Ремарк анализ романа триумфальная арка. Триумфальная арка — Эрих Мария Ремарк

Он - один из множества эмигрантов без паспортов или каких-либо иных документов, постоянно находящихся под угрозой ареста и высылки из страны. На родине он помог бежать двум невиновным, пережив после этого пытки в гестапо и гибель своей девушки в застенках, он перебрался во Францию, так как там эмигрантам легче всего жить.

Он случайно знакомится с итальянской актрисой Жоан Маду и завязывает с ней роман, влюблённые то ссорятся, то мирятся. Равику удаётся заманить в лес и убить своего главного мучителя - гестаповца Хааке, пообещав ему визит в элитный бордель.

В конце романа начинается война, Жоан получает смертельное ранение от пули ревнивого актёра, Равик отказывается скрыться под личиной русского эмигранта и спокойно отдаётся в руки полиции, устроившей облаву в отеле, где он живёт.

Цитаты

Что бы с вами не случилось - ничего не принимайте близко к сердцу. Немногое на свете долго бывает важным.

Легче переспать с мужчиной, чем назвать его по имени

Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого?

Без любви человек не более чем мертвец в отпуске, несколько дат, ничего не говорящее имя.

Женщина от любви умнеет, а мужчина теряет голову.

Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец.

Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, кого ты в прошлом любил.

Самый легкий характер у циников - самый невыносимый у идеалистов.

Свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить.

Странно, что человек может умереть… когда он любит…

Любовь не терпит объяснений. Ей нужны поступки.

Мужчина - не мужчина, если деньгами распоряжается его жена.

Всё, что можно уладить с помощью денег, обходится дешево.

Ты скажешь, что именно я бросил тебя. И приведешь немало доводов… И сама поверишь в них… И будешь права перед древнейшим судом мира - природой.

Нигде ничто не ждёт человека, всегда надо самому приносить с собой всё.

Одинокий человек не может быть покинут. О эта жалкая потребность человека в крупице тепла. Да и разве вообще существует что-то, кроме одиночества.

Одиночество - извечный рефрен жизни. Оно не хуже и не лучше, чем многое другое. О нём лишь чересчур много говорят. Человек одинок всегда и никогда.

Человек велик в своих замыслах, но немощен в их осуществлении. В этом его беда, и его обаяние.

И когда мне становится очень тоскливо, и я уже ничего больше не понимаю, тогда я говорю себе, что уж лучше умереть, когда хочется жить, чем дожить до того, что захочется умереть.

Кто слишком часто оглядывается назад, легко может споткнуться и упасть.

Слова, сказанные в темноте, разве они могут быть правдой? Для настоящих слов нужен яркий свет.

Мораль - выдумка слабых, жалобный стон неудачников.

Ожидание разъедает душу.

Ночью человек всегда иной, чем днем.

Какими жалкими становятся истины, когда высказываешь их вслух.

Любовь - не то слово. Оно слишком мало говорит. Оно как капля в реке, лист на дереве. Всё это гораздо больше…

Странное чувство пустоты, вызываемое всяким «после».

Иллюстрация издательства Каро

Очень кратко: За несколько лет до Второй Мировой войны репресси­рованный немецкий хирург, убеждённый антимилитарист, сбегает из фашистского концлагеря и попадает в Париж, где влюбляется, теряет любимую и мстит врагу.

Равик встретил её поздним ноябрьским вечером на мосту Алма. Ему показалось, что женщина собирается покончить с собой - до того бледное у неё было лицо. Равик очень устал после рабочего дня, но оставить женщину не смог. Он отвёл её в маленький погребок недалеко от Триумфальной арки, угостил кальвадо́сом (яблочным бренди) и дождался, пока женщина успокоится. Её внешность не привлекла Равика. У женщины было потухшее, бледное лицо и полные, но бесцветные губы. Понравились Равику только волосы естественно-золотистого цвета.

Выпив кальвадо́са, они вышли из кафе. Равику было скучно, но он снова не смог отпустить несчастную одну в дождь и туман. Они пересекли площадь Этуаль перед Триумфальной аркой, свернули в переулок и подошли к отелю «Энтерна­сьональ», где жил Равик. Свободного номера в отеле не оказалось, и ему пришлось приютить женщину у себя. Лечь спать он так и не успел - его срочно вызвали на работу.

Равик был талантливым хирургом. Несколько лет назад ему удалось сбежать из фашистского концлагеря в Париж. С тех пор он нелегально оперировал в клинике доктора Вебера. В тот вечер пациентка - девушка после неудачного аборта - умерла на операционном столе. Равик тяжело переживал такие неудачи. Домой он пришёл усталый и разбитый, надеясь, что женщина уже ушла, но, видимо, идти ей было некуда. По дороге Равик выпил, и для него «вдруг всё стало простым - утро, женщина». Он позвал её в постель, и она согласилась.

После он уснул, а проснувшись, обнаружил, что женщина всё ещё рядом. Она рассказала, что живёт неподалёку, в отеле «Верден». Мужчина, с которым она приехала в Париж, внезапно умер, и женщиной овладела паника. Равик проводил её в отель, позвонил доктору Веберу, который помог уладить все формальности с полицией, и вызволил её вещи из жадных лап хозяина гостиницы. Затем он помог ей снять номер в отеле «Милан». Там она написала на листке блокнота своё имя - Жоа́н Маду́. Он порвал его, как только вышел из отеля.

Прошло время. Равик по прежнему оперировал в клинике и жил в «Энтерна­сьонале», хозяйка которого не требовала документов у беженцев. Квартиру он снять не мог - для этого нужен паспорт, которого у Равика не было. Попав в полицию в первый раз, он мог сесть в тюрьму на несколько недель, во второй раз - на полгода. Этот порочный круг он проходил не однажды и многому научился. Он не хотел что-то иметь и к чему-то привязываться. Необходима Равику была только работа. «Ведущим» хирургом клиники был старый и бездарный профессор Дюран. Он погружал пациента в сон, а потом приходил Равик и делал операцию, которая профессору была не по плечу. Дюран сделал себе имя, выплачивая Равику мизерную долю своих гонораров. Равик не возражал - не оперировать он не мог. Кроме «ассисти­рования» профессору, Равик должен был каждый четверг осматривать девушек из публичного дома «Озирис», услугами которых зачастую пользовался.

Единственным другом Равика был русский эмигрант Борис Морозов, работающий швейцаром в русском ночном клубе «Шехерезада». Они часто встречались в столовой «Энтерна­сьоналя», которую постояльцы называли «катакомбой». Помещение находилось в подвале отеля и имело выход во двор, которым пользовались во время полицейских облав. Равик и Борис сидели в углу «катакомбы» под чахлой пальмой в кадке и играли в шахматы, когда доктору принесли пакет от неизвестной дамы, в котором оказалась маленькая деревянная Мадонна. Равик вспомнил, что видел такую фигурку в комнате Жоан Маду. Морозов счёл статуэтку «криком о помощи», ведь женщина осталась совершенно одна в чужом городе. Он уговорил Равика зайти к ней.

Равик застал Жоан в тяжёлой депрессии. Он провёл с ней вечер, по прежнему не испытывая интереса к женщине. Жоан оказалась актрисой, и Равик дал ей адрес Морозова - тот мог устроить ей работу в «Шехерезаде». Сделав это, Равик испытал облегчение - «слабое чувство ответственности, которое он всё ещё испытывал, исчезло». Женщина не хотела оставаться одна, и Равик провёл ночь в её комнате на узком и шатком шезлонге.

Этого человека Равик заметил через несколько дней, когда сидел в бистро на улице Буасьер. Человек мелькнул за залитым дождём стеклом, и Равик бросился за ним, но не догнал. Ему вспомнился Берлин 1934 года, комната без окон в гестапо, боль от пыток, «полное отчаяния лицо Сибиллы», которую держат палачи, и другое лицо - сытое, улыбающееся. Равик вспомнил голос этого человека, объясняющий Сибилле, что с ней произойдёт. Девушка повесилась в концлагере через три дня. Человека звали Хааке, и именно его Равик увидел за мокрым стеклом. Поговорив с Морозовым, Равик решил, что обознался.

На следующий вечер Равик пришёл в «Шехерезаду» с Кэт Хегстрем, американкой шведского происхождения, своей первой парижской пациенткой - два года назад он вырезал ей аппендицит. С тех пор дела Равика шли хорошо, и он считал Кэт своим талисманом. Она вернулась в Париж, чтобы сделать аборт, и попросила Равика развлечь её немного.

В «Шахерезаде» пела Жоан. В ней «не осталось и следа от бесцветного, стертого выражения, знакомого Равику». Сейчас лицо женщины «было озарено какой-то волнующей, погибельной красотой». Равик провёл вечер, слушая, как Кэт строит планы на будущее. Сейчас ей нельзя было рожать из-за кровотечения, но она хотела детей. На следующий день, проводя операцию, Равик обнаружил у Кэт неопера­бельный рак.

Пытаясь смириться с этим, Равик вспомнил «один из величайших уроков его жизни», полученный им на фронте Первой Мировой войны под Ипром. Тогда во время внезапного артилле­рийского налета погибло трое его друзей, а сам Равик чудом остался цел и усвоил: помогай, пока можешь, но если сделать ничего нельзя - забудь и живи дальше. Только так можно выжить.

Вечером он отправился в «Шехерезаду» и встретился с Жоан. Теперь Равика восхищало её «светлое, таинственное лицо». Их роман начался под отливающей серебром громадой Триумфальной арки.

Жоан окунулась в свою любовь с головой, «она всецело отдавалась тому, что делала в данную минуту». Равик же держал себя отстранённо - он боялся привязываться к кому-то, уж очень нестабильна была его жизнь. Но чем дальше заходили их отношения, тем сильнее он влюблялся в Жоан и чувствовал, что теряет свою независимость. Он был старше её на пятнадцать лет и чувствовал, что рано или поздно она его оставит. Морозов недолюбливал Жоан, считая её стервой, и она это чувствовала.

Вскоре, сидя с Морозовым за столиком перед рестораном «Фуке», Равик снова увидел человека, похожего на Хааке, и снова потерял его в толпе на площади Этуаль. Морозов попытался успокоить Равика. Он посоветовал другу составить план мести и строго ему следовать. Так сделал сам Морозов, мечтавший встретить людей, которые уничтожили его семью во время русской революции. Равик долго сидел перед рестораном, высматривая Хааке и вспоминая о Сибилле. Она была «балованным красивым существом, привыкшим к рассеянной, лёгкой жизни». Их поймали, когда они пытались покинуть Германию, и пытали три дня. Хааке требовал у Равика признания, но тому не в чем было признаваться. После гестапо его отправили в концентра­ционный лагерь, затем он попал в госпиталь, откуда и сбежал. Теперь его сны были полны «ужаса фашистских застенков, застывших лиц замученных друзей». Так и не увидев Хааке, Равик решил не рыться «в шлаке мертвых лет, оживших благодаря нелепому, проклятому сходству», и не приносить в жертву случайной иллюзии любовь Жоан.

Через некоторое время она заговорила с ним о собственном доме. Жоан не знала, что Равик нелегал. Он сообщил Жоан, что в любую минуту его могут арестовать. Чтобы успокоить испуганную женщину, Равик предложил ей отправиться в небольшой отпуск на юг Франции, к Средиземному морю. Две тысячи франков на отпуск Равик добыл у профессора Дюрана, пригрозив уйти из клиники, когда пациент уже лежал на операционном столе. Пациентом оказался «некий Леваль, ведавший делами эмигрантов», безразличный к судьбам беженцев человек. Оперируя, Равик думал, что держит в руках жизнь Лаваля, как тот - жизни тысяч нелегальных эмигрантов. Перед отъездом Равик встретился с Кэт. Она уезжала в Италию, не зная, что смертельно больна - доктор так и не смог сказать ей об этом.

Они жили в Антибе уже восемь дней, а Равику казалось, что он провёл в этом залитом солнцем мире всего восемь часов. Чтобы продлить отдых, Равик иногда выигрывал небольшую сумму в казино. Жоан нравилась такая жизнь, и Равик чувствовал, что рано или поздно она найдёт мужчину, способного обеспечить ей её. Не желая быть брошенным, Равик решил первым порвать с Жоан по приезде в Париж.

Сделать это он не успел. Примерно через неделю после возвращения, направляясь в клинику, Равик увидел, как обрушились леса у строящегося здания. Какую-то женщину тяжело ранило, и врач не мог остаться в стороне. Когда Равик оказывал помощь, приехала полиция. Быстро выяснилось, что документов у врача нет. О том, что попался, Равик успел сообщить доктору Веберу, Морозову и Жоан. Вебер попытался помочь Равику через профессора Дюрана, которому Лаваль был очень благодарен за успешную операцию. Дюран, однако, не мог простить двух тысяч франков, и только ухудшил положение Равика. Он отсидел две недели в тюрьме, а потом был выслан из Франции.

В Париж он вернулся через три месяца. За это время Германия оккупировала Чехословакию, а он сам перенёс воспаление лёгких и два раза попался полиции. Фамилию Равик он себе оставил - она нравилась ему больше, чем другие. В «Энтерна­сьонале» о его неприятностях не знали: Морозов всем рассказал, что доктор уехал в Руан. Он же сообщил Равику, что Жоан больше не работает в «Шехерезаде». Спрашивать о Равике она перестала недель пять назад. Краем уха Морозов слышал, что Жоан снимается в кино.

Промучившись весь вечер, Равик отправился в отель «Милан», но Жоан там больше не жила. Он понял, что всё кончено и позвонил Веберу - ему нужна была любимая работа, чтобы успокоиться и забыть. Равик встретил Жоану две недели спустя в ресторане «Клош д,Ор». Она была с двумя незнакомыми мужчинами, а её плечи успели покрыться южным загаром. Они поссорились. Жоан обвиняла Равика, что тот и не подумал разыскивать её, а он смотрел на её южный загар. Она пришла к нему ночью, и у него не хватило сил её выгнать. Жоан заснула, прижавшись к Равику.

Утром Жоанн ушла и не появлялась несколько дней, а Равик с тоской ждал её звонка. Он продолжил работать в клинике, оперировал, и это облегчало его жизнь. Равик про прежнему осматривал девушек из «Озириса», где, несмотря на «мёртвый» сезон, царил ажиотаж.

Жоан позвонила клинику и пригласила Равика к себе. Теперь она не жила в дешёвом отеле. Новый друг Жоаны, актёр, снимал для неё безвкусно обставленную квартиру. Наконец Равик понял, что Жоан отводит ему роль приходящего любовника. Это его не устраивало, Равику, приятному мужчине с узким лицом и проница­тельными, глубоко посаженными глазами, было уже за сорок, и он хотел либо всё, либо ничего. После долгого и тяжёлого разговора он ушёл. Проведя с ней ещё одну ночь, Равик понял, что пропадёт, если сделает это снова.

Вскоре из Италии вернулась Кэт Хэгстрём. Она уже знала, что умирает, и собиралась «взять у жизни всё, что можно». Равик предложил ей помощь. Он пытался отвлечься работой или долгими прогулками, но забыть Жоан не получалось - она была в его крови. Однажды ноги принесли его к дому любимой. Он долго смотрел на её окна, чувствуя невыносимую, острую боль, словно кто-то разрывал его сердце. Внезапно начался ливень. Стоя под дождём, Равик вдруг почувствовал биение жизни. Словно лопнула скорлупа, сковывающая его душу, и прорвалась жизнь, «желанная и благословенная». Не оглядываясь, он пошёл прочь.

Некоторое время спустя, сидя в ресторане «Фуке», Равик снова увидел Хааке. На этот раз доктор не собирался его упускать, но бросаться в погоню ему не пришлось - Хааке сам подошёл к нему, приняв за земляка. Чудом сохранив выдержку, Равик назвался фон Хорном и вызвался показать Хааке злачные места Парижа. К большому сожалению Равика, его враг спешил на поезд в Берлин. Однако он обещал связаться с «фон Хорном» через две недели, когда снова приедет во Францию.

Эти две недели Равик готовился к мести. Ему было не до Жоан, но та всё не оставляла его в покое, приходила к нему домой, устраивала сцены ревности. Равик не сдавался, понимая, что победив, Жоан бросит его, как ненужную вещь. Однажды ночью она позвонила ему и позвала на помощь. Решив, что Жоан в беде, Равик собрал докторский чемоданчик и поехал к ней, но тревога оказалась ложной. Очередной любовник-актёр устроил ей скандал, грозился убить, она испугалась и вызвала Равика. Жоан призналась, что слишком торопится жить, меняет любовников, друзей и не может остановиться. Равик понял, что потерял её навсегда, и на душе у него стало легко: теперь никто не помешает ему отомстить.

Утром он переехал в отель «Принц Уэльский» - этот адрес он назвал Хааке. Равик понимал, что его враг, «маленький чиновник по ведомству страха, сам по себе значит немного, и все же убить его было бесконечно важно». Равику казалось, что Хааке может позвонить во время операции. Эта мысль так нервировала его, что от работы пришлось на время отказаться.

С помощью Морозова Равик нанял машину и составил план, а Хааке всё не звонил. В конце концов Равик отчаялся: нацист мог не приехать или позабыть адрес. Он увидел врага однажды вечером, случайно завернув в «Озирис», и подкараулил его у входа - никто не должен был увидеть, что они уехали вместе. Хааке обрадовался встрече. Он не позвонил, потому что перепутал название отеля. Равик пообещал Хааке прогулку по дешёвым, но шикарным публичным домам, отвёз его в Булонский лес, оглушил ударом по голове и задушил. Тело и одежду он закопал в разных местах Сен-Жерменского леса, а документы сжёг. Хааке даже не понял, за что его убили, и это некоторое время мучило Равика, но потом он успокоился и испытал необычайное облегчение. «Заклинившаяся, наглухо запертая, покрытая запекшейся кровью дверь в его прошлое внезапно отворилась, легко и бесшумно, и за ней снова раскинулся цветущий сад, а не застенок гестапо». Что-то таяло в Равике, наполняя его жизнью.

Морозов уговаривал Равика уехать из Парижа, но тот отказался - ему некуда было ехать. Он знал, что после объявления войны его посадят во французский концлагерь и был к этому готов. Вскоре он проводил Кэт Хэгстрём в Шербур: она уплывала на огромном белом пароходе в США умирать. Вернувшись в Париж, Равик обнаружил, что город затемнён. Освещалась только площадь Этуаль с Триумфальной аркой и Елисейские Поля за ней.

В ту же ночь Равику снова позвонила Жоан и попросила приехать. На сей раз он ей не поверил и остался в «Энтерна­сьонале». Вскоре к нему постучал испуганный любовник Жоан. Он выстрелил в неё, тяжело ранил, а теперь не знал, как спасти. Равик поспешил к ней и отвёз в клинику Вебера. Начав операцию, он увидел, что пуля застряла в шейном отделе позвоночника, и спасти Жоан невозможно. С бессильной болью Равик наблюдал, как паралич охватывает тело, которое он так любил. Когда Жоан начала задыхаться, он ввёл лекарство, облегчившее ей смерть - она сама попросила его об этом, когда могла ещё говорить.

В момент смерти Жоан началась Вторая Мировая война. Когда Равик вернулся в «Энтерна­сьональ», его уже ждала полиция по доносу одной из медсестёр клиники. На сей раз он назвал своё настоящее имя - Людвиг Фрезенбург. Париж он покидал в кромешной темноте, даже Триумфальная арка была не видна.

Великолепный романист, чья сумрачность и циничность оправдана глубоким знанием людей и жизни в целом, Эрих Мария Ремарк мне кажется несколько недооцененным в наших широтах. Даже вернее будет сказать – неправильно оцененным. Ведь два наиболее «раскрученных» у нас его романа – «Три товарища» и «На западном фронте без перемен» лично мне не кажутся лучшими образчиками его творчества.

Совсем другое дело – гениальная «Триумфальная арка», книга о любви и глубочайшей преданности, которая может быть даже сильнее. Книга о чудовищной силе прошлого, вечно живущего в наших душах, и об отчаянии настолько глубоком, что оно позволяет выйти «с другой стороны» и увидеть покой и свет.

1938 год прошлого века. Главный герой книги, немецкий хирург Равик, живет в Париже и пьет горькую эмигрантскую чашу до дна. Не имея возможности доказать свою квалификацию должными официальными документами, он вынужден ассистировать бездарному и тупому местному хирургу. Кочует по гостиницам, спасаясь от полицейских облав, общается с такими же безнадежными бедолагами. Размышляет о двух спасенных из лап гестапо людях, за которых он платит собственным изгнанием. Нельзя задумываться о том, стоил ли этот благородный поступок такой жертвы – мучительной гибели возлюбленной. И Равик бродит ночами по равнодушному городу, куря и наблюдая странные сцены ночной жизни – ведь ночью люди совсем не те, что днем. Ночь все меняет. На одном из мостов он встречает итальянку Жоан – такую же неприкаянную душу со столь же банальными неразрешимыми проблемами в ее бездарной эмигрантской жизни…

Живописание истории любви Жоан и Равика настолько реально, что их чувства в буквальном смысле можно понять и почти пережить при чтении. Говорят, под этими именами Ремарк вывел себя и Марлен Дитрих – как раз перед началом Второй Мировой эти двое замечательных персонажей встретились в том же романтичном Париже.

Впрочем, как и в жизни, в момент встречи с единственным и любимым человеком никакого чуда не происходит и жестокое колесо жизни не прекращает своего вращения. Влюбленные не питают надежд и иллюзий, и как ни странно, это лишает их неизбежной отравы взаимных обид – любовь изначально поражена горечью безнадеги, а ночной кальвадос с дешевыми сигаретами не особенно смягчает этот привкус. К тому же в жизни Равика появляется новая, поглощающая и сжигающая его страсть – роковая встреча с бывшим мучителем-гестаповцем приводит в движение совсем другие шестеренки механизма, дергающего марионеток жизни за нитки…

Невероятный юмор Ремарка – не столько насмешливый, сколько глубокий и мудрый, позволил книге разойтись на множество потрясающих цитат. И от его глубочайшего понимания механизмов, движущих нашими душами, становится больно сквозь восхищение. «Триумфальная арка» — книга многогранная и населенная живыми людьми, все эти потрясающе убедительные второстепенные персонажи будут жить вечно благодаря гению писателя. А прочтение ее (и перечитывание, разумеется) делает нас чуть мудрее и чуть светлее через печаль. И заставляет задуматься о хрупкости чудесных вещей и чувств, делающих нашу жизнь стоящей. Берегите любовь, дамы и господа.

«Нигде ничто не ждёт человека, всегда надо самому приносить с собой всё» — Эрих Мария Ремарк.

История написания

Писать роман «Триумфальная арка» Эрих Мария Ремарк начал в 1938 году. Параллельно шла работа над другими книгами и их экранизациями.

В это же время Ремарк переезжает в Нью-Йорк. В Америке писатель чувствует себя не очень комфортно, несмотря на успех в обществе и внимание красивейших и известнейших женщин. Его раздражает показная мишура Голливуда, гипертрофированное тщеславие американских звезд. К тому же его недолюбливает местное сообщество эмигрантов во главе с Томасом Манном.

Работа над романом продолжается несколько лет. Ремарк хлопочет о получении гражданства США. Его принимают в Вашингтоне, он вращается в кругах театра и кино.

В это время в Германии нацисты казнят сестру Эриха - Эльфриду Ремарк (Шольц).

Гибель сестры настолько потрясает писателя, что сразу по окончании «Триумфальной арки» он приступает к написанию романа о концлагере, который посвящает памяти Эльфриды.

Роман начинает выходить в журнале «Кольес» в 1945 году. Буквально сразу после выхода первого номера в Германии уходит из жизни мачеха Ремарка, покончив с собой.

Вскоре «Триумфальная арка» был издан в виде книги, ее печатает нью-йоркское издательство «Эплтон-Сенчюри». На немецком языке роман выходит в мае 1946 года в Цюрихе. Через два года «Триумфальную арку» экранизируют , а вскоре после выхода фильма на экраны Ремарк решает вернуться в Европу.

Сюжет

Действие романа происходит в 1939 году в Париже. В центре повествования - талантливый немецкий хирург, бежавший во Францию от нацизма. Вынужденный жить нелегально, не имея права на работу и надежды на завтрашний день, доктор Равик оперирует людей вместо французских хирургов, скрывается от полиции, но не может скрыться от внезапно появившейся в его жизни любви.

У этой нечаянной любви нет будущего, но разве это важно? Равик старше Жоан не только на 15 номинальных лет - он старше ее на целую жизнь. Герои ссорятся и вновь мирятся, но судьба всё разрешает простой и крепкой точкой: пуля ревнивого поклонника обрывает жизнь Жоан.

Отзывы

«Триумфальная арка» - один из наиболее известных романов Ремарка. У романа масса поклонников, для которых эта яркая книга стала буквально настольной.

Однако мнения никогда не бывают однозначными. Некоторые критики отмечали чрезмерный пессимизм произведения, но откуда бы взяться оптимизму у нелегального эмигранта без будущего накануне великой войны?

Общее мнение читателей и критиков можно выразить короткой фразой: роман «Триумфальная арка» достоен быть внесенным в список лучших книг ХХ столетия.

Цитаты

«Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец».

«Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, которого ты в прошлом любил».

«Женщин следует либо боготворить, либо оставлять. Всё прочее ложь».

«Кто слишком часто оглядывается назад, легко может споткнуться и упасть».

«Женщина от любви умнеет, а мужчина теряет голову».

«Раскаяние - самая бесполезная вещь на свете. Вернуть ничего нельзя. Ничего нельзя исправить. Иначе все мы были бы святыми. Жизнь не имела в виду сделать нас совершенными. Тому, кто совершенен, место в музее».

«Иногда легче переспать с мужчиной, чем назвать его по имени».

«От оскорбления можно защититься, от сострадания нельзя».

«Случайностей нет только в хорошей литературе, в жизни же они бывают на каждом шагу, и притом - преглупые».

«Терпимость - дочь сомнения».

«Самый легкий характер у циников, самый невыносимый - у идеалистов».

Роман «Триумфальная арка» впервые увидел свет в 1945 году, в США. В нём Ремарк обратился к актуальной для Европы проблеме человечности, проявляющейся или, напротив, исчезающей в людях на фоне разрастающихся нацистских идей - в начале в Германии, затем в Италии, Австрии и других странах, медленно, но верно попадающих под мрачную власть фашизма.

Место действия романа - Франция, Париж - преподносится автором как последний оплот мирной жизни, в которой относительно спокойно могут сосуществовать как обычные беженцы, так и убиваемые в немецких гестапо евреи. Все они нелегально живут в тех парижских отелях, хозяева которых сочувствуют беззащитным, ни в чём неповинным людям, имеют высоких покровителей в правительственных или полицейских кругах и пользуются этим как для получения стабильного заработка, так и проявления своей естественной природной доброты.

Главный герой романа - немецкий беженец, в прошлом один из ведущих хирургов страны, носящий вымышленную фамилию Равик - представляет собой характерный пример человека с большой буквы. Его проблемы с немецкими властями начинаются с укрытия двух людей, разыскиваемых гестапо, - не друзей, не родственников, а обычных людей, которых он знал с хорошей стороны и не понимал, за что они должны были идти на пытки и смерть. Неповиновение фашистским законам привело Равика в застенки гестапо, где он пережил жестокие мучения, смерть любимой девушки Сибиллы, высылку в концентрационный лагерь. Побег из последнего стал для главного героя шагом в новую жизнь, наполненную привычными ему операциями, проводящимися вместо не слишком квалифицированных французских врачей, и периодическими высылками из Франции. В таком режиме Равик живёт пять лет. «Триумфальная арка» показывает нам последний год из мирной, парижской жизни доктора, начавшийся со знакомства с итальянской певицей и актрисой Жоан Маду и закончившийся смертью любимой женщины, вторжением немецких войск в Польшу и объявлением войны.

В начале романа мы видим Равика - усталого, живущего по инерции, не ждущего от жизни ничего хорошего, полностью сосредоточенного на любимой работе. Встреча с отчаявшейся женщиной на мосту Альма сразу же определяет главную черту хирурга - человеколюбие. Несмотря на свою усталость, разочарованность, чуждость всему и вся и осознание того, что всем помочь невозможно, Равик шаг за шагом удерживает около себя незнакомку, помогая ей пережить не только самую страшную ночь в её жизни, но и уладить проблемы - с умершим любовником, переездом в другой отель, поиском новой работы. Жоан Маду незаметно входит в жизнь доктора. Поначалу Равик не придаёт значения проведённой с ней ночи: он не видит лица Жоан, не запоминает её внешность - для него она просто женщина, с которой можно удовлетворить свои физические потребности, чтобы забыться на время, получить «частичку чужой жизни», наполнив своё безрадостное существование «каплей чужого тепла».

Любовь между героями начинается с физического влечения, но рождается под влиянием внутреннего духовного родства. Жоан, как и Равик, лишена корней. У неё нет дома, нет друзей, нет привязанностей. Её жизнь начинается с того момента, как она влюбляется. Подобно Равику Жоан остро чувствует своё одиночество и всю бессмысленность жизни, наполненной простыми физическими действиями - например, ежедневным одеванием и раздеванием, в котором главный герой видит «проклятую покорность, разъедающую душу».

История любви Равика и Жоан проходит под знаком безграничного поглощения друг другом. Первое время доктор сопротивляется чувствам, но, когда понимает, что особого выбора у него нет, то решает отдаться на их волю. При этом с самого начала Равик знает, что рано или поздно его отношения с Жоан закончатся. До тех пор, пока они встречались как одинокие, независимые люди, между ними всё было просто и понятно. Как только Жоан захотела стабильности в виде своего дома и положения в обществе, Равик понял, что она уйдёт от него. Новые друзья, заведённые Жоан в Антибе, стали прообразом будущих любовников, которыми она обзавелась через пару месяцев после высылки доктора из Франции. Попался же Равик всё на том же человеколюбии, когда не смог пройти мимо пострадавших в результате несчастного случая на стройке.

Разрыв отношений между главными героями проходит долго и болезненно. Несмотря на принятое решение не делить любимую женщину с другим, доктор не может ни отказаться от её близости, ни от своей любви, заставляющей его бежать на помощь к Жоан в любое время дня и ночи. Только перед лицом смерти Равик понимает, насколько сильна была его привязанность к этой женщине, являвшейся для него чем-то гораздо большим, чем просто любовь - Жоан стала для доктора жизнью.

Точно так же, как любовь воскресила Равика, ненависть помогла ему преодолеть тягостную память о прошлом. Убийство гестаповца Хааке, мучившего доктора и ставшего виновником самоубийства Сибиллы, главный герой воспринимает как что-то естественное. Равик уничтожает не человека, а зверя. Он не отнимает жизнь, а даёт её десяткам, если не сотням, невинных людей, чьё существование оказывается под угрозой из-за таких, как Хааке. Друг Равика - выходец из России, Борис Морозов помогает ему выслеживать и разрабатывать план убийства гестаповца. Швейцар «Шахерезады» вот уже как двадцать лет живёт в ожидании мести убийцам своего отца и полностью поддерживает доктора в его желании расквитаться с врагом. Равик убивает Хааке незадолго до объявления войны. Историческая обстановка служит дополнительным оправдательным фоном для поступка главного героя.

Жизнь Равика в Париже проходит в окружении беженцев и обычных французов. Первые прячутся от властей и мечтают сбежать от Гитлера в Америку; вторые предпочитают закрывать глаза на продажность своих политиков и упорно не хотят верить в надвигающуюся войну. В то время как по городским улицам маршируют колонны манифестантов, одна из пациенток Равика, больная раком Кэт Хэгстрем, увлекает его на ежегодный костюмированный бал к Монфорам. Грандиозное празднество разрушает сильный ливень, являющийся в романе символическим образом жизни. Дождь идёт во время ночей, проведённых Равиком с Жоан; во время дождя он понимает, что любовь возродила его к жизни. Ещё один символический образ «Триумфальной арки» - ночь - связана с двумя пограничными константами: любовью (знакомство и встречи главных героев проходят в тёмное время суток) и войной (Равик убивает Хааке до наступления рассвета, после вторжения немецких войск в Польшу Париж затемняется в преддверии воздушных атак).