Почему сумароков стал писать именно басни. А.П.Сумароков — литературное творчество и театральная деятельность

Ярчайшим представителем классицистической явился Александр Сумароков (1717 – 1777). Однако уже в его творчестве намечаются отличия от высокого «штиля», который декларировал . В «высокую трагедию» он вводил элементы среднего и даже низкого стиля. Причина такого творческого подхода заключалась в том, что драматург стремился придать жизненность своим творениям, вступая в конфликт с предшествующей литературной традицией.

Цель творчества и идеи пьес Сумарокова

Принадлежащий к древнему дворянскому роду и воспитанный на идеалах благородства и чести, он считал, что все дворяне должны соответствовать этой высокой планке. Обучение в Шляхетском корпусе, дружба и общение с другими молодыми дворянами-идеалистами только укрепило эту его мысль. Но действительность не соответствовала мечтам. Драматург повсеместно встречал в высшем свете леность, трусость, был окружен интригами и лестью. Это очень злило его. Необузданный характер молодого таланта часто приводил сочинителя к конфликтам с дворянским обществом. Например, Александр мог запросто швырнуть тяжелым стаканом в помещика, который с упоением рассказывал о том, как он наказывает своих крепостных. Но будущему гению многое сходило с рук, поскольку он снискал славу придворного поэта и пользовался покровительством монархов.

А.П.Сумароков, худ. Ф.Рокотов

Целью своего творчества – и драматургии, и поэзии – Сумароков считал воспитание у дворян благородных черт характера. Он рисковал даже поучать монарших особ, поскольку они не соответствовали нарисованному им идеалу. Постепенно менторство автора стало вызывать раздражение у двора. Если в начале своей карьеры драматург обладал особой неприкосновенностью, то под конец жизни драматург лишился покровительства даже Екатерины II, так и не простившей ему злобных эпиграмм и посланий. Умер Александр Петрович в одиночестве и нищете на 61-ом году жизни.

Его драматургия носила откровенно дидактический характер. Но это не значит, что она была неинтересна или неоригинальна. Пьесы Сумарокова написаны блестящим языком. Драматург снискал у современников славу

«северного Расина», «наперсника Буало», «российского Мольера».

Конечно, в этих пьесах наблюдается некоторая подражательность западным классицистам, но избежать этого было практически невозможно. Хотя русская драматургия 18 века была глубоко оригинальной, она не могла не использовать лучшие западные образцы для создание русских драматических произведений

Трагедии Сумарокова

Перу Александра Петровича принадлежит 9 трагедий. Литературоведы разделяют их на две группы.

В первую входят трагедии, написанные в 1740-1750 года.

Это «Хорев» (1747), «Гамлет» (1748), «Синав и Трувор» (1750), «Аристона» (1750), «Семира» (1751), «Димиза» (1758).

Вторая группа трагедий была написана после 10-летнего перерыва:

«Ярополк и Димиза» (1768) (переработанная «Димиза» 1958 г.) «Вышеслав» (1768), «Димитрий Самозванец» (1771), «Мстислав» (1774).

От трагедии к трагедии тираноборческий пафос произведений автора увеличивается. Герои трагедий в соответствии с эстетикой четко делятся на положительных и отрицательных. В трагедиях практически минимум действий. Основную часть времени занимают монологи главных героев, зачастую обращенные к зрителю, а не к происходящему на сцене. В монологах автор со свойственной ему прямотой излагает свои нравоучительные мысли и принципы морали. За счет этого трагедии проигрывают в динамике, но суть пьесы оказывается заключенной не в действиях, а в речах героев.

Первая пьеса «Хорев» была написана и поставлена драматургом еще в годы обучения в Шляхетском корпусе. Она быстро снискала признание и популярность. Ее любила смотреть сама императрица Елизавета Петровна. Действие пьесы перенесено в эпоху Киевской Руси. Но «историчность» пьесы весьма условна, это всего лишь ширма для высказывания вполне современных для эпохи драматурга мыслей. Именно в этой пьесе автор утверждает, что не народ создан для монарха, а монарх существует для народа.

В трагедии воплощен характерный для Сумарокова конфликт между личным и общественным, между желанием и долгом. Главный герой пьесы – киевский царь Кий – сам повинен в трагической развязке конфликта. Желая проверить верность своего подданного Хорева, он поручает ему выступить против отца его возлюбленной Осмельды – Завлоха, некогда изгнанного из Киева. Финал трагедии мог бы быть и счастливым (как в вольном переводе «Гамлета» с измененной концовкой), но придворные козни губят возлюбленных. По мысли Александр Петровича, виной этому – деспотизм и спесь царя.

Наибольшее воплощение тираноборческая мысль получила в его последней трагедии – «Димитрий Самозванец». В пьесе содержатся прямые призывы к свержению царской власти, изложенные устами второстепенных персонажей: Шуйского, Пармена, Ксении, Георгия. Насколько сильный резонанс вызвала публикация и постановка трагедии, можно судить по реакции Екатерины II, прочитавшей сочинение и сказавшей, что это «на редкость вредная книжонка». В то же время эта трагедия шла в театрах вплоть до 20-х годов XIX века.

Комедии Сумарокова

Комедии автора, несмотря на то, что по своим художественным особенностям они слабее «высоких трагедий», имеют большое значение становлении и развитии русской драматургии. Как и трагедии, его комедийные пьесы написаны с «воспитательными», просветительскими целями, отличаются обличительным пафосом. Комедии, в отличие от трагедий, написаны прозой и не очень велики по объему (1-2, реже 3 акта). Они зачастую лишены четкой фабулы, происходящее в них похоже на фарс. Действующими лицами комедий драматурга являются люди, замеченные им в обычной жизни: попы, судьи, крестьяне, солдаты и т.д.

Самой сильной стороной комедий являлся их пестрый и глубоко оригинальный язык. Несмотря на то, что автор тратил на создание комедий гораздо меньше времени, чем на трагедии, ему удалось передать колорит современной ему народной жизни. Из 12 комедий, им написанных, наибольшую известность получила комедия под названием. «Рогоносец по воображению», в которой драматург высмеивал дремучесть и деспотизм помещиков.

О значении деятельности драматурга в создании и становлении русского театра —

СУМАРОКОВ АЛЕКСАНДР ПЕТРОВИЧ
14.11.1717 – 1.10.1777

Александр Петрович родился 14 ноября 1717 г. вторым ребенком в семье поручика Вологодского драгунского полка Петра Панкратыча Сумарокова (1693 – 1766) и его жены Прасковьи Ивановны в девичестве Приклонской (1699 – 1784) в московском фамильном особняке в Большом Чернышевском переулке (ныне ул. Станкевича дом 6). Семья была достаточно богатой по тем временам: в 1737 году в шести имениях за Петром Панкратычем числилось 1670 крепостных крестьян.
У Александра было два брата и шесть сестер: Василий (1716 – 1767), Иван (1729 – 1763), Прасковья (1720 - ?), Александра (1722 - ?), Елизавета (1731 – 1759), Анна (1732 – 1767), Мария (1741 – 1768), Фиона (?).

Александр Петрович получил домашнее начальное образование. До 1727 года его учителем был карпатский русин из Венгрии И.А. Зейкен (1670 – 1739), дававший в то же самое время уроки наследнику престола, будущему императору Петру II. В связи с его коронацией 7 мая 1727 г. Зейкен был отстранен от занимаемой должности и воспитанием юного императора занялся А.И. Остерман (1686 – 1747).
30 мая 1732 г. Александр Петрович был принят в Сухопутный шляхетский корпус (Кадетский корпус) вместе со старшим братом Василием. Официальное открытие корпуса состоялось 14 июня 1732 г. в отреставрированном дворце Меньшикова А.Д. (1673 – 1729). В одной комнате жили по шесть-семь человек, каждый из кадетов мог иметь двух служителей, но только на свой кошт, причём рекомендовалось иметь иностранных слуг для лучшего освоения чужеземных языков. Во время трапезы требовалось учтивое обхождение, а для полезного использования времени предписывалось чтение артикулов, газет, регламентов, указов или фрагментов истории.
Некоторые кадеты находили удовольствие в сочинении стихов да песенок, поэтика и риторика в программу обучения не входили, сочинительство же регламентом корпуса не поощрялось, но и не запрещалось.
Первые кадеты были увлечены языками иностранными и языком сти-хотворным.
Адам Олсуфьев (1721 - 1784), писал стихи легко, но не публиковал их, «ибо были они во вкусе Пирона» (очевидно, имеется в виду Гефест). Однокашники Олсуфьев и Сумароков останутся в приятельских отношениях в течение всей своей жизни, иногда по старой памяти, иногда по нуждам службы. В 1765 г. Екатерина II обратится к Олсуфьеву затем, чтобы запретить сумароковскую басню «Два повара».
Михаил Собакин (1720 – 1773), поступивший в корпус днём позже, чем Сумароков, тоже рифмовал слова и складывал их в строки. К общему от Корпуса поздравлению на Новый 1737 год шестнадцатилетний Михаил Собакин приложил и стихи собственного сочинения - 24 строки силлабическим 12-сложным стихом, воспев мудрую правительницу Анну Иоанновну и завоевание Азова в 1736 году. Собакин выделил части слов заглавными буквами, из которых легко складывались другие слова, самые главные, и получился текст «поверх» текста: РОССИЯ, АННА, АЗОВ, КРЫМ, ХАН, ТЫСЯЩА, СЕМСОТ, ТРИТЦА, СЕМОЙ.
Печатный дебют самого Сумарокова состоялся в конце 1739 г. изданием двух од на Новый 1740 год с традиционно длинным заглавием «Ея Императорскому Величеству Милостивейшей Государыне Императрице Анне Иоанновне Самодержице Всероссийской Поздравительныя Оды в Первый День Новаго Года 1740, от Кадетскаго Корпуса Сочиненныя чрез Александра Сумарокова». Примечательно, что Сумароков пишет не две отдельных оды, он создает одический диптих, в первой части которого выступает от имени Корпуса («Корпус наш ТЕБЯ чрез мя поздравляет, / С тем что новый год ныне наступает»), во второй - от имени всей России. Такая форма поздравления «от двух лиц» уже имела место в комплиментарной поэзии того времени. Аналогичный панегирик Адама Олсуфьева и Густава Розена (1714 – 1779) был посвящён Анне Иоанновне 20 января 1735 г.

14 апреля 1740 г. Сумароков был выпущен из Кадетского корпуса в должности адъютанта в ранге поручика к влиятельному генерал-фельдмаршалу Х.А. Миниху (1683 – 1767). В его аттестате в частности отмечалось:
«АЛЕКСАНДР ПЕТРОВ СЫН СУМАРОКОВ.
Вступил в корпус 1732 года Маия 30 дня, а выпущен 1740 Апреля 14, в адъютанты, с нижеследующим атестатом (sic!): в геометрии обучил тригонометрию, експликует и переводит с Немецкаго на Французский язык, в гистории универсальной окончал Россию и Польшу, в географии атлас Гибнеров обучил, сочиняет Немецкия письма и орации, мораль Вольфскую до III главы второй части слушал, имеет начало в Итальянском языке».

В марте 1741 г. фельдмаршал был удалён от двора и Сумароков был переведён адъютантом на службу к графу М.Г. Головкину (1699 – 1754).

После ареста и ссылки Головкина с июля 1742 г. Александр Петрович был определен адъютантом к фавориту императрицы Елизаветы А.Г. Разумовскому (1709 - 1771). 7 июня 1743 г. был произведен в генерльс-адъютанты майорского ранга.

Благодаря новой своей должности Александр Петрович часто бывает при дворе, где знакомится со своей будущей супругой дочерью мундкоха (повара) Иоганной Христиной Балиор (1730 – 1769), которую при дворе звали Балковой. В последствии в различных мемуарах она превратилась в Иоганну Христиану Балк (очевидно это было как-то связано с генерал-поручиком Федором Николаевичем Балк, которого при дворе считали фактическим отцом Иоганны).

10 ноября 1746 г. Александр Петрович и Иоганна Христиана обвенчались. Отношения супругов складывались сложно, и в 1758 году Иоганна Христиана уходит от мужа.
В браке супруги имели двух дочерей Прасковью (1747 – 1784) и Екатерину (1748 – 1797). Существует миф о том, что Екатерина продолжила творческую традицию своего отца и была первой русской поэтессой, выступившей в печати. Основой для этой легенды послужил тот факт, что в мартовском журнале «Трудолюбивая пчела» за 1759 г. была помещена «Элегия», подписанная «Катерина Сумарокова» (ей в это время всего 11 лет):
О ты, которая всегда меня любила,
А ныне навсегда со всем уже забыла!
Ты мне еще мила, мила в моих глазах,
А я уж без тебя в стенаньи и слезах.
Хожу без памяти, не знаю что спокойство.
Все плачу и грущу; моей то жизни свойство.
Как я с тобою был, приятен был тот час,
Но то скончалося, и скрылося от нас.
Однако я люблю, люблю тебя сердечно,
И буду я любить тебя всем сердцем вечно,
Хоть и разстался я любезная с тобой,
Хотя не вижу я тебя перед собой.
Увы, зачто, зачто толико я нещастен!
Зачто любезная тобою так я страстен!
Всево ты рок лишил, ты отнял все злой рок,
В век буду я стонать, когда ты так жесток,
И после моего с любезной разлученья,
Не буду провождать минуты без мученья.

Как явствует из текста элегии, супруги Сумароковы к этому времени уже расстались и можно предположить, что дочери остались с отцом, поэтому обращаясь к жене через журнал, Александр Петрович усиливает свое обращение подписью дочери, которая в их отношениях, очевидно, играла особую роль.
Разрыв в их отношениях произошел, очевидно, из-за романа жены, результатом которого и стал, в конце концов, полный разрыв семейных отношений. Роман этот начался около 1756 г. В 1757 году Сумароков публикует в немецком журнале «Новости изящных наук» глубоко лирическое стихотворение, интимные строки которого давали основание предположить, что оно посвящено Иоганне Христиане, в которых Сумароков упрекает свою возлюбленную в измене.
Среди ряда исследователей существует мнение, что Сумароков сам спровоцировал роман жены, увлекшись одной из своих крепостных девушек Верой Прохоровой (1743 – 1777), брак с которой он оформил только после смерти первой жены в 1770 г. Даже если этот роман и имел место, то вряд ли Александр Петрович питал к Вере те же тёплые чувства, что и к Иоганне, иначе бы в 1759 г. не появилась элегия «О ты, которая всегда меня любила».

Разрыв семейных отношений Сумароковых удивительным образом совпал с раскрытием заговора канцлера А.П. Бестужева-Рюмина (1693 – 1768) в 1758 г. По делу Бестужева, как муж фрейлины великой княгини Екатерины Алексеевны допрашивался и Александр Сумароков, но, как и его прадед, стольник Иван Игнатьевич Сумароков (1660 – 1715), который в свое время не выдал Петра I (в его конфликте с сестрой Софьей), так и Александр не выдал тайной канцелярии подробности этого заговора, о деталях которого он вероятней всего знал.

В конце октября 1747 года Сумароков обратился к президенту Академии наук Кириллу Григорьевичу Разумовскому (1728 – 1803), брату своего патрона, с просьбой напечатать трагедию «Хорев» на собственный кошт в академической типографии:
«Сиятельнейший граф, милостивый государь! Я намерен издать сочиненную мною трагедию «Хорева» в свет. А понеже, милостивый государь, исполнение моего желания зависит от особы вашей… приказать ее напечатать за мои деньги… числом 1200 экземпляров, с таким определением, чтоб и впредь против воли моей сей моей трагедии других эдиций в Академии не печатать; ибо то, что я сочинил, мне, как сочинителю оного, свой труд издавать приличнее, а убытку из того академической сумме быть не может.»
Президент печатать трагедию разрешил, и она благополучно была издана в соответствии с волей сочинителя.
Тредиаковский В.К. (1703 – 1769) крайне негативно отнёся к этой трагедии Сумарокова:
«Знаю, что Автор пошлется на многие Францусские Трагедии, в которых равный же конец делается добродетели. Но я доношу в ответ <…> надобно делать так, как надлежит, а не так. Как многии делают. Я все те Францусские Трагедии ни к чему годными называю, в которых добродетель погибает, а злость имеет конечный успех; следовательно, равным образом и сию Авторову тем же именем величаю».
Первое представление «Хорева» было разыграно кадетами Шляхетского корпуса в 1749 году на котором присутствовал сочинитель трагедии. Ожидавший увидеть «детское игрище», Сумароков был поражен тем, как его страстные стихи о любви, верности и предательстве вдруг ожили и превратились в подлинный мир страстей, исполненный любовью, верностью и предательством. Представление имело успех и 25 февраля 1750 г. трагедия была разыграна кадетами в одном из залов Зимнего дворца для императрицы Елизаветы Петровны.
В 1752 году «Хорев» был дан на сцене Немецкого театра ярославцами, специально вызванными в Петербург: Хорева играл А. Попов (1733 – 1799), Кия - Ф. Волков (1729 – 1763) , Оснельду - молодой Иван Дмитревский (1734 – 1821).

Сразу же после трагедии «Хорев» Александр Петрович пишет переложение шекспировской трагедии «Гамлет» и издает её в 1748 г. без упоминания её непосредственного автора под своим именем.
В работе над «Гамлетом» Александр Петрович использовал французский прозаический перевод трагедии (1745) П. А. де Лапласа, но, под рукой у него был и английский вариант, который он, очевидно, использовал для уточнения отдельных фрагментов текста, так как вероятней всего плохо владел английским языком. Знаменитый монолог Гамлета «To be or not to be?» (Быть или не быть?) Сумароков передал так, чтобы читателю было понятно, перед каким выбором оказался герой, что именно мучит его на жизненном распутье:
«Что делать мне теперь? не знаю, что зачать.
Легколь Офелию на веки потерять!
Отец! любовница! о имена драгия!
Вы были щастьем мне во времена другия.»
Сам Сумароков счел необходимым отметить следование первоисточ-нику только в двух эпизодах: « «Гамлет» мой, кроме монолога в окончании третьего действия и Клавдиева на колени падения, на Шекеспирову трагедию едва ли походит».
С постановки сумароковского «Гамлета» 8 февраля 1750 года на малой сцене Зимнего дворца началось триумфальное шествие шекспировских шедевров на сценах российских театров.
В.К. Тредиаковский оценил «Гамлета» Сумарокова вполне снисходительно: высказался о пьесе как «довольно изрядной», но при этом предложил свои варианты некоторых стихотворных строк. Сумароков был явно обижен на менторскую критику Тредиаковского, во всяком случае, он не воспользовался предложенными вариантами, и трагедия увидела свет почти в первоначальной редакции.
В своей официальной рецензии М.В. Ломоносов (1711 – 1765) ограничился неболь¬шой отпиской, однако известна эпиграмма, написанная им после прочтения сочинения, в которой он язвительно высмеивает перевод Сумароковым французского слова «toucher» как «трогать» в отзыве о Гертруде («И на супружню смерть не тронута взирала»):
Женился Стил, старик без мочи,
На Стелле, что в пятнадцать лет,
И не дождавшись первой ночи,
Закашлявшись, оставил свет.
Тут Стелла бедная вздыхала,
Что на супружню смерть не тронута взирала.
Как ни смешно выглядело в XVIII веке французское «toucher» (трогать) в значении «тронуть», оно довольно скоро стало свободно употребляться в русском поэтическом языке, и в этом Сумароков оказался более прозорлив, чем его остроумный критик Ломоносов.

В 1750 г. после успеха трагедии «Хорев» Александр Петрович испытывает необыкновенный творческий порыв: комедия «Тресотиниус» написана 12 - 13 января 1750 года и поставлена на сцене Зимнего дворца 30 мая того же года; трагедия «Синав и Трувор», комедия «Чудовищи» (другое название - «Третейский суд») представлены 21 июля 1750 года в театре Петергофского дворца, «на приморском дворе»; трагедия «Артистона» дана в октябре 1750 года в покоях Зимнего дворца; комедия «Пустая ссора» показана 1 декабря 1750 года после ломоносовской трагедии «Тамира и Селим» там же, в комнатах Зимнего; 21 декабря 1751 года показывали «Семиру», любимую сумароковскую трагедию.

В ноябре 1754 года Г.Ф. Миллер предложил выпускать ежемесячный журнал.
Журнал назвали «Ежемесячные сочинения к пользе и увеселению служащие» (1755 - 1757), потом название менялось на «Сочинения и переводы к пользе и увеселению служащия» (1758 - 1762) и «Ежемесячныя сочинения и известия о ученых делах» (1763 - 1764). Его читали на протяжении всего десятилетия с 1755 по 1764 годы и даже после того, как он прекратил свое существование. Старые выпуски журнала переиздавали, переплетали в тома и успешно продавали.
Александр Петрович писал и отправлял в журнал небольшие произведения, став одним из самых печатаемых авторов журнала - 98 стихотворений и 11 переводов за 1755 - 1758 годы.

К 1756 г. Александр Петрович становится уже довольно известным российским поэтом, настолько, что по ходатайству секретаря Академии наук Г.Ф. Миллера (1705 – 1783) , академика, исследователя русской истории, получает почётный диплом Лейпцигского литературного общества от 7 августа 1756 г. При этом, известный немецкий писатель И.Х. Готтшед (1700 – 1766), подписавший это диплом, писал:
«Мы должны поставить этого русского поэта в пример нашим вечным перелагателям иностранных творений. Почему немецкие поэты не могут найти трагических героев в нашей собственной истории и вывести их на сцену, тогда как русский нашел таковых в своей истории?»

С 1756 по 1761 г. Александр Петрович служит директором Петербургского театра.
30 августа 1756 года императрица Елизавета Петровна повелела «учредить Русский для представления трагедий и комедий театр, для которого отдать Головкинский каменный дом, что на Васильевском острову, близь Кадетского дома. А для онаго повелено набрать актеров и актрис: актеров из обучающихся певчих и Ярославцев в Кадетском корпусе, которые к тому будут надобны, а в дополнение еще к ним актеров из других неслужащих людей, также и актрис приличное число. На содержание онаго театра определить, по силе сего Нашего Указа, считая от сего времени в год денежной суммы по 5000 рублей, которую отпускать из Статс-Конторы всегда в начале года по подписании Нашего Указа. Для надзирания дома определяется из копиистов Лейб-Компании Алексей Дьяконов, которого пожаловали Мы Армейским подпоручиком, с жалованьем из положенной на театр суммы по 250 рублей в год. Определить в оный дом, где учрежден театр, пристойный караул.
Дирекция того Русскаго театра поручается от Нас Бригадиру Александру Сумарокову, которому из той же суммы определяется, сверх его Бригадирскаго оклада, рационных и деньщичьих денег в год по 1000 рублей и заслуженное им по Бригадирскому чину с пожалованья его в оный чин жалованье, в дополнение к полковничью окладу додать и впредь выдавать полное годовое бригадирское жалованье; а его Бригадира Сумарокова из армейского списка не выключать. А какое жалованье, как актерам и актрисам, так и прочим при театре производить, о том ему; Бригадиру Сумароковуот Двора дан реэстр».
Тяготы, заботы и хлопоты по театру Сумароков делил с Фёдором Волковым, обладавшим не только актёрским талантом, но и выдержкой, которой так недоставало директору театра. Именно Волков объединял труппу в коллектив, будучи «своим» в актёрской среде.
Несдержанный, вспыльчивый, требовавший уважения к себе и как поэт и как аристократ, Александр Петрович не мог обойтись без ссоры с бюрократами, вельможами, придворными дельцами. Придворный чиновник мог его обругать, мог помыкать им. Сумароков раздражался. Он метался, впадал в отчаяние, не знал, где найти поддержку. Интеллигент среди «варваров», он глубоко страдал от своего бессилия, от невозможности реализовать свой идеал. Его неукротимость и истеричность вошли в поговорку. Он вскакивал, бранился, убегал, когда слышал, как помещики называли крепостных слуг «хамовым коленом». Он громко проклинал самоуправство, взятки, дикость общества. В ответ дворянское «общество» мстило ему, выводя его из себя, издеваясь над ним.
С января 1759 года под началом Придворной конторы и Карла Сиверса (1710 – 1774) оказались не только хозяйственные и финансовые дела русского театра, но и вопросы творческие, к примеру, репертуарный.
13 июня 1761 года вышел императорский указ об отставки Александра Петровича с должности директора театра.

С 1755 по 1758 год Александр Петрович активно участвует в работе научно-просветительского журнала академика Г.Ф. Миллера «Ежемесячные сочинения к пользе и увеселению служащие». По свидетельству академика Я. Штелина (1709 – 1785) «бригадир Сумароков поставил даже себе законом, чтоб без присылки его стихотворения не выходила ни одна Ежемесячная книжка журнала, потому-то в каждом его месяце, несколько лет сряду можно найти по одному и по нескольку его стихотворений». Но в 1758 г. у Сумарокова произошла ссора с Г.Ф. Миллером, после которой Александр Петрович принимает решение о выпуске собственного журнала.
В середине декабря 1758 года Сумароков просит разрешения выпус-кать журнал на свой собственный кошт и свободный от чужого надзора:
«В КАНЦЕЛЯРИЮ СпбУРГСКОЙ ИМПЕРАТОРСКОЙ АКАДЕМИИ ОТ БРИГАДИРА АЛЕКСАНДРА СУМАРОКОВА ДОНОШЕНИЕ.
Вознамерился я издавать помесячно журнал для услуги народной, того ради покорно прошу, чтобы повелено было в академической типографии оный мой журнал без остановки на чистой бумаге в осьмуху печатать по двенадцати сот экземпляров, а деньги с меня по прошествии всякой трети взыскивать; что же касается до рассмотрения изданий, нет ли в оных чего противного, сие могут просматривать, ежели благоволено будет, те люди, которые просматривают академические журнальные издания, не касаяся слогу моих изданий.
Только нижайше прошу, чтобы Канцелярия Академии Наук благоволила меня избавить от помешательства и затруднений в печатании. А начать оные издания, ежели получу позволение, намерен я с первого дня генваря наступающего года. Бригадир Александр Сумароков».
Сумароков обратился через своего бывшего патрона Алексея Разумовского к президенту Академии наук Кириллу Разумовскому, которому особого труда не составило помочь сумароковскому начинанию, отдав распоряжение:
«Печатать в академической типографии издаваемый им помесячно журнал и вносимые во оной пиэсы прежде печатания читать г-ну профессору Попову, которому, ежели во оных усмотрит что противного, напоминать о том издателю; а дабы в печатании все порядочно происходило и в академических делах в типографии остановки последовать не могло, то в Канцелярии учинить надлежащий тому распорядок. По прошествии же каждой трети от него, г-на бригадира Сумарокова требовать деньги» (распоряжение от 7 января 1759 года).
На набор и печатание с бумагою вышло: один экземпляр в месяц должен был стоить Сумарокову восемь с половиной копеек, в четыре месяца - тридцать четыре с небольшим копейки, если же за год, то один рубль и три копейки. Предварительная калькуляция будущего издателя журнала удовлетворила: «Оным щотом доволен и деньги по прошествии каждой трети исправно платить обязуюсь; а экземпляров надобно восемьсот».
К сотрудничеству в журнале Сумароков пригласил нескольких близких по духу и знающих своё дело людей. В создании первого номера «Трудолюбивой пчелы» вместе с Александром Петровичем участвовали Николай Мотонис (? – 1787) и Григорий Козицкий (1724 – 1775), знакомые друг с другом со времён обучения в Киево-Могилянской Академии. В статье первого номера «О пользе мифологии» Козицкий указал на аллегорический смысл названия журнала: «… чтоб читатели обучаясь и упражняясь в оной (мифологии) на подобие трудолюбивых пчел, то только из нее собирали, что знание их умножить, нравоучение им подать и благополучия их причиною быть может».
Первый номер журнала был предвосхищён эпиграфом, посвященным Великой Княгине ЕКАТЕРИНЕ АЛЕКСЕЕВНЕ:
Умом и красотой, и милостью Богиня,
О просвещенная ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ!
ВЕЛИКИЙ ПЕТР отверз к наукам Россам дверь,
И вводит в оную нас ЕВО премудра ДЩЕРЬ,
С ЕКАТЕРИНОЮ ПЕТРУ подобясь ныне,
И образец дая се ПЕТРОМ ЕКАТЕРИНЕ:
Возвысь сей низкий труд примерами ея,
И покровительством, Минерва будь моя!.

Цензором журнала был профессор астрономии Н.И. Попов (1720 – 1782), пьющий без всякого удержу и в пьяном угаре норовил править тексты Сумарокова. Александр Петрович докучал этим братьев Розумовских и через четыре месяца ему были назначены другие цензоры – профессор математики 36-летний С.К. Котельников (1723 – 1806) и 25-летний адъюнкт по астрономии С.Я. Румовский (1734 – 1812), но и Котельников не смог сработаться с Александром Петровичем, и просил руководство освободить от этой обязанности.
В июльском номере Александр Петрович хотел напечатать три пародии на оды Ломоносова, который узнав об этом, запретил корректору их набор. Фактически Ломоносов стал цензором Сумарокова. Конфликт разгорался все более и более. В итоге не выдержал сам Сумароков и завершил издание журнала последним, двенадцатым, выпуском 1759 г.
Декабрьский номер «Трудолюбивой пчелы» включал в себя девять публикаций:
I. Речь о пользе и превосходстве свободных наук.
II. Есхина Сократического Философа о Добродетели.
III. Из Тита Ливия.
IV. Сон.
V. Из Гольберговых писем.
VI. К издателю Трудолюбивой Пчелы.
VII. О копиистах.
VIII. К несмысленным рифмотворцам.
IX. Раставание с Музами.
На последней странице журнала между стихотворением «Раставание с Музами» и традиционным оглавлением набрано: «ТРУДОЛЮБИВОЙ ПЧЕЛЕ КОНЕЦ».
С тяжелым сердцем расставался Александр Петрович со своим любимым детищем:
Для множества причин
Противно имя мне писателя и чин;
С Парнаса нисхожу, схожу противу воли,
Во время пущего я жара моево,
И не взойду, по смерть, я больше на нево;
Судьба моей то доли.
Прощайте музы на всегда!
Я более писать не буду никогда
(Раставание с Музами)

Всю осень 1762 года в Москве проходили коронационные торжества. Сумароков был послан в Москву для участия в подготовке увеселительного зрелища для народа, кульминацией которых был маскарад «Торжествующая Минерва»
Для создания маскарада были привлечены крупнейшие таланты и «инвенторы» того времени: актёр и, как говорили, тайный советчик императрицы, Фёдор Григорьевич Волков, асессор Московского университета Михаил Матвеевич Херасков (1733 – 1807) и директор русского театра Александр Петрович Сумароков.
Волкову принадлежал сам план, действа; Херасков сочинил стихи – комментарии к маскараду и монологи главных действующих его лиц; а Сумароков - хоры для каждого действия, которые обращены к порокам либо произносятся самими пороками. Общим руководством мероприятия занимался И.И. Бецкой (1704 – 1795). Маскарад продолжался три дня - 31 января, 1 и 2 февраля 1763 года.

В 1764 г. Александр Петрович обращается к Екатерине II с просьбой отправить его в путешествие по Европе с тем, чтобы описать нравы и географию её, непосредственным носителем русского языка, чего до этого ни кто и никогда из русских не делал, а вся информация о Европе была доступна лишь в изложениях иностранцев. В удовлетворении его просьбы было отказано.
Этот проект смог реализовать лишь спустя 25 лет Н.М. Карамзин (1766 – 1826), итогом которого стала книга «Письма русского путешественника» (1791).

До конца жизни не складывались отношения Александра Петровича с графом Андреем Петровичем Шуваловым (1744 – 1789), который в эпитафии на смерть Ломоносова (1765), написанной на французском языке и опубликованной в Париже, ославил стихотворческий талант Сумарокова на «всю Европу», назвав его «копиист безрассудный дефектов Расина, порочащий дивную Музу Северного Гомера».

В 1766 году Александр Петрович окончательно разрывает свои отношения с первой женой Иоганной Христианной, но официального развода не последовало, и начинает жить гражданским браком с дочерью своего кучера Верой Прохоровой (1743 – 1777).
В декабре того же года умирает отец Александра Петровича и он был втянут в нелицеприятную тяжбу относительно наследства.
Муж его покойной сестры Елизаветы (1759) Аркадий Иванович Бутурлин (1700 – 1775), действительный камергер, решил полностью и целиком «лишить» сына отеческого наследства, на основании того, что Александр Петрович, презревший к тому времени узы освещенного церковью брака, находился в незаконных отношениях с крепостной. Кстати, по той же причине Сумароков не смог остановиться в родном доме.
На стороне зятя выступала и мать Александра Петровича, с которой он по этому поводу нещадно ругался. В связи с этим Прасковья Ивановна писала Императрице:
«… сего сентября 9-го дня, пришед ко мне внезапно вдом от злобы совсем из ума изступивший, начал меня в глаза такими непристойными и поносительными злоречить словами, которых я теперь уже и вспомнить не могу <...> А напоследок, выбежав на двор и выняв шпагу, неоднократно к людям моим прибегал, хотя их переколоть, <…>. Оное ж его бешенство и озарничество несколько часов продолжалося».
Разобравшись в семейном конфликте Сумароковых 2 декабря 1768 года Екатерина II пишет М.Н. Волконскому (1713 – 1788):
«Я слышу, что главным орудием неудовольствия матери статскаго действительнаго советника Сумарокова на онаго сына есть зять их Арка-дий Бутурлин. Чего ради призовите его к себе и объявите моим именем, что я с великим неудовольствием то принимаю, что он и в то время, когда я стараюсь мать с сыном примирить, не престает всевать между ними еще пущие раздоры и несогласия, и скажите ему, чтобы он впредь от таких богопротивных и развратных поступок воздержался под опасением нашего гнева.»

К 1768 г. Александр Петрович разочаровывается в правлении Екатерины II, восхождение которой на трон активно поддерживал.
Переиздавая в 1768 году, через 21 год после первой публикации, свою трагедию «Хорев», Сумароков в начале V действия заменил прежний связанный с содержанием пьесы монолог Кия новым, совершенно не нужным для развития сюжета и обрисовки характера героя, но представлявшим явный, всем понятный выпад против Екатерины: в это время императрица особенно гордилась своей Комиссией для сочинения проекта Нового уложения, которая должна была дать стране новые законы, а личная жизнь Екатерины, ее непрекращавшиеся любовные связи с фаворитами были хорошо известны в Петербурге и за его пределами.

В марте 1769 г. Сумароков переезжает на постоянное место жительство в Москву, продав в Петербурге собственный дом, располагавшийся на девятой линии Васильевского острова и всю свою обширную библиотеку через книготорговца Школария. В этом же году умерла его первая жена Иоганна Христианновна.

В середине 1770 года Дж. Бельмонти поставил в своем театре драму Бомарше (1732 – 1799) «Евгения» (1767); пьеса эта не принадлежала к классическому репертуару и, как немодная, не имела даже успеха в Париже. Петербургский театр тоже ее не принял. «Евгения» в Москве явилась в переводе молодого литератора Н.О. Пушникова (1745 – 1810) , прошла с большим успехом и делала полные сборы.
Сумароков, видя такой редкий успех, возмутился и написал письмо к Вольтеру. Философ ответил Сумарокову в его тоне. Подкрепленный словами Вольтера, Сумароков решительно восстал против «Евгении» и бранил Бомарше, на чем свет стоит.
Но его не слушали. Бельмонти по-прежнему продолжал давать ее в своем театре, московская публика продолжала наполнять театр во время спектаклей и по-прежнему аплодировала «слезной мещанской драме», как называли этот новый род пьес Вольтер и Сумароков с компанией классиков. Тогда возмущенный Сумароков написал не только резкую, но даже дерзкую статью и против драмы, и против актеров, и против публики, умышленно называя переводчика «подьячим» – худшего названия он не мог придумать:
«Ввелся у нас новый и пакостный род слезных драм. Такой скаредный вкус неприличен вкусу Великой Екатерины… «Евгения», не смея явиться в Петербург, вползла в Москву, и как она скаредно ни переведена каким-то подьячим, как ее скверно ни играют, а она имеет успех. Подьячий стал судьей Парнаса и утвердителем вкуса московской публики. Конечно, скоро будет преставление света. Но неужели Москва скорее поверит подьячему, нежели г. Вольтеру и мне?».
Этим словам, как все московское тогдашнее общество, так и актеры с содержателем театра сильно обиделись и поклялись отомстить Сумарокову за его выходки. Сумароков, чувствуя приближение грозы, заключил с Бельмонти письменный договор, по которому последний обязывался ни под каким видом не давать на своем театре его трагедий, обязуясь, в противном случае, за нарушение договора поплатиться всеми собранными за спектакль деньгами.
Но это не помешало врагам Сумарокова привести свой план в исполнение. Они упросили московского губернатора П.С Салтыкова (1698 – 1772) приказать Бельмонти поставить «Синава и Трувор», потому что, как говорили они, это было желанием всей Москвы. Салтыков, ничего не подозревавший, приказал Бельмонти поставить эту трагедию. Бельмонти, как и актеры, был очень рад насолить Сумарокову и приказал артистам исказить пьесу, насколько было возможно. В назначенный вечер театр наполнился враждебной Сумарокову публикой, занавес поднялся, и, едва актеры успели нарочно дурно выговорить несколько слов, раздались свистки, крики, стук ногами, ругательства и прочие бесчинства, тянувшиеся довольно долго. Никто трагедии не слушал, публика старалась исполнить все, в чем ее упрекал Сумароков. Мужчины ходили между кресел, заглядывали в ложи, разговаривали громко, смеялись, хлопали дверьми, грызли у самого оркестра орехи, и на площади по приказу господ шумели слуги и дрались кучера. Скандал вышел колоссальный, Сумароков от всего этого действа пришел в бешеную ярость:
Все меры превзошла теперь моя досада.
Ступайте, фурии! Ступайте вон из ада.
Грызите жадно грудь, сосите кровь мою
В сей час, в который я терзаюсь, вопию, -
Сейчас среди Москвы «Синава» представляют
И вот как автора несчастного терзают…
В запале Александр Петрович жалуется на Салтыкова Екатерине II, но вместо поддержки получил отповедь:
«Вам бы следовало сообразоваться с желанием первого правитель-ственного сановника в Москве; и если ему заблагорассудилось приказать, чтобы трагедия была играна, то надлежало его волю исполнить беcпрекословно. Я думаю, что вы лучше всех знаете, какого уважения достойны люди, служившие со славою и убеленные сединами. Вот почему советую вам избегать впредь подобных пререканий. Таким образом вы сохраните спокойствие души, необходимое для произведений вашего пера; а мне всегда приятнее будет видеть представление страстей в ваших драмах, нежели в ваших письмах».
Москва продолжала смаковать поражение Александра Петровича, на что он откликнулся эпиграммой:
Наместо соловьев кукушки здесь кукуют
И гневом милости Дианины толкуют;
Хотя разносится кукушечья молва,
Кукушкам ли понять богинины слова?..
В конфликт был вовлечен молодой поэт Гаврила Державин (1743 – 1816), который парировал Сумаркову колкой эпиграммой:
Сорока что соврет,
То все слывет сорочий бред.

В ноябре 1770 г. в Москве началась эпидемия чумы, унесшая за два года более 56 000 человек. Перед лицом возможной гибели Александр Петрович принимает решение узаконить свои отношения со своей гражданской женой Верой Прохоровой и венчается с ней в подмосковной деревне, где прятал новую семью от эпидемии чумы.

В 1773 г. Александр Петрович возвращается в Петербург с надеждой на литературный успех и размещается в Аничковом дворце перешедшего к этому времени во владение к К.Г Разумовскому, брату его покровителя А.Г. Разумовского:
«По окончании его незлобна века,
Сего живу я в доме человека,
Которого мне смерть
Слез токи извлекала,
И, вспомня коего, нельзя мне их отерть.
Ты знаешь то, чья смерть
В Москве сразить меня ударом сим алкала.
Владеет домом сим его любезный брат,
Толико ж, как и он, не зол и добронравен.»
(Письмо ко приятелю в Москву. 8 января 1774 г.)

Последнюю свою трагедию, «Мстислав», Сумароков пишет в 1774 году. В августе того же лета малолетний сын Сумарокова Павел был зачислен благодаря протекции нового фаворита Екатерины II Г.А. Потемкина (1739 – 1791) в Преображенский полк. От имени сына Александр Петрович пишет хвалебный станс:
……
Благополучен я в сей полк вступить судьбой,
Который был ПЕТРУ на будущи успехи,
Под именем ево младенческой утехи:
Потемкин! Я себя зрю в семь полку тобой.
…….
В этом же году Александр Петрович, окликаясь на восстание Пугачева, издает «Сокращенную повесть о Стеньке Разине».
Брошюра в 14 страниц была выпущена тиражом в 600 экземпляров. «Повесть» является пересказом немецкой анонимной брошюры «Kurtze doch wahchafftige Erzchlung von der blutigen Rebettion in der Moscau angerichtet durch den groben Verrather und Betrieger “Stenko Razin, denischen Cosaken…”» (1671). Автором этого сочинения считали, возможно, ошибочно, Яна Янсена Стрейса (Jan Janszoon Struys, 1630 - 1694), путешественника из Нидерландов, очевидца взятия Астрахани казаками, лично встречавшегося с атаманом Степаном Разиным.
Свою тягу к истории Александр Петрович пытается выразить в сборнике «Оды торжественные» изданные им в 1774 г., произведения в котором Сумароков расположил в исторической последовательности: жизнь и смерть Петра I, вступление на престол Елизаветы, Семилетняя война, смерть Елизаветы и воцарение Екатерины, развитие торговли на восточном направлении и путешествие Екатерины по Волге, начало войны с Турцией и основные ее эпизоды, волнения в Москве в «чумном» 1771 г., победа над Турцией.

Надежды Александра Петровича на литературный успех в Петербурге не оправдался. В связи с этим редактор журнала «Живописец» Н.И. Новиков (1744 – 1818) писал:
«<…> Ныне многие наилучшие книги переведены с разных иностран-ных языков и напечатаны на российском; но их и в десятую долю против романов не покупают. <…> Что ж касается до подлинных наших книг, то они никогда не были в моде и совсем не расходятся; да и кому их покупать? просвещенным нашим господчикам они не нужны, а невеждам и совсем не годятся. Кто бы во Франции поверил, если бы сказали, что Волшебных сказок разошлося больше сочинений Расиновых? А у нас это сбывается: «Тысяча одной ночи» продано гораздо больше сочинений г. Сумарокова. И какой бы лондонский книготорговец не ужаснулся, услышав, что у нас двести экземпляров напечатанной книги иногда в десять лет насилу раскупятся? О времена! о нравы! Ободряйтесь, российские писатели! сочинения ваши скоро и совсем покупать перестанут».
В конце 1774 г. в долгах и отчаянии Александр Петрович возвращается в Москву. Окончательный приговор его литературной карьеры вынесло распоряжение от 4 января 1775 г. Екатерины II:
«<…> сочинений действительного статского советника и кавалера графа Сумарокова впредь без цензуры Академии Наук не печатать».

Из писем Александра Петровича видно, что отныне он прозябал в нищете, поисках денег на выплату долгов и просто на жизнь, в болезнях и в тяжёлых переживаниях за судьбу жены, детей и своего творческого наследия.
В письме от 10 июля 1775 г. Александр Петрович писал графу Потёмкину:
«<…> А у меня завтре дом отъемлется, не знаю по какому праву, ибо дом мне в нынешний год по пристройке более уже тысячи рублей стал; а оценен он в 900 р., хотя и стал мне, кроме мебелей, в шестнадцать слишком тысяч. Демидову я должен только 2000 р., а он, рассердясь на меня за плута своего поверенного, которого он и сам со двора сбил, требует ныне и процентов и рекамбий, хотя и обещался мне о том и не помышлять.<…>»
Издерганный, обнищавший, осмеянный дворянством и его императрицей, Сумароков запил, опустился. Его не утешала даже слава, которой он пользовался среди литераторов:
….
Но если я Парнасс российский украшаю
И тщетно в жалобе к Фортуне возглашаю,
Не лучшель, коль себя всегда в мученьи зреть,
Скорее умереть?
Слаба отрада мне, что слава не увянет,
Которой никогда тень чувствовать не станет.
Какая нужда мне в уме,
Коль только сухари таскаю я в суме?
На что писателя отличного мне честь,
Коль нечего ни пить, ни есть?
(«Жалоба» 1775)

В мае 1777 г. умирает вторая жена Александра Петровича и он в том же году женится третий раз на другой своей крепостной Екатерине Гавриловне (1750 - ?), племяннице только что умершей второй жены, вновь пренебрегая благословением своей матери.
В связи со смертью второй жены Александр Петрович пишет директору Петербургской академии наук С.Г. Домашневу (1743 – 1795): «Я к вашему высокородию пишу для того связно, что я очень болен и сам ни читать, ни писать не могу, а особливо как умерла моя жена, так я плакал непрестанно двенадцать недель».
За два дня до смерти Александра Петровича его московский дом «в деревянном строении и с садом, а под хоромами с каменным фундаментом» был продан за 3572 рубля. Дом приобрёл купец П.А. Демидов (1709 – 1786).
По свидетельству М.А. Дмитриева (1796 – 1866): «Сумароков уже был предан пьянству без всякой осторожности. Нередко видал мой дядя, как он отправлялся пешком в кабак через Кудринскую площадь, в белом шлафроке, а по камзолу, через плечо, анненская лента. Он женат был на какой-то своей кухарке и почти ни с кем не был уже знаком...».

Прожив всего четыре месяца в третьем браке 1 октября 1777 г. Александр Петрович Сумароков умер.

Творческое наследие Александра Петровича составили девять траге-дий: «Хорев», «Аристона», «Семира», «Дмитрий Самозванец», «Синав и Трувор», «Ярополк и Демиза», «Вышеслав», «Мстислав», «Гамлет»; 12 комедий; 6 пьес, а также многочисленные переводы, стихи, проза, публицистика и критика.

Полное безденежье, неприязненные отношения с родственниками привели к тому, что у новой жены Александра Петровича не было денег даже на его похороны. Его хоронили актеры московского театра за свой счет. Собранных денег было так мало, что актерам пришлось нести его гроб на руках с Кудринской площади, где он умер, до кладбища Донского монастыря (6,3 км?!). Никого из родственников Александра Петровича на похоронах не было.
Среди актеров, участвовавших в похоронах Сумарокова, участвовал и актер московского театра Гаврила Дружеруков, которого Сумароков незадолго до своей смерти оскорбил, приняв по ошибке за автора колкой эпиграмм в свой адрес:
Сорока что соврет,
То все слывет сорочий бред.
Подписанной двумя буквами «Г.Д.».
В действительности автором этой эпиграммы был Гаврила Державин, совершенно в то время незнакомый Сумарокову.
(Н.П. Дробова ссылаясь на Николая Струйского считает автором этой эпиграммы Ф.Г. Карина (1740 – 1800), но данных подтвердить или опровергнуть это утверждение найти не удалось)
Брат неправедно оболганного актера незначительный чиновник канцелярии московского генерал губернатора Алексей Дружеруков тем не менее откликнулся на смерть великого поэта своего времени в поэме «Разговор в царстве мертвых Ломоносова и Сумарокова» (1777) где в частности есть такие строки от имени Сумарокова:

Лежащего меня без чувствия во гробе
Никто не восхотел в последний раз узреть.
Ни жалости о мне естественной иметь.
Архаров с Юшковым лишь только то явили,
По смерти что они ко мне любовь хранили.
В актерах я нашел чувствительны сердца:
Узнавши смерть они Семирина творца,
Стеная горестно потоки слез пролили,
Со жалостью мой прах в земной утробе скрыли.

Таким образом, кроме актеров московского театра на похоронах Александра Петровича присутствовали московский обер-полицмейстер генерал-майор Архаров Н.П. (1742 – 1814) и бывший (до 1773 г.) московский гражданский губернатор Юшков И.И. (1710 – 1786). Кроме Архарова Н.П. и Юшкова И.И. на этих похоронах присутствовал также и Страхов П.И., молодой тогда ещё физик и математик, а впоследствии профессор и ректор Московского университета (1805 – 1807) и член-корреспондент Петербургской академии наук (с 1803 г.).

Считается, что могила А.П. Сумарокова была заброшена и забыта, поэтому в 1836 г. в его могилу похоронили профессора Московского университета П.С. Щепкина (1793 – 1836), где вовремя захоронения и выяснилось, что это могила А.П. Сумарокова.

Сумароков Александр Петрович (1717 - 1777), поэт, драматург. Родился 14 ноября (25 н.с.) в Москве в старинной дворянской семье. До пятнадцати лет обучался и воспитывался дома.
В 1732 - 40 учился в Сухопутном шляхетском корпусе, где начал писать стихи, подражая Тредиаковскому. Служил адъютантом у графа Г.Головкина и графа А.Разумовского и продолжал писать, в это время испытывая сильное влияние од Ломоносова.
Через некоторое время находит собственный жанр - любовные песни, которые получили признание публики и расходились в списках. Он разрабатывает поэтические приемы изображения душевной жизни и психологических конфликтов, позднее примененные им в трагедиях.
Лирика Сумарокова была неодобрительно встречена Ломоносовым, сторонником гражданственной тематики. Полемика между Ломоносовым и Сумароковым по вопросам поэтического стиля представляла важный этап в развитии русского классицизма.
От любовных песен Сумароков переходит к стихотворным трагедиям - "Хорев" (1747), "Гамлет" (1748), "Синав и Трувор" (1750). В этих произведениях впервые в истории русского театра были использованы достижения французской и немецкой просветительской драматургии. Сумароков соединил в них личные, любовные темы с общественной и философской проблематикой. Появление трагедий послужило стимулом для создания Российского театра, директором которого стал Сумароков (1756 - 61).
В 1759 издавал первый русский литературный журнал "Трудолюбивая пчела", выступавший на стороне придворной группы, которая ориентировалась на будущую императрицу Екатерину II.
В начале царствования Екатерины II литературная слава Сумарокова достигает зенита. Молодые сатирики, группировавшиеся вокруг Н.Новикова и Фонвизина, поддерживают Сумарокова, который пишет басни, направленные против бюрократического произвола, взяточничества, бесчеловечного обращения помещиков с крепостными.
В 1770, после переезда в Москву, Сумароков вступает в конфликт с московским главнокомандующим П.Салтыковым. Императрица приняла сторону Салтыкова, на что Сумароков ответил издевательским письмом. Все это ухудшило его общественно-литературное положение.
В 1770-е он создал лучшие свои комедии ("Рогоносец по воображению", "Вздорщица", 1772) и трагедии "Дмитрий Самозванец" (1771), "Мстислав" (1774). Участвовал как постановщик в работе театра при Московском университете, издал сборники "Сатиры" (1774), "Элегии" (1774).
Последние годы жизни отмечены материальными лишениями, утратой популярности, что привело к пристрастию к спиртным напиткам. Это и явилось причиной смерти Сумарокова 1 октября (12 н.с.) 1777 в Москве.
Краткая биография из книги: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.

Творческий диапазон Александра Петровича Сумарокова очень широк. Он писал оды, сатиры, басни, эклоги, песни, но главное, чем он обогатил жанровый состав русского классицизма,- трагедия и комедия. Мировоззрение Сумарокова сформировалось под влиянием идей петровского времени. Но в отличие от Ломоносова он сосредоточил внимание на роли и обязанностях дворянства. Потомственный дворянин, воспитанник шляхетного корпуса, Сумароков не сомневался в законности дворянских привилегий, но считал, что высокий пост и владение крепостными необходимо подтвердить образованием и полезной для общества службой. Дворянин не должен унижать человеческое достоинство крестьянина, отягощать его непосильными поборами. Он резко критиковал невежество и алчность многих представителей дворянства в своих сатирах, баснях и комедиях.

Лучшей формой государственного устройства Сумароков считал монархию. Но высокое положение монарха обязывает его быть справедливым, великодушным, уметь подавлять в себе дурные страсти. В своих трагедиях поэт изображал пагубные последствия, проистекающие от забвения монархами их гражданского долга.

По своим философским взглядам Сумароков был рационалистом и на свое творчество смотрел как на своеобразную школу гражданских добродетелей. Поэтому на первое место им выдвигались моралистические функции.

Изучению творчества этого выдающегося русского писателя и публициста посвящена эта курсовая работа.

1. КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ И РАННЕ ТВОРЧЕСТВО СУМАРОКОВА

1.1 Краткая биография писателя

Александр Петрович Сумароков родился 14 (25) ноября 1717 в Петербурге в дворянской семье. Отец Сумарокова был крупным военным и чиновником при Петре I и Екатерине II. Сумароков получил хорошее домашнее образование, его педагогом был учитель наследника престола, будущего императора Павла II. В 1732 был отдан в специальное учебное заведение для детей высшего дворянства -Сухопутный шляхетный корпус, который называли “Рыцарской академией”. Ко времени окончания корпуса (1740) были напечатаны две Оды Сумарокова, в которых поэт воспевал императрицу Анну Иоанновну. Ученики Сухопутного шляхетного корпуса получали поверхностное образование, но блестящая карьера была им обеспечена. Не стал исключением и Сумароков, который был выпущен из корпуса адъютантом вице-канцлера графа М.Головкина, а в 1741, после воцарения императрицы Елизаветы Петровны, стал адъютантом ее фаворита графа А.Разумовского.

В этот период Сумароков называл себя поэтом “нежной страсти”: сочинял модные любовные и пасторальные песенки (“Негде, в маленьком леску” и др., всего около 150), которые имели большой успех, писал также пастушеские идиллии (всего 7) и эклоги (всего 65). Характеризуя эклоги Сумарокова, В.Г.Белинский писал, что автор “не думал быть соблазнительным или неприличным, а, напротив, он хлопотал о нравственности”. Критик основывался на посвящении, написанном Сумароковым к собранию эклог, в котором автор писал: “В эклогах моих возвещается нежность и верность, а не злопристойное сластолюбие, и нет таковых речей, кои бы слуху были противны”.

Работа в жанре эклоги способствовала тому, что у поэта выработался легкий, музыкальный стих, близкий к разговорному языку того времени. Основным размером, который использовал Сумароков в своих эклогах, элегиях, сатирах, эпистолах и трагедиях, был шестистопный ямб -русская разновидность александрийского стиха.

В одах, написанных в 1740-е годы, Сумароков руководствовался образцами, данными в этом жанре М.В.Ломоносовым. Это не помешало ему полемизировать с учителем по литературно-теоретическим вопросам. Ломоносов и Сумароков представляли два течения русского классицизма. В отличие от Ломоносова, Сумароков считал главными задачами поэзии не постановку общенациональных проблем, а служение идеалам дворянства. Поэзия, по его мнению, должна быть в первую очередь не величественной, а “приятной”. В 1750-е годы Сумароков выступил с пародиями на оды Ломоносова в жанре, который сам называл “вздорными одами”. Эти комические оды были в известной степени и автопародиями.

Сумароков пробовал свои силы во всех жанрах классицизма, писал сафические, горацианские, анакреонтические и другие оды, стансы, сонеты и т.д. Кроме того, он открыл для русской литературы жанр стихотворной трагедии. Сумароков начал писать трагедии во второй половине 1740-х годов, создав 9 произведений этого жанра: Хорев (1747), Синав и Трувор (1750), Димитрий Самозванец (1771) и др. В трагедиях, написанных в соответствии с канонами классицизма, в полной мере проявились политические взгляды Сумарокова. Так, трагический финал Хорева проистекал из того, что главный герой, “идеальный монарх”, потворствовал собственным страстям -подозрительности и недоверчивости. “Тиран на престоле” становится причиной страданий многих людей - такова главная мысль трагедии Димитрий Самозванец.

Созданию драматических произведений не в последнюю очередь способствовало то, что в 1756 Сумароков был назначен первым директором Российского театра в Петербурге. Театр существовал во многом благодаря его энергии.

В годы царствования Екатерины II Сумароков уделял большое внимание созданию притч, сатир, эпиграмм и памфлетных комедий в прозе (Тресотиниус, 1750, Опекун, 1765, Рогоносец по воображению, 1772 и др).

По своим философским убеждениям Сумароков был рационалистом, сформулировал свои взгляды на устройство человеческой жизни следующим образом: “Что на природе и истине основано, то никогда премениться не может, а что другие основания имеет, то похваляется, похуляется, вводится и выводится по произволению каждого и без всякого рассудка”. Его идеалом был просвещенный дворянский патриотизм, противостоящий некультурному провинциализму, столичной галломании и чиновничьей продажности.

Одновременно с первыми трагедиями Сумароков начал писать литературно-теоретические стихотворные произведения - эпистолы. В 1774 издал две из них - Эпистолу о российском языке и О стихотворстве в одной книге Наставление хотящим быти писателями. Одной из важнейших идей эпистол Сумарокова была идея о величии русского языка. В Эпистоле о российском языке он писал: “Прекрасный наш язык способен ко всему”. Язык Сумарокова гораздо ближе к разговорному языку просвещенных дворян, чем язык его современников Ломоносова и Тредиаковского.

Важным для него было не воспроизведение колорита эпохи, а политическая дидактика, провести которую в массы позволил исторический сюжет. Отличие состояло также в том, что во французских трагедиях сравнивался монархический и республиканский образ правления (в “Цинне” Корнеля, в “Бруте” и “Юлии Цезаре” Вольтера), в трагедиях Сумарокова республиканская тема отсутствует. Как убежденный монархист, он мог тирании противопоставить только просвещенный абсолютизм.

Трагедии Сумарокова представляют собой своеобразную школу гражданских добродетелей, рассчитанную не только на рядовых дворян, но и на монархов. В этом - одна из причин недоброжелательного отношения к драматургу Екатерины II. Не посягая на политические устои монархического государства, Сумароков затрагивает в своих пьесах его нравственные ценности. Рождается коллизия долга и страсти. Долг повелевает героям неукоснительно выполнять их гражданские обязанности, страсти - любовь, подозрительность, ревность, деспотические наклонности - препятствуют их осуществлению. В связи с этим в трагедиях Сумарокова представлены два типа героев. Первые из них, вступая в поединок с охватившей их страстью, в конце концов преодолевают свои колебания и с честью выполняют свой гражданский долг. К ним относятся Хорев (пьеса “Хорев”), Гамлет (персонаж из одноименной пьесы, представляющей собой вольную переделку трагедии Шекспира), Трувор (трагедия “Синав и Трувор”) и ряд других.

Проблема обуздания, преодоления личного “страстного” начала акцентируется в репликах действующих лиц. “Преодолей себя и вознесися паче”,- поучает Трувора новгородский боярин Гостомысл,

При жизни Сумарокова не было издано полное собрание его сочинений, хотя выходило много стихотворных сборников, составленных по жанровому признаку.

Сумароков умер в Москве, 59 лет от роду, и похоронен в Донском монастыре.

После смерти поэта Новиков дважды издавал Полное собрание всех сочинений Сумарокова (1781, 1787).

1.2 Сумароков как родоначальник трагедийного жанра

Литературную славу принесли Сумарокову трагедии. Он первый ввел этот жанр в русскую литературу. Восхищенные современники называли его “северным Расином”. Всего им написано девять трагедий. Шесть - с 1747 по 1758 г.: “Хорев” (1747), “Гамлет” (1748), “Синав и Трувор” (1750), “Артистона” (1750), “Семира” (1751), “Ярополк и Демиза” (1758). Затем, после десятилетнего перерыва, еще три:

“Вышеслав” (1768), “Дмитрий Самозванец” (1771) и “Мстислав” (1774).

Сумароков широко использовал в своих трагедиях опыт французских драматургов ХУП-ХУШ вв. - Корнеля, Расина, Вольтера. Но при всем том в трагедиях Сумарокова были и отличительные черты. В трагедиях Корнеля и Расина наряду с политическими имели место и сугубо психологические пьесы (“Сид” Корнеля, “Федра” Расина). Все трагедии Сумарокова носят резко выраженную политическую окраску. Авторы французских трагедий писали пьесы на античные, испанские и “восточные” сюжеты. В основу большей части трагедий Сумарокова положена отечественная тематика. При этом наблюдается интересная закономерность. Драматург обращался к самым отдаленным эпохам русской истории, легендарного или полулегендарного характера, что “Бери свою любовь и овладей собой” (Ч(3. С. 136),- вторит Гостомыслу его дочь Ильмена.

Сумароков решительно переделывает одну из лучших трагедий Шекспира “Гамлет”, специально подчеркивая свое несогласие с автором. „Гамлет" мой,- писал Сумароков,- на Шекспирову трагедию едва-едва походит” (10. С. 117). Действительно, в пьесе Сумарокова отца Гамлета убивает не Клавдий, а Полоний. Осуществляя возмездие, Гамлет должен стать убийцей отца любимой им девушки. В связи с этим до неузнаваемости изменяется знаменитый монолог Гамлета, начинающийся у Шекспира словами “Быть или не быть?”:

Что делать мне теперь?

Не знаю, что зачать? Легко ль Офелию навеки потерять!

Отец! Любовница! О имена драгие...

Пред кем я преступлю? Вы мне равно любезны (3. С. 94 - 95).

Ко второму типу относятся персонажи, у которых страсть одерживает победу над государственным долгом. Это прежде всего лица, облеченные верховной властью,- князья, монархи, т. е. те, кто, по мысли Сумарокова, должен особенно ревностно выполнять свои обязанности:

Потребно множество монарху проницанья,

Коль хочет он носить венец без порицанья.

И если хочет он во славе быти тверд,

Быть должен праведен и строг и милосерд (3. С. 47).

Но, к сожалению, власть часто ослепляет правителей, и они легче, чем их подданные, оказываются рабами своих чувств, что самым печальным образом отражается на судьбе зависимых от них людей. Так, жертвами подозрительности князя Кия становятся его брат и невеста брата - Оснельда (“Хорев”). Ослепленный любовной страстью новгородский князь Синав доводит до самоубийства Трувора и его возлюбленную Ильмену (“Синав и Трувор”). Наказанием неразумным правителям чаще всего становятся раскаяние, муки совести, наступающие после запоздалого прозрения. Однако в некоторых случаях Сумароков допускает и более грозные формы возмездия.

Самой смелой в этом отношении оказалась трагедия “Дмитрий Самозванец” - единственная из пьес Сумарокова, основанная на достоверных исторических событиях. Это первая в России тираноборческая трагедия. В ней Сумароков показал правителя, убежденного в своем праве быть деспотом и абсолютно неспособного к раскаянию. Свои тиранические наклонности Самозванец декларирует настолько откровенно, что это даже вредит психологической убедительности образа: “Я к ужасу привык, злодейством разъярен, //Наполнен варварством и кровью обагрен” (4. С. 74).

Сумароков разделяет просветительскую идею о праве народа на свержение монарха-тирана. Разумеется, под народом подразумеваются не простолюдины, а дворяне. В пьесе эта идея реализуется в виде открытого выступления воинов против Самозванца, который перед лицом неминуемой гибели закалывает себя кинжалом. Следует отметить, что незаконность правления Лжедмитрия мотивируется в пьесе не самозванством, а тираническим правлением героя: “Когда б не царствовал в России ты злонравно, // Димитрий ты иль нет, сие народу равно” (4. С. 76).

Заслуга Сумарокова перед русской драматургией состоит в том, что он создал особый тип трагедий, оказавшийся чрезвычайно устойчивым на протяжении всего XVIII в. Неизменный герой сумароковских трагедий - правитель, поддавшийся какой-либо пагубной страсти - подозрительности, честолюбию, ревности - ив силу этого причиняющий страдания своим подданным.

Для того чтобы тирания монарха раскрывалась в сюжете пьесы, в нее вводятся двое влюбленных, счастью которых препятствует деспотическая воля правителя. Поведение влюбленных определяется борьбой в их душе долга и страсти. Однако в пьесах, где деспотизм монарха приобретает разрушительные размеры, борьба между долгом и страстью влюбленных уступает место борьбе с правителем-тираном. Развязка трагедий может быть не только печальной, но и счастливой, как в “Дмитрии Самозванце”. Это свидетельствует об уверенности Сумарокова в возможности обуздания деспотизма.

Герои сумароковских пьес мало индивидуализированы и соотносятся с той общественной ролью, которая им отводится в пьесе: несправедливый монарх, хитрый вельможа, самоотверженный военачальник и т. п. Обращают на себя внимание пространные монологи. Высокому строю трагедии соответствуют александрийские стихи (шестистопный ямб с парной рифмой и цезурой посередине стиха). Каждая трагедия состоит из пяти актов. Соблюдаются единства места, времени и действия.

1.3 Комедии и сатиры

Сумарокову принадлежат двенадцать комедий. По опыту французской литературы “правильная” классическая комедия должна быть написана стихами и состоять из пяти актов. Но Сумароков в ранних своих опытах опирался на другую традицию - на интермедии и на комедию дель-арте, знакомую русскому зрителю по спектаклям приезжих итальянских артистов. Сюжеты пьес традиционны: сватовство к героине нескольких соперников, что дает автору возможность демонстрировать их смешные стороны. Интрига обычно осложняется благоволением родителей невесты к самому недостойному из претендентов, что не мешает, впрочем, благополучной развязке. Первые три комедии Сумарокова “Тресотиниус”, “Пустая ссора” и “Чудовищи”, состоявшие из одного действия, появились в 1750 г. Герои их повторяют действующих лиц комедии дельарте: хвастливый воин, ловкий слуга, ученый педант, алчный судья. Комический эффект достигался примитивными фарсовыми приемами: дракой, словесными перепалками, переодеванием.

Так, в комедии “Тресотиниус” к дочери господина Оронта - Кларисе сватаются ученый Тресотиниус и хвастливый офицер Брамарбас, Господин Оронт - на стороне Тресотиниуса. Сама же Клариса любит Доранта. Она притворно соглашается подчиниться воле отца, но втайне от него вписывает в брачный контракт не Тресотиниуса, а Доранта. Оронт вынужден примириться с совершившимся. Комедия “Тресотиниус”, как мы видим, еще очень связана с иноземными образцами, героев, заключение брачного контракта - все это взято из итальянских пьес. Русская действительность представлена сатирой на конкретное лицо. В образе Тресотиниуса выведен поэт Тредиаковский. В пьесе много стрел направлено в Тредиаковского, вплоть до пародии на его любовные песенки.

Следующие шесть комедий - “Приданое обманом”, “Опекун”, “Лихоимец”, “Три брата совместники”, “Ядовитый”, “Нарцисс” - были написаны в период с 1764 по 1768 г. Это так называемые комедии характеров. Главным герой в них дается крупным планом. Его “порок” - самовлюбленность (“Нарцисс”), злоязычие (“Ядовитый”), скупость (“Лихоимец”) - становится объектом сатирического осмеяния.

На сюжет некоторых комедий характеров Сумарокова оказала влияние “мещанская” слезная драма; в ней обычно изображались добродетельные герои, находящиеся в материальной зависимости от “порочных” персонажей. Большую роль в развязке слезных драм играл мотив узнавания, появление неожиданных свидетелей, вмешательство представителей закона. Наиболее типична для комедий характеров пьеса “Опекун” (1765). Ее герой - Чужехват - разновидность типа скупца. Но в отличие от комических вариантов этого характера сумароковский скупец страшен и отвратителен. Будучи опекуном нескольких сирот, он присваивает их состояние. Некоторых из них - Нису, Пасквина - он держит на положении слуг. Сострате препятствует выйти замуж за любимого человека. В конце пьесы козни Чужехвата разоблачаются, и он должен предстать перед судом.

К 1772 г. относятся “бытовые” комедии: “Мать - совместница дочери”, “Вздорщица” и “Рогоносец по воображению”. Последняя из них испытала влияние пьесы Фонвизина “Бригадир”. В “Рогоносце” противопоставлены друг другу два типа дворян: образованные, наделенные тонкими чувствами Флориза и граф Кассандр - и невежественные, грубые, примитивные помещик Викул и его жена Хавронья. Эта чета много ест, много спит, играет от скуки в карты.

Одна из сцен живописно передает черты быта этих помещиков. По случаю приезда графа Кассандра, Хавронья заказывает дворецкому праздничный обед.

Делается это увлеченно, вдохновенно, со знанием дела. Обширный перечень блюд колоритно характеризует утробные интересы деревенских гурманов. Здесь - свиные ноги со сметаной и хреном, желудок с начинкой, пирожки с солеными груздями, “фрукасе” из свинины с черносливом и каша “размазня” в “муравленом” горшочке, который, ради знатного гостя, приказано накрыть “веницейской” (венецианской) тарелкой.

Забавен рассказ Хавроньи о посещении ею петербургского театра, где она смотрела трагедию Сумарокова “Хорев”. Все увиденное на сцене она приняла за подлинное происшествие и после самоубийства Хорева решила поскорее покинуть театр. “Рогонесец по воображению” - шаг вперед в драматургии Сумарокова. В отличие от предшествующих пьес, писатель избегает здесь слишком прямолинейного осуждения героев. В сущности, Викул и Хавронья - неплохие люди. Они добродушны, гостеприимны, трогательно привязаны друг к другу. Беда их в том, что они не получили должного воспитания и образования.

Сумарокову принадлежат десять сатир. Лучшая из них - “О благородстве” - близка по содержанию к сатире Кантемира “Филарет и Евгений”, но отличается от нее лаконизмом и гражданской страстностью. Тема произведения - истинное и мнимое благородство. Дворянину Сумарокову больно и стыдно за собратьев по сословию, которые, пользуясь выгодами своего положения, забыли об обязанностях. Подлинное благородство - в полезных для общества делах:

Древность рода, с точки зрения поэта,- весьма сомнительное преимущество, поскольку родоначальником всего человечества, согласно Библии, был Адам. Право на высокие посты дает только просвещение. Дворянинревежда, дворянин-бездельник не может претендовать на благородство:

А если ни к какой я должности не годен,-

Мой предок дворянин, а я не благороден (4.С. 191).

В других своих сатирах Сумароков высмеивает бездарных, но амбициозных писателей (“О худых рифмотворцах”), невежественных и корыстолюбивых судейских чиновников (“О худых судьях”), дворян-галломанов, уродующих русскую речь (“О французском языке”). Большая часть сатир Сумарокова написана александрийскими стихами в форме монолога, насыщенного риторическими вопросами, обращениями, восклицаниями.

Особое место среди сатирических произведений Сумарокова занимает “Хор ко превратному свету”. Слово “превратный” означает здесь “иной”, “другой”, “противоположный”. “Хор” был заказан Сумарокову в 1762 г. для публичного маскарада “Торжествующая Минерва” по случаю коронации в Москве Екатерины II. По замыслу устроителей маскарада в нем должны были высмеиваться пороки предшествующего царствования. Но Сумароков нарушил предложенные ему границы и заговорил об общих недостатках русского общества. “Хор” начинается с рассказа “синицы”, прилетевшей из-за “полночного” моря, об идеальных порядках, которые она видела в чужом (“превратном”) царстве и которые резко отличаются от всего того, что она встречает у себя на родине. Само “превратное” царство имеет у Сумарокова утопический, умозрительный характер. Но этот чисто сатирический прием помогает ему обличать взяточничество, неправосудие подьячих, пренебрежение дворян к наукам, увлечение всем “чужестранным”. Наиболее смелыми выглядели стихи об участи крестьян: “Со крестьян там кожи не сдирают, // Деревень на карты там не ставят, // За морем людьми не торгуют” (6. С. 280).

2. ПОЭЗИЯ И ПУБЛИЦИСТИКА А.П. СУМАРОКОВА

2.1 Поэтическое творчество

Поэтическое творчество Сумарокова чрезвычайно разнообразно. Он писал оды, сатиры, эклоги, элегии, эпистолы, эпиграммы. У современников особенной популярностью пользовались его притчи и любовные песни.

Этим словом, обозначающим короткий назидательный рассказ, писатель называл свои басни. Сумарокова можно считать основателем басенного жанра в русской литературе. Он обращался к нему на протяжении всей своей творческой жизни и создал 374 басни. Современники высоко отзывались о них. “Притчи его почитаются сокровищами Российского Парнаса”,- указывал Н. И. Новиков в своем “Опыте исторического словаря о российских писателях”. Притчи Сумарокова отражают самые разнообразные стороны русской жизни того времени. По тематике их можно разделить на три основные группы.

Сумароков первый в русской литературе ввел в жанр басни разностопный стих и этим резко повысил ее выразительные возможности. Не довольствуясь аллегорическими образами из животного и растительного мира, поэт часто обращался к конкретному бытовому материалу и на его основе создавал выразительные жанровые сценки (“Стряпчий”, “Шалунья”, “Мужик и Кляча”, “Кисельник”). В своих притчах, относящихся, по поэтической градации классицистов, к низким жанрам, Сумароков ориентировался на русский фольклор - на сказку, пословицу, анекдот с их грубоватым юмором и живописным разговорным языком. У Сумарокова можно встретить такие выражения, как “и патоку поколупала” (“Жуки и Пчелы”), “защекотало ей его ворчанье в ухе” (“Безногий солдат”), “ни молока, ни шерсти” (“Болван”), “и плюнула в глаза” (“Спорщица”), “какой плетешь ты вздор” (“Шалунья”). Сумароков огрубляет язык своих басен. В самом подборе вульгарных слов он видит одно из средств унизить, высмеять отвергаемые им явления частной и общественной жизни. Эта черта резко отличает притчи Сумарокова от галантных, рафинированных басен Лафонтена. В области басен Сумароков - один из предшественников Крылова.

Любовная поэзия в творчестве Сумарокова представлен эклогами и песнями. Эклоги его, как правило, созданы по одному ж тому же плану. Сначала возникает пейзажная картина: луг, роща, ручей или река; герои и героини - идиллические пастухи и пастушки с античными именами Дамон, Клариса и т. п. Изображаются их любовные томления, жалобы, признания. Завершаются эклога счастливой развязкой эротического, подчас довольно откровенного, характера.

Большим успехом у современников пользовались песни Сумарокова, особенно любовные. Всего им было написано свыше 150 песен. Чувства, выраженные в них, чрезвычайно разнообразны, но чаще всего передают страдания, муки любви. Здесь и горечь неразделенной страсти, и ревность, и тоска, вызванная разлукой с любимым человеком. Любовная лирика Сумарокова полностью освобождена от всякого рода реалий. Мы не знаем ни имени героев, ни их общественного положения, ни места, где они живут, ни причин, вызвавших их разлуку. Чувства, отрешенные от быта и социальных отношений героев, выражают общечеловеческие переживания. В этом одна из черт “классицистичности” поэзии Сумарокова.

Некоторые из песен стилизованы в духе фольклорной поэзии. К ним относятся: “В роще девки гуляли” с характерным припевом “Калина ли моя, малина ли моя”; “Где ни гуляю, ни хожу” с описанием народных гуляний. К этой категории следует отнести песни военного и сатирического содержания: “О ты, крепкий, крепкий Бендерград” и “Савушка грешен”. Песни Сумарокова отличаются исключительным ритмическим богатством. Он писал их двусложными и трехсложными размерами и даже дольниками. Столь же разнообразен их строфический рисунок. О популярности песен Сумарокова свидетельствует включение многих из них в печатные и рукописные песенники XVIII в., часто без имени автора.

Сумароковым написаны первые в русской литературе элегии. Этот жанр был известен еще в античной поэзии, а позже стал общеевропейским достоянием. Содержанием элегий обычно были грустные размышления, вызванные несчастной любовью: разлукой с любимым человеком, изменой и т. п. Позже, особенно в XIX в., элегии наполнились философскими и гражданскими темами. В XVIII в. элегии, как правило, писались александрийскими стихами.

В творчестве Сумарокова использование этого жанра в известной степени было подготовлено его же трагедиями, где монологи героев часто представляли собой своего рода маленькие элегии. Наиболее традиционны в поэзии Сумарокова элегии с любовной тематикой, такие, как “Уже ушли от нас играния и смехи”, “Другим печальный стих рождает стихотворство”.

Своеобразный цикл образуют элегии, связанные с театральной деятельностью автора. Две из них (“На смерть Ф. Г. Волкова” и “На смерть Татьяны Михайловны Троепольской”) вызваны преждевременной кончиной ведущих артистов петербургского придворного театра - лучших исполнителей трагических ролей в пьесах Сумарокова. В двух других элегиях - “Страдай прискорбный дух, терзайся грудь моя” и “Все меры превзошла теперь моя досада” - отразились драматические эпизоды театральной деятельности самого поэта. В первой из них он жалуется на происки врагов, лишивших его директорского места. Вторая вызвана грубым нарушением авторских прав. Сумароков категорически возражал против исполнения роли Ильмены в его пьесе “Синав и Трувор” бездарной актрисой Ивановой, которой симпатизировал московский главнокомандующий Салтыков.

Автор обратился с жалобой на произвол Салтыкова к императрице, но получил в ответ насмешливое оскорбительное письмо. Произведения Сумарокова значительно расширили жанровый состав русской классицистической литературы. “...Первый он из россиян,- писал Н. И. Новиков, - начал писать трагедии по всем правилам театрального искусства, но столько успел в оных, что заслужил название “северногоРасина”.(8. С. 36)

2.1 Публицистика и драматургия

Сумароков был так же и выдающимся журналистом, он остро ощущал и сугубо художественные задачи, которые стояли перед русской литературой. Свои соображения по этим вопросам он изложил в двух эпистолах: “О русском языке” и “О стихотворстве”. В дальнейшем он объединил их в одном произведении под названием “Наставление хотящим быти писателями” (1774). Образцом для “Наставления” послужил трактат Буало “Искусство поэзии”, но в сочинении Сумарокова ощущается самостоятельная позиция, продиктованная насущными потребностями русской литературы. В трактате Буало не ставится вопрос о создании национального языка, поскольку во Франции XVII в. эта проблема уже была решена. Сумароков же именно с этого начинает свое “Наставление”: “Такой нам надобен язык, как был у греков, // Какой у римлян был, И следуя в том им // Как ныне говорит Италия и Рим” (1. С. 360).

Основное место в “Наставлении” отведено характеристике новых для русской литературы жанров: идиллии, оды, поэмы, трагедии, комедии, сатиры, басни. Большая часть рекомендаций связана с выбором стиля для каждого из них: “Во стихотворстве знай различие родов // И что начнешь, ищи к тому приличных слов” (1. С. 365). Но отношение к отдельным жанрам у Буало и Сумарокова не всегда совпадает. Буало очень высоко отзывается о поэме. Он ставит ее даже выше трагедии. Сумароков говорит о ней меньше, довольствуясь лишь характеристикой ее стиля. За всю свою жизнь он не написал ни одной поэмы. Его талант раскрылся в трагедии и комедии, Буало вполне терпим к малым жанрам - к балладе, рондо, мадригалу. Сумароков в эпистоле “О стихотворстве” называет их “безделками”, а в “Наставлении” обходит полным молчанием.

В конце царствования императрицы Елизаветы Сумароков выступил против установившегося образа правления. Его возмущало то, что дворяне не соответствуют идеальному образу “сыновей отечества”, что процветает взяточничество. В 1759 он начал издавать журнал “Трудолюбивая пчела”, посвященный жене наследника престола, будущей императрице Екатерине II, с которой он связывал надежды на устроение жизни по истинно нравственным принципам. В журнале содержались нападки на вельмож и подъячих, из-за чего он был закрыт через год после основания.

Оппозиционность Сумарокова не в последнюю очередь была основана на его тяжелом, раздражительном характере. Житейские и литературные конфликты - в частности, конфликт с Ломоносовым -отчасти тоже объясняются этим обстоятельством. Приход Екатерины II к власти разочаровал Сумарокова тем, что кучка ее фаворитов в первую очередь взялась не за служение общему благу, а за удовлетворение личных потребностей.

Крайне самолюбивый и строптивый нрав Сумарокова служил источником бесконечных ссор и столкновений, даже с ближайшими его родными. Подорвать литературный авторитет Сумарокова врагам его не

удавалось, но в отношениях к нему многих лиц из высшего и литературного круга было немало несправедливого. У вельмож его дразнили и потешались его бешенством; Ломоносов и Третьяковский донимали его насмешками и эпиграммами. Они жестоко напали на И. П. Елагина, когда тот в своей "сатире на петиметра и кокеток" обратился к Сумарокову в таких выражениях:

Наперсник Буалов, российский наш Расин,

Защитник истины, гонитель, бич пороков.(5. С. 34)

Сумароков, с своей стороны, не оставался в долгу: в своих вздорных одах - он пародировал высокопарные строфы Ломоносова, а Тредьяковского изобразил в "Трессотиниусе", в лице тупого педанта, то читающего неуклюжие и смешные стихи, от которых все бегут, то рассуждающего о том, какое "твердо" правильные - о трех-ли ногах или об одной. Противниками Сумарокова на литературном поприще были еще Эмин и Лукин, но Херасков, Майков, Княжнин, Аблесимов склонялись перед его авторитетом и были его друзьями.

С цензурой Сумароков вел постоянную борьбу. В большинство случаев непримиримость Сумарокова объяснялась его неуклонным стремлением к истине, как он ее понимал. С сильнейшими вельможами своего времени Сумароков так же спорил и горячился, как и со своими собратьями по перу, и ни шутом у них, ни льстецом не мог быть уже по самой своей; натуре. Отношения Сумарокова к И. И. Шувалову были проникнуты искренним и глубоким уважением.

Сумароков управлял театром не особенно долго: из-за каких-то в точности неизвестных столкновений с артистами и недоразумений или, вернее, интриг, Сумароков был, в 1761 г., уволен от звания директора театра. Хотя это не охладило в нем страсти к сочинительству, но он был очень огорчен и с особенной радостью встретил воцарение Екатерины II. В похвальном слове, написанном по этому поводу, он в сильных выражениях нападал на невежество, укрепленное пристрастием и силой, как на источник неправды в жизни; он умолял государыню исполнить то, что смерть помешала исполнить Петру Великому - создать "великолепный храм ненарушимого правосудия". Императрица Екатерина знала и ценила Сумарокова и, несмотря на необходимость подчас делать этой "горячей голове" внушения, не лишала его своего расположения. Все сочинения его печатались на счет Кабинета.

Любопытно и для характеристики времени и нравов, и для определения взаимных отношений Сумарокова и императрицы, дело его с содержателем московского театра Бельмонти, которому он запретил играть свои произведения. Бельмонти обратился к главнокомандующему Москвы, фельдмаршалу гр. П. С. Салтыкову, и тот, не вникнув хорошенько в дело, разрешил ему играть произведения Сумарокова.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Творчество Сумарокова оказало большое влияние на современную ему русскую литературу. Просветитель Н.Новиков брал эпиграфы к своим антиекатерининским сатирическим журналам из притч Сумарокова: “Они работают, а вы их труд ядите”, “Опасно наставленье строго, / Где зверства и безумства много” и др. Радищев называл Сумарокова великим мужем. Пушкин считал его главной заслугой то, что “Сумароков требовал уважения к стихотворству в пору пренебрежительного отношения к литературе”.

Образцом для Сумарокова служили Расин и Вольтер. Его трагедии отличаются всеми внешними свойствами ложноклассической французской трагедии - ее условностью, отсутствием живого действия, односторонним изображением характеров и т. д. Сумароков не только перерабатывал, но прямо заимствовал из французских трагедий план, идеи, характер, даже целые сцены и монологи. Его Синавы и Труворы, Ростиславы и Мстиславы были лишь бледными копиями Ипполитов, Британников и Брутов французских трагедий.

Современникам трагедии Сумарокова нравились идеализацией характеров и страстей, торжественностью монологов, внешними эффектами, яркой противоположностью между добродетельными и порочными лицами; они надолго утвердили ложноклассический репертуар на русской сцене. Будучи лишены национального и исторического колорита, трагедии Сумарокова имели воспитательное значение для публики в том отношении, что в уста действующих лиц влагались господствовавшие в то время в европейской литературе возвышенные идеи о чести, долге, любви к отечеству и изображения страстей облекались в облагороженную и утонченную форму.

Комедии Сумарокова имели меньший успех, чем трагедии. И они, большей частью, переделки и подражания иноземным образцам; но в них гораздо больше сатирического элемента, обращенного к русской действительности. В этом отношении комедии Сумарокова, из которых лучшая - "Опекун", вместе с сатирами, баснями и некоторыми эклогами, представляют богатый материал для изучения духа эпохи и общества. Цель комедии Сумароков.

В тяжелые минуты душой Сумароковым овладевало религиозное чувство, и он искал утешение от скорбей в псалмах; он переложил псалтырь в стихи и писал духовные сочинения, но в них столь же мало поэзии как и в его духовных одах. Его критические статьи и рассуждения в прозе имеют в настоящее время лишь историческое значение.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Алданов, М.С. Русская литература в эпоху классицизма. / М.С. Алданов.М., 1992. 468 с.

2. Аренд, X.В. Становление русской классической литературы./ Х.В. Аренд. М., 1996. 539с.

3. Булич, Н.П. Сумароков и современная ему критика./ Н.П. Булич. СПб., 1954. 351с.

4. Гарджиев К.С. Введение в литературоведение. -М.: Издательская корпорация Логос, 1997.

5. Мекаревич Э. Легальная революция/УДиалог.1999. - № 10-12.

6. Сумароков А.П. Поли. собр. всех соч. Ч. 4.

7. Новиков Н.И. Избранные сочинения М., Л., 1951.

8. Пушкин, А.С. Собрание сочинений./ А.С. Пушкин. М., 1987. 639с.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Александр Петрович Сумароков (1717-1777) — русский поэт, писатель и драматург XVIII в.

Родился во дворянской семье 14 (25) ноября 1717 года в Санкт-Петербурге. Обучался дома, продолжил образование в Сухопутном шляхетском корпусе, где начал заниматься литературной работой, перелагая стихами псалмы, сочиняя от имени кадетов «поздравительные оды» императрице Анне, песни — по образцу французских поэтов и В. К. Тредиаковского (Тредьяковского). Окончив корпус в 1740 году, был зачислен на службу сперва в военно-походную канцелярию графа Миниха, затем адъютантом у графа А. Г. Разумовского.

Многоречие свойственно человеческому скудоумию.

Сумароков Александр Петрович

Известность ему принесла напечатанная в 1747 году и сыгранная при дворе его первая трагедия «Хорев». Пьесы его игрались при дворе выписанной из Ярославля труппой Ф. Г. Волкова.

Когда же в 1756 году был учреждён постоянный театр, Сумарокова назначили директором этого театра и он долго оставался главным «поставщиком» репертуара. За «Хоревом» последовало восемь трагедий, двенадцать комедий и три оперных либретто.

Параллельно Сумароков, работавший чрезвычайно быстро, развивался в других областях литературы. В 1755-1758 годах он был активным сотрудником академического журнала «Ежемесячные сочинения», в 1759 году издавал собственный журнал сатирико-нравоучительного оттенка «Трудолюбивая пчела» (первый частный журнал в России). В 1762-1769 годах выходили сборники его басен, с 1769 по 1774 год — ряд сборников его стихотворений.

Несмотря на близость ко двору, покровительство вельмож, похвалы почитателей, Сумароков не чувствовал себя оценённым по заслугам и постоянно жаловался на недостаток внимания, придирки цензуры и невежество публики. В 1761 году он потерял управление театром. Позже, в 1769 году, переселился в Москву. Здесь, заброшенный покровителями, разорившийся и спившийся, он умер 1 (12) октября 1777 года. Похоронен на Донском кладбище в Москве.

Творчество Сумарокова развивается в рамках классицизма, в том виде, какой он принял во Франции XVII — нач. XVIII вв. Современные почитатели поэтому не раз провозглашали Сумарокова «наперсником Буало», «северным Расином», «Мольером», «российским Лафонтеном».

Литературная деятельность Сумарокова останавливает внимание своим внешним разнообразием. Им испробованы все жанры: оды (торжественные, духовные, философские, анакреонтические), эпистолы (послания), сатиры, элегии, песни, эпиграммы, мадригалы, эпитафии; В своей стихотворной технике он использовал все существовавшие тогда размеры, делал опыты в области рифмы, применял разнообразные строфические построения.