошо знал в лицо и по фамилии. Это были «воронежские» – так про себя называл он тех, которые воевали с ним еще под Воронежем. Каждый из них был драгоценностью, потому что им можно было приказывать, не объясняя лишних подробностей.

Они знали, когда черные капли бомб, падающие с самолета, летят прямо на них и надо ложиться, и знали, когда бомбы упадут дальше и можно спокойно наблюдать за их полетом. Они знали, что под минометным огнем ползти вперед ничуть не опасней, чем оставаться лежать на месте. Они знали, что танки чаще всего давят именно бегущих от них и что немецкий автоматчик, стреляющий с двухсот метров, всегда больше рассчитывает испугать, чем убить. Словом, они знали все те простые, но спасительные солдатские истины, знание которых давало им уверенность, что их не так-то легко убить.

Таких солдат у него была треть батальона. Остальным предстояло увидеть войну впервые. У одного из вагонов, охраняя еще не погруженное на повозки имущество, стоял немолодой красноармеец, издали обративший на себя внимание Сабурова гвардейской выправкой и густыми рыжими усами, как пики, торчавшими в стороны. Когда Сабуров подошел к нему, тот лихо взял «на караул» и прямым, немигающим взглядом продолжал смотреть в лицо капитану. В том, как он стоял, как был подпоясан, как держал винтовку, чувствовалась та солдатская бывалость, которая дается только годами службы. Между тем Сабуров, помнивший в лицо почти всех, кто был с ним под Воронежем, до переформирования дивизии, этого красноармейца не помнил.

– Как фамилия? – спросил Сабуров.

– Конюков, – отчеканил красноармеец и снова уставился неподвижным взглядом в лицо капитану.

– В боях участвовали?

– Так точно.

– Под Перемышлем.

– Вот как. Значит, от самого Перемышля отступали?

– Никак нет. Наступали. В шестнадцатом году.

– Вот оно что.

Сабуров внимательно взглянул на Конюкова. Лицо солдата было серьезно, почти торжественно.

– А в эту войну давно в армии? – спросил Сабуров.

– Никак нет, первый месяц.

Сабуров еще раз с удовольствием окинул глазом крепкую фигуру Конюкова и пошел дальше. У последнего вагона он встретил своего начальника штаба лейтенанта Масленникова, распоряжавшегося выгрузкой.

Военная тема в творчестве Константина Михайловича Си-монова (1915-1979) появилась до начала Великой Отечественной, начиная с событий в Испании и на Халхин-Голе. Уже в 1941 году в театре им. Ленинского комсомола состоялась премьера спектакля «Парень из нашего города», поставленного по одноименной пьесе Симонова. Это не была еще сама война, хотя в ней ощущалось предчувствие грядущих боев.

В годы Великой Отечественной войны Симонов был военным корреспондентом и побывал почти на всех фронтах. Поэт П. Антокольский вспоминал: «Когда говоришь о Симонове, война вспоминается прежде всего». Широкую известность и любовь чита-телей принесли Симонову стихотворения: «Жди меня, и я вер-нусь…», «Родина», «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…», «Родина», «Майор привез мальчишку на лафете» и др. Писатель первым создал повесть о Сталинградской битве «Дни и ночи» (1943-1944). Книга была посвящена героической защите Сталин-града. Многие персонажи этого произведения имели реальных про-тотипов.

В 50-60 годы Симонов работает над трилогией «Живые и мерт-вые», посвященной трем этапам Великой Отечественной войны. «Мне интересно,- говорил автор,- писать роман не о событии.

Меня привлекают события, существенные для жизни многих лю-дей, шире говоря — народы и страны, события, касающиеся всех персонажей и так или иначе определяющие их судьбы». Симонов, по словам исследователей, стал одним из зачинателей новой разно-видности — эпического романа-хроники.

В 1959 году вышел роман «Живые и мертвые». Центром повест-вования является судьба корреспондента армейской газеты Ивана Синцова в первый период войны. Автор рассказывает о разных эпи-зодах, в которых изображены многочисленные персонажи (более ста двадцати), которые сливаются в один монументальный образ народа. Отступление в первые недели войны заставляет задумать-ся Синцова и других персонажей романа о причинах трагедии со-рок первого года. Один из героев романа Серпилин спрашивает ге-нерала из Генштаба: » Скажи: как вышло, что и мы не знали? А если знали, то почему не доложили? А если он не слушал, почему не настаивали?» Однако ответа в романе нет.

Второй роман трилогии «Солдатами не рождаются» (1964) тесно связан с событиями, рассказанными в первой части. Действие в ро-мане начинается в новогоднюю ночь, а заканчивается в февраль-ские дни 1943 года. Эти хронологические рамки охватывают собы-тия Сталинградской битвы. Писатель показал хронику событий фронтовых будней, ужасы фашистских лагерей, героизм в тылу ра-бочих ташкентского завода, страницы подпольной борьбы. Герои трилогии: Синцов, Серпилин, Таня Овсянникова и другие — про-шли тяжелые испытания, проверку на человечность. Материал с сайта

Завершает трилогию роман «Последнее лето» (1971), посвящен-ный боям за освобождение Белоруссии. Центральной фигурой второй и третьей книги является образ генерала Серпилина (прототип — полковник Кутепов). В «Последнем лете» Серпилин ведет в бой сто тысяч человек и успешно решает задачи огромной стратегической сложности. Он заботится о простых солдатах, стремится избежать лишних потерь. Серпилин верит, что «Родина может требовать от своих сыновей подвига, а не бессмысленной смерти».

Трилогия «Живые и мертвые» обозначила новый поворот в лите-ратуре социалистического реализма, указав на глубокий драма-тизм отношений между народом, личностью и историческим про-цессом. Хотя в целом творчество Симонова было в полном согласии с идеологией социализма.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• реферат творчество симонова
• симонов тематика
• дни и ночи краткое содержание и проблематика симонов
• критика о рассказе к.симонова "свеча"
• о творчестве к. симонова

"ДНИ И НОЧИ" - КОНСТАНТИН СИМОНОВ

Рецензия сайт

КОНСТАНТИН СИМОНОВ : "ДНИ И НОЧИ"
© Рецензия Владимира Полковникова
© Мы публикуем только свои, оригинальные, авторские рецензии.
© На сайте представлены только те книги, авторские права на которые истекли

Мы уже говорили о самом значимом произведении Константина Михайловича Симонова «Живые и мертвые» . Книга выходила с 1959 по 1971 годы. И даже если взять только первую, самую лучшую, часть, то и она напечатана через четырнадцать лет после окончания войны. Можно предполагать, скорее всего, несправедливо, что на ее содержимое наложились уже послевоенные мысли и настроение автора.
Но Симонов писал и во время войны. Стихотворение «Жди меня» слыхали? То-то. Но стихотворение стихотворением, а находилось у военкора время и на романы. Очень и очень неплохой роман о Сталинграде «Дни и ночи» написан в 1943-44 гг. Тогда же он вышел в свет.
Да, сам Симонов не командовал подразделениями, не водил роты в атаку. Не мне судить, насколько точно он смог проникнуть в психологию военного человека, насколько точно отобразил ее в своих книгах. Да и сам год выхода книги – 1944 – наверное, накладывал некоторые обязательства автора перед читателями. Война с немцами требовала литературы соответствующего настроя. Никаких соплей и нюнь, только победа.
А ведь неплохой настрой был. Это сегодня, примерно со времен перестройки, нас захлестнула литература или кинопродукция, педалирующая тему животных чувств на войне. Главным казалось отразить страх человека перед смертью, страх пойти в атаку, желание спрятаться и отсидеться. Чуть позже начали вытаскивать на свет божий и мародерство, и насилие. Постепенно наши солдаты начали превращаться в обмундированных преступников. В общем, сплошная чернуха.
Ну так тем важнее кажется прием противоядия. Неплохо бы вернуться к героическим канонам советского времени. «Дни и ночи» Симонова таковым и являются.

В центре сюжета находится командир батальона капитан Сабуров. Его почти полнокровную дивизию в первых числах сентября 1942 года переправляют в Сталинград и бросают в уличные бои. Два с половиной месяца Сабуров сражается за три сталинградских дома. Эта борьба длится на протяжении всего романа.
Да, это не «В окопах Сталинграда» Некрасова или «Его батальон» Быкова. Те книги всё же послевоенные, и настрой в них иной. Сабуровский батальон у Симонова выглядит иначе. Здесь нет особо мрачных страниц, нет чернухи, нет даже каких-то отрицательных проявлений или персонажей. Бойцы Сабурова не дезертируют, не убегают из боя, не воруют.
Впрочем, нет в романе и чрезмерного показушного героизма. Они просто не особо задумываясь выполняют тяжелую и опасную работу. Большинство из них будет убито или ранено. Но страха смерти в книге почти нет. Да, персонажи частенько роняют слова вроде «страшно». Но на деле никак не проявляют этого чувства. Надо идти в атаку – идут, нужны добровольцы – находятся. А чуть пообстрелявшись, пообжившись в занятых домах, уже начинают бравировать, пренебрегать опасностью. Ну лень ползти на брюхе тридцать метров, лучше перемахнуть в полный рост одним броском – авось не заденет.
Солдаты у Симонова, безусловно, идеализированы. Они все сплошь сознательные, понимающие, готовые к самопожертвованию. Разумеется, они даже не матерятся. Можно сказать: фу, как недостоверно. А можно ведь посмотреть и по-другому. Разве обязательно тащить в книгу всё из жизни? Вплоть до оправления естественных надобностей. Кто нуждается в матерщине, вполне может домыслить ее сам. Эта книга о другом.

Она о людях, в невозможных условиях отстоявших последние кварталы Сталинграда. Вы просто задумайтесь, что им пришлось испытать. Попробуйте представить, каково это – драться с немцами в развалинах, имея в паре сотнях метров за спиной широкую реку. И драться так не день, не два, а месяцами.
Может быть, Сталинградская битва, строго говоря, это в большинстве своем совсем не улицы Сталинграда. Она гораздо шире. Может быть, город занимал лишь небольшую часть фронта битвы. Но именно тут было настолько тяжело, настолько трудно, что выстоявшие в этих условиях люди стали символом победы.
Последняя пара глав романа «Дни и ночи» посвящена уже событиям 19-20 ноября 1942 года, когда далеко от города в наступление перешли наши танковые клинья. Симонов пытается описать чувства людей, услышавших вдруг далекий гул канонады, означающей начало перелома. Да, их еще сто пятьдесят раз могут успеть убить даже не до победы над Германией вообще, а хотя бы до победы тут, на улицах. Но что с того? Главное, всё это было не зря. Главное, победа вполне осязаема. Главное, немца скоро погонят назад. Сначала у него отобьют вон тот дом, потом квартал, улицу, весь город. А дальше и Россию.
Кстати, да, Симонов постоянно пишет «Россия», а не «Советский Союз» или какая-то другая вариация СССР. Тоже между прочим признак времени. Не сегодняшняя выдумка, а вполне себе эпоха войны.
Я не упомянул о, так скажем, любовной линии романа. Впрочем, такое определение ей и не подходит. Не упомянул не потому, что она совсем неважна или плоха. Нет, она и важна и хороша. И по-военному переживательна. В таких книгах никогда не знаешь, погибнут герои или выживут. От того содержание наполняется особым драматизмом. Линия эта показывает, что люди и в условиях Сталинграда не оскотинились, а живут как и все. Только под смертью ежеминутно ходят.
В общем, если захочется военной истории, не приключенческой, а тяжелой, боевой, наполненной суровым военным трудом, то «Дни и ночи» Симонова неплохой выбор.

Цитата:
Бомбы, фугасные и осколочные, большие и маленькие, бомбы, вырывающие воронки глубиной в три метра, и бомбы, которые рвались, едва коснувшись земли, с осколками, летящими так низко, что они брили бы траву, если бы она здесь была, – все это ревело над головой в течение почти трех часов. Но когда в шесть часов вечера немцы пошли в третью атаку, они так и не перепрыгнули через «овраг смерти».
Сабурову впервые пришлось видеть такое количество мертвецов на таком маленьком пространстве.
Утром, когда после прихода подкрепления Сабуров пересчитал своих людей, у него было – он твердо запомнил эту цифру – восемьдесят три человека. Сейчас, к семи часам вечера, у него осталось в строю тридцать пять, из них две трети легкораненых. Должно быть, то же самое было и слева и справа от него.
Окопы были разворочены, ходы сообщения в десятках мест прерваны прямыми попаданиями бомб и снарядов, многие блиндажи выломаны и вздыблены. Все уже кончилось, а в ушах все еще стоял сплошной грохот.
Если бы Сабурова когда-нибудь потом попросили описать все, что с ним происходило в этот день, он мог бы рассказать это в нескольких словах: немцы стреляли, мы прятались в окопах, потом они переставали стрелять, мы поднимались, стреляли по ним, потом они отступали, начинали снова стрелять, мы снова прятались в окопы, и когда они переставали стрелять и шли в атаку, мы снова стреляли по ним.
Вот, в сущности, все, что делал он и те, кто был с ним. Но, пожалуй, еще никогда в своей жизни он не чувствовал такого упрямого желания остаться в живых. Это был не страх смерти и не боязнь, что оборвется жизнь такая, какая она была, со всеми ее радостями и печалями, и не завистливая мысль, что для других придет завтра, а его, Сабурова, уже не будет на свете.
Нет, весь этот день он был одержим одним-единственным желанием высидеть, дождаться той минуты, когда наступит тишина, когда поднимутся немцы, когда можно будет самому подняться и стрелять по ним. Он и все окружавшие его трижды за день ждали этого момента. Они не знали, что будет потом, но до этой минуты они каждый раз хотели дожить во что бы то ни стало. И когда в седьмом часу вечера была отбита последняя, третья атака, наступила короткая тишина, и люди в первый раз за день сказали какие-то слова, кроме команд и страшных, нечеловеческих, хриплых ругательств, которые они кричали, стреляя в немцев, – то эти слова оказались неожиданно тихими. Люди почувствовали, что случилось нечто необычайно важное, что они сегодня сделали не только то, о чем потом будет написано в сводке Информбюро: «Часть такая-то уничтожила до 700 (или 800) гитлеровцев», а что они вообще победили сегодня немцев, оказались сильнее их.

(Цитируется по: "Дни и ночи"- Константин Михайлович Симонов.)

Двадцать пятого июня 1941 г. Маша Артемьева провожает своего мужа Ивана Синцова на войну. Синцов едет в Гродно, где осталась их годовалая дочь и где сам он в течение полутора лет служил секретарём редакции армейской газеты. Находящийся недалеко от границы, Гродно с первых же дней попадает в сводки, и добраться до города не представляется возможным. По дороге в Могилев, где находится Политуправление фронта, Синцов видит множество смертей, несколько раз попадает под бомбёжку и даже ведёт протоколы допросов, учиняемых временно созданной «тройкой». Добравшись до Могилева, он едет в типографию, а на следующий день вместе с младшим политруком Люсиным отправляется распространять фронтовую газету. У въезда на Бобруйское шоссе журналисты становятся свидетелями воздушного боя тройки «ястребков» со значительно превосходящими силами немцев и в дальнейшем пытаются оказать помощь нашим лётчикам со сбитого бомбардировщика. В результате Люсин вынужден остаться в танковой бригаде, а получивший ранение Синцов на две недели попадает в госпиталь. Когда он выписывается, выясняется, что редакция уже успела покинуть Могилев. Синцов решает, что сможет вернуться в свою газету, только имея на руках хороший материал. Случайно он узнает о тридцати девяти немецких танках, подбитых в ходе боя в расположении полка Федора Федоровича Серпилина, и едет в 176-ю дивизию, где неожиданно встречает своего старого приятеля, фоторепортёра Мишку Вайнштейна. Познакомившись с комбригом Серпилиным, Синцов решает остаться у него в полку. Серпилин пытается отговорить Синцова, поскольку знает, что обречён на бои в окружении, если в ближайшие часы не придёт приказ отступать. Тем не менее Синцов остаётся, а Мишка уезжает в Москву и по дороге погибает.

Война сводит Синцова с человеком трагической судьбы. Серпилин закончил гражданскую войну, командуя полком под Перекопом, и до своего ареста в 1937 г. читал лекции в Академии им. Фрунзе. Он был обвинён в пропаганде превосходства фашистской армии и на четыре года сослан в лагерь на Колыму.

Однако это не поколебало веры Серпилина в советскую власть. Все, что с ним произошло, комбриг считает нелепой ошибкой, а годы, проведённые на Колыме, бездарно потерянными. Освобождённый благодаря хлопотам жены и друзей, он возвращается в Москву в первый день войны и уходит на фронт, не дожидаясь ни переаттестации, ни восстановления в партии.

176-я дивизия прикрывает Могилев и мост через Днепр, поэтому немцы бросают против неё значительные силы. Перед началом боя в полк к Серпилину приезжает комдив Зайчиков и вскоре получает тяжёлое ранение. Бой продолжается три дня; немцам удаётся отрезать друг от друга три полка дивизии, и они принимаются уничтожать их поодиночке. Ввиду потерь в командном составе Серпилин назначает Синцова политруком в роту лейтенанта Хорышева. Прорвавшись к Днепру, немцы завершают окружение; разгромив два других полка, они бросают против Серпилина авиацию. Неся огромные потери, комбриг решает начать прорыв. Умирающий Зайчиков передаёт Серпилину командование дивизией, впрочем, в распоряжении нового комдива оказывается не более шестисот человек, из которых он формирует батальон и, назначив Синцова своим адъютантом, начинает выходить из окружения. После ночного боя в живых остаётся сто пятьдесят человек, однако Серпилин получает подкрепление: к нему присоединяется группа солдат, вынесших знамя дивизии, вышедшие из-под Бреста артиллеристы с орудием и маленькая докторша Таня Овсянникова, а также боец Золотарев и идущий без документов полковник Баранов, которого Серпилин, невзирая на былое знакомство, приказывает разжаловать в солдаты. В первый же день выхода из окружения умирает Зайчиков.

Вечером 1 октября руководимая Серпилиным группа с боями прорывается в расположение танковой бригады подполковника Климовича, в котором Синцов, вернувшись из госпиталя, куда отвозил раненого Серпилина, узнает своего школьного приятеля. Вышедшие из окружения получают приказ сдать трофейное оружие, после чего их отправляют в тыл. На выезде на Юхновское шоссе часть колонны сталкивается с немецкими танками и бронетранспортёрами, начинающими расстреливать безоружных людей. Через час после катастрофы Синцов встречает в лесу Золотарева, а вскоре к ним присоединяется маленькая докторша. У неё температура и вывих ноги; мужчины по очереди несут Таню. Вскоре они оставляют её на попечение порядочных людей, а сами идут дальше и попадают под обстрел. У Золотарева не хватает сил тащить раненного в голову, потерявшего сознание Синцова; не зная, жив или мёртв политрук, Золотарев снимает с него гимнастёрку и забирает документы, а сам идёт за подмогой: уцелевшие бойцы Серпилина во главе с Хорышевым вернулись к Климовичу и вместе с ним прорываются через немецкие тылы. Золотарев собирается пойти за Синцовым, но место, где он оставил раненого, уже занято немцами.

Тем временем Синцов приходит в сознание, но не может вспомнить, где его документы, сам ли в беспамятстве снял гимнастёрку с комиссарскими звёздами или же это сделал Золотарев, посчитав его мёртвым. Не пройдя и двух шагов, Синцов сталкивается с немцами и попадает в плен, однако во время бомбёжки ему удаётся бежать. Перейдя линию фронта, Синцов выходит в расположение стройбата, где отказываются верить его «басням» об утерянном партбилете, и Синцов решает идти в Особый отдел. По дороге он встречает Люсина, и тот соглашается довезти Синцова до Москвы, пока не узнает о пропавших документах. Высаженный недалеко от КПП, Синцов вынужден самостоятельно добираться до города. Это облегчается тем, что 16 октября в связи с тяжёлым положением на фронте в Москве царят паника и неразбериха. Подумав, что Маша может все ещё находиться в городе, Синцов идёт домой и, никого не застав, валится на тюфяк и засыпает.

С середины июля Маша Артемьева учится в школе связи, где её готовят к диверсионной работе в тылу у немцев. 16 октября Машу отпускают в Москву за вещами, так как вскоре ей предстоит приступить к выполнению задания. Придя домой, она застаёт спящего Синцова. Муж рассказывает ей обо всем, что с ним было за эти месяцы, о всем том ужасе, который пришлось пережить за семьдесят с лишним дней выхода из окружения. На следующее утро Маша возвращается в школу, и вскоре её забрасывают в немецкий тыл.

Синцов идёт в райком объясняться по поводу своих утраченных документов. Там он знакомится с Алексеем Денисовичем Малининым, кадровиком с двадцатилетним стажем, готовившим в своё время документы Синцова, когда того принимали в партию, и пользующимся в райкоме большим авторитетом. Эта встреча оказывается решающей в судьбе Синцова, поскольку Малинин, поверив его рассказу, принимает в Синцове живейшее участие и начинает хлопотать о восстановлении того в партии. Он предлагает Синцову записаться в добровольческий коммунистический батальон, где Малинин старший в своём взводе. После некоторых проволочек Синцов попадает на фронт.

Московское пополнение отправляют в 31-ю стрелковую дивизию; Малинина назначают политруком роты, куда по его протекции зачисляют Синцова. Под Москвой идут непрерывные кровопролитные бои. Дивизия отступает с занимаемых позиций, однако постепенно положение начинает стабилизироваться. Синцов пишет на имя Малинина записку с изложением своего «прошлого». Этот документ Малинин собирается представить в политотдел дивизии, а пока что, пользуясь временным затишьем, он идёт к своей роте, отдыхающей на развалинах недостроенного кирпичного завода; в расположенной неподалёку заводской трубе Синцов по совету Малинина устанавливает пулемёт. Начинается обстрел, и один из немецких снарядов попадает внутрь недостроенного здания. За несколько секунд до взрыва Малинина засыпает обвалившимися кирпичами, благодаря чему он остаётся жив. Выбравшись из каменной могилы и откопав единственного живого бойца, Малинин идёт к заводской трубе, у которой уже целый час слышится отрывистый стук пулемёта, и вместе с Синцовым отражает одну за другой атаки немецких танков и пехоты на нашу высоту.

Седьмого ноября на Красной площади Серпилин встречает Климовича; этот последний сообщает генералу о гибели Синцова. Однако Синцов тоже принимает участие в параде по случаю годовщины Октябрьской революции - их дивизию пополнили в тылу и после парада перебрасывают за Подольск. За бой на кирпичном заводе Малинина назначают комиссаром батальона, он представляет Синцова к ордену Красной Звезды и предлагает написать заявление о восстановлении в партии; сам Малинин уже успел сделать через политотдел запрос и получил ответ, где принадлежность Синцова к партии подтверждалась документально. После пополнения Синцова зачисляют командиром взвода автоматчиков. Малинин передаёт ему характеристику, которую следует приложить к заявлению о восстановлении в партии. Синцов проходит утверждение на партбюро полка, однако дивизионная комиссия откладывает решение этого вопроса. У Синцова происходит бурный разговор с Малининым, и тот пишет резкое письмо о деле Синцова прямо в политотдел армии. Командир дивизии генерал Орлов приезжает вручать награды Синцову и другим и вскоре погибает от разрыва случайной мины. На его место назначают Серпилина. Перед отъездом на фронт к Серпилину приходит вдова Баранова и просит сообщить подробности смерти мужа. Узнав, что сын Барановой идёт добровольцем мстить за отца, Серпилин говорит, что её муж пал смертью храбрых, хотя на самом деле покойный застрелился во время выхода из окружения под Могилёвом. Серпилин едет в полк Баглюка и по дороге проезжает мимо идущих в наступление Синцова и Малинина.

В самом начале боя Малинин получает тяжёлое ранение в живот. Он даже не успевает толком проститься с Синцовым и рассказать о своём письме в политотдел: возобновляется бой, а на рассвете Малинина вместе с другими ранеными вывозят в тыл. Однако Малинин и Синцов зря обвиняют дивпарткомиссию в проволочке: партийное дело Синцова запросил инструктор, ранее ознакомившийся с письмом Золотарева об обстоятельствах гибели политрука Синцова И. П., и теперь это письмо лежит рядом с заявлением младшего сержанта Синцова о восстановлении в партии.

Взяв станцию Воскресенское, полки Серпилина продолжают движение вперёд. Ввиду потерь в командном составе Синцов становится командиром взвода.

Книга вторая. Солдатами не рождаются

Новый, 1943 г. Серпилин встречает под Сталинградом. 111-я стрелковая дивизия, которой он командует, уже шесть недель как окружила группировку Паулюса и ждёт приказа о наступлении. Неожиданно Серпилина вызывают в Москву. Эта поездка вызвана двумя причинами: во-первых, планируется назначить Серпилина начальником штаба армии; во-вторых, его жена умирает после третьего инфаркта. Приехав домой и расспросив соседку, Серпилин узнает, что перед тем как Валентина Егоровна заболела, к ней приходил её сын. Вадим был неродным для Серпилина: Федор Федорович усыновил пятилетнего ребёнка, женившись на его матери, вдове своего друга, героя гражданской войны Толстикова. В 1937-м, когда Серпилина арестовали Вадим отрёкся от него и принял фамилию настоящего отца. Отрёкся он не потому, что действительно считал Серпилина «врагом народа», а из чувства самосохранения, чего так и не смогла простить ему мать. Возвращаясь с похорон, Серпилин сталкивается на улице с Таней Овсянниковой, находящейся в Москве на лечении. Она рассказывает что после выхода из окружения партизанила и была в подполье в Смоленске. Серпилин сообщает Тане о гибели Синцова. Накануне отъезда сын просит его разрешения перевезти в Москву из Читы жену и дочь. Серпилин соглашается и, в свою очередь, велит сыну подать рапорт об отправке на фронт.

Проводив Серпилина, подполковник Павел Артемьев возвращается в Генштаб и узнает, что его разыскивает женщина по фамилии Овсянникова. Надеясь получить сведения о сестре Маше, Артемьев едет по указанному в записке адресу, в дом, где до войны жила женщина, которую он любил, однако сумел забыть, когда Надя вышла замуж за другого.

Война началась для Артемьева под Москвой, где он командовал полком, а до этого он с 1939 г. служил в Забайкалье. В Генштаб Артемьев попал после тяжёлого ранения в ногу. Последствия этого ранения все ещё дают о себе знать, однако он, тяготясь своей адъютантской службой, мечтает поскорее вернуться на фронт.

Таня сообщает Артемьеву подробности смерти его сестры, о гибели которой он узнал ещё год назад, хотя не переставал надеяться на ошибочность этих сведений. Таня и Маша воевали в одном партизанском отряде и были подругами. Они сблизились ещё сильнее, когда выяснилось, что Машин муж Иван Синцов вынес Таню из окружения. Маша пошла на явку, однако в Смоленске так и не появилась; позже партизаны узнали о её расстреле. Таня также сообщает о смерти Синцова, которого Артемьев давно пытается разыскать. Потрясённый рассказом Тани, Артемьев решает помочь ей: обеспечить продуктами, попытаться достать билеты до Ташкента, где живут в эвакуации Танины родители. Выходя из дома, Артемьев встречает успевшую уже овдоветь Надю, а вернувшись в Генштаб, в очередной раз просит об отправке на фронт. Получив разрешение и надеясь на должность начальника штаба или командира полка, Артемьев продолжает заботиться о Тане: отдаёт ей Машины наряды, которые можно будет обменять на еду, организует переговоры с Ташкентом, - Таня узнает о смерти отца и гибели брата и о том, что её муж Николай Колчин находится в тылу. Артемьев отвозит Таню на вокзал, и, расставаясь с ним, она вдруг начинает чувствовать к этому одинокому, рвущемуся на фронт человеку нечто большее, чем просто благодарность. А он, удивившись этой внезапной перемене, задумывается над тем, что ещё раз, бессмысленно и неудержимо, пронеслось его собственное счастье, которое он опять не узнал и принял за чужое. И с этими мыслями Артемьев звонит Наде.

Синцов был ранен через неделю после Малинина. Ещё в госпитале он начал наводить справки о Маше, Малинине и Артемьеве, но так ничего и не узнал. Выписавшись, он поступил в школу младших лейтенантов, воевал в нескольких дивизиях, в том числе в Сталинграде, вступил заново в партию и после очередного ранения получил должность комбата в 111-й дивизии, вскоре после того, как из неё ушёл Серпилин.

Синцов приходит в дивизию перед самым началом наступления. Вскоре его вызывает к себе комиссар полка Левашов и знакомит с журналистами из Москвы, в одном из которых Синцов узнает Люсина. В ходе боя Синцов получает ранение, однако комдив Кузьмич заступается за него перед командиром полка, и Синцов остаётся на передовой.

Продолжая думать об Артемьеве, Таня приезжает в Ташкент. На вокзале её встречает муж, с которым Таня фактически разошлась ещё до войны. Считая Таню погибшей, он женился на другой, и этот брак обеспечил Колчину броню. Прямо с вокзала Таня идёт к матери на завод и там знакомится с парторгом Алексеем Денисовичем Малининым. После своего ранения Малинин девять месяцев провёл в госпиталях и перенёс три операции, однако его здоровье подорвано окончательно и о возвращении на фронт, о чем так мечтает Малинин, не может быть и речи. Малинин принимает в Тане живейшее участие, оказывает помощь её матери и, вызвав к себе Колчина, добивается его отправки на фронт. Вскоре Тане приходит вызов от Серпилина, и она уезжает. Придя к Серпилину на приём, Таня встречает там Артемьева и понимает, что ничего, кроме дружеских чувств, тот к ней не испытывает. Серпилин довершает разгром, сообщив, что через неделю, после того как Артемьев в должности помощника начальника оперативного отдела прибыл на фронт, к нему под видом жены прилетела «одна нахальная бабёнка из Москвы», и от гнева начальства Артемьева спасло только то, что он, по мнению Серпилина, образцовый офицер. Поняв, что это была Надя, Таня ставит крест на своём увлечении и отправляется на работу в санчасть. В первый же день она едет принимать лагерь наших военнопленных и неожиданно сталкивается там с Синцовым, который участвовал в освобождении этого концлагеря, а теперь разыскивает своего лейтенанта. Рассказ о Машиной гибели не становится для Синцова новостью: он уже обо всем знает от Артемьева, прочитавшего в «Красной звезде» заметку о комбате - бывшем журналисте, и разыскавшего шурина. Вернувшись в батальон, Синцов застаёт приехавшего ночевать к нему Артемьева. Признавая, что Таня отличная женщина, на каких надо жениться, если не быть дураком, Павел рассказывает о неожиданном приезде к нему на фронт Нади и о том, что эта женщина, которую он когда-то любил, снова принадлежит ему и буквально домогается стать его женой. Однако Синцов, со школьной скамьи питающий к Наде антипатию, видит в её действиях расчёт: тридцатилетний Артемьев уже стал полковником, а если не убьют, может стать и генералом.

Вскоре у Кузьмича открывается старая рана, и командарм Батюк настаивает на его смещении со 111-й дивизии. В связи с этим Бережной просит члена военного совета Захарова не отстранять старика хотя бы до конца операции и дать ему заместителя по строевой. Так в 111-ю приходит Артемьев. Приехав к Кузьмичу с инспекционной. поездкой, Серпилин просит передать привет Синцову, о воскрешении которого из мёртвых он узнал накануне. А через несколько дней в связи с соединением с 62-й армией Синцову дают капитана. Вернувшись из города, Синцов застаёт у себя Таню. Ее прикомандировали к захваченному немецкому госпиталю, и она ищет солдат для охраны.

Артемьеву удаётся быстро найти общий язык с Кузьмичом; несколько дней он интенсивно работает, участвуя в завершении разгрома VI немецкой армии. Внезапно его вызывают к комдиву, и там Артемьев становится свидетелем триумфа своего шурина: Синцов захватил в плен немецкого генерала, командира дивизии. Зная о знакомстве Синцова с Серпилиным, Кузьмич велит ему лично доставить пленного в штаб армии. Однако радостный для Синцова день приносит Серпилину большое горе: приходит письмо с извещением о смерти сына, погибшего в своём первом же бою, и Серпилин осознает, что, несмотря ни на что, его любовь к Вадиму не умерла. Тем временем из штаба фронта поступает известие о капитуляции Паулюса.

В качестве награды за работу в немецком госпитале Таня просит своего начальника дать ей возможность повидаться с Синцовым. Встретившийся по дороге Левашов провожает её в полк. Пользуясь деликатностью Ильина и Завалишина, Таня и Синцов проводят вместе ночь. Вскоре военный совет принимает решение развить успех и провести наступление, в ходе которого погибает Левашов, а Синцову отрывает пальцы на покалеченной когда-то руке. Сдав Ильину батальон, Синцов уезжает в медсанбат.

После победы под Сталинградом Серпилина вызывают в Москву, и Сталин предлагает ему сменить Батюка на должности командарма. Серпилин знакомится с вдовой сына и маленькой внучкой; сноха производит на него самое благоприятное впечатление. Вернувшись да фронт, Серпилин заезжает в госпиталь к Синцову и говорит, что его рапорт с просьбой оставить в армии будет рассмотрен новым командиром 111-й дивизии, - на эту должность недавно утверждён Артемьев.

Книга третья. Последнее лето

За несколько месяцев до начала Белорусской наступательной операции, весной 1944 г., командарм Серпилин с сотрясением мозга и переломом ключицы попадает в госпиталь, а оттуда в военный санаторий. Его лечащим врачом становится Ольга Ивановна Баранова. Во время их встречи в декабре 1941 г. Серпилин утаил от Барановой обстоятельства смерти её мужа, однако она все-таки узнала правду от комиссара Шмакова. Поступок Серпилина заставил Баранову много думать о нем, и когда Серпилин попал в Архангельское, Баранова вызвалась быть его лечащим врачом, чтобы ближе узнать этого человека.

Тем временем член военного совета Львов, вызвав к себе Захарова, ставит вопрос о снятии Серпилина с занимаемой должности, мотивируя это тем, что готовящаяся к наступлению армия долгое время находится без командующего.

В полк к Ильину приезжает Синцов. После ранения, с трудом отбившись от белого билета, он попал на работу в оперативный отдел штаба армии, и теперешний его визит связан с проверкой положения дел в дивизии. Надеясь на скорую вакансию, Ильин предлагает Синцову должность начальника штаба, и тот обещает переговорить с Артемьевым. Синцову остаётся съездить ещё в один полк, когда звонит Артемьев и, сказав, что Синцова вызывают в штаб армии, зовёт его к себе. Синцов рассказывает о предложении Ильина, однако Артемьев не хочет разводить семейственность и советует Синцову поговорить о возвращении в строй с Серпилиным. И Артемьев, и Синцов понимают, что наступление не за горами, в ближайших планах войны - освобождение всей Белоруссии, а значит, и Гродно. Артемьев надеется, что, когда выяснится судьба матери и племянницы, ему самому удастся вырваться хоть на сутки в Москву, к Наде. Он не видел жену более полугода, однако, несмотря на все просьбы, запрещает ей приезжать на фронт, так как в последний свой приезд, перед Курской дугой, Надя сильно подпортила мужнюю репутацию; Серпилин тогда едва не снял его с дивизии. Артемьев рассказывает Синцову, что с начальником штаба Бойко, исполняющим в отсутствие Серпилина обязанности командарма, ему работается гораздо лучше, чем с Серпилиным, и что у него как у комдива есть свои трудности, поскольку оба его предшественника находятся здесь же, в армии, и часто заезжают в свою бывшую дивизию, что даёт многим недоброжелателям молодого Артемьева повод сравнивать его с Серпилиным и Кузьмичом в пользу последних. И неожиданно, вспомнив о жене, Артемьев говорит Синцову, как плохо жить на войне, имея ненадёжный тыл. Узнав по телефону, что Синцову предстоит поездка в Москву, Павел передаёт письмо для Нади. Приехав к Захарову, Синцов получает от него и начштаба Бойко письма для Серпилина с просьбой о скорейшем возвращении на фронт.

В Москве Синцов сразу же идёт на телеграф давать «молнию» в Ташкент: ещё в марте он отправил Таню домой рожать, но уже долгое время не имеет сведений ни о ней, ни о дочке. Отправив телеграмму, Синцов едет к Серпилину, и тот обещает, что к началу боев Синцов вновь попадёт в строй. От командарма Синцов отправляется к Наде в гости. Надя начинает расспрашивать о мельчайших подробностях, касающихся Павла, и жалуется, что муж не разрешает ей приехать на фронт, а вскоре Синцов становится невольным свидетелем выяснения отношений между Надей и её любовником и даже участвует в изгнании последнего из квартиры. Оправдываясь, Надя говорит, что очень любит Павла, но жить без мужчины не в состоянии. Распрощавшись с Надей и пообещав ничего не говорить Павлу, Синцов идёт на телеграф и получает телеграмму от Таниной мамы, где сказано, что его новорождённая дочь скончалась, а Таня вылетела в армию. Узнав эти безрадостные новости, Синцов едет к Серпилину в санаторий, и тот предлагает пойти к нему в адъютанты вместо Евстигнеева, женившегося на вдове Вадима. Вскоре Серпилин проходит медицинскую комиссию; перед отъездом на фронт он делает Барановой предложение и получает её согласие выйти за него замуж по окончании войны. Встречающий Серпилина Захаров сообщает, что новым командующим их фронта назначен Батюк.

В канун наступления Синцов получает отпуск для свидания с женой. Таня рассказывает об их умершей дочери, о смерти своего бывшего мужа Николая и «старого парторга» с завода; она не называет фамилию, и Синцов так и не узнает, что это умер Малинин. Он видит, что Таню что-то гнетёт, но думает, что это связано с их дочкой. Однако у Тани есть ещё одна беда, о которой Синцов пока не знает: бывший командир её партизанской бригады сообщил Тане, что Маша - сестра Артемьева и первая жена Синцова, - возможно, все ещё жива, так как выяснилось, что вместо расстрела её угнали в Германию. Ничего не сказав Синцову, Таня решает расстаться с ним.

Согласно планам Батюка, армия Серпилина должна стать движущей силой предстоящего наступления. Под командованием Серпилина оказываются тринадцать дивизий; 111-ю выводят в тыл, к недовольству комдива Артемьева и его начштаба Туманяна. Серпилин же планирует использовать их только при взятии Могилева. Размышляя об Артемьеве, в котором он видит опыт, соединённый с молодостью, Серпилин ставит в заслугу комдиву и то, что он не любит мельтешить перед начальством, даже перед недавно приезжавшим в армию Жуковым, у которого, как вспомнил сам маршал, Артемьев служил в 1939 г. на Халхин-Голе.

Двадцать третьего июня начинается операция «Багратион». Серпилин временно забирает у Артемьева полк Ильина и передаёт его наступающей «подвижной группе», перед которой поставлена задача закрыть противнику выход из Могилева; в случае неудачи в бой вступит 111-я дивизия, перекрывшая стратегически важные Минское и Бобруйское шоссе. Артемьев рвётся в бой, считая, что вместе с «подвижной группой» сможет взять Могилев, однако Серпилин находит это нецелесообразным, так как кольцо вокруг города уже замкнулось и немцы все равно бессильны вырваться. Взяв Могилев, он получает приказ о наступлении на Минск.

Таня пишет Синцову, что они должны расстаться, потому что жива Маша, однако начавшееся наступление лишает Таню возможности передать это письмо: её переводят поближе к фронту следить за доставкой раненых в госпитали. 3 июля Таня встречает «виллис» Серпилина, и командарм говорит, что с окончанием операции пошлёт Синцова на передовую; пользуясь случаем, Таня рассказывает Синцову о Маше. В этот же день она получает ранение и просит подругу передать Синцову ставшее бесполезным письмо. Таню отправляют во фронтовой госпиталь, и по дороге она узнает о гибели Серпилина - он был смертельно ранен осколком снаряда; Синцов, как и в 1941-м, привёз его в госпиталь, но на операционный стол командарма положили уже мёртвым.

По согласованию со Сталиным Серпилина, так и не узнавшего о присвоении ему звания генерал-полковника, хоронят на Новодевичьем кладбище, рядом с Валентиной Егоровной. Захаров, знающий от Серпилина о Барановой, решает вернуть ей её письма командарму. Проводив до аэродрома гроб с телом Серпилина, Синцов заезжает в госпиталь, где узнает о Танином ранении и получает её письмо. Из госпиталя он является к новому командарму Бойко, и тот назначает Синцова начальником штаба к Ильину. Это не единственная перемена в дивизии - её командиром стал Туманян, а Артемьева, после взятия Могилева получившего звание генерал-майора, Бойко забирает к себе начальником штаба армии. Придя в оперативный отдел знакомиться с новыми подчинёнными, Артемьев узнает от Синцова, что Маша, возможно, жива. Ошеломлённый этим известием, Павел говорит, что войска соседа уже подходят к Гродно, где в начале войны остались его мать и племянница, и если они живы, то все опять будут вместе.

Захаров и Бойко, вернувшись от Батюка, поминают Серпилина, - его операция завершена и армию перебрасывают на соседний фронт, в Литву.