Новые люди в произведении что делать. ««Новые люди» в романе Г
Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Егор Антонович Энгельгардт | |
Georg Rheingold von Engelhardt | |
Портрет Е.А. Энгельгардта, написанный лицейским преподавателем рисования П.И. Пороховниковым (1877) Портрет Е.А. Энгельгардта, написанный лицейским преподавателем рисования П.И. Пороховниковым (1877) |
|
Имя при рождении: |
Георг Рейнгольд Густав фон Энгельгардт |
---|---|
Род деятельности: |
писатель и педагог, директор Царскосельского лицея |
Дата рождения: | |
Гражданство: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
Подданство: |
Российская империя 22x20px Российская империя |
Страна: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
Дата смерти: |
Ошибка Lua в Модуль:Infocards на строке 164: attempt to perform arithmetic on local "unixDateOfDeath" (a nil value). |
Место смерти: | |
Отец: |
Антон Владимирович фон Энгельгардт |
Мать: |
Христина ди Приадда |
Супруг: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
Супруга: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
Дети: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
Награды и премии: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
Автограф: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
Сайт: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
Разное: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). | |
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |Произведения]] в Викитеке |
Его́р Анто́нович Энгельга́рдт (при рождении Гео́рг Рейнго́льд Гу́став фон Энгельгардт , нем. Georg Rheingold Gustav von Engelhardt ; 12 августа , Рига - 15 января ) - русский писатель и педагог из рода Энгельгардтов .
Биография
Воспитанием Энгельгардта занималась его умная и высокообразованная мать. Лет восьми был отдан в славившийся в то время в Петербурге пансион девиц Бардевик, где обучались мальчики и девочки. В числе учителей его были А. Шторх и Л. Крафт (академики), Буссе и другие, приобретшие известность в учёном мире. Энгельгардт весьма рано выказал редкие способности к изучению языков. Свои познания, приобретённые в пансионе, он дополнял потом частными на дому уроками латинского языка и математики; но всеми многосторонними сведениями своими, которые впоследствии доставили ему звание члена разных учебных обществ, он обязан самому себе.
По достижении 16-летнего возраста поступил на действительную службу сержантом в Преображенский полк. В течение одного года он находился ординарцем при князе Потёмкине и участвовал в устройстве известного праздника, данного князем императрице. В 1793 году Энгельгардт был послан курьером в Вену . Через два года был переведён в Смоленский драгунский полк и в чине капитана прикомандирован к канцелярии князя Зубова . Вскоре после того, в 1796 году , Энгельгардт перешёл в коллегию Иностранных дел, в канцелярию вице-канцлера князя Куракина , особое доверие, внимание и расположение которого он сумел быстро приобрести.
Скончался 15 января 1862 года и похоронен на Смоленском лютеранском кладбище .
Писал по экономическим и сельскохозяйственным вопросам. Ряд его статей напечатан в издании А. К. Шторха «Russland unter Alexander I» (27 вып., Санкт-Петербург и Лейпциг , -). В -52 годах под его редакцией выходила газета «Russische Landwirtschaftliche Zeitung». Издал по рукописным дневникам Ф. П. Врангеля описание его путешествия по Сибири под заглавием: «Reise längs der Nordküste von Sibirien und auf dem Eismeer in den Jähren - » (Берлин , ).
Семья
Был женат на Марии Яковлевне (Августе Марии) Уайтекер (1778-1858), она родилась в Ревеле в семье англичанина Джеймса Уайтекера и баронессы Анны фон дер Пален . Имя Марии Яковлевны часто упоминается в письмах и воспоминаниях лицеистов, однокашников А. С. Пушкина . Умерла в Санкт-Петербурге и была похоронена на Смоленском лютеранском кладбище. В браке имела семерых детей:
- Александр Егорович (1801-1844)
- Максим Егорович (1803-1858)
- Анна (Августа) Егоровна (1804-1831)
- Елизавета Егоровна (1805-1873), была замужем за Р. Ф. Остен-Сакеном .
- Наталья (Луиза) Егоровна (1806-1845), была замужем за А. Ф. Остен-Сакеном.
- Владимир Егорович (1808-18..), автор воспоминаний об отце.
- Ольга Егоровна (1812-18..).
Напишите отзыв о статье "Энгельгардт, Егор Антонович"
Литература
Энгельгардт, Егор Антонович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
Отрывок, характеризующий Энгельгардт, Егор Антонович
– Можешь ли ты помочь мне оттуда, отец?– с затаённой надеждой спросила я.– Не знаю, родная... Я пока ещё не понял этот мир. Я как дитя, делающее первые шаги... Мне предстоит сперва «научиться ходить», прежде чем я смогу ответить тебе... А теперь я уже должен идти. Прости, милая. Сперва я должен научиться жить среди наших двух миров. А потом я буду приходить к тебе чаще. Мужайся, Изидора, и ни за что не сдавайся Караффе. Он обязательно получит, что заслужил, ты уж поверь мне.
Голос отца становился всё тише, пока совсем истончился и исчез... Моя душа успокоилась. Это и правда был ОН!.. И он снова жил, только теперь уже в своём, ещё незнакомом мне, посмертном мире... Но он всё также думал и чувствовал, как он сам только что говорил – даже намного ярче, чем когда он жил на Земле. Я могла больше не бояться, что никогда не узнаю о нём... Что он ушёл от меня навсегда.
Но моя женская душа, несмотря ни на что, всё так же скорбела о нём... О том, что я не могла просто по-человечески его обнять, когда мне становилось одиноко... Что не могла спрятать свою тоску и страх на его широкой груди, желая покоя... Что его сильная, ласковая ладонь не могла больше погладить мою уставшую голову, этим как бы говоря, что всё уладится и всё обязательно будет хорошо... Мне безумно не хватало этих маленьких и вроде бы незначительных, но таких дорогих, чисто «человеческих» радостей, и душа голодала по ним, не в состоянии найти успокоения. Да, я была воином... Но ещё я была и женщиной. Его единственной дочерью, которая раньше всегда знала, что случись даже самое страшное – отец всегда будет рядом, всегда будет со мной... И я болезненно по всему этому тосковала...
Кое-как стряхнув нахлынувшую печаль, я заставила себя думать о Караффе. Подобные мысли тут же отрезвляли и заставляли внутренне собираться, так как я прекрасно понимала, что данный «покой» являлся всего лишь временной передышкой...
Но к моему величайшему удивлению – Караффа всё также не появлялся...
Проходили дни – тревога росла. Я пыталась придумать какие-то объяснения его отсутствию, но ничего серьёзного, к сожалению, в голову не приходило... Я чувствовала, что он что-то готовит, но никак не могла угадать – что. Измученные нервы сдавали. И чтобы окончательно не сойти с ума от ожидания, я начала каждодневно гулять по дворцу. Выходить мне не запрещалось, но и не одобрялось, поэтому, не желая далее сидеть взаперти, я для себя решила, что буду гулять... несмотря на то, что возможно это кому-то и не понравится. Дворец оказался огромным и необычайно богатым. Красота комнат поражала воображение, но лично я в такой бьющей в глаза роскоши никогда не смогла бы жить... Позолота стен и потолков давила, ущемляя мастерство изумительных фресок, задыхавшихся в сверкающем окружении золотых тонов. Я с наслаждением отдавала дань таланту художников, расписывавших это чудо-жилище, часами любуясь их творениями и искренне восхищаясь тончайшим мастерством. Пока что никто меня не беспокоил, никто ни разу не остановил. Хотя постоянно встречались какие-то люди, которые, встретив, с уважением кланялись и уходили дальше, спеша каждый по своим делам. Несмотря на такую ложную «свободу», всё это настораживало, и каждый новый день приносил всё большую и большую тревогу. Это «спокойствие» не могло продолжаться вечно. И я была почти уверена, что оно обязательно «разродится» какой-то жуткой и болезненной для меня бедой...
Чтобы как можно меньше думать о плохом, я каждый день заставляла себя всё глубже и внимательнее исследовать потрясающий Папский дворец. Меня интересовал предел моих возможностей... Должно ведь было где-то находиться «запрещённое» место, куда «чужым» входить не дозволялось?.. Но, как ни странно, пока что никакой «реакции» у охраны вызвать не удавалось... Мне беспрепятственно разрешалось гулять везде, где желалось, конечно же, не покидая пределов самого дворца.
Так, совершенно свободно разгуливая по жилищу святейшего Папы, я ломала голову, не представляя, что означал этот необъяснимый, длительный «перерыв». Я точно знала, Караффа очень часто находился у себя в покоях. Что означало только одно – в длительные путешествия он пока что не отправлялся. Но и меня он почему-то всё также не беспокоил, будто искренне позабыл, что я находилась в его плену, и что всё ещё была жива...
Во время моих «прогулок» мне встречалось множество разных-преразных приезжих, являвшихся на визит к святейшему Папе. Это были и кардиналы, и какие-то мне незнакомые, очень высокопоставленные лица (о чём я судила по их одежде и по тому, как гордо и независимо они держались с остальными). Но после того, как покидали покои Папы, все эти люди уже не выглядели такими уверенными и независимыми, какими были до посещения приёмной... Ведь для Караффы, как я уже говорила, не имело значения, кем был стоящий перед ним человек, единственно важным для Папы была ЕГО ВОЛЯ. А всё остальное не имело значения. Поэтому, мне очень часто приходилось видеть весьма «потрёпанных» визитёров, суетливо старавшихся как можно быстрее покинуть «кусачие» Папские покои...
В один из таких же, совершенно одинаковых «сумрачных» дней, я вдруг решилась осуществить то, что уже давно не давало мне покоя – навестить наконец-то зловещий Папский подвал... Я знала, что это наверняка было «чревато последствиями», но ожидание опасности было во сто раз хуже, чем сама опасность.
И я решилась...
Спустившись вниз по узким каменным ступенькам и открыв тяжёлую, печально-знакомую дверь, я попала в длинный, сырой коридор, в котором пахло плесенью и смертью... Освещения не было, но продвигаться дальше большого труда не доставляло, так как я всегда неплохо ориентировалась в темноте. Множество маленьких, очень тяжёлых дверей грустно чередовались одна за другой, полностью теряясь в глубине мрачного коридора... Я помнила эти серые стены, помнила ужас и боль, сопровождавшие меня каждый раз, когда приходилось оттуда возвращаться... Но я приказала себе быть сильной и не думать о прошлом. Приказала просто идти.
В январе 1816 года Георг Рейнгольд (Егор Антонович) Энгельгардт был назначен директором Царскосельского лицея после длительного безвластия, связанного со смертью... первого директора Ф.М.Малиновского (1765-1814).
Свои педагогические принципы новый директор выразил следующим образом:
«Только путем сердечного участия в радостях и огорчениях питомца можно завоевать его любовь, хотя и бессознательную. Надо помнить, что доверие юношей завоевывается только поступками, ибо сердцу говорят не слова, а чувства, воплощенные в поступках».
Однако педагогические усилия Энгельгардта относительно Пушкина не принесли ожидаемых результатов. Поэт чуждался нового директора и до конца учебы таил к нему недобрые чувства, причину которых он не открыл даже ближайшим друзьям.
Георг Рейнгольд (Егор Антонович) Энгельгардт родился в 1775 году в городе Риге – центре немецкой культуры тогдашней Риги. Отец – Антон Владимирович Энгельгардт (1729 – 1808), действительный статский советник. Мать - Христина-Беата была итальянкой, происходившей из семьи венецианских патрициев ди Приадда (ди Приауда).
Воспитанием Энгельгардта занималась его умная и высокообразованная мать. Лет восьми был отдан в славившийся в то время в Петербурге пансион девиц Бардевик, где обучались мальчики и девочки.
По достижении 16-летнего возраста поступил на действительную службу сержантом в Преображенский полк. В течение одного года он находился ординарцем при князе Потёмкине.
В 1811 году, по особой склонности к занятиям воспитательной частью, был назначен директором Петербургского Педагогического института.
Был женат на Марии Яковлевне (Августе Марии) Уайтекер (1778-1858), она родилась в Ревеле в семье англичанина Джеймса Уайтекера и баронессы Анны фон дер Пален.
В браке имели семерых детей.
Имя Марии Яковлевны часто упоминается в письмах и воспоминаниях лицеистов, однокашников
А. С. Пушкина.
В жизни лицеистов в 1816 году произошла большая перемена.
Энгельгардт стал внедрять свои принципы педагогики. Он считал, что в закрытом учебном заведении, где собраны однополые воспитанники, без права отлучаться к родителям, необходимо создавать семейную атмосферу общения. Исходя из этого, он начал менять жизнь лицея. Директор появлялся в лицее в свободное от занятий время и устраивал по вечерам открытое чтение книг, лично участвуя в этом мероприятии в роли чтеца. Воспитанники стали встречаться у него дома в присутствии дамского общества из числа его домашних и родственников.
Новый директор Энгельгард разрешил им ходить в гости. Кончилась их замкнутость, и сразу у лицеистов завелось много знакомых. Веселый, общительный Пушкин стал бывать у Карамзиных, у гусарских офицеров.
Над подъездом дома Энгельгардта висела специальная эмблема с обозначением трех символов: мудрости- сова, силы- ветвь дуба, искусства - лира. Атмосферу этих лет Пушкин отразил в стихотворении "Именины" (1817):
Умножайте шум и радость;
Пойте песни в добрый час:
Дружба, грация и младость
Именинницы у нас.
Между тем дитя крылато,
Вас приветствуя, друзья,
Втайне думает: когда-то
Именинник буду я!
Вначале Пушкин бывал на вечерах у Энгельгарда, у которого лицеисты собирались каждую субботу. Но Пушкин недолго был его гостем. Гаевский, лично знавший первокурсников, рассказывает, что в семье Энгельгарда жила молодая вдова, Мария Смит: «Весьма миловидная, любезная, остроумная, она умела оживлять и соединять собиравшееся у Энгельгарда общество. Пушкин, который немедленно начал ухаживать за нею, посвятил ей довольно нескромное послание «К молодой вдове» ((«наслажденьем утомленный… когда вкушаю быстрый обморок любви…»). Но вдова, не успевшая забыть мужа и готовившаяся быть матерью, обиделась, показала стихотворение своего вздыхателя Энгельгарду, и это обстоятельство было главною причиною неприязненных отношений между ними, продолжавшихся до конца курса».
Вероятно, вдове были посвящены и другие стихи Пушкина, например.
«Письмо к Лиде»:
По скорой поступи моей,
По сладострастному молчанью,
По смелым, трепетным рукам,
По воспаленному дыханью
И жарким, ласковым устам,
Узнай любовника…
(1817)
В один из визитов к вдове Пушкин оставил золотые часы, подаренные ему вдовствующей императрицей Марией Феодоровной за стихи, которые Пушкин написал к торжествам по поводу бракосочетания ее дочери. Как эти часы оказались у Энгельгардта, неизвестно, но он догадался, что принадлежат они Пушкину, поскольку сам вручал ему этот подарок.
На следующий день Энгельгардт принес часы в лицей, чтоб возвратить их владельцу. Встретившись с Пушкиным, директор с иронической репликой протянул ему часы.
Пушкин вспыхнул, сообразив, в какую постыдную историю он влип, выхватил часы, бросил их на пол и раздавил каблуком.
Рецензии
Пушкин дружил с Иваном Малиновским, старшим сыном первого директора Царскосельского Лицея Василия Федоровича Малиновского (1765-1814). Энгельгардт был вторым директором, и был иным... Иван Малиновский был одним из лучших, любимых друзей Пушкина.