Учебное пособие по башкирской литературе. Проблемы изучения башкирской литературы
На правах рукописи
ШАРАФУТДИНОВА ЛИЛИЯ РАГИТОВНА
Специальность: 10.01.02 – Литература народов Российской Федерации
кандидата филологических наук
Работа выполнена на кафедре башкирской литературы и фольклора ГОУ ВПО «Башкирский государственный университет»
Научный руководитель: член-корреспондент АН РБ,
доктор филологических наук, профессор
Баимов Роберт Нурмухаметович
Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор
Нургалин Зиннур Ахмадеевич
кандидат филологических наук, доцент
Надергулов Минлегали Хусаинович
Ведущая организация: Стерлитамакская государственная социально-педагогическая академия
Защита состоится «20» июня 2007 г. в «__» часов на заседании диссертационного совета Д – 212.013.06. по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Башкирском государственном университете по адресу: 450074, г.Уфа, ул.Фрунзе 32, гл.корпус.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Башкирского государственного университета.
Ученый секретарь диссертационного совета,
доктор филологических наук, профессор А.А.Федоров
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования обосновывается тем, что исламская цивилизация, создавшая свой самобытный интеллектуальный мир и собственную интеллектуальную жизнь, вносит сегодня свою собственную лепту в увеличение доли социального и духовного бессмертия. Идея бессмертия, которой проникнут ислам, есть сама социальная и духовная жизнь. Но основной смысл идеи бессмертия заключается в одухотворении природы и общества, которое нашло отражение в суфизме, возникшего на исламской почве. Суфизм своей гуманистической и свободолюбивой ориентацией оказал огромное влияние на ход развития философско-эстетической, социально-этической мысли на протяжении всего средневековья на Ближнем и Среднем Востоке, Урало-Поволжье, в том числе и в Башкортостане. Привлекательность суфизма для широких слоев населения состоит в том, что путь интуитивного познания Бога сливается здесь с нравственным самоочищением личности, ее самосовершенствованием, направленностью на проблемы человека, его духовного мира, на его помыслы, намерения и восприятие жизни.
В диссертации рассматривается эволюция и художественное отра-жение философской мысли суфизма, его поэтических традиций на форми-рование и развитие башкирской литературы, в основном поэтической.
В настоящее время очень важно определить новые направления литературоведческого поиска исходя из глубинных структур самой литературы, раскрыть ее специфику как вида художественного творчества.
В связи с этим, одним из актуальных направлений современного литературоведения становится исследование историко-литературного процесса с точки зрения взаимодействия восточных, в том числе суфийских, и национальных традиций, позволяющее сочетать анализ общих закономерностей литературного развития с их индивидуально-творческим направлением.
Степень разработанности проблемы. В башкирском литературоведении уже имеются серьезные труды по проблеме суфизма, рассматривающие его генезис, историю формирования и распространения. Еще во второй половине ХХ века А. Харисов проанализировал историю формирования и развития суфизма и суфийской литературы в художественном наследии башкир. На примере творчества башкирских суфийских поэтов, таких как А.Каргалы, Х.Салихов, Ш.Заки, он показал наличие канонической поэтики, свойственной традиционной суфийской поэзии Востока и отличительные особенности, которые характерны только для поэтов-суфиев Башкортостана.
В изучении суфизма и суфийской литературы значительное место занимают исследования Г.Б. Хусаинова , который в своих трудах прослеживает эволюцию суфизма от классической поэзии Ахмета Ясави до литературы XVIII века, что является общим литературным наследием башкир и татар.
Постепенно в этом аскетическом течении ислама стали нарастать мистические настроения в виде чувства неизбывной тоски к Богу, чувства бесконечной любви к нему и стремления к соединению с ним. Существенный вклад в развитие суфизма в оргиастическом направлении внесла Рабиа (ум. в 801 г.), чья любовь к возлюбленному превратилась (в поисках земного равенства и счастья) в любовь к Богу, а ее песни и танцы – в своеобразный путь к слиянию с божественной Истиной. Уже сам выбор народных песен и танцев в качестве средств достижения Истины был дерзостью по отношению канонам ислама . Так формируется второй столп суфизма – мистицизм.
Святость места (мечети) была отброшена, как и посредничество духовенства между богом и человеком. Каждый бедняк, относись он хоть к самому низшему сословию, мог непосредственно «говорить с Богом», «сливаться» с ним. Так, в IX веке начал оформляться третий столп суфизма – пантеизм, религиозно-философское учение о единстве материального и духовного мира. Согласно этому учению, Бог – эта сама природа. Тезис суфиев «Я есть Бог» или «Все есть Бог» вел к познанию божественного начала в человеке, его подобия Божеству. Эти идеи открывали суфиям дорогу к свободе действий, свободе мышления. Именно в этих взглядах и действиях заключается одно из главных противоречий суфизма с ортодоксальным исламом .
В Х-XI веках суфийская практика систематизируется и приобретает весьма упорядоченный и стройный вид (учение о пути, его «стоянках» и «состояниях», концепция нравственного самоочищения и самосовершенствования). В XII-XIII веках начинается формирование суфийских орденов, братств, где суфизм вбирает в себя и адаптирует идеи античной философии, христианства, зороастризма, соединяя их с местными культовыми традициями. В это же время появляется грандиозный философский синтез суфийского мировоззрения, осуществленный Ибн ал-Араби. В Х-XIII вв. окончательно складывается и суфийская терминология, символизм и метафоричность, что обусловило мощнейшее влияние суфизма на арабскую и персидскую поэзию, многие образы и идеи которой понятны только в суфийском контексте.
Одним из первых суфийских деятелей в литературе считается Абдаллах Ансари (1002-1088 гг.). Свои суфийские труды Ансари писал на языке фарси и арабском, затрагивал различные стороны суфийского учения. Наиболее значительными считаются его теоретические работы: «Стоянки путников», «Светила проникновения в истину», где излагаются ступени и эволюция самосовершенствования человека, идущего по пути тариката. Дидактический трактат «Псевдостоянки» осуждает безнравственность, аморальность в поступках людей, предъявляет высокие морально-этические требования к обществу, борется за нравственную чистоту суфиев, разоблачает корыстных шейхов, лживых суфиев. Свод житий суфиев «Разряды суфиев», «Книга дервиша» излагают основы учения аскетизма-дервишизма, дают предписания для «взыскующих истины», изображают их переживания. Ансари, воспринимая Бога как пантеист (душа и тело едины, бог разлит в материальном мире), в трактатах «Беседы с богом», «Книга любви», эпическом произведении «Божественная книга» прямо обращается к Создателю, затрагивает проблемы божественной сферы.
Значение творчества Ансари для развития суфийской литературы было огромно. Автор приблизил литературу к формированию суфийских касыды и газели, дидактического маснави, суфийской назидательной литературы. Мотивы его стихов использовались последующими суфийскими поэтами.
Другим видным поэтом суфизма был Санаи (1048-1126). Санаи как поэт-суфий в своих стихах затрагивал основы суфизма, проповедовая аскетизм, учение дервишей. В суфийской лирике поэта можно наметить два плана: в одних стихах он без всякой маскировки говорил о суфийском учении, в других прибегал к условной образности. В первых он приводил положения, связанные с теорией, во-вторых – затрагивал область внутренних переживаний. В произведениях Санаи наряду с суфийской идеологией еще ощутима вера в справедливость правителя. В стихах, имеющих порой социально-политическое значение, наряду с проповедью недолговечности мира, аскетизма встречаются мысли, свидетельствующие о выходе его мировоззрения за рамки учения дервишей. Санаи говорит, что «человеку подобает нравственное величие в обоих мирах». Главным условием для этого является доброе и справедливое отношение к людям, особенно к беднякам. Так, Санаи в своей лирике, выступая против тирании, учит царей не грабить подданных, угрожая высшим судом.
Крупнейшая дидактическая поэма «Сад истин», имеющая ящичную композицию, соединяет формы житейской дидактики и суфийской лирики. Проповедуя терпение, отшельничество и пост, аскетический образ жизни суфиев, автор в то же время выступает против жестокости и социальной несправедливости, прославляет разум, знание.
Творчество Фарид-ад-дина Аттара, создателя больших эпических произведений наставленческого характера на суфийские темы, также представляет огромный интерес. Одним из первых он создал большие эпические произведения по суфизму. Особое место в его литературном наследии занимает «Беседа птиц» - аллегорический сюжетный рассказ о походе птиц к царю – волшебному Симургу, обитающему за горами Кавказа, о трудностях этого пути и о достижении цели лишь немногими. Эта цель – познание «истины». Только непоколебимые путники – тридцать птиц, символизирующих подлинных подвижников, несмотря ни на какие препятствия, узрели бога – «Симурга», познав самих себя .
Это, конечно, аллегорический рассказ, где путь (полет) птиц, полный лишений и страданий, - это путь суфия, ступени его самосовершенствования, путь самопознания.
Эпическое произведение «Божественная книга», воспевающая трагическую историю любви двух молодых людей – Бекташа и поэтессы Рабиа Киздари, написана в духе пантеизма (единства бога и всего сущего). Влюбленных может спасти только смерть. Так и происходит. Эта всепоглощающая любовь обращена к Богу. Трагический финал произведения символизирует стремление духа к божеству, единства бога и всего сущего, смерть как избавление от земных страданий.
Если поэма-маснави «Книга советов» принадлежит к дидактической, наставленческой литературе и затрагивает основные морально-этические, нравственные проблемы суфизма, то «Антология святых» представляет свод сведений о выдающихся суфийских деятелях.
Таким образом лирика Аттара многолика и имеет суфийскую окрашенность – проповедь аскетизма, отказа от своей воли, мистического прозрения, суфийского понимания вопросов тела и души.
Так или иначе с суфизмом в разной степени были связаны и такие выдающиеся поэты-мыслители, как Низами Ганджави, Д.Руми, Амир Хосроу Дихлави, О.Хайям, Хафиз, А.Джами.
Лейтмотивом в суфизме, суфийской литературе является концепция единства бытия, основоположником которого является Ибн ал-Араби. Согласно его концепции, Бог – это единственная сущностная реальность, абсолютное совершенство, в котором «утаены» все существу-ющие реальности, а наш мир – это плод Божественного стремления проявить себя и таким образом «увидеть собственную сущность».
Ощущение вездесущности Бога, Его имманентности всему прекрасно выражено в газелях и рубаи Ибн ал-Фарида, Д.Руми, А.Джами, Хафиза, Физули, И.Несими и т.д. Эти чувства поэты выражали посредством различных символов. Они любили говорить об океане, о волнах, о пене и капле, которые каждый миг выглядят по-разному и тем не менее суть всегда одна и та же вода. Ибн ал-Араби Божественную сущность представляет в видениях как огромный зеленый океан, из которого возникают, подобно волнам, мимолетные формы, чтобы снова исчезнуть в бездонных глубинах. С ним соревновался Д.Руми, во многих стихах которого так же говорится о Божественном океане. Для него, как для великого представителя суфийской литературы, важно восприятие мира, его сущности глазами моря, т. е. Бога, а не оком пены, который символизирует мир феноменов, обыденности.
В поэзии А.Джами образы моря, волны и пены иллюстрируют томление отдельной личности и самоуничтожение в Боге («Бытие – это древнее море, глубокое, бездонное»). У О.Хайяма капля становится жемчужиной лишь после того, как совершает путешествие из моря в облака, выпадая обратно домой каплей, преображенной в сокровище, которое не может жить без океана и все же отлично от него («Прощалась капля с морем»). В рубаи И.Несими капля и океан уподобляются друг другу, т.е. поэт возвеличивает человека, уподобляет его Богу и этим открывает дорогу к свободе действий, свободе мышления.
Для иллюстрации единства и множественности бытия поэты прибегали и к другим метафорам. Мирза Галиб, Ибн ал-Фарид мир уподобляли осколкам зеркала, сделанного из одного и того же материала, но отражающим разные формы и краски.
Сам момент познания Истины, соприкосновения с ней возникает неожиданно и подобен «ослеплению» . У суфиев же ослепление часто ассоциируется с огнем, пламенем. Для передачи этих чувств Хафиз использует парную метафору: мотылек-свеча, где мотылек достигает единения с Возлюбленной лишь сгорая в огне любви.
Тема любви к Богу, ставшая центральной в суфизме, с особой силой проявилась в поэзии, где Бог ассоциируется с возлюбленной, а поэт – с возлюбленным. Поэты-суфии обычно изображали мистика обезумевшим от любви Маджнуном. В суфийской литературе создано множество символов и метафор для передачи божественной любви. Наиболее распространенными являются парные метафоры: мотылек-свеча, соловей-роза, символизирующие Влюбленного и Возлюбленного, т.е. суфия и Бога. Мотылек и соловей непременно страдают и достигают единения с Возлюбленной, лишь «сгорая в огне любви» или погибая от смертоносных уколов шипов розы. Акт познания Истины сравнивается с опьянением, где суфий – опьяненный, Истина – вино, пророк или духовный наставник – виночерпий. В дальнейшем эти символы и метафоры становятся традиционными образами в суфийской литературе, и каждый поэт, дав свою интерпретацию, вкладывает в них новые оттенки.
Таким образом, суфизм, его философия, образ мышления, изобразительные возможности способствовали интенсивному развитию средневековой персидской и арабской литературы.
Говоря о суфийской литературе, необходимо упомянуть и о турецком мистицизме, который составляет значительную веху в истории развития и распространения суфизма, суфийской поэзии среди тюрков.
Творчество Д. Руми оказалось живительным для развития турецкой суфийской литературы. Первым великим представителем суфийской литературы на тюркском языке был Ахмат Ясави (ум. 1116). «Хикматы» Ахмата Ясави – первое из известных речений суфийской мудрости, написанных на тюркском диалекте района Яссы на территории современного Узбекистана.
Д. Руми иногда «играл» тюркскими словами, сын же его Султан Велед в своем «Диване» проявил мастерство владения тюркским языком. Но поэтом, впервые сделавшим родной язык средством выражения суфийской мысли, был современник Султан Веледа – Юнус Эмре, живший в центральной Анатолии. Он оставил Турции в наследство сокровищницу своих простых, окрашенных глубоким чувством, западающих в память стихов.
Поэзия Юнуса Эмре отражает различные стадии прохождения Пути суфием – аскетизм, одиночество в этом мире, терпение, страх, надежда, упование на Бога, неуверенность, которую он испытывает до тех пор, пока не обретает мир и чувство безопасности рядом со своим шейхом.
Часто его стихи отражают всеобъемлющее «космическое сознание». Поэт ощущает, что и «этот», и «тот» мир исполнен Божьего величия и – в то же самое время – что возлюбленная скрыта в его собственном сердце. Это позволяет ему осознать единство бытия, т.е. восприятие всего в духе пантеизма (третий столп суфизма) является основным признаком его творчества.
Впоследствии турецкая суфийская поэзия, овеянная поэтикой народного творчества, находит отражение в литературном наследии Кайгусуз Абдала, Исмаила Эмре (ум. 1973). Таким образом беззаветная вера в Бога, которой учили суфии, во многом сформировала народную религию и в столице Стамбуле, и в забытых Богом деревнях Анатолии.
Примерно в XIII веке суфизм проникает на Индо-Пакистанский субконтинент и зарождает суфийскую поэзию на местных языках. В XIII в. плодородные земли современного Пакистана стали прибежищем для многих суфиев, которые стекались сюда из центральных областей мусульманского мира отчасти из-за угрозы надвигающихся монгольских полчищ. Традиция суфийской поэзии на местных языках Синда и Пенджаба прослеживается с XV в.
Суфийская литература, процветавшая в Пенджабе и Синде, показывает типологическое родство. Поэты выражают чувства всеобъемлющего единства: суфий перестает быть арабом, индийцем, тюрком. Более того, Халладж и судья, который его судил – влюбленный и теолог – теперь мыслятся как две разные манифестации одной и той же божественной реальности.
Образность ранних суфиев-патанов представляет собой разработку наследия персидской поэзии. Это особенно ясно в творчестве Абду-р-Рахмана. Он считается лучшим пуштунским суфийским поэтом. Согласно легенде, он вел жизнь воздержанную и затворническую, и его поэзия отражает такую печаль и стремление к аскетизму. Его аскетические стихи, его жалобы на переходящесть этого мира, призыв к необходимости готовиться к дню Воскресения имеют много общего с дидактическим, но при этом весьма привлекательным стилем Санаи.
Прибегая к образу, типичному для жителя Афганистана, Абду-р-Рахман уподобляет течение жизни движущимся песчаным дюнам. Многие стихи посвящены хвале Бога, его творческой мощи.
Большой корпус суфийской поэзии сформировался в Восточной Бенгалии. Вся система образности суфийской литературы связана с самой здешней землей, где реки полноводны и текут плавно и звучно. Душа иногда сравнивается с водным гиацинтом, а сердце уподобляется мелким волнам на поверхности воды, гонимым меняющимися ветрами.
На бенгальском языке излагались и теории по суфизму. В XVII в. Хаджи Мухаммад рассмотрел в своей «Книге света» проблемы вахдат ал-вуджуд и вахдат аш-шухуд. Однако многие серьезные труды создавались на арабском или персидском языках.
В литературе суфизм выступил во всем разнообразии толков и играл разную роль в зависимости от личности самого автора, его идейных позиций. Одни использовали традиционную суфийскую символику в ее прямом смысле, а другие под прикрытием суфийской образности поднимались до обличения современной им действительности. Суфизм служил основным внешним каналом проникновения гуманистического идеала в литературу. Именно суфийская литература утверждала борьбу за человека, воспевала его красоту и величие, протестовала против тирании и религиозных догм, проповедовала дружбу и единство людей.
Таким образом, суфизм сыграл огромную роль в духовной жизни народов Востока и способствовал интенсивному развитию фарси и арабоязычной литературы, традиции которых участвовали в обогащении и обновлении тюркоязычной литературы Урало-Поволжья.
Вторая глава диссертации – «Тасаввуф в тюркской литературе Урало-Поволжья» - посвящена анализу именно этих проблем - распространения суфизма в литературе тюркских народов данного региона.
Идеология суфизма в Урало-Поволжье, в том числе в литературно-культурную жизнь башкир начинает проникать через произведения Ахмета Ясави (ум. в 1166 г.), Сулеймана Бакыргани и других знаменитых суфийских поэтов.
Произведения Ахмета Ясави «Дивани хикмат» («Собрание мудрых изречений»), Сулеймана Бакыргани «Книга Бакыргани», «Книга о конце света», «Книга хазрати Марьям» становятся энциклопедией суфизма. Упоминание имен пророков и святых, рассказы о выпавших на их долю испытаниях, простое и понятное толкование сложных откровений ислама, яркая образная тюркская речь обеспечивали популярность поэзии. Творчество зачинателей суфийской поэзии на тюркском языке способствовало закреплению жанров хикмет и насихат в литературе башкир , а также обогатило поэтику образцами иносказания, аллегории, символики и метафор.
На протяжении семи-восьми веков традиции суфизма продолжали свою жизнь в литературе Урало-Поволжья. В древнейшем памятнике тюркской литературы «Кисса-и Йусуф» (1212-1233) Кул Гали также можно проследить влияние этого учения. Об этом свидетельствуют те мотивы в поэме Кул Гали, которые можно трактовать как суфийские: смирение Йусуфа с невзгодами и его всепрощение (в сцене расставания с братьями, продавшими его в братство); созерцание красоты Йусуфа, заставляющего народ забыть о голоде; осуждение тщеславия, самолюбования Йусуфа, возомнившего себя совершенством; мотивы терпения, самоотречения Зулейхи, принесший на алтарь любви свое достояние, красоту; мотивы предопределенности, фатализма. Произведение подробно излагает философские концепции суфизма, показывает весь путь к конечной цели – к слиянию с Богом со всеми мистическими стоянками и состояниями. Кул Гали, будучи мюридом Ахмета Ясави, зная и понимая главные идеи, заложенные в основу тариката Ясавийа, использует в поэме суфийские мотивы в качестве средства эмоционального воздействия на чувства читателя. В этом контексте элементы суфизма не противостоят исламу, а являются сопутствующим фактором, подчиненным главной идеологической цели – укреплению позиций монотеизма среди верующих и обращение в него язычников. Поэма продолжает традиции суфийских поэтов Ахмата Ясави и Сулеймана Бакыргани, пропагандировавших в массах ислам не как сухую, мертвую доктрину, свод указаний и запретов, а как «религию сердца».
В эпоху Золотой Орды происходит дальнейшее расширение влияния суфизма, который приобретает черты протеста против усиления социального гнета, произвола и насилия господствующей верхушки общества. Особенно тяжелым становится положение народных масс в период заката Золотой Орды, с 60-х годов XIV века. Не случайно появление именно во второй половине XIV века крупных произведений, отмеченных влиянием суфизма «Мухаббатнамэ» (1358), «Нахдж ал-фарадис» (1358), «Джумджума султан» (1370).
Дастан Харезми «Мухаббатнамэ», представляющий собой собрание отдельных лирических отрывков, связан единством темы – любви к возлюбленной. Это произведение о любви, переживаемой в человеческих пределах, но полностью укорененной в Боге. В письмах поэта, где варьируют описания Возлюбленной и испытываемых ими страданий, приоткрываются глубинные тайны мистической любви.
Наибольшее число образов связано у Харезми с изображением любви. Возлюбленная - царица красоты, она кыбла народов, светоч мира, Сарай (Золотая Орда) и Чин (Китай) – все ее рабы. Для описания своей Возлюбленной и взыскующего Истину лирического героя автор использует традиционные в суфийской поэзии изобразительные приемы и средства: образы моря, жемчуга, кудрей волос, живой воды, метафоры мотылька и свечи, соловья и розы, мотивы вина и опьянения, томления души, страдания и др. Эта каноническая поэтика суфизма раскрывает тайну любовной близости лирического героя к Богу. Сам автор также указывает на небесное происхождение этих чувств.
Любовь, в соответствии с традициями суфийской литературы, изображается как пагубное, но вместе с этим и сладкое безумие, от которого влюбленный не откажется, хотя и знает, что оно несет гибель.
Хотя дастан по форме и содержанию лирическое произведение, можно заметить внутреннюю структуру, которая образно иллюстрирует этапы духовного развития, ступени возвышения суфия к Возлюбленной (Богу), к осознанию им своего единства с сущностью всех вещей.
Так же в дастане слышны мотивы утверждения идеи аскетизма, проявляющиеся в образах лирического героя и автора. Автор и лирический герой (иногда он называет себя факиром, иногда дервишем, иногда влюбленным) выражают осуждение безнравственности в поступках людей, а в обращении Мухаммед-ходжи беку – предъявление высоких морально-этических требований обществу, борьбу за нравственную чистоту, характерные для проповедей суфиев. Отрешенностью от материальных благ и доброжелательным отношением к народу, гордостью, что выше и свободнее от людей престола и власти, автор напоминает суфия. И по содержанию произведения не трудно заметить, что Харезми вел странствующий образ жизни, подобно дервишам и считал себя царем довольства малым . Это усиливает аскетическое настроение в дастане.
Дастан Хисама Катиба «Джумджума султан» в значительной степени пронизан суфийским духом. Уже обращение к сюжету, связанному с древней легендой восточных народов об отрезанной голове, свидетельствует о наличии традиций исламской культуры, в том числе суфийской. В художественном отношении вневременной, странствующий сюжет превратился в рамках произведения в созвучный времени материал, где преобладают мотивы пессимизма и аскетизма.
В вводной части дастана, представляющей собой философское размышление о бытии, слышны мотивы утверждения бренности, призрачности, быстротечности жизни, недолговечности человеческого существования, столь актуального в суфизме.
Сюжет дастана носит аллегорический характер. Действия Джумджумы в пространственно-временном отношении можно трактовать символически. Это аллегорический рассказ, где путь Джумджумы султана, полный лишений и страданий – это путь суфия, ступени его самосовершенствования, путь самопознания. «Его движения по вертикали и горизонтали через символические промежутки времени (на этом свете он жил 1000 лет, на том 4000 лет, а затем снова земная жизнь …) – это его сложный путь духовных исканий, в конце концов приведших Джумджума к очищению, к слиянию с абсолютным идеалом - Богом» . А страшные картины ада, где изображаются различные пытки грешных, по художественному замыслу автора, с одной стороны, служат продолжением традиций суфийской литературы, где пугают людей эпизодами конца света и страданиями, попавших в ад грешников. С другой стороны эта картина символизирует внутреннюю борьбу суфия, очищение души от нафса, трудности и препятствия на этом пути.
Прототипом образа Джумджумы султана служит падишах, отрекшийся от царства и ставший безвестным дервишем-суфием Ибрагим ибн Адхам. Автор с особой теплотой отзывается о нем. Весь жизненный путь Джумджумы напоминает судьбу Ибрагима ибн Адхама, ставшего символом аскетизма, отрешенности от мирской суеты во имя Бога.
Наряду с аллегорическим повествованием о духовных исканиях суфия в дастане находит отражение осуждение пороков в действиях многих социальных групп, недовольство несправедливостям жизни.
Дастан Саифа Сараи «Гулистан бит-тюрки» продолжает традиции суфийской литературы. В хикаятах, написанных сочетаниями поэзии и рифмованной прозы, хикметах, насихатах (наставлениях) и в других композиционных единицах наряду с вопросами жизни, быта, морали слышны мотивы утверждения идеи аскетизма, мистицизма, пантеизма. Об этом свидетельствует и само название глав: 2 гл. – «О нравах дервишей», 3 гл. – «О преимуществах довольства малым», 4 гл. – «О преимуществах молчания», 5 гл. – «О любви и молодости», 7 гл. – «О влиянии воспитания». Наставления не навязываются, а как в тасаввуфе, преподносятся в ярких картинах и конкретных образах. Стремление к эмоциональности, ритмический характер речи, лаконичность изложения, обильное употребление народных выражений, образов, заимствованных из народного творчества – все это связывает с традициями суфийской литературы.
Распространение аскетического настроения, суфийско-мистических чувств в регионе связано с произведениями Махмуда Гали «Нахдж ал-Фарадис» (1390 г.), Насретдина Рабгузи «Киссас ал-анбийа» (1311 г.), Мухеммеда Челеби «Мухаммадийа» (1449 г.), с агиографической литературой: «Кисса о батыре Гали», «Кисса-и Сакам», «Кисса-и Ахтям», «Кисса-и Ахтям», «Кисса-и Хасан-Хусейн», «Кисса-и Мансур ал-Халладж», «Кисса-и Ибрагим ибн Адхам». Выдержанные в духе эпических традиций суфийской литературы они призывают людей отречься от переходящих радостей жизни, утверждают бессмысленность земного бытия.
Дальнейшее развитие суфизма в Урало-Поволжье связано с творчеством Мавля Кулуй, чьи хикматы напоминают энциклопедию тасаввуфа, Габдрахима Усманова, Таджетдина Ялчыгулова (XVII-XVIII вв.).
Каноническая поэтика суфизма представлена у Мавля Кулуя доведенными до совершенства образцами. Используя традиционные символические образы моря, каравана, сада, розы, соловья, капли, вина и т.д., он черпает образы и из повседневной жизни, вкладывая в них мистический смысл. Проблемы морали и этики, нравственности, духовных ценностей изображаются в контрастных сопоставлениях, передаются антитезами, сравнениями, параллелизмом. А хикматы, связанные с традицией суфийской литературы, доведены до совершенства и напоминают современные поэтические циклы.
Для произведений Габдрахима Усманова («Подарки времени», «Гурбатнаме», «Назидания, очищающие мысль», «Основные приметы времени»), Таджетдина Ялчыгулова («Рисалаи Газиза») характерны мотивы утверждения аскетизма, смирения, терпения, избранности суфия, отречения от мирских благ, бескорыстной любви к Богу, томления отдельной лич-ности и самоуничтожения в целом. Поднимаются проблемы лжесуфизма и через разные жизненные коллизии создаются их конкретные черты.
Однако в произведениях Мавля Кулуя, Габдрахима Усманова, Таджетдина Ялчыгулова слышен голос человека, под прикрытием суфийской символики протестующего против духовного и социального гнета. Светские мотивы, реалистическое жизненное содержание проявляются в картинах осуждения безнравственности в поступках господствующей верхушки общества, пороках в действиях многих социальных групп и в предъявлении высоких морально-этических требований к обществу в борьбе за нравственную чистоту.
Таким образом, суфизм в Урало-Поволжье в XII-XVIII вв. находит благодатную социально-историческую почву и, разрастаясь, становится своеобразным литературным направлением религиозно-светского характера. Суфийская литература по преимуществу оставалась подражательной. Но она повлияла и на формирование идейно-эстетических взглядов народа, где можно услышать протест против социальной несправедливости общества, духовного гнета.
Третья глава «Суфийская культура в Башкортостане» посвящена анализу степени влияния суфизма на развитие башкирской литературы и ее особенностей.
Суфизм на территорию Башкортостана начал проникать с первыми мусульманскими миссионерами – подвижниками. Новый виток развития получает уже в более поздние века – XVIII-XIX столетия.
В XVIII-XIX вв. в жизни башкирского народа происходят большие изменения. Введение в Башкортостане кантонной системы управления, перевод башкир в военное сословие и связанные с этим военные походы, содержание большого войска приводило к обнищанию народа. Создание 4 декабря 1789 г. Духовного управления мусульман, которое ревностно служило русскому царизму, вызвало недовольство среди башкир. «Укреплению суфизма в литературе способствовало и само положение башкир в XIX веке: народ был крайне разорен колонизаторами и местными феодалами» . «Суфийская идеология и поэзия, отражающая эту идеологию, были понятны и популярны в таких условиях и простому народу, обнищавшей массе людей» . Большую популярность получает суфийская литература Абелманиха Каргалы (1784-1824), Хибатуллы Салихова (1794-1867), Шамсетдина Заки (1825-1865), Гали Сокрый (1826-1889), Хабибулла Утаки, Мэнди Кутуш-Кыпсаки (1763-1843).
В стихотворениях А. Каргалы «Жалоба», «Мунажат», Х. Салихова «Душа в теле», Ш. Заки «Проснись», «Я один из обездоленных людей Бога», «Люди страсти», «Об этом нужно писать больше» слышны мотивы утверждения аскетизма, пессимизма, отказа от материальных благ, страха за свои согрешения перед Богом, борьбы со злом, очищения от соблазнов мирского бытия. Их аскетические стихи, жалобы на переходящесть, призрачность этого мира, одиночество в том мире, призыв необходимости готовиться ко Дню Воскресения имеют много общего с традиционным суфизмом, его учением отрешения земных благ, удаления от всего мирского.
Творчеству башкирских поэтов–суфиев присущи мотивы любви к Богу, доведенной до экстаза, любовного страдания, томления души, экстатического восторга, всепологающей страсти, приводящий к духовному слиянию с ним. Это мистическое настроение А. Каргалы («Мухаммас», «Латифа»), Ш. Заки («Изнемог я, больше нет терпенья», «Безг2 бу яр 2шн2 булмай калыр», «Д0шуар булды б2нем х2лем») передают через метафоры вина и опьянения, соловья и розы, мотылька и свечи. Луноликость и черные косы возлюбленной отражают нераздельные божественные качества милости и гнева, а образ кос с нескончаемыми вариациями предстает в виде силков, пленяющих влюбленные сердца, при этом брови уподобляются лукам, выпускающим стрелы которые смертельно ранят.
Можно разглядеть свойственное классическому суфизму пантеистическое мировосприятие. Многие стихотворения Ш.Заки («Ариф», «Изнемог я, больше нет терпенья», «Или будет, или нет», «Нужно учиться», «Хочу проснуться») написаны как обращение к Богу, где лирический герой, взыскующий Истины, ощущает величие Бога и - в то же самое время – что возлюбленная скрыта в его собственном сердце. Это позволяет ему осознать единство бытия.
Таким образом, творчеству башкирских поэтов суфиев присущи все те свойства и особенности, которые характерны для классической суфийской поэзии. Образность черпается из поэтического наследия суфизма и повседневной жизни, быта, явлений природы. Но аскетизм, мистицизм, пантеизм в произведениях башкирских поэтов–суфиев приобретает несколько иной оттенок, где иносказание и аллегория перерастает в смелую критику явлений общества, защищает интересы простых людей (А. Каргалы «Жихангир хану», «Губай баю», «Хаджи Мухаммат баю», Х. Салихов «Диктатор времени», Мэнди Кутуш-Кыпсаки «Во время рассвета»).
«Вплоть до начала ХХ века башкирская поэзия оставалась в поле притяжения суфийской эстетики. Выбравшись из мистического тумана, лирика нового времени не отбросила впечатляющих открытий поэзии тасаввуфа, а стала на путь творческого освоения и развития ее лучших традиций» .
Еще в начальном этапе творческой деятельности Г.Исанбердина, Я.Юмаева, С.Якшыгулова, М.Гафури, Ш.Бабича слышны мотивы утверждения пессимизма, одиночества в этом мире, отчуждения, бренности бытия, переходящести земных радостей. Мотив ответа за свои поступки, свойственный и Корану, и суфийскому учению, встречается и в советском периоде башкирской литературы в произведениях Б.Ишемгулова «Письмо Сабир муллы с того света» (1935), М.Карима «Долгое-долгое детсво» (1978).
Образная система, мотивы, философская концепция, изобразитель-ные средства, связанные с традициями суфийской литературы, нашли отражение и в современной башкирской литературе, но уже несколько иначе.
В современной башкирской поэзии проявляются отголоски восприятия мира, бытия в духе пантеизма, которые корнями восходят к суфийской литературе и теории. В философской лирике Т. Ганиевой, Т Карамышевой, Д. Талхиной, Г. Кутуевой и многих других, выражено ощущение вездесущности Бога, всеобъемлющего единства. В стихотворении Т. Карамышевой «Ай4а морон т0рт0п, 3ыу т0б0нд2…» лирический герой чувствует, что его душа заключает в себе весь универсум; он не только обладает космическим сознанием, но переживает опыт единения со всеми. Каждая строфа стихотворения образно передает ступени (суфийские ступени самосовершенствования, возвышения могут быть от трех до семи) возвышения человека от мира феноменов к Божественному единству. Лирические стихи «Любовь», «Божественность» описывают Божественную красоту, которая скрывается за завесой в каждой частице, атоме бытия.
Дина Талхина в стихотворении «Открылся небесный свод» чувство сущностного единства Бога и человека выражает посредством метафор капли и Вселенной, через образы атома, частицы. Если в суфийской литературе парные метафоры капля и море символизируют суфия и Бога, то в современной башкирской поэзии, приобретая иной оттенок, иллюстрируют личность, ищущую свою сущность в единстве со Вселенной.
Г.Кутуева это настроение передает через образы капли и моря, звезды и Вселенной, и само название цикла стихов «Соединение» носит символический характер. Оно выражает томление души лирического героя по единству со Вселенной, с Богом.
В философской лирике Р. Бикбаева, Н. Нажми, Р.Сафина, М. Каримова, К. Аралбая, М. Ямалетдинова, Р. Мифтахова, Р.Янбекова, Г. Ахматхужиной, И. Ильясовой, И.Игебаева и многих других наличествуют мотивы предопределенности, фатализма, тленности, призрачности мира, созвучные с теорией суфийского учения. Образность для описания бренности, быстротечности жизни черпается из повседневной жизни, явлений природы. Призрачность, тленность человеческой жизни сравнивают с утренней росой, песней соловья, погасшей свечей, блеском молнии, дымом, растворяющимся в небосводе, промежутком времени от восхода до заката солнца и т.д. Описывая это состояние, настроение, Р.Бикбаев, Р.Янбеков, Х.Сагитов и др. чаще обращаются к образу гостя, тесно связанного с суфийской поэтической традицией. В бейте Р.Бикбаева, рубаи М.Ямалетдинова и К.Аралбая с мотивами предопределенности и преходящести мира, поднимаются вечные проблемы морали и этики, тяготеющие по стилю к дидактической, наставленческой литературе суфизма.
История возникновения суфизма тесно связана с явлением дервишизма. В многие области ислам проникает исключительно в суфийской форме, проповедуемый странствующими и оседлыми дервишами, чьи обители (завийа, ханака, рибат, текке) превращаются в центры миссионерской пропаганды и религиозной жизни. Эти картины из жизни суфиев находят отражение в художественной литературе и связаны с образной системой, сюжетной линией, философской концепцией произведения. Однако эти элементы, детали носят эпизодический характер. В романе К.Маргана «Крылья беркута», повествующего о жизни, быте, истории башкир XVI в., образы дервишей выполняют функцию создания общей панорамы эпохи, его духа. А в образе шейха Ахмата ал-Самарканди воплощены реальные черты, духовные искания знаменитого дервиша Ибрагима ибн Адхама. Традиции, связанные с исламской культурой, суфизмом придают эпическому полотну этнографический колорит и создают конкретные черты духовной жизни башкир.
В романах Ахиара Хакимова «Звон думбры», «Мелодия степи» действие происходит в эпоху Золотой Орды, в эпоху татаро-монголских нашествий. Особенно тяжелым становится положение народных масс в период завоевательных воин. Как протест против стихийного гнета, произвола и насилия господствующей верхушки в эпоху Золотой Орды происходит дальнейшее расширение сферы влияния суфизма. Увеличивается количество странствующих дервишей, пропагандирующих аскетизм и мистические настроения среди угнетенных народных масс. Такой образ дервишей создан в романе «Звон думбры» А.Хакимова. Образы дервишей можно увидеть в нескольких эпизодах романа, а не на протяжении всего сюжета, и через разные жизненные коллизии создается их моральный облик, стереотипы жизни, духовные ценности. В романе речь идет не об отдельном дервише, а создан обобщенный художественный образ явления дервишизма. Манера и стиль повествования, лексические средства, окрашенные архаизмом, создают дух, атмосферу, которая царит в этом течении.
Роман А. Хакимова «Мелодия степи» можно рассматривать как продолжение романа «Звон думбры», их объединяет идейно–тематическое содержание, способы и приемы создания исторического полотна, стиль и манера повествования. Но в отличие от первого романа, в «Мелодии степи» образ дервиша приобретает конкретные черты в лице суфия Абрара, наставника, обучающего мистической практике суфиев. В его философских взглядах можно увидеть символ единства народа, который мог бы стать опорой в освободительной политической и культурной борьбе с последствиями разрушительного нашествия. Также в образе дервиша Абрара видны истоки появления поэтов, излагающих теорию суфийского учения и сохраняющих критический, рациональный подход к действительности.
Традиции суфизма, связанные с дидактической, назидательной литературой находят отражение и в философской концепции романа. Суфизм проявляется по-разному. Он не только проповедует аскетизм, мистицизм и пантеизм, но в иносказательной форме в виде хикметов, хикаятов, затейливых рассказов освещает многие проблемы жизни, современности, отличающиеся глубоким философским и поучительным содержанием. Кисса, рассказанная устами суфийского наставника Абрара и выдержанная в духе эпических традиций суфийской литературы, характеризует дальнейшую судьбу главного героя, служит импульсом для развития событий и приобретает символическое значение. Вся философия, заложенная в этот киссу, служит связующей нитью всей сюжетной линии романа.
Таким образом, дервиши в романах А.Хакимова приобретают облик создателей духовных ценностей, морально–этических качеств, нравственных устоев общества.
В хикаяте З.Биишевой «Мастер и подмастерье» образ дервиша, с которым сравнивают талантливого создателя кувшинов, служит литературной деталью для более полного и глубокого раскрытия характера главного героя. Эта деталь символизирует преданность Мастера своему делу, самоотверженность, стремление к высоким идеалам. Но каждый из них раб своего дела. Если у дервиша объектом поклонения является мир божественности, то у Мастера – это мир искусства, творчества, который приносит радость людям.
В трагедии М.Карима «В ночь лунного затмения» и в риваяте «Тайна горы» образ дервиша представлен совсем в другом ракурсе. В трагедии Дервиш, объявившей себя посланцем Пророка, символизирует самого Дьявола, преобразившегося в религиозного деятеля, который порождает зло среди людей. Автор, используя приемы типизации и обобщения, сумел создать конкретный образ представителя этого течения, определить его реальные черты, создающие угрозу для общества и духовной жизни людей.
Ислам, как чисто монотеистическая религия, совершенно исключает поклонение какого-либо рода святыням, кроме «единого Аллаха». Признание любого другого божества или святыни рассматривается как многобожие. Однако исламом сделано немало уступок различным религиозным культам, существовавшим на Аравийском полуострове. Это выражается в поклонении Черному камню - Каабе. Существенной частью этих верований были пережитки культа «святых», получившего особое развитие в связи с усилившейся ролью в идеологии и общественной жизни суфизма и суфийских шейхов. Захоронения суфийских «святых» становятся объектом паломничества, у них, как и у живых шейхов, испрашивают «благодать», ищут заступничества и исцеления. Авлия, или «святые», наделяются способностью творить чудеса. В суфийской литературе много легенд и преданий, повествующих о чудесах шейхов, святых, которые произошли с ними. Эта давняя традиция увековечена в письменных памятниках литературы у многих мусульманских народов в виде притч и легенд, в том числе и у башкир.
Суфизм среди мусульман Волго-Уральского региона имеет давнюю историю. Суфийские шейхи появились здесь еще в период существования Булгарского царства. В XIV в. зафиксировано появление некоего Хусаинбека, ученика выдающегося суфия Ахмата Ясави, распространявшего ислам и в Уральских горах, особенно среди башкир. В XIX в. могила Хусаинбека возле Уфы все еще оставалась объектом паломничества. Л.И. Климович в своем сочинении «Ислам» также упоминает об этой могиле и пишет, что в Башкортостане в 1918 году специальный «мусульманский полк» колчаковцев и националист - контрреволюционеров начал свой поход против Советской власти с поклонения могиле авлия Хусаинбека . Если не учитывать некоторые ошибочные взгляды, Л.И. Климович сумел зарегистрировать важные сведения. Это говорит о том, что в начале XX века, когда люди совершили великий переворот в истории страны, культ авлия, связанный с учением суфизма, его обрядами и ритуалами, до сих пор был тесно связан с духовной жизнью мусульман Башкортостана.
До сих пор могила последнего великого шейха суфийского братства Накшбандийа в Волго-Уральском регионе Зейнуллы Расулева остается местом паломничества и поклонения многих суфиев.
В настоящее время наиболее ярким подтверждением сохранения элементов суфизма в практике башкир являются паломничества к так называемым местам «башкирских святых». Особенно их много на территории Давлекановского, Альшеевского и Бирского районов. «По сей день во время мусульманских религиозных праздников приходят жители окрестных деревень к могиле ишана Ягафара, похороненного в 1819 г. возле деревни Тимаш» . В том же Давлекановском районе возле деревни Каранай на склоне горы Йэректау находится еще одно захоронение святого.
«В Белорецком районе есть могила святого на горе Ауш, по словам краеведа М.Чурко (сведения относятся 30-м г. XX в.), сюда башкиры ходили лечиться от всех болезней» . Таким образом, почитание могил мусульманских святых тесно связано с традициями суфизма.
Образы авлия в той или иной степени встречаются во всех произведениях башкирской литературы. Произведение Л.Якшыбаевой «Мужаир хазрат», которое продолжает традиции агиографической литературы, повествует о жизни, деятельности и чудесах великого авлия Зауралья Мужаира хазрата. «Мужаир хазрат», по жанру напоминающее житие святых, состоит из 12 глав, каждую из которых можно рассматривать как отдельный рассказ, основанный на реалиях жизни. В образе Мужаира хазрата воплощены все черты, характерные для суфийских шейхов и авлия. Он наделен даром чудотворца (гл. «Мальчик вызвавший дождь»), предвидения (гл. «Чабан Минлегул»), способностью целительства (гл. «Аманат авлия») и его могила становится местом паломничества и поклонения. Деятельность Мужаира хазрата покоряет глухие сердца, смягчает упрямые души, освобождает их от гнета алчности, приводя их в состояние твердой и нерушимой веры.
В образе Мужаира хазрата воплощены черты суфийских миссионеров, сыгравших огромную роль в исламизации многих народов, в том числе и башкир, с другой стороны в нем можно увидеть продолжение традицией культа святых.
С традициями суфизма тесно связаны жанры народного творчества. Именно в преданиях и легендах дошли до нас сведения о жизни и деятельности великого шейха Волго-Уральского региона Зейнуллы Расулева и его товарища ишана Гатауллы Абделмаликова, об их способностях чудотворства, исцеления. В риваяте «Башкиры и булгары» говорится о проникновении ислама к башкирам в результате миссионерской деятельности странствующих дервишей. Огромную роль в этом сыграло их знание народной медицины, целительства. Впоследствии эти дервиши и их последователи стали почитаться башкирами «святыми».
Особый интерес вызывает жанр таварих. «Тауарих Булгарийа»(XVII) Хисаметдина Муслими, «Тарих намаи Булгар»(XVIII) Т.Ялчыгулова по праву можно считать справочниками-путеводителями к могилам «святых-авлия».
Таким образом, традиции, связанные с суфизмом и суфийской литературой и сегодня находят отголоски в верованиях и духовной жизни башкир.
В заключении подводятся итоги исследовательской работы, делаются выводы о влиянии суфизма на развитие башкирской литературы, поэтики, философской концепции, морально-этических, нравственных устоев общества.
1. Шарафутдинова Л.Р. Суфизм, его корни. // Актуальные проблемы башкирской, русской и тюркской филологии. Материалы научно-практической конференции, посвященной 95-летию Башгосуниверситета и 85-летию Мустая Карима. – Уфа, 2004. – С. 191-192.
2. Шарафутдинова Л.Р. Суфийские мотивы в дастане Саифа Сараи «Гулистан бит-тюрки» (на башк. яз.) // Башкирская филология: достижения, актуальные проблемы. Материалы региональной научной конференции студентов и аспирантов. – Уфа, 2005. – С. 303-307.
3. Шарафутдинова Л.Р. Отражение тасаввуфа в литературных памятниках средневековья (на башк. яз.) // Ядкар, 2006, № 1. – С. 123-131.
4. Шарафутдинова Л.Р. Сохраняя верность традициям (на башк. яз.) // Актуальные проблемы башкирской филологии. Материалы региональной научно-практической конференции, посвященной 10-летию башкирского отделения БирГСПА Республики Башкортостан. – Бирск, 2006. – С. 176-181.
5. Шарафутдинова Л.Р. Суфийские мотивы в поэзии Мифтахетдина Акмуллы (на башк. яз.) // По уму в своей стране ты будешь знаться. Материалы межрегиональной научной конференции, посвященной 175-летию со дня рождения видного башкирского поэта-просветителя Мифтахетдина Акмуллы. – Уфа: Гилем, 2006. – С. 148-157.
6. Шарафутдинова Л.Р. Образ дервиша в башкирской литературе и его духовная сфера (на башк. яз.) // Ватандаш, 2006, №11. – С. 146-163.
7. Шарафутдинова Л.Р. Концепция единства бытия в лирике Шамсетдина Заки (на башк. яз.) // Язык и литература в поликультурном пространстве. Материалы региональной научно-практической конференции, посвященной 70-летию профессора Хабирова А.Х. – Бирск, 2006. – С.88-92.
8. Шарафутдинова Л.Р. Еще одна особенность лирики Габдрахима Усманова (на башк. яз.) // Актуальные проблемы филологии и филологического образования. Труды Всероссийской научной конференции. – Уфа: Гилем, 2006. – С. 83-86.
9. Шарафутдинова Л.Р. Традиции тасаввуфа в дастане Харезми «Мухаббатнамэ» (на башк. яз.) // Труды Стерлитамакского филиала Академии наук Республики Башкортостан. Серия «Филологические науки». Выпуск 2. – Уфа: Гилем, 2006. – С. 154-160.
10. Шарафутдинова Л.Р. Традиция культа святых в Башкортостане (на башк. яз.) // Литературоведение, фольклористика и языкознание в исследованиях XXI века. Межвузовский сборник научных статей. - Сибай, 2006. – С. 285-295.
11. Шарафутдинова Л.Р. Влияние суфизма на литературу средневековья (на башк. яз.) // Башкирская духовная культура древности и средневековья: проблемы изучения. Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 70-летию профессора, доктора филологических наук, члена-корреспондента АН РБ Р.Н. Баимова. – Уфа, 2007.- С. 363-365.
12. Шарафутдинова Л.Р. Истоки суфизма в башкирской поэзии (на башк. яз.) // Агидель, 2007, № 5. – С.98-114.
13. Шарафутдинова Л.Р. К толкованию одной касыды Шамсутдина Заки // Вестник Башкирского университета. 2007. Т.12. №2
Шарафутдинова Лилия Рагитовна
ТРАДИЦИИ СУФИЗМА В БАШКИРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Лицензия на издательскую деятельность
ЛР № 021319 от 05.01.99
Подписано в печать 15.05.2007 г. Бумага офсетная.
Формат 60х84/16. Гарнитура Times. Отпечатано на ризографе.
Усл.печ.л. 1,61. Уч.-изд.л. 1,72. Тираж 100 экз. Заказ 268.
Редакционно-издательский отдел
Отпечатано на множительном участке
Башкирского государственного университета
450074, РБ, г. Уфа, ул. Фрунзе, 32.
Харисов А.И. Литературное наследие башкирского народа. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1965 (на башк. яз).
Хусаинов Г.Б. Башкирская литература XII-XVIII вв. – Уфа, Гилем, 1996; Голоса эпох. – Уфа: Китап, 1984; Литература и наука. Избранные труды. Уфа, 1998; Духовный мир башкирского народа. – Уфа: Китап, 2003; Суфийская литература. с. 224-252; Умми Камал с. 252-250; Мавля Кулуй. с. 450-458; Габдрахим Усман. с. 468-482 // История башкирской литературы. – Уфа: Китап,1990, т.1.
Баимов Р.Н. Восточная литература. – Уфа: РИО БГУ, 1999; Великие лики и литературные памятники Востока. – Уфа: Гилем, 2005.
Шарипова З.Я. Башкирская письменная литература первой половины XIX в. и творчество Х.Салихова. Автореферат канд. дис. – Уфа, 1985; Она же. Пером и словом. – Уфа, 1993; Источники вдохновения башкирской литературной мысли. // Агидель, 2005, № 4, с. 98-112; №5, с. 136-144; №6, с. 119-130; №7, с. 138-149.
Кунафин Г.С. Башкирская литература в первой половине XIX века. – Уфа: РИО БГУ, 1986; Шамсетдин Заки. с.83-96 // История башкирской литературы. – Уфа: Китап, 1990, т.2.
Переводы И.Р.Насырова: Шейх ибн Ата Аллах аль-Искандари Книга мудростей. – Уфа: РИО РУНМЦ Госкомнауки РБ, 2000. – 290 с.; Шейх Мухаммад Амин аль-Курди аль-Эрбили Книга вечных даров (о достоинствах и похвальных качествах суфийского братства Накшбандийа). – Уфа: РИО РУНМЦ Госкомнауки РБ, 2000. – 380 с.
Янгузин А.Р. Социальные аспекты философии суфизма. – Уфа: РИО БГУ, 2004. – 140 с.
Ярмуллин С. Самый великий среди башкирских ишанов // Башкортостан, 1998, 18 апрель, №73; Башкортостан, 1998, 21 апрель, №75; Башкортостан, 1998, 22 апрель, №76.
Баимов Р.Н. Великие лики и литературные памятники Востока. – Уфа: Гилем, 2005. – с.137.
Литература Востока в средние века. Часть 2. – М.: Издательство Московского университета, 1970. – с.89.
Баимов Р.Н. Великие лики и литературные памятники Востока. Уфа.: Гилем, 2005. - с.144.
Хусаинов Г.Б. Башкирская литература в XI-XVIII вв. – Уфа: Гилем, 1996. – с.88.
Климовия Л.И. Ислам. М.: Наука, 1965. – с.276.
Абсалямов Ю., Юнусова А. Уршак. Новая и старая история уршаклинцев.-Уфа, 1995. - с. 32.
Юнусова А.Б. Ислам в Башкортостане.- Уфа: Уфимский полиграфический комбинат, 1999.-с. 32.
Социально-экономические и политические процессы, происходившие в стране начиная со второй половины 80-х годов прошлого столетия, оказали ощутимое влияние и на развитие национального словесного искусства. Отход от монопартийно-бюрократических идеологических установок, появление возможностей свободного изъявления мыслей и чувств дали большой простор для естествен ной эволюции художественно-эстетического сознания людей. Поэты и писатели получили право обращаться в своем творчестве к любым темам и проблемам, в том числе запрещенным в годы тоталитарного режима.
В башкирской литературе постсоветского времени одно из центральных мест занимает историческая тематика. Во многих произведениях освещаются важные, переломные этапы из прошлого Башкирии и башкирского народа, а также жизнь и деятельность крупных исторических личностей. Таковы повести и романы «Кожаная шкатулка» и «Звук домбры» А.Хакимова, «Карасакал» и «В ожидании конца света» Б.Рафикова, «Кровавый – 55», «Фельдмаршал Пугачева» и «Кисса об Алдар-батыре» Г.Хусаинова и другие. С новых, общегуманистических позиций описываются и события периода революций и гражданской войны. Для примера можно назвать романы и повести «Кречет мятежный» Р.Баимова, «Полет беркута» Р.Султангареева, «Не нашел пути спасения» М. Ямалетдинова, а также драмы «Лети, мой крылатый тулпар!» Ф.Булякова, «Башкир из Кузяна» Н.Асанбаева и другие. Суровая правда былых событий стала находить отражение также в произведениях о Великой Отечественной войне («Помилование» М. Карима, «Млечный путь» А.Хакимова, «Падающие звезды» А.Магазова и др.).
Другая центральная тема в современной башкирской литературе – экология. Проблема защиты окружающей среды волнует не только прозаиков, но и поэтов и драматургов. Во многих произведениях проблема бережного отношения к природе тесно связывается с экологией души, морально-нравственными принципами современного человека. В этом отношении характерны стихи и поэмы «Жажду - дайте воды!» Р.Бикбаева, «Здравствуй, голубое небо!» М.Ямалетдинова, «Запах хлеба» и «Настало время» Т. Юсупова, рассказы, повести и романы «Деревенские адвокаты» М.Карима, «Пришелец» Д.Булякова, «Ивы на долинах Буа» Ш.Янбаева, «Вечный лес», «Белый олень на синей горе» и «Голос раненого человека» Н.Мусина, пьесы «Тринадцатый председатель» и «Последний патриарх» А.Абдуллина, «Пеший Махмут» М.Карима, «Пещера» Г. Шафикова и другие.
Современное состояние нации и ее будущее нашли отражение в романах «Таня – Тансылу» Р.Камала и «Последняя борть» Н.Мусина. В романе Р.Камала на примере судьбы башкирской девушки Тансылу, которая, как и многие ее сверстники и подруги, отошла от своих национальных корней, попала в чужую для нее среду и трагически погибла, делается тонкий намек на то, что ждет народ в случае потери национальной самобытности и традиций.
Научно-фантастическая тема затрагивается в повестях «Герои космоса» и «Последняя дурость» Б.Рафикова, «Вернусь на рассвете» и «Человек – отражение» Ф.Исхаковой. В этих произведениях научная фантастика, которая когда-то может превратиться в действительность, тесно увязывается с размышлениями о будущем человечества, глобальных процессах вселенческого масштаба.
На новый этап эволюционного пути встала и литература для детей. Развивая лучшие достижения предыдущей эпохи, она обогати лась новыми произведениями, нацеленными на морально-этическое воспитание подрастающего поколения с учетом его возрастных особенностей. Большая часть прозаических произведений для детей посвящена теме современности. В рассказах и повестях Д.Булякова, Р.Байбулатова, Р.Сабитова, Н.Гаитбаева и других авторов цент¬ральную проблему составляют взгляд юного человека на изменяющийся мир, его отношения к учебе, родителям, общественно полезному труду и окружающей природе. Весьма популярными среди детей стали произведения научно-фантастического и приключенческого характера, такие как «Инопланетянка» Н.Гаитбаева, «Лоулла» Б.Рафикова, «Шерлок Холмс плачет» Г.Хисамова, «Потомки Яубасара» Ф.Исянгулова и другие. Все новыми стихами и поэмами радуют юного читателя поэты С.Алибаев, Ф.Тугызбаева, Г.Юнусова, Г.Галиева, А.Игебаев...
Определенные изменения происходят и в жанровой системе башкирской литературы. Возрождаются некогда забытые жанры литературы досовет¬ского периода. Так, в прозе создаются произведения в жанрах «кисса», «хикаят» и «насихат», в поэзии – в жанрах «дастан» и «хикмат». Это характерно творчеству М.Карима, Т.Ганиевой, М.Ямалетдинова. Г.Хусаинов своей книгой «Жизнь» (Уфа, 1990) прочно закрепил в башкирской литературе жанр миниатюр. Его миниатюры, написанные в виде этюдов о литературе и искусстве, по своей природе близки к жанру эссе в западной литературе.
Современные башкирские писатели и, особенно, поэты чаще стали использовать в своем творчестве традиционные стилистические приемы, устойчивые выражения, сравнения и обороты, восходящие к произведениям народного устно-поэтического творчества (пословицам, поговоркам и т.п.). Это наблюдается в стихах и поэмах поэтов А.Утябая, А.Юлдашбаева, Р.Туляка и других.
На интенсивность развития литературы положительно влияет и расширение издательского дела в республике. В настоящее время наряду с издательством «Китап» свои услуги писателям могут предоставлять книгопечатные организации «Гилем», «Башкортостан» и другие. С начала 90-х годов в республике стали выходить десятки новых газет и журналов на башкирском, русском и татарском языках. Это журналы «Ватандаш», «Бель¬ские просторы», «Шонкар», «Тулпар», «Уфа», «Тамаша», «Аманат», «Акбузат», газеты «Истоки», «Омет», «Йэншишмэ», «Неделя», «Азна», «Атна», «Уфимские ведомости», «Рисалят» и другие. Появившиеся в городах и районных центрах новые государственные и народные театры открывают широкий простор для роста драматургии и сценического искусства. Активно пропагандируют художественную литературу также республиканские радио и телевидение.
Таким образом, на нынешнем этапе своего развития башкирская литература переживает процесс больших перемен и обновлений. Взаимодействуя с другими литературами народов России, она все глубже проникает во внутренний мир современника, больше усваивает общечеловеческие ценности, не теряя при этом своего национального облика и художественно-эстетических традиций.
Минигали Надергулов
Башкирская литература . Б.л. развивалась на основе баш. фольклора, опираясь на традиции древнетюркской литературы и восточной литературы. Самые ранние письм. памятники баш. словесности относятся к булг. эпохе (см. Волжская Булгария). Многообразные и устойчивые связи и взаимодействия разл. этнич. групп, терр. и языковая близость тюркояз. народов Урало-Поволжья в период Волжской Булгарин привели к образованию единой, так называемой др.-булг. литературы на языке тюрки. Лит-ра этого периода не была узконациональной, она создавалась усилиями булгар и др. тюркояз. народов, входивших в состав Волжской Булгарии. Истории известны имена булг. писателей Бурханетдина Ибрагима аль-Булгари, Хамида ибн Идриса и др. Традиции ист.-лит. произв. Якуба ион Нугмана «Таварихи Булгария» («История Булгарии») были продолжены в 19 в. в одноим. сочинениях баш. писателей Г.Сокроя и Т.Ялсыгула. Классич. образцом литературы булгарского периода является произв. Кул Гали «Кисса-и Йусуф» (13 в.), являющееся общим достоянием башкир и татар. В булг. период продолжается традиция поэтич. надгробных надписей, ведущая начало от орхоно-енисейских памятников (см. Хусейнбека кэшэнэ). Эпитафии дают представление о своеобразии литературы и особенностях языка того или иного периода. Их отд. поэтич. клише позднее превратились в элемент традиционного начала баш. шежере, ист. записок, баитов. Лит-ра Урало-Поволжья вплоть до 19 в. была рукописной и преим. анонимной. Сочинитель или просто не указывал своего имени, или в результате многократного переписывания авторство утрачивалось, и произв. превращалось в народное. Тексты имеют обычно несколько вариантов и редакций; изображаемые события и действующие лица в произв. часто носят условный, абстрагированный характер. В ср. века из араб., перс., инд. лит-р в тюркояз. лит-ру Урало-Поволжья проникали сюжеты мн. произв. («Анекдоты Ходжи Насретдина», «Калила и Димна», «Сорок везиров» и др.) и возникали их регион. версии («Аль-кисса Бузъегет», «Бахтиярнаме» и др.).
Со 2-й пол. 13 в. начинается кипчакский период развития Б.л. (см. Кипчаки, Золотая Орда). Лит-ра этого времени как система носила региональный характер. Так, «Гулистан бит-тюрки С. Сараи, «Жумжума Султан» Хусема Катиба, «Мухаббатнаме» Хорезми, «Хосров вэ Ширин» Кутба и др. произв., созданные в этот период и имеющие единый лит. язык и худ. систему, стали общими памятниками башкир, казахов, татар, узбеков и др. тюркояз. народов. В ср.-век. Б.л. преобладали традиц. для вост. литературы жанры: газель, дастан, касыда, кисса, хикаят. Дастан Махмуда Гали «Нахджель-фарадис» и др. произв. религ.-дидактич. содержания способствовали развитию прозаич. жанров. Кисса и дастаны «Али-батыр», «Кисекбаш китабы», «Кисса-и Сакам», «Кисса-и Фаттахетдин» составили основу агиографич. лит-ры.
Лучшие образцы суфийской поэзии (см. Суфизм) — произв. ср.-азиат. поэтов А.Ясави, Бакыргани, Мухаммеда Челяби, Аллаяр-суфия и др. — способствовали развитию эпич. традиций, окончат. становлению нек-рых популярных жанров, оформлению и закреплению стилевого своеобразия Б.л. Суфийские мотивы в 15—17 вв. нашли яркое воплощение в тв-ве поэтов Умми Камала, Мавли Кулуя и др., в 18—19 вв. — Г.Усмана, Ш.Заки, А.Каргалы, М.Кутуша-Кыпсаки, Х.С.Салихова, Г.Сокроя, Т.Ялсыгула и др.
В эпоху Золотой Орды многие тюрк. учёные и писатели были вынуждены покинуть родину и продолжить деятельность в др. странах. Сохранились сведения о баш. поэтах Санджаре Гильметдине аль-Башкорди и Насретдине ан-Насыри, живших в Египте.
Тюркояз. лит-ра, бытовавшая в Приуралье и Поволжье в 11 — 16 вв., не имела строгих нац. границ. Внутри регион.. системы дифференциация баш. нац. литературы начинается с 16 в.: появляются элементы присущей только баш. словесности нац. тематики, устанавливается тесная связь с фольклором. Интенсивно развивается промежуточный между лит-рой и фольклором вид творчества — изустная литература.
Присоединение Башкортостана к России явилось переломным моментом в развитии духовной культуры башкир. Усилилась консолидация народа, открылась широкая перспектива тесной связи и творч. взаимодействия с прогрессивной рус. культурой. В Б.л. наряду с общими регион. признаками появляется нац. и терр.-геогр. тематика, связанная с Уралом, с жизнью и бытом башкир, возникают новые жанры, поэтич. формы, присущие лишь баш. поэзии. Среди рукописных произв. особое место занимают шежере, в к-рых хроника рода, генеалогия тесно переплетаются с изло жением ист. событий, преданиями и легендами. В жанре дастан написаны «Айле ырыуы шежерехе», «Карагай-кыпсак ырыуы шежерехе», «Усерган ырыуы шежерехе», «Юрматы ырыуы шежерехе»; в жанре таварих — «Таварихи башкорт», « Чингизнаме».
Башкирские восстания 17—18 вв. активизировали нар. публицистику и дем. направление в лит-ре. Самое значит. произв., отражающее соц.-полит. обстановку и раскрывающее причины, приведшие к восст., — письмо Батырши императрице Елизавете Петровне (см. «Батыргианын батшага хаты»). Значимым для Б.л. периода Крестьянской войны 1773—75 является тв-во Салавата Юлаева, воплотившее в себе лучшие традиции устной и письм. баш. поэзии. Открытие в 17—18 вв. медресе в Башкортостане, преподавание в них арабского языка и персидского языка способствовали укреплению связей с вост. лит-рой. Усиливается влияние тв-ва Навои, Низами, Саади, Фирдоуси, Хафиза; развиваются жанры газель, маснави, хикмет и др. В поэзии преобладает канонизированный стих аруз. В 1812 в Казани была издана кн.«Куз-Курпяч, башкирская повесть, писанная на башкирском языке одним курайчем и переведённая на российский в долинах гор Рифейских, 1809 года», записанная Т.С.Беляевым. Предполож., им записан и др. памятник баш. словесности — «Алдар менэн Зухра».
В 19 в. развитию литературы в духе нового времени способствовала деятельность реформаторов А.А.Диваева, Х.Жданова, З.Х.Расулева и др. Во 2-й пол. 19 в. развивается просветительская литература. В её зарождении и становлении значит. роль сыграли преподаватели Неплюевского кадетского корпуса М.М.Биксурин, М.Иванов, С.Б.Кукляшев, к-рые в своей творч. и науч.-пед. деятельности ориентировались на прогрессивную рус. культуру и просвещение. Многие баш. писатели-просветители получили образование в рус. уч. заведениях или новометодных медресе (см. Джадидизм). Кр. представителями просветит, движения в Башкортостане стали Акмулла и М.И.Уметбаев. Обращаясь в своих произв. к соц. тематике, поэты-просветители видели решение противоречий общества в распространении знаний, возлагали надежды на образованных людей. В конце 19 в. начинается формирование баш. драматургии, обозначаются её жанровые формы и структурные особенности. В Б.л. последней четв. 19 в. постепенно укрепляются черты просветит. реализма. Значит. эволюцию претерпевает проза. Под влиянием рус. и зап. лит. традиций начинают развиваться такие жанры, как повесть, рассказ. Наряду с кн. «Кисса-и Жамшид» (1889), «Кисса-и Хикмет» (1897) Ш.Кашафетдина и сб. хикаятов «Белек» (1872, сост. В.В.Радлов), написанными в традиц. вост. жанрах, появляются реалистич. произв. — повести «Сәлимә» (1899; «Салима») и «Әсмә» (1903; «Асма») Р.Ф.Фахретдинова, рассказы и повести З.Хади.
В начале 20 в. в Б.л. начинает формироваться метод критич. реализма. Всё более очевидной становится непрочность соц. устоев; не только судьба личности, но и судьба целого общества осознаётся как острая проблема, требующая худ. исследования. На страницах газ. «Урал» и сатирич. ж. «Карчыга», «Чукеч» печатаются рев. стих. и публицистич. произведения. В этот период активно работают Ш.Бабич, Ф.В.Валиев, М.Гафури, Г.Гумерский, А.С.Исянбердин, Б.Г.Мирзанов, Г.Х.Ниязбаев, Г.Рафики, Х.Сагди, Ф.М. Сулейманов, А.З.Тангатаров, Ф.К.Туйкин, Я.Г.Юмаев, С.С.Якшигулов. В своих произв. они обращаются к ист. прошлому башкирского народа, задумываясь о его бедств. положении, призывают народ к активной борьбе за свои права.
После Октябрьской революции в Б.л. выдвинулось два идейно-худ. направления: национально-патриотическое, отстаивающее идеи баш. автономии, самостоят. развития нац. культуры и литературы (Ш.Бабич, Х.Г.Габитов, Сулейманов и др.), и революционно-демократическое, разделяющее взгляды большевиков (С.Кудаги, А.М.Тагиров, Ш.А.Худайбердин, Д.Юлтый и др.). В эти годы действует молодёжная лит. орг-ция нац.-патриотич. направления «Тулкын» во главе с Ш.Бабичем, распавшаяся в 1920 после разгона Башкирского правительства.
В период Гражданской войны лит. силы объединились вокруг большевистских газ. «Башкортостан хэбэрдэре», «Кызыл курай», «Ҡыҙыл юл («Красный путь»), «Кызыл батыр» и др., к-рые публиковали произв. М.Гафури, Тагирова, Д.Юлтыя, молодых поэтов Г.Гумера, Б.Ишемгула, Ярлы Карима, Шамуна Фидаи и др. В их произв. преобладали рев. пафос, мотивы стр-ва новой жизни, героич. тематика. Получили распространение такие жанры, как басня, памфлет, песня, поэтич. обращения, стихи-агитки, эпиграммы. В прозе получили развитие малые жанры: зарисовки, нэсеры, очерки, рассказы, носившие большей частью публицистич. характер.
Становление драматургии было связано с созданием в кон. 1919 Башкирского театра драмы. Его репертуар включал пьесы М.А.Бурангулова, Х.К.Ибрагимова, Ниязбаева, Д.Юлтыя. Особую популярность завоевали драма «Ҡарағол» (1920; «Карагул») Д.Юлтыя, комедия «Башмагым» Ибрагимова. Соц. перемены в жизни страны, мысли и чувства пролетарских масс нашли отражение в кн. «Ҡомартҡыларым» (1924; «Мои памятки») Д.Юлтыя, «Ҡыҙыл тәлгәштәр» (1925; «Красные гроздья») М.Гафури, «Эш сыуағы» (1926; «Заря труда») Г.Янаби, «Һабан йырҙары» (1926; «Песни плуга») С.Кудаша. Стали издаваться лит. ж. «Белем». «Яңы юл» (1923; «Новый путь»), «Яңылык» (1927; «Новость»), «Сәсән» (1927; «Сэсэн»), «Октябрь» (см. «Агидель»), где печатались произв. С.Агигиа, Г.Амантая, В.Валида, А.Карная, Г.Хайри. Развитие и формирование Б.л. в 20-е гг. проходило в острой идейно-эстетич. борьбе. Возникали разл. творч. направления, стили: абстрактность и риторичность в поэзии, натурализм в прозе, экспрессионизм и конструктивизм в драматургии. Выходят в свет повести «Ҡара йөҙҙәр» (1927; в рус пер. «Опозоренные, 1938; в последующих изд. «Черноликие»), «Тормош баҫҡыстары» (1928; «Ступени жизни») М.Гафури; «Беренсе көндәр» (1929; «Первые дни»), «Ташҡын даръя тармағында» (1928; «На поворотах бурной реки») Тагирова, изображающие тяжёлое прошлое башкирского народа и его борьбу за светлое будущее. В романтическом ключе созданы рассказы, нэсеры, повести И.Насыри «Гөлдәр» (1927; «Гульдар»), «Һөжүм» (1929; «Нападение») и др. Роман «Боролош» (1928; в рус. пер. «Поворот», 1976) Г.Хайри повествует о борьбе и жизни башкирского народа во время рев-ции. На сцене Баш. т-ра драмы ставятся новые пьесы: «Ҡыҙыл йондоҙ» (1925; «Красная звезда») М.Гафури, «Күсеү осоронда» (1926; «В переходный период») Тагирова, Тирмәндә» (1926; «На мельнице») Д.Юлтыя. Возникают первые писат. орг-ции. В 1923 в Уфе было создано объединение поэтов Башкортостана. При Бюро журналистов республики работала творч. секция писателей. В 1928 эти две орг-ции объединились в Башкирскую ассоциацию пролетарских писателей. В 1934 на базе БАПП был создан Союз писателей БАССР.
1-я пол. 30-х гг. стала периодом подъёма Б.л. В эти годы интенсивно развиваются жанры поэзии, прозы, драматургии. Плодотворно продолжают работать литераторы, заявившие о себе ещё в 20-е гг.: М.Гафури, Г.А.Давлетшин, Б. Ишемгул, С.Кудаш, Тагиров, Г.Хайри, Д.Юлтый, Т.Янаби. В лит-ру приходит новое поколение мастеров слова: Х.Л.Давлетшина, К.Даян, М.Карим, С.Кулибай, К.Мэргэн, М.Харис. Однако в условиях укрепления тоталитарного режима писатели были лишены свободы творчества, права на собств. мнение. В директивном порядке насаждался социалистический реализм. Классовая борьба, воспевание новой жизни, прославление партии и её вождей легли в основу многих произведений. Осн. тематика поэзии этого времени — соц. переустройство жизни: «Тракторсы Айһылыу» (1933; «Трактористка Айхылу») Б.Ишемгула, «Ишембай» (1934; «Ишимбай») Г.Гумера, «Өс йыр» (1935; «Три песни») Г.Саляма, «Ер» (1936; «Земля») Б.Бикбая, «Йәмле Ағиҙел буйҙары» (1940; «Прекрасные долины Агидели») Р.Нигмати, «Ауыл» (1940; «В родном селе») Х.Карима и др. Драматурги, изображая победу нового над старым, увязывают её с борьбой за духовно-нравств. совершенствование людей: драмы «Һаҡмар» (1932; «Хакмар»), «Дуҫлыҡ һәм мөхәббәт» (1939; «Дружба и любовь»), «Ялан ҡыҙы» (1939; «Дочь степи») С.М.Мифтахова; пьесы Тагирова, Н.К.Карипова и др. В прозе интенсивно развивается роман. Действие романов 30-х гг. разворачивается в период Первой мировой войны и Гражд. войны. Гл. принцип формирования образов — изображение с позиций классовости, коммунистич. партийности при подчёркнутой «жизненности», а нередко и документальности образа. Романы «Һалдаттар» (1933; в рус. пер. «Солдаты», 1934), «Ҡыҙыл гвардеецтар» (1935; в рус пер. «Красногвардейцы», 1935), «Ҡыҙыл армеецтар» (1936; в рус. пер. «Красноармейцы», 1961) Тагирова; «Ҡан» (1934; в рус. пер. «Кровь», 1934) Д.Юлтыя; «Күҙәй» (1934; в рус. пер. «Кудей», 1965) И.Насыри характеризуются эпич. масштабностью сюжета и отображением динамики развития характеров. В произв. ярко вырисовывается образ героя времени, борца за соц. справедливость. Однако выдвижение на первый план лишь соц.-классовых акцентов обедняло худ. образы, вытесняло особенное, национальное, приводило к усилению тенденции вульгарного социологизма, односторонности в отражении реальной действительности.
Кон. 30-х — 40-е гг. стали в Б.л., как и в целом в обществе, периодом утрат. В 1937—38 гг. мн. писатели (Г.Амантай, Давлетшин, Б. Ишемгул, И.Насыри, Тагиров, Д.Юлтый, Т.Янаби и др.) подверглись репрессиям политическим. С первых же дней Великой Отечественной войны мн. писатели ушли на фронт. Смертью храбрых пали М.Г.Абдуллин, Карипов, А.Карнай, Х.Кунакбай, Мифтахов, Б.Мукамай, М.Хам, М.Харис и др. Война в корне изменила тематику произведений. Героизм солдат на фронте, самоотверж. труд в тылу, любовь к Родине — осн. темы литературы тех лет. Проза воен. лет представлена малыми и ср. жанровыми формами: рассказом, очерком, новеллой. Центральным становится образ сражающегося народа: «Атлы Илмырҙа» («Всадник Ильмурза») С.Агиша; «Байгужа Сәйетғәлин» («Байгужа Саитгалин») К.Даяна; «Политрук Лавров», «Настя» В.Дима; «Ил саҡыра» («Родина зовёт»), «Мөхәббәткә үлем юҡ» («Любовь бессмертна»), «Сержант Галин» Х.Карима; «Фашист — кеше түгел» («Фашист — не человек»), «Дошманға бирелмәҫкә» («Не сдаваться врагу»; все — 1942), «Зөбәй Үтәголов» (1943; «Зубай Утягулов») Д.Г.Киекбаева; «Һалдат» (1944; «Солдат») А.Чаныша. Очерки и рассказы о войне объединялись в циклы и сб-ки: «Дон далаларында» (1942; в рус. пер. «В степях Дона», 1942) С.Кудаша; «Фронт өсөн» (1943; «Для фронта») С.Агиша; «Башҡорт тар» (1943; «Башкиры»), «Егеттәр» (1944; «Джигиты») К.Мэргэна. Популярной становится форма стих. посланий: коллективная поэма «Фронттағы башкорт егеттәренә башкорт халҡынан хат» (1943; «Письмо башкирского народа к башкирским джигитам-фронтовикам»); поэмы Үлтер, улым, фашисты!» (1942; «Убей, сын мой, фашиста!»), «Һинең кәләшеңдең хаттары» (1943; «Письма твоей невесты») Р.Нигмати, стих. «Башҡорт халҡына яуап хат» (1943; «Ответное письмо башкирскому народу») М.Карима и др. Драматургия этого периода продолжила традиции 20—30-х гг. как в изображении героич. прошлого народа в пьесах «Ҡаһым түрә» (1942; «Кахым-туря, или 1812 год») Б.Бикбая, «Иҙеүкәй менән Мораҙым» (1943; «Идукай и Мурадым») Бурангулова, так и в отображении современности — «Урман шаулай» (1942; «Лес шумит») Р.Нигмати, «Бер ата балалары» (1944; «Дети одной семьи») Б.Бикбая, «Яу» (1944; «Битва») К.Мэргэна и В.С.Кедрова и др.
В 50-е гг. начинается новый этап развития башкирской литературы. Ряды писателей пополняют фронтовики И.А.Абдуллин, Ш.Биккул, А.Г.Бикчентаев, М.Гали, Х.Гиляжев, Д.Ф.Исламов, Я.Кулмый, В.Наджми, Г.З.Гамазанов. Они приносят в лит-ру не только опалённые войной строки, но и новое мировоззрение. Лирич. герой неизмеримо вырос, он испытывает великое патриотич. чувство и одновр. ощущает свою ответственность перед всем человечеством. В эти годы в лит-ре появляется целая плеяда молодых поэтов: Р.Я.Гарипов, А.Х.Игебаев, М.Н.Каримов, Р.А.Сафин и др. Развитие пром-сти в респ. способствовало созданию произв. о рабочем классе. На сцене БАТД ставятся пьесы «Сәгиҙә» (1948; «Сагида») Бикчентаева и Р.Х.Хайруллина, «Тәрән һулыш» (1949; «Глубокое дыхание») И.А.Абдуллина, «Ҡала иртәһе» (1950; «Утро города») К.Мэргэна. Эта тема раскрывается в романах «Нарыштау итәгендә» (1951; в рус. пер. «На склонах Нарыштау» , 1954) К.Мэргэна, «Лебеди остаются на Урале» (1954; в баш. пер. «Ҡарасәй юлы», 1957) Бикчентаева, «Аҡселән ташҡанда» (1955; «Когда разливается Акселян») Б.Бикбая. Появляются произв., в к-рых предпринимается попытка осмысления событий рев. и послерев. времени: романы «Нигеҙ» (1951; в рус. пер. «Фундамент», 1952) С.Агиша о драм. судьбе человека земли; «Беренсе аҙымдар» (1952; в рус. пер. «Первые шаги», 1975) А.Вали о первом поколении послерев. баш. интеллигенции. Повести «Ҡыҙҙар» (1954; в рус. пер. «Девушки», 1957) Исламова; «Тулҡын өҫтөндәге кала» (1954; в рус. пер. «Городок на волнах», 1955) Г.Гумера; пьесы «Туй дауам итә» (1947; «Свадьба продолжается») М.Карима, «Беҙ айырылышмабыҙ» (1949; «Мы не расстанемся»), «Бажалар» (1954; «Свояки») И.А.Абдуллина, «Яҙғы йыр» (1961; «Весенняя песня») Н.Наджми рисуют послевоен. действительность с оптимистич. позиций. Значит. явлением в Б.л. стал выход в свет романа «Ырғыҙ» (1957; в рус. пер. «Иргиз», 1961) Давлетшиной, написанного в трудных условиях преследований и гонений. Новым этапом в развитии Б.л. в 60-е гг. стало издание первой в Б.л. трилогии «Яҡтыға» (1958—69; «К свету») З.А.Биишевой, создавшей выразит. картины жизни башкирского народа на переломе эпох и образ женщины нового мира. Переосмысление явлений действительности наблюдается в этот период в тв-ве М.Карима. В драмах «Яңғыҙ ҡайын» (1950; «Одинокая берёза») и «Йырланмаған йыр» (1961; «Неспетая песня») автор поднимает актуальные обществ. проблемы и связанные с ними вопросы нравств. деградации личности. Стремление к углублению психол. анализа, внимание к проблемам нравственности отображены в произв. «Йомарт ер» (1959; «Щедрая земля») Исламова, «Погонһыҙ һалдаттар» (1965; в рус. пер. «Солдаты без погон», 1969) Х.Гиляжева, «Зәңгәр сатыр» (1976; «Голубой шатёр») Ш.М.Янбаева, «Алтынбикә» (1960; «Алтынбика») и «Аҡҡошом минең» (1964; «Лебёдушка моя») Ф.А.Исангулова, «Ауылым юлы» (1963; «Путь моего села») и «Ер биҙәге» (1967; «Краса земли») Н.С.Мусина, «Кейәү» (1968; «Зять») и «Пароход тауыштары» (1976; «Гудки пароходов») Р.Г.Н Низамова, «Таң нурҙары» (1971; «Лучи зари») З.А.Султанова, «Гөлбикә» (1973; «Гульбика») и «Йәйғор» (1975; «Радуга») А.Хакима, «Ҡалды уттары ғына» (1981; «Остались лишь огни») Ф.А.Асянова; а также в тв-ве Н.Гаитбая, Т.Х.Гариповой, С.Н.Шарипова, М.Ямалетдина и др. Популярным становится жанр очерка, что приводит к созданию очерковых романов: «Май ямғыры» (1958; в рус. пер. «Майский дождь», 1960), «Гөлйемеш сәскәһе» (1963; «Цветок шиповника») А.Вали; «Ожмах вәгәҙә итмәйем» (1963; в рус. пер. «Я не сулю тебе рая», 1967) Бикчентаева; «Өҙәрем юл кешеләре» (1970; в рус. пер. «Люди дальних дорог», 1977) Мусина; «Боркөттәр оя ташламай» (1972; в рус. пер. «Орлы не покидают гнёзд», 1976) Я.Н.Валеева; «Сынығыу йылдары» (1972; в рус. пер. «Годы возмужания», 1979) А.А.Байрамова; «Һабантуй» (1980; «Сабантуй») Т.Б.Сагитова; «Беүә буйҡайҙары һары тал» (1987; «Ивы на реке Буй») Янбаева.
В лит-ре 60—80-х гг. наряду с традиц. темами отражаются и проблемы экологии, достижения науки и техники. Обогащается круг героев, при этом наиб. ярко проявилась ориентация на общественно активного героя, на углубл. раскрытие характера современника. Разнообразными становятся жанровые формы. В 1970 опубликован первый в Б.л. сатирич. роман «Дан туртаһы» (в рус. пер. «Пузыри славы», 1975) А.Ш.Гирфанова. Пьеса «Ай тотолган тондэ» М.Карима явилась первой баш. трагедией. Вместе с трагедиями «Салауат. Он аралаш ете төш» (1971; в рус. пер. «Салават. Семь сновидений сквозь явь», 1983) и «Ташлама утты, Прометей!» (1975; в рус. пер. «Не бросай огонь, Прометей!», 1979) она образовала своеобразную трилогию, объедин. стремлением выявить смысл человеч. бытия. Глубиной психологического анализа отличаются драмы «Рәйсә» (1957; «Райса»), «Ҡыҙыл паша» (1982; в рус. пер. «Красный паша», 1987) Н.Асанбаева; «Әсәйемдең сал сәстәре» (1960; в рус. пер. «Седые волосы моей матери», 1967), «Әсәләр көтәләр улдарын» (1975; «Матери ждут сыновей») А.М.Мирзагитова; «Йөрәк менән шаярмайҙар» (1962; «С сердцем не шутят»), «Тиле йәшлек» (1972; в рус. пер. «Озорная молодость», 1972) И.А.Абдуллина; «Йәнбикә» (1973; «Янбика») Сафина; «Ун өсөнсө председатель» (1979; в рус. пер. «Тринадцатый председатель», 1981) А.Х.Абдуллина.
Новое мироощущение внесли в лит-ру 1970-х гг. произв. С.Алибая, К.Аралбая, Асылгужи, В.И.Ахмадиева, А.Ахмет-Хужи, Р.Т.Бикбаева, Ф.М.Булякова, М.Х.Идельбаева, Р.Камала, Т.А.Кильмухаметова, И.Л.Киньябулатова, Р.Ф.Мифтахова, Х.Назара, Р.С.Назарова, Б.Нугуманова, Р.Туйгуна, Р.Шакура, Т.Ю.Юсупова и др. Тонким лиризмом проникнуто тв-во поэтесс Т.Ганиевой, Т.Карамыш, К.К.Киньябулатовой, Ф.А.Рахимгуловой, А.А.Тагировой, Ф.Х.Тугузбаевой, Р.М.Хисаметдиновой, Г.Юнусовой, А.Ш.Ягафаровой.
Развитие прозы ознаменовалось появлением фундам. произв., воссоздающих жизнь башкирского народа в годы Окт. рев-ции. Появление романов «Бөртөкләп йыйыла алтын» (1966; в рус. пер. «Золото собирается крупицами», 1970), «Аҡман-тоҡман» (1971: в рус. пер. «Акман--токман», 1973), «Йәшенле йәй» (1975; в рус. пер. «Грозовое лето», 1976) Я.Х.Хамматова; «Арыш башағы» (1970; в рус. пер. «Ржаной колос», 1977), «Ир-егеткәй менән ат башы» (1973; в рус. пер. «Верный конь и добрый молодец», 1977), «Һәйкәлдәр тереләр өсөн» (1975; в рус. пер. «Памятники для живых», 1985) Исангулова ознаменовало укрепление в Б.л. формы трилогии. Появляются ист.-биогр. романы «Бәхтизин» (1974; в рус. пер. «Бахтизин», 1982) В.М.Исхакова, «Кинйә» (1977; в рус. пер. «Кинзя», 1982) Г.Г.Ибрагимова, «Әле йәшәйбеҙ икән» (1977; в рус. пер. «Ещё будем жить». 1981) Ш.Биккула, «Тыуган кон» (1978; в рус. пер. «День рождения», 1979) Хамматова, «Саңҡсаңҡ итә Ирәндек бөркөтө» (1978; в рус. пер. «Клёкот орла с Ирендыка») А.Чаныша, «Ҡош юлынан барам» (1983; в рус. пер. «Иду по Млечному пути», 1987) И.А.Абдуллина. Воен. тематику развивают сборники повестей и рассказов «Беҙ диңгеҙгә китәбеҙ» (1973; «Мы уходим в море»), «Аҡсарлаҡтар һыуға төшә» (1975; «Чайки опускаются на воду») А.С.Гареева и «Шоңҡар юлы» (1975; «Путь сокола»), «Һауаларҙа йондоҙ» (1977; «Звёзды на небосклоне») А.Ш.Магазова. Наблюдается процесс возврата нац. и вост. традиций, стремление к переосмыслению поэтики фольклора. Таковы драмы «Тылсымлы курай» (1957; в рус. пер. «Волшебный курай», 1978) и «Зөлхизә» (1981; «Зульхиза») Биишевой; поэмы «Йылмайыу» (1960; «Улыбка»), «Сер» (1961; «Тайна») и повесть «Оҙоноҙаҡ бала сак» (1976; в рус. пер. «Долгое-долгое детство», 1977) М.Карима, в к-рых отразился качественно новый принцип синтеза разл. стилей.
В 80-е гг. в Б.л. происходит активное развитие всех жанров. Изданы десятки сб-ков рассказов: «Шишмә» (1980; «Ручеёк») М.С.Буракаевой, «Монар» (1980; «Марево) Р.Б.Габдрахманова, «Яҡты күңел» (1981; «Светлая душа») А.Х.Вахитова, «Бикле хазина» (1982; «Сокрытый клад») Р.Н.Баимова, «Яҙмышҡа үҙең хужа» (1982; «Хозяин своей судьбы») М.Т.Гилязева, «Иң ауыр фән» (1983; «Трудная наука») Р.Ф.Байбулатова, «Беҙҙең дуҫ» (1984; «Наш друг») Р.Г.Султангареева, «Йәшәреү сере» (1984; «Секрет молодости») Гирфанова, «Батырлыҡ дәресе» (1984; «Урок мужества») Р.З.Низамова, «Ҡатынға бүләк» (1985; «Подарок жене») Р.Н.Ханнанова, «Бер йотом һыу» (1986; «Глоток воды») А.Чаныша, «Ҡотлау хаты» (1987; «Поздравительное письмо») М.Х.Садыковой, «Ялған һуҡмаҡ» (1987; «Ложная тропа») Каримова, «Күгәрсен йыры» (1987; «Голубиная песня») Гариповой, «Боролмала» (1988; «На повороте») Гареева и т.д. Многообразие худ. форм освоения действительности привело к созданию произв.-сериалов: дилогия Г.Г.Ибрагимова, включающая романы «Умырзая» (1968; в рус. пер. «Подснежник», 1973) и «Ай битен йыуғанда» (1972; «Новолуние»), охватывает широкий врем. интервал от коллективизации до сегодняшних дней; трилогия Мусина, включающая романы «Зәңгәртауҙа — аҡ болан» (1980; «Белый олень на Синь-горе»), «Яралы кеше тауышы» (1985; «Крик раненого»), «Таң менән сыҡ юлдарға» (1988; «Выходи в путь на заре»), поднимает нравственные и экологические проблемы совр. общества. Издаются романы-эпопеи «Мәскәү юлы» (1968; в рус. пер. «Дорога Москвы», 1974) Исламова, «Ҡояш байымай ҙа байымай» (1995; «Солнце всё не заходит») И.А.Абдуллина, повесть «Ярлыҡау» (1986; в рус. пер. «Помилование», 1987) М.Карима, повествующие о трагич. страницах Великой Отечественной войны. Происходит подъём в развитии нац. литературоведения и критики литературной. Впервые изданы многотомные своды «Башкорт халык ижады» и «Башкирское народное творчество», коллективный труд «Башҡорт әҙәбиәте тарихы» (в 6 т., 1990—96; «История башкирской литературы»); монографии V.К.Амирова, Р. Б.Ахмадиева, Баимова, Бикбаева, Вахитова, М.Ф.Гайнуллина, Кильмухаметова, М.Х.Мингажитдинова, З.А.Нургалина о прозе, поэзии и драматургии. Разрабатываются вопросы теории литературы (К.А.Ахмедьянов), исследуется лит. наследие башкирского народа (С.А.Галин, Г.С.Кунафин, А.И.Харисов, Г.Б.Хусаинов и др.). В 80—90-е гг. в Б.л. наблюдается дальнейшее совершенствование жанровых форм и стилей. Продолжается процесс становления науч.-худ. мировоззрения, освобождения от догматич. установок, идеологич. клише, характерных для Б.л. сов. периода. Опубликованы ист. романы «Бөркөт канаты» (1981; в рус. пер. «Крыло беркута», 1987) К.Мэргэна, «Һауыр ҡумта» (1982; «Кожаная шкатулка»), «Думбыра сыңы» (1986; в рус. пер. «Плач думбры», 1988) А.Хакима; «Төньяҡ амурҙары» (в 2 кн., 1983—85; в рус. пер. «Северные амуры», 1987) Хамматова; «Ҡараһаҡал» (1989; «Карасакал»), «Ахырызаман көткәндә» (1993; «В ожидании конца света») Б.З.Рафикова; «Ҡанлы илле биш» (1993; «Кровавый 55-й») Хусаинова; «Шунда ята батыр һөйәге» (2000; «Здесь покоятся останки батыра») Мусина. Романы «Сыуаҡ көндәр» (1986; «Погожие дни») Исангулова, «Беҙ йәшәгән ер» (1988; «Земля, на которой мы живём») Султангареева, «Килмешәк» (1988; «Пришелец») А.М.Булякова, «Яуап бирер көн» (1989; «Расплата») Баимова, «Ерем, кешеләрем» (1996; «Земля моя, люди мои») Султанова, «Бөйрәкәй» (1997; «Бурёнка») Гариповой отражают негативные стороны коллективизации, проблемы варварского отношения к природным богатствам, нравственной деградации личности. На волне распада СССР, возрождения национального движения вышли в свет романы, в к-рых переосмысливаются события Окт. рев-ции, Гражд. войны, 1930-х гг., последствия культа личности: «Өйөрмә» (1992; «Ураган»), «Дауылдан ҡотолоу юҡ» (1994; «От бури спасения нет»), «Каруан» (1997; «Караван») Хакимова; «Тамып та ғына кала ҡандары» (1993; «Каплями капает кровь»), «Тәфтиләү» (1996; «Тафтиляу») Г.А.Хисамова; «Китмәҫ өсөн килдем» (1994; «Пришёл, чтобы остаться») М.А.Хайдарова; «Сыбар шоңҡар» (1997; «Полёт сокола») Баимова и др.
Лит-ра кон. 90-х — нач. 2000-х гг. разрабатывает новые темы, используя разные формы и приёмы подачи материала, стремится к глубокому отражению реальной действительности, к анализу острых жизненных конфликтов. Актуальными являются проблемы развития личности человека, дружбы народов, взаимосвязи судьбы человека и судьбы народа, повышения гражданской ответственности. В Б.л. вошла группа поэтов, поднимающих остросоциальные темы в открыто публицистич. форме, ведущих активный поиск в области формы стиха (расширение лексики, многообразие ритмики, обогащение рифм). Оригинальные формы и приёмы стихосложения свойственны тв-ву Г. Г. Ишкинина, Р.Туляка, А.Утябая, А.Р.Юлдашбаева. Возрастание эпич. начала, усиление интереса к соц. миру отличает поэзию С.Н.Абузарова, Д.М.Шарафетдинова, Г.Г.Зарипова, Р.КулДавлета, Х.Х.Юлдашева, Р.Янбека. Внимание к внутр. миру лирич. героя, особая доверчивая интонация присущи тв-ву поэтесс Т.С.Давлетбердиной, Ю.С.Ильясовой, Т.Искандерии, Г.М.Кутуевой, З.М.Ханнановой. В прозе темы современности — преим. в психологич. и моральном аспектах — раскрывают Ф.Ф. Акбулатова, Г.М.Гиззатуллина, Х.Н.Тапаков, Р.Р.Уразгулов. Развивается детская литература. Совр. Б.л. как один из видов обществ. сознания и духовной культуры продолжает худ. летопись жизни башкирского народа.
Полный текст автореферата диссертации по теме ", 1905-1920 гг."
На правах рукописи
Кутляхметов Амир Мисбахович
ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ БАШКИРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ НАЧАЛА XX ВЕКА
Специальность - 10.01.02 -литература народов РФ (башкирская литература)
диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Работа выполнена на кафедре башкирской литературы и фольклора Башкирского государственного университета
Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор, член-корр. АН РБ Баимов Р. Н.
Официальные оппоненты: Доктор филологических наук, профессор,
Почетный член АН РБ Нургалин З.А.
Ведущая организация - Институт истории, языка и литературы УНЦ РАН
заседании Диссертационного совета Д- 212.013.06 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Башкирском государственном университете по адресу: 450074, г. Уфа, ул. Фрунзе,32 (главный корпус).
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Башкирского государственного университета.
кандидат филологических наук, доцент Гареева Г.Н.
Защита состоится 2004
Ученый секретарь диссертационного совет доктор филологических наук, профессор
Федоров А.А.
Общая характеристика работы
Сегодня, в условиях переосмысления общечеловеческих ценностей, страна переживает большие изменения. Демократические перемены коснулись всех сфер человеческой деятельности. На многие явления, каноны, считавшимися идеологически незыблемыми, в условиях XXI века мы вынуждены смотреть в ином качестве, в ином аспекте. Сегодняшняя реальность обязывает нас не повторять ошибки прошлого, осторожно подходить к пересмотру духовных ценностей. Поскольку еще совсем недавно многие стороны человеческих взаимоотношений рассматривались через призму идеологических догм. Это особенно актуально по отношению к истории развития национальных культур и литератур малочисленных народов Российской Федерации.
С появлением активизирующих условий, вовлекающих национальные языки и литературы в сложный процесс взаимоотношений того времени, когда открылись колоссальные возможности для взлета художественного слова многих малочисленных народов, башкирская литература получила в начале XX века мощный импульс.
Актуальность исследования. Тема «Особенности развития башкирской литературы начала XX века» становится актуальной сегодня не только по причине недостаточной изученности этого периода, но ив связи с возможностями, открывшимися в настоящее время, анализировать весь литературный пласт того времени в условиях всеобщего пересмотра духовного наследия башкирского народа. Наша тема дает возможность рассмотреть развитие башкирской литературы в качественно иных условиях. Ибо именно в начале XX века башкирская литература развивалась в темпе ускоренного развития, вобрав в себя многие аспекты общественной жизни нации. Сложность и многообразие идеологических, художественных течений, презентативные функции литературы в недавнем прошлом были под запретом. Малоизученность художественной мысли начала XX века характеризуется и тем, что она изучалась в рамках канонизированного «социалистического метода», в результате которого «нестандартные стороны» литературной
деятельности, а порою и вся деятельность самого писателя оказались вне поля зрения литературоведов.
Степень разработанности проблемы. В нынешней реальности литературоведческая наука освобождается от разных идеологических установок и догм. Однако это не означает, что мы полностью должны отказаться от теоретических и методологических наработок советского литературоведения. Наоборот, опираясь на ошибки прошлого, мы должны воспользоваться всем лучшим в исследованиях ученых, которые несмотря
{ ОС НАЦИО!
БНБЛИО СП<теИ 9Э »0
на идеологический пресс, нашли возможность показать в своих многочисленных трудах развитие башкирской национальной литературы данного периода в многоплановом аспекте.
Первые работы, в которых рассматривались проблемы развития башкирской литературы дооктябрьского периода, увидели свет в конце 20-х и в начале 30-х годов прошлого века и сразу же оказались в центре идеологической борьбы.1 Так, можно отметить, что если С. Мирас выступает как сторонник развития башкирской литературы в национальных традициях, то Д. Юлтый считал следование национальным традициям в литературе «феодальными пережитками» и призывал к борьбе с такими явлениями. Г. Амантай, в свою очередь, был сторонником определения национальной литературы в аспекте конкретного исторического этапа в жизни нации, национального самосознания писателя, языка и тематики произведения. Наиболее подробный анализ литературного процесса начала XX века был дан в трудах А. И. Харисова, Г.Б Хусаинова, В.И. Ахмадеева и других. В их исследованиях на первый план выдвигается огромный пласт произведений этого периода и прослеживается история становления башкирской литературы. В работе А. Харисова «Пути развития башкирской литературы» затрагивается в основном творчество Ш. Бабича и М. Гафури, причем только лишь те стороны их творческой деятельности, в которых прослеживаются революционные идеи. Ученый призывает к критическому освоению творческого наследия этих поэтов - «лучшее принять, плохое - отсеять».2 В фундаментальных трудах В. Ахмадеева, исследовавшего в основном литературный процесс начала XX века, изучен практически весь пласт литературного наследия этого периода развития башкирской литературы. В них определяются основные проблемы и выявляется роль литературной среды, ставятся цели и задачи для дальнейшего изучения творческого наследия башкирской литературы начала XX века.3 В трудах академика Г.
1 Мирас С. Рождение и развитие башкирской литературы // Баш корт аймагы, 1928, №5, С.52-60 (на башк, яз.), Юлтый Д. «Пестрый кречет» и его идеологи/Юктябрь,1930Л- I. С.59 (на башк. яз.); Амантай Г. Принципы определения национальной литературы // Октябрь, 1934, № 4, (на башк. яз.)
2 Харисов А. Пути развития башкирской литературы. // Вопросы развития башкирской советской литературы. Уфа ИИЯЛ БФ СССР, 1957. 250с. (на башк. яз)
3 Ахмадиев В. Башкирская поэзия начала XX века Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Уфа. 1970. (на башк. яз.): Он же. Первые шаги башкирской прозы и драматургии // Агидель.1971, № 4, С.43 (на башк. яз); Он же. Традиционные образы башкирской поэзии // Агидель, 1971, № 3, С.114(на башк. яз.); Он же. Проблемы изучения башкирской литературы начала XX века. // Агидель. 1973. № 3. (на башк. яз.); Он же. Стилевые особенности башкирской прозы просветительского реалдама // Вопросы метода и стиля в башкирской литературе. Уфа" ИИЯЛ БФ АН СССР, 1980(набашк. яз) и др труды.
Б. Хусаинова был тщательно проанализирован вопрос о существенных признаках творческого процесса данного периода в аспекте взаимодействия методов и литературных направлений в формировании реализма.1 Исследования Г.С. Кунафина посвящены особенностям башкирской песенной и сатирической поэзии начала XX века, а также всесторонне рассмотрено творчество отдельных писателей.2
Огромную роль в изучении башкирской литературы начала XX в. сыграл выход в свет двухтомной антологии «Башкирская литература. Начало XX века» (1983, 1984). В нем собраны лирические, эпические, лиро-эпические и драматические произведения. писателей рассматриваемой эпохи. Второй том коллективного труда под руководством профессора Г.Б. Хусаинова «История башкирской литературы» внес большое развитие в изучении башкирского литературного процесса начала XX столетия.3 Нисколько не умаляя актуальность и позитивное значение вышеназванных работ, следует отметить, что в большинстве они рассматривали особенности развития литературного процесса, во время господства идеологии и метода «социалистического реализма». В настоящей диссертации
предпринимается попытка многостороннего анализа художественного слова и литературных процессов, в башкирской литературе начала XX столетия с точки зрения новых литературоведческих концепций.
Материал исследования. Основным материалом изучения являлась периодическая печать на «тюрки» Урала и Поволжья, отдельные произведения, антологии, словари, справочники и другие источники научно-критического и энциклопедического характера на башкирском,-татарском, русском и старотюркском языках из фондов Национальной библиотеки им. А.-З. Валиди Республики Башкортостан и библиотеки Башкирского государственного университета.
Научная новизна работы. заключается в том, что впервые в башкирском литературоведении предпринята попытка изучения особенностей развития башкирского литературного процесса начала XX века в монографическом плане, путем анализа художественных текстов опубликованных в периодической печати того времени. В диссертации
" Хусаинов Г. Б. Вопросы творческих методов в башкирской литературе. // Вопросы метода и стиля в башкирской литературе. Уфа: ИИЯЛ БФ АН СССР. 1980 (на башк. яз.)
2 Кун афин Г.С. Башкирская литературная несения поэзия XIX - начала XX вв Проблемы формирования и развития жанровой системы. -Уфа БГУ. 1997 155 с. (на башк. яз), Ои же. И песней, и сатирой. Развитие жанровой системы башкирской литературной песенной и сатирической поэзии XIX - начала XX веков. Уфа: Китап. 1998. 256 с. (на русск. яз);
3 История башкирской литературы. В 6-ти томах Т.2. Уфа. Башкирское книжное издательство. 1990. 580 с
весь многоплановый пласт литературного процесса, его сложные, многообразные идеологические и художественные течения рассматриваются в контексте современных научных достижений, национальной литературоведческой мысли.
Теоретической и методологической основой диссертации являются труды таких известных литературоведов, писателей Востока и Запада, как В.Е. Хализев, Ч.Т. Айтматов, Г.Д. Гачев, Д. С. Лихачев, М.М. Бахтин и других.1 Диссертант руководствуется также исследованиями башкирских ученых Л.-З. Валиди, Г. Амантая, А.И. Харисова, Г.Б. Хусаинова, Р.Н. Баимова, В.И. Ахмадеева, З.А. Нургалина, С.А. Галина, К.А. Ахмедьянова, Г. С. Кунафина и др.2
Научно-теоретическая и практическая значимость работы состоит в исследовании литературного процесса начала XX века на основе исторического и сравнительно-типологического анализа. Эти результаты могут быть полезными при изучении истории башкирской литературы, исследовании межлитературных связей, преподавании спецкурсов по истории башкирской литературы в вузах и ссузах, подготовке учебно -методических пособий.
" Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. -М.:Просвещение,1971,464с.; Айтматов Ч.Т. Почва и судьба. // Литературная газета, 1989, 8 ноября.; Гачев Г.Д. Неминуемое. Ускоренное развитие литературы. - М.: Художественная литература 1989; Лихачев Д С. Развитие русской литературы Х- XVIII вв. Эпохи и стили. М.1975. 389 е.;
2 Валиди А.-З. Сочинения, (перевод, комментарии, составлением введение А. Салихова.)-Уфа.: Китап. 1996. 216 с.;(на башк. яз); Харисов А.И. Духовные корни. Вопросы литературы и фольклора. Уфа.: Башкирское книжное издательство. 1984. 240 с. (на башк. яз.); Хусаинов Г. Б. Традиционная жанровая система в башкирской литературе. // Жанровая система башкирской литературы. Уфа.: ИИЯЛ БФ АН СССР, 1980, 217 с. (на башк. яз.); Он же. Время. Литература. Писатель. Уфа. Башкирское книжное издательство. 1978. 260 с. (на башк. яз.), Ахмадиев В. Башкирская поэзия начала XX века. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Уфа. 1970. (на башк. яз.); Он же. Первые шаги башкирской прозы и драматургии // Агидель,1971, К» 4, С.43 (на башк. яз.); Он же. Традиционные образы башкирской поэзии // Агидель, 1971, № 3, С.114(на башк. яз); Он же. Проблемы изучения башкирской литературы начала XX века. // Агидель. 1973. № 3. (на башк. яз.), Баимов Р.Н. Шаг в зрелость. -Уфа Башкирское книжное издательство. 1975.290 с. (на русск. яз); Он же. Поискам нет конца. Уфа: Башкирское книжное издательство. 1978. (на русск. яз).; Он же Восточная литература. Материалы по истории индийской, иранской, арабской литератур с древнейших времен до XVII в.: Учебно-методическое пособие.-Уфа. БГУ, 199 с. (на русск. яз); Галин С А. К вопросу ускоренного развития литератур// Литература. Фольклор. Литературное наследие. Книга первая. Уфа.: БГУ.-1975, 233 с. (на башк. яз); Нургалин З.А. В свете гласности. Уфа: Башкирское книжное издательство. 1992 280 с. Ахметьянов К.А. Теория литературы" Обшие сведения. Издание 2-е. Уфа.:-Башкирское книжное издательство,1985.-385 с. Кунафин Г.С. И песней, и сатирой. Развитие жанровой системы башкирской литературной песенной и сатирической поэзии XIX - начала XX веков. Уфа. Китап. 1998, 256 с. (на русск. яз.);
Апробация работы. Рукопись диссертации обсуждалась на заседании кафедры башкирской литературы и фольклора Башкирского государственного университета. Основные положения и выводы диссертации были изложены в республиканской периодической печати, в научных сборниках, а также в форме докладов и выступлений на научно-практических конференциях и симпозиумах различных уровней.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографии.
Во введении обосновывается актуальность темы, анализируется степень её научной разработанности, дается историография проблемы, определяются цели и задачи исследования, практическая значимость и научная новизна работы.
В первой главе - «Башкирский литературно-общественный процесс начала XX века» - рассматривается, литературный процесс на фоне социально-общественной жизни башкир в 1905-1917 годы. Основное внимание уделено определению причин и условий ускоренного развития национальной литературы этого периода.
В связи с общественно-политическими потрясениями в Российской империи в начале XX века социально-историческая, политическая жизнь башкирского народа претерпела существенные изменения. Причиной роста социального протеста стало, во-первых, появление двух документов царского правительства - «О передаче башкирских лесов Уфимской и Оренбургской губерний государству» от 6 июля 1894 года и «О генеральном размежевании башкирских лесов между сельскими общинами». В связи с этим земельный вопрос стал для башкир жизненно важным. Аграрная реформа П. Столыпина способствовала росту пришлого населения из центральных губерний, и впервые в Башкортостане небашкирское население стало преобладать над коренной нацией. Эти факторы способствовали возникновению этнопсихологической антитезы «мы- они» и усилило степень консолидации башкирского этноса.1
Следующим фактором консолидации башкирского народа считается демократизация образования и литературы.
Следует отметить, что уже к началу 1914 года только в Уфимской губернии насчитывалось более 1559 начальных школ. К этому нужно добавить еще и тот момент, что во многих медресе начинает вводиться
1 Томашевская НII От социального пространства к социальному времени опыт этнической истории башкирского этноса в новое время Уфа Китап, 2002, С. 136
обучение по новым программам, известное как джадидизм. В начале XX столетия открываются новые медресе: «Галия», «Расулия», «Гусмания», «Хусаиния» и др., - бывшие в большей степени светскими, нежели религиозными. Если в конце XIX века интеллектуальная часть башкирского общества концентрировалась вокруг таких выдающихся мастеров пера, как М. Акмулла и М. Уметбаев, то в начале XX века, в связи с открытием многочисленных учебных заведений новой формации, появляется молодая башкирская интеллигенция, и именно она становится средоточием литературной мысли. Немаловажную роль сыграло появление после первой русской революции тюркоязычной периодической печати. Такие издания, как «Казан мухбире», «Азат», «Азат халык», «Йолдыз», «Байанулхак», «Вакыт», «Тормыш», «Кояш», «Миллят», «Халык», а также журналы «Шуро», «Мугаллим» и др. не только имели свой голос и направление, но и своего читателя.
В этих изданиях публиковали свои общественно-политические, литературно-критические и публицистические статьи и художественные произведения Ш.Бабич, М.Гафури, С. Якшигулов, Я.Юмаев, Г. Исанбердин, Х.Габитов, Г.Худаяров, А. Тангатаров, М. Хадыев, М.Татлыбаев и др. Главным мотивом их произведений являлись самые острые проблемы того времени - вопросы земли, образования, языка. Башкирские темы в них порой выливались в бурную полемику. Особенную роль в этом плане играли журнал «Шуро» и газеты «Тормыш» и «Вакыт», через которые башкирская интеллигенция смогла пробудить в народных массах национальное самосознание. Статьи X. Габитова «В чем причина уменьшения численности башкир?» («Шуро», 1913, №24), М.Бурангулова «Переход башкирских земель в чужие руки и её причины» («Шуро», 1914, №19), А.-З. Валиди «Среди бурзянских башкир» («Шуро», 1913), «В связи с приездом профессора Бартольда к нам» («Вакыт», 1913), «Новое произведение, посвященное башкирам» («Тормыш», 1913), книга М.Хадыева «История башкир» (Уфа, 1912г.) - эти и другие работы способствовали появлению связки «писатель - читатель - писатель», которая усилила общение литераторов с народными массами и обеспечило большую степень их консолидации. Вместе с тем, следует отметить и негативную сторону бурного развития тюркоязычной периодической печати: появление в многочисленных изданиях того времени статей и произведений с низким уровнем эстетической ценности. Эти произведения имели практически те же коммуникативные возможности воздействия на массового читателя, хотя масштабность эстетической мысли, выражаемой ими, находилась отнюдь не на высоком уровне.
При исследовании особенностей эволюции национальной литературы нельзя не учитывать тех аспектов, которые играют в их
развитии особую роль, - это, например, своеобразное и взаимодействие литератур и неповторимость каждой национальной литературы. Советское литературоведение в XX столетии очень часто шло по пути «европеизации» при изучении проблем литератур неевропейского происхождения. В том числе и национальных литератур с давней восточной ориентацией. Профессора БГУ Р.Н. Баимов и А.А. Федоров в своих трудах отметили несостоятельность европоцентристского подхода в
культурном и литературном пространстве восточных литератур. Башкирская литература развивалась из века в век в традициях башкирского фольклора, изустной словесности и литератур Востока, тюркоязычной литературной общности, а начиная со средних веков и в условиях исламского влияния.В советский период, принимая новые «европейские» системы стихосложения, башкирская литература продолжала истоков и традиций, исходящие из собственных языковых особенностей и, таким образом, в определенной мере шла против традиционных систем поэтики влияющей литературы. В результате этих факторов влияние из поколения в поколение восточных литературных традиций проявлялась в башкирской литературе в жанровом обновлении и многообразии. Особенно бурное развитие башкирская литература испытала на заре XX века с началом активного проявления в литературных произведениях «национальной идеи» в форме этнических образов, символов и определений, таких, как. «судьба нации», например. Особенно отчетливо проявляются эти понятия в произведениях С.Якшигулова «Древняя башкирская степь», «Курай», «Долина Дёмы», Г.Исанбердина «Кочевье», «Перед юртой», Д.Юлтыя «Состояние башкира», Ш. Аминева-Тамъяни «История предков башкир», Ф. Туйкина «Лето» и др. Во всех этих произведениях посредством показа национальной культуры и традиций, национального образа мышления и других гуманистических исканий и проявляется «национальный идеал -высшая форма национального философствования».2 Немаловажную роль сыграли традиционные образы башкирской литературы начала XX века -конь, батыр, сабля, курай, свобода, орел, любовь к родной земле, земля, знание, доказывая этим, что башкирская литература этой эпохи соответствует действительности, заложенной в содержание национальных образов. Эти образы прозвучали еще колоритнее в таких произведениях, как «Стих радости нации», «Я и народ», «Я где?» М.Гафури, «Поднимемся башкиры» С.Рахматуллина, «Молодая пара», «Древняя башкирская степь»,
Баимов РН Восточная литература С 50; Федоров А А Евразийский аспект методологии современною регионального литературовдения // Ядкяр, 2000, № 1. С 7 2 Андреев А. Рахматуллина 3 Традиция как философская категория // Ватандаш, 2000, № 9, С. 154-156
«Курай», «Против курая» С.Якшигулова, «Урал», «Контракт невестам», «История предков башкир» Ш.Аминова-Тамъяни, «Башкирская женщина» Г.Кудоярова, «Я и мое окружение» Г.Исанбердина, «Жду», «Ради кого?», «Кураю», «Ради народа» ILL Бабича, «Состояние башкира» Д. Юлтыя.
Образ народа и нации был в центре и придавал национальное своеобразие также и башкирской прозе и драматургии, что можно видеть, в частности, в нэсерах Ф.Сулейманова «В башкирском кочевье», В. Султанова «Долины Урала», в драме Ф.Туйкина «Герои Отечества» и др.
Сам факт привлечения традиционных национальных образов и обновленное их использование явилось еще одним свидетельством становления башкирской литературы как самостоятельной.
Особенность развития башкирской литературы в этот период проявляется и во взаимосвязи и взаимном влиянии башкирской и татарской литератур, что привело к становлению во многом общего для двух народов литературно-художественного пространства. Основными принципами этой общности являлись этническая близость двух народов, географическая и административно-территориальная близость башкир и татар и, конечно же, религиозное единство. Вместе с тем, следует принять во внимание еще один немаловажный фактор - фактор языка: как известно, до революции башкиры и татары пользовались общим письменным литературным языком - «тюрки» Урало-Поволжья, представляющим своеобразную смесь кипчакской, булгарской, чагатайской, османской лексики с обильными вкраплениями из персидского и арабского языков.1 И тем не менее, в произведениях и статьях башкирских писателей очень четко проявлялся национальный характер, господствовала национальная тематика, освещались самые актуальные проблемы, стоявшие перед башкирской нацией. В них прослеживается синтез традиций изустной и письменной литератур, проявляется национальный колорит языковых и стилевых особенностей башкирских диалектов как неповторимая поэтическая ценность2 (цикл стихотворений «Урал», «Жизнь человека», Ш.Аминева-Тамъяни, стихи С.Якшигулова, М.Гафури). Классик киргизской литературы Ч.Айтматов, высказываясь о национальном характере произведения, считает важным не только стихию языка, но и стихию
национального мышления.
1 Амантай Г Принципы определения национальной литературы // Октябрь 1934,№ 4,(на баш к яз),
2 Хусаинов Г.Б Башкирская литература Начало XX века Книга первая Уфа Башкирское книжное издательство,1983, С 73
Развитию башкирской литературы в начале XX века способствовали и прямые литературные переводы произведений традиционных восточных литератур, а также произведения писателей Запада, шедшие через русскую литературу. В результате синтетического освоения этого литературного наследия, башкирский читатель ознакомился с образцами других литератур, тем самым, осваивая новые возможности художественного творчества. При этом некоторая часть инонациональных литературных импульсов принималась и нашей литературой. Особенно преуспел в этом Сафуан Якшигулов: в своих произведениях, таких, как «Змея и пиявка» (по К. Дмитриеву), "Дерево», «Мельник», «Обезьяна и очки» (по И. Крылову), «Зайцы и лягушки» (по Л. Толстому), он сумел создать уникальный симбиоз - литературный материал, воспринятый из русской культуры, преподносится им в рамках классических жанров восточной литературы. Литературные переводы этого периода сыграли большую роль для выявления духовных запросов читателя, предоставляя ему через национальный язык ознакомиться с произведениями другой литературы, другой культуры.
Усиление национальных мотивов в литературе - приближение литературно-интеллектуальных слоев к жизни простого народа,- дало дополнительные (презентативные) импульсы и функции писательской среде. Литераторы стали носителями «национальной идеологии», что особенно четко выразилось в творчестве М.Гафури, Ш.Бабича, С.Рахматуллина, Я.Юмаева, С.Якшигулова, Ш.Аминева-Тамъяни и др.
Тем не менее, башкирская литература развивалась ускоренными темпами, воспринимая внешние импульсы как восточных традиций, так и западных литературных систем и при этом «подвергая обработке эти импульсы по законам своих национальных и языковых особенностей».1 В ускоренном развитии башкирской литературы немаловажную роль играла научная и историческая публицистика А.-З. Валиди, в которой уже прослеживается мышление автора в общемировом масштабе.
Таким образом, выявляются три фактора для определения особенностей башкирского литературно-общественного процесса в начале XX века.
Во-первых, в условиях политических, экономических и общественных противоречий в обществе созревает предреволюционная ситуация, во-вторых, в результате перехода некоторых медресе на новые программы обучения и демократизации образования образовывается литературная среда, ядро которого в периодической печати с каждым днем
1 Гачев ГД Неминуемое Ускоренное развитие литературы.-М Художественная литература 1989. С. 346
упрочивает связь национальной интеллигенции с народными массами. В-третьих, литература развивается не только при помощи импульсов извне, но и смело перерабатывает их в соответствии с внутренними законами своего развития, и молодая башкирская национальная литература стала «носителем национальной идеологии», упрочивая в своих рядах «национальный дух и самосознание».
Во второй главе - «Жанровая система башкирской литературы начала XX века» - исследуются особенности развития и синтеза жанров.
Движущей силой ускоренного развития башкирской литературы являлась и жанровая система. Доказательством тому является тот факт, что с каждым новым произведением писатели все чаще обращались к новым жанрам, ранее не наблюдавшимся в башкирской литературе. Обновление башкирской литературы в области жанровых форм стало возможным прежде всего в результате ускоренного формирования новых литературных родов и жанровых форм, которые дали писателям возможность создания художественного произведения, отличающемся своеобразием выражения эстетической мысли.
До начала XX века башкирская литература развивалась, прежде всего, в рамках традиционной восточной жанровой системы, в границах таких поэтических жанров, как - мадхийа, маснави, газель, кит"а, масал, нэсер, хитап и др., в прозе - хикайат, хикайя, парса, кисса, дастан, насихат и тамсил. По мнению Г. Хусаинова, в восточной литературе сами названия жанров определяют основное направление, сферу содержания и формы.2 Вместе с тем, изменения в общественно-политической сфере оказывали огромное влияние на литературный процесс, и прежде всего это проявлялось в появлении новых прозаических и поэтических жанровых форм, заимствованных и усвоенных из европейской литературной системы - повесть, очерк, фельетон, поэма, баллада, элегия. Появился и совсем новый для башкирской словесности литературный род - драматический, в частности, такие его жанровые формы, как комедия и драма.
В башкирской поэзии начала XX века еще преобладали классические жанровые формы восточной литературы - маснави, рубаи, газель, кит"а, касыда, марсийа, масал и мадхийа.
Жанр масал. будучи жанровой формой эпической поэзии арабо-персидской и тюркоязычной литератур, был, пожалуй, самой
" Хусаинов Г Б Большое достижение башкирской литературоведческой науки // Ватандаш, 1997. №4, С 113
2 Хусаинов Г Б Традиционная жанровая система в башкирской литературе // Жанровая система башкирской литературы Уфа 11ИЯЛБФ ЛН СССР, 1930. С 9
распространенной формой, к которой обращались М.Гафури (масал «Утка и Орел» и стихи «Истина», «Звезда», «Первая любовь», «Ищу счастья», «Где я?»), С.Якшигулов («Против курая», «Состояние башкир», «Долина Демы», «Башкирской девушке»), Ш.Аминев-Тамъяни (цикл стихотворений «Урал»), Я.Юмаев (литературные переводы произведений Л.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова), Ш.Бабич («Китабеннас», баллада «Клоп», поэма «Газазил») и др.
В подаче поэтического материала, взятого у классиков русской литературы, во многих случаях наблюдается использование жанра восточной литературной системы маснави (басни И.Крылова, К.Дмитриева, стихи А.Пушкина и М.Лермонтова и др.)
Классические традиции жанра рубай продолжались и в башкирской поэзии этого периода, в частности в творчестве Я.Юмаева («Верность», «Душа»), Ш.Бабича («Эй, мулла абзый», «Классная декламация», «Сад имен»). В рубаи Ш.Бабича проявляется особенное отношение автора к каждому знаку препинания, каждой букве, в результате которого философская мысль молодого поэта становится еще более возвышенной. Жанр касыда считается одним из древних в восточной поэзии, и башкирские поэты обращались к нему довольно часто. Например, стихотворение С.Якшигулова «Сулпан» является в башкирской поэзии одним из лучших образцов, где строго соблюдены все структурные части этого жанра: матла (1-й беит), насиб (Введение), посвящение - гурезгох (переходные беиты), касыд (цели касыды) и макта (заключение). В этой жанровой форме создавали свои произведения также Я.Юмаев («Девочка», «моим глазам», «Душа»), Г. Исанбердин («Родина»). Структурные изменения претерпел жанр марсийа, (М. Гафури «К кончине поэта Г. Тукая», Ш. Бабича «После смерти Тукая» и др.), кит"а Ш, Бабича, С. Якшигулова, Г. Худаярова, Я. Юмаева, Г. Исанбердина,Ш. Аминева-Тамъяни и др.
Нарастание революционно-демократического движения стало одной из причин, которые привели к переменам в направлении развития башкирской общественной мысли и литературной среды, когда в годы империалистической войны стали появляться новые образцы поэзии, базирующиеся на европейской литературной системе. Это прежде всего проявилось в жанре поэмы. Поэмы Ш. Бабича «Газазил», М. Гафури «Исчезнувшее сокровище» Б. Мирзанова «Революция» (Инкилап), «Посол», основанных на фольклорном и религиозном материале, являют собой своеобразный синтез различных направлений романтизма. Жанровый синтез литературных систем Востока и Запада представлен поэмами Ш. Бабича и Б. Мирзанова, написанных в форме строфы с парной рифмой маснави.
Быстрым рост капиталистических отношений внес существенные изменения в гармоничное сочетание человека и природы На этом фоне появились первые эпические произведения на основе западной литературной системы. В первую очередь - это повесть. Повести Р. Фахретдинова «Салима или гиффат», «Асма или наказание», 3. Хади «Счастливая девушка», «Несчастная девушка», «Зиханша хазрет», М. Гафури «Бедные или квартирантка», 3. Уммати «Отцам - урок, молодым -впрок», А. Исанбердина «Несчастливая любовь или Мансур и Галия», М. Сагди «Несчастные» и др являются примерами того, что башкирские писатели в своих произведениях постепенно освобождались от абстрактной дидактики, в определенной мере навязываемой восточной жанровой системой. Через духовные поиски нового героя в них иногда критикуется прошлое, отжившее; одним из средств изображения противостояния личности и общества, кризиса индивидуального сознании служит появление вымышленного, фантастического наряду с реальным. Для писателя открылась новая область художественного осмысления -возможность проникнуть во внутренний мир отдельного человека (личности) и описать его развитие согласно своим эстетическим идеалам. Это позволило индивидуализировать героя, представить его в различных ситуациях и коллизиях, как реальных, так и вымышленных, что явилось значительным достижением для молодой башкирской прозы.
Повести имели еще одну жанровую особенность. Они, представляя по своей структуре обрамленную повесть, с «ящичной» композицией, характерной для восточной литературы, состояли из множества глав, которые назывались часто по именам героев: «Габбас мулла», «Асма», «Хажи Хикмат», «Салим бабай», «Тормозы прогресса», «Кто строгий?», «Плохая весть», «Несчастная Асма», «Дед Юсуф и его старуха», «Любовь», «Слуги шайтана» (повесть Р. Фахретдинова «Асма...»), «Радость весны», «Гость Газизы», «Яучи Сахиба», «Новый яучи» и др. (А. Исанбердин «Несчасная любовь, или Мансур и Галия». Каждый раздел этих повестей предстает как отдельное произведение с самостоятельным сюжетом, но общими для всей повести в целом героями. Эти явления дают нам возможность утверждать, что уже первые башкирские повести показывают, как в национальной литературе удачно прижились две литературные системы и составили своеобразный жанровый синтез Хотя каждый хикайат, глава образует отдельный «ящик», события в целом развиваются по одной сюжетной линии, «рамке», что в конечном итоге обеспечивает композиционную целостность всего произведения. Таким образом, жанр повести со своими возможностями полного, всестороннего изображения жизненных явлений смог синтезировать особенности эпических традиций Востока и Запада.
Начало XX века способствовало бурному развитию еще одного эпического жанра - хикайат. Особенности этого жанра по-новому проявились в творчестве Ф. Сулейманова («Мор», «За родину», «Беглец»). Хикайат «За родину» начинается пейзажной лирикой, посвященной Уралу, а далее события разворачиваются совершенно в другом русле - перед нами описание маленького эпизода времен Пугачевского восстания, когда, защитив свой род, свою малую родину, погибает старик. Автору при помощи маленького жизненного эпизода удается создать яркую, образную картину, выражающую гражданскую позицию писателя, направленную против войны и насилия. Отличительной особенностью жанра хикайат этого периода стала возможность изображения жизни башкирского общества, когда с каждым днем уходит из-под ног былая гармония человека и природы. Новаторские черты вносятся Ф. Сулеймановым в традиционный жанр и при помощи выразительных возможностей языка, привлечения фольклора, использования приключенческого сюжета. Жанровые возможности хикайата постепенно освобождались от синтетического воздействия фольклора и сближались с письменной литературой, в результате чего в башкирской прозе появился новый жанр -хикайа, близкий к жанру европейского рассказа, В этом жанре особенно преуспели 3. Хади («Несчастная девушка», «Официант», «Магсум»), Ф. Валиев («На лодке», «Одна копейка», «Учитель Ирхан»), В. Султанов («Праздник голодающим»), Ф. Сулейманов («Вот тебе и последние дни Помпея!», «Курайчи Тимербай»), Г. Рафики («Иссык-куль», «Рауза», «В долинах Алатау») и др. Жанр хикайа принес в литературный процесс начала XX века образ «маленького человека». Следует отметить и тот факт, что именно в этом жанре сюжет смог в своей кульминации перейти в новое качество - характер, и в результате появилась возможность психологического анализа переживаний героя.
Первые искры художественного мышления стали появляться и в публицистике, которая с каждым днем упрочивала свои позиции в башкирской литературе описываемой эпохи. В пэсерах М. Гафури («Колос ржи»), Л. Тангатарова («Матери», «Сил нет», «С надеждой», «Весенний сон», «Смотрю в горы» и др.) этот жанр стал особенно примечателен тем, что авторам удалось с его помощью отразить мгновения человеческих чувств, в которых выражается индивидуальность человека. Наиболее актуальные проблемы своей эпохи, взаимоотношений человека и общества выразил классик башкирской литературы Ш. Бабич в своих фельетонах, опубликованных еще в 1913-14 гг. в журналах «Акмулла» и «Кармак».
Становление нового для башкирской литературы рода - драмы -сопроваждалось в национальной среде появлением возможности показа национального своеобразия, неповторимости национального характера.
Это хорошо видно на примере пьес Г. Гумерского «На войне», Ф. Туйкина «Герои Отечества», «Жертвы жизни», Б. Бахтигарей улы «Продажа земли», Г. Ниязбаева «Сильные и слабые» и др. Таким образом, башкирская литература вошла в новую эпоху как самостоятельная национальная литература, которая не только восприняла импульсы жанровых систем Востока и Запада, но и смело синтезировала их в соответствии с национальными литературными традициями и стилевыми особенностями языка, сочетая при этом традиции и новаторство. Немаловажную роль в процессе становления новых жанровых форм сыграли и маститые писатели, и новички, только-только входящие в литературу, включая новое и традиционное в единый исторический поток.1
В третьей главе - «Вопросы творческого метода и стиля в башкирской литературе начала XX века» рассматриваются особенности литературных направлений, природа индивидуальных стилей исследуемого периода.
Презентативность (и, соответственно, репрезентативность) литературного творчества расширила возможности влияния литературной среды на общество в целом. В связи с этим писатель приблизился к народным массам. К сожалению, во многих перечисленных выше работах, преимущественно из идеологических соображений, многие стороны литературного процесса рассматривалась только по принципу соответствия или несоответствия «революционно-идеологическим мотивам».2
Начало XX века ознаменовалось в башкирской литературе продолжением традиций просветительского реализма М. Акмуллы и М. Уметбаева. Эти традиции выразились, прежде всего, в прозе Р.Фахретдинова, 3. Хади, М. Гафури, в поэтических произведениях М. Гафури С. Якшигулова, Д. Юлтыя. Если просветительский реализм в башкирской прозе (в произведениях Р. Фахретдинова «Салима...», «Асма...», А. Тагирова «Продажные девушки», К. Туйкина «Плохой попутчик», 3. Уммати «Родителям - урок, молодым - впрок») на первый план ставит образованного и воспитанного гражданина, то в повести 3. Хади «Зиханша хазрет», наоборот, высмеивается религиозный реакционный деятель Зиханша хазрет. Традиции просветительского реализма отразились и в стихотворениях С. Якшигулова «Башкиры, поднимемся!», М. Гафури «Стих радости нации» и др., в которых авторы
"БаимовРН Шаг в зрелость -Уфа Башкирское книжное издательство, 1975 -С 69 2 Ахметьянов К А Теория литературы Общие сведения Издание второе Уфа Башкирское книжное издательство -1985 С 310
призывают народ к свободе, знаниям, призывают не отставать от других, идти в ногу со временем. Особенно примечателен факт синтеза восточного и европейского реализма с традициями прогрессивного национального романтизма. Эпоха сама двигала башкирских писателей на поиски стиля. Например, в творчестве Ш. Бабича одновременно бытовали различные направления романтизма: и оптимистически-жизнеутверждающие («Весенняя песнь», «Родничок», «Одна минута» и др.), и пессимистически-упадочнические, декадентские («В темноте», «В минуты отчаяния», «Последние беды», «Интересное кончилось» и др.). Именно эта пестрота и разнообразие методов и стилей в башкирской литературной среде и представляют собой наиболее полную и достоверную картину художественной мысли эпохи. Годы черной реакции (1907 - 1911) сказались в появлении в башкирской литературе пессимистических произведениях. Особенно ярко это выразилось в стихотворениях М. Гафури «Жизнь», «Думы», С. Якшигулова « Глядя на течение», «Глядя на пожелтевший лист», Г. Худаярова «На кладбище», Я. Юмаева «У могилы матери», X. Габитова «Почему гаснут эти свечи?», Б. Мирзанова «История души», «У могилы матери», в поэмах Б. Мирзанова «Инкилап» (Революция), «Посол» и др. Романтическое направление наиболее ярко выразилось в особенном синтезе восточного и западного начал - в нэсерах А. Тангатарова («Матери», «Сил нет», «Фрагменты литературы», «Весенний сон», «Забытье»), Ф. Сулейманова и др. В результате национальные традиции романтического стиля (эпосы, дастаны и кубаиры), сохраняя свою особенность и неповторимость, пополнились самыми направлениями восточного романтизма и «авторской поэтикой» Запада. Поэтому во всех проявлениях романтизма выразительнее проявлялось «национальное самосознание». Продолжая традиции фольклорной поэтики и мифологии, эпических памятников «Урал батыр», «Акбузат», «Панчатантра», «Рамаяна», «Махабхарата», классиков восточной поэзии Фирдоуси, Саади, Физули и др., башкирская литература активно синтезировала их реалистические и романтические направления.
Романтизм тем самым оказал огромное влияние и на реалистическое направление, усилившего свои позиции в связи с быстрым развитием капиталистических отношений в Башкортостане. В литературе этого периода реалистическое изображение жизни, синтезирующего традиции восточного и европейского реализма, наиболее ярко отразились в поэзии М. Гафури («Состояние мусульман в других государствах», «Европа-Азия», «Завещание 1906 года 1907 году», «Ответ 1907 года 1906 году», «Политика англичан», Ш. Бабича «герою А. Карамышеву», «В связи с соглашением с большевиками», «За мой народ»), Д.Юлтыя («Пусть не говорят», «Прошлый век»), в прозе Р. Фахретдинова, 3. Хади.
Взаимовлияние и синтез творческих методов выразились, в частности, в открытом проявлении в произведениях этого периода национального духа, самосознания и национальной мысли башкирского народа. Вместе с тем, башкирская национальная литература начала XX века двигалась эволюционным путем, приобщая к своим традициям лучшие традиции других литературных систем.
Однако Февральская и, немногим позже, Октябрьская революции разделили башкирскую литературную среду на две непримиримые и противостоящие друг другу группы. В результате - Ш. Бабич, М. Бурангулов, С. Мирас, X. Габитов, Ф. Сулейманов, Г. Иркабаев выбрали национальное движение, а А. Тагиров, Д. Юлтый, М. Гафури и другие -большевистскую власть.
В дальнейшем, после поражения национального движения в 1920 г., вся стилевая, жанровая и художественная пестрота, синтез художественных методов, столь характерный для литературы начала XX века, пошли на убыль в связи с новыми идеологическими, политическими и т.д. условиями. В культурных слоях общества это привело к резкому размежеванию на классовой почве. Причиной появления и проявления такого категоричного по своему характеру противостояния в литературной среде диссертант считает не только социально-политический раскол в литературе, но и отражение той природной непоследовательности традиций и новаторства, с которой столкнулся опыт национальной художественной мысли начала XX века.
Таким образом, многие проявления синтеза творческих методов и стилей, отражающих национальные особенности литературной среды начала XX века, остались вне поля зрения официального литературоведения 20-30-х годов, разомкнув, тем самым, естественную преемственность поколений и скрыв ее в тени «идеологических подходов».
Заключение. Те перемены, которые происходили в башкирском обществе начала XX века, знаменовались в постепенном движении «национальной идеи», «национальной темы», «национального самосознания» и «национальной мысли» к народным массам, и главным носителем и выразителем этих идей выступила башкирская литература. При помощи новых коммуникативных возможностей - периодической печати на тюрки Урала и Поволжья, литературной среды, образовавшейся в учебных заведениях джадидистского типа, таких, как «Галия», «Расулия», «Хусаиния», «Госмания», национальная литература сумела консолидировать башкирское общество вокруг идеи национальной независимости. Диссертантом делаются выводы о том, что синтез жанров, стилей, творческих методов и традиций сыграл огромную роль в
становлении нового звучания художественного слова на башкирской литературной почве в данный период, показываются причины противоречий в башкирской литературе после революции и гражданской войны, порождавших явления излишней идеологизации литературы в последующие периоды развития.
1. Певец Урала, (на башк. яз.) // Агидель, 1996,№ 7, С. 117
2. Молодежная организация башкирской интеллигенции «Тулкын» и ее роль в башкирской литературе // Межвузовская конференция молодых ученых «Молодежь в меняющемся мире» (на русск. яз). - Уфа: БГУ, 1999, С.134-135
3. Журнал «Шура» как трибуна для молодых писателей начала XX века // Межвузовская конференция молодых ученых «Молодежь в меняющемся мире» (на русск. яз). - Уфа: БГУ, 1999,134-135С.
4. Вопросы изучения печати Башкортостана начала XX века // Международный симпозиум «Уникальные рукописные книги из фондов национальных библиотек стран-членов ТЮРКСОЙ» (на башк. яз.). - Уфа: 1999, С. 62-65
5. Особенности развития башкирской литературы начала XX века // Филология и журналистика. Сегодня и завтра. Материалы республиканской научно-практической конференции, посвященной 10-летию факультета башкирской филологии и журналистики и 55-летию Победы (на башк. яз.). - Уфа: БГУ, 2000, С. 74-75
6. Особенности башкирской литературы: взаимовлияние Востока и Запада // материалы Международной научной конференции «Евразийство: историко-культурные наследие и перспективы развития» (на русск. яз.). Уфа: 14-15 сентября 2000г.
7. Литературный процесс начала XX века (на башк. яз.)// Вопросы башкирского языка и литературы. Материалы научно-практической конференции. - Стерлитамак: СГПИ, 2004 г. (в печати)
Кутляхметов Амир Мисбахович
ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ БАШКИРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ НАЧАЛА XX ВЕКА
Подписано в печать 15.04.2004 г. Бумага офсетная. Формат 60x84/16. Гарнитура Times. Отпечатано на ризографе. Усл.печл. 1,16. Уч.-изд.л. 1,39. Тираж 100 экз. Заказ 261.
Редакционно-издательский отдел Башкирского государственного университета 450074, РБ, г.Уфа,ул.Фрунзе, 32.
Отпечатано на множительном участке Башкирского государственного университета 450074, РБ, г.Уфа, ул.Фрунзе, 32.
Список научной литературыКутляхметов, Амир Мисбахович, диссертация по теме "Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)"
2. Бабич Ш. Зэцгэр жырлар. Иэш Башкортостан. Ырымбур. «Тултсын» ойошмаЬы. 1918. -206.
3. Бе? узебе? баштсорттар. (ТезеусеЬе, баш"Ьуз, ан,латмалар авторы филология фэндэре кандидаты Р. Бикбаев). 0фе: Китап, 1994, 591-се бит.
4. Вэлиди Э.-З. Эрэрзэр. ТэржемэсеЬе, ацлатмалар биреусе, библиографияны тезеусе Ьэм инеш Ьуз авторы Э. Сэлихов. 0фе: Китап, 1996,- 178 б.
5. Рафури М. Эрэрзэр 6 томда. T.I. Баштсортостан китап нэшриэте. ©фе,1978.-476 б.
6. Рэбитов X. Баштсорт мондары. Ырымбур: «Тултсын» ойошмаЬы. 1918.24 б.
8. Иранбирзин. Э. «Укенесле Ьейешеу, йэки Мансур илэ Ралио», Стэрлетаматс, 1911.
9. Селэймэнов Ф. Баштсорт йэйлэуендэ. Ьайланма эдэрзэр. ©фе: Китап, 1996.- 80 б.Ю.ТаЬиров А. «Сатылган тсызлар», Ырымбур. 1911
10. ТаЬиров А. «Мазлумалар». Ырымбур, 1912,
11. Туйкин К. Яман юлдаш. Казан. 1912;
12. Юлтый Д. Ьайланма эфрзэр.2 томда, Т. 1. 0фе: Баштсортостан китап издательствоЬы. 1957.-436 б.
13. Юмаев Ж. Эдэби шигырьлэр.2-нче дэфтэр. ТС азан, 1912
14. Баштсорт совет эзэбиэте тарихы. 0фе. Баштсортостан китап нэшриэте, -1967.-432 б.
15. Баштсорт совет эзэбиэте Ьэм халытс ижады мэсьэлэлэре. F. Хесэйенов Ьэм С. Галин редакцияЬында. 0фе:Баштсортостан китап нэшриэте.1972.-324 6.
16. Баштсорт эзэбиэтендэ традицион жанрзар системаЬы. // Баштсорт эзэбиэтендэ жанрзар системаЬы. 0фе, СССР ФА-Ьы Баштсортостан филиалынын, ТТэИ, 1980.- 324 б.
17. Бапгкорт эзэбиэтендэ метод Ьэм стиль мэсьэлэлэре. 0фе, СССР ФА БФ ТТЭИ,1982.-126 6.
18. Бапгкорт эзэбиэте тарихенэн. 0фе: Баштс. кит. нэшр., 1978.- 314 6.
19. Баштсорт эзэбиэте. XX быуат башы. I китап. ©фе: Баштс. кит. нэшр.,1983.-400 б.
20. Баштсорт эзэбиэте. XX быуат башы. II китап. Эфе: Баштс. кит. нэшр.,1984.- 592 б.
21. Баштсорт эзэбиэте тарихы. 6 томда, Т.2. 0фе: Баштс. кит. нэшр., 1990, -582 б.23 .Баштсорт эзэбиэте тарихы. 6 томда, Т.З. вфе: Баштс. кит. нэшр., 1990, -612 6.
22. ИбраЬимов Г. Эсэрлэр, 5 томда. Т. 5. Эдэбият Ьэм сэнгэт турында мэкэлэлэр, хезмэтлэр (1910-1933), Казань. Татарстан китап нэшрияты, 1978,620 б.
23. ИбраЬимов Г. Эдэбият мэсьэлэлэре.ТСазан. Татарстан китап нэшрияты. 1960.-2446.
24. Рэмиев И. Ватсытлы татар Ьэм баштсорт матбугаты: 1905-1925 еллар. // ТСазан. 1926.-2166. (гэр. шрифтында)* *
25. Амиров Р.К. На стремнине. -Уфа: Башкирское книжное издательство. 1988.-312 с.
26. Амиров Р.К. Летопись современности.- Уфа: Башкнигоиздат, 1985.272 с.
27. Ахмадеев Р.Б. Суть и суд жанра. Уфа. Башкирское издательство «Китап», 1997.-128с.
28. Баимов Р. Шаг в зрелость. Уфа: Башк. книж. изд-во, 1975.- 190 с.
29. Баимов Р.Н. Поискам нет конца. Современная башкирская проза.-М.: Современник, 1980.-205с.
30. Баимов Р.Н. Судьба жанра. Литературная монография. Взаимодействие и и развитие жанровых форм башкирской прозы),У фа: Башк. книж. изд-во. 1984.-320C.
31. Баимов Р.Н. Истоки и устья. Заметки о башкирской литературе.Уфа: Китап, 1993.- 352 с.34Гайнуллин М. Татарская литература и публицистика начала XX века. Татарское книжное издательство.- Казань, 1966.-436 с.
32. Гачев Г.Д. Ускоренное развитие литературы. М., 1964.-311 с.
33. Гачев Г. Д. Неминуемое. Ускоренное развитие литературы. М.: Художественная литература, 1989.- 431 с.
34. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос.-М.: Издательская группа "Прогресс"- "Кулыура", 1995.-480 с.
35. Гимадиев У.И. Сатира, ее жанры и художественные средства. Уфа: изд-во БГУ, 1980.- 92с.
36. Гимадиев У.И. Сила сатирического слова. Казань: Тат. книж. изд-во, 1987.- 270 с.
37. Гиршман M. М. Избранные статьи. Художественная целостность. Ритм. Стиль. Диалогическое мышление. Донецк, 1996.-367 с.
38. Григорьева Т.П. Дао и Логос (Встреча культур). М.: 1992.- 422 с.
39. Достоевский Ф.М. Книжность и грамотность. (1861). Полное собрание сочинений и писем. В 30 т., Л., 1979, Т.19, 399 с.
40. Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. М., 1979.319 с.
41. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977.407 с.
42. Зелинский К. Октябрь и национальные литературы. М.: Художеств, лит-ра. - 1967.-383 с.
43. История Башкортостана. (1917-1990гг.) Учебник. / Под общей редакцией Р.З. Янгузина. Уфа: изд-во БГУ., Уфа.1997.-276с.
44. Каримуллин А.Г. Татарская книга пореформенной России. Исследование. Казань: Тат. книж. изд-во, 1988. -320 с.
45. Кольпинский Ю.Д. История культуры античного мира. М., 1977, 161 с.
46. Конрад Н.И. Запад и Восток. М.: Изд-во «Наука», 1972,496с.
47. Кулыпарипов M. М. Башкирское национальное движение (1917-1921). Уфа: Китап, 2000,364 с.
48. Кунафин Г.С. Башкирская литературная песенная поэзия XIX начала XX веков. Проблема формирования и развития жанровой системы. - Уфа: Из-воБГУ, 1997,155 с.
49. Кунафин Г.С. И песней, и сатирой. Развитие жанровой системы башкирской литературной песенной и сатирической поэзии XIX- начала XX веков. Уфа: Китап, 1999,256 с.
50. Лихачев Д. Развитие русской литературы Х-Х VIII вв. Эпохи и стили, М., 1975,254 с.
51. Ломидзе Г. Единство и многообразие. -М.: Сов. писатель, 1967.291 с.
52. Неупокоева И. Проблемы взаимодействия современных литератур. М.: Изд-во АН СССР, 1963.-227 с.
53. Поспелов Г.Н. Проблемы исторического развития литературы. М.: Советский писатель, 1971,271 с.
54. Поспелов Г.Н. Теория литературы. М.: Высшая школа, 1978.-351 с.
55. Стенник Ю.В. Историко-литературный процесс. Л., 1974.- 321 с.
56. Социально-экономическое развитие Башкортостана в начале XX века.// История Башкортостана. I часть. От древнейших времен до 1917 г. Коллектив авторов. Уфа: Из-во БГУ, 1991.-.- 349 с.
57. Тимофеев Л.Основы теории литературы. -М.: «Просвещение», 1971, 464 с.
58. Томашевская H.H. От социального пространства к социальному времени: Опыт этнической истории башкирского этноса в новое время. Уфа: Китап, 2002.-286 с.
59. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учебное пособие/ Вступ. статья Н. Д. Тамарченко; Комм. С.Н. Бройтмана, при участии Н.Д. Тамарченко. М.: Аспект Пресс, 1999,334 с.
60. Трубецкой Н. История. Культура. Язык. М.: 1995, 797 с.
61. Усманов Х.Ф. Столыпинская аграрная реформа в Башкирии. Уфа. Башкирское книжное издательство. 1958, 176с.
62. Федоров A.A. Евразийский аспект методологии современного регионального литературоведения.// Ядкяр.2000.№1, С.7
63. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 1999, 398 с.
64. Чернец JI.B. Литературные жанры. (Проблемы типологии и поэтики) М., 1982, 192 с.
65. Юлдашбаев Б. Новейшая история Башкортостана. Уфа: Китап. 1995, 280 с.
66. Ямаева JI.A. Мусульманский либерализм начала XX века как общественно-политическое движение (по материалам Уфимской и Оренбургской губерний). Уфа: Издательство «Гилем», 2002, 300 с.
67. Вилданов Э., ТСунафин F. XIX б. бапгкорт демократ мэгрифэтселэре. Эфе. Баигкортостан китап нэшриэте, 1982.- 182 б.
68. Вэлиди Э.З. Хэтирэлэр. Эфе.Баппсортостан «Китап» нэшриэте. 1996.656 б.
69. Рэйнуллин М.Ф. Ысынбарлытс. Конфликт. Характер. 0фе. Башкортостан китап нэшриэте. 1974.- 438 б.
70. Зарипов Н.Т. Эзэбиэттен, гражданлытс пафосы.Офе. Башкортостан китап нэшриэте. 1978.-159 б.
71. Ишбирзин Э.Ф., Рэлэуетдинов И.F., Халикова Р.Х. Бапгкорт эзэби теленен, тарихы. Эфе: Баштс. кит. нэшр., 1993,320 б.
72. Изелбаев М.Х. Тарихи дэуерзэр Иэм ауыз-тел эзэбиэте. Эфе: БДУ нэшриэте., 1999.-110 6.
73. Нургэлин З.Э. Идея берзэмлеге юлында. (Бапгкорт эзэбиэте тарихынын, тсайЬы бер мэсьэлэлэре. 1920-30 йй.). Эфе: Баштс. кит., нэшр., 1979.-288 б.
74. Нургэлин 3. Э. Билдэлелек ятстыЬында. Эфе: Баштс. кит. нэшр., 1992.280 б.
75. Нургэлин З.Э. Агизел тсайзан башлана? Мэтсэлэлэр.-Эфе: Китап, 1997-288 б.
76. Нургэлин 3. Э. Замандарзан замандарга. Рилми тикшеренеузэр, тэнтсит мэтсэлэлэре, рецензиялар, эзэби портреттар. Эфе: Китап, 1999.-224 б.
77. Нургэлин 3. Э. Заман Ьэм герой. Эфе: Баштс. кит. нэшр., 1975.-144 б.
78. Сафуанов С. Хатслытс эзэбиэте. Дуслытс эзэбиэте. Эфе: Баштс. кит. нэшр., 1985.- 342 б.
79. Харисов.И. Эзэби куренештэр. Эфе: Баштс. кит. нэшр., 1963.-3106.
80. Харисов Э. И. Баштсорт халтсынын, эзэби мирары. 0фв: Баштс. кит. нэшр., 1965,-416 6.
81. Хесэйенов F.B. Заман. Эзэбиэт. Э?ип. Баштсорт эзэбиэте тарихы теорияЬы Ьэм тэнтсит мэсьэлэлэре. 0фе: Баштс. кит. нэшр., 1978.- 4326.
82. Хесэйенов F.B. Быуаттар тауышы. 0фе: Баштс. кит. нэшр., -1984;
83. Хесэйенов F.B. Заман. Э^эбиэт. Э?ип. Баштсорт э^эбиэте тарихы теорияЬы Ьэм тэнтсит мэсьэлэлэре. 0фе: Баштс. кит. нэшр., 1978.- 4326.
84. Хесэйенов F.B. Быуаттар тауышы. 0фе: Баштс. кит. нэшр., -1984;
85. Эхмэтйэнов К. Э. Э^эбиэт Билеме Ьу?леге, 0фе: Баштс. кит. нэшр., 1965,178 б.
86. Эхмэтйэнов К. Шигриэт иленэ сэйэхэт. 0фе: Баштс. кит. нэшр., 1967. 208 б.
87. Эхмэ?иев В. Быуындар бэйлэнеше. 0фе: Баштс. кит. нэшр., -1985. 3116.
89. Андреев А., Рахматуллина 3. Традиция как философская категория // Ватандаш, 2000. № 9.С.154-156.93. 102. Баимов Р.Н. Импульсы идут с Востока. // Ядкярь. 1995, № 1 .С.73
90. Гайнуллин М. К вопросу о взаимосвязах и взаимоотношениях литератур народов СССР. // Дружба народов. 1957, № 2
91. Жирмунский В.М. Проблемы сравнительно-исторического изучения литератур // Взаимосвязи и взаимодейстие национальных литератур.-М.: Изд-во АН СССР, 1961.- 471 с.
92. Калмантаев Н.М. «Вакыт» как источник по изучению национального вопроса в Башкирии нач. XX в. // Источники и источниковедение истории и культуры Башкирии. Сб. тезисов. Уфа, 1984. 195с.
93. Литературный энциклопедический словарь (Под редакцией В.М. Кожевникова и П. А. Николаева). -М., 1987.-752 с.
94. Сафуанов С. Г. Межнациональные связи литератур народов Приуралья исовременность // Литературное наследие народов Урало-Поволжья и соременность.Уфа, 1980.
95. Стеблева И. Поэтологический аспект формирования тюркоязычной общности древности и средневековья // Проблемы особых межлитературных общностей. Под общей редакцией Д. Дюришина. М.: Наука, 1993.-361с.
96. Татарский энциклопедический словарь. Казань: Институт Татарской энциклопедии Академии наук Республики Татарстан, 1999, 703 с.
97. Философский энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М, 1999, 376 с.
98. Чернец Л. К. К типологии жанров по содержанию //Вестник МГУ.-филологическая серия, 1969, № 6юз. Амантай F. Милли эзэбиэтте билдэлэу принциптары./Юктябрь 1934, №4
99. Байымов Р. Заман узгэрзе. Эзэбиэт тсайтанан баЬалаузы талап итэме? // Баштсортостан утсытыусыЬы.1 993.№ 3, 19-сы б.
100. Вэхитов Э. Баигкорт прозаЬыныц сыганатстары хатсында. //Баштсорт эзэбиэте тарихенэн. 0фе. СССР ФА Баштсортостан филиалынын ТТЭИ нэшриэте, -1975.- 253 б.
101. Римазиев Y.H. «Атсмулла» журналы.// Агизел.-1978,№ 2
102. Иэйнуллин М. Ф., Хесэйенов F.B. Баштсорт совет языусылары: Биобиблиографик белешмэ.-0фе: Баштсортостан китап нэшриэте, 1988.-400 б.
103. Галин С. Эзэбиэттэрзен, тизлэтелгэн урешенэ карата. // Эзэбиэт. Фольклор. Эзэби мирар. Беренсе китап. 0фе, БДУ нэшриэте-1975.-223 б.
104. Йэнэби Т. Баштсорт ватсытлы матбугаты. (1919-1929) Эфе, 1929.-115 6.(Fapan шрифтында)
105. Кэримуллин А. Революцияга тиклемге Баштсортостанда татар Ьэм баштсорт бармаЬы.//Агизел, 1972. № 1111. "Кунафин F. Баштсорт поэзияЬында бэзэл жанры. //Баигкорт эзэбиэтенен, жанрзар системаЬы. 0фе, СССР ФА БФ ТТЭИ, 1980,31 б.
106. Мирас С. Баштсорт эзэбиэтенен. тыуышы Ьэм уреше.// Баштсорт аймагы.,1928. № 5, 60-сы б.
107. Рамазанов F. Баштсорт повесы.// Баштсорт эзэбиэтендэ жанрзар проблемаЬы. 0Фв. СССР ФА Баштсортостан филиалынын Тарих, Тел Ьэм эзэбиэт институты, 1973, 12-се бит
108. Сафуанов С. Эзэбиэттэр урешендэ уз-ара бэйлэнештэрзен, эЬэмиэте. // Дурлытс, туганлытс сэхифэлэре.-0фв: Баштс. кит. нэшр., 1976., 326 б.
109. Харисов Э. «Баштсорт эзэбиэтенен уреу юлдары» // Баштсорт эзэбиэте уреш мэсьэлэлэре. 0фе: СССР ФА БФ TT ЭИ, 1957,- 206 б.
110. Хесэйенов F.B. Баштсорт эзэбиэтендэ ижад методы мэсьэлэлэре. // Баштсорт эзэбиэтендэ метод Ьэм стиль мэсьэлэлэре. 0фе: СССР ФА БФ ТТЭИ, 1
111. Хесэйенов F. Баштсорт эзэбиэте галеменен оло тсазанышы // Ватандаш, 1997, № 4
112. Шэртси 3. Кайланма эрэрзэр. ©фе: Бапгк. китап из-воЬы, 1959.-2126. Шэртси 3. 1905 й. революция осоронда Баштсортостанда эзэби-культура хэрэкэте.// эзэби Баштсортостан. 1955. № 3
113. Эхмэзиев В. Баштсорт драматургияЬыньщ юл башы. //Баштсорт эзэбиэте тарихенэн. 0фе: СССР ФА БФ. ТТЭИ, 1975э-175 б.
114. Юлтый Д. «Сыбар шоцтсар» Ьэм уньщ идеологтары // Октябрь. 1930.№ 1
115. Буранголов М. Баштсорт жирлэренен читлэргэ китеуе вэ аньщ нэтижэлэре.// Шура. 1914, № 10 Ь.б.
116. Ватсытлы матбуратымыз.// Шура.-1916. № 1 (рэрэп шрифтында) Милли матбуратымыз.-// Шура.-1915.№19 (F9p. шрифтында)
118. Румэри F. Баштсорттар бетэлэрме? Ырымбур, 1912
119. Хэкимов Э. Баштсортлар, Ырымбур, 1908.; 3. Надиев. Баштсортлар хатсында бер суз.// «Шура», № 1913. № 9;
120. Рабитов X. Баштсорттарзын, кэмеуенэ нимэ сэбэп? // Шура. 1913, №24.
121. ТСыпсатси Иабдулла (ИбраЬимов). Бапгкорттарза тсатын-тсыз. // «Шура», 1916, № 1128., Надиев 3. Баштсортлар хатсында бер суз.// «Шура», № 1913. № 9;
122. Хэкимов Э. Баштсорттар, Ырымбур, 1908.
123. Хэкимов Н. ТСатай баштсортлары.// «Шура», 1917, №№ 15-16;
128. Шура, 1913, № 19, 1914, № 21,141. Шура, 1915, №8
129. Шура, 1913, № 19, 1914, № 21
130. Кунафин Г.С. Развитие жанровой системы в башкирской поэзии второй половины XIX-нач. XX веков.// Диссертация на соискание научной степени доктора филологических наук, Уфа, 1998, С. 12
131. Нургалин З.А. Борьба за идейное единство башкирской советской литературы.(1917-1937гг.) Автореферат на соискание ученой степени доктора филологических наук, Алма-ата, 1981, 41с.
132. Булэков И. Баштсорт совет драматургияЬынын, барлытстса кил eye Ьэм ньшыныуы. Филология фэндэре кандидаты fiuimh дэрэжэЬенэ диссертация.
133. Эхмэзиев В. XX быуат башында баштсорт поэзияЬы. Филология фэндэре кандидаты гилми дэрэжэЬенэ диссертация. 0фе, 1970,274 б.
Башкирская литература своими корнями уходит в глубокую древность. Ранняя башкирская художественная литература восходит к булгарскому периоду, древнебулгарским поэтическим памятникам. Характерным ее образцом является поэма «Кисса-и Юсуф» Кол Гали, созданная в XIII в. Романтический сюжет о любви Зулейхи к Юсуфу в своей основе восходит к классической восточной литературе, точнее, одноименной поэме Фирдоуси, язык и стиль произведения, вся поэтика отвечают литературным традициям Востока.
Тюркоязычная литература Урало-Поволжья, сложившая в булгарский период XII – XIII вв., характеризовалась устойчивостью жанров, определенной структурой произведений, канонизированной системой сюжетных, композиционных черт, форм стихосложения. Складывались основы нормативной поэтики, тесно связанные с древнетюркской поэтикой и традициями литератур Востока. Зародился литературный язык «тюрки», ставший затем общелитературным языком тюркоязычных племен большого ареала. Образовалась единая литературная система региона Урало-Поволжья.
В XIII – XIV веках, в период формирования башкирской народности и совершенствования ее языка на кыпчакской основе, на обширной территории Золотой Орды широкое развитие получила так называемая кыпчакская литература на языке «тюрки». Так, дастаны «Хосров и Ширин» (1341-1342) Котби, «Мухаббатнаме» (1353 – 1354) Хорезми, «Джумджума солтан» (1369 – 1370) Хусам Катиби, «Китабы бит тюрки Гульстан» (1391 – 1393) Саифа Сараи и другие классические произведения, имеющие единую художественную систему, общий литературный язык, стали поэтическими памятниками узбеков, казахов, татар и башкир.
Башкирская литература по типу складывалась как восточная. В поэзии преобладают традиционные жанры – газель, мадхия, касида, дастан, канонизированная поэтика
Несмотря на постепенное становление и формирование национальных литератур, татарская и башкирская литературы до середины XIX в. сохраняли и развивали в себе многие общие региональные черты. Эти черты были очень устойчивы, они в некоторых своих архаических, консервативных формах продолжались в творчестве М. Кулуя (XVII в), Тажетдина Ялсыгула (XVIII в.), Утыз Имяни, Абельманиха Каргалы, Гали Сокроя (XIX в.).
Присоединение Башкирии к Русскому государству в середине XVI в явилось переломным этапом в культурном развитии башкирского народа. Усилилась консолидация народа, открылась широкая перспектива тесной связи и творческого взаимодействия с прогрессивной русской культурой. Башкирская литература начинает складываться как самобытное национальное искусство слова. В поэзии, наряду с общими региональными признаками, появляется национальная «территориально-географическая» тематика, связанная с Уралом, с жизнью и бытом башкир, усиливается связь с устно-поэтическим творчеством, возникают новые жанры, поэтические формы, присущие лишь башкирской поэзии.
Самым характерным в развитии башкирской поэзии данного периода является ее тесное взаимодействие с фольклором. Фактически зародившаяся и развивающаяся на почве народною творчества письменная поэзия демократического характера и ранее испытывала его благотворное воздействие. Так, в XII – XVI столетиях, характеризуемых борьбой башкирских родов и племен против татаро-монгольских завоевателей и различных ханств, а также процессом формирования народностей, патриотические по содержанию, народные по духу, фольклорные и литературные произведения переплетались еще более тесно. Произведения такого типа, как «Последний из рода Сартаев», творчество древних мастеров искусства слова – йырау – определили демократическую направленность башкирской литературы. В XV-XVI вв. из устной коллективной литературы выделяются имена и индивидуальные творения Хабра-йырау, Асан-Кайгы. Казтуган и других, популярных не только среди башкир, но и среди казахов, каракалпаков и ногайцев.
Затем на историческую арену выходят башкирские сэсэны Кубагуш (XVI в), Карас (XVII в.). Банк (XVIII в.) и другие, чьи имена и поэтическое наследие сохранила память народа.
Среди рукописных памятников XVI – XIX вв. особое место занимают башкирские шежере – родословные. В больших по объему письменных шежере племен юрматы, кыпчак, табын, усерген своеобразно сочетаются фольклорные и литературные начала В шежере хроника башкирского племени нередко переплетается с яркой летописью исторических событий, преданий и легенд, описанием жизни и деятельности тех или иных исторических личностей. Так, в шежере племени Усерген прославляется основоположник рода Муйтан Он предстает как эпический герой кубаиров, его сыну Усергену, внукам, правнукам дана краткая и меткая поэтическая характеристика.
Из письменных памятников башкир достойны внимания различные ярлыки, грамоты, вакигнаме, послания. Самое значительное среди них – письмо предводителя башкирскою восстания 1755 года Багыргди императрице Елизавете Петровне.
После крупных башкирских восстаний XVIII в, особенно после Крестьянской войны 1773 – 1775 гг, царское самодержавие, окончательно убедившись в невозможности подавления освободительной борьбы башкир только огнем и мечом, с большим усердием взялось за идеологическое оружие Так, например, открытие в Уфе по указу Екатерины II в 1789 г. Духовного собрания российских мусульман во главе с муфтием положило начало широкой пропаганде идеологии ислама в Башкирии и Поволжье Край наводнили религиозные книги, что оказало влияние и на художественную литературу.
В результате в первой половине и середине XIX в в башкирской и татарской литературе преобладают религиозно-мистические произведения суфийского толка. Именно в этот период из среды башкир вышли поэты-суфии, такие как Тажетдин Ялсыгул Аль-Башкорди (1767 – 1838), Менди Кутуш Кыпсаки (1761 – 1849), Абельманих Каргалы (1784 – 1824), Хибатулла Салихов (1794 -1867), Шамсетдин Заки (1825 – 1865) и Гали Сокрой (1826 – 1889).
История культуры и литературы Башкортостана второй половины XIX в. характеризуется ориентацией на русскую прогрессивную культуру, усилением в поэтических произведениях светских и просветительских идей и мотивов, связанных с жизнью башкир.
Видными представителями просветительского движения в Башкортостане стали писатели М. Уметбаев, М. Акмулла.
Возникновение и развитие революционно-демократического направления башкирской литературы связано в первую очередь с именем и творчеством Мажита Гафури (1880 – 1934). За ним в предоктябрьский период в литературу вступили Сафуан Якшигулов (1871 – 1931), Даут Юлтый (1893 – 1938), Шайхзада Бабич (1895 – 1919) и многие другие.
Башкирская литература за годы Советской власти выросла до прекрасной реалистической поэзии, многоплановых романов и драматургии различных жанров. Дело, конечно, не только в обогащении современной башкирской литературы всеми видами и родами поэзии, прозы и драматургии, выработанными в мировом художественном развитии. Она становится все богаче по своему идейному содержанию и по тем конкретным подходам к художественному решению их, которые представляют большой интерес и для других народов. По Г. В. Хусаинову.
