Пусть приснится дом родной. Дембельская сказка

Афанасий Никитин (рожд. неизвестно, смерть возможно 1475 г.) — мореплаватель, торговец, купец. Первый из европейцев, кто побывал в Индии. Он открыл Индию за 25 лет до и других португальских мореплавателей. Совершил путешествие в 1468-1474 гг. по Персии, Индии и Турецкому государству. В своих путевых записках «Хождение за три моря» он в подробностях описывает быт и политическое устройство восточных стран.

Загадочная личность купца

В российской истории немало загадочных личностей. И, возможно, самая загадочная из них – личность тверского купца Афанасия Никитина. Да и купцом ли он был? А кем, если не купцом? То, что был путешественник и писатель – это понятно: совершил свое «Хождение за три моря» еще и описал его, да так, что и по сей день, через более 500 лет, читать интересно. А вот чем торговал этот купец – неизвестно. Почему сам ехал на одном корабле, а товары вез на другом? И почему брал с собой книги – целый сундук? Есть и еще вопросы…

Записки путешественника

Записки Афанасия Никитина приобрел в 1475 г. Василий Мамырев, дьяк великого князя московского , у неких купцов, пожаловавших в Москву. «Обретох написание Офонаса тверитина купца, что был в Ындее 4 годы, а ходил, сказывают, с Василием Папиным» – так надписал обретенные «тетрати» путешественника дотошный чиновник, уточнив при этом, что вышеназванный посол ездил тогда к Ширван-шаху (то есть к правителю Азербайджана) с партией кречетов (известных ловчих птиц русского Севера), которые предназначались в дар восточному властителю, а позже принимал участие в Казанском походе, где и был убит татарской стрелой. Уже такое предисловие говорит о пристальном интересе высшего кремлевского чиновника к этому документу (дьяк – должность, соответствовавшая статусу министра).

Путешествие Афанасия Никитина

А документ в действительности прелюбопытный. Вот что из него следует. Когда в 1466 г. великий князь Московский Иван III отправил своего посла Василия Папина ко двору шаха страны Ширван, купец из Твери Афанасий Никитин, который собирался в торговую поездку на Восток, решил присоединиться к этому посольству. Подготовился он основательно: достал проезжие грамоты от великого князя Московского и от князя Тверского, охранные грамоты от епископа Геннадия и воеводы Бориса Захарьевича, запасся рекомендательными письмами к нижегородскому наместнику и таможенному начальству.

В Нижнем Новгороде Афанасий узнал, что посол Папин уже прошел мимо города к низовьям Волги. Тогда путешественник решил дождаться ширванского посла Хасан-бека, возвращавшегося ко двору своего государя с 90 кречетами – подарком Ивана III. Товары свои и вещи Никитин разместил на малом судне, а сам со своей походной библиотечкой устроился на большом корабле с другими купцами. Вместе со свитой Хасан-бека, кречетниками и Афанасием Никитиным в Ширванское царство ехали больше 20 русских – москвичей и тверичей. Чем хотел Афанасий торговать, он нигде не уточняет.

Путешествие Афанасия Никитина в Индию

В низовьях Волги караван ширванского посла сел на мель. Там на него напали лихие люди астраханского хана Касима. Путешественников ограбили, убили одного из русских и забрали у них маленькое судно, на котором были все товары и имущество Афанасия. В устье Волги татары захватили еще корабль. Когда мореплаватели двигались вдоль западного берега Каспия к Дербенту, налетела буря – и еще судно разбило у дагестанской крепости Тарки. Кайтаки, местное население, разграбили грузы, а москвичей и тверичей увели с собой в полон…

Плавание продолжил единственный уцелевший корабль. Когда, в конце концов, прибыли в Дербент, Никитин, найдя Василия Папина, попросил его и ширванского посла, чтобы они помогли в освобождении русских, угнанных кайтаками. Его послушали и отправили скорохода в ставку государя Ширвана, а тот направил посла к предводителю кайтаков. В скором времени Никитин повстречал освобожденных земляков в Дербенте.

Ширваншах Фаррух-Ясар получил драгоценных русских кречетов, однако пожалел нескольких золотых монет, чтобы помочь раздетым и голодным людям возвратиться обратно на Русь. Товарищи Никитина опечалились «да и разошлись кои куды». Те, у кого не было долгов за товары, взятые на Руси, побрели домой, другие пошли работать в Баку, а некоторые остались в Шемахе. Куда же отправился Афанасий Никитин, ограбленный, без товаров, денег и книг? «А я пошел в Дербент, а из Дербента в Баку, а из Баку пошел за море…» Зачем пошел, почему, на какие средства? Об этом не упоминается…

1468 год — он оказался в Персии. Где и как он провел целый год – опять ни слова. Впечатлений от Персии, где он прожил еще один год, у путешественника совсем немного: «из Рея пошел к Кашану и тут был месяц. А из Кашана к Найину, потом к Йезду и тут жил месяц…» Покинув Иезд, тверской купец добрался до населенного купцами-мореходами города Лара, правители которого зависели от государя могущественной Белобаранной Туркменской державы. «Из Сирджана к Таруму, где финиками кормят скотину…»

«И тут есть пристанище Гурмызьское и тут есть море Индейское», – написал путешественник весной 1469 г. в своей «тетрати». Здесь, в Ормузе на берегу Персидского залива, ограбленный Афанасий вдруг оказался владельцем породистого жеребца, которого собирался выгодно продать в Индии. В скором времени Никитин вместе со своим конем был уже на парусном корабле без верхней палубы, перевозившем через море живой груз. Спустя шесть недель корабль бросил якорь в гавани Чаул на Малабарском берегу, на западе Индии. Перевоз обошелся в 100 рублей.

Индия занимает в дневниках Никитина значительное место. «И тут есть Индейская страна, и люди ходят все наги, а голова не покрыта, а груди голы, а власы в одну косу заплетены, а все ходят брюхаты, а дети родятся на всякий год, а детей у них много. А мужики и жонкы все нагы, а все черны. Яз куды хожу, ино за мною людей много, да дивуются белому человеку…» – с удивлением записывал странник.

Карта путешествия Никитина

Около месяца ехал на своем коне Афанасий Никитин в город Джуннар (Джунир), делая, как видно, частые остановки в пути. Он указывал в дневнике расстояния между городами и большими селениями. Джуниром, который входил, возможно, в состав мусульманского государства, правил наместник Асад-хан, который, как написал Афанасий, имея много слонов и коней, тем не менее «ездил на людях».

Купец продолжил свое путешествие. Прибыв в город Бидар, столицу мусульманского государства Декан, где торговали рабами, конями, золотистыми тканями. «На Русскую землю товара нет», – с огорчением записал мореплаватель. Как оказалось, Индия не так богата, как думали о ней европейцы. Осматривая Бидар, он описывал боевых слонов деканского султана, его конницу и пехоту, трубачей и плясунов, коней в золотых сбруях и ручных обезьян. Ему бросилась в глаза роскошная жизнь индийских «бояр» и нищета сельских тружеников. Знакомясь с индийцами, путешественник не скрывал, что он русский.

На каком языке мог общаться Никитин с местным населением? Персидским и татарским языками он владел превосходно. Как видно, легко давались ему и здешние наречия. Индийцы сами вызвались проводить Никитина к храмам Шрипарваты, где его поразили огромные изображения бога Шивы и священного быка Нанди. Беседы с молящимися у кумирен Шрипарваты дали Афанасию возможность в подробностях описать жизнь и обряды поклонников бога Шивы.

В это время в дневнике Никитина появился путеводитель с указанием расстояний до Каликута, Цейлона, царства Пегу (Бирмы) и Китая. Никитин записывал, какие товары вывозятся через индийские порты Камбай, Дабул, Каликут. Перечислялись самоцветы, ткани, соль, пряности, хрусталь и рубины Цейлона, яхонты Бирмы.

Памятник Афанасию Никитину (в Твери и Феодосии)

Обратный путь

…1472 год, весна — купец твердо решил, во что бы то ни стало, возвращаться на Русь. 5 месяцев провел он в городе Кулуре, где находились известные алмазные копи и работали сотни мастеров ювелирного дела. Побывал и в Голконде, которая уже в то время славилась на весь мир своими сокровищами, в бывшей столице Декана Гульбарге и вышел на берег моря в Дабуле. Капитан беспалубного парусника, отправлявшийся в Ормуз, взял с путешественника два золотых. Спустя месяц Афанасий Никитин вышел на сушу. Это была Эфиопия. Здесь странник пробыл около недели, еще три недели он провел на острове Ормузе, а потом пошел на Шираз, Испагань, Султанию и Тавриз.

В Тавризе Афанасий посетил ставку Узун-Хасана, государя Белобаранной Туркменской державы, который властвовал тогда почти над всем Ираном, Месопотамией, Арменией и частью Азербайджана. Что могло связывать могущественного восточного правителя с тверским путешественником, о чем беседовал с ним Узун-Хасан, дневники умалчивают. В гостях у туркменского царя он пробыл 10 дней. На Русь он отправился новым путем, через Черное море.

Новые испытания ждали Афанасия Никитин у турок. Они перетрясли все его пожитки и унесли их в крепость, к наместнику и коменданту Трапезунда. Роясь в вещах мореплавателя, турки искали какие-то грамоты, может быть, принимая тверского купца за московского посла ко двору Узун-Хасана. Неизвестно, кстати, где, когда и как могли исчезнуть вышеупомянутые грамоты, полученные им в Москве и Твери перед отправкой в Ширван.

Где умер?

Через третье по счету море отправился странник к городу Кафе (ныне это Феодосия), колонии генуэзских купцов, где и высадился в ноябре 1472 г. Однако конец путешествий Афанасия Никитина не очень ясен. «Сказывают, что, до Смоленска не дошед, умер», – сообщается в предисловии к «Хожению за три моря», обретенному дьяком Мамыревым.

Также неясно, что делал любопытный купец, пребывая 4 года в Индии. И почему, в конце концов, некоторые строки и страницы дневника написаны не по-русски, хотя и русскими буквами. Была выдвинута даже версия, что это некие зашифрованные тексты. Но переводы с персидского и татарского языков показали, что на этих языках написаны размышления Афанасия о Боге, о постах и молитвах…

Одно несомненно: кем бы ни был Афанасий Никитин – купцом, разведчиком, проповедником, послом или просто очень любознательным странником, – но писателем он был талантливым и человеком, без сомнения, обаятельным. Иначе как бы он мог сходить за три моря?

Что сделал Афанасий Никитин? Открытия в географии тверского купца повлияли на развития науки. А как именно Вы узнаете в этой статье.

Что открыл Афанасий Никитин и в каком году?

Был купцом из Твери. Он является первым русским исследователем-путешественником. Путешествие Афанасия Никитина в Индию было осуществлено еще за 30 лет до мореплавателя Кроме того, он побывал в Африке и Персии. А свои путешествия купец описал в труде «Хождение за три моря». Под тремя морями подразумеваются Черное и Каспийское моря, Индийский океан.

Путешествие Афанасия Никитина в Индию представляет особую ценность для потомков.

Стоит сразу отметить, что путешествие планировалось с банальной коммерческой целью: продать — обменять – купить – продать как можно выгоднее. И достичь поставленной задачи ему все же не удалось. Зато результатом данного странствия стало написание книги, первого реального описания далекой, неведомой страны. До него сказочная Индия была известна на территории Руси только по литературным источникам и легендам. И ему, человеку XV века, удалось увидеть воочию почти легендарную страну. В «Хождении за три моря» он талантливо описал все, что увидел на ее землях.

Афанасий Никитин открытия, которого имеют весомое значение для науки, ступил на территорию Индии в 1469 году. Он в подробностях описал государственный строй страны, религии местных жителей, торговлю, вооружение армии, представления о морали и местные права. В его книге впервые для европейцев прозвучали слова Будда, слон, обезьяна. Русский путешественник также записал информацию о тех городах и местностях, где он не успел побывать, зато слышал о них от местных индийцев. В книге имеется информация о Калькутте, Цейлоне, Индокитае.

АФАНАСИЙ НИКИТИН

Памятник Афанасию Никитину в Твери

ВИТАЛИЙ СЫЧ

Как известно, морской путь в Индию, через мыс Доброй Надежды и берега Аравии был открыт португальцем Васко да Гама на рубеже XV и XVI веков. Однако мало кто знает, что тверской купец Афанасий Никитин совершил путешествие в Индию тогда, когда португальский мореплаватель пребывал ещё в колыбели. О своих странствиях он оставил деловитые и обстоятельные записки - «Хождение за три моря» - первое в русской литературе описание не паломничества, а коммерческой поездки, насыщенное наблюдение о политическом устройстве, экономике и культуре других стран. Правда, они практически не содержали никаких хронологических указаний, и для того, чтобы выяснить точную дату прибытия Афанасия Никитина в Индию, учёным пришлось сопоставить христианские и мусульманские календарные праздники, упомянутые путешественником, провести поиски в старинных индийских рукописях рассказов о том же, о чём сообщал русский купец. Долго трудиться пришлось и над расшифровкой названий, имён и терминов, которые в передаче русского человека звучали искажёнными до неузнаваемости. К нынешнему времени историки вполне ясно представляют себе путешествие Никитина, приехавшего в Индию, в 1471-м и покинувшем её в 1474 году.

Открытие морского пути в Индию Васко да Гама.

Настоящая фамилия этого купца была Майков, родился он около 1433 года в семье крестьянина Никиты, таким образом, «Никитин» - отчество Афанасия, а не фамилия, как думают многие. О жизни его ничего не известно, кроме того, что был он купцом. Да и в дальние странствия его погнала торговля, он вовсе не собирался совершать географические открытия.

Путь в Индию Афанасия Никитина

В 1470 году Никитин, заручившись охранной грамотой великого князя Тверского Михаила 1 и епископа Геннадия, нагрузил два корабля товарами, взятыми в долг, и отправился вниз по Волге до Нижнего Новгорода. Там он хотел присоединиться к большому русскому посольству, которое направлялось в Ширван (историческая область на территории современного Азербайджана, на западном берегу Каспийского моря), где купец собирался выгодно продать товар. Купцы во времена средневековья никогда не ездили по своим делам в одиночку. Они либо присоединялись к посольствам, либо собирались в караваны, нанимая вскладчину вооружённую охрану. Но, чтобы дойти до цели, необходимо было ещё знать маршрут, так как средневековые карты в большинстве своём, никаких точных представлений о местности, государствах и расстояниях не давали. Следовательно, к дальней экспедиции приходилось готовиться обстоятельно - расспрашивать паломников, путешественников и своих же «коллег» (а конкуренты не всегда говорили правду), быстро ориентироваться на местности, внося необходимые изменения в маршрут. К тому же нужно было запастись хоть какими-то сведениями о том, какие товары в стране назначения пользуются спросом, а какие лучше туда не везти, каковы там обычаи и законы, какие опасности могут подстерегать. И, разумеется, знать языки. В общем, несмотря на все преграды и опасности, торговые караваны преодолевали-таки по морю и суше многие тысячи километров. И русские в этом отношении ничуть не уступали своим западным и восточным собратьям, нередко западные европейцы, «открывая» экзотические края, с удивлением встречали там наших соотечественников.

Единственный уцелевший корабль путников продолжил плавание до города Дербента, стоявшего на берегу Каспийского моря. Наш путешественник надеялся поправить дела с помощью посреднической торговли и отправился дальше на юг. Через Баку он попал в Персию, пересёк её от Чапакура на южном побережье Каспия до города Ормуза на берегу Персидского залива. А далее решил направиться в Индию. Почему именно туда? Возможно, Никитин от местных торговцев услышал, что там за хорошего породистого жеребца можно получить целое состояние - и решил рискнуть. На все накопленные за время иранских скитаний деньги он купил коня, и из Ормуза устремился на «таве» - лёгком паруснике, построенном без единого гвоздя, в «Индийское море» (то есть Аравийское, в Индийском океане). Кони, как рассказывал Никитин, составляли основной груз этого рейса. Их и вправду выгодно было экспортировать на жаркий южный субконтинент. Армии местных правителей требовали новых и новых лошадей, поскольку они в непривычном климате часто гибли от жары и болезней. Купцы покупали степных скакунов за 8 - 10 динаров в Аравии, Иране, золотоордынских степях и продавали в Индии за 100 - 200, а то и 500 динаров. Иногда цена на породистых арабских скакунов доходила до тысячи.

Полтора месяца шло по морским просторам судно, пока не бросило якорь в гавани Чаул на Малабарском берегу, на западе Индии, в 120 километрах от современного Бомбея. Достоверно неизвестно, доводилось ли Никитину раньше слышать об Индии, но можно предположить, что будучи человеком образованным (он вёз с собой церковные книги), купец мог читать доходившие в ту эпоху до Руси в переводах античные и средневековые тексты, где она описывалась как сказочная страна. И вот именно сюда судьба забросила Афанасия. Сойдя по деревянному трапу на индийский берег, он обнаружил, что «простые люди все ходят нагие, голова их не покрыта, а груди голы», и вообще «из простого народа мужчины и женщины все нагие да чёрные». Сам диковинный путешественник тоже привлёк к себе всеобщее внимание: «Куда я ни иду, за мной людей много - дивятся белому человеку».

В Чауле он надолго не задержался и в скором времени с караваном отправился в богатый город Джуннар, стоящий «на скале каменной, не укреплённый ничем, Богом ограждённый». Городом правил наместник Асад-хан, который, по словам Никитина, имея много слонов и коней, тем не менее «ездил на людях». Джуннар не понравился путнику - «всюду была вода и грязь», однако здесь пришлось зимовать два месяца, живя на постоялом дворе. И тут случилась с ним новая беда - Асад-хан отобрал у него жеребца и приказал купцу перейти в новую веру. Лишь заступничество некоего «казначея Мухаммеда» помогло купцу вернуть коня и избежать насильственного обращения в ислам.

Будучи человеком смекалистым и с хорошей памятью Афанасий быстро освоил чужой язык, изучил нравы и обычаи индусов, как до этого персидские. Живя в Индии, купец заметил, что знать этого государства - сплошь пришлые люди, мусульмане и, в большинстве своём, - иранского происхождения. И чтобы избежать притеснений, Никитину пришлось придумать себе новое имя - Юсуф Хорасани, и наверняка выдавать себя за мусульманина. Прожив в Персии около года, купец и говорил на фарси, и иранскую бытовую культуру знал настолько хорошо, что мог подчас успешно изображать мусульманина. Некоторые учёные даже предполагали, что тверич в самом деле принял ислам, но это ошибка. В записках он постоянно упоминает о своей преданности православию, сетует на то, что не может соблюдать посты и отмечать церковные праздники. Если бы Афанасий действительно стал искренним мусульманином, ему бы была навек закрыта дорога на Русь, где вероотступников казнили, а поскольку принятие ислама предполагает обрезание, то скрыть этот факт не представлялось бы возможным.

Из Джуннара русский путешественник в компании нескольких индийских купцов отправился в Бидар - столицу крупного по тем временам исламского государства Бахманидов. По дороге человека, с юности привыкшего к бескрайним просторам и густым лесам северо-восточной Руси, поражало, что «всякий день проходили по три города, а иной день по четыре города». А уж Бидар с его мощной крепостью, значительным населением и обширными базарами и вовсе представился ему отрадным зрелищем - он надеялся, что тут сможет как следует подтянуть свои дела и вести торговлю. Но, по мнению Афанасия, основные индийские товары - шёлк, хлопок, пряности, красители - на Руси сбыта бы не нашли. Да и вывезти их было бы очень трудно. Как писал об этом сам Никитин: «А нам провезти товар без пошлины не дадут. А пошлин много, и на море разбойников много».

На Западе ли, на Востоке - в ту эпоху занятие торговлей было весьма опасным. От купца, пожалуй, требовалось больше храбрости, чем от рыцаря или моряка. Разбой на пространствах средневековой Евразии был совершенно обычным делом, причём занимались этим иногда целые племена, особенно кочевые, а больше всего - феодалы. Пересекая границы частных владений, купец каждый раз платил пошлину, но это бы ещё полбеды. Знатным сеньорам, эмирам и ханам прямой грабёж торговых караванов представлялся своего рода спортом, позволявшим и силу показать, и сундуки пополнить.

Скоро Афанасию окончательно стало ясно, что зря он отправился в такое далёкое и трудное путешествие. Однако делать было нечего, и купец продолжил свой путь по другим городам султаната: Гулбаргу, Райчур, Кулонгири, Аланд, Каллар. Он завязывал знакомства с жителями из разных сословий и профессий, и даже посещал могилы мусульманских святых и индуистские храмы, главным образом, конечно, потому, что там во время праздников устраивались ярмарки. На одной из них, Никитин, наконец, продал своего коня. В своих записках он сообщил, сколько издержал на его прокорм, но о том, какую цену выручил, не упомянул.

Часть оригинала рукописи "Хождения за три моря"

Живя в Индии и наблюдая окружающую жизнь, автор «Хождения за три моря» поневоле собирал ценнейший материал для своей книги. В его дневнике в то время появился путеводитель с указанием расстояний до Цейлона, Бирмы, Китая. Афанасий Никитин знал, какие товары вывозятся через Индийские порты Камбай, Дабул, Кали-кут. Самоцветы, ткани, соль, пряности были перечислены в списке путешественника. Он сообщал о хрустале и рубинах Цейлона, яхонтах Бирмы. Вообще же, люди интересовали купца всё же больше, чем камни. О жизни мусульман Афанасий написал мало и скупо, хотя хорошо разбирался в их вере и обычаях. А вот с индусами, которых прежде в сердцах честил «злодеями», путешественник неожиданно сошёлся поближе, даже побывал в их святилищах и описал обряды. Никитин оставил множество интересных сведений. Например, он пишет о разнообразии религий и наличии каст: «Всех же вер в Индии 84… Вера с верой не пьёт, не ест, не женится. Некоторые едят баранину, кур, рыбу и яйца, но коровину не ест никакая вера…».

Странствуя уже который год по чужим землям, путешественник очень тосковал по своей родине и по христианской вере. Он мучительно размышлял о том, как вернуться домой: обратно через Ормуз или на юг, через Цейлон, оттуда - через пристани Бенгальского залива в Бирму. Однако путь через Ормуз стал очень опасен «…повсюду усобица князей повыбивала».

Весной 1474 года Афанасий вышел из ворот Бидара и вскоре очутился в стране алмазов. Пять месяцев провёл он в городе Кулуре, где находились знаменитые алмазные копи, где сотни мастеров украшали драгоценными камнями ножны и рукоятки кривых мечей. Он побывал в Голконде, которая уже тогда славилась на весь мир своими сокровищами. Побывал в былой столице Декана - Гульбарге с её огромными мавзолеями и, наконец вышел на берег моря в Дабуле, где белели паруса кораблей индийского и африканского поморья.

Плыть ему пришлось на индийском паруснике, и вновь видел он на пути много неведомого дотоле. Через месяц плавания появились «горы Эфиопские» на стыке современных Эфиопии и Сомали, где «много роздали рису, да перцу, да хлеба эфиопам. И они судна не пограбили». Оттуда шли до Маската, затем до Ормуза. Затем Афанасий поспешил уже по суше - через Иран до Тебриза. Там снова путь преградила война: местный правитель Узун Хасан-бек сражался с турками. Пробыв десять дней в ставке этого князя, наш герой сумел в итоге добраться до турецкого Трабзона (Трапезунда). Там по приказу коменданта Трапезунда турки перевернули все его скудные пожитки и унесли их в крепость. Роясь в имуществе путешественника, они пытались найти грамоту, очевидно принимая Афанасия Никитина за московского посла ко двору Узун-Хасана.

В конце концов, путешественник поневоле сел на корабль и «божией милостью дошёл до третьего моря - Чёрного». Добравшись до Кафы (ныне город Феодосия в Крыму) в ноябре 1474-го, Никитин не рискнул отправляться дальше в родную Тверь, решил дождаться весеннего купеческого каравана. К тому же и здоровье его было подорвано длительным путешествием. Возможно, в Индии он приобрёл какое-то хроническое заболевание. В Кафе Афанасий Никитин познакомился и близко сошёлся с богатыми московскими купцами Степаном Васильевым и Григорием Жуком. Когда их объединённый караван тронулся в путь (скорее всего, в марте 1475-го), в Крыму было тепло, но по мере продвижения на север погода становилась всё холоднее. В пути Афанасию неожиданно стало плохо и буквально через сутки, так и не добравшись до родной земли, он умер. Местом захоронения условно считается Смоленск. Словно чувствуя приближение смерти, незадолго до этого путешественник передал своим спутникам исписанные бумаги - с просьбой непременно сохранить их. Купцы выполнили его последнюю волю: привезли тетради в Москву дьяку великого князя Василию Мамыреву. Однако соотечественники Афанасия не проявили должного интереса к «Хождению». Труд этот был забыт до начала XIX века, когда собирая для отдельного издания все старые русские летописи, знаменитый историк Н. И. Карамзин обнаружил «Хождение» в архиве Троицко-Сергиевского монастыря в составе Троицкой летописи и опубликовал его труд в 1817 году.

1 Михаил Борисович (1453 — 1505 ) — последний Великий князь Тверской (1461 — 1485 ), шурин Ивана III по первой жене.

Эпоха Великих географических открытий - чрезвычайно важная веха в истории человечества. Конечно, народы Южной и Северной Америки вряд ли согласятся с этим утверждением, но для нашей цивилизации в целом значение тех исследований огромно. Имена отважных капитанов славной эпохи навеки запечатлены в исторических документах, а потому их сегодня знает каждый школьник.

Но далеко не все могут перечислить истинные достижения этих великих людей. Не каждый, к примеру, ответит на вопрос о том, что открыл Васко да Гама. Это мы и рассмотрим в статье.

Основные вехи биографии

Ва́ско да Га́ма (1460-1524) - всемирно известный португальский мореплаватель, чья жизнь пришлась как раз на эпоху Великих открытий. Известен тем, что первым в истории проложил морской путь в Индию. В свое время даже занимал высокий пост Индии. Словом, биография Васко да Гама богата выдающимися событиями.

Многие историки подчеркивают, что первооткрывателем в строгом понимании этого слова он не был (в отличие от того же Магеллана). В то время как пришлось в поте лица убеждать сильных мира сего в необходимости организации экспедиции, Васко да Гама подобными вопросами не занимался. Объясняется это тем, что монарх попросту назначил его «открывателем морского пути в Индию».

Мореходу здорово повезло и с организаций похода: его и команду снабдили всем самым лучшим, прекрасно понимая важность всего мероприятия.

Как же начиналась биография Васко да Гама? О матери его много не известно, но отец принадлежал к древнему и состоятельному рыцарскому сословию. У будущего покорителя океанов было пятеро братьев и сестра.

Судя по «да» в его имени, его род точно принадлежал к высшему дворянскому сословию. Как утверждают португальские историки, один из предков Васко да Гама (биография путешественника это подтверждает) в свое время отличился в битве с маврами, за что ему и было пожаловано рыцарское звание.

Где же будущий первооткрыватель морского пути в Индию получал образование? Увы, здесь приходится судить только по косвенным следам. Более-менее достоверно известно лишь то, что математику и навигацию юный Васко да Гама постигал в Эворе. Учитывая, что сведения сохранились только об этих науках, можно предполагать, до чего португальцы уважали людей, которые были способны прокладывать курс и обращаться с секстантом.

Следует заметить, что у португальских дворян не было особенного выбора в вопросах, касающихся рода их занятий. Если человек принадлежал к дворянскому сословию, да еще и был рыцарем, то путь его - исключительно воинское дело. Учитывая, что более-менее серьезных сухопутных войн Португалия ни с кем не вела, но активно осваивала земли за океаном, практически все дворяне становились морскими офицерами.

Не избежал той же стези и молодой Васко да Гама: биография (открытия в том числе) его наглядно показывает, что более талантливых капитанов у Португалии в то время фактически не было.

Жизнь Васко да Гама до его путешествия в Индию

В далеком 1492 году некие французские корсары сумели перехватить богатый груз, шедший в Португалию. Монарх сей славной страны не стерпел такого нахальства, а потому поручил одному молодому дворянину пройтись с карательным рейдом вдоль берега, захватывая все суда французов, найденные в том районе. Порученец выполнил задание настолько быстро и эффективно, что разбойникам пришлось все вернуть. Как вы уже догадались, этим смелым рыцарем и был Васко да Гама. За свою решительность и храбрость он быстро приблизился к королевскому двору.

В 1495 году на трон Португалии взошел Мануэл I, который не только с удвоенным рвением продолжил дело морской экспансии уже известных земель, но и всерьез задумался об открытии мореходного пути в Индию. Первоначально предводителем эскадры был назначен Бартоломео Диаш. Но король понимал, что в экспедиции понадобятся таланты не только мореходного, но и сугубо военного толка. А потому на это место был назначен наш герой. Так что открыл Васко да Гама в дальнейшем?

О морском пути в Индию

Следует заметить, что предшественник деятельного монарха к тому времени уже успел попытать счастья в деле поиска сухопутного маршрута. Сделать это было непросто, так как вся северная часть Африки находилась в руках у вышеупомянутых мавров. Только лишь пройдя южнее Сахары, можно было выйти на искомый путь.

В 1487 году в поход отправилась серьезная экспедиция. Руководили ею опытные офицеры - Перу да Ковильяна и Афонсу ди Пайву. Первому удалось достичь желаемой Индии и передать на родину сообщение о возможности такого перехода. Уже в 1488 году проводит подробнейшее исследование южной оконечности Черного Континента. Казалось, что у Жуана II вот-вот будет сильнейший козырь на руках - путь в Индию гарантировал бы постоянный приток богатств. Так почему же Васко да Гама и открытие морского пути в Индию стали столь важной вехой в истории как Португалии, так и всей человеческой цивилизации?

Судьбе было угодно иное: у короля умирает единственный наследник, а потому он практически полностью отстраняется от занятий политикой. Впрочем, сделать он успел немало: так, для сопровождения экспедиции была выстроена целая эскадра первоклассных морских судов, чье проектирование в свое время возложили на небезызвестного Бартоломео Диаша.

Когда монарх скончался в 1495 году, Мануэл I - его преемник - сперва меньше всего думал об Индии. Но международная политическая обстановка сложилась таким образом, что без этого вскоре стало нельзя. Быстрая подготовка к великому походу продолжилась.

Снаряжение первой экспедиции

На каких кораблях провел свое путешествие Васко да Гама? Во главе эскадры встал «Сан-Габриэл». Аналогичный по классу корабль, «Сан-Рафаэл», перешел под командование Паулу - брата Васко да Гамы. Оба парусника относились к так называемому классу нао. Это были весьма крупные суда, водоизмещение которых достигало 120-150 тонн. За счет широких прямоугольных парусов они могли развивать приличную скорость, но были достаточно неповоротливы, а мореходы не слишком любили использовать их для длительных переходов без привязки к берегу.

Противоположностью флагману стала «Берриу». Судно это - верткая маневренная каравелла. Оно было оснащено косыми парусами, командовал им Николау Коэльо. Наконец, в состав эскадры входил некий транспортник, ни названия, ни прочих сведений о котором не сохранилось.

О навигации

Неудивительно, что при таком внимании к организации экспедиции для ее оснащения выделялись лучшие навигационные приборы того времени. Обер-штурманом стал Перу Аленкер. Сей выдающийся мореход уже успел прекрасно себя зарекомендовать в походе с Диашем (о котором мы говорили выше). Кроме основного офицерского состава на борту были священник, писарь и астроном. Позаботились и о нескольких переводчиках, которые помогли при общении с туземцами. По мнению некоторых историков, численность экипажа достигала 170 человек.

Человеколюбивая традиция

В те времена существовала одна любопытная традиция. На борт при подобных походах брали осужденных преступников. Разумеется, делали это не ради того, чтобы познакомить арестантов с красотами заморских земель. Их использовали в качестве разведчиков, десанта и в прочих ситуациях, когда не хотелось рисковать жизнями штатного экипажа. Впрочем, для самих узников был и «свет в конце туннеля». Каким бы тяжелым ни было прегрешение, которое человек совершил на воле, он получал свободу в конце плавания. Если доживал, разумеется.

Вопросы питания

Помните, мы упоминали о некоем транспортном судне? Включать его в составы экспедиций стали со времен Диаша, когда подобный подход к делу доказал высочайшую эффективность. На складском судне хранился огромный запас провизии, формы, запасного такелажа, инструментов. Рацион команды изобилием не блистал: каши, солонина, сухари. Кроме того, в стандартную пайку входил небольшой объем вина. Зелень и фрукты, рыба и свежее мясо добывались силами самих матросов на стоянках.

Все матросы и офицеры получали неплохое жалованье (за исключением «штрафбата»). Ради романтики морских странствий в походы никто не ходил. Впрочем, путешествие Васко да Гама являлось сугубо коммерческим мероприятием, так что удивляться точно не приходится.

Чем были вооружены корабли эскадры?

К тому времени вооружение на кораблях уже далеко ушло от тех примитивных мортир, которые повсеместно встречались в начале эпохи. Каждый из «нао» имел не менее 20 орудий, а каравелла была вооружена двенадцатью пушками. Личное оружие команды напоминало испанское: те же кирасы и алебарды, кортики и шпаги. Имелось также несколько мушкетов и пистолей. Качество и распространенность личного огнестрельного оружия были так малы, что серьезного влияния на исход схватки оно обычно не оказывало.

8 июля 1497 эскадра с великими почестями отчалила от порта Лиссабона. В путь отправился той эпохи - Васко да Гама. Открытие Индии (точнее, морского пути туда) было не за горами!

Начало похода

Процесс проходил в штатном режиме: корабли плыли вдоль Съерра-Леоне. Воспользовавшись добрым советом Диаша, экспедиция сильно отклонилась к западу от намеченного курса, дабы избежать сильнейшего встречного ветра. Сам он, к слову сказать, к этому времени уже отошел от армады на отдельном корабле, направляясь к крепости Сан-Жоржи-да-Мина. Там Диаш заступил на должность коменданта.

Тем временем, наша эскадра уже сделала впечатляющий крюк в атлантическом океане, после чего португальцы вновь увидели берега Черного Континента. 4 ноября 1497 произошел знаменательный спуск якоря в бухте, которая сразу же получила имя Святой Елены. Команды судов получили приказ для долговременной стоянки, так как корабли все же сильно потрепало в открытом океане, но выполнить все работы не получилось. По пути все же удалось отыскать несколько клочков суши, на которых подлатали отчаянно текущие корабли. Вот как Васко да Гама открыл

Местное население оказалось крайне враждебно настроенным. Впрочем, учитывая количество работорговцев в тех местах, ничего удивительного в этом не было. Сам Васко да Гама получил в одной из стычек стрелу в ногу, после чего эскадра двинулась дальше.

Но главные испытания были еще впереди. С огромным трудом обогнув Мыс Бурь (Доброй Надежды), флотилия бросила якоря в бухте Моссел Бей. Неповоротливое грузовое судно непогода потрепала так сильно, что пришлось его сжечь. К счастью, местные туземцы оказались куда добрее к путникам, а потому удалось не только без помех произвести ремонт кораблей, но и пополнить запасы воды и провианта. Дальнейший путь лежал на северо-восток.

Арабское коварство

16 декабря 1497 года моряки увидели последний памятный столб, который оставила экспедиция Диаша еще в 1488 году. Все сочли это за доброе предзнаменование, причем предчувствия оправдались: целый месяц плавание шло без задержек и происшествий. Во многом это объясняется тем, что корабли экспедиции проплывали вдоль вполне цивилизованных берегов.

Дело в том, что восточный берег Африки с давних пор был арабской вотчиной, а уж они-то, в отличие от полудиких племен западного побережья, прекрасно знали европейцев. Во многом из-за этого и прошла довольно мирно (для тех лет) экспедиция Васко да Гама. Морской путь в Индию отнял жизни многих моряков, но погибли они из-за некачественного питания и инфекционных болезней.

Несмотря на Крестовые походы, отношение к ним было вполне приемлемым, но без сложностей все же не обходилось.

Так, в Мозамбике начались трения с местной администрацией. И дело было вовсе не в религии, которой весьма циничные арабы вообще уделяли мало внимания, а в том, что местные купцы заподозрили в португальцах конкурентов. Васко да Гама в долгу не остался, слегка обстреляв негостеприимные берега.

В портах Момбаса и Малинди экспедицию встретили не в пример лучше. Как ни странно, но местный шейх приветствовал их как лучших друзей. Впрочем, у него были свои причины: польщенные португальцы легко подписали союзнический договор против некоторых общих врагов. В Малинди экспедиция наконец-то встретила индийских купцов. Огромных трудов и немалых денег обошлась процедура поиска надежного лоцмана. 20 мая 1498 корабли флотилии наконец-то достигли берегов Индостана.

Сперва Васко посетил город Каликут (нынешний Кожикоде). Градоначальник встретил гостей очень торжественно. Но и тут мусульманские купцы начали вновь вставлять им палки в колеса. Отношения с градоначальником резко ухудшились, торговля шла плохо. Впрочем, удалось наторговать немало драгоценных камней и специй. По старой традиции, Васко да Гама отплатил неблагодарным горожанам, всадив в городские стены несколько ядер и захватив пару-тройку ценных заложников. В Гоа португальцы попытались основать купеческую факторию, но и здесь их постигла неудача.

Морской путь к берегам Индии - вот что открыл Васко да Гама!

Обратный путь

Пришлось разворачиваться и плыть домой. Впрочем, жаловаться было грех: местность разведана, торговые отношения, пусть и плохо, налажены. Впоследствии это оказалось важным фактором установления владычества португальцев в тех краях, чему немало способствовал сам Васко да Гама. Великие путешественники тех лет нередко становились талантливыми политиками и военачальниками, так что ничего поразительного в данном факте его биографии нет.

Но это было впереди, а пока мореплавателям предстоял длинный и опасный обратный путь. Их донимали (как мало изменилась с тех пор обстановка в том районе), страшная жара и пищевые инфекции. Второго января 1499 город Могадишо был «для профилактики» обстрелян из пушек, после чего эскадра взяла курс на Малинди.

Отдых

7 января 1499 они достигли уже знакомого города, в котором наконец-то смогли отдохнуть от опостылевшего моря и корабельной тесноты. И на сей раз шейх предоставил прекрасную еду и апартаменты, а потому всего за пять дней команда изрядно приободрилась.

Путь продолжался, но не без потерь: 13 января около Момбасы из-за сильной течи снова пришлось распрощаться с одним из судов. К середине апреля сильно поредевшая флотилия все же смогла достичь Зелёного мыса. Дом был уже рядом. Чтобы приободрить членов семей и короля, вперед выслали корабль, который должен был первым доставить весть об удачном завершении экспедиции. В то же время брат Васко, Паулу, серьезно заболел, а потому сам капитан задержался.

И только в конце августа (или уже в сентябре) 1499 года остатки армады гордо пришвартовались в порту Лиссабона. Вот что открыл Васко да Гама. Марко Поло и прочие великие мореходы прошлых лет могли бы с полным правом гордиться делами своего коллеги!

Возвращение и награда

К родным берегам пришли только два судна и 55 человек экипажа. Но с финансовой точки зрения успех был просто феноменальный: выручка от торговли с арабами и индусами в 60 раз (!) превысила все затраты на организацию самой экспедиции. Неудивительно, что имя Васко да Гама и открытие морского пути в Индию стали синонимами на долгие годы вперед!

Мануэл I был в восторге. Васко получил высокий титул дона, немалую пенсию и огромный земельный надел. Учитывая, что Васко да Гама открыл путь в Индию, которая издревле славилась своими богатствами, такие почести легко объяснимы. Кроме того, наш герой стал приближенным советником короля, так что все тяготы не были напрасны. В Индию он отправится еще не раз, отстаивая интересы родной земли на дальних берегах.

В конце 1524 года Васко да Гама скончался, уйдя из жизни на индийской земле. Он все же сумел основать факторию на Гоа, которая оставалась под протекторатом Португалии вплоть до середины 20-го века. Соотечественники и по сей день высоко чтут память о легендарном мореплавателе, а открытия и жизнь Васко да Гама изучают в школах. В его честь назван мост в Лиссабоне, а уж количество посвященных ему произведений искусства и вовсе не поддается исчислению.

Мы рассмотрели, что открыл Васко да Гама. Надеемся, представленная выше информация будет вам полезна.