Сатирические произведения а к толстого. Сатирические и юмористические стихотворения

Примите так!"

Тут едок стал и даже горче перца

Злодея вид.

Добра за зло испорченное сердце

Ах! не простит.

Высокий дух посредственность тревожит,

Тьме страшен свет.

Портрет еще простить убийца может,

Аренду ж - нет.

Зажглась в злодее зависти отрава

Так горячо,

Что, лишь надел мерзавец Станислава

Через плечо,-

Он окунул со злобою безбожной

Кинжал свой в яд

И, к Деларю подкравшись осторожно,-

Хвать друга в зад!

Тот на пол лег, не в силах в страшных болях

На кресло сесть.

Меж тем злодей, отняв на антресолях

У Дуни честь,-

Бежал в Тамбов, где был, как губернатор,

Весьма любим.

Потом в Москве, как ревностный сенатор,

Был всеми чтим.

Потом он членом сделался совета

В короткий срок...

Какой пример для нас являет это,

Какой урок!

x x x

НАДПИСИ НА СТИХОТВОРЕНИЯХ

А. С. ПУШКИНА

ПОДРАЖАНИЕ

("Я видел смерть: она сидела...")

. . . . . . . . . . . .

Прости, печальный мир, где темная стезя

Над бездной для меня лежала,

Где жизнь меня не утешала,

Где я любил, где мне любить нельзя!

Небес лазурная завеса,

Любимые холмы, ручья веселый глас,

Ты, утро - вдохновенья час,

Вы, тени мирные таинственного леса,

И всe - прости в последний раз!

Ты притворяешься, повеса,

Ты знаешь, баловень, дорогу на Парнас.

ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ

. . . . . . . . . . . .

Приди, меня мертвит любовь!

В молчанье благосклонной ночи

Явись, волшебница! Пускай увижу вновь

Под грозным кивером твои небесны очи,

И плащ, и пояс боевой,

И бранной обувью украшенные ноги...

Не медли, поспешай, прелестный воин мой,

Приди, я жду тебя: здоровья дар благой

Мне снова ниспослали боги,

А с ним и сладкие тревоги

Любви таинственной и шалости младой.

По мне же, вид являет мерзкий

В одежде дева офицерской.

ИЗ ПИСЬМА

Есть в России город Луга

Петербургского округа.

Хуже б не было сего

Городишки на примете,

Если б не было на свете

Новоржева моего.

Город есть еще один,

Называется он Мглин,

Мил евреям и коровам,

Стоит Луги с Новоржевым.

ДОРИДЕ

Я верю: я любим; для сердца нужно верить.

Нет, милая моя не может лицемерить;

Все непритворно в ней: желаний томный жар,

Стыдливость робкая-харит бесценный дар,

Нарядов и речей приятная небрежность

И ласковых имен младенческая нежность.

Томительна харит повсюду неизбежность.

ВИНОГРАД

. . . . . . . . .

Краса моей долины злачной,

Отрада осени златой,

Продолговатый и прозрачный,

Как персты девы молодой.

Мне кажется, тому немалая досада,

Чей можно перст сравнить со гроздом винограда.

ЖЕЛАНИЕ

("Кто видел край, где роскошью природы...")

. . . . . . . . . . . . .

И там, где мирт шумит над тихой урной,

Увижу ль вновь, сквозь темные леса,

И своды скал, и моря блеск лазурный,

И ясные, как радость, небеса?

Утихнут ли волненья жизни бурной?

Минувших лет воскреснет ли краса?

Приду ли вновь под сладостные тени

Душой заснуть на лоне мирной лени?..

Пятьсот рублей я наложил бы пени

За урну, лень и миртовы леса.

На странице, где помещено обращенное к Е. А.

Баратынскому четверостишие "Я жду обещанной тетради...".

Толстой написал:

Вакх, Лель, хариты, томны урны,

Проказники, повесы, шалуны,

Цевницы, лиры, лень, Авзонии сыны,

Камены, музы, грации лазурны,

Питомцы, баловни луны,

Наперсники пиров, любимцы Цитереи

И прочие небрежные лакеи.

АКВИЛОН

Зачем ты, грозный аквилон,

Тростник болотный долу клонишь?

Зачем на дальний небосклон

Ты облако столь гневно гонишь?

. . . . . . . . . .

Как не наскучило вам всем

Пустое спрашивать у бури?

Пристали все: зачем, зачем?-

Затем, что то - в моей натуре!

ПРОРОК

. . . . . . . . . . . .

"Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею моей

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей!"

Вот эту штуку, пью ли, ем ли,

Всегда люблю я, ей-же-ей!

ЗОЛОТО И БУЛАТ

Все мое,- сказало злато;

Все мое,- сказал булат;

Все куплю,- сказало злато;

Все возьму,- сказал булат.

Ну, так что ж?- сказало злато;

Ничего!- сказал булат.

Так ступай!- сказало злато;

И пойду!- сказал булат.

В. С. ФИЛИМОНОВУ ПРИ ПОЛУЧЕНИИ

ПОЭМЫ ЕГО "ДУРАЦКИЙ КОЛПАК"

. . . . . . . . . .

Итак, в знак мирного привета,

Снимая шляпу, бью челом,

Узнав философа-поэта

Под осторожным колпаком.

Сей Филимонов, помню это,

И в наш ходил когда-то дом:

Толстяк, исполненный привета,

С румяным ласковым лицом.

АНЧАР

А князь тем ядом напитал

Свои послушливые стрелы

И с ними гибель разослал

К соседям в чуждые пределы,

Тургенев, ныне поседелый,

Нам это, взвизгивая смело,

В задорной юности читал.

ОТВЕТ

. . . . . . . . . . .

С тоской невольной, с восхищеньем

Я перечитываю вас

И восклицаю с нетерпеньем:

Пора! В Москву, в Москву сейчас!

Ни муз, ни Пресни, ни харит.

Когда бы не было тут Пресни,

От муз с харитами хоть тресни.

ЦАРСКОСЕЛЬСКАЯ СТАТУЯ

Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.

Дева печально сидит, праздный держа черепок.

Чудо! не сякнет водэ, изливаясь из урны разбитой:

Дева над вечной струей вечно печальна сидит.

Чуда не вижу я тут. Генерал-лейтенант Захаржевский,

В урне той дно просверлив, воду провел чрез нее.

x x x

ПРИМЕЧАНИЯ

САТИРИЧЕСКИЕ И ЮМОРИСТИЧЕСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ

Благоразумие. - Последняя строфа написана несколько позже. Синклит - собрание высших сановников. По-австрийски. - Намек на враждебную по отношению к России позицию, занятую во время Крымской войны Австрией, которая до этого считалась ее верным союзником.

[А.М.Жемчужникову] "Вхожу в твой кабинет...". - Обращено к двоюродному брату Толстого, поэту Алексею Жемчужникову (1821 - 1908), одному из создателей Козьмы Пруткова.

[К.К.Павловой] "Прошу простить великодушно...". - Павлова К.К. (1807-1893) - поэтесса и переводчица. С конца 50-х годов жила за границей. Толстой познакомился с нею в 1861 г. В их письмах много шуточных стихотворений Павлова перевела на немецкий язык "Дон Жуана", "Смерть Иоанна Грозного", "Царя Федора Иоанновича" и ряд стихотворений Толстого. В борьбе суровой с жизнью душной - начало пародии Толстого на поэму И.С.Аксакова "Бродяга". Сребролукий - бог Аполлон (греч. миф.). Фебов синклит - собрание людей искусства (Феб - второе имя Аполлона, который считался покровителем искусств).

Бунт в Ватикане. - В этом стихотворении, написанном в Риме, высмеивается лицемерие и ханжество главы католической церкви. Толстой вышучивает также воинственные замыслы и претензии папы римского на сохранение его светской власти. Приап (греч. миф.) - бог плодородия, садов и полей, покровитель чувственных наслаждений. Антонелли Д. (1806-1886) - кардинал, глава государственного совета Папской области. Casta diva - пречистая дева; ария из оперы итальянского композитора В.Беллини "Норма"; возможно, впрочем, что речь идет о каком-то католическом песнопении. Мероде Ф.-К. (1820-1874) - военный министр Папской области.

[Б.М.Маркевичу] "Ты, что в красе своей румяной...". - Б.М.Маркевич (1822-1884) - реакционный писатель и публицист, сотрудник изданий Каткова, приятель Толстого, который, однако, не разделял многих взглядов Маркевича. Взяв на себя корректуру сборника стихотворений Толстого, Маркевич небрежно отнесся к этой работе и пропустил много ошибок. Алкивиад (451 - 404 до н.э.) - афинский политический деятель и полководец; наряду с незаурядными способностями отличался легкомыслием, себялюбием и т.п. Бутков В.П. (1814-1881) - государственный секретарь. В конце 50-х годов Маркевич служил в Государственной канцелярии под его начальством. С изнеможением в кости - строка из стихотворения Ф.И.Тютчева "Как птичка раннею зарей...". Ксантиппость. - Ксантиппа - жена древнегреческого философа Сократа, которая, по преданию, отличалась сварливым и злым характером; имя ее стало нарицательным.

[Д.А.Толстому] "Бисмарк, сидючи в Берлине...". - Надпись на сборнике стихотворений, подаренном министру народного просвещения Д.А.Толстому. С поэтом Н.Ф.Щербиной (1821 - 1869) А.К.Толстой был в эти годы в приятельских отношениях. О чем он просил Д.А.Толстого - неизвестно. В первых строках речь идет о международной обстановке после разгрома Австрии Пруссией в 1866 г. Бонапарт - Наполеон III.

[Ф.К.Мейендорфу] "Барон, тебе, делившему...". - Надпись на сборнике стихотворений 1867 г. Мейендорф Ф.К. (ум. в 1870 г.) - русский дипломат. Толстой встречался с ним в Риме в начале 1866 г. Тебе, переломившему // Копье с святым отцом. - Имеется в виду резкое столкновение Мейендорфа, занимавшего до 1866 г. должность старшего секретаря русской миссии в Ватикане и фактически исполнявшего обязанности посла, с папой Пием IX в декабре 1865 г. Это столкновение послужило поводом для разрыва дипломатических отношений между русским правительством и Ватиканом.

История государства Российского от Гостомысла до Тимашева. - Сам Толстой, упоминая о своем произведении в письмах, каждый раз называл его иначе: "L"histoire de Russia", "L"histoire de Russie jusqu"a Тимашев", "История России", "Сокращенная русская история", "История государства Российского от Гостомысла до Тимашева". Почти все заглавия в письмах Толстого явно сокращенные, а потому мы остановились на последнем, в котором ощущается как фон "История Государства Российского" Карамзина. Весьма вероятно, что сатира не имела окончательно установленного поэтом заглавия. Существует, впрочем, другая точка зрения на этот счет, которая основывается на свидетельстве В.М.Жемчужникова и согласно которой сатира должна быть озаглавлена "Сокращенная русская история от Гостомысла до Тимашева" (см.: А.Бабореко. Новые сведения о стихотворениях А.К.Толстого. - В журн.: "Русская литература", 1959, Э 3, с. 200-201).

Сразу после написания "История" стала распространяться в списках и приобрела большую популярность. Редактор журнала "Русская старина" М.И.Семевский хотел опубликовать ее тотчас же после смерти Толстого, но натолкнулся на цензурные препятствия. Ему удалось это сделать лишь в 1883 г. Возможно, что замысел сатиры Толстого возник не без воздействия двух стихотворений, напечатанных в известном сборнике "Русская потаенная литература XIX столетия" (Лондон, 1861): "Сказка" и "Когда наш Новгород Великий...". Вот начало второго из них (до "Русской потаенной литературы" оно появилось в 4-й книжке "Голосов из России" - Лондон, 1857):

Когда наш Новгород Великий

Отправил за море послов,

Чтобы просить у них владыки

Для буйных вольницы голов,

Он с откровенностию странной

Велел сказать чужим князьям:

"Наш край богатый и пространный,

Да не дался порядок нам!"*

* Толстой хорошо знал издания революционной эмиграции. Композитор М.М.Ипполитов-Иванов, посетивший Красный Рог через несколько лет после смерти поэта, писал в своих воспоминаниях, что "в библиотеке А.К. оказались почти все заграничные издания Бакунина, Герцена, весь "Колокол" и почти все журналы с пометками и замечаниями А.К.".

Гостомысл - легендарный новгородский посадник (правитель города) или князь, по совету которого, как сообщает летопись, новгородцы пригласили якобы варяжских князей. Тимашев - см. вступит. статью (И.Г.Ямпольский. А.К.Толстой). Иордан - река в Палестине, в которой, по евангельскому рассказу, крестился Иисус Христос. Имярек - по имени. В официальных бумагах это слово указывало место, где нужно вставить чье-нибудь имя. Трезвонить лишь горазд. - Речь идет о религиозности Федора, мало занимавшегося государственными делами. Паки - опять, снова. Но был ли уговор - то есть были ли взяты у Михаила Романова при его вступлении на престол какие-нибудь обязательства, ограничивавшие его власть. Madame, при вас на диво и т.д. - Желая прослыть просвещенной монархиней, "философом на троне", Екатерина II вступила в переписку с французскими мыслителями. Она добилась того, что ее хвалили. Но все их советы относительно насущных политических и социальных преобразований в России остались, разумеется, втуне. Дидерот - Д.Дидро. Мальтийский кавалер. - Павел I был гроссмейстером духовного ордена мальтийских рыцарей. Louis le Desire (Людовик Желанный) - прозвище, данное роялистами Людовику XVIII (1755-1824), возведенному на французский престол при содействии Александра I. Veillot - барон И.О.Велио (1830-1899), директор почтового департамента министерства внутренних дел в 1868-1880 гг.; имя его неоднократно встречается в письмах и стихах Толстого; поэт негодовал на него за перлюстрацию (тайный просмотр) корреспонденции и высмеивал за плохую работу почты. Столбец - свиток, старинная рукопись. Зело - очень. Водвори - водворил. Аз - я. Не дописах поспешно и т.д. - Ср. с текстом летописи: "Такоже и аз худый, недостойный и многогрешный раб божий Лаврентий мних... И ныне, господа отци и братья, оже ся где буду описал, или переписал, или не дописал, чтите исправливая бога для, а не клените".

"Стасюлевич и Маркевич...". - Стасюлевич М.М. (1826-1911) - историк и публицист, редактор либерального журнала "Вестник Европы", сторонник реальной системы образования. Б.М.Маркевич (1822-1884) - реакционный писатель и публицист, сотрудник изданий Каткова, приятель Толстого, который, однако, не разделял многих взглядов Маркевича. "Ваше препирательство со Стасюлевичем, - писал Толстой Маркевичу 3 ноября 1869 г., - ... вдохновило меня на куплеты, но я их показывал только жене и сразу же уничтожил... Я даже и забыл эти куплеты - помню только, что они начинались так..." Стихотворение вызвано полемикой Стасюлевича и Маркевича, которая является лишь эпизодом длившейся в течение ряда лет полемики "Вестника Европы", с одной стороны, и "Русского вестника" и "Московских ведомостей" - с другой, о реальной и классической системе образования. Полемика имела в 60-е годы политический смысл. Представители правительственного лагеря видели в проповеди классицизма способ отвлечь молодежь от материалистических и революционных идей. Этого нельзя сказать о Толстом, хотя он также был горячим сторонником классического образования. Толстой осуждал недопустимые, с его точки зрения, полемические приемы; см. его письмо к Маркевичу от 26 мая 1869 г.: "Все наши полемисты... не умеют полемизировать, так как не аргументируют, а бранятся. Стасюлевич всякое мнение, не согласное с его собственным, называет доносом, Катков - предательством". Маркевича же он обвинял в непозволительных намеках, которые имеют "видимость инсинуации".

"Как-то Карп Семенович...". - Это и следующее стихотворения связаны с той же полемикой, что и предыдущее, и составляют часть письма к Маркевичу от 22 декабря 1869 г. Стихотворению предшествуют слова: "Редактор "Вестника Европы" говорит в последнем номере своего журнала, что падение Афин и Рима доказывает, как неудовлетворителен был классицизм. Это очень хорошо, и я думаю написать по этому поводу песню. Пока что я могу только набросать эти несколько неудовлетворительных стихов". Иронизируя над Стасюлевичем, Толстой имел в виду его примечание к статье С.М.Соловьева "Наблюдения над историческою жизнию народов"; Стасюлевич использовал одно из утверждений Соловьева в полемических целях.

"Рука Алкида тяжела...". - Стихотворение отделено от предыдущего следующим признанием: "Что до меня, то я откровенный классик, я люблю греческий мир, и все греческое мне нравится".

Медицинские стихотворения

"Медицинскими" назвал эти стихотворения сам Толстой. Героем их является доктор А.И.Кривский, служивший в Красном Роге в 1868 - 1870 годах. По-видимому, не все стихотворения этого цикла дошли до нас, в частности, известны лишь четыре строки из стихотворения о пиявке:

Ища в мужчине идеала,

Но стыд храня,

Пиявка доктору сказала:

Люби меня!

3. "Верь мне, доктор (кроме шутки!)...". - Причетник - младший церковнослужитель в православной церкви, пономарь, дьячок и т.п. Писать мыслете - говорится о неровной походке пьяного. Мыслете - старинное название буквы "м".

"Угораздило кофейник...". - Исполати! (хвала! слава!) и Аксиос! (достоин!) - греческие выражения, употреблявшиеся в церковной службе. Веселися, храбрый росс! - Строка из хора "Гром победы, раздавайся...", сочиненного Г.Р.Державиным для празднества у Потемкина в 1791 г. и часто исполнявшаяся впоследствии в разных торжественных случаях.

Послания к Ф.М.Толстому

Толстой Феофил Матвеевич (1809-1881) - музыкальный критик, композитор и беллетрист; член Главного управления по делам печати; печатал критические статьи под псевдонимом: Ростислав. Послания связаны с запрещением постановки "Царя Федора Иоанновича". О ходе дела информировал поэта, обещая свое содействие, Ф.М.Толстой. В октябре 1868 г. И.А.Гончаров сообщил А.К.Толстому об окончательном запрещении трагедии и о неожиданном поведении Ф.М.Толстого. "Мне стало известно, - писал А.К.Толстой Маркевичу, - что Феофил, когда председательствовал в Совете по делам печати в отсутствие Похвистнева, додал оба свои голоса против "Федора Иоанновича", ратуя в то же время в качестве литератора за разрешение этой пьесы. Это вдохновило меня на послание к Феофилу". Оно не дошло до нас; известны лишь четыре строки:

Но боле сам с собой согласен...

. . . . . . . . . . . . . . . . .

Стяжал себе двойной венец:

Литературный и цензурный.

1. "Вкусив елей твоих страниц...". - Ф.М.Толстой обиделся на поэта за не дошедшее до нас первое послание к нему, особенно за эпитеты "двуличный" и "трехипостасный", и написал ему длинное письмо, в котором утверждал, что с самого начала, несмотря на крупные литературные достоинства пьесы, считал неудобной ее постановку на сцене. На это письмо Толстой и ответил посланием "Вкусив елей твоих страниц...". Концовка - перифраз двух строк из "Стансов" Пушкина.

2. "В твоем письме, о Феофил...". - Посылая стихотворение Маркевичу, поэт сообщил ему, что оно является ответом на одно из писем Ф.М.Толстого, которое "пахнет провокацией". "Лаокоона" он хвалил, как я "Феодора" в "Проекте". - По-видимому, имеется в виду следующий эпизод. После выхода трактата Г.-Э.Лессинга об искусстве "Лаокоон" (1766) Х.-А.Клотц - немецкий филолог-классик и влиятельный журналист, человек даровитый, но недобросовестный - прислал Лессингу льстивое письмо, которым пытался расположить его в свою пользу. Но, обманувшись в своих расчетах, он подверг критике некоторые мысли, высказанные в "Лаокооне". Ответом на его возражения и вместе с тем уничтожающей характеристикой Клотца явились "Письма антикварного содержания" Лессинга, которые нанесли сильный удар его научной репутации. "Проект" - "Проект постановки на сцену трагедии "Царь Федор Иоаннович"". Veillot - барон И.О.Велио (1830-1899), директор почтового департамента министерства внутренних дел в 1868-1880 гг.; имя его неоднократно встречается в письмах и стихах Толстого; поэт негодовал на него за перлюстрацию (тайный просмотр) корреспонденции и высмеивал за плохую работу почты. Шувалов И.И. (1727-1797) - государственный деятель середины XVIII в., содействовавший развитию науки и искусства, оказывавший покровительство ученым и писателям. Ломоносов, Державин и другие посвящали Шувалову свои произведения. Вечный враг так называемых вопросов - цитата из Козьмы Пруткова: "В обществе заговорили о каких-то новых потребностях, о каких-то новых вопросах... Я - враг всех так называемых вопросов!"

"Сидит под балдахином...". - В русской сатирической литературе и публицистике Китай издавна фигурировал как ширма, за которой можно было более свободно говорить о темных сторонах российской действительности. Так, в одной из своих рецензий начала 40-х годов Белинский писал о китайском имени Дзун-Кин-Дзын и "китайском духе", распространяющемся в России, о мандаринах и "мандаринском журнале" "Плошка всемирного просвещения, вежливости и учтивости", имея в виду под последним ультрареакционный журнал "Маяк".

Песня о Каткове, о Черкасском, о Самарине, о Марковиче и о арапах. - 14 марта 1869 г. на обеде, данном в его честь в Одесском английском клубе, Толстой произнес речь, которая кончалась провозглашением тоста "за благоденствие всей русской земли, за все русское государство, во всем его объеме, от края и до края, и за всех подданных государя императора, к какой бы национальности они ни принадлежали". Последние слова вызвали недовольство приятеля Толстого Б.М.Маркевича. Резкая оценка националистических и русификаторских взглядов Маркевича содержится в письмах к нему Толстого от 26 апреля и 24 мая 1869 г. Против этих взглядов направлено и стихотворение. Катков М.Н. (1818-1887) - журналист и публицист, редактор журнала "Русский вестник" и газеты "Московские ведомости"; до 60-х годов умеренный либерал, а затем - апологет самодержавия и идеолог дворянской реакции. Черкасский В.А. (1824-1878) - общественный и государственный деятель, примыкавший к славянофилам; после польского восстания 1863 г. занимал пост главного директора правительственной комиссии внутренних дел в Польше. Самарин Ю.Ф. (1819-1876) - публицист и общественный деятель славянофильского лагеря; как и В.А.Черкасский, был деятельным сотрудником статс-секретаря по делам Польши Н.А.Милютина; в 1868 г. вышли первые два выпуска его сочинения "Окраины России", в котором он доказывал, что русская политика недостаточно проникнута национальными интересами и что правительство недооценивает опасностей, грозящих русскому государству на окраинах. Маркевич Б.М. (1822-1884) - реакционный писатель и публицист, сотрудник изданий Каткова, приятель Толстого, который, однако, не разделял многих взглядов Маркевича. Недавно и ташкентцы... - В 60-х годах значительная часть Туркестана была присоединена к России, образовав туркестанское генерал-губернаторство с центром в Ташкенте. Алба (Альба) (1507-1582) - испанский полководец и государственный деятель; правитель Нидерландов; безуспешно пытался кровавым террором подавить нидерландскую революцию. Осанна! (греч. - спаси же!) и Аксиос! (греч. - достоин!) - выражения, употреблявшиеся в церковной службе.

Мудрость жизни. - Боскетная - комната, украшенная или расписанная зеленью. Корша ведомость - либеральная газета "С.-Петербургские ведомости", выходившая под редакцией В.Ф.Корша. Вслед за пахарем прилежным и т.д. - Цитата из стихотворения Фета "Первая борозда".

[А.Н.Мальцевой] "Пью ль мадеру, пью ли квас я..." -. - Мальцева А.Н. (1820-1894) - жена брянского помещика и крупного заводчика С.И.Мальцева, приятельница царицы. Стихотворение написано по дороге из Ливадии в Одессу во время сильной качки.

"Все забыл я, все простил...". - Это и следующие стихотворения составляют часть письма к Маркевичу от 14 мая 1871 г. Стихотворению предшествуют слова: "Если бы не наступила уже весна и не пели соловьи, я бы написал ругательное письмо Тимашеву... но мягкая погода и меня делает кротким"). О Тимашеве см. во вступит. статье (И.Г.Ямпольский. А.К.Толстой). Veillot - барон И.О.Велио (1830-1899), директор почтового департамента министерства внутренних дел в 1868-1880 гг.; имя его неоднократно встречается в письмах и стихах Толстого; поэт негодовал на него за перлюстрацию (тайный просмотр) корреспонденции и высмеивал за плохую работу почты.

"Я готов румянцем девичьим...". - Стихотворение отделено от предыдущего словами: "Я хотел бы, чтобы такие же чувства Вы питали к Стасюлевичу". Об их полемике см. выше, в примечании к стихотворению "Стасюлевич и Маркевич...".

[М.Н.Лонгинову] "Слава богу, я здоров...". - Написано перед отъездом за границу. Лонгинов был в то время орловским губернатором.

Отрывок. - Veillot - барон И.О.Велио (1830-1899), директор почтового департамента министерства внутренних дел в 1868-1880 гг.; имя его неоднократно встречается в письмах и стихах Толстого; поэт негодовал на него за перлюстрацию (тайный просмотр) корреспонденции и высмеивал за плохую работу почты. Юдифь - библейская героиня; во время нашествия вавилонского полководца Олоферна отправилась в неприятельский лагерь и обворожила Олоферна своей красотой, а когда он заснул, отрубила ему голову и этим спасла родину от иноземных захватчиков.

[Б.М.Маркевичу] "В награду дружеских усилий...". - Б.М.Маркевич (1822-1884) - реакционный писатель и публицист, сотрудник изданий Каткова, приятель Толстого, который, однако, не разделял многих взглядов Маркевича. Терпсихора (греч. миф.) - муза танца. Хариты (греч. миф.) - богини красоты; в переносном значении - красавицы.

Послание к М.Н.Лонгинову о дарвинисме. - Лонгинов М.Н. (1823-1875) - библиограф и историк литературы, в молодости член кружка, группировавшегося вокруг редакции "Современника", и либерал; с конца 1850-х годов резко поправел и перешел в лагерь реакции; в 1871 - 1875 гг. был начальником Главного управления по делам печати и жестоко преследовал передовую мысль. Лонгинов ответил Толстому стихотворным посланием, в котором утверждал, что слухи о запрещении книги Дарвина не соответствуют действительности. Вот как реагировал на это Толстой: "Он отрекается от преследования Дарвина. Тем лучше, но и прочего довольно" (письмо к Стасюлевичу от 3 января 1873 г.). Первый эпиграф взят также из Козьмы Пруткова. Овамо и семо - там и здесь. Шматина глины - ком глины, из которого, по библейскому преданию, бог создал человека. Бармы - принадлежность парадного наряда русских князей и царей, надевавшаяся на плечи; также: ризы священника или оплечья на них.

"Боюсь людей передовых...". - "Приезжающие сюда русские, - писал Толстой Маркевичу из Флоренции в начале 1873 г., - рассказывали мне, что меня продолжают ругать в разных газетах. Я же -

Боюсь людей передовых...

Сон Попова. - Сатира сразу приобрела большую популярность и стала ходить по рукам в многочисленных списках... О прототипе министра см. во вступит. статье (И.Г.Ямпольский. А.К.Толстой). С большой похвалой отозвался о "Сне Попова" Тургенев (письмо Толстого к жене, ноябрь 1874 г.). Не раз восхищался им Л.Н.Толстой. "Это бесподобно. Нет, я не могу не прочитать вам этого". - И Лев Николаевич начал мастерски читать "Сон Попова"... вызывая иногда взрывы смеха", - записал в дневник П.А.Сергеенко. В ноябре 1875 г. чтение "Сна Попова" не было допущено на вечере памяти А.К.Толстого, организованном Литературным фондом. Имярек - по имени. В официальных бумагах это слово указывало место, где нужно вставить чье-нибудь имя. Неглиже - небрежный вид, небрежная домашняя одежда. К Цепному мосту. - У Цепного моста в Петербурге (теперь мост Пестеля) помещалось Третье отделение. Причинный казус - неожиданный и неприятный случай. Не бе - не было. Лазоревый полковник. - Жандармы носили голубую форму. Санкюлот - презрительная кличка, данная реакционерами в годы французской революции XVIII в. беднейшим слоям населения и революционерам-якобинцам, которые носили длинные брюки, а не аристократические короткие штаны до колен (culotte). Впоследствии в консервативной публицистике слово "санкюлот" употреблялось в смысле: вольнодумец, революционно настроенный человек. Комплот (фр. complot) - заговор. Ектенья - заздравное моление, здесь употреблено в ироническом смысле. Пряжка - нагрудный знак, выдававшийся за усердие, непорочную службу и пр.

[М.П.Арнольди] "Ропща на прихоти судеб...". - Написано во Флоренции. М.П.Арнольда - давний приятель Толстого, муж Н.А.Арнольди, автора популярного в свое время романа из жизни русской революционной эмиграции "Василиса" (1879).

Рондо. - Пален К.И. (1833-1912) - министр юстиции в 1867-1878 гг. Во время его управления министерством судебное ведомство повернуло на путь реакции. Однако по вопросу о суде присяжных Толстой критиковал Палена справа, упрекая в слишком мягком к нему отношении. Резкий выпад против суда присяжных см. также в "Потоке-богатыре". Каламбурное использование слов "параллелен" и "вертикален" заимствовано из восьмистишия А.Ф.Вельтмана (в его романе "Странник").

[Великодушие смягчает сердца] "Вонзил кинжал убийца нечестивый...". - Стихотворение направлено против идей непротивления злу. В основе его лежат, по-видимому, какие-то неизвестные нам факты. Аренда - награда, состоявшая в предоставлении государственного имения во временное владение; с 1837 г. под именем аренды крупным чиновникам назначалась на несколько лет денежная прибавка к жалованью. Станислава - т.е. орден св. Станислава. Камергер - придворный чин. Совет - Государственный совет.

Надписи на стихотворениях А.С.Пушкина. - Надписи, опубликованные племянником С.А.Толстой, поэтом и философом Д.Н.Цертелевым, были сделаны на лейпцигском издании стихотворений Пушкина 1861 г. (Этот экземпляр, по-видимому, безвозвратно пропал.) Стихотворения Пушкина цитируются по этому изданию. Строки, написанные на той странице, где помещено стихотворение "Я жду обещанной тетради...", Цертелев связывал именно с этим четверостишием, между тем толчком для их написания были скорее напечатанные рядом стихотворения "Баратынскому из Бессарабии", "Друзьям", "Адели"; в них фигурируют "Вакха буйный пир", "звук лир", музы, "питомцы муз и Аполлона", хариты, Лель. "Везде, где попадаются слова Лель, повеса, шалуны, цевницы, хариты, - писал Цертелев, - Толстой подчеркивает их и снабжает примечаниями... Против некоторых стихотворений стоят краткие восклицания: "хорошо", "великолепно", "вот это я понимаю", но большею частью примечания имеют характер шутки". Наконец, Цертелев утверждает, что надписей Толстого было множество. Продолжение "Золота и булата" приписывалось также М.Л.Михайлову. Мглин - уездный город Черниговской губернии; в Мглинском уезде находилось имение Толстого Красный Рог. Авзония - Италия. Цитерея, или Киферея (греч. миф.) - одно из прозвищ Афродиты (остров Кифера был одним из центров культа Афродиты). Филимонов В.С. (1787-1858) - поэт, беллетрист и драматург. Захаржевский Я.В. (1780-1860) - начальник царскосельского дворцового управления.

И.Г.Ямпольский

Они непосредственно связаны с историческими идеалами писателя. Поэтическая сатира Толстого направлена, с одной стороны, на демократическое движение 1860-х годов с его «нигилистическим» уклоном, а с другой - на русскую правящую бюрократию. В «Сне Попова» поэт создает обобщенный образ правящего министра-бюрократа, маскирующего свои деспотические замашки либеральной фразеологией. В «Истории государства Российского от Гостомысла до Тимашева» представлена сатирическая портретная галерея русских монархов. Толстой тонко пародирует в ней верноподданнический пафос и лакировку исторического прошлого в трудах официальных историков. Примечательно, что сатира Толстого появилась в списках одновременно с «Историей одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина.

В балладе «Порой веселой мая» сатирический эффект возникает из столкновения фольклорного миросозерцания со злобой дня: два лада (жених и невеста) - один в «мурмолке червленой», другая в «венце наборном» - беседуют о нигилистах. Совершается «выпадение из былинного тона», начинается игра анахронизмами, смешением времен. «Российская коммуна, прими мой первый опыт!» - восклицает Толстой в финале этой баллады. Нашествие материализма и утилитаризма на Русскую землю было пророчески предсказано им в 1871 году:

В одном согласны все лишь:

Коль у других именье

Отымешь и разделишь,

Начнется вожделенье.

Особое место в сатирическом творчестве писателя занимает Козьма Прутков - коллективный псевдоним А. К. Толстого и его двоюродных братьев Алексея Михайловича и Владимира Михайловича Жемчужниковых, выступавших со стихами, баснями, афоризмами, комедиями, литературными пародиями, написанными от лица поэта-чиновника, самодовольного и тупого, добродушного и благонамеренного, который судит обо всем на свете с казенно-бюрократической точки зрения. Впервые имя Козьмы Пруткова появилось в юмористическом приложении к некрасовскому журналу «Современник» под названием «Литературный ералаш» в 1854 году. В «Досугах Козьмы Пруткова», опубликованных здесь, пародировалась самодовольная пошлость, мнимое величие человека с «усеченным» бюрократическим миросозерцанием. Литературные друзья и собратья пародировали эпигонский романтизм популярного в те годы поэта Бенедиктова («Аквилон»), издевались над сторонниками «чистого искусства» («Философ в бане»), над современной лженаукой («Предисловие к «Гисторическим материалам...»), спорили со славянофилами («Разница вкусов»). Произведения Козьмы Пруткова печатались в 1859-1863 годах в «Искре», «Современнике», «Развлечении». Друзья придумали и опубликовали вымышленный портрет Козьмы Пруткова. А в 1863 году, решив расстаться с этой литературной забавой, они напечатали в «Современнике» «Краткий некролог», извещая о смерти знаменитого автора басен и афоризмов.

Поэтическая сатира Толстого направлена, с одной стороны, на демократическое движение 1860-х годов с его «нигилистическим» уклоном, а с другой - на русскую правящую бюрократию. В «Сне Попова» поэт создает обобщенный образ правящего министра-бюрократа, маскирующего свои деспотические замашки либеральной фразеологией. В «Истории государства Российского от Гостомысла до Тимашева» представлена сатирическая портретная галерея русских монархов. Толстой тонко пародирует в ней верноподданнический пафос и лакировку исторического прошлого в трудах официальных историков. Примечательно, что сатира Толстого появилась в списках одновременно с «Историей одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина.

В одном согласны все лишь:

Коль у других именье

Отымешь и разделишь,

Начнется вожделенье.

Проникновенный лирик, А. К. Толстой одновременно был и озорным юмористом, и ярким сатириком. Активный и заинтересованный взгляд на окружающий мир порождал смелость выражения собственных позиций. Сатирические и юмористические про изведения поэта включают и забавные «Медицинские стихотворения», и шутливые «Мудрость жизни», «Надписи на стихотворениях Пушкина», и политические сатиры. Резкость aвтора часто исключала возможность их публикации. «Сон Попова» и «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева» распространялись в рукописи.

«Сон Попова» - забавная и озорная шутка. Но у этой шутки острый политический подтекст. Именно в этом произведении впервые в русской художественной литературе упоминается о знаменитом lll Отделении и eгo деяниях. Очевидцы вспоминают, что «Лев Николаевич Толстой говаривал о «Сне Попова»: « - Ах, какая это милая вещь, вот настоящая сатира и превосходная сатира! И еще: - Это бесподобно. Нет, я не Moгy не прочитать вам этого... И он мастерски читал поэму, вызывая взрывы смеха у слушателей».

Политические сатиры Толстого были очень популярны. Поэт полемизировал с революционной демократией («Порой веселой мая...», «Против течению» и др.), критиковал исторические традиции, которые породили действующую систему. Слова из «Истории государства Poc сийского от Гостомысла до Тимашева» и сейчас часто цитируются: Земля у нас богата, Порядка в ней лишь нет... Смелость автора едва ли можно связать с политической ясностью eгo позиций. Они могли совпадать с четко определившимися взглядами славянофилов, но могли противостоять им. Так, стихотворение «Ходит Спесь, надуваючись...» вызвало восторженную оценку К. С. Aксакова: «Спесь...» так хороша, что уже кажется не подражанием песне народной, но самой этой народной песней... в этой песне уже не слышен автор: ее как будто нaрод спел». Передавая эту оценку жене, А. К. Толстой утверждал: «Эти слова для меня - самая лучшая хвала, которую я мoг бы пожелать». Проверьте верность этих суждений - стихотворение невелико.

Ходит Спесь, надуваючись, С боку на бок переваливаясь. Ростом -то Спесь аршин с четвертью, Шапка-то на нем во целу сажень, Пузо-то ero все в жемчуrе, Сзади-то у Heгo раззолочено. А и зашел бы Спесь к отцу к матери, Да ворота некрашены! А и помолился б Спесь во церкви Божией, Да пол не метен! Идет Спесь, видит: на небе радуrа; Повернул Спесь во друrу сторону: Непригоже-де мне наrибатися! Если любовная лирика поэта трогательно нежна и лирична, то, обращаясь к сатире, автор меняет манеру общения со словом и фразой, даже с ритмическим звучанием стихов.

Близость к фольклорным мотивам и резкость очертаний сатирических образов перекликаются с безымянными созданиями народных авторов. Вот начало стихотворения «У приказных ворот собирался народ...»:

У приказных ворот собирался народ густо, говорит в простоте, что в eгo животе Пусто! «Дурачье, - сказал дьяк, - из вас должен быть всяк В теле; Еще в Думе вчера мы с трудом осетра Съели! » Сатирическое осмысление окружающего живет и в творениях Козьмы Пруткова, созданного поэтом и eгo двоюродными братьями А. М. и В. М. Жемчужниковыми. Творения этого вымышленного автора до сих пор переиздаются и цитируются, демонстрируя читателям мир ограниченного человека косных взrлядов, малой культуры и великоrо самомнения.

К моему портрету, который будет издан вскоре при полном собрании моих сочинений Когда в толпе ты встретишь человека, Который нaг 1 ; Чей лоб мрачней тумaннoгo Казбека, Неровен шаг; Koгo власы подъяты в беспорядке, Кто, вопия, Всегда дрожит в нервическом припадке, - Знай - это я!..

С.Н. Березина

В современном литературоведении проблема сатиры решается как в плане историко-литературном, так и в теоретическом. Исследователи решают проблемы специфики сатиры, ее жанров, выявления характерных черт сатирического образа, эволюции смеховых форм.

Решению этих проблем в определенной степени может помочь анализ творчества Алексея Константиновича Толстого (1817-1875), выдающегося русского поэта, прозаика, драматурга, сатирика, к наследию которого литературоведы обращались неоднократно. Между тем его сатира все еще продолжает оставаться недостаточно изученной.

Своеобразие Толстого-сатирика выразилось прежде всего в лаконичности и меткости характеристик персонажей. Представляет интерес в этом плане характеристика сына Ивана Грозного - Федора в поэме «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева». Сложный образ царя, безвольного, мягкотелого и беспомощного правителя Руси, сильного только одним «человеческим чувством», изобразил Толстой в трагедии «Царь Федор Иоаннович». В поэме венценосцу уделено всего одно четверостишие, но суть его полностью раскрыта. Взгляд автора на главное в характере Федора вполне выражен уже в первом двустишии: «За ним (Иваном IV. - С. Б.) царить стал Федор, Отцу живой контраст». Это стихотворное выражение мысли Толстого: «...если я себе представляю Иоанна как гору, которая подавляет страну, то сын его Федор представляется мне как какой-то овраг, в который все проваливается».

Поэт находил комические ситуации в исторических (введение христианства на Руси, запрещение цензурой книги Дарвина) и житейских (похороны поручика) событиях, использовал в сатире «анекдотические» (появление чиновника на приеме без брюк, бунт кастратов в папской капелле) и фантастические (перенесение Потока из Древней Руси в XIX век) сюжеты.

Произведения Толстого наполнены комическими обстоятельствами. Сатирик создает положения, которые усиливают комический эффект (например, появление чиновника в неглиже приобретает социальный оттенок только при выходе министра, т. е. когда возникает качественно новая сатирическая ситуация). Иногда сатирик подчеркивает несоответствие между нелепостью общей ситуации (Попов стойл «на виду, в почетном месте... Никем не зрим») и обыденностью поведения героев (действия присутствующих в зале).

Нередко абсурдная с точки зрения логики ситуация воспринимается в сатире Толстого как нормальная, обычная. Так, после глупейшей речи министра «раздался в зале шепот одобренья» («Сон Попова»), китайцы, объясняя «главному мандарину» причину того, что «досель порядка нет», говорят: «...мы ведь очень млады, Нам тысяч пять лишь лет», а Цу-Кин-Цын находит это объяснение удовлетворительным («Сидит под балдахином...»).

Комические ситуации в сатире Толстого часто нарочито нарушают логические связи, они абсурдны по своему существу. Отсюда и действия некоторых персонажей лишены смысла (предложение кастратов Пию IX пропеть оперную арию «не грубо, а пискливо, Тонко особливо!», маневры «папской пехтуры» - «Бунт в Ватикане», клятва китайцев «разным чаем» и их обещания «много совершить» - «Сидит под балдахином...»). Это подчеркивает алогизм мира, высмеиваемого сатириком.

Комические положения в сюжетах сатирических произведений Толстого не статичны («быстрое изменение и разнообразие сюжета» стихотворений поэта было отмечено еще Ф. Листом). Особенно это заметно в «Истории...», где постоянно происходит последовательная смена эпизодов, каждый из которых - законченная сатирическая картина. Но логическое их сопоставление образует сюжет, создает комический эффект. Толстой даже отрицательные эмоции - страх, ужас чиновника («Сон Попова»), испуг и возмущение папы римского («Бунт в Ватикане») - превращает в источник смеха. Такие ситуации давали сатирику возможность полнее вскрыть типические черты, показать столкновение и «самораскрытие» разных социальных типов.

Нередко сюжет сатирических произведений поэта строится на аллегории, символике (сон Потока-богатыря, его необыкновенные пробуждения через целые исторические эпохи, сон статского советника Попова, дискуссия между китайцами в стране сонного застоя, дорога, по которой на салазках едут министры правительства Александра II). Комические ситуации у Толстого всегда вызваны внутренними требованиями сюжета и развитием характеров сатирических героев, порождаются ими, а их символика диктуется своеобразием жанров, создавая ощущение единства реальности и вымысла.

Одним из средств создания сатирического образа Толстого является психологическая детализация образов. Поэта интересует психология общественного типа, а не конкретно-индивидуальная. Изображая комизм социальных отношений как следствие государственной системы, Толстой показывал не только ее внешние проявления. В комично подобранных ситуациях и поступках героев он раскрывал их социальную сущность. Нюансы внутренних движений персонажей прослеживаются сатириком до их логического конца, являющегося своеобразным психологическим итогом поведения (у министра и «лазоревого полковника» - жестокость к Попову, в «Истории....» - у всех самодержцев неумение навести порядок в стране).

Иногда в одной фразе, в изображении позы, жеста поэту удается дать емкую психологическую характеристику («сущий жандарм Бирон», «в себя втянули животы курьеры», «министр кивнул мизинцем»).

Наиболее ярко психологизм сатиры Толстого проявился в поэме «Сон Попова». Сатирик дал возможность читателю проникнуть в самые глубины психологии верхнего, среднего и низшего рангов чиновничества, постичь сущность русского либерализма, понять «диалектику бездушия» тайной полиции.

Не сразу поэт раскрывает внутреннюю суть министра. Постепенно он подводит читателя к пониманию того, что либеральное пустозвонство, амбициозность, жестокость и ханжество - это не отличительные качества одной личности, а типичное порождение бюрократической системы. Вот почему министр безымянен и тем самым не выделен из ряда себе подобных, что и позволило многим чиновным властителям узнать себя в этом образе.

Поставив своего персонажа в особую обстановку (прием в день ангела) , Толстой раскрывает новую грань его характера. Министр глуп, претенциозен, лицемерен. Не зная причины появления Попова в неглиже, он лихорадочно ищет объяснение этому поступку. Так и не поняв, в чем дело, вельможа приходит в ярость, заменяет «вы» на «ты», раздраженно кричит Попову, что тот обманул его доверие, что он «безнравственная тварь». Метаморфоза в поведении министра происходит почти мгновенно: она вызвана прежде всего желанием оградить себя от неприятностей любой ценой, диктуется животным страхом быть в чем-нибудь заподозренным.

Министр - трус, а трус часто коварен. Это и есть новая грань в облике министра, обусловившая его неожиданный, но вполне закономерный поступок. Сатирик показывает обратную сторону внешней доброты и сердечности этой высокопоставленной особы.

Сразу же после либеральных излияний, в которых, между прочим, промелькнула фраза и о том, что прошло «печальное время» произвола, министр диктует «к прокурору отношенье», в котором сообщает, что благодаря его строгому надзору «Отечество спаслось от заговору». Но тут ему приходит в голову, что если Попова отдать под суд, то «по делу выйти может послабленье, Присяжные-бесштанники спасут». И что вернее будет отправить дерзкого смутьяна «прямо в Третье отделенье... Чтоб мысли там внушить ему иные». Чтобы решить судьбу человека, министру стоит только «кивнуть мизинцем»! Инстинкт самосохранения диктует его превосходительству сопроводительную бумагу, которую он заканчивает официозным лозунгом: «Ура! Да здравствует Россия!»

Расправа министра с Поповым была только частным проявлением социальной несправедливости, однако отсутствие точного «адреса» придало этому инциденту обобщенный характер. Под пером сатирика он стал воплощением уродливости полицейского государства, в котором лицемерие и витийствующий либерализм оборачиваются бесчеловечностью.

Толстому удалось вскрыть пружины демагогии, показать ее социальную почву. Она была порождена общественным положением министра, дающим ему право на приговор. Поэт указал на явления, способствующие ее процветанию, - демагогия правящих классов поддерживалась государством и всеми его охранительными институтами: полицией, жандармерией, армией. Рассчитывая на них, министр в целях самосохранения обвиняет Попова в стремлении «Все ниспровергнуть власти», т. е. автор показывает следствие этой демагогии - обвинение человека в несуществующем преступлении.

Не менее интересен как тип другой герой поэмы - статский советник Попов. Толстой не пожалел красок, чтобы показать моральный облик представителя среднего слоя русского чиновничества. Советник гадок, жалок, труслив. Явившись на именины министра, не забыв «ни единой регалии; отлично выбрит... Темляк на шпаге; все по циркуляру - Лишь панталон забыл надеть он пару». Обнаружив свой «промах», Попов заметался. Сначала у него мелькнула мысль уйти, но он пугается ее и решает:

А вот я лучше что-нибудь придвину
И скрою тем досадный мой изъян;
Пусть верхнюю лишь видят половину,
За нижнюю ж ответит мне Иван!

В этом монологе выражено умение чиновника приспосабливаться к обстоятельствам, самодовольство, его отношение к слугам.

Успокоившись, советник даже пытается извлечь выгоду из своего странного положения: «А что... коль мой наряд Понравится? Ведь есть же, право слово, Свободное, простое что-то в нем!» Эти рассуждения напоминают случай с Максимом Петровичем из комедии Грибоедова «Горе от ума», которому на куртаге «случилось обступиться», он «упал... больно, встал здорово». Нечто подобное могло произойти и с Поповым, но времена изменились, и сатирик не повторил Грибоедова, он по-своему закончил эту историю - результат прямо противоположный: герой Толстого попал в «огонь, как сноп овинный!».

Внутренняя эволюция трусливой души филигранно изображена поэтом и беспощадно высмеяна: страх чиновника и значительное молчание на первом допросе, потом - неубедительные оправдания, стремление не уронить,свой престиж перед жандармом. В сцене допроса особенно отчетливо проявляется, как твердо советник усвоил «стиль» своего шефа. Трус по натуре, Попов от одних угроз пришел в ужас, и «страшную он подлость совершил: Пошел строчить... Имей невинных многие десятки!». Если мысли советника перед приходом министра, его жалкие попытки объясниться, с ним, и поведение во время допроса в Третьем отделении раскрывают только некоторые существенные черты его характера, то сцена доноса выявляет его суть - трусливую подлость.

В образе «лазоревого полковника» Толстой убедительно раскрывает психологию русской жандармерии. Любого попавшего в Третье отделение полковник считает виновным, поэтому оправдания Попова вызывают гнев жандарма, он резко переходит,от сюсюканья к угрозам. Видя, что Попов на грани предательства, опытный жандарм снова заигрывает с ним: «Но дружбу вы чтоб ведали мою, Одуматься я время вам даю!» А чтобы Попов не пришел в себя, полковник снова угрожает ему: «Пишите же - не то, даю вам слово: Чрез полчаса вас изо всех мы сил...» Психология жандарма примитивна: он то прерывает дознание сентиментальными воспоминаниями о матери Попова, то умильно припоминает, как Попов «дитей за мотыльками» Порхал «средь кашки по лугам», то, упрекая его в черствости, по-отцовски просит открыться ему «как на духу», то снова угрожает страшными пытками. Так поэт высмеял методы Третьего отделения, где, прикрываясь видимостью законов, творили полнейшее беззаконие.

Своеобразие сатирического портрета у Толстого отличается четкостью авторской оценки, тщательной продуманностью подробностей, соотнесением, «ногда контрастным, манер с внутренней сущностью персонажей. Внешний облик своих героев поэт обычно рисует крупными мазками: Борис Годунов - «брюнет, лицом недурен», министр - «видный был мужчина, Изящных форм, с приветливым лицом», жандармский полковник появляется «с лицом почтенным, грустию покрытым», дежурный офицер - «со львиной физиономией». Фиксируются автором также жесты и мимика персонажей: министр обходил зал «с видом, полным снисхожденья», «иному он подмигивал лукаво... И ласково смотрел и величаво»; во время допроса у полковника «из очей катились слезы»; водяной царь, «ухмыляясь, уперся в бока, Готовится, дрыгая, в пляску».

В сатирическом портрете важную роль играет комическая деталь, углубляющая индивидуальность образов. Психологически подчеркнутые детали, освещающие характер в ироническом свете, использует сатирик, аттестуя царя Ивана IV в «Истории...»: «калач на царстве тертый», «Приемами не сладок, Но разумом не хром», «многих жен супруг». Сына Екатерины II Толстой характеризует так: «мальтийский кавалер». Второстепенная деталь выдвигается на первый план и остается единственным определением самодержца. Эта же косвенная деталь подчеркнута в поэме «Сон Попова» при описании жандармского офицера. Автор умалчивает, за что награжден Павел I, а о жандарме сказано: «За что свой крест мальтийский получил... Неведомо». Русский император и русский жандарм - оба «мальтийские кавалеры».

Фиксируя основные детали во внешности и манере поведения персонажей, сатирик подводит читателя к самостоятельной их оценке, усиливает степень интенсивности смеха.

Поэт наделяет всех своих персонажей индивидуализированной речью в соответствии с их социальным положением и внутренним миром.

Манерна и лишена всякого смысла речь министра из поэмы «Сон Попова»:

Прошу и впредь служить так аккуратно
Отечеству, престолу, алтарю!
Ведь мысль моя, надеюсь, вам понятна?
Я в переносном смысле говорю:
Мой идеал полнейшая свобода -
Мне цель народ - и я слуга народа!

Толстой использует прием «логической неразберихи»: нарушение последовательности в развитии мысли, странные повороты темы, непредвиденные построения фраз.

Точно соотнесена с характером персонажа и речь «лазоревого полковника», елейная в начале и полная угроз в конце. Грубо разговаривают варяги, обилие немецких выражений в их речи демонстрирует их отчужденность от русского народа, равнодушие к его судьбе. В лицемерной речи Екатерины II тонко передающей характер императрицы., высмеяны ее заигрывания с французскими просветителями, чьи советы относительно социальных преобразований в России, конечно, не были выполнены. Обнаженно-цинично призывает к крестовому походу пана римский в стихотворении «Боривой»: «Встаньте! Вас теснят не в меру Те язычники лихие, Подымайте стяг за веру, - Отпускаю вам грехи я». Речь «главного мандарина» по своему построению и сути напоминает речь министра из поэмы «Сон Попова»: «Мне ваши речи милы, - Ответил Цу-Кин-Цын, - Я убеждаюсь силой Столь явственных причин».

Иногда речи сатирических персонажей Толстого присущи отклонения от грамматической нормы («И я хочу вам быть второй отец», «Я в те года, когда мы ездим в свет, Знал вашу мать» - «Сон Попова»), которые, создавая комический эффект, делают повествование непринужденным, свободным, придают изложению вид импровизации.

Проявлению психологии сатирических героев Толстого способствовал еще один прием - «снижение» образов за счет внесения в их характеристики элементов кукольности.

Мысль о начиненности людей определенными идеями и взглядами, делающими их похожими на кукол, впервые встречается в творчестве Толстого в прутковском афоризме: «Многие люди подобны колбасам: чем их начинят, то и носят в себе». Впоследствии сатирик развил эту мысль, вызвав к жизни целый хоровод очеловеченных кукол.

Кукольность сатирических персонажен проявляется в автоматизме их жестов, в странных позах, в поступках, подчеркивающих их марионеточность, безжизненность. Так, отправив своего подчиненного на расправу в Третье отделение, министр сразу же исчезает: «завод» кончился, и кукла ушла со сцены. Рисуя Попова, автор как будто указывает, что это кукла - на приеме он стоит «по пояс» за каминным экраном. Напоминают кукол и царь водяной, пустившийся «навыверт пятами месить, Закидывать ногу за ногу», («Садко»), и китайцы, приседающие и трясущие «задами» перед своим владыкой («Сидит под балдахином...»).

Элементы кукольности проявляются в «Истории...» (дети Ярослава Мудрого «Давай тузить друг друга», Лжедмитрий, взобравшись на русский трон, «От радости с невестой Ногами заболтал»). Механистичность, «автоматизм» этих сатирических персонажей не случайны. Поэт выставляет напоказ своих персонажей перед читателем так, чтобы они были видны со всех сторон.

Таким образом, психологическая детализация в сатирических произведениях Толстого, выразившаяся в портрете, речи, кукольности персонажей, помогает представить глубоко индивидуализированный и своеобразный их «внутренний мир».

Средством сатирической типизации у Толстого является сатирическое заострение (гиперболизация в широком смысле), проявляющееся в форме преувеличения и фантастики.

Предвидя упреки в том, что поэма «Сон Попова» нереальна, что в ней «Все выдумки, нет правды ни на грош!», Толстой закончил ее спором с читателем, восставшим «на... рассказ». Используя преувеличение, сатирик смог глубже показать сущность изображаемых социальных типов.

Гипербола в сатире Толстого принимает различные формы. Нередко она выступает как преувеличение тех или иных свойств изображаемого («И приказал он высечь Немедля весь совет» - «Сидит под балдахином...», «Адресованные в Ладогу, Письма, едут в Еривань» - «Отрывок»).

Иногда гипербола принимает более сложную форму - градации. Так, в споре с читателями поэмы «Сон Попова» автор ставит 14 вопросов:

И где такие виданы министры?

Кто так из них толпе кадить бы мог? <...> И что это, помилуйте, за дом,

Куда Попов отправлен в наказанье?

Это нагромождение вопросов, их взволнованная стремительность преследуют определенную цель - гипербола как бы «провоцирует», вызывает на спор тех мнимых ценителей поэзии, в сознании которых не укладывается несообразица окружающей их жизни, а примитивное мышление не позволяет принять художественную условность: «Забыться может галстук, орден, пряжка - Но пара брюк - нет, это уж натяжка!»

Встречается у Толстого еще один вид градации - климакс. В фельетоне «Великодушие смягчает сердца» климакс создается употреблением глаголов с нарастающей эмоциональной нагрузкой: убийца кинжал «вонзил», потом «вогнал», затем «пронзил» и, наконец, «истыкал все телеса». Это своего рода глагольный цикл, за которым следует второй: «Злодей пал ниц и, слез проливши много, Дрожал как лист... рыдал...»

Последовательно и целеустремленно использует Толстой фантастику в плане хронологических сдвигов, создающую условия для самовыражения осуждаемого явления.

Особенно часто встречается этот прием в «балладах с тенденцией». Так, в «Потоке-богатыре» молодец из эпохи князя Владимира просыпается через триста лет. В балладе «Порой веселой мая...» два лада из Древней Руси попадают в эпоху 60-х годов XIX в. Сатирик выставляет на осмеяние те стороны кризисного исторического времени, которые он не принимает, и они становятся смешными, так как персонажи действуют соответственно своему характеру и взглядам в иной эпохе.

В «Песне о Каткове, о Черкасском, о Самарине, о Маркевиче и о арапах» автор выдвигает фантастическое предположение о том, что если бы среди народностей, населяющих Россию, были еще и арапы, то «Тогда бы князь Черкасский... Им мазал белой краской Их неуказный лик», «...с помощью воды, Самарин тер бы мелом Их черные зады», Катков «Им удлинял бы нос». Эти предположения выражают негодование поэта по отношению к деятелям, проводящим насильственное обрусение малых народов России.

Таким образом, фантастика в сатире Толстого - это не бегство от действительности, а своеобразная форма ее критики.

Почти во всех произведениях Толстого выражен иронический взгляд на мир. Иронией пронизана лирика Толстого, иронический подтекст проявляется в его драматической трилогии, ироничны многие страницы «Князя Серебряного», иронией пропитано все творчество Козьмы Пруткова. В 1870 г. в послании к Каролине Павловой поэт высказал следующую мысль: «Пусть с этого времени лежит в оковах дерзская насмешка, выросшая из моих страданий...». Эта выстраданная насмешка делала его иронию то едва уловимой, то откровенно издевательской.

Многократно в сатире Толстого используется переносное значение слова для иронического прочтения (о Третьем отделении:, «красивый дом, Своим известный праведным судом», о министре: «ревнитель прав народных», «слуга народа» - «Сон Попова»; о царе Федоре: «Был разумом не бодор, Трезвонить лишь горазд» - «История...»). Высмеивая безудержный произвол, Толстой называет сатирического персонажа «отцом» («Ты отец бедных», - говорит ненавистному дьяку истец - «У приказных ворот»; жандармский полковник, допрашивая обвиняемого, предлагает ему себя в отцы - «Сон Попова»; рассказывая о жестокостях Петра I, поэт вкладывает в его уста фразу о том, что он «всем отец» - «История...»; о царе, едущем на казнь, устроенную для его потехи, Потоку говорят: «То отец наш казнить нас изволит!» - «Поток-богатырь»).

Это способствует углублению характеристик, созданию дополнительного фона, на котором внутренняя сущность образов и ситуаций вырисовывается более емко и выпукло.

Сатире Толстого присуще и наличие контрастной контаминации речевых стилей. В «Истории...» противопоставлены драматические события на Руси и бытовая лексика, намеренно упрощенная и сниженная. Вот повествование о татарском нашествии: «татары... Надели шаровары, Приехали на Русь», о княжеских междоусобицах: «Что день, то брат на брата В орду несет извет». Такого рода словесные ряды в контексте поэмы выступают не изолированно, а гармонически вписываются в общую тональность произведения, которая строится не на выделении отдельных слов и выражений, а, говоря пушкинскими словами, на чувстве «соразмерности и сообразности», которое в большой степени было свойственно Толстому.

Поэт прибегает к смешению несовместимых семантических пластов - древнерусского и эпохи 60-х годов («баллады с тенденцией»), «китайского» и древнерусского («Сидит под балдахином...»), научного и казенно-бюрократического («Послание к М.Н. Лонгинову о дарвинисме»).

Многие сатирические произведения Толстого насыщены макароническими стихами (в «Истории...», в «Рондо», в «Песне о Каткове...», в балладе «Порой веселой мая...»). Но обилие «китаизмов», «древнеруеизмов», слов других языков приобретает существенное значение только в сочетании с иными пластами речи, когда эти разноязычные, разностилевые слова становятся едины в своей целевой установке, когда возникает смысловое единство, а в конечном счете - резкая сатира. Умение «стыковать» различные по уровням и значимости стилевые планы и создавать таким образом новое содержание - одно из качеств Толстого-сатирика.

Часто ирония в сатире Толстого выражается в авторских комментариях, уточнениях, выводах. Роль автора в разных сатирах, характер и степень его присутствия неодинаковы. Это различие выражается или усилением иронического начала, доходящим иногда до сарказма, или его ослаблением.

Автор то комментирует происходящее («Известно, что без власти далеко не уйдешь» - «История...»); то дает советы зарвавшимся министрам («Свой лик яви Тимашев - Порядок водвори» - «История...», «Полно, Миша! Ты не сетуй» - «Послание к М. Н. Лонгинову о дарвинисме»); временами он не в силах сдержать свои эмоции и открыто выражает возмущение («...как люди в страхе гадки - Начнут как бог, а кончат как свинья!» - «Сон Попова»); нередко авторская ирония выливается в притворное непонимание смысла и достоверности изображаемого («И где такие виданы министры? <...> Я пять рублей бумажных дам в залог; Быть может, их во Франции немало, Но на Руси их нет и не бывало!»); или как бы ограничивая возможность расширительного истолкования текста, предоставляет читателю возможность делать выводы («Резон, ли в этом или не резон - Я за чужой не отвечаю сон!»).

Ирония Толстого - одна из форм присутствия автора в произведении. Это авторское присутствие помогает разоблачению «видимости» всякого рода благонамеренных потому, что норма, по которой измеряется их поведение, - это здравый смысл самого читателя. В таком обращении к разуму читателя проявляются черты Толстого-просветителя.

Ключевые слова: Алексей Константинович Толстой,А.К. Толстой-сатирик,критика на творчество А.К. Толстого,анализ творчества А.К. Толстого,скачать критику,скачать анализ,скачать бесплатно,русская литература 19 века

«Князь Серебряный».
1866 - написана трагедия «Смерть Иоанна Грозного».
1867 - вышло первое собрание стихотворений.
1868 - написана трагедия «Царь Федор Иоаннович».
1869 - создана трагедия «Царь Борис».
1870-e - опубликованы баллады «Змей Тугарин» , «Песня о Геральде и Ярославне», «Роман Галицкий», «Илья Муромец» и др.
1880-e - увидели свет стихотворные политические сатиры («История государства Российского от Гостомысла до Тимашева», «Сон Попова» и др.).
1875,28 сентября (10 октября) - умер в имении Красный Poг.

Очерк жизни и творчества

Становление личности.

Биография Алексея Коннстантиновича Толстого может лечь в основу романтического повествования о гepoe, пришедшем в XIX век из Древней Руси. В нем в юные годы были и стать, и размах былинных богатырей. Мужчины семьи Толстых-Перовских легко ломали подковы и завязывали в узел чугунные кочерги. Однако их отличала не только физическая сила, но и разностороннее образование.

Рыцарский характер графа был известен в правящих кpyгax России, ему доверяли, поэтому он легко и быстро продвигался по ненавистной ему бюрократической лестнице и в конце своей карьеры был назначен «церемониймейстером Двора Eгo Величества». Но Толстой стремился к независимой творческой жизни и добился отставки, чтобы заняться писательской деятельностью.

Историческая тема в произведениях А. К. Толстого.

Интерес к старине, философским проблемам истории, неприятие политической тирании, любовь к природе родного края проявляются во всех eгo творениях .

Вот одна из лирических миниатюр, в которой звучит не только интерес к истории, но и глубокое и волнующее чувство причастности к каждой детали, которая несет в себе приметы времени.

В колокол, мирно дремавший, с налета тяжелая бомба
грянула. С треском кpyгoм от нее разлетелись осколки.
Он же вздрогнул - и к народу могучие медные звуки
Вдаль потекли, негодуя, гудя и на бой созывая.

Наверное, можно назвать это стихотворение иcтopической миниатюрой - пафос eгo очевиден и эмоционально оно убедительно. Напомним также, что в основу лег подлинный случай из времен Крымской войны. Толстой два месяца путешествовал по Крыму вскоре после окончания войны, и это один из стихотворных откликов на происшедшие события.

В eгo изображении событий истории есть идеализация былого, но есть и важное в любое время признание заслуг ушедших поколений.

Произведения А. К. Толстого на исторические темы в основном охватывают два периода: Киевско-Новгородскую Русь , которой посвящены многочисленные баллады («Илья Муромец», «Садко», «Змей Тугарин» и др.), и времена Ивана грозного (баллады «Василий Шибанов », « Князь Михайло Репнин», роман «Князь Серебряный», драматическая трилогия).

Бескомпромиссен и критичен взгляд Толстого на эпоху Ивана Грозного и время Петра Великого. Он прямолинеен и даже односторонен в изображении главных фигур. Но в то же время eгo увлекает картина жизни далекого времени, а герои из народа созданы с искренней симпатией. Романтически яркий сюжет и убедительность психологических характеристик увлекают читателя.

Толстой смел и лишен подобострастия, столкнувшись с любым проявлением деспотизма. Такова eгo позиция в балладе «Василий Шибанов». Казалось бы, автору проще вceгo было построить конфликт на контрасте поведения главных гepoeв: показать деспотизм Ивана Грозногo и оправдать бунт князя Курбского. Но автор ищет правдивого изображения исторической картины: он утверждает, что и царю, и мятежному боярину при всей важности их противоречий свойственны такие качества, как гордость, заносчивость, бесчеловечность, неблагодарность. Благородство и способность к самопожертвованию Толстой показал в простом человеке - гepoe баллады Василии Шибанове.

Десять лет работал писатель над историческим pомaном «Князь Серебряный» (1863), в котором поставил множество политически важных проблем. Автор далек от востopгa перед победителем, который присвоил себе право быть самовластным государем. Он не только обличает разнузданное самовластье и террор, но показывает их пагубное влияние на царя и eгo окружение. Для Толстoгo очевидно, что именно народ и те, кто умеет понять eгo устремления, творят историю. И это не только князь Серебряный (не стоит искать eгo реального прототипа), но и исторически достоверные персонажи - Ермак Тимофеевич, Иван Кольцо, Митька... В самых ответственных сценах романа звучат подлинные народные исторические песни, которые перекликаются с раздумьями aвтора .

Драматическая трилогия, включающая трагедии «Смерть Иоанна грозного» (1866), «Царь Федор Иоаннович» (1868) и «Царь Борис» (1869) рисует жизнь Pocсии конца XVI - начала XVH века. Автор не столько стремится к достоверности, сколько добивается решения историко-философских проблем. Перед читателем и зрителем проходят трагедии трех царствований. Различны правители и их судьбы, но равно удалены они от решения проблемы гумaннoгo правителя. Ни тиран Иоанн Грозный, ни мягкий Федор, ни «гениальный честолюбец» Годунов не могут ее решить. Эта проблема остро волновала и современников писателя. Цензура ощутила в пьесах Толстого критику самодержавия, и трилогия былa под запретом тридцать лет. Только после смерти автора в 1898 году трагедия «Царь Федор Иоаннович» триумфально открыла первый сезон Mосковскoгo Xyдoжественного театра .

Сатирические и юмористические произведения.

«Сон Попова» - забавная и озорная шутка. Но у этой шутки острый политический подтекст. Именно в этом произведении впервые в русской художественной литературе упоминается о знаменитом lll Отделении и eгo деяниях. Очевидцы вспоминают, что «Лев Николаевич Толстой говаривал о «Сне Попова»:
« - Ах, какая это милая вещь, вот настоящая сатира и превосходная сатира!
И еще:
- Это бесподобно. Нет, я не Moгy не прочитать вам этого...
И он мастерски читал поэму, вызывая взрывы смеха у слушателей».

Смелость автора едва ли можно связать с политической ясностью eгo позиций. Они могли совпадать с четко определившимися взглядами славянофилов, но могли противостоять им. Так, стихотворение «Ходит Спесь, надуваючись...» вызвало восторженную оценку К. С. Aксакова: «Спесь...» так хороша, что уже кажется не подражанием песне народной, но самой этой народной песней... в этой песне уже не слышен автор: ее как будто нaрод спел». Передавая эту оценку жене, А. К. Толстой утверждал: «Эти слова для меня - самая лучшая хвала, которую я мoг бы пожелать». Проверьте верность этих суждений - стихотворение невелико.

Ходит Спесь, надуваючись,
С боку на бок переваливаясь.
Ростом -то Спесь аршин с четвертью,
Шапка-то на нем во целу сажень,
Пузо-то ero все в жемчуrе,
Сзади-то у Heгo раззолочено.
А и зашел бы Спесь к отцу к матери,
Да ворота некрашены!
А и помолился б Спесь во церкви Божией,
Да пол не метен!
Идет Спесь, видит: на небе радуrа;
Повернул Спесь во друrу сторону:
Непригоже-де мне наrибатися!

Если любовная лирика поэта трогательно нежна и лирична, то, обращаясь к сатире, автор меняет манеру общения со словом и фразой, даже с ритмическим звучанием стихов.

У приказных ворот собирался народ
густо,
говорит в простоте, что в eгo животе
Пусто!
«Дурачье, - сказал дьяк, - из вас должен быть всяк
В теле;
Еще в Думе вчера мы с трудом осетра
Съели! »

Сатирическое осмысление окружающего живет и в творениях Козьмы Пруткова, созданного поэтом и eгo двоюродными братьями А. М. и В. М. Жемчужниковыми. Творения этого вымышленного автора до сих пор переиздаются и цитируются, демонстрируя читателям мир ограниченного человека косных взrлядов, малой культуры и великоrо самомнения.

К моему портрету,
который будет издан вскоре
при полном собрании моих сочинений
Когда в толпе ты встретишь человека,
Который нaг 1 ;
Чей лоб мрачней тумaннoгo Казбека,
Неровен шаг;
Koгo власы подъяты в беспорядке,
Кто, вопия,
Всегда дрожит в нервическом припадке, -
Знай - это я!..

Творческая позиция.

В области оценки искусства А. К. Толстой был защитником тoгo направления, которое называют «чистым искусством». Стихотворение «Против течению» (1867) некоторые называли манифестом «чистого искусства».

Други, вы слышите ль крик оглушительный:
«Сдайтесь, певцы и художники! Кстати ли
Вымыслы ваши в наш век положительный?
MHoгo ли вас остается, мечтатели?
Сдайтеся натиску новoгo времени!
Мир отрезвился, прошли увлечения -
Где ж устоять вам, отжившему племени,
Против течения?

Прочитав эти строки, вы наверняка вспомните позицию Базарова иневольно включитесь внезавершенный спор о роли искусства в жизни. Толстой не принимал крайностей нигилизма, но в то же время считал: «Если бы я встретился с Базаровым, я уверен, что мы стали бы друзьями, несмотря на то, что мы продолжали бы спорить» .

1 Вариант: «На коем фрак». Примечание К. Пруткова.

В одном из стихотворений 1871 года поэт пишет:

Нет, пол н иного чувства,
Я верю реалистам:
Искусство для искусства
Равняю с птичьим свистом:
Я, новому ученью
Отдавшись без раздела,
Хочу, чтоб в песнопенье
Всегда сквозило дело.

Не случайно при знакомстве с ним так часто приходится возвращаться к строкам стихотворения «Двух станов не боец, но только гостьслучайный....» (1858), подтверждающим двойственность eгo позиций.

Двух станов не боец, но только гость случайный,
38 правду я был рад поднять мой добрый меч.
Но спор с обоими досель мой жребий тайный,
И к клятве ни один не Moг меня привлечь;
Союза полного не будет между нами -
Не купленный никем, под чье б ни стал я знамя,
При страстной ревности друзей не в силах снесть,
Я знамени Bpaгa отстаивал бы честь!

Это стихотворение в первом eгo варианте называлось «Галифакс» и было посвящено английскому общественному деятелю, который «.. .всегда был cтpoг к своим ярым союзникам и всегда был в дружеских отношениях с своими умеренными противниками». Это и послужило поводом для выражения собственных взглядов А. К. Толстого.

И так было вплоть до конца eгo дней. При мер тому фрагмент из письма Б. М. Маркевичу: «Шесть часов утра. Петухи поют так, будто они обязаны по контракту с неустойкой. Повар Денис и кухарка Авдотья затопили сейчас на кухне, чтобы печь хлеб. 3ажглись огоньки в деревне, которую видно по ту сторону озера. Все это хорошо, это я люблю, я мог бы так прожить всю жизнь, но мне по мере сил придется везти жену в Венецию или в Пустыньку. Ей хочется точно узнать, существует ли Наполеон lll или нет? Mнe-то оно безразлично. Какое мне до этого дело?. Если Париж стоит обедни, то Kpacный Poг (имение Толстого на Черниговщине. - Авт) со своими лесами и медведями стоит всех Наполеонов, как бы их ни пронумеровали... Я бы легко согласился не знать о том, что творится в нашем seculum (столетии. - Авт»... Остается истинное, вечное, абсолютное, не зависящее ни от какoгo столетия, ни от какой моды, ни от кaкoгo веяния... - и вот этому-то я всецело отдаюсь. Да здравствует абсолютное, т. е. да здравствует человечность и поэзия!!»

Литература. 10 кл. : учебник для общеобразоват. учреждений / Т. Ф. Курдюмова, С. А. Леонов, О. Е. Марьина и др. ; под ред. Т. Ф. Курдюмовой. М. : Дрофа, 2007.

Помощь школьнику онлайн , Литература для 10 класса скачать , календарно-тематическое планирование