Люди холопского звания (по поэме Некрасова "Кому на Руси жить хорошо").
Был господин невысокого рода,
Он деревнишку за взятки купил,
Жил в ней безвыездно тридцать три года,
Вольничал, бражничал, горькую пил.
Жадный, скупой, не дружился с дворянами,
Только к сестрице езжал на чаек;
Даже с родными, не только с крестьянами,
Был господин Поливанов жесток;
Дочь повенчав, муженька благоверного
Высек - обоих прогнал нагишом,
В зубы холопа примерного,
Якова верного,
Походя бил каблуком.
Люди холопского звания -
Сущие псы иногда:
Чем тяжелей наказания,
Тем им милей господа.
Яков таким объявился из младости,
Только и было у Якова радости:
Барина холить, беречь, ублажать
Да племяша-малолетка качать.
Так они оба до старости дожили.
Стали у барина ножки хиреть,
Ездил лечиться, да ноги не ожили…
Полно кутить, баловаться и петь!
Очи-то ясные,
Щеки-то красные,
Пухлые руки как сахар белы,
Да на ногах - кандалы!
Смирно помещик лежит под халатом,
Горькую долю клянет,
Яков при барине: другом и братом
Верного Якова барин зовет.
Зиму и лето вдвоем коротали,
В карточки больше играли они,
Скуку рассеять к сестрице езжали
Верст за двенадцать в хорошие дни.
Вынесет сам его Яков, уложит,
Сам на долгушке свезет до сестры,
Сам до старушки добраться поможет,
Так они жили ладком - до поры…
Вырос племянничек Якова, Гриша,
Барину в ноги: «Жениться хочу!»
- «Кто же невеста?» - «Невеста - Ариша».
Барин ответствует: «В гроб вколочу!»
Думал он сам, на Аришу-то глядя:
«Только бы ноги господь воротил!»
Как ни просил за племянника дядя,
Барин соперника в рекруты сбыл.
Крепко обидел холопа примерного,
Якова верного,
Барин, - холоп задурил!
Мертвую запил… Неловко без Якова,
Кто ни послужит - дурак, негодяй!
Злость-то давно накипела у всякого,
Благо есть случай: груби, вымещай!
Барин то просит, то пёсски ругается,
Так две недели прошли.
Вдруг его верный холоп возвращается…
Первое дело - поклон до земли.
Жаль ему, видишь ты, стало безногого:
Кто-де сумеет его соблюсти?
«Не поминай только дела жестокого;
Буду свой крест до могилы нести!»
Снова помещик лежит под халатом,
Снова у ног его Яков сидит,
Снова помещик зовет его братом.
«Что ты нахмурился, Яша?» - «Мутит!»
Много грибков нанизали на нитки,
В карты сыграли, чайку напились,
Ссыпали вишни, малину в напитки
И поразвлечься к сестре собрались.
Курит помещик, лежит беззаботно,
Ясному солнышку, зелени рад.
Яков угрюм, говорит неохотно,
Вожжи у Якова дрожмя дрожат,
Крестится. «Чур меня, сила нечистая! -
Шепчет: «рассыпься!» (мутил его враг).
Едут… Направо трущоба лесистая,
Имя ей исстари: Чертов овраг;
Яков свернул и поехал оврагом,
Барин опешил: «Куда ж ты, куда?»
Яков ни слова. Проехали шагом
Несколько верст; не дорога - беда!
Ямы, валежник; бегут по оврагу
Вешние воды, деревья шумят…
Стали лошадки - и дальше ни шагу,
Сосны стеной перед ними торчат.
Яков, не глядя на барина бедного,
Начал коней отпрягать,
Верного Яшу, дрожащего, бледного,
Начал помещик тогда умолять.
Выслушал Яков посулы - и грубо,
Зло засмеялся: «Нашел душегуба!
Стану я руки убийством марать,
Нет, не тебе умирать!»
Яков на сосну высокую прянул,
Вожжи в вершине ее укрепил,
Перекрестился, на солнышко глянул,
Голову в петлю - и ноги спустил!..
Экие страсти господни! висит
Яков над барином, мерно качается.
Мечется барин, рыдает, кричит,
Эхо одно откликается!
Вытянув голову, голос напряг
Барин - напрасные крики!
В саван окутался Чертов овраг,
Ночью там росы велики,
Зги не видать! только совы снуют,
Оземь ширяясь крылами,
Слышно, как лошади листья жуют,
Тихо звеня бубенцами.
Словно чугунка подходит - горят
Чьи-то два круглые, яркие ока,
Птицы какие-то с шумом летят,
Слышно, посели они недалеко.
Ворон над Яковом каркнул один.
Чу! их слетелось до сотни!
Ухнул, грозит костылем господин!
Экие страсти господни!
Барин в овраге всю ночь пролежал,
Стонами птиц и волков отгоняя,
Утром охотник его увидал.
Барин вернулся домой, причитая:
«Грешен я, грешен! Казните меня!»
Будешь ты, барин, холопа примерного,
Якова верного,
Помнить до судного дня!
«Грехи, грехи, - послышалось
Со всех сторон. - Жаль Якова,
Да жутко и за барина, -
Какую принял казнь!»
- Ой! ой! Еще прослышали
Два-три рассказа страшные
И горячо заспорили
О том, кто всех грешней.
Один сказал: кабатчики,
Другой сказал: помещики,
А третий - мужики.
То был Игнатий Прохоров,
Извозом занимавшийся,
Степенный и зажиточный
Мужик - не пустослов.
Видал он виды всякие,
Изъездил всю губернию
И вдоль и поперек.
Его послушать надо бы,
Однако вахлаки
Так обозлились, не дали
Игнатью слово вымолвить,
Особенно Клим Яковлев
Куражился: «Дурак же ты!..»
- «А ты бы прежде выслушал…»
- «Дурак же ты…»
- «И все-то вы,
Я вижу, дураки! -
Вдруг вставил слово грубое
Еремин, брат купеческий,
Скупавший у крестьян
Что ни попало, лапти ли,
Теленка ли, бруснику ли,
А главное - мастак
Подстерегать оказии,
Когда сбирались подати
И собственность вахлацкая
Пускалась с молотка. -
Затеять спор затеяли,
А в точку не утрафили!
Кто всех грешней? подумайте!»
- «Ну, кто же? говори!»
- «Известно кто: разбойники!»
А Клим ему в ответ:
«Вы крепостными не были,
Была капель великая,
Да не на вашу плешь!
Набил мошну: мерещатся
Везде ему разбойники;
Разбой - статья особая,
Разбой тут ни при чем!»
- «Разбойник за разбойника
Вступился!» - прасол вымолвил,
А Лавин - скок к нему!
«Молись!» - и в зубы прасола.
«Прощайся с животишками!» -
И прасол в зубы Лавина.
«Ай, драка! молодцы!»
Крестьяне расступилися,
Никто не подзадоривал,
Никто не разнимал.
Удары градом сыпались:
- Убью! пиши к родителям!
- «Убью! зови попа!»
Тем кончилось, что прасола
Клим сжал рукой, как обручем,
Другой вцепился в волосы
И гнул со словом «кланяйся»
Купца к своим ногам.
«Ну, баста!» - прасол вымолвил.
Клим выпустил обидчика,
Обидчик сел на бревнышко,
Платком широким клетчатым
Отерся и сказал:
«Твоя взяла! не диво ли?
Не жнет, не пашет - шляется
По коновальской должности.
Как сил не нагулять?»
(Крестьяне засмеялися.)
- «А ты еще не хочешь ли?» -
Сказал задорно Клим.
«Ты думал, нет? Попробуем!»
Купец снял чуйку бережно
И в руки поплевал.
«Раскрыть уста греховные
Пришел черед: прислушайте!
И так вас помирю!» -
Вдруг возгласил Ионушка,
Весь вечер молча слушавший,
Вздыхавший и крестившийся,
Смиренный богомол.
Купец был рад; Клим Яковлев
Помалчивал. Уселися,
Настала тишина.
Поэма “Кому на Руси жить хорошо” - вершина творчества Н. А. Некрасова. Это произведение грандиозно по широте замысла, правдивости, яркости и многообразию типов. Сюжет поэмы близок к народному сказу о поисках счастья и правды. Но двинувшиеся в путь крестьяне - не странники-богомольцы. Они символ тронувшейся с места, очнувшейся России. Все люди, с которыми встречаются семь мужиков, разные. Разными были и крестьяне, о которых узнают странники. Н. А. Некрасов видит, как постепенно пробуждается в крестьянах сознание собственной силы. Но крестьяне не идеализируются, потому что поэт прекрасно осознает, что привычка покоряться в крестьянах так же велика, как и привычка властвовать в помещиках:
Не только над помещиком,
Привычка над крестьянином
Наряду с крестьянами, осознающими ужас рабской жизни, были и такие, которые свыклись со своим бесправным положением, превратились в холопов по убеждению. Серия вставных сюжетов о силе крепостнических привычек в крестьянине открывается рассказанной Пахомом историей о Сидоре, который высылал барину оброк из острога. Дворовый князя Переметьева считает себя счастливым, потому что знает:
У князя Переметьева
Я был любимый раб,
Жена - раба любимая...
Он гордится тем, что сорок лет вылизывал тарелки и допивал из рюмок иностранное вино, что приобрел, как он считает, благородную болезнь - подагру - и молится:
Оставь мне, господи,
Болезнь мою почетную,
По ней я дворянин!
Дворовый князя Утятина Ипат и после царского указа считает себя холопом князя и сам растроган от своей преданности. Он не хочет вспоминать о том, как барин издевался над ним ради собственной забавы, но зато “не может барских милостей забыть”. Себя он по-прежнему называет рабом недостойным, а барина - князюшкой. По-своему верна прежней жизни и вся Вахлатчина - крестьяне добровольно соглашаются делать вид, что на Руси ничего не изменилось. Прекрасно чувствует себя и мнимый бурмистр Клим Лавин. Его поступки - все та же холопская приниженность крестьянина, только вывернутая наизнанку. Он не брезгует никакими средствами, чтобы угодить и барину и миру. Влас дает ему точную оценку:
Был Клим мужик: и пьяница,
И на руку нечист.
Работать не работает,
С цыганами вожжается,
Бродяга, коновал!
На его совести лежит смерть Агапа, единственного вахлака, над которым не довлела сила привычки. Так, постепенно, в поэму входит тема крестьянского греха.
Яков Верный - холоп примерный, обиженный жестоким помещиком, в отместку совершает тяжелый грех - кончает жизнь самоубийством у барина на глазах. Среди крестьян встречаются и такие, которые за деньги способны предать своих товарищей-крестьян. Таким был Егорка Шутов. За службу в полиции его избивали во всех деревнях, где он появлялся. Выражая общее мнение людей о шпионах, Влас, один из самых уважаемых крестьян, замечает по адресу Егорки:
А и служба - должность подлая!..
Гнус человек! - Не бить его,
Так уж кого и бить?
Но самый страшный, по мнению крестьян, грех совершает жадный староста Глеб, который за “горы золота” и вольную для себя сжигает завещание об освобождении восьми тысяч душ. Рассказ о крестьянском грехе повествуется Игнатием вслед за легендой Ионушки “О двух великих грешниках” и подтверждает мысль:
Велик дворянский грех!
Велик, а все не быть ему
Против греха крестьянского.
Нет греха тяжелее этого:
Все прощает бог,
А Иудин грех не прощается.
Ой мужик! Мужик! Ты грешнее всех,
А за что тебе вечно маяться!
Рассказ о старосте Глебе - предчувствие того, что вместо помещика власть в деревне постепенно начнет прибирать к рукам деревенский богатей. Гриша Добросклонов старается развеять горестные мысли крестьян, утверждая, что крестьянские грехи - лишь порождение крепостничества:
Змея родит змеенышей,
А крепь - грехи помещика,
Грех Якова несчастного,
Грех Глеба родила!
Конечно, в этом он прав. Но прав ли в том, что “Нет крепи - Глеба нового не будет на Руси”?
Крепостное право “калечит”, делает из людей либо подхалимов, либо горьких пьяниц, разбойников, а хуже всего - предателей. Реформа 1861 года не улучшила положение народа, и недаром крестьяне говорят о ней:
Добра ты, царска грамота,
Да не про нас ты писана...
Но крестьяне уже понимают, что путь к счастью - это путь активного противостояния злу. Великим пафосом предчувствия народного счастья наполнена знаменитая песня “Русь”, которая вершит все сцены и картины поэмы. Русский богатырь с его бесконечным терпением - вечная загадка для Н. А. Некрасова, но поэт верит, что
Рать поднимается -
Неисчислимая,
Сила в ней скажется
Даже гнев приниженных рабов выливается подчас в уродливые формы. Психология раба рождает и рабские способы мести. Таков именно смысл знаменитого сказа «Про холопа примерного, Якова Верного», которому Некрасов придавал очень большое значение. В основу новеллы положен действительный случай, сообщенный Некрасову юристом А. Ф. Кони. В одной из бесед с Кони (летом 1873 года) поэт сказал, что ему для работы над «Кому на Руси жить хорошо» нужны примеры фактов крепостнического произвола, и Кони рассказал Некрасову в числе других историю помещика, который зверски обращался со своими крепостными. находя усердного исполнителя своих велений в своем любимом кучере — человеке жестоком и беспощадном.
Когда Кони прочитал присланный ему через год Некрасовым корректурный лист сказа «О холопе примерном, Якове Верном», он назвал стихи эти потрясающими. Это определение очень отчетливо выявляет разницу между драматичным по фактам, но спокойно-бесстрастным рассказом Кони и новеллой Некрасова, произведением высокого поэтического искусства.
В рассказе Кони одинаково отвратительны и зверь-помещик, и его верный Малюта Скуратов (прозвище-то какое!). Некрасов значительно усилил, сгустил отрицательную характеристику помещика, введя целый ряд дополнительных деталей: «деревнишка» куплена на взятки, «жадный, скупой» Поливанов жесток «даже с родными, не только с крестьянами»:
Дочь повенчав, муженька благоверного
Высек — обоих прогнал нагишом.
Парня в солдаты он отдает не в ответ на угрозы, а лишь для того, чтобы сбыть с рук соперника. И, наконец, ярчайшая характеристика цинизма и жестокости помещика по отношению к крепостным:
В зубы холопа примерного,
Якова Верного
Походя дул каблуком.
Яков у Некрасова, напротив, не жестокий и беспощадный Малюта Скуратов, а лицо страдательное. Это жалкий человек, не только приниженный, но лишенный сознания этой приниженности, рабски, по-собачьи преданный своему господину:
Люди холопского звания —
Сущие псы иногда:
Чем тяжелей наказания,
Тем им милей господа.
Поэт не отказывает Якову в способности самоотверженно и бескорыстно привязаться, прилепиться сердцем к другому. Этот одинокий, не знавший семьи человек всего себя отдает заботам о барине да племяннике — Грише:
Только и было у Якова радости:
Барина холить, беречь, ублажать,
Да племяша-малолетка качать.
Рассказ Кони имеет информационный характер. Некрасов как истинный художник-психолог обогащает повествование картиной внутренней борьбы, колебаний и смятения кроткого Якова, решившегося на месть, нарастания его гнева, ненависти и презрения к барину. Под пером мастера краткое сообщение о том, что на глазах у беспомощного и в ужасе кричащего барина кучер влез на дерево и повесился, развертывается в жуткую эмоционально-психологическую картину: «В саван окутался Чортов овраг», «зги не видать», совы ширяются оземь крылами, горят во тьме «чьи-то два круглые, яркие ока», слетел ися на добычу вороны... И в этой ночной тишине висит Яков над барином, мерно качается... Итог — мучения пробудившейся одичавшей совести («Мечется барин, рыдает, кричит», «Грешен я, грешен! Казните меня!») и вывод рассказчика о правомерности возмездия:
Будешь ты, барин, холопа примерного,
Якова верного,
Помнить до судного дня!
На рассказ о Якове слушатели реагируют по-разному. Большинство темных вахлаков подходят к услышанному с чисто христианской незлобивостью:
«Грехи, грехи! — послышалось
Со всех сторон: — Жаль Якова,
Да жутко и за барина,
Какую принял казнь!»
Лишь некоторые, более сознательные, бросают ироническое:
«Жалей!»
Сказ о Якове завязывает спор о виновниках свершающегося зла, «о том, кто всех грешней?». Версия — «разбойники!», высказанная купеческим братом Ереминым, исчерпывается дракой с ним Клима Лавина, разумно рассудившего, что
Разбой — статья особая,
Разбой тут не при чем!
Другое мнение — «кабатчики!» — не находит развития в споре, и в дальнейшем течении крестьянского диспута речь идет о помещиках и мужиках.
«Люди холопского звания» в поэме «Кому на Руси жить хорошо» Поэма "Кому на Руси жить хорошо" - вершина творчества Некрасова. Это произведение грандиозное по широте замысла, правдивости, яркости и многообразию типов. Сюжет поэмы близок к народному сказу о поисках счастья и правды. Но двинувшиеся в путь крестьяне - не странники-богомольцы. Они символ тронувшейся с места, очнувшейся России. Все люди, с которыми встречаются семь мужиков, разные: одни счастливые, другие нет; бедные и состоятельные; бунтари и "рабы". О последних хочется поговорить отдельно. Наряду с крестьянами, осознающими ужас рабской жизни, были и такие, которые свыклись со своим бесправным положением, холопы по убеждению. Яков Верный - холоп примерный.
Обиженный жестоким помещиком, Яков в отместку кончает жизнь самоубийством у барина на глазах. В поэме Некрасов создает и образы холопов не только по положению, но и по своей психологии. Такой и дворовый князя Переметьева, который счастлив, вылизывая тарелки и допивая из рюмок иностранное вино. У князя Переметъева Я был любимый раб, Жена - раба любимая... Он молится: Оставь мне, Господи, Болезнь мою почетную, По ней я дворянин!
Близки к холопам Клим и Ипат - люди князя Утятина. Один называет себя рабом, недостойным, а барина - князюшкой. Другому дал оценку сам Некрасов: Вот Клим мужик: и пьяниц, И на руку нечист. Работать не работает, С цыганами вожжается, Бродяга, коновал! Среди крестьян встречаются и такие, которые за деньги способны предать своих товарищей-крестьян. Таким был Егорка Шутов. За службу в полиции его избивали во всех деревнях, где он появлялся. Выражая общее мнение людей о шпионах, Влас, один из влиятельных крестьян, замечает по адресу Егорки: А и служба-должность подлая!..
Гнусь человек! - Не бить его, Так уж кого и бить? Жадный староста Глеб сжигает завещание об освобождении восьми тысяч душ. Рассказ о крестьянском грехе повествуется Игнатием вслед за легендой Ионушки "О двух великих грешниках". Рассказ дается в подтверждение мысли: Велик дворянский грех! Велик, а все не быть ему Против греха крестьянского. Грех предательский - самый тяжелый грех: Все прощает Бог, А Иудин грех не прощается.
Ой мужик! Мужик! Ты грешнее всех, А за то тебе вечно маяться! Для чего же Некрасов показал столько типов крестьян-холопов? Крепостное право "калечит", делает из людей либо подхалимов, либо горьких пьяниц, разбойников, а хуже всего - предателей. Реформа 1861 года не улучшила положение народа, и недаром крестьяне говорят о ней: Добра ты, царска грамота, Да не про нас ты писана... Явление "холопства", если так можно выразиться, можно встретить и в наше время. Большинство таких людей - "холопы" по психологии. "Холопство" пока не искорено и существует повсюду.
