Тысячи сияющих солнц полная версия.

Эта книга посвящается

Хэрису и Фаре,

светочам моих очей,

и всем женщинам Афганистана

Часть первая

1

Мариам было пять лет, когда она впервые услышала слово харами.

Судя по всему, случилось это в четверг. Уж очень не по себе ей было, она просто места себе не находила. Ведь по четвергам к ним приходил Джалиль. Чтобы скоротать время (вот-вот он появится, помашет издали рукой, подойдет, по колено в высокой траве), Мариам забралась на стул и взяла с полки матушкин китайский чайный сервиз, единственную память после бабушки, матушкиной мамы, которая умерла, когда Мариам было два годика. Нана, мама Мариам, надышаться не могла на бело-голубые фарфоровые чашки в птицах и хризантемах, на чайник с благородно изогнутым носиком, на сахарницу с драконом, призванным отгонять силы зла.

Сахарница-то и выскользнула у Мариам из рук. Упала на деревянный пол и разбилась.

Когда Нана увидела осколки, лицо у нее побагровело, верхняя губа задрожала, а глаза, обычно томные и добрые, так и впились в Мариам. Девочка перепугалась, что в мать опять вселился джинн . Но нет, обошлось. Нана только схватила дочку за руки, сильно дернула и прошипела сквозь стиснутые зубы:

Дура неуклюжая. Вот мне награда за все, что я перенесла. Все у этой маленькой харами из рук валится. Такую ценную вещь разбила.

Тогда Мариам не поняла. Слово харами - выблядок - было ей незнакомо. Не могла она по малости лет оценить всю несправедливость мерзкого ругательства - ведь уж наверное, вина лежала на тех, кто произвел ее на свет, а не на ней самой. Мариам только догадывалась, что это очень плохое слово и означает оно что-то гадкое, вот вроде тараканов, которых Нана с бранью выметала за порог.

Сделавшись постарше, Мариам поняла. В тоне матери сквозило такое отвращение, что стало ясно: харами (то есть сама Мариам) - существо нежеланное, никому не нужное, не имеющее, в отличие от других людей, никаких прав. Любовь, семья, дом - все это не для нее.

Джалиль никогда не обзывал так Мариам. Джалиль ласково обращался к ней «мой цветочек». Он усаживал ее к себе на колени, рассказывал про Герат - город, в котором Мариам родилась в 1959 году, колыбель персидской культуры, родной дом для писателей, художников и суфиев.

Тут шагу нельзя ступить, чтобы ненароком не пнуть в зад какого-нибудь поэта, - смеялся он.

Джалиль поведал ей про царицу Гохар-Шад, которая в знак любви к Герату воздвигла в пятнадцатом веке великолепные минареты. Он рассказывал Мариам про пшеничные поля Герата, фруктовые сады, тучные виноградники, многолюдные базары.

Представляешь, растет себе фисташковое дерево, - как-то сказал Джалиль, - а под ним, Мариам-джо, похоронен не кто-нибудь, а сам великий поэт Джами. - Джалиль наклонился к девочке поближе и прошептал: - Я тебе как-нибудь покажу это дерево. Джами жил больше пятисот лет тому назад. Так давно, что ты и не помнишь. Ты ведь еще маленькая.

Мариам и правда не помнила. И хотя первые пятнадцать лет своей жизни она прожила у самого Герата - рукой подать, - обещанное дерево ей увидеть так и не довелось. И рядом с минаретами она не стояла, не рвала плоды в знаменитых садах, не гуляла вдоль пшеничных полей. Но рассказы Джалиля она слушала словно зачарованная, и восхищалась глубиной и обширностью его познаний, и гордилась своим отцом до сладкой дрожи.

Что за небылицы! - ворчала Нана, когда Джалиль уходил. - У богатея хорошо язык подвешен. Никакого дерева он тебе не покажет. И не слушай его медовых речей. Он предал нас, твой любимый папочка. Выкинул вон. Выбросил из своего большого роскошного дома, будто мы ему чужие. И глазом не моргнул.

Мариам молчаливо-покорно выслушивала мать, хотя худых слов о Джалиле терпеть не могла. Ведь рядом с ним она уже не была харами. Один-два часа в неделю по четвергам, когда он приходил к ней, нередко с подарками, рассыпая улыбки и ласки, она по праву наслаждалась всей красотой и изобилием жизни. И за это Мариам обожала Джалиля.

И неважно, что отца приходилось делить с другими.

У Джалиля было три жены и девять детей, законных детей. Никого из них Мариам в глаза не видала. Джалиль - один из самых богатых людей в Герате - держал свой кинотеатр, в котором Мариам не была ни разу в жизни. Правда, Джалиль по настоянию дочки подробно описал его. Она знала, что снаружи здание облицовано голубым и коричневым кафелем, а в зале есть укромный балкон с креслами, которым Джалиль может пользоваться по своему усмотрению. Она знала, что в вестибюль, украшенный яркими афишами индийских фильмов, ведут двойные двери, открывающиеся в обе стороны, а по вторникам в буфете детям бесплатно раздают мороженое.

Когда Джалиль рассказывал про дармовое угощение, Нана только кротко улыбалась. А вот когда он удалился, она горько засмеялась:

Чужие дети едят мороженое. А тебя он чем потчует, Мариам? Побасенками?

Кроме кинотеатра Джалилю принадлежали участки земли в Карахе и Фаре, три магазина ковров, один - готовой одежды и автомобиль «бьюик» 1956 года выпуска. И связи у него были. Среди его друзей числились мэр Герата и губернатор провинции. Само собой, у Джалиля имелись слуги, повар и шофер. И целых три служанки.

Одной из его служанок была и Нана.

Пока живот у нее не округлился.

По словам Наны, когда это случилось, все семейство Джалиля раздулось от возмущения. Весь воздух в городе в себя всосали. В Герате прямо нечем стало дышать. Чуть до кровопролития дело не дошло. Жены требовали прогнать негодную. Родной отец, резчик по камню из деревни Гуль-Даман, отрекся от Наны, собрал пожитки, погрузился в автобус и укатил в Иран. И ни слуху о нем с тех пор, ни духу.

Тысяча сияющих солнц Халед Хоссейни

(оценок: 1 , среднее: 5,00 из 5)

Название: Тысяча сияющих солнц

О книге «Тысяча сияющих солнц» Халед Хоссейни

«Тысяча сияющих солнц» - это роман самого продаваемого в мире афганского автора Халеда Хоссейни. Жестоко и правдиво писатель рассказывает о происходящем на своей далекой родине. Он без стеснения раскрывает даже самые темные и страшные грехи восточного мира. Перед вами роман о любви и дружбе, о взаимопомощи и преданности тем, кто верен тебе, о жестокости и коварстве, а главное - о войне.

Прозаик начал свой творческий путь еще в 2003 году: тогда из-под его пера вышел заслуживший огромную популярность роман «Бегущий за ветром», который уже спустя два года был экранизирован. Успех автора неудивителен, ведь Халед Хоссейни пишет в жанре реализма, поражая читателей своей прямолинейностью и правдивостью. Более того, многие из описываемых писателем ужасов войны знакомы ему не понаслышке. Он часто сталкивается с подобными вещами по долгу службы: автор является представителем ООН по делам беженцев и активно занимается благотворительностью.

Критики отмечают, что его произведения отличаются живостью героев, характеры которых проработаны с особой тщательностью, и интересными сюжетами, затрагивающими темы дома, чести и совести. А читателей больше волнует эмоциональная сторона произведений - сложно дочитывать книги Халеда Хоссейни с сухими глазами.

Итак, произведение «Тысяча сияющих солнц» рассказывает удивительную историю о двух женщинах и их судьбах, которые слились в одну: фортуна любит странные повороты. Мариам - незаконнорожденная дочь богатого отца, харами, выросшая в убогой лачуге, в то время как Лейла - романтичная, утонченная девочка, у которой было и счастливое детство, и любящие родители. Они гордились своей дочерью и хотели, чтобы та окончила университет, прославив семью.

Однако судьба решила по-другому. В Афганистане разразилась война. Кабул разрушен, он утопает в трупах и обломках. Волей случая эти ужасающие события сводят двух героинь романа «Тысяча сияющих солнц» вместе - они становятся женщинами одного мужчины. Не соперницами, просто врагами. Им некого делить, они обе не любят супруга. Но и друг к другу героини не испытывают теплых чувств. Вынужденные жить под одной крышей, Мариам и Лейла как-то научились усмирять свои порывы, подавлять гнев и даже делить обязанности хозяек. Когда тебе некуда идти, а на улице война и разруха, то смиришься и не с таким…

Женские судьбы во время любой войны всегда поражают печалью и болью. Здесь тоже это будет. Женщина не так воспринимает мир, а тем более войну, как мужчина. У нее другие обязанности, другие задачи. Когда читаешь произведение «Тысяча сияющих солнц», становится страшно. По-настоящему страшно, что в мире есть еще войны, и что судьбы людей рушатся в один миг только лишь из-за того, что кто-то когда-то что-то не поделил.

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно или читать онлайн книгу «Тысяча сияющих солнц» Халед Хоссейни в форматах epub, fb2, txt, rtf. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Скачать бесплатно книгу «Тысяча сияющих солнц» Халед Хоссейни

(Фрагмент)

Халед Хоссейни

Тысяча сияющих солнц

Эта книга посвящается

Хэрису и Фаре,

светочам моих очей,

и всем женщинам Афганистана

Часть первая

Мариам было пять лет, когда она впервые услышала слово харами.

Судя по всему, случилось это в четверг. Уж очень не по себе ей было, она просто места себе не находила. Ведь по четвергам к ним приходил Джалиль. Чтобы скоротать время (вот-вот он появится, помашет издали рукой, подойдет, по колено в высокой траве), Мариам забралась на стул и взяла с полки матушкин китайский чайный сервиз, единственную память после бабушки, матушкиной мамы, которая умерла, когда Мариам было два годика. Нана, мама Мариам, надышаться не могла на бело-голубые фарфоровые чашки в птицах и хризантемах, на чайник с благородно изогнутым носиком, на сахарницу с драконом, призванным отгонять силы зла.

Сахарница-то и выскользнула у Мариам из рук. Упала на деревянный пол и разбилась.

Когда Нана увидела осколки, лицо у нее побагровело, верхняя губа задрожала, а глаза, обычно томные и добрые, так и впились в Мариам. Девочка перепугалась, что в мать опять вселился джинн . Но нет, обошлось. Нана только схватила дочку за руки, сильно дернула и прошипела сквозь стиснутые зубы:

Дура неуклюжая. Вот мне награда за все, что я перенесла. Все у этой маленькой харами из рук валится. Такую ценную вещь разбила.

Тогда Мариам не поняла. Слово харами - выблядок - было ей незнакомо. Не могла она по малости лет оценить всю несправедливость мерзкого ругательства - ведь уж наверное, вина лежала на тех, кто произвел ее на свет, а не на ней самой. Мариам только догадывалась, что это очень плохое слово и означает оно что-то гадкое, вот вроде тараканов, которых Нана с бранью выметала за порог.

Сделавшись постарше, Мариам поняла. В тоне матери сквозило такое отвращение, что стало ясно: харами (то есть сама Мариам) - существо нежеланное, никому не нужное, не имеющее, в отличие от других людей, никаких прав. Любовь, семья, дом - все это не для нее.

Джалиль никогда не обзывал так Мариам. Джалиль ласково обращался к ней «мой цветочек». Он усаживал ее к себе на колени, рассказывал про Герат - город, в котором Мариам родилась в 1959 году, колыбель персидской культуры, родной дом для писателей, художников и суфиев .

Тут шагу нельзя ступить, чтобы ненароком не пнуть в зад какого-нибудь поэта, - смеялся он.

Джалиль поведал ей про царицу Гохар-Шад, которая в знак любви к Герату воздвигла в пятнадцатом веке великолепные минареты. Он рассказывал Мариам про пшеничные поля Герата, фруктовые сады, тучные виноградники, многолюдные базары.

Представляешь, растет себе фисташковое дерево, - как-то сказал Джалиль, - а под ним, Мариам-джо, похоронен не кто-нибудь, а сам великий поэт Джами . - Джалиль наклонился к девочке поближе и прошептал: - Я тебе как-нибудь покажу это дерево. Джами жил больше пятисот лет тому назад. Так давно, что ты и не помнишь. Ты ведь еще маленькая.

Мариам и правда не помнила. И хотя первые пятнадцать лет своей жизни она прожила у самого Герата - рукой подать, - обещанное дерево ей увидеть так и не довелось. И рядом с минаретами она не стояла, не рвала плоды в знаменитых садах, не гуляла вдоль пшеничных полей. Но рассказы Джалиля она слушала словно зачарованная, и восхищалась глубиной и обширностью его познаний, и гордилась своим отцом до сладкой дрожи.

Что за небылицы! - ворчала Нана, когда Джалиль уходил. - У богатея хорошо язык подвешен. Никакого дерева он тебе не покажет. И не слушай его медовых речей. Он предал нас, твой любимый папочка. Выкинул вон. Выбросил из своего большого роскошного дома, будто мы ему чужие. И глазом не моргнул.

Мариам молчаливо-покорно выслушивала мать, хотя худых слов о Джалиле терпеть не могла. Ведь рядом с ним она уже не была харами. Один-два часа в неделю по четвергам, когда он приходил к ней, нередко с подарками, рассыпая улыбки и ласки, она по праву наслаждалась всей красотой и изобилием жизни. И за это Мариам обожала Джалиля.

И неважно, что отца приходилось делить с другими.

У Джалиля было три жены и девять детей, законных детей. Никого из них Мариам в глаза не видала. Джалиль - один из самых богатых людей в Герате - держал свой кинотеатр, в котором Мариам не была ни разу в жизни. Правда, Джалиль по настоянию дочки подробно описал его. Она знала, что снаружи здание облицовано голубым и коричневым кафелем, а в зале есть укромный балкон с креслами, которым Джалиль может пользоваться по своему усмотрению. Она знала, что в вестибюль, украшенный яркими афишами индийских фильмов, ведут двойные двери, открывающиеся в обе стороны, а по вторникам в буфете детям бесплатно раздают мороженое.

Когда Джалиль рассказывал про дармовое угощение, Нана только кротко улыбалась. А вот когда он удалился, она горько засмеялась:

Чужие дети едят мороженое. А тебя он чем потчует, Мариам? Побасенками?

Кроме кинотеатра Джалилю принадлежали участки земли в Карахе и Фаре, три магазина ковров, один - готовой одежды и автомобиль «бьюик» 1956 года выпуска. И связи у него были. Среди его друзей числились мэр Герата и губернатор провинции. Само собой, у Джалиля имелись слуги, повар и шофер. И целых три служанки.

Одной из его служанок была и Нана.

Пока живот у нее не округлился.

По словам Наны, когда это случилось, все семейство Джалиля раздулось от возмущения. Весь воздух в городе в себя всосали. В Герате прямо нечем стало дышать. Чуть до кровопролития дело не дошло. Жены требовали прогнать негодную. Родной отец, резчик по камню из деревни Гуль-Даман, отрекся от Наны, собрал пожитки, погрузился в автобус и укатил в Иран. И ни слуху о нем с тех пор, ни духу.

Порой мне кажется, - сказала Нана как-то утром, задавая корм курам, - что лучше бы мой отец наточил как следует нож и совершил, что велит честь. Избавил бы меня от мучений. - Она кинула птицам еще горсть зерна, помолчала и поглядела на Мариам: - И тебя тоже. Каково тебе приходится, незаконнорожденной. Но он был трус, мой отец. У него духу не хватило.

У Джалиля тоже духу не хватило. Он не пошел против родни, против жен, не взвалил на себя тяжкую ношу. Все было проделано тайком, за закрытыми дверями. Собирайся, дорогая, и очисти помещение.

Знаешь, что он сказал женам в свое оправдание? Что это я во всем виновата. Я его соблазнила. Представляешь? Каково приходится женщине в земной юдоли!

Нана поставила чашку с зерном на землю и ухватила Мариам за подбородок:

Посмотри на меня. Мариам нехотя подняла глаза.

Запомни хорошенько, дочка, у мужчины всегда виновата женщина. Во всем. Никогда не забывай об этом.

Халед Хоссейни

Тысяча сияющих солнц

Эта книга посвящается

Хэрису и Фаре,

светочам моих очей,

и всем женщинам Афганистана

Часть первая

Мариам было пять лет, когда она впервые услышала слово харами.

Судя по всему, случилось это в четверг. Уж очень не по себе ей было, она просто места себе не находила. Ведь по четвергам к ним приходил Джалиль. Чтобы скоротать время (вот-вот он появится, помашет издали рукой, подойдет, по колено в высокой траве), Мариам забралась на стул и взяла с полки матушкин китайский чайный сервиз, единственную память после бабушки, матушкиной мамы, которая умерла, когда Мариам было два годика. Нана, мама Мариам, надышаться не могла на бело-голубые фарфоровые чашки в птицах и хризантемах, на чайник с благородно изогнутым носиком, на сахарницу с драконом, призванным отгонять силы зла.

Сахарница-то и выскользнула у Мариам из рук. Упала на деревянный пол и разбилась.

Когда Нана увидела осколки, лицо у нее побагровело, верхняя губа задрожала, а глаза, обычно томные и добрые, так и впились в Мариам. Девочка перепугалась, что в мать опять вселился джинн . Но нет, обошлось. Нана только схватила дочку за руки, сильно дернула и прошипела сквозь стиснутые зубы:

Дура неуклюжая. Вот мне награда за все, что я перенесла. Все у этой маленькой харами из рук валится. Такую ценную вещь разбила.

Тогда Мариам не поняла. Слово харами - выблядок - было ей незнакомо. Не могла она по малости лет оценить всю несправедливость мерзкого ругательства - ведь уж наверное, вина лежала на тех, кто произвел ее на свет, а не на ней самой. Мариам только догадывалась, что это очень плохое слово и означает оно что-то гадкое, вот вроде тараканов, которых Нана с бранью выметала за порог.

Сделавшись постарше, Мариам поняла. В тоне матери сквозило такое отвращение, что стало ясно: харами (то есть сама Мариам) - существо нежеланное, никому не нужное, не имеющее, в отличие от других людей, никаких прав. Любовь, семья, дом - все это не для нее.

Джалиль никогда не обзывал так Мариам. Джалиль ласково обращался к ней «мой цветочек». Он усаживал ее к себе на колени, рассказывал про Герат - город, в котором Мариам родилась в 1959 году, колыбель персидской культуры, родной дом для писателей, художников и суфиев.

Тут шагу нельзя ступить, чтобы ненароком не пнуть в зад какого-нибудь поэта, - смеялся он.

Джалиль поведал ей про царицу Гохар-Шад, которая в знак любви к Герату воздвигла в пятнадцатом веке великолепные минареты. Он рассказывал Мариам про пшеничные поля Герата, фруктовые сады, тучные виноградники, многолюдные базары.

Представляешь, растет себе фисташковое дерево, - как-то сказал Джалиль, - а под ним, Мариам-джо, похоронен не кто-нибудь, а сам великий поэт Джами. - Джалиль наклонился к девочке поближе и прошептал: - Я тебе как-нибудь покажу это дерево. Джами жил больше пятисот лет тому назад. Так давно, что ты и не помнишь. Ты ведь еще маленькая.

Мариам и правда не помнила. И хотя первые пятнадцать лет своей жизни она прожила у самого Герата - рукой подать, - обещанное дерево ей увидеть так и не довелось. И рядом с минаретами она не стояла, не рвала плоды в знаменитых садах, не гуляла вдоль пшеничных полей. Но рассказы Джалиля она слушала словно зачарованная, и восхищалась глубиной и обширностью его познаний, и гордилась своим отцом до сладкой дрожи.

Что за небылицы! - ворчала Нана, когда Джалиль уходил. - У богатея хорошо язык подвешен. Никакого дерева он тебе не покажет. И не слушай его медовых речей. Он предал нас, твой любимый папочка. Выкинул вон. Выбросил из своего большого роскошного дома, будто мы ему чужие. И глазом не моргнул.

Мариам молчаливо-покорно выслушивала мать, хотя худых слов о Джалиле терпеть не могла. Ведь рядом с ним она уже не была харами. Один-два часа в неделю по четвергам, когда он приходил к ней, нередко с подарками, рассыпая улыбки и ласки, она по праву наслаждалась всей красотой и изобилием жизни. И за это Мариам обожала Джалиля.

И неважно, что отца приходилось делить с другими.

У Джалиля было три жены и девять детей, законных детей. Никого из них Мариам в глаза не видала. Джалиль - один из самых богатых людей в Герате - держал свой кинотеатр, в котором Мариам не была ни разу в жизни. Правда, Джалиль по настоянию дочки подробно описал его. Она знала, что снаружи здание облицовано голубым и коричневым кафелем, а в зале есть укромный балкон с креслами, которым Джалиль может пользоваться по своему усмотрению. Она знала, что в вестибюль, украшенный яркими афишами индийских фильмов, ведут двойные двери, открывающиеся в обе стороны, а по вторникам в буфете детям бесплатно раздают мороженое.

Когда Джалиль рассказывал про дармовое угощение, Нана только кротко улыбалась. А вот когда он удалился, она горько засмеялась:

Чужие дети едят мороженое. А тебя он чем потчует, Мариам? Побасенками?

Кроме кинотеатра Джалилю принадлежали участки земли в Карахе и Фаре, три магазина ковров, один - готовой одежды и автомобиль «бьюик» 1956 года выпуска. И связи у него были. Среди его друзей числились мэр Герата и губернатор провинции. Само собой, у Джалиля имелись слуги, повар и шофер. И целых три служанки.

Одной из его служанок была и Нана.

Пока живот у нее не округлился.

По словам Наны, когда это случилось, все семейство Джалиля раздулось от возмущения. Весь воздух в городе в себя всосали. В Герате прямо нечем стало дышать. Чуть до кровопролития дело не дошло. Жены требовали прогнать негодную. Родной отец, резчик по камню из деревни Гуль-Даман, отрекся от Наны, собрал пожитки, погрузился в автобус и укатил в Иран. И ни слуху о нем с тех пор, ни духу.

Порой мне кажется, - сказала Нана как-то утром, задавая корм курам, - что лучше бы мой отец наточил как следует нож и совершил, что велит честь. Избавил бы меня от мучений. - Она кинула птицам еще горсть зерна, помолчала и поглядела на Мариам: - И тебя тоже. Каково тебе приходится, незаконнорожденной. Но он был трус, мой отец. У него духу не хватило.

У Джалиля тоже духу не хватило. Он не пошел против родни, против жен, не взвалил на себя тяжкую ношу. Все было проделано тайком, за закрытыми дверями. Собирайся, дорогая, и очисти помещение.

Знаешь, что он сказал женам в свое оправдание? Что это я во всем виновата. Я его соблазнила. Представляешь? Каково приходится женщине в земной юдоли!

Нана поставила чашку с зерном на землю и ухватила Мариам за подбородок:

Посмотри на меня.

Мариам нехотя подняла глаза.

Запомни хорошенько, дочка, у мужчины всегда виновата женщина. Во всем. Никогда не забывай об этом.

Джалиль и его жены видели во мне что-то вроде чертополоха. Бурьяна-чернобыльника. Да и в тебе тоже. Ты еще и родиться-то не успела, а уже удостоилась презрения.

Что такое чертополох? - спросила Мариам.

Сорная трава, - ответила Нана. - Ее надо пропалывать. И вон из поля.

Мариам тайком насупилась. Чтобы Джалиль относился к ней как к сорняку! Да никогда такого не было! Но она почла за благо промолчать.

Другое дело, что меня как-никак надо кормить-поить. Ведь у меня на руках ты. Ну уж насчет этого он с семейством договорился.

По словам Наны, в Герате она жить не захотела.

Чего ради? Смотреть, как он разъезжает по городу со своими женами?

В пустой дом отца в деревню Гуль-Даман, на крутой склон горы (километра два к северу от Герата), Нана тоже не поехала. Ей хотелось перебраться в какое-нибудь укромное уединенное место, где соседи не будут пялиться на ее живот, показывать пальцем, хихикать или, что еще хуже, приставать с деланным сочувствием.

Ты уж поверь мне, - говорила Нана, - твоему отцу не терпелось сплавить меня с глаз долой.

Это Мухсин, старший сын Джалиля от первой жены Хадиджи, нашел невдалеке от Гуль-Дамана подходящее место - немалую проплешину в зарослях. От гератского шоссе вверх по склону, меж высокой травы и цветов, змеей ползла грязная, разъезженная повозками дорожка и выводила на плоскогорье. Здесь шумели тополя, краснели маки, слева внизу виднелись ржавые крылья деревенской ветряной мельницы, а по правую руку открывался вид на Герат. Дорожка упиралась в бурный поток, полную форели речку, стекавшую с гор Сафедкох, со всех сторон окружавших Гуль-Даман. В паре сотен метров выше по течению, посреди рощицы плакучих ив, проступала поляна.

Многие знают, что я большая любительница читать. Но мало кто в курсе, что я периодический автор рубрики с обзорами зацепивших меня произведений на одном популярном онлайн-портале для мам. И пока появилось немного свободного времени, начну выкладывать свои обзоры сюда.

Халед Хоссейни был рожден в Афганистане в 1965 году, но в связи с началом войны семья Хоссейни была вынуждена покинуть родную страну и родной Кабул, найдя политическое убежище в США.
Именно там, в Соединенных Штатах, Хоссейни стал всемирно известным писателем. Но главной темой всех романов автора стала жизнь и события родной страны и родных краев, происходившие в разные эпохи — как в беспечные довоенные времена Афганистана со всеми красотами и перспективами счастливого будущего, так и во времена без прикрас описанных ужасов нескончаемой войны…

Халед Хоссейни

Дебютный роман «Бегущий за ветром» (2005 год) вознес имя писателя до небывалых высот. Книга была переведена более чем на пятьдесят языков мира и распечатана общим тиражом свыше 10 миллионов экземпляров!

Второй бестселлер Хоссейни – «Тысяча сияющих солнц» – вышел в 2007 году, при этом заранее став «Самой ожидаемой книгой года» как в США, так и в большинстве европейских стран. Стоит ли говорить, что ожидания оправдались с лихвой!

Третий получивший мировое признание роман Халеда Хоссейни – «И эхо летит по горам» – вышел в 2013 году более чем в 80 странах мира с заоблачным суммарным тиражом.

Несомненно, каждая из этой тройки книг более чем достойна, чтобы поговорить о ней отдельно. Но сегодня я хочу рассказать Вам лишь об одной из них – о самом мощном произведении из всего, что я когда-либо читала (повторюсь — поверьте, мой арсенал любящего читать человека насчитывает немало занятных экземпляров).

«Тысяча сияющих солнц».

Именно эта книга вызвала у меня невероятные по силе и выплеску эмоции. Сильнейшая книга, СИЛЬНЕЙШАЯ! Это настолько мощное произведение, заставляющее мыслить, верить, страдать, сокрушаться, любить, восхищаться, сопереживать, плакать навзрыд… О любви, об истинной дружбе, об отношении матерей, отцов и детей, о верности, о благородности, о войне, о жестокости, о предательстве, о безысходности, о разочарованиях и снова о вере и любви… Это просто надо прочитать, надо пережить эту историю, пропустить через себя, чтобы она навсегда осталась в сердце… Сложно подобрать слова, а со мной такое редко бывает!

Но давайте по порядку. Главные героини романа – Мариам и Лейла. Эти девушки с разными судьбами, с непохожими историями, со своими мечтами и планами на будущее. Они из разных миров. В общем-то, они даже рождены с достаточно большой разницей в возрасте, чтобы стать подругами в обычной жизни. В довоенном процветающем Афганистане вряд ли, да. А вот война, разрушившая их жизни и растоптавшая их быт, вполне может столкнуть на своем пути кого угодно. Мариам — незаконнорожденная дочь известного богатея, откровенно не желанная и с незавидной судьбой; Лейла же — обожаемый родителями ребенок с мечтами о светлом будущем. Но войне все равно, кто о чем мечтал и во что верил, кого любил и кем дорожил…

Знаете, когда прочитываешь страницу за страницей «Тысячу сияющих солнц», голову переполняет душераздирающий ужас происходящего там, в Афганистане. Настоящий шок и непонимание накрывают меня, когда смотришь на мир вокруг, и осознаешь, что такое происходит и сейчас, в XXI веке … Я не хочу вдаваться в политику, речь не об этом, я пишу сейчас эти строки лишь с одной мыслью – не дай нам и нашим детям Бог узнать это на себе.

«Тысяча сияющих солнц» — книга, проглатываемая на одном дыхании, но очень тяжелая, и, начиная ее читать, стоит осознавать, на что, так сказать, подписываешься. Оторваться от нее без преувеличения нереально, но и читать, порой, возможно лишь сквозь слезы… В книге есть несколько таких моментов, которые, на мой взгляд, строго не рекомендуются к прочтению слабонервным и беременным женщинам. Я очень впечатлительный человек, и подобные сцены настолько сильно оседают камнем в моей душе, что после неоднократно выливаются в тяжелых снах и мыслях… Более того, после прочтения «Тысяча сияющих солнц» я не была готова сразу приступать к другим книгам Хоссейни, да и, честно говоря, вообще не хотелось ничего читать несколько недель, настолько эмоционально опустошенной, либо наоборот — слишком переполненной эмоциями я была после прочтения.
Но в этом и состоит магия книг, каждый из нас сам решает, что прочитать, а что нет, какую историю пропустить через себя, за чьей жизнью подглядеть, чьи мысли подслушать… Более того, я не могу назвать книгу негативной, хоть и, однозначно, не роман со счастливым концом!

С другой стороны, а я всегда стараюсь смотреть на жизнь с разных углов, чтобы найти наилучший ракурс, так вот, с этой самой другой стороны — после прочтения книги начинаешь настолько остро чувствовать ЖИЗНЬ, быть благодарной каждому дню и тому, что над моей головой, головой моего ребенка и моих родных мирное небо! В наши дни политических баталий, холодных мировых войн и открытых нечеловеческих деяний, наверно, эта книга обязательна каждому к прочтению. Чтобы заглянуть в жуткий хаос, окунуться хотя бы на бумаге (нет, не «хотя бы», а «слава Богу, что на бумаге»!) в тот неподдельный ужас и зверские ипостаси войны… Чтобы стать добрее и терпимее друг к другу, хоть немного!